, что и 
сами бунаба о нем не  слишком заботятся. Они тоже дружно  пережевывали 
пищу и  практически  не  общались,  только  время  от  времени  что-то 
неприветливо бурчали себе под нос:  насколько я понял, просто  просили 
своих соседей  по  застолью передать  им  то  или иное  блюдо.  "Я  же 
говорил, тебе, что на кухне  этого дома хозяйничает настоящий  монстр: 
готов поклясться, что для большинства домочадцев это первая трапеза за 
день!" - весело шепнул мне Хэхэльф. 
    В самый разгар этого "веселья" я получил великолепную  возможность 
в очередной раз  разинуть рот  от изумления. Событие  того стоило:  из 
глубины сада вышла самая невероятная компания, какую только можно себе 
представить. Большие -  ростом до полутора  метров - толстые  мохнатые 
создания, этакие пушистые  "холмики" с  короткими лапками,  маленькими 
аккуратными,    почти    кошачьими    ушками,    черными    блестящими 
глазками-бусинками  и  неописуемо  большими  щеками  -  Дизи  Гиллеспи 
обзавиловался бы! В довершение ко всему, они были одеты в разноцветные 
передники,  совсем  как  домохозяйки   из  рекламных  роликов.   Яркая 
раскраска  передников  свидетельствовала,  что  эти  создания  природы 
одеваются в том же "бутике", что и все окрестные бунаба. Из  кармашков 
торчали  трезубые  вилки  вроде  тех,  которыми  были  вооружены   все 
участники пира. Из дома тут  же выскочило несколько рабов с  ковриками 
под мышками  и мисками  в руках.  Они поспешно  расстелили коврики  на 
некотором отдалении от нас,  расставили котлы и  рванули в дом,  чтобы 
через некоторое  время появиться  с  новыми порциями.  Толстые  звери, 
чинно расселись по местам, достали из карманов свои вилки и  принялись 
за еду.  Я смотрел  на все  это, разинув  рот, временно  забыв даже  о 
непреодолимом чувстве голода, масле сагыд и прочей мистике в бунабском 
стиле. 
    - Кто это, Хэхэльф? - наконец я догадался, что мой друг может дать 
мне исчерпывающую консультацию по этому вопросу. 
    - Это? Это  кырба-ате, -  с набитым  ртом ответил  он. -  Впрочем, 
бунаба  называют  этих  замечательных  толстяков  "шубабодо".   Хочешь 
сказать, что никогда раньше  их не видел?  Вообще-то на Мурбангоне  их 
хватает. Хотя,  конечно: землю  Нао они  не очень-то  жалуют, а  ты  в 
основном там околачивался... 
    - А кто такие эти кырба-ате?  - настойчиво спрашивал я. - Что  они 
здесь делают? 
    - Как - что? Сам не видишь:  едят! - пожал плечами Хэхэльф. -  Они 
всегда едят. Вот уж  кому не требуется масло  сагыд! Они каждый  вечер 
приходят к ндана-акусе, когда в доме начинается пир. Тут уж хочешь, не 
хочешь, а корми гостей! 
    - Это обязательно? - восхитился я. 
    -  Вообще-то,  конечно,  не  обязательно.  Но  весьма  желательно. 
Кырба-ате - звери Мараха. А с  Мараха лучше не ссориться: ни с  людьми 
Мараха,  ни  с  животными,  ни  даже  с  деревьями...  И  потом,  если 
ндана-акуса не  будет  кормить  их  на пирах,  они  повадятся  на  его 
огороды. Здесь земля добрая, урожай следует за урожаем: сегодня сорвал 
умалу, а завтра на ее месте уже новая пробивается... Но если кырба-ате 
начнут ходить на твой огород, можешь искать себе новое занятие,  чтобы 
прокормиться: тебе ничего не останется! 
    - Страсти какие! - уважительно сказал я. - Настоящий рэкет! 
