Разъебанович принес мне эту самую "мряку" в большой 
деревянной фляге. Вода была чистой,  холодной и удивительно вкусной  - 
приятный сюрприз...  Само собой  разумеется, через  некоторое время  у 
меня возникла небольшая  физиологическая проблема. От  фундаментальной 
проблемы  такого  рода  меня  спасала  диета  -  и  на  том   спасибо! 
Разумеется, я долго колебался прежде, чем решился помочиться сверху на 
палубу: воспитание  не позволяло.  По  крайней мере,  я изо  всех  сил 
старался дождаться ночи... Стоило мучаться: господа пираты не обратили 
на мое вопиющее хамство ровным счетом никакого внимания, поскольку  их 
вечернее веселье было в самом разгаре! 
    "С кем поведешься!  - печально  констатировал я.  И строго  сказал 
себе: - Только постарайся, чтобы это не превратилось в привычку!" 
    Впрочем, были  в  моей  жизни и  куда  более  лирические  моменты: 
дивные, долгие  рассветы и  закаты,  когда три  разноцветных  солнышка 
поджигали горизонт с разных сторон, то одновременно, то по очереди - я 
никак не  мог  установить хоть  какую-то  закономерность,  создавалось 
впечатление, что местные светила сами решают, когда появиться на небе, 
и когда его можно покинуть... Я любовался пестрыми солнечными  бликами 
на темно-зеленой поверхности моря, а  время от времени обитатели  воды 
преподносили мне  удивительные  сюрпризы: однажды  я  увидел  огромную 
фиолетовую  летающую   рыбу,   раздувшуюся,  как   невероятный   живой 
дирижабль, да еще с  длинным щупальцем на  брюхе, похожим на  слоновий 
хобот  -  диковинная  рыба   постепенно  "худела"  и  приближалась   к 
поверхности воды, дело закончилось  тем, что она  нырнула и исчезла  в 
темноте моря. Несколько раз моим  ушам довелось услышать тихое  пение: 
где-то вдалеке звучали тоненькие, пронзительно щемящие голоса, которые 
могли  принадлежать  разве  что   осиротевшим  ангелам  -  сначала   я 
приписывал этим дивным звукам совершенно мистическое происхождение, но 
оказалось, что это пели забавные круглые рыбки, напоминающие маленькие 
арбузики: такие же зеленые  и полосатые. "Хугайда!" -  прочувствованно 
говорил я небу над  своей головой, поскольку  не знал другого  способа 
сказать спасибо  за эти  невероятные вещи  - маленькие,  но  бесценные 
подарки заплутавшему страннику... 
    На седьмой день путешествия я заметил на горизонте яркий полосатый 
парус.  Господа  пираты  тоже  его  заметили  и  сие  зрелище  вызвало 
невиданное  деловое   возбуждение  в   их  нетрезвых   рядах.   Плюхай 
Яйцедубович тут  же ухватился  за кормовое  весло, а  его  подчиненные 
принялись осуществлять  какой-то  непостижимый для  моего  сухопутного 
интеллекта маневр с парусом. "Ну да, конечно! - обреченно подумал я. - 
Сейчас мы будем брать на абордаж этих бедняг, полосатиков, и никуда от 
этого не деться: такая уж работа у моих спутников..." Меньше всего  на 
свете мне хотелось  стать свидетелем и  невольным участником  морского 
сражения. У  меня была  одна, единственная  и неповторимая  цель:  как 
можно скорее  добраться до  обещанного Халндойна  и упросить  тамошних 
жителей  отвезти  меня  на  остров  Хой,  к  загадочному   всемогущему 
Варабайбе. Меня грела ни с чем не сравнимая уверенность, что с  самыми 
малопривлекательными  обитателями  этого   мира  я  уже   благополучно 
перезнакомился, так что любые перемены теперь будут только к  лучшему. 
Словом,  предстоящее  морское  сражение  представлялось  мне  досадной 
задержкой на  пути к  "светлому  будущему". Я  подумал было,  что  мой 
авторитет  сейчас  так  велик,  что  я  вполне  могу  запретить  своим 
спутникам отвлекаться  на всякие  пустяки  вроде морского  разбоя,  но 
между  нами   по-прежнему   стоял   непреодолимый   языковой   барьер: 
сомнительные словосочетания, которые я  успел выучить, служили  скорее 
для выражения эмоционального настроя,  чем для разговора о  конкретных 
вещах... Мне  пришлось  признаться  себе, что  проще  пустить  все  на 
самотек, чем высказать этим милым людям свое мнение об их сомнительной 
затее. 
