ется,  все,  что  мы
можем для него сделать - это дать ему возможность идти  своей  дорогой  и,
как говорят на Гонте, самому распутать клубок...
     Свой  клубок  Тенар,  похоже,   только   что   распутала,   поскольку
почувствовала вдруг страшную усталость.
     - Думаю, мне необходимо немного отдохнуть, - сказала она.
     Он тут же поднялся из-за стола.
     - Леди Тенар, так вышло, что вы бежали от одного врага  и  наткнулись
по пути на другого; я явился сюда, чтобы отыскать одного друга,  а  взамен
обрел себе другого.
     Тенар улыбнулась, отдавая должное его остроумию и  доброте.  "Славный
мальчуган", - подумала она.


     Когда Тенар проснулась, жизнь  на  корабле  била  ключом.  Трещали  и
стонали палубы, сверку  доносились  крики  матросов,  топот  ног  и  скрип
снастей. Ей с трудом удалось вырвать Ферру из  пелены  сна.  Та  выглядела
вялой, возможно, из-за жары. Тело девочки всегда  было  горячим,  и  Тенар
трудно было рассудить, есть ли у нее лихорадка или нет.  Полная  раскаяния
за то, что заставила больного ребенка прошагать шестнадцать миль и  вообще
за  все  события  вчерашнего  дня,  Тенар  пыталась  развеселить  девочку,
рассказав ей о том, что они плывут на корабле, на борту которого находится
настоящий Король, а та комнатка, в которой они сейчас находятся  -  личные
покои Короля; что корабль везет  их  домой,  на  ферму,  где  их  ждет  не
дождется  тетушка  Ларк.  Сокол,  наверное,  тоже  там.  Но  даже  это  не
заинтересовало Ферру. Она по-прежнему оставалась вялой и  безразличной  ко
всему.
     На ее маленькой тонкой ручке Тенар увидала метку - багровый отпечаток
четырех пальцев, похожий на клеймо, словно кто-то  изо  всех  сил  стиснул
руку девочки, хотя Хэнди лишь дотронулся до нее и  не  более  того.  Тенар
уверила Ферру, что тот никогда больше не прикоснется к ней, но  не  смогла
сдержать своего обещания. Ее слова оказались пустым  звуком.  Но  что  она
могла противопоставить грубой силе?
     Тенар наклонилась и поцеловала отметину на ручке Ферру.
     - Надеюсь, у меня  будет  время  закончить  твое  красное  платье,  -
сказала она. - Наверное, Королю оно  понравится.  Но,  мне  кажется,  даже
короли не носят свои лучшие одежды  на  корабле,  не  говоря  уже  о  всех
остальных.
     Ферру молча сидела на  койке,  понурив  голову,  Тенар  расчесала  ей
волосы. Они, наконец, отросли  как  следует,  прикрыв  шелковистым  черным
занавесом обожженные участки кожи на голове.
     - Ты не проголодалась, воробышек? Ты же вчера не  ужинала.  Наверное,
Король покормит нас завтраком. Он угощал меня  вчера  вечером  печеньем  и
виноградом.
     Ответа не было. Когда Тенар сказала, что пора  выходить  из  комнаты,
девочка подчинилась.  На  палубе  Ферру  стояла  неподвижно,  как  статуя,
склонив голову на плечо. Она  не  глядела  на  белые  паруса,  наполненные
утренним ветром, на сверкающее  море,  на  величественно  вздымающуюся  за
кормой махину Горы Гонт, покрытую вековыми лесами, на вонзавшиеся  в  небо
пики утесов. Она не подняла глаза, даже когда с ней заговорил Лебаннен.
     - Ферру, - мягко сказала Тенар, присев рядом с  ней  на  корточки,  -
когда Король спрашивает что-то у тебя, ты должна отвечать ему.
     Девочка промолчала.
     Когда Лебаннен смотрел на Ферру, его лицо становилось  непроницаемым.
Возможно, под этой вежливой маской скрывались отвращение  и  шок.  Но  его
темные глаза  оставались  спокойными.  Он  легонько  прикоснулся  к  ручке
девочки и сказал:
     - Должно быть, ты удивилась, когда проснулась посреди моря.
     Ферру съела лишь немного фруктов. Когда Тенар спросила ее, не  желает
ли  она  вернуться  обратно  в  каюту,  девочка   утвердительно   кивнула.
Разочарованная Тенар оставила ее свернувшейся калачиком на койке,  а  сама
вновь поднялась на палубу.
