а Семи перекинулись взглядами, из которых явствовало, что всем им не по
себе.
   Первым нарушил затянувшуюся паузу Симионт.
   - Если эта женщина со своими дружками уничтожит  Планетарного  Демона,  -
начал он, - то не исключено, что она с таким же успехом сможет разделаться с
нами.
   - Именно об этом я как раз сейчас и думал, - поддержал его Ауэркан.
   -  Предлагаю  благородному  собранию,  -  вступил  в  разговор  Мамри,  -
разработать альтернативный план. Я не сомневаюсь,  что  до  того,  как  наши
неожиданные  союзники   расправятся   с   Планетарным   Демоном,   о   нашем
существовании и задачах они будут хранить молчание.
   - Только в том случае, - веско заметил Сирр, - если  ей  повезет.  Однако
шансы на удачный исход предприятия  у  нее  весьма  невелики.  Скорее  всего
Планетарный Демон попросту сожрет ее вместе со всей командой, но  если  хоть
кто-то из них останется в живых, он растрезвонит о  нашем  существовании  по
всей Галактике.
   - К сожалению, благородное собрание, - продолжал  Симионт,  -  мы  должны
желать ей успеха.  Я  содрогаюсь  от  одной  мысли,  что  произойдет,  когда
Планетарный Демон в конце концов обрушится на нас.
   - Джентльмены, джентльмены, - призвал всех к спокойствию Аполлион, -  нет
никаких причин для паники. У нас бывали времена и похуже, не так ли?  И  тем
не менее мы живы и властвуем над мирами людей и бесплотных  духов.  Так  что
нам грех жаловаться. Разве нам с вами  чего-то  не  хватало?  Или  мы  плохо
питались все эти годы? Ненависть в этом мире не иссякнет никогда, и, значит,
мы выживем в любом случае.
   - Да, по надо  признать,  что  обстоятельства  переменились,  -  напомнил
Мамри.
   - Во-первых,  нам  угрожают  переворотом  дикари.  Если  устройство  мира
переменится, пищи будет слишком мало. Одно дело - ненависть отдельных  людей
и дьяволов, совсем иное - противостояние миров и систем. Во втором случае мы
господа, а в первом - жалкие побирушки, которых даже  из  жалости  никто  не
пожелает ненавидеть! И потом, разве вы  забыли,  что  сказала  эта  женщина?
Планетарный Демон изменился. Он  жрет  все,  в  том  числе  и  нашу  любимую
ненависть, а сам не испытывает никаких чувств. Вы хоть понимаете, что с нами
будет в такой ситуации? Нас просто съедят!
   - Почтенный Мамри,  благородное  собрание,  -  продолжал  Аполлион,  -  я
рассмотрел все "за" и "против", еще когда мы обсуждали и принимали план Тани
Лоусон.
   Теперь мы должны конкретизировать стоящие перед нами задачи. Прежде всего
нужно уничтожить Планетарного Демона. Это вопрос первостепенной важности.
   Надеюсь, вы со мной согласны?
   - Да, - раздался хор встревоженных голосов.
   - И сразу после этого мы должны  ликвидировать  угрозу  со  стороны  Тани
Лоусон и наших прежних вассалов, Дэвида Келлса и Влада Прожогина. Надеюсь, с
этим вы также согласны?
   Присутствующие вновь ответили гулом одобрения.
   После этого Аполлион изложил свой план, который вполне всех удовлетворил,
и председатель в очередной раз  подтвердил,  что  положение  главы  собрания
принадлежит ему по праву.
   Рассмотрев выдвинутые положения и  единогласно  их  одобрив,  Совет  Семи
незамедлительно приступил к исполнению первой части плана.
   Прежде всего решено было убедить Таню Лоусон и ее помощников,  что  Совет
Семи собирается в точности придерживаться всех  пунктов  договоренности.  На
самом деле  речь  шла  о  том,  на  чем  в  весьма  расплывчатых  выражениях
настаивали Дэвид с Владом. Когда речь зашла об их  бывших  наставниках,  оба
террориста объявили, что отца Зорзу и его "альтер эго" из Церкви Меча - отца
Онфима - следовало бы повесить.
   Мрачно усмехнувшись, Аполлион  приказал  поставить  опальных  священников
пред грозными очами Совета.
   Несколько страшных желтоглазых демонов,  с  длинными  клыками  и  острыми
когтями, вскоре доставили насмерть перепуганных священников в  комнату,  где
заседало собрание.
