обедом? 
    - Так лучше, чем в кольчуге, Ронхул? - Озабоченно спросила она. 
    - Гораздо лучше, - зачарованно согласился я. 
    - Тогда обними меня  снова, - просто предложила  она, - теперь  уж 
точно не поцарапаешься... 
    Жив  я  все-таки  остался,   хотя  большая  часть  моих   опасений 
оправдалась:  эта  хрупкая   женщина  оказалась  настоящим   стихийным 
бедствием - впрочем, я был  готов дать подписку, что согласен  терпеть 
это бедствие снова и снова, и принимаю на себя всю ответственность  за 
возможные последствия...  На рассвете  мне все-таки  удалось  заснуть. 
Сквозь сон я слышал стук в дверь, встревоженное бормотание старухи, из 
которого я  разобрал  только  слово  "Пронт"  -  она  то  и  дело  его 
повторяла. Я почувствовал, что из-под моего бока исчезло теплое уютное 
тело: судя  по всему,  Альвианте пришлось  вставать, чтобы  заниматься 
какими-то неотложными  делами.  К  счастью, меня  никто  не  порывался 
вытащить из-под одеяла:  хорошо быть гостем!  Впрочем, разбудить  меня 
сейчас не смог бы даже обрушившийся потолок - после минувшей ночи  мне 
вообще  больше  не  были  страшны  такие  мелочи,  как  обрушивающиеся 
потолки, так что я проспал чуть ли не до самого вечера. 
    Когда я проснулся, Альвианта сидела рядом. Слава богу, она была не 
в кольчуге, а в длинном узком платье, сшитом из тонких полосок  черной 
и желтой  ткани.  Оно ей  не  слишком  шло, если  честно.  Мне  ужасно 
хотелось завернуть ее во что-нибудь зеленое, или фиолетовое, но у меня 
под рукой не было ничего подходящего... Она разглядывала меня с  самой 
мечтательной улыбкой. 
    - Ты такой странный,  Ронхул, - тут же  затараторила она, - ешь  и 
пьешь мало,  зато спишь  много.  Ты кормишься  снами, да?  Все  демоны 
кормятся снами? 
    -  Можно  сказать  и  так,  -  удивленно  согласился  я.  Мне  так 
понравилась эта ее  формулировка, что сразу  же захотелось считать  ее 
истиной в последней инстанции. 
    - Видишь,  я  сразу  угадала!  -  гордо  сказала  она.  И  тут  же 
нерешительно спросила: -  Ты прямо сейчас  уйдешь? Или сначала  поешь? 
Или погостишь до  завтра? Или  дождешься этих  умников из  касты Аа  - 
помнишь, я тебе вчера о них говорила? Вообще-то мне бы очень хотелось, 
чтобы ты погостил  у меня еще  немного... Нет, я  понимаю, что ты  все 
равно уйдешь, но будет грустно, если это случится так сразу... 
    - Я останусь,  - мягко сказал  я. - До  завтра. А завтра  все-таки 
уйду, потому что если я не  уйду завтра, я захочу остаться надолго.  А 
мне нельзя оставаться надолго - нигде, даже у тебя. 
    - Я знаю, - тихо ответила  она. - Конечно ты не можешь  оставаться 
надолго. Ты же демон. Что тебе делать рядом с людьми... Но может быть, 
ты все-таки подождешь моих книжников? Они наверняка смогут  рассказать 
тебе про этих людей, которых ты ищешь, и еще много интересного. Я ведь 
очень мало тебе рассказала. 
    "Более чем достаточно", - ехидно подумал я, вспомнив ее  вчерашний 
"поток сознания" - все  эти Пастпты, Грэнг-Пастспты, Дуул-Пастспты,  и 
прочую географическую хрень. Но вслух я сказал совсем другое. 
    - Зачем мне твои книжники, Альвианта? Лучше я просто отправлюсь  в 
путь,  найду   этих  загадочных   Вурундшундба  и   посмотрю  на   них 
собственными глазами. 