     Корабль проходил меж Боевых  Утесов,  чьи  угрюмые  стены,  казалось,
нависали над парусами. Лучники, сидящие в маленьких фортах, которые, точно
ласточкины гнезда, прилепились к  скалам,  глазели  на  корабль  и  весело
перешучивались с матросами.
     - Дорогу Королю! - кричали последние. Ответные  возгласы,  когда  они
доходили донизу, были не громче криков чаек в поднебесье:
     - ...королю!
     Лебаннен стоял на высоком мостике  вместе  с  капитаном  и  худощавым
мужчиной в летах со слегка раскосыми глазами, закутанным в серый плащ мага
с острова Рокк. На Геде был такой же великолепный плащ в тот  день,  когда
они с ним вернули Кольцо Эррет-Акбе в Башню Меча. Подобный же плащ, только
поношенный и  испачканный  за  время  долгих  странствий,  спасал  его  от
пронизывающего холода Гробниц Атуана и пыльных бурь в горах, которые они с
ним преодолевали бок о бок. Пока она  предавалась  воспоминаниям,  высокие
утесы остались  за  кормой,  а  в  борт  корабля,  пенясь,  ударили  волны
открытого моря.
     Когда парусник миновал последние рифы и взял  курс  на  восток,  трое
мужчин сошли с мостика и подошли к ней. Лебаннен сказал:
     - Моя госпожа, перед вами Мастер Ветров с острова Рокк.
     Маг поклонился ей. В его  проницательных  глазах  читалось  уважение,
смешанное с любопытством. "Мужчина, который предпочитает  знать,  в  какую
сторону дует ветер", - подумала она.
     - Теперь я не столько уповаю на то, что погода не испортится, сколько
уверена в этом, - сказала она ему.
     - В такой день, как  сегодня,  я  всего  лишь  никчемный  балласт,  -
возразил маг. - Кроме того, когда за штурвалом такой бывалый морской волк,
как Мастер Серратен, кому нужны услуги повелители ветров?
     "Как все мы - Господа,  Дамы  и  Мастера  -  вежливы  и  галантны,  -
подумала она. -  Кланяемся  друг  другу,  расточаем  комплименты".  -  Она
бросила взгляд на молодого Короля. Он смотрел на нее с легкой  улыбкой  на
устах.
     Когда она девчонкой попала на Хавнор, то чувствовала себя  точно  так
же, как сейчас: неуклюжей дикаркой среди лощеных щеголей. Но будучи теперь
зрелой женщиной, Тенар не стушевалась, а лишь  подивилась  тому,  с  каким
упорством мужчины превращают свою жизнь в сплошной маскарад,  и  насколько
легко женщины подлаживаются под них.
     Они сообщили ей, что корабль прибудет в порт Вальмут этим же вечером,
если паруса по-прежнему будет наполнять попутный ветер.
     Еще не до конца оправившись от тягот и испытаний дня минувшего, она с
благодарностью опустилась в импровизированное кресло,  сделанное  для  нес
бритым матросом из соломенного матраца и куска парусины, и стала наблюдать
за волнами и чайками, а также  за  тем,  насколько  меняются  затуманенные
синеватой дымкой полуденного марева очертания Горы Гонт по мере того,  как
корабль удаляется от скалистых  берегов  острова.  Тенар  заставила  Ферру
подняться на палубу, чтобы та погрелась  на  солнышке,  и  теперь  девочка
дремала рядом с ней, изредка бросая взгляд на море.
     К ним подошел загорелый дочерна беззубый матрос,  чьи  огрубевшие  от
мозолей босые ноги с причудливо искривленными ногтями смахивали на копыта,
и положил что-то на парусину рядом с Ферру.
     - Для девчушки, - сказал он хриплым голосом и сразу  отошел,  хотя  и
недалеко. Взявшись за какую-то работу, он то и дело украдкой поглядывал  в
их сторону, чтобы понять, понравился Ферру его подарок или нет. Но та даже
не прикоснулась к маленькому свертку, и Тенар  самой  пришлось  развернуть
его. Внутри лежала прелестная фигурка  дельфина  величиной  с  ее  большой
палец, вырезанная из кости.
     - Он будет жить в травяном мешочке,  -  сказала  Тенар,  -  вместе  с
остальным костяным народцем.
     Девочка слегка оживилась и, достав мешочек, положила  туда  дельфина.
Но  Тенар  пришлось  самой  благодарить  застенчивою  матроса,  Ферру   не
вымолвила ни слова и даже не взглянула на  него.  Вскоре  она  попросилась
обратно в каюту. Тенар отвела ее  туда  и  оставила  в  компании  костяных
человечков и животных.