   У жрецов-колдунов, некогда обладавших огромной властью, дрожали поджилки.
   Как и следовало ожидать, они принялись клясться  в  своей  преданности  и
обещать эту же преданность и впредь, а также  молить  о  пощаде,  упирая  на
долгие годы безупречной и верной  службы.  В  чем  именно  они  провинились,
священники даже не спрашивали, понимая,  что  такие  вещи  никак  не  смогут
облегчить их участь.
   Аполлиону пришлось самому объяснять, что казни потребовали Влад и  Дэвид,
после чего члены Совета Семи сумели, на-конец,  насладиться  вспышкой  лютой
ненависти, которая для собравшихся  была  сродни  изрядной  порции  отменной
икры, которой они всласть набивали свои утробы.
   В конце концов Аполлион отдал приказ повесить обоих святых отцов прямо  в
зале собраний.
   Желтоглазые демоны бросились приводить приговор в исполнение,  набрасывая
на мягкокожих священников петли перекинутых через потолочную балку веревок.
   Бывшие противники  отбивались  изо  всех  сил,  доставив  немало  веселых
мгновений своим господам. Не помогли ни  крики,  ни  защитные  заклятия,  ни
отчаянные мольбы.
   Через пару минут два тела висели под потолком.
   Видеозапись этой сцены была передана Дэвиду и Владу  как  доказательство,
что Совет Семи собирается неуклонно выполнять все свои обязательства.
   Дэвиду стоило больших усилий  выдержать  выпученный  взгляд  отца  Зорзы,
содрогающегося в предсмертных конвульсиях.
   Никакого удовлетворения Келлсу это не принесло.
   Более  того,  он  почувствовал   отвращение   к   собственным   желаниям,
исполненным ненависти. Слишком долго они раздирали его мрачную душу. Сколько
шрамов и отметин оставили на ней его бесконечные грехи! Дэвиду казалось, что
там уже нет живого места. И теперь, наблюдая агонию  своего  наставника,  он
отнюдь  не  испытывал  ощущения  выполненного  долга.  Напротив,  ему  стало
настолько не по себе,  что  он  готов  был  согласиться,  чтобы  его  самого
вздернули на той же веревке.
   В подобном состоянии духа пребывал и Влад, глядя на сцену казни.  У  него
было такое ощущение, будто убивают не отца Онфима, до  последнего  издыхания
молящего о пощаде, а его самого. "Помилуйте, братья мои,  помилуйте"  -  эти
слова духовного наставника, казалось, звучали у Влада прямо в голове.
   Заметив мрачные физиономии недавних  врагов,  Таня  поняла,  что  с  ними
творится неладное, и решила вмешаться.  Потянувшись  вперед,  она  выключила
передатчик и с  напускным  хладнокровием,  за  которым  сквозило  внутреннее
беспокойство, довольно резко произнесла:
   - Надеюсь, для вас не будет новостью, если я скажу, что  вы  два  поганых
ублюдка. Чтобы свести свои счеты, вы избрали чертовски дерьмовый путь.
   И если эта сцена - именно то, чего вам не хватает до полного счастья,  то
хочу вас заверить: стоит всей  этой  заварухе  закончиться,  как  наши  пути
разойдутся. Я вас и знать больше не захочу!
   Пристыженные Дэвид и Влад понуро молчали.
   - Правильно молчите, - сердито произнесла следователь ПОП. -  Извинениями
тут ничего не решишь. Насколько я понимаю, вы оба профессиональные киллеры и
на вашем счету не один десяток убийств. Ваши  заслуги  на  этом  поприще  не
имеют себе равных в истории. Список ваших  жертв  самому  кровавому  маньяку
даже во сне не снился. И я вижу, что вы намерены увеличивать этот  список  и
впредь. Дэвид потупил голову.
   - Мне  это  прекрасно  известно,  Таня,  -  с  трудом  выдавил  он.  -  И
единственное, что меня сейчас утешает, - это то, что я наконец умру.  Тысячу
лет я был нужен им живым. Они держали меня как опытного и умелого убийцу.  И
я чертовски хорошо справлялся со своим делом. Чтоб им всем пусто  было,  они
толкнули меня на дорогу в ад. Я всегда это знал. Теперь, по крайней мере,  я
могу обрести покой.  Никаких  долгов  чести,  никаких  спецзаданий.  Прощай,
буйное времечко, - искренне ваш Дэвид Келлс.
