назначенного дня. Начнется Апокалипсис. Миллиарды  людей  погибнут  с  обеих
сторон. Сколько планет обратится в  радиоактивную  пыль  или  станет  частью
владений  дьявольского  хаоса?  Атака  духов  войны  может  уничтожить  даже
бессмертные души солдат. Рухнут  границы,  взорвутся  заставы,  блокпосты  и
космические крепости. А что потом? Я ведь  военный  священник,  сынок...  Не
одну сотню отличных парней я благословил перед тем, как они  ушли  в  лучший
мир. Мои руки до сих пор помнят их кровь...
   Отец Онфим помолчал, думая о чем-то своем, а затем сказал:
   - Там, наверху, не могут не думать об  этом,  не  понимать  этого.  Иначе
почему до сих пор мы и американцы не уничтожили  друг  друга,  а  продолжаем
балансировать  на  грани  мировой  войны,  удерживая  себя   от   последнего
непоправимого шага вот уже столько лет?
   - И что теперь, отец Онфим?! - воскликнул Влад.
   - Теперь... - священник мрачно усмехнулся. -  Вся  надежда,  что  наверху
опять смогут договориться. Американцы объявят, что ответного удара не будет.
   Спишут все на бесхозяйственность русских свиней, которые, однако,  успели
вовремя  прислать  извинения  и  выразили  готовность  выплатить   достойные
компенсации семьям пострадавших. В  общем,  вроде  бы  и  не  с  чего  войну
начинать, не правда ли, сынок?
   - Согласен, - осторожно ответил Влад.
   Слишком уж загадочен и таинствен был сегодня отец Онфим. Влад, его верный
ученик и последователь, привык к более или менее  ясной  картине  мира,  где
человек его профессии по крайней мере знал, куда стрелять. Американцы -  это
американцы, а значит, враги. И все их  союзники,  разумеется,  тоже.  Врагов
Влад ненавидел. И убивал их, если на то был ясный и недвусмысленный  приказ.
Хорошая работа. Ясный, понятный мир. А теперь...
   - Так что пока все более-менее ясно, сынок. А вот потом, чуть  позже,  мы
окажемся в неразрешимой и крайне неприятной ситуации. Самый простой вариант:
предположим, американцы сбивают  какой-нибудь  наш  корабль.  И  разумеется,
немедленно извещают нас, что произошла трагическая ошибка, о  чем  они  всей
душой сожалеют...
   - В таком случае мы немедленно нанесем ответный удар. - Для  Влада  выбор
был ясен.
   - Легко  сказать...  Сдается  мне,  что  война  уже  началась,  сынок.  Я
почему-то уверен, что уничтожение лайнера  действительно  было  провокацией.
Вполне в духе американцев, тебе не кажется? Так что опасайся шпионов  сынок.
Мы будем за тебя молиться. Ну а сейчас... -  отец  Онфим  бросил  взгляд  на
часы, - тебе нужно идти.
   Скоростной перехватчик доставит тебя на "Бородино", надеюсь, раньше,  чем
туда прибудет Таня Лоусон. Больше никаких  инструкций,  никаких  указаний  и
рекомендаций я тебе давать не буду. Принимай  решения  самостоятельно.  Тебе
предстоит  тяжелая  работа,   сынок...   Американцы,   конечно,   недовольно
поморщатся, заметив твой истребитель, но тут уж нам  не  до  жиру  и  не  до
дипломатической вежливости.
   Неожиданно кулаки священника сжались,  искривились  губы,  придавая  лицу
непривычно злое выражение.
   - Найди этого шпиона, Влад, - хрипло сказал он. -  Найди  и  доставь  мне
этого негодяя по возможности живым. Найди его! А потом ты сможешь отдыхать -
долго-долго...
   -  Э,  да  разве  это  отдых,  отец  Онфим.  -  Влад   попытался   скрыть
напряженно-удивленное состояние в шутке. - Не успеешь глаза закрыть, а  тебе
уже орут в уши: "Подъем! Майор Прожогин, подъем!" А между этими  мгновениями
- сплошь кошмары с завывающими призраками...
   - Сынок, я обещаю, что на этот раз твой сон будет долог, глубок и спокоен
настолько, насколько это необходимо, чтобы стереть все  дурные  воспоминания
из  памяти  и  дать  тебе  возможность  по-настоящему  отдохнуть.  -   Голос
священника был серьезен и полон искреннего сочувствия.
   Никогда еще Влад не видел  учителя  таким  торжественным  и  одновременно
мрачным.
   - Ну... Я пойду, наверное, отец Онфим?
   - Да, сынок. Иди. Благословляю тебя. И еще... пожалуйста, вернись.