     "Как легко, - подумала она, охваченная гневом, - Хэнди забрал  у  нее
теплое солнце, парусник, Короля и само детство, и как трудно будет вернуть
их ей обратно! Целый год я мало-помалу возвращала Ферру к жизни,  а  Хэнди
одним прикосновением свел на нет весь мой труд.  Но  что  это  дало  лично
ему... какова его корысть? А, может, он  состоит  на  службе  у...  хаоса,
пустоты?"
     Она присоединилась  к  стоящим  на  мостике  Королю  и  магу.  Солнце
ослепительно сияло на безоблачном небе, и корабль словно  парил  в  океане
света, что напомнило Тенар тот ее сон, где она летала вместе с драконами.
     - Леди Тенар, - сказал Король. - Я не буду передавать с вами послание
моему другу, поскольку, как мне кажется, это  доставит  неудобство  вам  и
свяжет руки ему. Я этого не хочу. Меня коронуют через месяц.  Если  именно
его руки возложат на меня венец, то лучшего начала своего правления  я  не
мог бы и желать. Но будет он там или нет, я все равно всем обязан ему.  Он
сделал меня Королем. Я никогда этого не забуду.
     - Я знаю, что ты не забудешь, - с теплотой в голосе сказала Тенар. Он
был предельно серьезен, скованный высотой своего  положения,  и  в  то  же
время так пылок и уязвим в  своей  искренности  и  душевной  чистоте.  Она
тянулась к нему всем своим существом. Он думал, что познал  боль,  но  ему
еще не раз придется испытать ее за свою жизнь, сохранив все до  мельчайших
подробностей в глубинах своей памяти.
     Причина крылась в  том,  что  он  не  шел,  подобно  Хэнди,  по  пути
наименьшего сопротивления.
     - Я охотно передам послание, - сказала она. - Это нисколько  меня  не
затруднит. Все, что вы скажете, будет передано ему-слово в слово.
     Мастер Ветров усмехнулся и сказал:
     - Так было всегда. Ничто не могло поставить его в тупик.
     - Вы знакомы с ним давно?
     - Даже дольше, чем-вы, миледи. Я учил его, - ответил  маг.  -  Всему,
что знал сам... Как вам известно, он явился в Школу на  Рокке  совсем  еще
мальчишкой с письмом Огиона в руке, в котором тот сообщал  нам,  что  этот
парень обладает огромной силой. Но когда я в  первый  раз  посадил  его  в
лодку и научил заговаривать ветер, он поднял целый шторм. Тут я  понял,  с
кем имею дело. Я подумал тогда: "Или  он  утонет  прежде,  чем  ему  минет
шестнадцать, или он станет Верховным Магом, прежде чем ему минет сорок..."
А может, память подводит меня, и я ни о чем таком в то время не думал.
     - Он все еще Верховный Маг? - спросила  Тенар.  Вопрос  был  довольно
глупый, а если судить по наступившему вслед за ним гробовому молчанию,  он
еще и задел за живое.
     Наконец маг ответил, тщательно подбирая слова:
     - На Рокке нет сейчас Верховного Мага.
     Тенар не осмелилась уточнить, что он имел в виду.
     - Мне кажется, - сказал Король, - что  человек,  восстановивший  Руну
Мира, имеет право войти в любую структуру власти этого королевства.  Разве
вы не такого же мнения?
     Маг помедлил и затем с некоторым трудом выдавил из себя:
     - Конечно.
     Король ждал, но тот ничего не добавил к сказанному.
     Лебаннен устремил взгляд на  сверкавшую  на  солнце  водную  гладь  и
заговорил так, будто рассказывал предание:
     - Когда мы с ним прилетели на Рокк с Селидора верхом на драконе...
     Он сделал паузу, и Имя дракона само возникло в  мозгу  Тенар,  словно
удар колокола: _К_а_л_е_с_с_и_н_.
     - Дракон ссадил меня там, а его унес прочь. Мастер Привратник  сказал
тогда: "Он сделал все, что мог, и полетел домой". А до того - на пустынном
берегу Селидора - Гед запретил мне брать с собой его посох, сказав, что он
больше не маг. И тогда  Мастера  Рокка  собрались,  чтобы  избрать  нового
Верховного Мага.
     - Они взяли меня с собой, дабы я узнал  все,  что  мне,  как  Королю,
нужно знать о Совете Мудрых. Я оказался среди них еще и потому, что должен
был заменить одного из них - Ториона, Мастера  Вызова.  То  самое  великое
зло, которое обнаружил и которому положил  конец  милорд  Сокол,  обратило
против Ториона его искусство. Когда мы были там, в безводной стране, между
стеной из камней и горами, я видел Ториона.  Милорд  разговаривал  с  ним,
убеждая его перешагнуть стену и вернуться к жизни. Но тот  не  послушался.