   Все время, пока Дэвид говорил, Влад не сводил с него глаз.  Каждое  слово
находило отклик в его душе. Слезы невольно наворачивались ему на  глаза,  но
он усиленно старался их сдержать. Когда Дэвид умолк, Влад взглянул на Таню.
   - Дэвид прав. И ты, Таня, права, - хриплым  шепотом  произнес  он,  -  мы
достойны самой страшной кары. И мы ее получим, как только наши души  обретут
свободу. И пусть горит моя измученная душа, пусть испепелит  ее  огонь  ада.
Даже тогда мне не искупить всех своих грехов.
   Таня не ожидала услышать такие признания в ответ на свои  обвинения.  Она
никак не могла избавиться от неприятного осадка, который остался после сцены
казни. В ней кипел гнев и на своих друзей, потребовавших этой  жертвы,  и  в
особенности на Совет Семи, с жестокой готовностью согласившийся на  подобное
условие.
   Но в то же самое время она прекрасно понимала, что винить Влада и  Дэвида
нельзя. Они были пешками, такими же пешками, как и все прочие  представители
гуманоидной расы и мира духов. Послушными рабами в руках тех,  кто  захватил
контроль над Галактикой еще в те незапамятные времена,  когда  люди  верили,
будто Галактика - это и впрямь разлитое в небе молоко.
   Постепенно у Тани появилось желание утешить своих друзей, оправдать их  в
собственных глазах. Она хотела им объяснить, что ими манипулировали,  как  и
биллионами других существ,  не  исключая  и  ее  саму,  что  все  они  стали
жертва-ми массового запудривания мозгов.
   Совет Семи превратил их  в  инструмент  для  достижения  своих  целей,  в
марионеток, которые  приводились  в  действие  магическими  нитями,  другими
словами,  в  глупых  и  бездумных  тварей,  поскольку  такими  всегда  легко
управлять. Вся гуманоидная раса и создания мира  духов  незаметно  для  себя
оказались в рабстве.
   И произошло это как раз тогда, когда их  могущество,  казалось,  достигло
небывалых высот, так что грань между возможным и желаемым  уже  и  не  найти
было.
   И все  же  вопреки  всякому  здравому  смыслу  клика  пожирателей  сумела
изменить весь ход последующих событий, воцарившись над миром. Так  стоит  ли
убиваться, раз ты не единственный оказался жертвой заговора...
   Таня принялась все это  объяснять...  запинаясь  и  с  трудом  подыскивая
слова, которые могли служить Дэвиду и Владу хоть каким-то утешением.
   Однако стоило ей взглянуть им в глаза, как она поняла, что нет  на  свете
средства, способного им помочь. Только очень слабый человек  утешается  тем,
что обманут не он один, а чертова прорва народа. К тому же Дэвид и Влад были
не простыми марионетками, а теми, которых заставляли делать самые грязные  и
кровавые дела. И продолжалось это неслыханное насилие так долго, что никакие
самые разумные слова не смогли бы принести даже минуты спокойствия. В  конце
концов, священники, чьи тела болтались сейчас в зале Совета Семи, знали толк
в словах, однако вынуждены были погружать  своих  подопечных  в  многолетний
гипнотический сон. А она что же,  собирается  пересилить  тысячелетнюю  боль
парой незначащих фраз?
   Но именно в эту минуту, когда она увидела их застывшие лица, что-то в  ее
душе  перевернулось,  и  Таня  разом  отыскала  нужные  слова,  единственные
способные возвратить к жизни Дэвида и Влада. Слова  эти  не  имели  никакого
отношения к прошлой жизни и делам, они казались глупы  и  неуместны,  но  их
властно продиктовало чувство, в котором прежде  Таня  не  хотела  признаться
сама себе, но которое вдруг разом заполнило ее душу. Так цветок, долгие  дни
скрывавшийся в неприметном бутоне, распускается в считанные минуты, и  после
уже невозможно пройти мимо, не заметив его.
   - О господи! - осознав свое состояние, вздохнула  следователь  Лоусон.  -
То, что вы обормоты, каких поискать, - ясно всякому, но со  мной-то  что  за
чертовщина происходит? Ведь мне гнать вас надо поганой  метлой,  а  я...  вы
только не смейтесь... кажется, я влюбилась в вас обоих. И  что  прикажете  с
этим делать?
   Подобное признание мигом вырвало Влада с Дэвидом из заколдованного  круга
самобичевания.  Оба  киллера  уставились  на  Таню  в   полном   недоумении.