   Вернись, умоляю тебя.
   Со странным чувством удивления, смешанного едва ли не со  страхом,  вышел
Влад из маленькой церкви. Путь его лежал в  космопорт,  где  ему  предстояло
сесть  в  перехватчик  Военно-космических  сил  и  отправиться  в   путь   к
находящейся в Пограничной Зоне космической  крепости  "Бородино".  Некоторое
время ему придется пронести, прямо скажем, не в самых  комфортных  условиях,
но, наверное, это сейчас даже лучше. Владу предстояло о многом подумать, и в
первую очередь  о  том,  что  за  таинственный  голос  звучал  на  заседании
конклава.

Глава 14

   Говорят, что моторные бесы умеют  только  злобно  ругаться  и  ненавидеть
людей. Говорят, что им неведома жалость, печаль, что они не могут испытывать
сочувствие  или  впадать  в  отчаяние.  Мягкокожие  уверены,  что  их  рабы,
обладающие магической силой, есть не что иное,  как  машины  для  сотворения
заклинаний. Дать им возможность  хорошенько  выпарить  накипевшую  злость  в
"Трех повешенных монахах" или в каком-нибудь другом заведении того же типа -
и хватит с них.
   Старый Черт действительно был  великим  матершинником.  И  действительно,
моторные бесы  сектора  666  собирались  в  своем  любимом  трактире,  чтобы
перемыть косточки своим мягкокожим хозяевам.  Сам  Старый  Черт  лично  знал
немало моторных бесов, которые с удовольствием отпраздновали бы  уничтожение
такого  количества  зазнавшихся  мягкокожих.  Много  великих  представителей
бесплотного мира и  несметное  число  всяких  дьяволят  помельче  погибли  в
противостоянии с двуногими или сгинули, уже попав к ним в рабство. Что ж, на
войне как на войне.  Так  вроде  говорят  мягкокожие.  И  немало  бесплотных
существ всех видов и размеров еще встретят свою смерть  в  этой  бесконечной
невидимой войне. Может быть, мы будем следующими. Так  что  же  -  прикажете
слезу пустить по этому поводу? Ну уж  нет!  За  это  нужно  выпить  и  вволю
повеселиться, насмехаясь над мягкокожими,  угробившими  несколько  сот  себе
подобных.
   Может быть, Старый Черт цел бы себя именно так. Вполне вероятно. При  том
условии, что не его корабль был бы взорван этой  шильной  ракетой  с  сонмом
призраков смерти в боеголовке.

***

   Вычисленный  в  пространстве  и  цепко  схваченный  заклинаниями  Даниэля
Карвазерина, главного колдуна станции "Бородино", Старый Черт пришел в  себя
после взрыва в каком-то отсеке русской космической крепости. Жесткие, цепкие
глаза на лице мягкокожего колдуна, его зловещий взгляд  -  вот  первое,  что
увидел Старый Черт, когда сознание вернулось к нему.
   Как бы то ни было, магических дел мастер, надо  отдать  ему  должное,  не
стал задавать ему никаких вопросов.
   - Ты ранен! - услышал Старый Черт встревоженный человеческий голос.
   Тотчас же, словно проснувшись от громкого крика, острая боль пронзила его
Пронзила и залила целиком его бесплотную плоть и бездушную душу.
   Вновь придя в сознание, Старый Черт обнаружил, что находится  в  огромном
отсеке,  предназначенном  для  проживания  и  местонахождения  свободных  от
непосредственной службы потусторонних созданий. Прямо над собой Старый  Черт
обнаружил большую черную тучу, которая укрывала его, питала жизненной силой,
боролась с мучившей его болью.
   - Я - Гомула, -  донеслось  до  Черта.  -  Лежи  спокойно,  не  двигайся,
приятель, дай мне закончить чтение заклинания.
   Отсек был набит сотнями самых  разных  бесплотных  созданий,  в  основном
военного толка. Весь зал вполне мог сойти за уголок настоящего ада. Творение
мягкокожих - стальные плиты - было скрыто за пеленой горячего желтого  дыма;
тут  и  там  взмывали  к  потолку  языки  пламени,  из  угла  в  угол  отсек
прочерчивали молнии, извивающиеся, словно позолоченные змеи. Далее воздух  -
раскаленный, насыщенный запахом кипящей серы - нежнейшим бризом ласкал  лицо
Старого Черта, услаждая его истосковавшееся  по  тонкому  аромату  обоняние.
Боль ослабила хватку когтистых лап. И все же Старина  пока  что  мог  только
лежать, а если говорить точнее - медленно парить в  воздухе,  распластавшись
на одной из дымных туч.
