климатом, на других царил холод. Одни
утопали в  воде  и  зарастали  плавучими  лесами,  другие  выглядели  сухими
пустынями.
   Найти здесь работу было нелегко, но, с другой стороны, жизнь в Пограничье
не отличалась дороговизной, если, конечно,  поселенец  не  желал  непременно
получить на новом месте все привычные удобства родного мира,  ставшие  здесь
непозволительной  роскошью.  В  последние  годы  администрация  Зоны  решила
поправить финансовые дела, привлекая в Пограничье туристов,  "клюнувших"  на
дикую военную историю этих мест. Рекламная кампания была проведена удачно, и
в Зону валом повалили туристы из старых  колоний,  из  Новой  России,  Новой
Америки и даже с матушки-Земли. Сработало на успех кампании  и  то,  что  во
всех объявлениях указывалось: мрачные времена войны остались для  Пограничья
в далеком прошлом.
   Старый  Черт  уверенно  вошел  в  Зону  и  направил  "Холидей  Первый"  к
космопорту.
   Осторожность приходилось соблюдать, только чтобы не столкнуться  с  одной
из военных баз, дрейфующих в  космосе.  Эти  вооруженные  до  зубов  фабрики
смерти были по  договору  поровну  поделены  между  недавними  противниками:
Соединенными  Штатами  Галактики  и  Российской  Галактической   Федерацией.
Американские и русские  бронированные  сферы  остались  в  Пограничной  Зоне
немыми свидетелями былого кровопролития.
   Старый Черт имел полное право чувствовать себя здесь уверенно и спокойно.
   Все капитаны неофициально, но единогласно давно  перенесли  Пограничье  в
разряд "секторов пониженной опасности".

***

   Что-то не так!
   Билли проснулся и сел в кровати.
   Его прошиб холодный пот, сердце бешено колотилось в груди, в животе ныло.
   Мальчик оглядел почти темную каюту.  Молодожены  еще  не  возвращались  с
карнавала.
   Раздвижная дверь, отделявшая их спальный  отсек,  была  открыта,  кровать
пуста.
   Билли не мог понять, что же так обеспокоило его. Никаких кошмаров ему  не
привиделось, но при всем этом чувство безотчетной тревоги не  покидало  его.
Если не считать далекого гула двигателей, то корабль был тих, и  эту  тишину
не  нарушал  ни  один  посторонний  звук.  Так  обычно  и  было   во   время
искусственной ночи, когда пассажиры спали. Билли повернулся к носу  корабля.
Он знал,  что  там,  за  несколькими  чередующимися  слоями  особых  сплавов
керамики, волокон и плазмы, составляющими  сотовидный  корпус  лайнера,  нет
ничего, кроме пустоты космоса, а точнее, гиперпространства. Оттуда не  могла
исходить никакая угроза. Не могло там спрятаться никакое  чудовище,  никакой
праздношатающийся маньяк, одержимый страстью пытать маленьких мальчиков. Так
успокаивал себя Билли, ощущая в то же время, кик нечто неведомое  следит  за
ним. Нет... не за ним...
   Оно следило за кораблем!
   Что-то зловещее. Нечто грозное, опасное и пребывающее  в  весьма  мрачном
настроении.
   Билли опустил ноги на пол и слез с кровати. Шаг вперед,  к  дверям...  Но
неожиданно ощущение чужого присутствия исчезло!
   Мальчик вздохнул с облегчением.
   - Ну и дурак же ты, Билли. Нет там никого и быть не может,  -  заявил  он
вслух,  подсознательно  используя  голос,  чтобы  разорвать  последние  нити
паутины страха.
   Через минуту Билли уже спал, как и подобает детям в это время суток.  Ему
снился сон: Люпе и их первое свидание.
   ...Она была одна в огромном зале казино; в задумчивости она  перекидывала
над столом колоду  электронных  карт,  порхавших  как  живые  от  одного  ее
прикосновения.
   В нескольких шагах от нее замер Билли,  заворожено  следивший  за  каждым
движением первой увиденной им американской женщины. Больше в зале никого  не
было,  и  Билли  мог  разглядывать  ее,  не  опасаясь,  что  за  ним  кто-то
подсмотрит.
   Десятилетнего ребенка  никто  не  воспринимал  как  угрозу.  Несмотря  на
взаимную ненависть, терзавшую как русских,  так  и  американцев,  для  детей
делалось  исключение,  этого  требовала,  во-первых,  политкорректность,   а
во-вторых - нормальные человеческие чувства и инстинкты.
