кольцом.  Ребята  во  все  глаза  смотрели  на 
зверьков, но  взять  их  в  руки  никто  кроме  Хэхэльфа  не  решился: 
наверное, я все-таки здорово недооценивал зловещую репутацию чару! 
    - Я  же, в  сущности, старый  клептоман! -  весело заявил  я. -  И 
совершенно согласен с твоими бунабскими  воспитателями: грех это -  не 
взять то, что само идет в руки... Насколько я разбираюсь, это  мальчик 
и девочка. Так что  будет у тебя верный  кусок хлеба на старости  лет: 
можешь торговать  своими  ручными  домашними  чару  на  всех  островах 
Хомайского моря... А если твой  дядюшка Анабан заметит пропажу -  вали 
все на  меня.  Скажи,  что  просто  не  повезло:  демон  тебе  попался 
вороватый и неблагодарный,  вот и из  твоего дома на  Хое куда-то  все 
ложки пропали... Надеюсь,  к тому  времени, когда он  призовет тебя  к 
ответу, меня уже здесь не будет! 
    - Спасибо, Ронхул!  - прочувствованно сказал  Хэхэльф. - Ты  помог 
мне осуществить единственную несбывшуюся мечту моей юности! 
    На закате мы удобно устроились на корме. Хэхэльф извлек из погреба 
небольшую бутылочку  с  совершенно  черным густым  вином.  Поначалу  я 
опасливо присматривался к угощению, но  Хэхэльф заверил меня, что  это 
"Сибельтуунгское Черное", лучшее из всех вин, которые когда-либо  были 
приготовлены под небом Хоманы. 
    - Сибельтуунги - тоже дети Варабайбы, - говорил он, наливая вино в 
маленькие узкие  глиняные стаканчики.  - Но  они совсем  не похожи  на 
бунаба. То есть,  внешне немного  похожи, но обычаи  у них  совершенно 
другие. Не знаю подробностей: я никогда  с ними не встречался, с  ними 
вообще мало кто встречался: ребята живут очень замкнуто.  Сибельтуунги 
вежливо, но решительно препятствуют  появлению гостей. Они не  слишком 
воинственный народ - до тех пор, пока кто-нибудь не пожелает  нарушить 
их уединенную жизнь...Только иногда сибельтуунги появляются среди нас: 
примерно раз в три года они привозят свои знаменитые вина на ярмарку в 
Сбо, меняют их на дорогие ткани, кожу мурбангонских зверей и оружие  - 
кстати, именно благодаря  торговле сибельтуунгскими  винами Сбо  самый 
богатый и процветающий городок на Халндойне! - и уезжают восвояси. 
    - А где они живут? Тоже на Хое? 
    - Нет, что ты! На Хое живут только бунаба. А сибельтуунги  обитают 
на своих  островах -  им  принадлежат три  острова в  Хомайском  море: 
Мообанафа, Довда  и Твонг.  Говорят, они  все живут  вместе, на  одном 
острове, а иногда,  раз в несколько  лет, на них  находит своего  рода 
вдохновение, и тогда  они сжигают  свои дома и  то имущество,  которое 
невозможно увезти  с  собой,  и переезжают  на  соседний  остров.  Там 
отстраиваются заново и живут, как ни  в чем не бывало - до  следующего 
переезда. Так и колесят с острова на остров уже не первую сотню лет... 
А на покинутом  пепелище вырастают какие-то  редкие плоды, из  которых 
потом и делают сибельтуунгские вина. 
    - А кто же собирает урожай, если там никого нет? - удивился я. 