Неопытные, как мальчишки, в делах подобного  рода,  они  не  знали,  что  ей
ответить. Каждый из них был готов, что Таня выберет его  или  же  соперника,
каждый втайне боялся, что Тане попросту безразличны все мужчины мира, но то,
что они услышали, никак не укладывалось в майорских головах.  Влад  и  Дэвис
могли лишь растерянно улыбаться, не зная, что сказать.
   Таня смотрела на двух великовозрастных глупцов и качала головой. Вот вы и
ожили, ребята... А мне-то что делать с этим своим  чувством?  И  как  только
меня угораздило влюбиться в вас?
   - Такой дуры, как я, еще свет не видывал, - продолжала она.  -  Втюриться
по самые уши в двух киллеров разом, в двух профессиональных  убийц.  Сколько
мне попадалось  публикаций:  прочтите  и  прослезитесь,  очередное  заказное
убийство. И кто бы мог подумать, что все так обернется? Мне и  в  голову  не
приходило, не хватало времени задуматься, что  все  это  неспроста.  А  ведь
можно было разгадать, какую шутку решила сыграть со мной судьба.
   Закончив  монолог,  Таня  поднялась  и  окинула  их  неожиданно   суровым
взглядом.
   - У меня к вам одна просьба на двоих, - добавила она,  -  выполнить  вашу
киллерскую работу еще раз.
   - Если ты меня любишь, Таня, - пожав плечами, отозвался Влад, -  я  готов
разнести, к чертям собачьим, всю Галактику.
   - Порка мадонна! -  вступил  в  разговор  Дэвид.  -  У  тебя  что,  крыша
поехала?
   Тебя же просят убить только Планетарного Демона. Его  одного,  а  не  всю
Галактику. Видать, ты и впрямь от радости малость Не в себе.
   Пропустив его слова мимо ушей, Влад добавил:
   - Меня беспокоит только один вопрос: кого она будет любить, когда вся эта
заваруха кончится?
   В ответ Таня рассмеялась.
   - Пусть это тебя не волнует, - сказала она.  -  Если  мне  удастся  выйти
живой изо всех передряг и окончательно не потерять рассудок, скорее всего  я
вас обоих вычеркну из своей жизни.
   - Что ж, это справедливо, - заметил Дэвид.
   - Во всяком случае, никому никаких  привилегий,  -  согласился  Влад.  Не
слишком радужные перспективы, но тем не менее он почувствовал, будто гора  с
плеч свалилась. Если уж и суждено ему получить  от  ворот  поворот,  то,  по
крайней мере, эта участь ждет их обоих.
   Однако Тане подобные замечания не пришлись по вкусу. Слишком уж легко оба
воздыхателя готовы были отказаться от нее.
   - Ладно, - недовольно фыркнув, произнесла она,  -  нечего  тут  планы  на
будущее строить. Думаете, мы сумеем одолеть Планетарного Демона и остаться в
живых? По-моему, это чересчур самоуверенное предположение. Но даже если  нам
удастся выжить...
   - ...Совет Семи вылезет из кожи вон, чтобы стереть нас с лица  Галактики,
- продолжил Влад.
   - Ты попал в самую точку, - подхватил Дэвид. - Именно сейчас, в эту самую
минуту, они разрабатывают план, как лучше отправить нас на тот свет.
   Они одновременно взглянули на Таню.
   - Вот теперь  я  вижу,  что  имею  дело  с  профессионалами,  -  довольно
произнесла Таня. - Давайте-ка разрабатывать встречный план,  чтобы  не  быть
съеденными через минуту после победы.
   - Итак, - первым начал Дэвид, -  предположим,  что  нам  удастся  успешно
расправиться  с  Планетарным  Демоном  и  выйти  из   передряги   целыми   и
невредимыми.
   Что мы станем делать после этого?  Только  учтите,  никакого  мира  и  ни
единой договоренности с Советом Семи больше не будет. Я ставлю  вопрос  так:
"Как именно мы начнем войну?"
   Таня пожала плечами.
   - Толком не знаю, но я пыталась прикинуть разные варианты, - начала  она.
- Знаете, что мы сделаем? Мы с вами  дадим  деру.  Будем  уносить  ноги  без
оглядки. И прежде чем эта братия из Совета Семи успеет опомниться,  нас  уже
поминай как звали.
   - И это все? Весь твой план? - спросил ошеломленный Дэвид.