   - Играть, - скомандовала американка, и карты мгновенно легли  перед  нею,
сложившись узором для игры солитер.
   Никогда  в  жизни  Билли  не  слышал   такого   очаровательного,   такого
мелодичного голоса. Шаг в ее сторону, и на него обрушился аромат  ее  духов,
притянувший его еще сильнее. Билли внимательно следил, как она  играет,  как
ее пальцы командуют послушными картами, раскладывающимися в  нужные  ряды  и
колонки. Вдруг девушка нахмурилась, задумалась, покачала головой и огорченно
вздохнула.
   - Можно походить семеркой пик, - буркнул Билли по-русски.
   Она обернулась, явно смутившись. По-русски она не понимала; не знала  она
и того, насколько Билли очарован ее красотой. Ей было чуть  за  двадцать,  с
миленького личика глядели на  мир  огромные  таинственные,  как  космическая
бездна, глаза. Полные губы не  нуждались  ни  в  какой  помаде,  а  идеально
гладкая кожа по цвету напоминала какое-то редкое тропическое дерево.
   Заметив ее замешательство, Билли понял, что натворил, и побыстрее перешел
на английский. Как все дети от смешанных браков, он немало времени  посвятил
всему, что было связано с Америкой. Особенно он  налегал  на  язык,  которым
владел намного лучше, чем предполагали его школьные учителя.
   - Извините, я не хотел вас беспокоить, - сказал он.  -  Но  семеркой  пик
можно накрыть восьмерку червей.
   - Действительно, - согласилась девушка. Еще  несколько  ходов,  и  партия
была выиграна, а девушка наградила Билли улыбкой, от которой у того  на  миг
замерло сердце.
   - Благодарю вас, мой юный друг, - сказала она с  легким,  неуловимым  для
Билли испанским акцентом. - А вы довольно наблюдательны.
   Билли пожал плечами.
   - Просто люблю карты,  -  буркнул  он  под  нос.  Девушка  рассмеялась  и
заговорщически подмигнула ему:
   - Боюсь, казино в опасности. Такой игрок может и разорить заведение.
   Билли оценил комплимент и скромно заметил:
   - Да что вы, я еще маленький. Кто же разрешит мне играть на деньги.
   В тот же миг он пожалел о сделанном  признании,  но  исправлять  что-либо
было уже поздно.
   Девушка протянула ему руку.
   - Меня зовут Люпе, - сказала она. - Люпе Моралес... То есть Люпе Моррис.
   Извини, я еще так недолго замужем, что никак не могу отвыкнуть  от  своей
девичьей фамилии.
   Билли словно укололи шпагой в сердце при этих словах. Затем он понял, что
ведет себя глупо. Замужем она или нет  -  какая  разница.  Он-то  все  равно
останется мальчишкой десяти лет от роду. В первый раз в жизни  Билли  не  на
шутку возненавидел свой возраст. Впрочем, эти мысли не помешали  ему  пожать
протянутую руку и представиться:
   - Меня зовут Билли Иванов.
   Люпе удивленно вскинула брови, сохранив, тем не менее, улыбку на лице.
   - Русский? - переспросила она. - Никогда раньше не  встречала  ни  одного
русского. Кстати, ты очень хорошо говоришь по-английски.
   - Я только наполовину русский. А наполовину - американец. Как и вы.
   Да,  теперь  то,  что  раньше  было  его  величайшим  стыдом  и  позором,
превратилось в предмет его особой гордости.
   - Рада познакомиться, господин Билли Полу-американец-Иванов. Что ж, может
быть, сыграем? - Она кивнула в сторону стола.
   Еще бы! Билли немедленно влез в кресло по  другую  сторону  стола.  Через
мгновение оба уже погрузились в игру. Час шел за часом, Люпе демонстрировала
неплохое  чутье  игры,  в  общем,  Билли  пришлось   действовать   предельно
осторожно, чтобы она не заметила, как  он  поддается,  вежливо  позволяя  ей
выиграть.
   Сам не понимая, как и почему так происходит,  Билли  всегда  знал,  какие
карты на руках у соперника. Водились за ним и другие необычные таланты.
   Например, он мог чувствовать присутствие людей, не видя и  не  слыша  их,
мог без труда разыскать потерявшиеся вещи. В общем, сам того не зная,  Билли
был от природы одарен магическими способностями.