    - А кто их  знает... - неопределенно  ответил Хэхэльф. -  Говорят, 
что на каждом острове остается смотритель - страшный колдун! Во всяком 
случае, и  страмослябские пираты,  и наши  халндойнские купцы  не  раз 
пытались сунуться на необитаемый остров сибельтуунгов - от их кораблей 
остались только щепки, а уцелевшие  матросы утверждают, что не  видели 
там никого  -  впрочем, иногда  некоторые  клянутся, что  в  последний 
момент заметили  одного  тщедушного  старика в  странной  одежде,  или 
выжившую из ума старуху, или  подростка с пучком маленьких дротиков  в 
руках -  не боевых,  а предназначенных  для игры  в шаи-бак-хлак...  О 
сибельтуунгах никто  не знает  правды. Иногда  мне кажется,  так  даже 
лучше: остается простор для воображения! Можно выдумать сколько угодно 
чудесных историй вместо одной-единственной правды, которая  непременно 
вскоре наскучит, какой бы захватывающей не казалась поначалу... 
    - Тоже верно,  - согласился я,  осторожно пробуя темную  ароматную 
жидкость. Она оказалась обжигающе свежей и завораживающе тягучей -  не 
вино, а какой-то коктейль из ночного ветра и чужих сновидений... 
    - Если бы  у меня  было немного  больше времени,  я бы  непременно 
сказал тебе: Таонкрахт подождет, давай сначала навестим сибельтуунгов! 
- мечтательно признался я.  - Может быть, нам  повезло бы больше,  чем 
нашим предшественникам: подружился же я с чару... 
    - Ага, - так же мечтательно подхватил Хэхэльф. - Ты бы  непременно 
с ними  подружился,  уж ты-то  умеешь  вползать в  чужое  сердце,  как 
водяная змея под рубаху ныряльщика...  И тогда я стал бы  единственным 
поставщиком сибельтуунгских вин  на Хомайге, так  что через  несколько 
лет моих  сбережений  хватило  бы, чтобы  купить  весь  Мурбангон,  до 
последней пяди земли, вместе с тамошними сбрендившими Мараха -  вместо 
мебели - вот только непонятно, на кой он мне сдался!? 
    - Просто, для смеху, - я пожал плечами. - Жаль, дружище! Ничего не 
выйдет. Мне нужно успеть уладить свои дела до конца года... 
    -  Боишься  попасть  в  "Гнезда  химер"?  -  сочувственно  спросил 
Хэхэльф. - Знаешь, Ронхул, а я в них не верю! И дядя Анабан не  верит, 
и его жрецы - я нарочно их спрашивал! 
    - Скажу тебе больше: Варабайба в  них тоже не верит, -  усмехнулся 
я. - Да и я сам не очень-то верю... 
    - И все равно боишься? 
    - И все равно боюсь, - мрачно  признался я. - Да уж, демон мог  бы 
быть и похрабрее, а то срам какой-то! 
    - Я тебя понимаю, Ронхул, - мягко сказал Хэхэльф. - Уж я-то  знаю, 
каково жить приговоренному к смерти! Когда мой отец нарушил договор  и 
сжег только что отстроенный бунабский поселок на берегу озера Инильба, 
ндана-акуса Анабан  имел полное  право меня  убить. Скажу  больше:  он 
должен был  это  сделать.  Так уж  повелось:  когда  договор  нарушен, 
заложника убивают, чтобы другим неповадно было... Я не верил, что дядя 
Анабан действительно станет  меня убивать, поскольку  в те времена  он 
относился ко мне лучше,  чем к своим собственным  детям. Не верил -  и 
все равно  боялся.  Даже  после  того,  как  ндана-акуса  торжественно 
объявил, что не намерен предавать меня смерти, страх все равно остался 
со мной. Я привык жить с этим страхом: со временем ко мне вернулись  и 
прежний  аппетит,  и   былое  любопытство,  я   снова  стал   получать 
удовольствие от игр с друзьями и чувствовал себя счастливым, когда нам 
удавалась очередная проделка... Но страх никуда не делся: он поселился 
в дальнем углу моего  сердца, и иногда  вылезал на поверхность,  чтобы 
напомнить мне: моя жизнь ничего не стоит, и поэтому может  закончиться 
в любое  мгновение...  Одним  словом,  я  знаю,  каково  тебе  Ронхул. 
