ебя  Дэвид.
Сейчас не время разводить шуры-муры. Да и возможности, по правде говоря, нет
никакой.
   Послышался тонкий, едва слышный голос:
   - Эй, шеф! Как насчет передохнуть?
   Дэвид тряхнул головой и посмотрел вниз, на  зажатую  в  ладони  маленькую
коробочку.
   Это была последняя разработка высокой маготехнологии. В шкатулке  обитала
бригада  микроскопических  бесплотных  существ  -  гремлинов,  которые  были
натасканы на то, чтобы просачиваться в системы коммуникаций, оставаться  там
незамеченными и шпионить, не оставляя  следов  своего  пребывания.  Шкатулку
специально разрабатывали и доводили до ума для корпуса  "Одиссей".  Пожалуй,
во всей обитаемой вселенной  едва  ли  нашлось  бы  с  полдюжины  устройств,
подобных тому, что держал в руках Дэвид Келлс. Но даже среди этой полудюжины
шкатулка,  выданная  Келлсу,  особо  выделялась  дополнительными  функциями,
позволяющими наблюдателю оставаться незамеченным даже при встрече  с  самыми
натренированными и опытными гномоищейками русских.
   - Ну что, шеф? - снова пропищал тонкий голосок. - Ребята говорят, что они
изрядно подустали.
   - Ладно, - согласился Дэвид. - Отбой. Всем вольно!
   - Спасибо, шеф! - обрадованно пискнул гремлин, и шкатулка тотчас же стала
холодной, словно мертвой.
   Дэвид отложил коробочку и подумал,  как  сильно  он  загонял  эту  мелкую
нечисть в последние дни. С того  момента  как  ему  в  голову  пришла  мысль
воспользоваться "Голубкой", чтобы попасть на "Бородино", он почти непрерывно
требовал от них активной работы. Да, что-что, а  отдых  гремлины  заработали
честно. Пусть поспят. Скоро снова за дело. Дело, которому конца  и  края  не
видно.
   Дэвид оставил "жучка" на макаронообразном переплетении проводов в  пульте
главного поста  управления  кораблем,  а  затем,  пригнувшись,  скользнул  в
вентиляционную шахту, по которой  ему  предстояло  вернуться  в  корабельный
склад.
   Нужно было поторапливаться.
   Оставался последний шанс сделать что-то с трупом.

***

   Таня покачала головой. Ощущение, что за  ней  подсматривают,  исчезло.  А
может быть, подумала она, его  и  вовсе  не  было.  Может  быть,  она  опять
нафантазировала себе неизвестно что?..
   Или нет?
   А если даже и так, если  кто-то  действительно  подглядывал  за  ней,  то
большой опасности для себя в этом Таня не видела.  Это  совершенно  не  было
похоже на чувство, которое она испытала в день получения задания. Вот  тогда
ей было по-настоящему страшно. Страшно ощутить  рядом  с  собой  присутствие
неведомого зла.
   На этот раз тот, кто за ней наблюдал (именно наблюдал, а не  наблюдала  и
не наблюдало), поначалу казался ей абсолютно холодным  и  нейтральным.  Лишь
сегодня он отверг свой нейтралитет, и от него повеяло осязаемо теплым,  даже
добрым  чувством.  В  общем,  таинственный  взгляд  был  чувственным,   даже
откровенно сексуальным, но не угрожающим. Назвать его нежно влюбленным  тоже
было бы преувеличением, но ощущения, вызванные невидимкой,  были  приятными.
На мгновение Таня ощутила, что краснеет, как девчонка, и поняла, что  ничего
не имела бы против того, чтобы встретиться с тем, кто так  смотрел  на  нее,
кем бы он ни был.
   Во всяком случае, если это член экипажа, то он очень хорошо  маскируется.
Других соглядатаев, а их в экипаже "Голубки" была  чуть  не  половина,  Таня
давно вычислила и узнавала с закрытыми глазами, а этот до сих пор  не  выдал
себя.
   Ей-богу, было бы крайне любопытно взглянуть на него!
   "Стоп,  девочка!  Пора  возвращаться  к  реальности,  -  приказала   себе
следователь Лоусон. - Лодка любви не ждет тебя, подняв легкие паруса.
   Все эти домыслы - лишь плод твоего  воображения!  Результат  незадушенной
сексуальности, помноженной на сумму чувственных мечтаний и холода пустой уже
много лет кровати. Прими в качестве успокоительной гипотезы,  что  за  тобой
подглядывала  госпожа  старший  помощник  капитана.  Баба  с  таким  сладким
голоском непременно должна быть лесбиянкой".