    - Тоже верно, - задумчиво согласилась она. - Ладно, Ронхул Маггот, 
завтра - так завтра. Хорошо, что не сегодня - вот что я тебе  скажу... 
Значит, грустить будем  тоже завтра,  а сегодня будем  радоваться -  и 
надеяться, что этот день никогда  не закончится... Знаешь, иногда  мне 
кажется, что любое мгновение может  продолжаться вечно - просто мы  не 
знаем нужного заклинания,  чтобы его остановить.  Может быть Урги  его 
знают, как ты думаешь? 
    - Вряд ли, - честно сказал я. 
    - Жаль, если так, - вздохнула  Альвианта. И тут же заулыбалась:  - 
Все это пустяки, Ронхул! Сейчас я буду тебя кормить! Одевайся,  пойдем 
вниз. 
    - Это  обязательно?  -  с  улыбкой  спросил  я.  Признаться,  я  с 
некоторым удивлением обнаружил, что  готов снова пережить все  "ужасы" 
минувшей ночи. Но моя прекрасная дама оказалась неумолима: у нее  были 
свои представления о порядке вещей:  она была совершенно уверена,  что 
сначала следует есть, а уже потом заниматься любовью. Кажется, ее было 
легче убить, чем переубедить -  и это при том, что  у меня не было  ни 
единого шанса победить в битве эту грозную барышню! 
    - Ладно, кормить, так кормить, - обреченно вздохнул я. - А ванна у 
тебя есть? 
    - Ванна? - непонимающе переспросила  Альвианта. - Что ты имеешь  в 
виду? 
    - Ладно, неважно... Можно мне как-нибудь помыться? 
    - О, конечно! -  заулыбалась она. - Для  этого у меня есть  особая 
бочка, я сама в ней часто  моюсь. Не люблю, когда тело подолгу  пахнет 
потом. Мама  говорит, что  я сумасшедшая,  и что  запах пота  нравится 
мужчинам, но  какое мне  дело  до ее  болтовни,  и до  глупых  мужчин, 
которым нравится  всякая  дрянь!  А  если  завтра  выяснится,  что  им 
нравится совокупляться с  грэу на  болоте - что  ж мне  все бросить  и 
перемазаться дерьмом с ног до головы?.. Пойдем! 
    После чуть ли не получасового  блуждания по коридорам она  привела 
меня в  маленькую  комнату, в  центре  которой стояла  здоровенная,  в 
человеческий рост,  деревянная бочка.  Мне  пришлось залезать  в  нее, 
воспользовавшись  специальной  приставной   лесенкой.  Вода  в   бочке 
оказалась теплой, от нее исходил слабый сладковатый запах, похожий  на 
аромат лесного меда. 
    - Здорово! - одобрительно сказал я. 
    - Еще бы! - согласилась Альвианта. 
    - Слушай, а что творилось утром? - спросил я. 
    - Утром? Ой, а что же у нас было утром? - она наморщила лоб, потом 
махнула рукой и рассмеялась: - А,  так тебя тоже разбудили вопли  моей 
мамы? Она перепугалась  до полусмерти, и  меня напугала, а  это к  нам 
Пронт приехал - всего-то! 
    - Пронт? Это который с ложкой? - вспомнил я. 
    - Ну да, - кивнула она. 
    - А зачем он приезжал? В гости? 
    - Ну уж  нет! Пронт просто  так в  гости даже к  своим братьям  не 
ездит! Пронт всегда  приезжает проверять,  все ли в  порядке. А  потом 
докладывает Ванду. Пронтов никто не любит, но с ними все носятся:  так 
дешевле обойдется! Если Пронту что-то не понравится, он может стукнуть 
хозяина замка ложкой по  лбу, развернуться и уехать.  Это значит -  он 
честно предупредил, что будет жаловаться Ванду на плохой прием. А Ванд 
может и Эстёра с лопатой прислать - если встанет не с той ноги, да еще 
и в похмелье... 