Приговор зачитан, и какая разница  - веришь ты в  него, или нет. Ты  с 
ним живешь - этого достаточно. 
    - Так все и есть,  - кивнул я. - А  тебе несладко пришлось, как  я 
погляжу! 
    - Ерунда!  - беззаботно  отмахнулся Хэхэльф.  - Это  только  когда 
рассказываешь, все так мрачно,  а когда живешь...  Ну вот скажи:  тебе 
сейчас плохо? 
    - Нет, - удивленно сказал я. - Сейчас просто здорово! 
    - А на Хое тебе было плохо? Или у меня дома, в Сбо? 
    - Ни в коем случае! - я даже головой помотал для убедительности. - 
Только  иногда  в  голову  лезли  мрачные  мысли  про  эти   проклятые 
"гнёзда"... 
    - Ну вот, - кивнул Хэхэльф. - "Только иногда" - не слишком  часто, 
верно? У тебя было много замечательных дней, а если ты вернешься домой 
и расскажешь кому-нибудь свою историю, этот человек тоже вполне  может 
сказать: "тебе  несладко пришлось",  -  и будет  не  так уж  прав.  Он 
упустит из виду, что большую часть времени ты просто жил и наслаждался 
жизнью, а не обдумывал свою печальную участь... 
    - Ты такой мудрый - ужас! - усмехнулся я. 
    - Бывает иногда, - он пожал плечами, - но быстро проходит, так что 
не бери в голову! 
    Ночью я спал как  убитый, а следующее  утро показалось мне  лучшим 
утром в моей жизни, потому что перед самым пробуждением меня  навестил 
знакомый чудесный сон: нежный шепот напомнил мне о существовании ветра 
по имени Хугайда.  Все утро  я слонялся по  палубе с  сомнамбулической 
улыбкой: шепот из сна продолжал звучать  в моих ушах, и у меня  голова 
кругом шла от его невнятных, но соблазнительных обещаний... 
    Хэхэльф переложил нелегкое  бремя управления  парусником на  плечи 
своей команды и возился со щенками чару. 
    - Они меня не очень-то слушаются, Ронхул! - пожаловался он мне.  - 
То и дело норовят за палец тяпнуть! Как ты с ними управляешься? 
    - Никак. Просто  говорю, что они  "хорошие собачки", -  растерянно 
пояснил я. 
    - Пробовал, - мрачно отозвался Хэхэльф. - Не помогает. 
    - Наверное тебе не хватает искренности, - предположил я. - Ты же с 
детства знаешь, что они кусаются... А чего ты, собственно,  мучаешься? 
Просто намажь им носы кумафэгой. 
    - Придется, - вздохнул он, пытаясь удержать на руках расшалившуюся 
парочку. - Я думал, может у тебя есть какой-то секрет - чего добро зря 
переводить... 
    Я взял у него щенков и укоризненно сказал им: 
    - Такой хороший дядя этот Хэхэльф из Инильбы, а вы его кусаете!  И 
не стыдно? 
    Щенки притихли и внимательно  смотрели на меня блестящими  черными 
глазками. 
    - Больше не кусайтесь. Он ваш новый хозяин, - строго прибавил я  и 
отдал щенков Хэхэльфу. 
    - Подействовало!  -  восхитился он.  -  Смотри-ка, Ронхул,  они  и 
правда присмирели! 
    - Будем надеяться, что  это надолго, - зевнул  я. - Возись с  ними 
побольше, гладь, корми - глядишь, привыкнут. 
    - Ладно... Вообще-то бунаба воспитывают своих чару в строгости,  - 
заметил он, осторожно поглаживая загривки своих питомцев. 
    - Правильно делают, наверное,  - согласился я. -  Только я так  не 
умею. Строгость - не  мой стиль. к сожалению.  Если уж любишь -  какие 
могут быть строгости! А если не любишь - и возиться не стоит... 
    - А ты  любишь этих щенков?  - удивился  он. - Чего  же тогда  мне 
подарил? 