    - Ну, для ндана-акусы Анабана приглашать к себе десяток  кырба-ате 
каждый вечер -  не проблема,  сам понимаешь, -  заверил меня  Хэхэльф. 
Зато он может хвалиться перед  соседями своим богатством: говорит  им, 
что кормит всех окрестных кырба-ате.  Такое удовольствие мало кому  по 
карману. А они за это не  трогают огороды: ни его собственные, ни  его 
людей... Ну,  вообще-то, бывает,  побезобразничают иногда,  но  только 
изредка, чтобы их уважать не перестали! 
    - Ну дела!  - изумленно  сказал я. И  робко спросил:  - А  местные 
жители на них не  охотятся? Они на вид  такие славные... и  совершенно 
беззащитные: ни клыков, ни когтей! 
    - Смеешься? -  Хэхэльф даже  на месте подпрыгнул  от удивления.  - 
Охотиться? На кырба-ате? Они же Мараха, дурень! 
    - Извини, забыл, - вздохнул я. - А в чем это выражается? Я имею  в 
виду: они умеют делать какие-нибудь чудеса, как люди Мараха? 
    - Еще бы! - с энтузиазмом кивнул Хэхэльф. 
    - А какие? - не отставал я. 
    - Понятия не имею,  - он пожал  плечами. - Они  никому об этом  не 
рассказывают... Да ты жуй давай! Тетя Хондхо уже на тебя подозрительно 
косится. Наверное ей кажется,  что ты недооцениваешь жареные  плавники 
рыбы бесеу в сладком соусе из плодов улидибу... Зря я, что ли, столько 
масла сагыд на тебя перевел? Неужели уже наелся? 
    -  Нет,  конечно,  -  вздохнул   я.  -  Просто  эти   удивительные 
зверушки... Глаз отвести не могу! 
    - Ты бы действительно лучше жрал, чем на нас пялиться. А то  тощий 
такой - смотреть противно! - внезапно сказал один из мохнатых  гостей, 
обернувшись к нам. Он говорил громко, четко и, судя по всему, на языке 
кунхё - по крайней мере, я его сразу понял. 
    - Ничего  себе, -  упавшим  голосом сказал  я. -  Скажи,  Хэхэльф, 
здешний повар добавляет кумафэгу во все блюда, или только в некоторые? 
Предупреждать надо... 
    - Никто никуда кумафэгу не кладет, ты что спятил? - он  озадаченно 
покачал головой. - С чего ты взял? 
    - Они  со мной  разговаривают, эти  зверушки, -  пожаловался я.  - 
Сейчас в беседу вступят мои ботинки... Знаешь, мне уже не смешно! 
    - А, ты  решил, что  тебе мерещится!  - рассмеялся  Хэхэльф. -  Не 
переживай, кырба-ате действительно говорят, да  еще и на всех  языках, 
какие только есть в мире Хомана  - как и все прочие Мараха...  Правда, 
деревья Мараха крайней редко говорят  вслух, но такое с ними  все-таки 
иногда случается. 
    -  Давай,  давай,  жуй,  -  снова  ворчливо  сказал  мне  пушистый 
кырба-ате, - и нам  не мешай. Потом, когда  мы поедим, можешь  подойти 
поближе, если уж тебе так припекло. 
    - Слышал? - весело спросил  меня Хэхэльф. - Экий ты,  оказывается, 
обаятельный, Ронхул Маггот:  даже кырба-ате  согласны подпустить  тебя 
поближе. Вообще-то,  они нашего  брата,  человека, не  слишком  балуют 
вниманием... 
    Тут у  меня  случился  очередной приступ  обжорства  и  я  наконец 
оставил его в покое.  Все к лучшему: по  крайней мере, тетушка  Хондхо 
смогла убедиться в моей лояльности к жареным плавникам рыбы бесеу. 