    - Ну и дела! - прыснул я.  - Слушай, а может его проще убить,  чем 
кормить - этого ябедника? 
    - Проще-то проще, - мечтательно вздохнула Альвианта. - Иногда  так 
руки чешутся! Но с Вандом ссориться  - нет дураков. Вот несколько  лет 
назад сумасшедшие альганцы, братья Пэногальфы из Пастпта, не выдержали 
и прирезали-таки наглого Пронта Ибаэнта Норбандофта... 
    - Как, ты сказала, его звали? - фыркнул я. 
    -  Ибаэнт  Норбандофт,  -  повторила  она,  к  моему   величайшему 
удовольствию. - А что? 
    - Ничего, милая, извини. Продолжай, пожалуйста. 
    - Так вот, после того, как этот гад сожрал все, что хранилось в их 
вечно пустующих кладовых, и все  равно стукнул ложкой по лбу  младшего 
из братьев,  немого Эрберсельфа,  Пэногальфы его  прирезали  столовыми 
ножами, которые как раз были под рукой... Наверное, это было  здорово! 
Но потом Ванд разгневался  и прислал к ним  Рандана Таонкрахта, а  тот 
горазд своей метлой помахать. В общем, братья Пэногальфы позабыли  все 
на свете: и  как их зовут,  и кто  они такие, так  что теперь  бедняги 
бродят по  двору  собственного  замка  вместе  со  своими  слабоумными 
слугами и даже не могут решиться залезть за вином в "хозяйский погреб" 
- представляешь?  Ванд и  рад бы  их простить,  но тут  уже ничего  не 
поделаешь: метла  Рандана  -  страшная  штука! Так  что  мне  пока  не 
очень-то хочется  убивать  Пронта:  наш-то  Великий  Рандан  Бааглибат 
Эльрайнмакт уже давно без дела изнывает... 
    -  Надеюсь,  тебя-то  он  хоть   не  стукнул,  сволочь  такая?   - 
сочувственно поинтересовался я. 
    - С какой  это стати?  - обиделась Альвианта.  - Я  его все  время 
кормлю как на убой. А тут мне  еще так с тобой повезло: ты вчера  мало 
съел,  так  что  у  меня  полбочки  солено-квашеной  умалы  по-улльски 
осталось, я ему ее и скормила:  все равно бочка открыта, не  пропадать 
же добру... Одним словом, Пронт уехал довольный. 
    - Это радует,  - отчаянно  зевнул я. И  предпринял первую  попытку 
покинуть "ванну". Признаюсь честно: она оказалась неудачной. Из  бочки 
я  все-таки  вылез,   но  только   после  доброй   дюжины  попыток   и 
продолжительного  нецензурного   монолога  на   своем  родном   языке, 
поскольку кунхё  показался мне  недостаточно выразительным  - или  мне 
просто не хватало теоретической  подготовки... Альвианта наблюдала  за 
мной со спокойным  любопытством. Кажется,  она решила, что  это я  так 
развлекаюсь. 
    Потом она отвела меня в тот же  самый зал, где мы сидели вчера,  и 
кормила - так усердно и обстоятельно,  словно я был еще одним  местным 
ревизором, очередным Пронтом, свалившимся на ее бедную голову. Пожилая 
отравительница деловито сновала с подносами и все пыталась завести  со 
мной светскую беседу о ценах на дерьмоедов: очевидно, она как  следует 
рассмотрела мой костюм и теперь  была уверена, что ее непутевая  дочка 
завела роман с молодым Мэсэном. Я  вежливо пожимал плечами в ответ  на 
все ее вопросы, мысленно посылая на ее седую голову самые заковыристые 
проклятия. Наконец  Альвианта решила,  что присутствие  мамы  нарушает 
лирическую обстановку, и неласково  предложила ей очистить  помещение. 
Та удалилась, шаркая ногами  и бормоча себе  под нос какие-то  смутные 
проклятия. 
    - Теперь точно отравит! - ехидно предсказал я. 