   В громкоговорителях раздался голос капитана Ласки:
   - Мы только что получили переданный со станции "Бородино" коммуникативный
сигнал. Следует ли мне подключаться к нему, полковник Лоусон?
   - Именно этого я от  вас  и  жду,  господин  капитан,  -  ответила  Таня,
мгновенно взяв себя в руки и восстановив ледяное спокойствие в голосе.  -  И
потрудитесь сделать это побыстрее.
   Все правильно, повторила она про себя. Экипаж, включая  капитана,  должен
повиноваться ей беспрекословно. Скажет она прыгать в открытый космос - и они
должны будут прыгнуть без вопросов и колебаний.
   - Есть, мэм! - отрапортовал Ласки. - Подключаю.
   В салоне полыхнула яркая вспышка, и Таня обернулась к ожившему экрану  на
носовой переборке.
   Оттуда на нее глядел по-мужски красивый, внушительно  выглядящий  русский
адмирал - средних лет, седой,  с  крупными,  словно  вырубленными  из  камня
чертами лица и весьма невеселыми глазами. От внимания Тани не ускользнула  и
напряженная улыбка на его  губах.  Что  ж,  похоже,  ей  и  вправду  удалось
заставить их понервничать.
   - Приветствую вас, полковник Лоусон, - сказал адмирал по-английски с едва
заметным акцентом.  -  Я  контр-адмирал  Амириани,  командующий  космической
станцией "Бородино".
   Таня кивнула, но не стала ничего говорить, предпочитая  подождать,  когда
адмирал сам закончит свою  приветственную  речь.  И  без  представления  она
прекрасно знала, кто он такой. Знала она и кое-что о нем, в  частности  даже
то, что почтенный адмирал по имени Петр Амириани предпочел  бы  сохранить  в
тайне от всех. Департамент разведки снабдил  магистра  расследований  Лоусон
весьма подробным досье на многих членов экипажа русской станции.
   - Официально передаю вам приглашение посетить нашу  станцию,  -  улыбаясь
еще шире, продолжал говорить адмирал.  -  Признаюсь,  я  очень  ждал  вашего
прибытия, мадам. Ваша репутация известна всем нам.
   "Это  уж  наверняка",  -  подумала  Таня,  стараясь  сохранять  абсолютно
нейтральное выражение лица Адмирал сделал паузу, видимо давая ей возможность
вступить в разговор, но Таня лишь прищурилась, продолжая молча  изучать  его
взглядом. Она решила потрепать ему нервы, заставить хорошенько попотеть.
   Чтобы  скрыть  нерешительность,  адмирал  прокашлялся  и  добавил  к  уже
сказанному:
   - Позволю себе заметить, что гарнизон крепости с нетерпением ждет  вашего
прибытия. Мы воспринимаем ваш визит как большую честь для нашей станции.  Мы
подготовили        длявасвсе        необходимые        материалы,разработали
экскурсионно-ознакомительную   программу   и    предусмотрели    возможность
отдохнуть.
   Надеюсь, вы не пожалеете  о  времени,  проведенном  у  нас  в  гостях.  -
Подмигнув, адмирал шутливо погрозил Тане пальчиком. - Не  все  же  работать,
госпожа Лоусон, надо и отдыхать уметь, как говорите вы,  амери...  простите,
как говорят американцы.
   Адмирал достал из кармана носовой платок  и  протер  покрывшийся  мелкими
капельками пота лоб. Таня заставила себя подавить готовую расплыться  на  ее
лице торжествующую улыбку победительницы.
   Вместо этого она наградила адмирала суровым взглядом.
   - Я буду  вынуждена  сообщить  о  вашем  предложении  своему  начальству,
господин контр-адмирал, -  сухо  сказала  она.  -  Полагаю,  в  нашем  штабе
заинтересуются тем,  в  какой  манере  вы  встречаете  офицера  Межпланетной
полиции, прибывшего для расследования весьма серьезного инцидента.
   Адмирал поправил рукой воротник форменной рубашки.
   - Мы всего лишь хотели проявить гостеприимство, - виновато сказал  он.  -
Отдых, который я упомянул, вовсе не означает черствого, бездушного отношения
к случившемуся как с моей стороны, так, ручаюсь, и  со  стороны  подчиненных
мне офицеров. Позволю себе сообщить, что мы, как и вся галактика,  потрясены
трагедией и скорбим по бессмысленно и безвременно погибшим людям.