    Ндана-акуса Анабан появился, как и предсказывал Хэхэльф,  примерно 
через час. Оглядел всех присутствующих с таким выражением лица, словно 
оказался  в  обществе  отравителей,  клятвопреступников  и  предателей 
сотрапезников, и уселся  на подушки  между Хэхэльфом  и своим  старшим 
сыном, нданой  - то  есть  местным "принцем  Уэльским" -  со  странным 
трехступенчатым именем  Рэй И  До,  молчаливым мужчиной  средних  лет, 
почти столь же величественным, как  его отец, и таким же  недовольным. 
Хэхэльф сообщил  мне, что  ндана Рэй  И До  - "человек  степенный и  с 
правильным  мнением"  -  среди  бунаба  это  считалось  самым   крутым 
комплиментом. Некоторое время ндана-акуса Анабан брезгливо разглядывал 
поставленную перед ним еду, потом все-таки снизошел до того, чтобы  ее 
продегустировать, и что-то буркнул себе под нос. 
    - Он говорит, что  еда не так отвратительна,  как могла бы быть  - 
если учесть, что  все повара в  этом доме -  бездарные бездельники,  - 
перевел мне Хэхэльф. И добавил:  - На самом деле  он так не думает,  и 
все это знают, просто ндана-акуса должен все время быть недовольным  - 
иначе его постепенно перестанут уважать. 
    - Будешь смеяться, но у него имеется куча единомышленников в любом 
из известных мне миров, - кивнул я. 
    Ндана-акуса внезапно  заинтересовался нашей  беседой и  потребовал 
перевода.  Хэхэльф  тут  же  склонился  к  нему  и  что-то   забубнил. 
Ндана-акуса выслушал  его  речи  и удовлетворенно  прикрыл  веки.  Мне 
показалось,  что  он  остался   доволен  услышанным.  Потом  я   снова 
набросился на еду: проклятое зелье действительно превратило меня  чуть 
ли не в прету - несчастного обитателя мира голодных духов. 
    - Ндана-акуса весьма удивлен  тем, что ты бывал  в разных мирах  и 
спрашивает, нравится ли тебе наш  мир, - внезапно зашептал Хэхэльф.  Я 
призадумался. 
    - Скажи, что поначалу, когда я попал в Землю Нао, он мне совсем не 
понравился, - честно ответил  я. - Потом дело  пошло лучше, и я  начал 
находить в нем некоторую приятность - до тех пор, пока не повстречался 
со страмослябами... А потом  я попал в  Сбо, и решил,  что этот мир  - 
замечательное местечко. Ну а с тех пор, как моя нога ступила на Хой, я 
не перестаю благодарить  судьбу за то,  что она меня  сюда привела,  - 
признаться, в финале я слегка приврал: вежливость обязывала. 
    Хэхэльф принялся старательно переводить мое словоизвержение своему 
покровителю. На сей раз ндана-акуса переваривал информацию не  слишком 
долго: по крайней мере, я не успел забыть, о чем мы говорили. 
    - Он сказал,  что ты  очень мудрый, хоть  и демон,  - сообщил  мне 
Хэхэльф. -  Ндана-акуса  просил меня  сказать  тебе, что  он  с  тобой 
согласен: Земля Нао вызывает  у него величайшее  отвращение - от  себя 
добавлю, что это отнюдь не пустые  слова: все бунаба терпеть не  могут 
обитателей Земли  Нао и  лелеют мечты  о том,  как однажды  с  помощью 
Варабайбы займут их  место на  Мурбангоне. У них,  знаешь ли,  большие 
завоевательские амбиции...  Потом  ндана-акуса изволил  добавить,  что 
сама по себе земля  Мурбангона - неплохое место,  так что тут ты  тоже 
прав. Что  касается страмосляба,  о таких  гадостях здесь  не  принято 
говорить за столом... Кроме того ндана-акуса снисходительно согласился 
с тем, что Сбо  - не самое плохое  из поселений на Хомайге,  поскольку 
добрую  треть  населения  составляют  его  соотечественники,   хойские 
бунаба. Ну и разумеется,  похвалив Хой, ты  обмазал медом его  суровое 
сердце, сам понимаешь! 