   - Эй, да это же мой знакомый! Смотри-ка,  кто  пожаловал!  -  донесся  до
слуха Старого Черта голос одного  из  призраков  смерти,  приблизившегося  к
туче.
   Этот лихой малый тоже выглядел так, словно только что был пропущен  через
созданную мягкокожими костедробилку, но тем не  менее  чуть  не  лопался  от
распиравшего его чувства гордости за самого себя.
   - Потише, потише, Чивайст. И вообще, пошел прочь отсюда!  -  осадила  его
Гомула. - Этот бес пока не может даже разговаривать.
   - Да что ты говоришь, мамочка! - нагло фыркнул распоясавшийся призрак.  -
Я, между прочим, сам только что из эпицентра взрыва. И  считаю  себя  вправе
знать, какого мягкокожего здесь делает этот неприятный бес. Я просто  обязан
знать  это!  Эх,  все  мои  гоблины  сгорели.  Неудачное  получилось  у  них
десантирование. И что на этом корабле могло рвануть с такой  силой?  Слушай,
ты, Большая Клешня! Это ведь я сидел в боеголовке, ясно  тебе?  Я,  Чивайст,
призрак смерти из Великой Бездны! Отвечай мне! Отвечай сейчас же! "Да, лихие
они ребята, эти призраки смерти", - подумал сквозь боль Старый Черт.
   - Успокойся, Чивайст, - вздохнула Гомула. - Ты ни в чем не виноват...
   - Пошла ты в задницу  к  мягкокожему  со  своими  виноватыми!  -  Чивайст
откровенно хамил матери, поливая ее нецензурной бранью. -  Чем  больше  этих
двуногих тварей передохнет, тем  лучше!  Но  вот  пусть  мне  ответит  он  -
сшивавшийся там моторный бес. Пусть он объяснит мне,  какого  гуманоида  они
прикинулись ударным крейсером! Слышь, ты, недобитый. Это я к тебе обращаюсь,
я - Чивайст, призрак смерти! Я ведь сам все это видел, все  почувствовал  на
своей шкуре. Я вам не какой-нибудь слепоглухой мягкокожий.  Мы  прицелились,
навели ракету и вмазали точно в цель. Я сам  лично  пробил  экран  защитного
поля.
   Военного  защитного  поля,  мощностью  вполне  подходящего  для   боевого
корабля. И  вот,  прорвавшись  внутрь,  что  я  обнаруживаю?  Ну  и  дела  -
пассажирское судно!
   Гражданские дуралеи!
   Последние слова были произнесены с особым отвращением.
   - И я... что я мог сделать? Как ба-а-бахнул! Ка-а-ак рванул! И оказался в
полном дерьме. Теперь эти, ну, начальнички мягкопузые, возьмут да и  заявят,
что я работал на америкашек! Нет уж, пусть этот фраер за  свой  базар  ответ
держит!
   Извините за настойчивость, мамаша.
   - Чивайст... - начала Гомула, но Старый Черт ее перебил:
   - Эй, приятель, ты хочешь, чтобы я ответил? Что ж, расправь  свои  драные
уши и слушай внимательно. Наш корабль был гражданским на все сто  процентов.
И пусть меня накормят святыми мощами, если  я  соврал  хоть  слово.  Никаких
военных узлов, приспособлений, механизмов на борту у нас не было, не  говоря
уже о броне или оружии.  Слышишь,  ты,  недоносок?!  Я  поклянусь  тебе  чем
хочешь, что это так.
   И никакого защитного поля у нас не было, никаких помех мы  не  ставили...
Ты, наверное, сбрендил от служебного рвения...
   - Сбрендил? Я сбрендил? - Голос Чивайста сорвался  на  истошный  визг.  -
Слушай, ты, задница штатская, я призрак смерти, я никогда не ошибался! Да за
такие слова я тебя.
   - А ну-ка тихо! Всем молчать!  Живо  успокоились!  -  раздался  откуда-то
сверху холодный, бездушный голос. - Старый Черт, моторный бес  сектора  666,
нам нужно поговорить с тобой. Это говорю я, Даниэль Карвазерин,  командующий
бригадой колдунов станции "Бородино". Приготовься к встрече с нами.
   Этот  Карвазерин  действительно  обладал  немалой  силой.   Старый   Черт
почувствовал, как  к  нему  потянулись  мощные  потоки  магической  энергии,
разогнавшие всех вокруг и  вышвырнувшие  из-под  него  поддерживавшую  тучу.
