й взор там, где это запрещено! Кончай лгать и хвастаться, неужели ты не
понимаешь, что по одному моему знаку лишишься головы? А еще я могу  просто
уйти, закрыть за собой дверь,  и  никто  никогда  не  придет  к  тебе!  Ты
подохнешь в темноте, и те, кому я служу, пожрут твою плоть и  пожрут  твою
душу, оставив одни кости. А кости быстро рассыпаются в пыль!
     Волшебник спокойно кивнул.
     Арха запнулась и, не найдя больше слов, выскочила из зала, с грохотом
задвинув дверной засов. Пусть пленник подумает, что она не вернется!
     Пусть мучается в темноте, пусть ругается и дрожит, пусть плетет  свои
грязные бесполезные заклинания!
     ...Но в глубине души Арха знала, что  он  не  ругается  и  не  плетет
заклинаний, а устраивается поудобнее и засыпает,  как  тогда,  у  железной
двери, спокойный, как овца на знакомом солнечном лугу.
     Она плюнула на запертую дверь, сделала рукой отгоняющий скверну  знак
и побежала к выходу из Лабиринта.
     Когда Арха добралась до Подземелья  и  принялась  ощупывать  пальцами
тончайшую структуру его каменных стен, ей вдруг страстно захотелось зажечь
фонарь и еще раз, хоть на мгновение, увидеть их алмазное сияние.
     Она плотно сжала веки и заторопилась вперед.



                          7. ВЕЛИКОЕ СОКРОВИЩЕ

     Никогда еще дневные заботы не казались  Архе  столь  многочисленными,
бесполезными, утомительными. Девчонки  с  бледными  лицами  и  уклончивыми
ответами, заплаканные новички, жрицы, чей вид был строго холоден,  но  чьи
глаза были полны скрытой от посторонних глаз смесью  зависти  и  отчаяния,
мелких амбиций и неутоленных страстей - все  эти  женщины,  среди  которых
Арха прожила жизнь и кто составлял для нее весь мир - начали  казаться  ей
невыносимыми и одновременно жалкими.
     Но она, кто  служит  великим  силам,  она,  принцесса  угрюмой  ночи,
свободна от повседневной суеты.  Она  не  забивает  себе  голову  постылой
обыденностью, не сгорает от зависти, если  соседке  плюхнут  в  тарелку  с
бобами  кусочек  бараньего  жира  побольше...  Она  вольна   распоряжаться
течением своих дней. Там, внизу, нет дня. Только ночь.
     И в этой бесконечной ночи - пленник. Он сам черен,  как  ночь,  он  -
последователь черных искусств, но он закован в железо и сидит  в  каменном
мешке. Он ждет ее прихода, он ждет воды, хлеба, жизни... или удара меча  и
смерти. Как пожелает Первая Жрица.
     Арха рассказала о пленнике  только  Коссил,  а  та  держала  язык  за
зубами. Может, она думает, что он уже  умер  и  Манан  отнес  труп  в  Зал
Скелетов... Хотя непохоже, чтобы Верховная  Жрица  приняла  что-нибудь  на
веру... Арха попыталась уверить себя, что в  молчании  Коссил  нет  ничего
зловещего. Просто она не любит  задавать  вопросов,  а  кроме  того,  Арха
приказала ей не соваться не в свои дела. Коссил послушалась ее.
     Однако, если считать, что человек мертв, Архе нельзя просить для него
еды. Вот и пришлось ей ограничиваться  украденными  из  подвалов  Большого
Дома яблоками  и  сушеным  луком.  Объявив,  что  будет  отныне  кушать  в
одиночестве, Арха приказала доставлять ей завтраки и ужины в Малый Дом,  и
каждый вечер относила  их  в  Лабиринт,  оставляя  себе  только  суп.  Она
привыкла поститься по три-четыре дня, и такой режим не доставлял ей особых
неудобств. Пленник же поедал скудные  порции  хлеба,  сыра  и  бобов,  как
лягушка муху - хлоп! - и нет мухи... Конечно, он может съесть и в пять,  и
в шесть раз больше, но после каждой трапезы с серьезным  видом  благодарил
Арху, словно он был ее гостем, а она - хозяйкой такого праздника,  как  во
дворце Божественного Короля, о котором она столько  слышала  и  где  столы
завалены горами жареного мяса и хлеба с маслом и  заставлены  хрустальными
кувшинами с вином.
     - Расскажи мне про Внутренние Острова...
     Арха принесла в Лабиринт маленький стульчик из слоновой кости,  чтобы
не стоять во время разговоров с пленником и не спускаться до  его  уровня,
усаживаясь на пол.