    - Любить - не значит навсегда оставлять при себе, - улыбнулся я. - 
И потом, я их люблю только пока вижу. А когда не вижу - забываю.  Речь 
не только об этих маленьких чару, конечно... 
    - Здорово! - почему-то восхитился Хэхэльф. - Так и надо. 
    - Мои близкие всегда хором твердили,  что это - мой самый  большой 
недостаток, - усмехнулся я. - Они называли меня бездушным, поскольку я 
мог  наговорить   им   кучу  замечательных   вещей,   аргументированно 
объяснить, что  жить без  них не  могу,  а потом  уйти и  пропасть  на 
несколько месяцев, лет, или вообще навсегда - просто потому, что  меня 
закружила  какая-нибудь  другая  жизнь...  Наверное  они  не  так   уж 
ошибались. Недавно я был готов целыми днями выть от смертной тоски  по 
тем, кто остался  дома, а теперь  сижу здесь рядом  с тобой и  сожалею 
только об одном: что времени, отпущенного мне, не хватит на то,  чтобы 
исколесить весь этот удивительный мир под парусом твоего "Чинки"... Но 
я заранее  знаю, что  стоит мне  оказаться дома,  среди своих  друзей, 
которых я уже почти забыл, я  вскоре выкину из головы все  нераскрытые 
тайны Хоманы, и свежесть  здешних ветров, и  нежность зеленых волн,  и 
белые стены моего дома на окраине Сбо, в котором мне так и не довелось 
пожить, и даже тебя и твой замечательный парусник, дружище! 
    - Тем лучше, - пожал плечами Хэхэльф. - Мне твой подход  нравится: 
я и сам такой! Что бы не случилось с тобой, но как только ты исчезнешь 
отсюда, ты  займешь свое  место в  копилке моих  историй, которые  так 
приятно  рассказывать  приятелям  за  кружкой  хорошего  пива.   Можно 
тосковать по  ушедшим  друзьям,  но кто  станет  печалиться  по  герою 
истории? А мои ушедшие друзья  становятся героями историй, как  только 
за ними закрывается дверь... 
    - Мне так и показалось,  с самого начала, -  улыбнулся я. - Ты  же 
путешественник,  Хэхэльф  из  Инильбы!  А  настоящие   путешественники 
получаются только из "бездушных" типов, вроде нас с тобой... Кстати  о 
путешествиях: ты обещал рассказать мне о  своих делах в Земле Нао.  Не 
передумал? 
    -  Можно  и  рассказать,  -  зевнул  он,  усаживаясь  поудобнее  и 
вытягивая ноги. Один из щенков  чару задремал, пригревшись на груди  у 
нового хозяина,  а второй  вцепился в  его сапог  и теперь  с  азартом 
терзал несчастную обувь. 
    - Это девчонка, - заметил я.  - Такая сердитая! А мальчик с  тобой 
уже подружился. 
    - Я же  говорил тебе,  что бунабские  женщины страшны  в гневе!  - 
усмехнулся Хэхэльф. 
    Мы немного помолчали: Хэхэльф думал, с чего начать свою историю, а 
я великодушно давал ему собраться с мыслями. 
    - Ты  наверное  уже заметил,  что  мои  друзья бунаба  на  дух  не 
переваривают все население Земли Нао поголовно, - наконец начал он. 
    - Их можно понять, - ядовито поддакнул я. 