    - Ты думаешь? - серьезно переспросила Альвианта. - Ну, если ты так 
уверен, тогда может быть мне следует сделать это первой? 
    - Да  нет, -  великодушно сказал  я, -  можешь не  спешить. Это  я 
пошутил. 
    - Ты извини, что  я не поняла, -  простодушно улыбнулась она, -  у 
нас никто так не  шутит. Здесь вообще редко  шутят. Ну, бывает,  слуги 
друг другу штанины  узлом завязывают, или  дерьмоеду в горшок  острого 
соуса нальют - так  то слуги... А вот  мой отец однажды поймал  своего 
придурковатого  братца,  моего  дядю  Эфольда,  напоил  как   следует, 
переодел в женское платье и подложил  в постель к его же  собственному 
бубэру, а тот тоже был пьян, как всегда... Потом дяде Эфольду пришлось 
отрубить голову бедняге бубэру, который,  по большому счету, ни в  чем 
не провинился, а просто хорошо сделал свою работу - чтобы хоть  как-то 
прикрыть свой срам! - и его дворня чуть ли не год жила без бубэра, так 
что половина баб убежала в лес к разбойникам: ходили слухи, что атаман 
одной из шаек - беглый бубэр, и ему тоскливо без привычной работы... 
    Я чуть не  подавился, услышав сие  великое откровение.  Растерянно 
ухмыльнулся и отчаянно закашлялся. 
    - Правда  же, смешно?  - обрадовалась  Альвианта. -  Мой отец  был 
веселым человеком, совсем как ты! 
    - Спасибо,  - вежливо  сказал я.  Честно говоря,  мне было  трудно 
убедить себя, что мне сделали комплимент, но так оно и было... 
    Остаток дня  прошел  довольно  бездарно: Альвианта  изо  всех  сил 
старалась  продемонстрировать  мне,  что  мой  завтрашний  отъезд   ни 
капельки  не  портит   ее  настроение.   В  итоге   она  напилась   до 
бессознательного состояния  -  правда,  песен  так  и  не  пела,  а  с 
обезоруживающей искренностью разревелась у меня на груди. "Может быть, 
ты погостишь еще два-три дня?" - сквозь слезы спрашивала она, а я, как 
последний идиот, твердил : "нет", - и ужасно хотел дать себе по  морде 
за такое фантастическое свинство. Вот так мы и развлекались - не  могу 
сказать, что мне понравилось... В конечном итоге, мне самому  пришлось 
волоком транспортировать ее в  спальню - хорошо хоть,  что она была  в 
состоянии показывать дорогу! Альвианта нашла неплохой способ отомстить 
мне за мое упрямство: уснула прежде, чем ее голова коснулась  подушки, 
а я сидел рядом,  гладил ее рыжие волосы  и печально размышлял о  том, 
что завтра переступлю порог ее замка, и меня подхватит холодный  ветер 
-  возможно,  тот  самый  загадочный  "правильный  ветер",  о  котором 
говорили курносые великаны Урги. Этот ветер будет подталкивать меня  в 
спину, и заставит мои ноги  передвигаться быстрее и быстрее, и  унесет 
отсюда навсегда -  оно и  к лучшему,  конечно... "Другой  ветер -  это 
Овётганна и  как  бы  Хугайда,  и  далеко  его  родина,  незыблемая  и 
неведомая.", -  неожиданно  вспомнил  я  загадочную  фразу  из  своего 
давнишнего, и уже благополучно позабытого сна. И подумал, что надо  бы 
расспросить Альвианту: вдруг  она знает,  что это за  "Хугайда" -  чем 
черт не шутит! 
    Она проснулась часа через четыре - небо за разноцветными  стеклами 
оконных витражей,  все еще  оставалось темным,  так что  до утра  было 
далеко. 
    - Ты  гость,  а не  слуга,  Ронхул Маггот,  -  несчастным  голосом 
сказала она, - но может быть, ты подашь мне кувшин с водой? Я не  хочу 
показаться невежливой,  но, с  другой  стороны, не  будить же  маму  - 
только ее здесь не хватало! 