     - Говорят, только в самом Архипелаге четыре раза по сорок островов, а
есть еще и Внешние Пределы. Никто еще не смог ни объехать их все, ни точно
сосчитать. Каждый остров непохож на соседний, но самый прекрасный из них -
Хавнор, величественная страна в центре  мира.  В  сердце  ее,  на  берегах
широкой, полной кораблей бухты раскинулась Столица Хавнора. Башни ее -  из
белого мрамора. У дома каждого принца или купца есть  своя  башня,  и  они
возвышаются одна над другой. Крыши домов крыты  красной  черепицей,  мосты
над каналами расцвечены мозаикой - красной, зеленой,  голубой.  А  знамена
принцев, развевающиеся над белыми башнями - всех цветов радуги. В верхушку
самой высокой башни как шпиль, острием к  солнцу  вделан  меч  Эррет-Акбе.
Когда солнце восходит в Хавноре, лучи его сначала касаются меча,  а  когда
садится, меч долго еще горит золотом над погруженной в сумерки Столицей.
     - Кто такой Эррет-Акбе? - спросила хитрая Арха.
     Волшебник помолчал немного и улыбнулся.
     - Конечно, вы здесь знаете про то, как он появился в Каргаде, но вряд
ли еще что-нибудь. Что знаешь ты сама?
     - Он потерял  посох,  амулет  и  свою  силу...  совсем,  как  ты.  Он
ускользнул от Верховного Жреца, убежал на запад  и  драконы  убили  его...
Если бы он появился здесь, у нас, драконам не пришлось бы заботиться о его
судьбе!
     - Верно, - согласился пленник.
     Арха  почувствовала  в  разговоре  об  Эррет-Акбе  какую-то   неясную
опасность и решила переменить тему.
     - Говорят, он тоже был  Повелителем  Драконов...  Расскажи,  что  это
такое.
     Тон Архи  был  неизменно  насмешлив,  ответы  волшебника  -  прямы  и
понятны, словно он воспринимал их разговор всерьез.
     - Повелитель Драконов - это человек, с которым драконы разговаривают.
Драконами нельзя  повелевать,  как  многие  думают.  Если  имеешь  дело  с
драконом, существуют только две возможности - он или съест тебя, или будет
разговаривать. Если у тебя есть способ заставить дракона сделать второе  и
не делать первого, значит, ты - Повелитель.
     - Разве драконы умеют разговаривать?
     - Ну, конечно. Они разговаривают на Древнем Языке, который мы,  люди,
учим  так  долго  и  которым  пользуемся,  хотя  и  с  трудом,  для  наших
заклинаний. Никто не знает всех слов этого языка, не знает даже десятой их
части. Для этого просто  не  хватает  времени,  отпущенного  человеку.  Но
драконы живут по тысяче лет... С ними есть о чем поговорить.
     - А на Атуане водятся драконы?
     - Их здесь нет уже много столетий, и на Карего-Ат тоже. Говорят,  что
на самом северном вашем острове,  Гур-Ат-Гуре,  в  горах  еще  сохранились
большие экземпляры. У нас они держатся подальше к  востоку,  много  их  на
безлюдных островах Восточного Предела. Когда их начинает мучить голод, они
нападают на западные острова, но такое случается все реже и реже. Я был на
острове, куда они прилетают,  чтобы  вместе  танцевать.  Почти  не  двигая
гигантскими крыльями, они  спиралями  поднимаются  все  выше  и  выше  над
бушующим морем, и издалека кажется, что это  ветер  носит  желтые  осенние
листья...
     Полные воспоминаний, глаза его пронзили невидимые картины на  стенах,
сами стены, и землю, и  тьму,  и  увидели  бескрайнюю  морскую  гладь  под
солнцем и золотых драконов на золотом ветру...
     - Ты лжешь! Ты все это выдумал!
     Волшебник удивленно вскинул глаза.
     - Зачем же мне обманывать тебя, Арха?
     - Чтобы я почувствовала себя круглой дурой, чтобы  испугалась!  Чтобы
предстать  в  моих  глазах  мудрым,  храбрым,  могущественным  Повелителем
Драконов и все такое прочее! Ты видел, как танцуют драконы, ты видел башни
Хавнора, ты все видел и все знаешь, но все это - ложь! Ты был  всего  лишь
грабителем, а стал всего лишь пленником, у тебя нет души, и ты никогда  не
выйдешь отсюда! Океаны, драконы и мраморные башни  перестали  существовать
для тебя, потому что больше ты  их  никогда  не  увидишь!  Ты  не  увидишь
солнечного света! Я  знаю  только  тьму  и  ночь,  и  это  -  единственные
реальности в мире. Тишина и мрак. Колдун, ты знаешь все, а я  знаю  только
одно, и вот как раз это и есть то единственное, что стоит знать!