   Не  знал  он  об  этом  только  из-за  своего  происхождения.   Будь   он
чистокровным русским  или  американцем,  он  давно  попал  бы  под  одну  из
программ, проводимых каждой из сверхдержав, нацеленных  на  поиски  и  отбор
будущих магов и колдунов и обучение их, начиная  с  возможно  более  раннего
возраста.
   Маги были редкостью. Колдуны, на порядок  превосходящие  магов  по  силе,
встречались еще реже. А ведь именно маги и колдуны делали галактику  сносным
местом для жизни людей. Именно они  управляли  демонами,  чертями  и  прочей
нечистью.  Соединение  магии  с  новейшими  технологиями  позволяло  строить
космические корабли, создавать оружие для  войны,  компьютеры  для  науки  и
бизнеса, наконец, помогало мгновенно приготовить еду на кухне в каждом доме.
   Все это в будущем предстояло освоить и Билли, но при одном условии:  если
этому будущему вообще суждено было состояться.
   Во сне он вздрогнул. Ему снилось, что они с Люпе играют  в  карты  -  как
тогда, в тот раз. Вот он позволил ей выиграть, и в знак признательности  она
наградила его поцелуем - ласковым и теплым. Вздохнул во сне, Билли поплотнее
завернулся и одеяло. В его сне Джо Моррис не  прервал  их  игру,  не  сказал
жене, что уже поздно и что он хочет спать. Во сне он не пялился на Люпе,  не
лапал ее за плечи с видом хозяина, похлопывающего принадлежащую ему вещь.  А
еще во сне он не повернулся и не припечатал Билли к  креслу  своими  пустыми
американскими глазами и идиотским пожеланием: "Спокойной ночи, малыш".
   Нет, во сие все было по-другому. Во сне Билли  был  высоким,  сильным  и,
видит бог, солидным и значительным.
   А Люпе обнимала и целовала Билли, повторяла  его  имя,  смешно  деля  имя
Билли на слоги, словно превращая в два имени, на восточный  манер:  "Бил-ли,
Бил-ли..."

***

   Старый Черт был доволен: все шло нормально.
   Последнее  заклинание  удачно  вписалось  в   водоворот   континуума,   и
плазменные вихри вырывались из спиральных дюз двигателя, словно  из  ноздрей
самого Левиафана.
   Моторный Бес позволил себе немного передохнуть.
   И тут...
   Что?!
   Не мелькнуло ли что-то на самой границе сферы его колдовского зрения?
   Словно легкая  дрожь,  едва  уловимая  вибрация  пробежала  по  стальному
каркасу корабля. Одно мгновение, а потом... потом все вернулось на место.
   Старый  Черт  вздохнул.  Нет,  это  переутомление.  Слишком  много   дней
проведено в космосе. Слишком много сил потрачено  на  заклинания,  ругань  и
воспитательную работу среди подчиненных. Отдых - вот что  теперь  нужно  ему
больше всего.
   И вновь...
   Черт побери! Опять это ощущение присутствия чего-то за гранью зрения  или
слуха.
   Старый Черт покачал головой, покрытой  блестящей  чешуей.  Это  наверняка
проделки мерзавца Тоба. Ну этого, разгильдяя из бригады домовых управления.
   В  обязанности  Тоба  входили  контроль   и   коррекция   режима   работы
предварительного нагнетателя плазмы. Но ленивого домового редко  можно  было
застать  в  огнедышащих  челюстях  вверенного  агрегата.  Зато  в  отношении
зажигательных  историй  этому  ничтожеству  равных  не  было.  Старый   Черт
заподозрил,  что  Тоб  втихаря   наложил   любопытствующее   заклинание   на
дюжину-другую кают новобрачных и теперь  за  соответствующее  вознаграждение
передавал пикантные картинки охочим до таких  зрелищ  тупоголовым  гоблинам.
Гоблинов Старый Черт не  осуждал.  По-своему  он  даже  жалел  их.  Ведь  им
доставалась самая тяжелая, самая грязная и хуже всего  оплачиваемая  работа,
что на корабле, что в порту. Но вот поганец-домовой!
   - Тоб! - рявкнул Старый Черт. - Чтоб тебя ангелы с эльфами  пережарили  в
дьявольский пепел! Где ты шляешься? За пассажирами надумал подсматривать?!
   Ответа не последовало.
   - Тоб! Оглоблей тя перекрести в нос и в анус восемь раз подряд!
   Командирское заклинание вызова  пронеслось  по  всем  закоулкам  лайнера,
сдобренное и усиленное нешуточной злостью моторного беса.