    - По крайней мере,  я на это  надеялся, - удовлетворенно  вздохнул 
я. 
    Ндана-акуса  Анабан,  тем  временем,  вошел  во  вкус:  он  жаждал 
общения. Он снова  поманил Хэхэльфа и  что-то забубнил. Когда  Хэхэльф 
повернулся ко мне, он выглядел очень довольным. 
    - Ндана-акуса  говорит,  что  ты  так ему  понравился,  что  он  с 
удовольствием пригласил бы тебя  поселиться в его  доме и жениться  на 
одной из его дочерей, или сестер -  на выбор... Правда, не на твой,  а 
на их выбор, но  это не имеет значения,  поскольку такое счастье  тебе 
все равно не  светит: ндана-акуса  хорошо понимает, что  тут есть  два 
непреодолимых препятствия. Во-первых, ты демон и собираешься исчезнуть 
в конце года, а  во-вторых, - Хэхэльф сделал  драматическую паузу и  с 
удовольствием закончил: - На его взгляд, ты слишком уродлив, так что с 
женитьбой все равно ничего не получится. 
    - Я  слишком уродлив?  - растерянно  переспросил я.  - Вот  уж  не 
думал! - Вообще-то, я никогда не  был столь невысокого мнения о  своей 
внешности, даже в юности,  когда человек способен совершенно  искренне 
впадать  в  продолжительную   депрессию  из-за   формы  своего   носа, 
подбородка, или, не  приведи господи, прыщика  на щеке. Скажу  больше: 
если когда-то у  меня действительно были  некоторые претензии к  своей 
роже, то жизнь неоднократно пыталась убедить меня в обратном, и ей это 
в конце концов удалось.  Поэтому заявление ндана-акусы показалось  мне 
обыкновенным оскорблением, и я недоумевал: зачем ему это понадобилось? 
Еще один милый местный обычай - так, что ли? 
    -  Не  обижайся,   Ронхул,  -  сочувственно   сказал  Хэхэльф.   - 
Ндана-акуса говорил  совершенно искренне,  он не  хотел тебя  обидеть, 
более того:  он  тебе сочувствует.  Видишь  ли, по  меркам  бунаба  ты 
действительно жуткий  урод!  У  тебя  круглые  глаза,  улыбчивый  рот, 
слишком незагорелая кожа  и слишком  светлые волосы -  именно то,  что 
здесь считается самыми  большими недостатками. Не  переживай: я  здесь 
тоже считаюсь  не слишком  красивым, мои  друзья бунаба  искренне  мне 
сочувствуют  и  постоянно  пытаются  уговорить  кого-нибудь  из  своих 
сестричек выскочить за меня  замуж: они совершенно  уверены, что я  до 
сих пор неженат именно потому, что ни одна женщина в здравом  рассудке 
не свяжет со мной свою судьбу...  Но по сравнению с тобой я,  конечно, 
почти красавчик! По крайней мере,  кожа у меня загорелая, а  улыбаться 
эти ребята меня давным-давно отучили. 
    - Ладно,  переживем, -  усмехнулся  я. -  В  конце концов,  все  к 
лучшему, а то  пришлось бы жениться  - просто из  уважения к  хозяевам 
дома, и все такое... 
    - Я скажу ндана-акусе, что ты ценишь его заботу, но поскольку  сам 
осведомлен о собственном  уродстве, просишь его  не хлопотать о  твоей 
личной жизни,  дабы  не  повергать  в  ужас  женщин,  живущих  в  этом 
гостеприимном доме, -  решил Хэхэльф и  повернулся к ндана-акусе.  Тот 
внимательно его выслушал  и посмотрел  на меня  с настоящим  отеческим 
сочувствием, а потом наконец приступил к трапезе. 
    Я заметил,  что  кырба-ате  уже  опустошили  свои  миски  и  снова 
обернулся к Хэхэльфу. 