    Пока   я   предавался   скорбным   размышлениям   о    собственной 
лингвистической немощи,  пиратский корабль  уже пустился  в погоню  за 
своей жертвой.  К  моему  величайшему сожалению,  мы  шли  на  хорошей 
скорости, и  у ребят  под  полосатым парусом  не было  никаких  шансов 
отвертеться от дружеского  бриффинга "без  галстуков". "Весело  будет, 
если они окажутся грозными рубаками,  перемочат на фиг этих  бородатых 
красавчиков - и что я тогда  буду делать? Плясать на рее  какой-нибудь 
устрашающий танец, чтобы они от меня отвязались?" - удрученно  подумал 
я. Впрочем, страмослябы были  настроены оптимистически: бодро  бряцали 
каким-то  примитивным  оружием,   смутно  напоминающим   раскормленные 
топоры, ржали так,  что доски скрипели  и нетерпеливо подпрыгивали  на 
месте в  предвкушении  настоящей разминки.  "Эти  существа  отличаются 
безрассудной  храбростью  -  просто  потому  что  у  них  не   хватает 
воображения, чтобы  представить  себе смерть",  -  говорил о  них  мой 
приятель Вурундшундба, и у  меня не было  оснований сомневаться в  его 
компетентности! 
    Часа через четыре мы все-таки  догнали этих бедолаг под  полосатым 
парусом. Воинственный клич капитана:  "нафуздячим пудурасов!" был  тут 
же подхвачен  его  командой.  Ребята  творчески  переосмыслили  призыв 
своего начальника и ответили ему нестройным "ибьтую мэмэ!", "етидреный 
хряп!" и "илдук те  у жупень!" Люди на  корабле с полосатыми  парусами 
мне сразу понравились.  Было в  них некое внутреннее  сходство с  моим 
приятелем Мэсэном.  Я  не  мог сформулировать,  чем  именно  они  были 
похожи, но животом чувствовал, что они слеплены из того же теста,  что 
и хитрый болотный житель, великий охотник  на дерьмоедов - и уж на  их 
корабле мне бы  вряд ли  понадобилось творить чудеса  и взбираться  на 
мачту: с такими дядьками я вполне мог бы ужиться. К моему  величайшему 
сожалению, их было  катастрофически мало. Я  сразу понял, что  ребятам 
чертовски не  повезло: страмослябские  пираты, которых  оказалось  еще 
больше, чем я полагал после  нескольких дней, проведенных на  корабле, 
могли бы одолеть их даже вовсе без применения оружия - просто задавить 
массой. Исход боя был  предрешен, и мне  показалось, что это  понимают 
все участники предстоящего мероприятия - понимают, но драться, тем  не 
менее, все-таки будут, поскольку так уж заведено... 
    Битва  была  короткой,  отчаянной  и,   на  мой  вкус,  очень   уж 
неприглядной: когда  несколько  дюжин громил  с  гигантскими  топорами 
начинают разбираться с горсткой хорошо вооруженных людей, обе  стороны 
несут сокрушительные потери - лично я окончательно перестал  понимать, 
на кой  черт им  всем это  надо?! У  меня был  только один  повод  для 
положительных эмоций:  мне  не  пришлось  принимать  в  этом  участия. 
Невелико утешение,  но уж  какое есть...  Через полчаса  мои  приятели 
пираты окончательно  переместились  на территорию  противника,  а  еще 
через полчаса они  уже тащили на  свое судно сундуки  с чужим  добром. 
Потом привели пленных - их было  всего пятеро. Ребята тут же  получили 
от  меня  "приз  зрительских   симпатий":  они  действительно   хорошо 
держались, без напускного  героизма и ложного  пафоса, но с  настоящим 
философским достоинством побежденных в неравном бою - дескать,  ладно, 
пока  ваша  взяла,   а  там   видно  будет...   Надо  отдать   должное 
страмослябам: они вели себя вполне прилично и не проявляли  жестокости 
по отношению к пленникам. усадили их на корме, аккуратно связав  ноги, 
чтобы чего  не вышло,  тут же  принесли им  воду и  еду, кому-то  дали 
чистое тряпье перевязать рану - одним словом, все было вполне  гуманно 
и даже душевно. 