   Неожиданно адмирал  Амириани  нахмурился,  видимо  решив,  что  он  зашел
слишком далеко в самобичевании.
   - Но это не означает, что мы признаем себя  виновной  стороной  в  данном
инциденте! - отбарабанил он.
   Тут Таня ощутила знакомое присутствие и ни с чем не сравнимую вонь.
   Оглянувшись   через   плечо,   она   убедилась   в   правильности   своих
предположений: в салон ввалился  Крайгворм.  Судя  по  ужасу,  застывшему  в
рубиново-красных глазах огра, тот уже некоторое время  подслушивал  разговор
Тани с адмиралом и не был в восторге от тональности этой беседы.
   Таня не стала обращать на Крайгворма внимания, сосредоточившись  на  том,
что говорил командующий русской космической крепостью.
   - "Холидей Первый" был сбит - это несомненно - в результате  диверсии,  -
настаивал адмирал Амириани. - Разумеется, точно никто не знает,  кто  провел
эту акцию, но у нас, офицеров станции, есть на  этот  счет  свои  догадки  и
предположения.
   - Так и запишем, адмирал, - кивнула Таня. - Но я никак не возьму в  толк,
какое отношение все это имеет к стоящей передо мной проблеме. А  ведь  из-за
этой  проблемы  я  оказываюсь  лицом  к  лицу  с   необходимостью   прервать
командировку, немедленно вернуться в штаб-квартиру  Межпланетной  полиции  с
тем, чтобы доложить о имевших место с вашей стороны попытках повлиять на ход
расследования.
   У адмирала отвисла челюсть.
   "Очаровательное зрелище, весьма забавно", - отметила про себя Таня.
   - П-прервать  командировку...  -  заикаясь,  пробормотал  командующий,  -
повлиять н-на ход... штаб-квартир... я... это... ну...
   Тем не менее спустя пару секунд командующий станцией "Бородино" взял себя
в руки, как и подобает настоящему  офицеру,  выслужившемуся  к  тому  же  до
звания контр-адмирала, и, вытянувшись в струнку, в лоб заявил:
   - Разрешите узнать, в чем состоит наша попытка влиять на  ход  следствия,
полковник Лоусон?
   - Почему, адмирал, я была подвергнута процедуре  личного  досмотра  вашей
службой безопасности на подлете к границам сектора станции? И кто посмел без
моего ведома отключить панораму внешнего обзора?
   Вопрос был задан таким тоном, что походил скорее на обвинение и  требовал
в качестве реакции не ответа, а оправданий.
   Таня искоса взглянула на Крайгворма, который, опустив здоровенную  башку,
с преувеличенным вниманием разглядывал свой сверкающий "Ролекс".  Крайгворму
вся эта затея со скандалом с русским командующим была явно не по душе.
   Тем временем контр-адмирал Амириани отыскал в себе здравый смысл  и  даже
мудрость, достаточные, чтобы выразительно нахмуриться с самым что ни на есть
задумчивым видом, а  затем  с  предельно  простодушным  выражением  на  лице
заявить:
   - Но... а что, собственно, в этом такого, полковник Лоусон? Общий досмотр
любого  приближающегося  к  станции  корабля  и  личный  досмотр  всех,  кто
находится на его  борту,  -  это  формальная,  рутинная,  но  тем  не  менее
обязательная и необходимая процедура. Ведь вам известно,  что  "Бородино"  -
строго секретный военный объект, и при входе в сектор нашего контроля, равно
как и при выходе из него, досмотру подлежит все и вся.
   - Кроме меня, адмирал, - твердо произнесла Таня.
   - То есть как? - обалдев от такого заявления, адмирал аж поперхнулся.
   К ужасу Крайгворма, Таня взяла  лежавшую  на  столе  бумажную  брошюру  с
расписанной в ней правовой базой проведения расследования и - какой  кошмар!
- швырнула ее в экран, словно в лицо адмиралу Амириани.
   - Господин контр-адмирал, - сверкая глазами, медленно и четко  произнесла
Таня Лоусон, - вам должно  быть  известно,  что  в  соглашении,  подписанном
правительством вашей страны с Организацией Объединенных Планет, ясно и четко
указано,  что  официального  представителя  следствия  строжайше   запрещено
подвергать какому бы то ни было досмотру или  обыску  с  использованием  как
технических,  так  и  магических   средств   наблюдения.   В   равной   мере
освобождаются  от   контроля   имущество   и   оборудование,   принадлежащие
следователю.  Кстати,  там  же  указывается  и  на   строжайшее   запрещение
каких-либо попыток вмешательства или препятствования работе  следователя,  а
также подробно и полно расписано понятие его неприкосновенности.