    - Ну  вот... Основная  причина  их неприязни  состоит в  том,  что 
бунаба отлично знают: сама по себе эта земля - очень хорошее место.  А 
вот обитатели там самые что ни на есть паскудные. Не могу сказать, что 
все бунаба жаждут  переселиться на  Мурбангон, хотя есть  и такие:  по 
бунабским законам на  новой земле каждый  простой человек может  стать 
акуса-па-хумхой, а  это  значит,  что его  правнук  будет  именоваться 
ндана-акусой, даже если у него  в хозяйстве имеется всего один  наспех 
построенный дом из  речных камней  и старая агибуба...  Впрочем, я  не 
очень-то верю,  что  среди  бунаба найдется  много  желающих  покинуть 
обжитые места и  поселиться на Мурбангоне,  даже если им  представится 
такая возможность! Но извести  тамошних жителей, особенно альганцев  - 
это старинная  мечта  всех  хойских  бунаба.  Собственно  говоря,  это 
старинная мечта Варабайбы, что, в сущности, одно и то же... Сам-то  он 
бог и  заниматься такими  вещами  не имеет  права: законы  этого  мира 
допускают только войну людей с людьми... 
    Понятно, - растерянно кивнул я, хотя ни черта мне не было понятно! 
- А  от тебя-то  что требуется?  В одиночку  перемочить все  население 
Земли Нао?  Ты,  конечно,  парень  хоть куда,  но  ведь  руки  устанут 
гуки-драбаки махать! 
    - А палицей махать мне как раз и не прийдется, - задумчиво ответил 
Хэхэльф. - То есть, может быть,  прийдется, но не чаще, чем  обычно... 
Еще много лет  назад ндана-акуса Анабан  придумал очень хороший  план. 
Подозреваю, что уже  тогда он  смотрел на меня  как на  потенциального 
исполнителя его замысла:  в Земле  Нао не  доверяют бунабам,  а вот  к 
халндойнцам относятся почти как к своим: у многих из нас предки  родом 
из тех  мест. Полагаю,  именно  поэтому мне  и не  пришлось  заплатить 
жизнью за  "подвиги" моего  батюшки  а вовсе  не из-за  теплых  чувств 
старого ндана-акусы, как мне нравится думать... 
    - Так что за план-то? - с любопытством спросил я. 
    - Для  того, чтобы  убить человека,  не обязательно  отрубать  ему 
голову, или пронзать сердце мечом, - глубокомысленно заявил Хэхэльф. - 
Достаточно лишить его  чего-нибудь жизненно  необходимого -  например, 
воды, или  пищи  -  и  немного  подождать.  Он  окочурится  совершенно 
самостоятельно, так  что махать  мечом  тебе не  придется...  Понятное 
дело, что отнять еду, или, тем более, воду у всех обитателей Земли Нао 
невозможно. Но есть и другие варианты... Ты вот побывал в Земле Нао, - 
Хэхэльф лукаво  уставился на  меня. -  Ну вот  и скажи  мне: как  тебе 
показалось: без чего они там не могут обходиться? 
    - Без  выпивки!  - фыркнул  я.  -  Так что  просто  перекройте  им 
поставки сибельтуунгских  вин:  местные настолько  ужасны,  что  через 
несколько лет они действительно вымрут. 
    - Обойдешься! - хмыкнул Хэхэльф. - У них желудки луженые.  Подумай 
еще, Ронхул! 
    - Не  знаю,  -  вздохнул  я. -  Разве  что,  без  дерьмоедов:  эти 
идиоты... 
    - В  точку! -  взревел Хэхэльф.  - В  самую точку  попал,  Ронхул! 
Смотри-ка, какой ты догадливый! 
    - Вообще-то  я  пошутил,  -  растерянно признался  я.  -  Что,  ты 
действительно собираешься извести  их дерьмоедов? Но  их же много!  И, 
насколько я понимаю,  в Земле Нао  имеются такие специальные  полезные 
ребята, Мэсэны, которые все время ловят новых... 
    - Все  верно,  -  кивнул  Хэхэльф.  Но  для  того,  чтобы  извести 
дерьмоедов, не обязательно убивать каждого из них своими руками. 
    - А как же тогда? - удивился я. 
    -  Дерьмоеды  едят  что?   Дерьмо!  -  торжественно   провозгласил 
Хэхэльф. 
    - Правда? - ехидно переспросил я. - Кто бы мог подумать! 