   Наконец, раздалось привычное, положенное по уставу:
   - По вашему приказанию прибыл, господин моторный бес!
   Перепуганный  вполне  вероятным  наказанием   за   промедление,   домовой
настороженно выглядывал из горящей глотки нагнетателя плазмы.
   - Доложить обстановку!
   - Есть! Все параметры в норме. Напряжение генерирующих духов: плотность -
двенадцать мегапризраков на одну маго...
   - Отключить! Все, свободен, -  буркнул  Старый  Черт,  отключая  связь  с
Тобом.
   Странно, думал он, тем  более  странно.  Тоб  действительно  на  месте  и
обстановку держит под контролем... Значит, это  не  он.  Тяжело  поднимая  и
опуская плечи, моторный бес с протяжным вздохом произнес  про  себя:  "Устал
ты, чертяка, ой устал! Отдохнуть тебе надо, дьяволенок ты мой. От-дох-нуть".
А  пока  что  следовало  быть  повнимательнее.  Не  хватало  только,   чтобы
кто-нибудь из подручных великого заклинателя пронюхал, что он - Старый Черт,
твердый и надежный как скала, моторный бес,  всегда  безупречно  приводивший
корабли на базы, - стал страдать галлюцинациями.
   Да, спишем то, что было, на эти самые глюки.
   То есть ничего не было. И заруби себе это на носу, чертяка. Ни  в  общем,
ни в частностях - ничего не случилось!
   И - марш за работу!
   Заклинание.  Заклятие.  Заклинание  на  заклятие.  Заклятие   заклинаний.
Вперед, вперед, сквозь сверхплотное, сверхсжатое гиперпространство. Еще одно
заклинание. Очередной доклад домовых управления Подогнать  команду  гоблинов
обеспечения, поддерживающих необходимую для дюзовых  привидений  температуру
плазмы.
   Часть  экипажа,  напрямую  подчиненная  Старому  Черту,  управляемая  его
железной волей, работала в полную силу, слаженно и точно, как единый, хорошо
отрегулированный механизм. А ощущение опасности не исчезало.
   Не исчезало, глубоко спрятанное на самое дно памяти Старого Черта.
   Пустота,  в  которой  несся  "Холидей  Первый",  была  обычным   открытым
космосом,   сжатым    в    гиперпространство,    пронзаемым    бесчисленными
энергетическими  течениями  и   потоками   магических   энергий.   Бурлящие,
сталкивающиеся,  перетекающие  один  в  другой,  они   были   невидимы   для
мягкокожих, за исключением самых могучих магов и колдунов.
   И снова...
   Словно острый укол боли. Боли, которая пронзила весь корабль - от киля до
мачты, от одного борта до другого.  Опасные  колебания  нарушили  равновесие
внутренних энергетических потоков  главного  двигателя  и  внешних  защитных
полей лайнера. Перепуганная, мелкая нечисть в панике металась по кораблю, не
зная, что предпринять. А вибрация продолжала сотрясать каркас судна - словно
само  пространство,  сгустившись,  мелкой  дробью,  легким  песком   осыпало
зеркальную гладь пруда - защитных полей лайнера.
   Возмущения пространства, энергетические вихри эхом донеслись до  укромных
уголков космоса, где на дальних  подступах  к  Пограничью  несли  бессменную
вахту стремительные,  юркие,  оснащенные  первоклассным  разведывательным  и
локационным оборудованием дозорные корабли. Их  антенны  вздрогнули,  ощутив
выбивающийся из привычного космического фона сигнал.
   Еще раньше, чем Старый Черт успел прекратить панику среди  подчиненных  и
вернуть их на рабочие места, закодированные  сигналы  тревоги  уже  пронзили
пространство Пограничной Зоны.

Глава 3

   Тревога прозвучала ну как нельзя не вовремя.
   Форменная юбка Кати как раз задиралась все выше, выше, выше. А  форменные
брюки молодого красивого русского офицера опускались все ниже, ниже, ниже...
   - Черт! - только и смогла произнести Катя.
   Сигнал тревоги  бесцеремонно  разодрал  не  только  бушующие  в  ее  душе
страсти, но и серьезно нарушил самые сокровенные  мечты,  которые  мгновение
назад, казалось, были так близки к осуществлению. Воплощением  Катиных  грез
был тот высокий, с роскошной копной блестящих волос и с еще более блестящими
перспективами офицер. Его звали Игорь Долгов, и на подбородке  у  него  была
видна самая настоящая боевая отметина - тонкий  "украшающий  мужчину"  шрам,
бледнеющий, когда Игорь начинал  волноваться.  Вот  и  сейчас,  едва  сигнал
тревоги пронесся по помещениям  огромной  космической  крепости  "Бородино",
этот шрам стал белым, как полоска свежевыпавшего снега. Высокий лоб  офицера
покрылся, мелкими серебристыми капельками пота.