     Волшебник склонил голову. Его руки цвета темной меди спокойно  лежали
на коленях. Арха с новым интересом посмотрела на его шрамы:  он  спускался
во тьму глубже  ее,  он  знает  смерть  лучше  ее,  даже  смерть...  Волна
ненависти к сидящему напротив человеку поднялась в Архе, чуть  не  задушив
ее. Почему он так беззащитен и так силен? Почему Арха чувствует себя рядом
с ним ребенком?
     - Поэтому я разрешаю тебе жить! - слова эти слетели с языка Архи сами
по себе. - Я хочу, чтобы ты показал мне, как делаются фокусы. Пока у  тебя
будет, что показать мне, ты будешь жить. Если же твое  искусство  окажется
обманом, считай себя мертвецом. Понятно?
     - Да.
     - Ну и прекрасно. Начинай.
     Волшебник  опустил  голову  на  руки.  Железный  пояс  мешал  ему   и
единственным удобным положением для него было лежачее. Но  вот  он  поднял
голову и серьезно заговорил:
     -  Слушай,  Арха.  Я  -  маг,  то,  что  ты  называешь  колдуном  или
волшебником. Я владею кое-каким искусством,  это  так.  Верно  и  то,  что
здесь, в обители Древних Сил мне  нечего  рассчитывать  на  него.  Я  могу
создать для тебя иллюзию и показать сколько угодно чудес. Это  всего  лишь
мельчайшая частичка магии.  Иллюзии  получались  у  меня  еще  в  детстве,
получатся и сейчас. Но если ты поверишь им, то испугаешься, страх пробудит
в тебе ярость, и ты можешь захотеть  убить  меня.  Если  не  поверишь,  то
посчитаешь их всего лишь фокусом и... снова моя жизнь в опасности! Моя  же
главная цель в настоящий момент - сохранить ее.
     Арха невольно рассмеялась и сказала:
     - Ты еще поживешь немного, разве это непонятно? До чего же  ты  глуп!
Ну, ладно, покажи мне эти иллюзии, я не испугаюсь. Кстати, я не испугалась
бы в любом случае. Начинай и  не  бойся,  по  крайней  мере  сегодня  твоя
драгоценная шкура в безопасности...
     Волшебник в свою очередь рассмеялся, как  и  она  минуту  назад.  Они
перебрасывали его жизнь от одного к другому, как мячик.
     - Что же показать тебе?
     - A что ты можешь?
     - Все.
     - До чего же ты любишь хвастаться!
     - Нет, - уязвленно ответил маг. - Я никогда не хвастаюсь.
     - Ну так покажи мне что-нибудь стоящее, что угодно!
     Волшебник пристально смотрел на свои  руки.  Ничего  не  происходило.
Высокая свеча в фонаре горела тускло и ровно. Мрачные картины на стенах  -
крылатые люди, прикованные к земле - громоздились над ними. Стояла  полная
тишина.
     Арха вздохнула, разочарованная и почему-то огорченная. Да,  он  слаб.
Говорил о великих вещах  и  ничего  не  сделал.  Даже  грабитель  из  него
никудышный - только врун он заправский.
     - Ну что же... - начала Арха и подобрала юбки, чтобы  встать.  Шерсть
как-то  странно  зашелестела...  Арха  посмотрела  на   свои   одежды   и,
потрясенная, вскочила на ноги.
     Тяжелая черная ткань исчезла, вместо нее был бирюзовый шелк, яркий  и
нежный,  как  предзакатное  небо.  Юбка,  украшенная  серебряными  нитями,
жемчугом и кристалликами  горного  хрусталя  сверкала,  словно  апрельский
дождь.
     Арха, не в силах вымолвить ни слова, смотрела на волшебника.
     - Нравится?
     - Откуда...
     - Такие же одежды я видел на одной принцессе в Новом Дворце  Хавнора,
на празднике Возвращения Солнца, - сказал он, с удовлетворением  глядя  на
Арху. - Ты просила показать что-нибудь стоящее. Я решил показать тебе саму
себя.
     - Пусть... пусть это исчезнет!
     - Ты отдала мне свой плащ, - несколько обиженно сказал  волшебник.  -
Неужели я ничего не могу дать тебе взамен? Ну,  ладно,  не  волнуйся,  это
только иллюзия, посмотри.
     Он  не  произнес  ни  слова,  не  шевельнул  ни  одним  пальцем,   но
великолепие пропало, и Арха долго молча стояла в  своей  привычной  черной
хламиде.