    - Нет  проблем,  - улыбнулся  я.  Принес ей  воду  и  сочувственно 
спросил: - Хреново, да? 
    - Хреново, - просто согласилась она.  - Мало того, что мне  стыдно 
за свое поведение, так еще и голова болит... 
    - А почему тебе стыдно? - удивился я. 
    - Я пыталась развеселиться, а вместо этого напилась как гурэпло... 
или даже хуже: как альганец! - объяснила она. - Хотела развлекать тебя 
беседой, а вместо этого  ревела, как простолюдинка...  Если бы ты  был 
обыкновенным человеком,  я бы  просто  убила тебя,  и дело  с  концом! 
Впрочем, если бы  ты был человеком,  я бы вряд  ли стала плакать...  А 
теперь мне приходится смотреть тебе в глаза и испытывать стыд. 
    Я содрогнулся,  когда  понял,  что она  не  преувеличивает:  убить 
мужчину, из-за которого  пришлось поплакать  безусловно -  оптимальное 
решение проблемы, если обиженная леди не только молода и красива, но и 
вооружена до зубов... Впрочем, я не слишком долго беспокоился о  себе: 
я почему-то был совершенно уверен, что она даже не попытается: кто  же 
в здравом уме попрет с мечом на демона? 
    - Ты напрасно стыдишься, - мягко сказал я, - пока ты спала, я тоже 
плакал. Теперь тебе легче? 
    - Это не может быть правдой,  - Альвианта смотрела на меня  широко 
открытыми глазами, кажется, у нее даже похмелье прошло от удивления. 
    -  Может!  -  твердо  сказал   я.  Разумеется,  я  врал,  но   так 
вдохновенно, что сам себе верил. 
    - Но у тебя сухие глаза и щеки, - она не поленилась проверить. 
    - Так времени много  прошло, - невозмутимо  объяснил я. -  Знаешь, 
сколько ты дрыхла? 
    - Долго,  да?  - обрадовалась  Альвианта.  -  А ты  ждал,  пока  я 
проснусь, вместо того, чтобы разбудить? Вот здорово! Так тебе и  надо, 
Ронхул Маггот! Ладно уж, иди сюда - что с тобой делать! 
    На рассвете я понял, что не смогу отправиться в путь прямо  сейчас 
- при всем желании мне не  удастся доковылять даже до порога  спальни. 
Так что  я разрешил  себе закрыть  глаза и  расслабиться -  к  великой 
радости Альвианты, которая ожидала рассвета, как смертного приговора. 
    - Спи,  -  сказала  она,  -  уйдешь  вечером,  если  тебе  так  уж 
припекло! 
    - Не хочу я никуда уходить, - сонно пробормотал я. 
    - Вот и не уходи! - обрадовалась она. 
    - А меня  никто не  спрашивает, чего  я хочу,  и чего  не хочу,  - 
вздохнул я. - Я ничего не решаю. 
    - А кто решает-то? - удивилась она. 
    - Не знаю. Просто ветер дует в спину... 
    - Какой ветер? -  переполошилась Альвианта. -  О чем ты  говоришь, 
Ронхул? 
    - Не знаю,  - снова  признался я.  - Может  быть, Хугайда...  Тебе 
знакомо это слово? 
    - Все, больше ничего не говори! - она зажала мне рот маленькой, но 
жесткой ладошкой. На  ее лице был  неподдельный благоговейный ужас.  - 
Есть слова, которые нельзя произносить вслух, Ронхул! - строго сказала 
она. 
    - Почему? -  удивился я, отдирая  ее лапку от  своих губ: все  это 
основательно  меня  заинтриговало.  -  Не  бойся,  я  больше  не  буду 
произносить это слово. Оно мне приснилось  после того, как я удрал  от 
Таонкрахта, а Урги не позволили мне задержаться у них подольше... 
    - Тебе снятся такие  сны! - завистливо  протянула она. -  Впрочем, 
тебе проще: ты же демон... Вот оно как бывает! 