    Я внимательно следил за всем происходящим, поскольку твердо решил, 
что обижать пленников не дам. "В случае чего, спущусь с мачты и устрою 
итальянский скандал с пощечинами - а там будь, что будет", -  пообещал 
я сам себе. Мне и так было  грустно, стыдно и противно от того, что  я 
даже  не  попытался  вмешаться  раньше.  Тоже  мне  -  "поднялся   над 
обстоятельствами", нечего  сказать...  Один  из  пленников,  наверное, 
почувствовал, что  я  их  разглядываю,  поднял  голову  и  внимательно 
посмотрел на  меня.  Наши глаза  встретились,  и я  с  веселым  ужасом 
почувствовал, что теряю равновесие. Уж  не знаю, кто учил этого  парня 
ворожить, и учили ли его вообще всем этим глупостям, но меня он сделал 
не сходя с места!.. 
    Так бывает - очень редко,  но все-таки бывает. Однажды твои  глаза 
встречаются с  глазами  незнакомца, и  ты  вдруг понимаешь,  что  этот 
человек мог  бы  стать  твоим  лучшим другом...  черт,  даже  не  так! 
Понимаешь, что незнакомец знает о тебе  абсолютно все, да и ты  знаешь 
его так хорошо, словно  вы выросли вместе  - и не  потому, что вы  оба 
такие уж  великие  ясновидцы,  просто вы  похожи,  как  бывают  похожи 
близнецы, только  это самое  сходство не  имеет никакого  отношения  к 
вашим лицам... Так бывает. Но чаще всего эти встречи не  заканчиваются 
ничем - просто потому, что все мы - просто люди и живем среди таких же 
людей, которые каким-то образом договорились, пришли к неписаному,  но 
действующему соглашению о  том, что два  незнакомых человека не  могут 
броситься   навстречу   друг   другу    с   идиотскими   улыбками    и 
нечленораздельными восклицаниями: "а вот и ты, наконец-то!" Считается, 
что это глупо и по меньшей  мере неприлично. Так что обычно мы  просто 
идем дальше своей дорогой, а  незнакомец, который мог бы стать  лучшим 
другом, ныряет в вагон подземки, и ничего не происходит, поскольку так 
принято - если  уж и существует  какой-нибудь "всемирный заговор",  то 
вот вам  его последствия...  Но у  меня был  совсем другой  случай.  Я 
находился  черт  знает  где:  в  мире,  законы  которого   по-прежнему 
оставались для меня абсолютной загадкой.  Я понятия не имел, по  каким 
правилам здесь  следует играть,  как принято  вести себя  в  обществе, 
чтобы тебя не сочли сумасшедшим, и в данном случае невежество было мне 
на руку.  Поэтому  я кое-как  слез  с мачты  -  нет ничего  хуже,  чем 
расхлебывать  последствия  собственного  лунатического  поведения  без 
вмешательства  бригады   каскадеров  и   дежурной  пожарной   команды! 
Страмослябские пираты взирали на  сие великолепное зрелище,  распахнув 
рты, но сейчас мне не было до них никакого дела. С трудом находя общий 
язык с  непослушными  ногами,  уже  забывшими  незамысловатую  технику 
ходьбы по горизонтальной плоскости,  я направился прямо к  незнакомцу, 
сидевшему на  корме  вместе  со своими  товарищами  по  несчастью.  Он 
оказался высоким, крепко сложенным дядькой средних лет,  темноволосым, 
лысеющим, но моложавым - никаких морщин, кроме глубоких складок, резко 
очерчивающих  рот.  Его   темные  глаза  сияли   лукавым  весельем   - 
удивительно, если  учесть обстоятельства,  в которые  он попал!  -  но 
выражение лица было  вполне мрачным  - возможно,  оно просто  казалось 
таким из-за резко опущенных вниз уголков рта. 
    - Прийдется  придумать,  как  вытащить  тебе  из  этой  передряги, 
дружище, -  приветливо  сказал я  ему.  Это выглядело  так,  словно  я 
случайно встретил бывшего  одноклассника. Он не  удивился и,  кажется, 
даже  не  обрадовался  -  просто  серьезно  кивнул  мне,  как  старому 
приятелю. 
    - Уж ты-то придумаешь,  - уверенно сказал  он. Немного помолчал  и 
невесело усмехнулся: -  Или не придумаешь...  В любом случае,  славно, 
что ты говоришь на  кунхё, вот что  я тебе скажу! А  я все смотрел  на 
тебя, гадал: неужели из Земли Нао  человек? С одной стороны, одет  как 
положено, а с другой - не похож ты на их брата. Я даже грешным  делам, 
подумал - может,  ты один  из этих  легендарных бродяг  Хабода? И  все 
пытался понять: как ты на эту поганую мачту взобрался? В любом случае, 
ты правильно  сделал:  все  лучше,  чем  на  грязной  палубе  с  этими 
красавцами копошиться... А как  тебя вообще занесло на  страмослябский 
корабль? Тоже пленник? 