    - Не перебивай, умник, - досадливо поморщился он. - Откуда берется 
дерьмо ты, надеюсь, тоже знаешь... 
    - Знаю, - драматическим шепотом сообщил я. - Мне Варабайба  сказал 
по секрету! 
    - Очень хорошо,  - ухмыльнулся он.  - То есть,  если я скажу,  что 
пища, которую  едят люди,  влияет  на качество  дерьма, ты  не  будешь 
терять сознание от изумления? 
    - Буду, - я уже хохотал,  как сумасшедший. - но ненадолго. На  две 
минуты, не больше, честное слово! 
    -  Отлично,  -   его  неулыбчивый   рот  постепенно   расползался, 
превращаясь в широкую улыбку. - Так вот, Ронхул: у меня есть  шикарный 
сюрприз для  жителей Земли  Нао:  дивная заморская  пряность,  которой 
можно приправлять и  мясо, и  овощи. Скажу тебе  больше: если  щепотку 
этой дряни  добавить  в  воду,  получится  замечательное  средство  от 
похмелья -  именно то,  что  требуется по  утрам знатным  господам  из 
Шантамонта и Эльройн-Макта - об Альгане я уже не говорю! Одним словом, 
я совершено уверен, что господа из Земли Нао будут скупать ее по любой 
цене, как только разберутся,  что к чему. Но  я не стану жадничать.  Я 
буду продавать ее  дешево -  так дешево, что  найдется масса  желающих 
скупать  у  меня  товар  и  торговать  им  по  всей  Земле  Нао.  Что, 
собственно, и требуется. 
    - Отрава? - понимающе спросил я. 
    - В каком-то смысле,  - кивнул он. -  Но для людей, которые  будут 
жрать эту пряность, она не представляет никакой опасности. Это было бы 
слишком просто.  Люди  и  без того  недоверчиво  относятся  ко  всяким 
новинкам. Как  только  первый смельчак  схватится  за пузо,  считай  - 
торговля закончена. Ладно еще, если продавца в живых оставят!  Поэтому 
плохо никому не станет.  Наоборот: им станет  хорошо. Так хорошо,  что 
наутро их повара снова побегут на рынок за моим товаром. И когда через 
несколько дней  у  кого-нибудь из  них  сдохнет дерьмоед,  на  это  не 
обратят никакого  внимания.  И когда  мор  нападет на  дерьмоедов  его 
соседа, тоже никто не удивится - чего только не бывает! А вот когда  в 
каждом замке двор  будет завален дохлыми  дерьмоедами, начнется  такая 
паника - я тебе описать не могу! 
    - У меня  такое впечатление,  что ты работаешь  не на  ндана-акусу 
Анабана, а на гильдию  Мэсэнов! - фыркнул  я. - Вот  кто на этом  деле 
заработает! 
    - Не очень-то  они заработают,  - усмехнулся Хэхэльф.  - Мэсэны  - 
ребята богатые и падкие на все  новое, да и по ярмаркам шляются  чаще, 
чем кто бы  то ни было.  К тому  времени каждый из  них попробует  мою 
пряность -  хоть  раз.  А  этого  вполне  достаточно.  Так  что  любой 
дерьмоед, прошедший через его руки, долго не проживет. 
    - Понял, - фыркнул я. - И что будет? 
    - Ой, что будет! - он покачал головой. - Честно говоря, у меня  не 
хватает воображения, чтобы  описать тебе, что  начнется... Для  начала 
гражданская война  - это  как минимум!  Ребята будут  отбивать друг  у 
друга  последних  дерьмоедов,  чудом  оставшихся  в  живых.  Некоторые 
знатные господа будут пытаться заставить  своих слуг жрать дерьмо,  те 
начнут убегать в леса, а там - ловить одиноких путников, чтобы сделать 
из них  своих дерьмоедов  -  одним словом  начнется бардак.  Рано  или 
поздно дело закончится тем, что население Земли Нао станет гадить  где 
попало. И вот тогда  начнется самое интересно