    - Может быть,  ты расскажешь  мне, что  означает это  таинственное 
слово, которое  ты не  позволяешь мне  произносить вслух?  А,  кстати, 
почему? Что, оно действует как заклинание? 
    - Конечно,  - невозмутимо  подтвердила Альвианта.  - А  почему  ты 
спрашиваешь, Ронхул  Маггот? Ты  же и  без меня  все знаешь:  это  имя 
ветра... незримого и  неосязаемого -  до поры до  времени. Он  вращает 
колесо каждой человеческой судьбы и вообще управляет всем миром,  хотя 
почти никто не ощущает  его дуновение на своем  лице... Но неужели  ты 
думаешь, будто я могу  знать, что это такое?  Я же говорила тебе,  что 
прочитала совсем мало  книг... хотя, я  не думаю, что  есть книги,  из 
которых можно узнать о таких вещах... 
    - Всякие бывают книги, - пробормотал я, проваливаясь в сон. 
    Когда я проснулся,  все три солнышка  заглядывали в окно  спальни, 
моя одежда лежала на ковре, аккуратно  сложенная - я сам точно не  мог 
этого сделать! - под  стопкой одежды обнаружилось драгоценное  одеяло, 
подарок Урга. Альвианты нигде не было. 
    "Хорошее дело! Как же я отсюда выберусь?" - растерянно подумал  я. 
Оделся, вышел в коридор, сразу  же обнаружил лестницу, ведущую вниз  и 
спустился  на  первый  этаж  замка.   Там  я,  разумеется,  сразу   же 
заблудился. Я  дошел  до того,  что  попытался расспросить  слуг.  Они 
застенчиво  ухмылялись  и  молча  пятились  куда-то  в  полумрак  -  в 
точности, как  таонкрахтова  дворня.  Проплутав  с  четверть  часа,  я 
неожиданно оказался перед дверью, которая вела во двор. Я  обрадовался 
так, словно выбрался из знаменитого Лабиринта, вышел на свежий  воздух 
и тут  же зажмурился  от яркого  солнечного света.  А потом  осторожно 
открыл  глаза  и   увидел  Альвианту.   Она  шла   мне  навстречу,   с 
ослепительной улыбкой и высоко поднятой головой, в кольчуге и плаще, и 
я сразу понял, что никаких  душераздирающих прощальных сцен больше  не 
будет. 
    - Я как раз оделась, чтобы проводить тебя до Тропы, - сухо сказала 
она. - Я же обещала... И еще я велела маме собрать тебе еду в дорогу - 
а то хорош  ты будешь:  демон, шныряющий  по кустам  в поисках  спелых 
ягод! И не бойся, мама не стала класть туда яд - я уже проверила: дала 
по кусочку от  каждого блюда своим  слугам, и они  по-прежнему живы  и 
здоровы -  я  даже  слегка разочарована.  Впрочем,  все  это  пустяки, 
Ронхул. Ты готов идти? Пошли! 
    По дороге мы молчали: я все пытался придумать какую-нибудь  фразу, 
которая могла  бы  исправить  положение. Разумеется,  моя  затея  была 
заранее обречена на провал: слова - это всего лишь слова, и обычно они 
ничего не меняют, вообще ничегошеньки... 
    - Слушай, а может быть ты просто отправишься вместе со мной? - эта 
фраза вырвалась почти помимо моей воли, я и сам не ожидал, что  сделаю 
ей такое дурацкое  предложение. Я  не нуждался  в спутниках  - даже  в 
одной-единственной     спутнице,     мужественной,     очаровательной, 
темпераментной и забавной, как нескладный  пушистый щенок. И потом,  я 
заранее был уверен, что никуда она  со мной не пойдет: если уж  Мэсэн, 
которому, на  мой  взгляд,  терять было  практически  нечего  -  кроме 
десятка дерьмоедов  в  сарае! -  наотрез  отказался от  занятий  пешим 
туризмом на скоростной трас