   - Э-э... пардон? - Адмирал выглядел словно бык, оглушенный ударом кувалды
по черепу.
   - Если вы еще  раз  проглядите  обсуждаемые  сейчас  статьи  и  преамбулу
соглашения, - заметила Лоусон, - текст которого вы,  надеюсь,  поместили  во
всех  подобающих  местах  станции  и  во  всех  источниках   и   накопителях
информации,  как  и  предписывается   одним   из   пунктов   вышеупомянутого
соглашения, - при этом Таня не могла  удержаться  от  едва  заметной,  одним
уголком губ, улыбки, - то сможете убедиться, что память меня не  обманывает,
адмирал, и что цитаты мои верны и абсолютно корректны.
   Адмирал Амириани наклонился вперед и, судорожно сглотнув, сказал:
   - Абсолютно верны и корректны, мадам. Я в этом уверен  и  не  думаю,  что
есть смысл тратить время на их сверку с текстом оригинала... И все же... все
же я считаю нужным отметить, что "Бородино" - это несколько особый случай.
   Совершенно, я бы сказал, особый.
   - Н-да?.. А где я еще, по-вашему, могу проводить расследование инцидента,
случившегося на этой станции? И как я смогу это сделать, ежели соглашусь  на
предложенную вами развлекательную программу?  Я  считаю  подобное  поведение
фактом  саботажа  с  вашей  стороны.  И  если  вы   высказываете   пожелание
рассматривать ситуацию именно с этой точки зрения, адмирал, что ж, я  занесу
в текст моего доклада вашу просьбу о признании станции "случаем", к тому  же
"особым".
   Ответственность за последствия этого шага, разумеется, будете нести вы.
   Резко отвернувшись от экрана, Таня бросила через плечо:
   - Извините, господин контр-адмирал, но я  должна  дать  капитану  корабля
необходимые для немедленного возвращения на Землю распоряжения.
   Крайгворм чуть  не  упал,  бешено  замахав  на  Таню  руками  и  тревожно
предупреждающе зашипев на нее. Огр, видимо, решил, что его начальница  сошла
с ума, вознамерившись сорвать  какую  бы  то  ни  было  возможность  ведения
переговоров с  русскими.  Тане  оставалось  рассчитывать  лишь  на  то,  что
Амириани окажется достаточно  разбитым  и  подавленным,  чтобы  не  заметить
некоторой неслаженности действий ее маленькой бригады.
   Расчет Тани Лоусон оправдал себя  целиком  и  полностью,  ибо  следующими
словами адмирала были:
   - Госпожа Лоусон, пожалуйста... я прошу вас  не  делать  столь  поспешных
выводов.
   Таня обернулась и увидела, что адмирал Амириани  призвал  на  помощь  все
резервы обаяния  и  любезности,  имевшиеся  в  его  распоряжении.  Следовало
признать, что резервы оказались весьма и весьма внушительными.
   - Не могли бы мы обсудить эти вопросы в процессе дальнейшей -  совместной
- работы? - проникновенным голосом поинтересовался он. - Я полагаю... нет, я
убежден, что бестактное, непростительное нарушение вашей  неприкосновенности
произошло по чистой случайности. Я,  разумеется,  также  виноват,  поскольку
своевременно не  отдал  соответствующего  приказа,  а  какой-нибудь  молодой
лейтенант, сгорая от желания  в  полной  мере  исполнить  свой  служебный  и
воинский долг, в запале просто не посмел самостоятельно вывести вас из файла
со списком подлежащих досмотру объектов.  Поймите,  после  случившегося  все
стараются исполнять свой долг, строго следуя букве инструкции,  а  при  этом
неизбежны накладки. Что ж, что было, то было. И почему бы  нам  не  оставить
этот досадный инцидент в прошлом? Я приглашаю вас на вверенную мне  станцию,
на борту которой вы можете рассчитывать на всецелое содействие каждого члена
экипажа. Мы ведь не меньше вас заинтересованы в том, чтобы вскрыть  истинные
причины трагедии "Холидея Первого". И разорвать наше сотрудничество  в  этом
благородном деле прямо сейчас, даже не начав толком работу, - не кажется  ли
вам, что это будет неоп равданно жестоко по отношению к памяти  и  к  семьям
погибших в катастрофе?