    - Меня не сочтут хамом, если я на время покину общество и  подойду 
к этим говорящим зверушкам? А то они уже все съели, еще уйдут... 
    - Ну что ты, конечно обязательно к ним подойди, - кивнул  Хэхэльф. 
- Когда я сказал ндана-акусе, что кырба-ате обратили на тебя  внимание 
и согласились поболтать с  тобой в конце  вечера, твои ставки  рванули 
вверх со страшной силой! 
    Я тут  же отправился  к кырба-ате.  Всяческая живность  - это  моя 
слабость,  неудивительно,  что   грозные  "собачки"   чару  не   стали 
вгрызаться своими крокодильими  зубками в мою  беззащитную задницу:  я 
всегда отлично  ладил с  представителями фауны,  даже с  кусачими.  Но 
кырба-ате были  не просто  очаровательными  толстыми комками  меха,  а 
говорящими зверями Мараха,  поэтому я здорово  волновался: у меня  был 
некоторый опыт общения с людьми Мараха,  и я не мог назвать его  таким 
уж позитивным. 
    - О, явился!  А мы тебя  уже ждали, все  хотели спросить: с  какой 
стати ты на нас весь вечер пялился? - тут же сварливо спросил один  из 
пушистых холмиков. 
    - Вы показались мне очень красивыми, - совершенно искренне ответил 
я. - Красивыми и... удивительными! 
    - Да,  мы  красивы,  -  важно  согласился он.  -  Но  что  в  этом 
удивительного? 
    - Может быть, ничего, но я  видел вас впервые в жизни, -  смущенно 
признался я. 
    -  Как  такое  может  быть?  -  теперь  пришла  очередь  кырба-ате 
удивляться. 
    - А я здесь совсем  недавно, - объяснил я. -  Не только на Хое,  а 
вообще в мире Хомана. 
    - Вот так-так!  Ну и как  тебя сюда занесло,  человек? -  Ворчливо 
спросил один  из  мохнатых  толстяков, тщательно  вытирая  свою  вилку 
большим круглым  листом  невысокого  кустика,  росшего  поблизости.  - 
Только не  говори, что  ты  не человек,  а демон:  самый  обыкновенный 
человек, это невооруженным глазом видно. Нас не проведешь! 
    Я  опешил  от  его  словесной  атаки  и  хлопал  глазами,  пытаясь 
сообразить, что бы такое ответить. 
    - Рассказывай  свою историю,  только коротко,  - проворчал  другой 
кырба-ате. - Или вовсе  ничего не рассказывай: ну  какая у тебя  может 
быть история? А нам уже пора по домам: ужинать и спать. 
    - Ужинать?! - я не удержался от  кривой усмешки. - А здесь вы  что 
делали? 
    - Вот глупый человек! Какой же это ужин? Так, баловство одно! Сюда 
мы  ходим  только  для  того,  чтобы  дать  хозяину  дома  возможность 
засвидетельствовать нам свое  уважение, - объяснил  он. - А  настоящий 
ужин может быть только дома, в норке, под любимым одеялом... 
    - Ты давай, не отлынивай,  рассказывай свою историю! -  потребовал 
еще один кырба-ате. В десять слов уложишься? 
    Я растерянно помотал головой. 
    - Ладно, пусть  будет больше  слов, но не  намного! -  великодушно 
решили мохнатые толстяки. 
    Я старался изо  всех сил.  В конце концов  мне удалось  рассказать 
историю своих скитаний  по миру  Хомана за  пять минут  - своего  рода 
рекорд, особенно когда такой болтливый парень как я то и дело попадает 
в столь причудливые обстоятельства. 
    -  Ну  вот,  действительно  ничего  интересного!  -  вздохнул  тот 
кырба-ате, который все это время старательно вытирал вилку. Он наконец 
счел  ее  достаточно  чистой  и  положил  в  карман  своего  комичного 
цветастого передничка. 