Он так и не вернулся из царства мертвых.
     Изящные,  но  сильные  пальцы  юноши  мертвой  хваткой  вцепились   в
ограждение мостика. Он по-прежнему не отрывал глаз от глади моря. Помолчав
немного, Король продолжил свой рассказ.
     - Итак, со мной их стало  девять,  тех,  кто  пришел  избрать  нового
Верховного Мага.
     - Они... мудрые люди, - сказал он, бросив взгляд на Тенар. - Сведущие
не только в своем искусстве. Мне до  этого  приходилось  видеть,  как  они
сводили  различные  подходы  к  проблеме  разных  членов  Совета  воедино,
принимая абсолютно верное решение. Но на этот раз...
     - Случилось так,  -  продолжил  за  него  Мастер  Ветров,  видя,  что
Лебаннен, судя по всему, не хочет критиковать Мастеров Рокка, - что мнения
наши разошлись, и решение принято не было. Мы так и не  пришли  к  единому
мнению. Ведь Верховный Маг не умер... он жив, но больше  не  маг...  хотя,
кажется, по-прежнему может  повелевать  драконами...  В  довершение  всего
Мастер Изменений, который сам еще не отошел от  потрясения,  перенесенного
им, когда его искусство обратилось против него, продолжает  верить  в  то,
что Мастер Вызова восстанет из мертвых. Он горячо  убеждал  нас  дождаться
его возвращения... А Мастер Образов вообще не раскрывал рта.  Он  -  карг,
как вы, миледи. Вы знали об этом? Он прибыл на Рокк с Карего-Ат.
     Проницательные глаза мага изучали ее, как  бы  желая  узнать,  откуда
дует ветер.
     - Словом, мы зашли в тупик.  Когда  Мастер  Привратник  попросил  нас
назвать имена тех, из кого будет сделан выбор, не было названо ни  единого
имени. Мы глядели друг на друга и молчали...
     - Я глядел в землю, - вставил Лебаннен.
     - Наконец, мы обратили свои взоры на того, кто знает об Именах больше
других - на Мастера Имен. Тот, в свою очередь, посмотрел на молчавшего  до
сих пор Мастера Образов, который сидел среди своих деревьев, как  истукан.
Как тебе известно, мы  собрались  в  его  Роще,  ибо  корни  ее  деревьев,
согласно преданию, доходят до невиданных глубин. Был  уже  поздний  вечер.
Иногда меж листьев пробивается свет, но в ту  ночь  небо  над  рощей  было
затянуто облаками, через которые не пробивался свет звезд.  И  тут  мастер
Образов встал и заговорил - не на Древнем Наречии, не  на  Хардике,  а  на
своем родном каргадском. Немногие из нас были знакомы с этим языком, и  мы
не знали, что и думать. Но Мастер  Имен  перевел  нам  его  слова.  Мастер
Образов сказал: "_Ж_е_н_щ_и_н_а _н_а _Г_о_н_т_е_".
     Маг замолчал. Он больше не  смотрел  на  нее.  Спустя  секунду  Тенар
спросила:
     - И это все?
     - Ни слова больше. Когда мы набросились на него, он лишь  смотрел  на
нас пустыми глазами, не в  силах  ответить  нам.  Наверное,  у  него  было
видение... Он видит очертания  предметов,  различные  образы.  Лишь  малую
часть увиденного он может выразить словами,  и  еще  меньшую  -  осознать.
Объяснить собственные слова он мог не лучше нашего. Его слова -  это  все,
что у нас было.
     В конце концов, Мастера Рокка были прежде всего учителями,  а  Мастер
Ветров был прекрасным учителем. Но и он не мог изложить свою историю более
доходчиво. А может, просто не  хотел.  Он  вновь  пристально  взглянул  на
Тенар, и опять отвел глаза.
     - Что ж, всем стало ясно, что поездки на Гонт не избежать. Но  какова
ее цель? Кого там искать? "Женщину"... задача не из легких!
     Возможно, женщина направит нас каким-то образом, укажет,  где  искать
Верховного Мага. И мы сразу, как вы могли догадаться, миледи, вспомнили  о
вас... ни о какой другой женщине  с  Гонта  нам  слышать  не  приходилось.
Остров невелик, что нельзя сказать о вашей славе. Тут один из нас  сказал:
"Она отведет нас к Огиону".  Но  мы  все  знали,  что  Огион  давным-давно
отказался от поста Верховного Мага, и  вряд  ли  примет  наше  предложение
сейчас, когда он стар и болен. Я думаю, в ту минуту, когда мы заговорили о
нем, Огион был уже при смерти.  Тогда  другой  предложил:  "Но  она  может
отвести нас и к Соколу". Тут все вокруг погрузились во тьму.