Молнии затихли, послышался невнятный гул,  стальные  плиты  раздвинулись,  в
защитном поле образовался коридор, через  который  в  отсек  зашел  высокий,
сухопарый, мягкокожий с темно-серыми глазами. Глазами, излучавшими силу. Лоб
Даниэля  Карвазерина  пересекали  три  глубоких,  пурпурного  цвета   шрама,
несомненно магического происхождения. Одет колдун был  не  в  обычную  форму
Военно-космических сил России, а в абсолютно черный плащ  -  наподобие  тех,
что носили древние друиды.
   Вошел Карвазерин один! Это поразило  Старого  Черта.  Даже  маг  высшего,
пятого,  класса  не  осмелился  бы  войти  в  помещение,  полное  не  просто
потусторонних существ, но  самых  злых,  сильных,  полных  ненависти  боевых
бесплотных созданий Карвазерин же не просто вошел:  при  его  появлении  все
демоны, призраки смерти, боевые духи, легионы мелкой нечисти, Гомула  -  все
поклонились своему повелителю.
   В этом поклоне не было ничего унизительного Карвазерин был сильнее, вот и
все - Семь шагов назад, - ледяным голосом скомандовал  колдун.  -  Всем  Все
повиновались.  Во  внешне  спокойном  и  бесстрастном   голосе   Карвазерина
слышались громовые раскаты огромной силы.
   - А теперь, мой благородный бес, мы с тобой поговорим.
   Старый Черт вздрогнул. Нет, ом был не из пугливых, и в жизни ему довелось
встречаться со многими опасностями Были случаи, когда он стрелой  проносился
сквозь пламя взрывающейся и сгорающей в огне взрыва планеты;  на  его  счету
были   сотни   отраженных   метеоритных   атак,   удавалось   ему    вырвать
исследовательский корабль  и  из  всепожирающей  трясины  живого,  разумного
болота. Но что такое настоящий страх, он понял только сейчас.  Под  взглядом
серых глаз колдуна, под волнами исходящей из  них  магической  энергии  душа
моторного беса начинала трепетать  и  не  смела  искать  облегчения  даже  в
привычных проклятиях. Лицо Карвазерина нависло  над  ним  -  бесчувственное,
бесстрастное. Великий колдун молчал, говорили только его глаза.
   - Почему ты не ответил на мои вызов? - строго спросил колдун.
   - Какой вызов? - искренне удивившись, как мог вежливо переспросил  Старый
Черт.
   - Что? Ты будешь утверждать, что ничего не слышал7 - громогласно произнес
колдун. - Слышал, слышал. Ты все слышал... Но не  отвечал!  Кто  отдал  тебе
такой приказ?
   -  Какой  приказ?  -  пробормотал  Старый  Черт,   обескураженный   такой
постановкой вопроса.
   Карвазерин прищурился. Теперь он стал один  к  одному  похож  на  "злого"
следователя из бульварного детектива.
   - Твои хозяева сейчас проклинают мою страну и мой экипаж, обвиняя  нас  в
жестоком, бездушном уничтожении ни в чем не повинных гражданских пассажирок,
- прошипел Карвазерин, как  рассерженная  кобра  -  Хитро  придумано,  очень
хитро.
   Русские - свиньи, русские  -  кровавые  ублюдки,  русские  -  кровожадные
вампиры и так далее... Но вот только меня в этом плане не учли.
   - Я ничего не знаю ни о каком плане, - сказал Старый Черт, чувствуя,  как
захлестывает  его  волна  ненависти,  исходящей  от  колдуна,  ощущая,   как
болезненно проникает она во все утолки его души, в самую глубину  разума.  -
Ну с какой стати этот мягкокожий...
   - Не смей называть меня так! -  рявкнул,  сверкая  глазами,  побледневший
колдун. - Прибереги это прозвище, данное твоим народом моей расе, для  своих
дьявольских кабаков. Там говори все, что хочешь. А сейчас  ты  находишься  в
крепости "Бородино", ясно тебе, убогий? Так  что  поумерь  свою  гордость  и
отвечай. Итак, кто отдал тебе этот приказ?
   Давление  на  разум  усиливалось.  В  глазах  Карвазерина  пылал   огонь,
ярко-белый, почти прозрачный огонь силы,  и  у  бедняги  Черта  не  было  ни
малейшего средства противостоять этому натиску.
   Под пыткой он застонал. Заставить моторного беса застонать - задача не из
легких. Но Карвазерин знал свое дело.
   - Я... я очень сожалею, что не знаю ничего... - через силу выдавил Старый
Черт. - Честное слово, господин... я действительно ничего не знаю...  совсем
ничего...