    - Да  ты не  огорчайся, -  сказал другой,  - у  вас, людей,  почти 
никогда не бывает интересных историй! Так уж вы устроены... С тех пор, 
как на Хой приезжал акуса-па-хумха Малого Халндойна, который добавляет 
в острый соус яд морской змеи керадбы,  я ни разу не слышал, чтобы  из 
человеческих уст звучало что-то заслуживающее внимания! 
    - Люди  вообще очень  странные существа,  - вмешался  еще один.  - 
Например у вас почти  совсем не растет шерсть.  Ну, это я еще  кое-как 
могу понять: природа обидела. Но вы же - разумные существа! Почему  вы 
не носите шубы, чтобы  замаскировать свои голые бледные  тела? - и  он 
возмущенно умолк. 
    - Ладно, - проникновенно сказал я, - вы меня убедили: я непременно 
постараюсь раздобыть себе шубу. И буду ее носить, честное слово! 
    - Вот и умница,  - снисходительно одобрили  меня кырба-ате. -  Вот 
ведь, какой молодец: вроде, человек - а соображает! 
    - Ты  тут  с  нами зря  время  теряешь,  - вдруг  сказал  одни  из 
кырба-ате. - Вернуться  домой мы  тебе не поможем,  хотя могу  наперед 
сказать, что все у тебя рано  или поздно будет хорошо, особенно,  если 
ты действительно начнешь носить шубу... А теперь иди и ешь. А то такой 
тощий - смотреть на тебя противно! 
    - И щеки впалые! - с  отвращением добавил другой. - Как можно  так 
скверно обращаться со своим телом?!  Оно же у тебя  одно-единственное, 
казалось бы, о чем еще заботиться, а  ты ни щек не наел, ни боков,  ни 
задницы... 
    Я послушно вернулся на свое место, с трудом сдерживая  запрещенную 
правилами бунабского этикета улыбку: комментарии кырба-ате  касательно 
моей внешности  здорово подняли  мое настроение,  слегка  подпорченное 
официальным  заявлением  ндана-акусы  Анабана  о  моем  патологическом 
уродстве - как все-таки странно  устроен человек: вроде бы, я  отлично 
понимал причину такого недоразумения, тем не менее, мне все равно было 
обидно, и только беседа с пушистыми ворчунами кырба-ате поставила  все 
на место. 
    - Ну что? - нетерпеливо спросил Хэхэльф. 
    Я кратко  пересказал  ему  содержание  нашей  беседы.  Хэхэльф  не 
обратил никакого внимания на рассуждения зверей о моей внешности,  его 
заинтересовало совсем другое. 
    - Слушай, Ронхул,  это просто  здорово! -  просиял он.  - Если  уж 
кырба-ате говорят, что у тебя все будет хорошо, значит так оно и есть: 
они редко что-то предсказывают, но никогда  не ошибаются. На то они  и 
Мараха! В свое время они так же небрежно предсказали мне, что я уеду с 
Хоя и буду возвращаться сюда только погостить - тогда это был  большой 
вопрос,  поскольку  мой   батюшка  благополучно   нарушил  взятые   им 
обязательства, и  по  правилам  меня  не  то  что  отпускать  домой  - 
оставлять в живых не следовало... Разумеется, ндана-акуса не собирался 
меня убивать: к этому моменту он успел потратить слишком много времени 
на мое обучение, чтобы просто так взять и уничтожить результаты  своих 
усилий. Но  отпускать  домой меня  он  тогда не  собирался...  Извини, 
Ронхул, но  вечер воспоминаний  закончен: я  должен рассказать  нашему 
хозяину о твоей беседе с кырба-ате. 
    Они довольно долго шушукались, потом Хэхэльф повернулся ко мне. 
    - Ты  не поверишь,  но ндана-акуса  спрашивает, когда  тебе  будет 
угодно отправиться  в  путь,  к Варабайбе.  Обычно  он  сам  принимает 
решения, и не дает себе труд советоваться с другими  заинтересованными 
лицами - а  тут спросил!  Пон