    - Ну уж нет! - почти  испуганно открестился я. - Только этого  мне 
не хватало! 
    Его спутники наблюдали за нашим разговором с немым изумлением. 
    - Встретил старого приятеля, Хэхэльф? - наконец неуверенно спросил 
один из них. 
    - Можно сказать и  так, - невозмутимо  кивнул он. И  вопросительно 
посмотрел на  меня.  Я пожал  плечами  -  дескать, что  хотите,  то  и 
думайте! 
    Разговор был прерван пиратским капитаном. Плюхай Яйцедубович лично 
явился полюбопытствовать: с какой  стати я соблаговолил спуститься  на 
палубу и  не  требуются  ли мне  какие-нибудь  жизненные  блага  вроде 
традиционной "хряпы". 
    "Куляй на хур!" - строго сказал я ему. Капитан заулыбался до ушей, 
как любящий папаша, вслушивающийся  в первый осмысленный лепет  своего 
чада, а  бандитского  вида  гном,  сидящий на  его  плече  счел  своим 
гражданским   долгом   ответить    мне   целым   потоком    совершенно 
невоспроизводимых,  но   наверняка   достойных   всяческого   уважения 
фразеологических оборотов:  все они  кроме, разве  что,  традиционного 
"ибьтую мэмэ", были мне незнакомы. Я понял, что разговор не  состоится 
и невольно  перешел на  кунхё,  который уже  казался мне  моим  родным 
языком. 
    - Я  забираю себе  этих людей,  - решительно  сообщил я  капитану. 
Понял,  что  слов  явно  недостаточно,  выразительно  ткнул   пальцем, 
указывая на пленников,  потом сделал  своеобразный "загребающий"  жест 
обеими руками и  постучал себя  по груди  кулаком. Плюхай  Яйцедубович 
несказанно удивился и обрушил на меня очередной поток непонятной речи. 
Я в отчаянии воздел руки к небу, умоляя его об услугах переводчика. 
    - Он  спрашивает, на  кой  мы тебе  сдались, -  неожиданно  сказал 
объект моей внезапной "магнетической" привязанности - один из  пленных 
назвал его Хэхэльфом, и я решил, что это и есть его имя. 
    - Ты понимаешь их язык? - обрадовался я. 
    - А,  было  бы  что  понимать,  етидрёный  хряп!  -  неопределенно 
отмахнулся он. И скромно  добавил: - Конечно, я  не великий знаток  их 
лопотания, но несколько слов связать могу... 
    - Тогда скажи  им, что  я так хочу...  Или еще  лучше: скажи,  что 
Вурундшундба мне велели обзавестись слугами... Одним словом,  придумай 
что-нибудь убедительное. Я не знаю, что это за народ, и какие байки им 
по душе! 
    - Так тебя  к ним  Мараха Вурундшундба  пристроили? -  уважительно 
уточнил он. И растерянно хмыкнул: - Ну и шутники, нечего сказать! 
    Потом  он  что-то  сказал  капитану,  который  заранее  присмирел, 
услышав слово  "Вурундшундба". Капитан  внимательно выслушал  перевод, 
задумчиво  почесал  в  промежности  и   уставился  на  меня  с   почти 
благоговейным восхищением, покивал и нерешительно что-то промямлил. 
    - Дело сделано, - спокойно сообщил мне Хэхэльф. - Теперь капитан с 
тобой торгуется. Он не хочет развязывать нам ноги, пока мы не прибудем 
на Халндойн. Боится, что мы начнем бузить... Ладно, пусть себе боится! 
До Халндойна всего-то три дня пути, можно и потерпеть. 
    - Ну, раз ты  так говоришь, значит можно,  - улыбнулся я. -  Скажи 
ему, что я согласен, пусть только оставит нас в покое... А ноги я  вам 
и сам развяжу - какие проблемы? Только ночи дождемся... 
    - А зачем? -  лениво возразил он после  того, как капитан  пиратов 
послушно удалился,  обрадованный  исходом переговоров.  -  Толку-то... 
Здесь особо  не  погуляешь:  шагу ступить  некуда,  вплавь  до  берега 
добираться  глупо  -  если  уж  и  так  отпустят.  Зачем  нам   лишние 
неприятности? 
    - Легко тебе говорить, Хэхэльф! - с упреком сказал другой пленник. 
Его глаза  сверкали  праведным гневом.  -  Это ведь  не  твой  корабль 
разграбили поганцы... Перерезать бы им глотки ночью, когда напьются  - 
и дело с концом... 