   - Хочешь, чтобы я помог тебе испошлить? Хочешь, чтобы я перетряхнул  твою
бесовскую память? - угрожающе прошипел колдун. - Изволь  Если  ты  возомнил,
что мне доставляет удовольствие копаться в выгребной яме твоих омерзительных
дьявольских снов, то ты сильно ошибаешься. Но мне придется исполнить  работу
ассенизатора. Слушай меня внимательно, Старина. Мне сейчас не до шуток и  не
до сюсюканий. Мое дело  -  раскрыть  заговор,  в  результате  которого  твоя
посудина на всех экранах, на всех приборах, на всех сенсорах была определена
как ударный крейсер класса "А". Ты все понял? Как могло случиться, что  были
блокированы все системы наблюдения и все каналы связи? Причем перекрыты  они
были даже для меня -  Даниэля  Карвазерина,  истинного  колдуна.  Я  пытался
вызвать тебя, остановить, выяснить, кто ты и что у тебя за корабль .. Мне не
удалось. Как это могло случиться? Твой  корабль  был  окружен  мощным  полем
магической защиты, волшебной брони, абсолютно не нужной пассажирской  барже,
пусть даже самой роскошной.  Что  ты  можешь  сказать  мне  на  это,  жалкое
создание?
   - Ничего, господин, - чуть слышно  ответил  Старый  Черт.  -  Я  не  могу
прокомментировать  или  подтвердить  ничего  из  того,  что  вы  только  что
перечислили. Я был моторным бесом гражданского корабля. Я отвечал за большую
часть штурманских заклинаний и управлял работой практически всех  магических
сил и существ па борту судна. Мы ни к чему не готовились, ничего не меняли в
облике корабля. Я творил текущие заговоры и заклинания  и,  клянусь,  ничего
неположенного...
   - Да ты, несчастный, похоже, не понимаешь, что могут с тобой сделать  мои
заклятия, - сказал Карвазерин, гордо приподняв голову.
   -  Это  я  понимаю,  господин,  -  вздохнул  Старый  Черт,  Противостоять
ураганной силе колдуна он не мог; против нее  была  немощна  вся  кипящая  в
бесовской душе злоба.
   - И тем не менее ты продолжаешь настаивать, что никто и ничего...
   - Так точно, сэр, - коротко, по-военному, ответил Старый Черт. Карвазерин
кивнул:
   - Ну-ну. Ты свое слово сказал, Старина. Что  ж,  подожди,  подумай,  а  я
скоро вернусь. Не знаю, кому ты служишь так  верно,  но,  скажу  откровенно,
жаль, что не моей стране поклялся ты в верности.
   Резко развернувшись, колдун вышел из отсека. Вся рать нечисти,  до  этого
момента сидевшая по углам, ничего не видя и не слыша, тотчас же метнулась  к
Старому Черту. У всех на устах был один и тот же вопрос:
   - О чем он тебя спрашивал? Что ему от тебя нужно?
   Старый Черт ничего не ответил. У него не оставалось даже проклятий.

***

   Влад был в чертовски плохом настроении.
   Проклятые американцы, да и русские  ничуть  не  лучше;  чертова  нечисть,
проклятые боги, дьяволы, небеса и все круги  ада!  Все  объединились  против
него.
   Весь мир.
   Влад прибыл в космическую крепость в  обычной  форме  Военно-космического
флота с одной майорской звездочкой  на  погонах,  что  в  иерархии  флотских
званий соответствовало капитану третьего ранга.  Никаких  орденских  планок,
никаких  особых  знаков  отличия,  никаких  медвежьих  морд   на   шевронах.
Просто-напросто еще один офицер из нескольких  тысяч,  состоящих  в  экипаже
станции "Бородино". Только два человека на борту знали, чем  ему  предстояло
заниматься. Этими двумя были командир станции контр-адмирал Петр Амириани  и
главный колдун станции Даниэль Карвазерин.
   Войдя в приемную адмирала, Влад тотчас же поймал на себе два  взгляда.  В
первом из них огонек страха, почти паники был старательно  скрыт  за  броней
привычного адмиральского имиджа.  Во  втором  холод  магического  льда  едва
прикрывал  тлеющие,  готовые  вспыхнуть  ярким  пламенем   угли   неприязни.
Разумеется, Брэнд Карвазерин порассказывал о майоре своему братцу.  Впрочем,
Владу  было  на  это  наплевать.  До  сего  дня  огонь  злости  старшего  из
братьев-колдунов не испепелил его, а значит, переживем и неприязнь младшего.
   Влад не любил эффектных  жестов,  красиво  устанавливающих  ту  или  иную
субординацию, - например, торжественных  вручений  видеоб