     - Стало темно, хоть глаз выколи, - согласился Лебаннен.  -  Поскольку
вдруг пошел дождь.
     Он улыбнулся.
     - Я жутко обрадовался, поскольку уж не чаял вновь услышать шум дождя.
     - По крайней мере  один  из  десяти  промокших  до  нитки  людей  был
счастлив, - вставил Мастер Ветров.
     Тенар рассмеялась. Она ничем не могла помочь этому человеку, но он ей
нравился. Маг держал себя с ней настороженно, и  ей  приходилось  отвечать
ему тем же. Однако по отношению к  Лебаннену  и  в  присутствии  Лебаннена
можно было высказываться лишь прямо.
     - Только ваша "женщина с Гонта" не может быть мною, поскольку я ни за
что не отведу вас к Соколу.
     - Я тоже считаю, что это не вы, миледи, - сказал маг с тенью вызова в
голосе, видимо, и впрямь не кривя  душой.  -  Дело  в  том,  что  он,  без
сомнения, назвал бы ваше имя, если бы увидел вас в своем видении. Немногие
осмеливаются носить свои Настоящие Имена! Но я уполномочен  Советом  Рокка
спросить у вас: не знаете ли вы гонтийку, которая может быть той, кого  мы
ищем - сестрой или матерью обладающего силой, или  даже  его  наставницей,
ведь многие ведьмы по-своему мудры. Может,  Огион  знал  ее?  Говорят,  за
время своих скитаний по глуши он повидался чуть ли  не  с  каждым  жителем
Гонта. Как бы я хотел, чтобы он был сейчас жив и направил нас к целен!
     Тенар вновь подумала о рыбачке из рассказа Огиона. Но та женщина  уже
тогда, много  лет  назад,  когда  Огион  встретил  ее,  была  стара.  Она,
наверное, давно умерла. Хотя драконы, подумала Тенар, говорят, живут очень
долго.
     Она помолчала, а затем сказала:
     - Я не знаю ни одной такой женщины.
     Тенар  почувствовала,  что  Мастер  Ветров  ей  не  верит.  "Что  она
скрывает? Чего добивается?" -  несомненно  гадал  он.  А  Тенар  не  могла
понять, какой ей резон о чем-либо умалчивать. От его полнейшей глухоты она
утратила дар речи, и даже не смогла объяснить магу, в чем его ошибка.
     - Что ж, -  наконец  выдавила  она  из  себя,  -  Верховного  Мага  у
Земноморья нет, но есть Король.
     - На нем зиждутся все наши чаяния и надежды, - сказал маг с теплотой,
которая делала ему честь. Следивший за их разговором Лебаннен улыбнулся.
     - В последние годы, - неуверенно начала Тенар, - люди пережили  много
бед и страданий. Моя... малышка...  Их  уже  принимают  как  должное.  Мне
приходилось слышать, как обладающие магической  силой  мужчины  и  женщины
рассказывают о ее ослаблении, переменах к худшему.
     - Тот человек по имени Коб, которого милорд Верховный  Маг  одолел  в
безводной стране, наделал много бед.  Нам  еще  предстоит  возродить  наше
искусство, исцелить магов и вернуть им их силу,  -  сказал  Мастер  Ветров
уверенным тоном.
     - Боюсь, одним восстановлением и исцелением не  обойтись,  -  сказала
она, - хотя они, конечно, необходимы... Но  не  могло  ли  так  случиться,
что... что Коб обрел такую  власть  потому,  что  мир  уже  переменился...
Кто-то изменил привычный порядок вещей, или он изменился сам. В результате
происшедшей перемены у Земноморья вновь есть Король... Возможно, Верховный
Маг теперь и не нужен.
     Мастер Ветров взглянул на нее так, словно увидел вдали грозовую тучу.
Он даже поднял руку, собираясь разбудить ветер  и  очистить  небосвод,  но
опомнился, принял прежнюю позу и улыбнулся.
     - Не бойтесь, миледи, - сказал он. - Рокк и искусство магии  выстоят.
Наше достояние под надежной охраной!
     - Расскажите это Калессину, - не выдержала Тенар, которой  до  смерти
надоела его самодовольная снисходительность. Маг недоуменно  уставился  на
нее, услышав Имя дракона, но  это  не  заставило  его  прислушаться  к  ее
словам. Впрочем, она ничего другого и не ожидала от че