    - Ну, положим, мой корабль они  бы и не догнали, -  снисходительно 
ухмыльнулся Хэхэльф. - А даже если бы и мой... Знаешь, Бэгли,  корабль 
- дело наживное. Его можно построить, или купить, а можно и украсть. А 
тело у меня всего одно и я предпочитаю не совать свою голову под топор 
пьяного страмосляба: неблагородное  это оружие, да  и смерть -  глупее 
некуда! 
    - Не спорьте,  - с  досадой сказал  им я. -  Я рад,  что могу  вам 
помочь, ребята, но  у меня  в этом деле  свой интерес:  мне нужно  как 
можно скорее добраться до Халндойна. Поэтому еще одна драка мне  даром 
не нужна. 
    Сердитый Бэгли приуныл - понял, что праведная месть ему не светит. 
Остальные пленники  поглядывали на  меня  с благодарностью  и  упреком 
одновременно: дескать, хороший  ты парень, но  мог бы проявить  больше 
чуткости... 
    -  Ну  что,  давай  познакомимся,  "старый  приятель"!  -   весело 
предложил мой новый друг. - Я  - Хэхэльф Кромкелет из Инильбы, что  на 
Халндойне. 
    - "Кромкелет"? - невольно улыбнувшись переспросил я. Дословно  это 
словцо означало "дырка в шлеме",  но в устах Хэхэльфа оно  прозвучало, 
как фамилия. 
    - Ага.  Был  у меня  в  свое время  дырявый  шлем, над  коим  весь 
Халндойн потешался. Вообще-то я от него уже давно избавился, а вот имя 
в море не  утопишь... С другой  стороны, все к  лучшему: на  Халндойне 
кроме меня имеются еще два Хэхэльфа  из Инильбы - надо же хоть  как-то 
отличаться от прочих! Ладно, со мной,  вроде, все ясно, а как  тебя-то 
звать? 
    Я чуть было не брякнул, что  меня зовут Макс, но вовремя  прикусил 
язык. 
    - Ронхул, - я немного  подумал, решил, что демонический имидж  мне 
не повредит, и добавил: - Ронхул Маггот. 
    - Вот оно что! - присвистнул Хэхэльф.  - А я-то гадал: как ты  там 
на рее разлегся?.. Ну,  если демон, тогда ладно...  И откуда ты  такой 
взялся, если уж на то пошло? 
    - Это долгая история,  - вздохнул я.  И выразительно посмотрел  на 
него: дескать,  заснут  твои спутники,  тогда  и поговорим.  Он  сразу 
понял, заговорщически улыбнулся мне краешком  своего мрачного рта и  с 
деланым равнодушием отвернулся, словно все уже было сказано. 
    Разумеется, на мачту  я больше  не полез: меня  сейчас туда  можно 
было загнать разве что под дулами автоматов. Наваждение рассеялось,  я 
снова стал обыкновенным  человеком, который отчаянно  боится высоты  и 
совершенно неспособен балансировать на тоненькой рее дольше нескольких 
минут кряду - а  уж любоваться закатом, или  сладко дремать под  пение 
полосатых рыбок - и подавно! Впрочем, я не испытывал сожалений: теперь 
я знал,  что  наше  путешествие подходит  к  концу,  а  страмослябские 
пираты, общество  которых  пугало  меня,  как  компания  старых  зеков 
гимназистку, теперь  сами старались  обходить  меня стороной,  и  даже 
лже-свиней  своих  предупредительно  отгоняли...  И  вообще,  у   меня 
наконец-то появились хорошие  предчувствия - впервые  с того  момента, 
как я обнаружил себя  в камине этого  чертова волхва, Таонкрахта.  Мне 
очень понравился мой новый  знакомец, этот Хэхэльф, бывший  обладатель 
дырявого  шлема.  И  самое  главное:  я  был  совершенно  уверен,  что 
наконец-то нашел человека, который сможет - и, в отличие от всех  этих 
странных могущественных  ребят, гордо  именующих себя  людьми  Мараха, 
захочет! - мне  помочь. До  наступления ночи  мы оба  почти все  время 
молчали, порой лениво обмениваясь  репликами с остальными  пленниками, 
которые не умолкали ни на минуту, поскольку считали своим  гражданским 
долгом обстоятельно высказываться о манерах, привычках, внешнем облике 
и поведении страмослябских  пиратов - грех  не присоединиться к  такой 
дискуссии! 
    В   ходе   импровизированного    семинара,   посвященного    этому 
удивительному народу, я узнал много нового и интересного. В частности, 
я с изумлением  выяснил, что  у страмослябов  совсем нет  женщин -  не 
только на  отдельно  взятом  пиратском  корабле,  а  вообще  нет.  Мой 
закономер