     - Откуда мне знать, - спросила она наконец, - что ты  на  самом  деле
такой, каким кажешься?
     - Действительно... Я не знаю, каким кажусь тебе.
     Подумав, Арха сказала:
     - Ты можешь заставить увидеть себя как...
     Тут маг поднял  руку  и  показал  наверх  быстрым,  почти  неуловимым
движением. Архе показалось, что это заклинание, и  она  отпрянула  было  к
двери, но проследив за его жестом,  заметила  в  высокой  сводчатой  крыше
маленький  прямоугольник  -  потайное   отверстие,   выходящее   в   малую
сокровищницу храма Богов-Братьев.
     Арха не увидела света, не услышала никакого движения там, наверху, но
волшебник показал именно туда и теперь не  сводил  с  нее  вопросительного
взгляда. На какое-то время оба застыли в неподвижности. Потом Арха  громко
и отчетливо произнесла:
     - Твоя магия - всего лишь  детская  забава  и  нагромождение  лжи.  Я
видела достаточно и отдаю тебя Безымянным. Больше ты меня не увидишь.
     Сказав это, Арха встала, взяла фонарь, преувеличенно громко и  твердо
задвинула за собой засов и в растерянности стала  думать,  что  же  делать
дальше.
     Что успела  увидеть  и  услышать  Коссил?  Арха  не  помнила  деталей
разговора с пленником, но, кажется, она так и не собралась  высказать  ему
все, что хотела. Он все время смущал ее баснями о драконах и башнях, давал
имена Безымянным, берег свою жизнь и благодарил  ее  за  подаренный  плащ.
Ему, видите ли, удобно на нем спать! А она... она даже не спросила его про
талисман, спрятанный теперь на ее груди.
     Но если Коссил подслушивала, это не имеет уже никакого значения.
     Какой вред ей может причинить Коссил? Задавая себе этот вопрос,  Арха
уже знала ответ. Нет ничего легче, чем отнять жизнь у запертого  в  клетке
сокола. Человек беспомощен, он прикован железными цепями к стенам каменной
клетки. Стоит Верховной Жрице храма Божественного Короля шепнуть пару слов
своему слуге Дуби, и маг будет задушен сегодня же ночью. А  если  Дуби  не
знает дороги, Коссил может  просто-напросто  вдуть  в  потайное  отверстие
какой-нибудь яд. У нее есть множество шкатулочек  и  бутылочек  с  разными
веществами - для еды, питья, воздуха... К  утру  он  будет  мертв,  и  все
кончится. Никогда больше не увидит она света в Подземелье-Под-Гробницами.
     Узкими каменными  тропинками  Арха  заторопилась  к  выходу,  где  ее
терпеливо ждал Манан, сидя в темноте на корточках, словно старая жаба.  От
этих визитов к пленнику ему было не по себе. На этот  раз  Арха  приказала
ему ждать. Все к лучшему... Уж кому-кому, а Манану она доверяла полностью.
     - Слушай меня внимательно. Иди в Раскрашенный Зал и  скажи  пленнику,
что уводишь его оттуда, чтобы похоронить живым под Монументами...
     Маленькие глазки Манана радостно загорелись.
     - ...Скажи это вслух, громко. Потом отомкни цепь и отведи его...
     Тут Арха замолчала, потому что еще не решила, где спрятать пленника.
     - В Подземелье? - услужливо подсказал Манан.
     - Да нет же, дурачина! Ты только скажи это, но не делай. Помолчи...
     Где пленник будет в безопасности  от  Коссил  и  ее  шпионов?  Нигде,
только в самой  глубине  Лабиринта,  в  самых  святых  и  сокровенных  его
уголках, куда Коссил не отважится войти. Но разве не способна она почти на
все? Да, она боится темноты, но в силах преодолеть страх,  чтобы  добиться
своего. Неизвестно, планы каких частей Лабиринта успела узнать она от  Тар
или  от  Архи-Которая-Была,  или  даже  в  результате  своих   собственных
путешествий в далеком прошлом. Арха  подозревала,  что  знания  Коссил  не
ограничиваются Подземельем-Под-Гробницами. Однако существовал  один  путь,
которого она наверняка не не знала...
     - Ты отнесешь пленника, куда я тебе укажу, но пойдем  мы  без  света.
Потом я приведу тебя обратно в Подземелье, ты выроешь там могилу, сделаешь
гроб, опустишь его в могилу и закопаешь так, что  если  кто-нибудь  станет
искать его - обязательно найдет. Но могила должна быть глубокой. Понятно?