   - Черт побери! - в  сердцах  повторила  Катя.  Сама  она,  вольнонаемная,
приписанная  к  команде  шифровальщиков,  была  обыкновенной   девушкой   из
Пограничной  Зоны.  Невысокая,   стройная,   впрочем,   не   без   некоторой
основательности в фигуре.
   Как говорится, идеальная подружка для  катания  на  лодке.  Но  все,  что
обещало сладость скольжения по легким волнам, все это на  глазах  испарялось
вместе с каждым новым звонком, молотом бьющим по голове, и  с  каждой  долей
секунды, в которую шрам на лице Игоря явственно становился все более белым.
   В больших темных Катиных глазах отражалось разочарование. Она  давно  уже
выделила Игоря среди всех остальных. Ей казалось, что именно он, и только он
среди всего экипажа и персонала базы должен оказаться  достаточно  тонким  и
деликатным, чтобы исполнить свой долг  и  жениться  на  ней  -  обыкновенной
девушке из Пограничья. "Он - мой пропуск из этих скучных,  убогих  мест",  -
думала Катя.
   Он увезет ее отсюда  в  прекрасную,  развеселую  жизнь  Новой  России,  и
порукой  их  счастью  будет  солидная  безвозвратная   ссуда,   полагающаяся
вступающему  в  брак  офицеру,  проходящему  службу  в   Пограничной   Зоне.
Однозначный, прямолинейный и мрачноватый, как все офицеры, Игорь все же  был
из хорошей семьи, и приличная карьера ему явно была на роду написана. И если
только Кате удастся  заполучить  его,  тогда  конец  жалкому  существованию,
которое она влачит здесь, в окрестностях своей родной планеты.
   Сердце ее екнуло,  и  надежды  рассыпались  как  карточный  домик  -  так
энергично отстранился от нее Игорь, чтобы подтянуть брюки.
   - Что за чертовщина?! - воскликнул он. - Что случилось? Ложная тревога?
   Или учения?
   Катя  поняла,  что  этот  раунд  ею  проигран.  Но  -  настоящий   игрок,
поставивший все на одну карту, -  она  была  готова  сражаться  до  конца  и
превратить временное поражение в трамплин для последующего броска.
   - Все хорошо, Игорек, все в  порядке,  -  проворковала  она,  вставая  на
цыпочки, чтобы поцеловать его. -  Ничего  страшного,  в  следующий  раз  все
успеем...
   В ответ Игорь вздохнул:
   - Эти задницы из командования, похоже, задались целью не дать нам...
   Чего именно решили не дать сделать старые задницы из командования,  Игорь
не уточнил и лишь покачал головой, осуждая несправедливость происходящего.
   Пробормотан Кате дежурные извинения, Игорь, на ходу заправляясь, выскочил
из выбранного ими  в  качестве  любовного  гнездышка  крохотного  отсека  на
забитой всякими машинами и оборудованием энергогенерирующей палубе крепости.
   - Это ж надо! - раздосадовано бормотал Игорь. -  Именно  тогда,  когда  я
должен быть у пульта!
   Это значило, что тревога прозвучала в то время, когда Игорь был  дежурным
офицером, отвечающим за боеготовность  вооружения  и  оборонительных  систем
огромной станции. Сотни людей и сотни тысяч существ из  потустороннего  мира
ждали его команды, чтобы приступить к выполнению тех или иных инструкций.
   Выбегая из отсека, он последний раз оглянулся на Катю,  и  в  его  голове
промелькнуло: "Бедняжка. Неужели она всерьез думает, будто я  такой  болван,
что позволю ей женить меня на себе? Нет, подружка,  все,  что  мне  от  тебя
нужно, - это легкое приключение, минуты удовольствия... А она - она..."
   Коридоры крепости "Бородино" были наполнены шумом шагов бегущих к  боевым
постам  людей,  слышались  крики,  какие-то  распоряжения,   отдаваемые   по
громкоговорящей связи. "Свистать  всех  наверх!"  -  бессмертная  боцманская
команда на миг перекрыла все остальные звуки.
   Окунувшись в эту круговерть, Игорь решительно приказал себе выбросить