   Таня сделала вид, что колеблется,  взвешивает  и  обдумывает  предложение
адмирала.
   Амириани положил  руку  на  сердце  -  жест,  долженствующий  подтвердить
искренность его слов, - и добавил проникновенно:
   - Я предлагаю проявить взаимное миролюбие и готовность к  сотрудничеству,
полковник Лоусон. Ради общего блага.
   Таня сдержанно кивнула:
   - Что ж, я согласна, господин адмирал. Я  готова  продолжить  работу,  не
принимая случившееся за личное оскорбление.
   Адмирал с превеликим трудом подавил вздох  облегчения.  И  то  сказать  -
начальство содрало бы с него шкуру живьем, приведи его ошибка к отказу  этой
упрямой и опасной женщины  расследовать  инцидент  со  сбитым  кораблем.  Из
некоторых "достоверных  источников"  Амириани  было  известно,  что  госпожа
Лоусон - преизрядная су... стерва.  Полагаясь  на  надежность  "источников",
адмирал не стал подвергать сомнению выданную ему информацию; еще  меньше  он
сомневался в истинности полученного описания теперь, после личной встречи со
следователем.
   Таня прекрасно понимала,  о  чем  адмирал  думает,  и  напоследок  решила
накрыть его прощальным залпом своей артиллерии.
   -  Итак,  я  продолжаю  работать  невзирая   на   случившееся,   господин
контр-адмирал, - подытожила она, - но считаю своим долгом предупредить,  что
описание указанного инцидента  будет  включено  в  предварительный  отчет  о
следствии и, полагаю,  будет  оценено  по  достоинству  обеими  сторонами  и
посредником. - Пожав плечами, Таня добавила:
   - Стереть  эту  информацию  не  представляется  возможным.  Вы  все  сами
понимаете, адмирал.  Будучи  единожды  включенной  в  предварительный  отчет
ведущего  следователя,  она  автоматически  становится  неотъемлемой  частью
защищенных законом материалов дела.
   Обменявшись еще несколькими  любезностями,  собеседники  отключили  канал
прямой связи. Перед тем как адмирал исчез с экрана,  Таня  успела  заметить,
как искажается в неконтролируемой вспышке эмоций  лицо  Амириани.  Затем  на
мониторе во всю стену развернулась восхитительная в  своей  величественности
панорама  космической  крепости,  боевой  ударной  станции  и  военной  базы
"Бородино".
   Таня улыбалась, занося в свой актив еще одну победу.
   - Пардон, мадам, - подал голос Крайгворм, нарушая течение ее мыслей, - но
мне представляется весьма вероятным, что мы  совершили  ошибку,  поступив  с
адмиралом  таким  образом...  Да  будет  мне  позволено  высказать   таковое
суждение, мадам.
   Тане пришлось перенести внимание на  Крайгворма.  Восьмифутовый  здоровяк
был, как обычно, облачен в неожиданно элегантно сидящий на  нем  костюм;  на
чешуйчатом  запястье  поблескивали  золотой  браслет,   корпус   и   стрелки
"Ролекса".
   Удушливый пряный запах наполнил помещение салона - природная адская  вонь
огра смешалась с запахом нескольких сортов одеколона.
   Подавляя гримасу отвращения, Таня поинтересовалась:
   - Что ты имеешь в виду?
   При этом мысленно она не переставая повторяла  про  себя,  что  Крайгворм
тоже божья тварь, создание, которое вынуждено зарабатывать себе на  жизнь...
Все это, разумеется, верно, но почему-то,  глядя  на  него,  Таня  не  могла
избавиться  от  назойливо  появляющегося  в  мозгу   образа   восьмифутового
таракана. Нет, хоть умри, она не могла понять, что было на уме у Создателя в
момент сотворения этакой гадости!
   Крайгворм тем временем вещал:
   - Обмен приветствиями и предварительные переговоры проходили в достаточно
жесткой, я бы даже сказал - преувеличенно жесткой манере, не так ли,  мадам?
И не слишком ли  вы  были  суровы  к  вашему  собеседнику?  Боюсь,  что  это
негативно скажется на возможности дальнейшего сотрудничества.
   - Я поступила не более сурово,  жестко  и  жестоко,  чем  он  поступил  с
пассажирами "Холидея Первого",  когда  лупанул  по  ним  боевой  ракетой!  -
огрызнулась Таня. - А если адмирал обидится и  не  захочет  проявить  доброй