     - Нет, - с несчастным видом ответил бедный Манан. - Малышка, не  надо
хитрить, из этого  не  выйдет  ничего  хорошего.  Там  не  место  мужчине.
Наказание...
     - Да, наказание  будет,  и  знаешь,  какое?  Одному  старому  дуралею
отрежут язык! Как ты смеешь сомневаться в моих словах! Я выполняю волю Сил
Тьмы! Иди за мной!
     - Прости, маленькая госпожа, прости!
     Они вернулись к раскрашенному Залу. Пока Арха  ждала  снаружи,  Манан
вошел внутрь и расковал пленника. Она услышала, как густой и сочный  голос
спрашивает: - Куда теперь, Манан? - и писклявый ответ: - Госпожа приказала
похоронить тебя живым. Под Монументами. Вставай!
     Вышел пленник. Руки его были связаны кожаным поясом  Манана,  который
шел следом, держа его, словно пса, на коротком поводке. Только ошейник был
одет на пояс  пленника,  а  сам  поводок  заменяла  железная  цепь.  Манан
вопросительно посмотрел на Арху, но она тут же  задула  свечу  и  зашагала
вперед неторопливо, но ровно и уверенно, как всегда  ходила  в  Лабиринте.
Кончиками пальцев она едва касалась обоих  стен  туннеля  сразу.  Манан  с
пленником потащился сзади, спотыкаясь, шаркая ногами и громыхая цепью,  но
Арха твердо решила идти в темноте. Никто не должен знать э_т_о_й дороги.
     Налево из  Раскрашенного  Зала,  пропустить  один  поворот,  направо,
пропустить один правый поворот, потом длинный изгибающийся коридор,  потом
лестница вниз, скользкая и со ступенями, слишком узкими  для  человеческих
ступней. Дальше этой лестницы она еще никогда не заходила.
     Воздух тут был хуже, еще более спертым, застывшим, и  чувствовался  в
нем резкий неприятный запах. В голове Архи, как живой, зазвучал голос Тар,
и она стала послушно следовать его  указаниям.  Вниз  (она  услышала,  как
пленник споткнулся и  Манан  могучим  рывком  поставил  его  на  ноги),  у
подножия лестницы сразу налево, пройти  три  туннеля  слева,  потом  сразу
направо. Туннели изгибались и сворачивали, ни один из них не шел прямо.
     - Потом нужно будет обойти Яму, -  прошептала  Тар  в  пустоте  мозга
Архи, - а тропинка узкая.
     Арха замедлила шаги, нагнулась и стала  ощупывать  перед  собой  пол.
Туннель уже некоторое время  шел  прямо,  создавая  у  путника  обманчивое
ощущение безопасности. Но  вот  рука  Архи  перестала  ощущать  под  собой
шероховатость пола. Каменная губа, край, на ней  -  ничего.  Правая  стена
туннеля уходила вниз, в бездонную, казалось, пропасть. У левой стены  Арха
нащупала карниз шириной не более ладони.
     - Тут яма. Вставайте лицом к левой стене, прижимайтесь к ней и  идите
боком. Не отрывая ног от карниза, Манан... держи цепь крепче... Уже пошли?
Карниз сужается, осторожнее. Не опирайтесь на пятки... Я уже пришла.  Бери
меня за руку. Ну вот...
     Туннель пошел короткими зигзагами с множеством  боковых  ответвлений.
Из некоторых звук их шагов отражался странным, пустым эхом, а еще страннее
было  то,  что  в  воздухе  чувствовалось  восходящее  движение.  В   этих
ответвлениях - тоже ямы. Может  быть,  под  этой,  самой  глубокой  частью
Лабиринта - пустота? Грандиозная пещера, по сравнению с которой Подземелье
- домик пигмеев?
     Туннели становились все уже  и  ниже  и  в  конце  концов  даже  Архе
пришлось нагнуться. Будет ли им конец?
     Конец объявился внезапно - запертая дверь. Арха шла  немного  быстрее
обычного и больно ударилась об нее руками и головой. Она ощупала  замочную
скважину, потом нашла ключ на поясе, ключ,  которым  она  еще  никогда  не
пользовалась  -  серебряный,  исполненный  в  виде  дракона.  Он  вошел  в
скважину, повернулся, и Арха открыла дверь в Великую Сокровищницу  Гробниц
Атуана. Затхлый воздух в ней вздохнул словно от облегчения.
     - Манан - не входи сюда, подожди снаружи.
     - Ему можно, а мне нельзя?
     - Если ты войдешь сюда, обратно уже не выйдешь.  Это  закон.  Еще  ни
один смертный не выходил отсюда живым. Ну что, пойдешь?
     - Я