   Таня вновь пожала плечами:
   - Да. Учитывая сложившиеся обстоятельства, а также то, что времени у  нас
в обрез. А уж когда мы окажемся  в  безопасности,  я  пошлю  свой  настоящий
отчет, разом в полицию Объединенных Планет, правительствам обоих  государств
и во все средства массовой информации. Правду, ничего кроме правды. У  моего
начальства  есть  дурная  привычка  засекречивать  важные  материалы,  а   я
собираюсь распространить свой отчет как можно шире.  Думаю,  после  этого  у
Совета Семи останется не так много шансов сохранить свою  власть.  Может,  у
вас есть другие предложения?
   Других вариантов ни у кого не было.

Глава 21

   "Гамильтон" и "Рубин",  проводящие  отслеживание  всех  приближающихся  к
"Кентавру" объектов, обнаружили странный космический корабль. Это была  чуть
уменьшенная копия судна, которым воспользовалась полковник Лоусон.  Впрочем,
сам корабль казался столь же древним, как и "Кентавр".
   Видневшаяся на  его  борту  надпись  "Гесперос"  совпадала  с  сигналами,
которые  компьютерная  система  корабля  направляла  на  "Кентавр",  извещая
следователя Лоусон о своем приближении.
   Мун и Родес, тщательно просканировав "Гесперос" с  помощью  имевшихся  на
корабле мощных, не содержащих магии устройств, получили  подтверждение,  что
Совет Семи покуда строго придерживается заключенного соглашения.
   Посовещавшись, Мун и  Родес  направили  сообщение  Тане.  Для  этого  они
использовали переменную частоту, которую принимала специально  установленная
на  "Кентавре"  компьютерная  система  старого  образца,   то   есть   также
действующая без применения магии.
   Сообщение о приближении  корабля  к  "Кентавру"  гласило:  корабль  несет
мощную антимагическую бомбу. Подобное взрывное устройство, напичканное легко
расщепляющимися изотопами серебра, равно легко могло разнести в клочья любой
из магических миров или звездную систему, населенную людьми.
   Кроме того - и это самое главное, - на корабле не было  ни  единой  живой
души. Неживых душ там тоже не было - даже моторного беса.  Корабль  двигался
автоматически. "Гесперос" по двустороннему соглашению  был  запрограммирован
на сближение с "Кентавром" и двигался по заданным  координатам  без  всякого
участия со стороны людей или бесов.
   Получив сообщение, Таня обернулась к Дэвиду и Владу.
   - Начнем, - объявила она.
   Через минуту управление "Гесперосом" взял на себя Родес, и автоматический
корабль стал четвертой боевой единицей маленькой флотилии.
   Больше  Билли  Иванов  не  морщился  при  мысли  о  недостойном  союзе  с
пожирателями ненависти.
   - Как здорово, Черт! - ликовал  мальчик.  -  Теперь  Планетарному  Демону
несдобровать. Мы зададим ему такого жару! Ведь у нас целых четыре корабля!
   Протараним гаду паршивое брюхо!
   Старый Черт ничего не ответил. На него напал приступ острой хандры.  Весь
отряд Межпланетной полиции был  занят  делом,  и  лишь  Старому  Черту  было
строго-настрого запрещено притрагиваться к чему бы то ни  было.  Хорошо  еще
запрещающих заклинаний Таня Лоусон на него не наложила. А ведь  Старый  Черт
видел, что операцию сближения можно провести куда экономичней, да и  вообще,
полет на медлительных механических двигателях - пустая трата времени и  сил.
А с точки зрения уважающего себя моторного беса  -  это  попросту  идиотизм.
Пара выверенных заклинаний из тех,  что  опытные  штурманы  создают  сами  и
хранят пуще глаза, и все навигационные задачи решены.
   Эх, люди, даже лучшие  из  вас  никуда  не  годятся!  Вот  разве  что  на
мягкопузика остается надежда...
   Между тем Таня отдала ряд распоряжений  полицейским  катерам,  и  те,  не
заставив себя ждать, разместили свои суда, оснащенные системой слежения, под
прикрытием  двух  больших  кораблей,  где  их  не  смогли  бы  заметить   ни
магические, ни оптические средства  наблюдения.  Мун,  передав  командование
своему заместителю, перебрался  на  "Кентавр",  а  Родес  остался  на  своем
кораблике, откуда он управлял движением "Геспероса".
   В таком  порядке  флотилия  начала  выдвижение  в  район,  где,  судя  по
сообщениям, переданным Советом Семи, скрывался восстанавливающий  свои  силы
Планетарный Демо