тлично удавалось расслабиться с помощью виски, - буркнул Джед. - И с помощью секса тоже. - Тут он резко повернулся и оказался с Кейт лицом к лицу. Она отдернула руку и отшатнулась.
     - Нам лучше догнать остальных.
     - Извините. - Он поймал ее за руку. - Черт побери, я только и делаю, что извиняюсь перед вами, верно? Это просто потому... вы для меня загадка. Как можно придерживаться таких строгих взглядов - и сниматься в "Смерти в ночи"? Мне очень не хочется говорить об этом, детка, но ведь это правда: половина мужиков в стране успели провести не один час у экранов, изучая вашу грудь. И уж в тот раз на вас точно не было никакой кофты!
     Кейт почувствовала, что краснеет, но твердо выдержала его взгляд и вырвала руку.
     - Совершенно верно. Не было. - Она набрала побольше воздуха в легкие и продолжала:
     - Я хотела сниматься. А "Смерть в ночи" - это тоже кино. Мне удалось уговорить себя, что я совершенно не стесняюсь собственной наготы, что, раз уж на мое тело пялятся с одиннадцати лет, будет только справедливо воспользоваться им ради карьеры. Но я ошиблась. Благодаря моим братьям и их дружкам я начала стесняться еще в седьмом классе.
     Джед молчал и ждал продолжения, но Кейт отвернулась.
     - Они наверняка нас потеряли.
     - Я бы хотел быть вашим другом, - неожиданно заявил Джед.
     Кейт снова повернулась, не веря своим ушам. Он не двинулся с места, он даже не шелохнулся, но сумел превратиться в Ларами. Черт побери, ей давно пора с этим что-то делать. Нельзя и дальше позволять так вот запросто лезть к себе в душу.
     Джед едва заметно улыбнулся.
     - В то же время мне бы очень хотелось сию же минуту затащить вас в постель - вот только боюсь, что это вряд ли сочетается с общепринятыми понятиями о дружбе. Что случилось с вами в седьмом классе? Надеюсь, я не услышу, что кто-то из ребят лишил вас невинности? В тринадцать лет?
     - Мне было двенадцать. И они не пытались мной овладеть. По крайней мере до восьмого класса.
     Джед невнятно выругался.
     - А в седьмом классе мои братья завели моду приводить к себе целую толпу друзей - каждый день после обеда. Я думала, что они то ли готовят вместе уроки, то ли во что-то играют. Тимоти и Стивен сходили с ума по "Драконам подземелий", а Джек любил шахматы. Микки предпочитал баскетбол и вечно торчал на площадке перед домом. Собственно, он и не имел к этому отношения. Это устроили Джек с близнецами.
     - Отношения - к чему? - спросил Ларами. По его глазам Кейт видела, что он уже знает ответ.
     - Мои братья организовали прибыльное дело. Они брали по доллару со своих дружков, чтобы дать им полюбоваться на то, как я ложусь в постель. Комната Джека находилась прямо надо мной, и они навертели в полу множество дырок. Когда я узнала об этом, то чуть не умерла со стыда. Одному Богу известно, что смогли подглядеть эти мальчишки. Мне было двенадцать, но я обладала телом семнадцатилетней девушки. У меня была своя комната, и я считала, что остаюсь совершенно одна, когда закрываю дверь и опускаю шторы. - Ожившие воспоминания все еще причиняли боль. - Когда я обо всем узнала, - повторила она, - Тимоти отдал мне половину заработанных денег, чтобы заставить молчать. Я взяла их и никому ничего не сказала, но только потому, что сгорала от стыда. И держала все в тайне вовсе не из-за денег. На эту сумму можно было купить новый магнитофон, но я не прикоснулась к ним. Они так и лежат в тайнике в доме моих родителей. В стенном шкафу в моей старой спальне, под отодранной доской.
     - Так и подмывает пойти и вздуть сейчас ваших братьев, - признался Ларами. Ларами?! Джерико! Господи, да что с ней происходит?
     - Да не смешите вы меня! - выпалила Кейт, ужасно разозлившись на собственную слабость. - Вы бы первым встали в очередь!
     - Ошибаетесь.
     Когда Джед говорил таким тоном, тоном Ларами, она почти готова была сдаться. Но Бомон не был Ларами. Он был просто чрезвычайно одаренным артистом, временами производившим на Кейт слишком сильное впечатление.
     - Боюсь даже спрашивать о том, что случилось с вами в восьмом классе, - сказал он.
     - Ну так и не спрашивайте.
     - Кейт... - Джед протянул к ней руку. Кейт отшатнулась и напомнила:
     - Нам давно пора найти Сюзи и Джамаля!
     И как нарочно, в ту же секунду в комнату влетела Сюзи.
     - Кейт, вы непременно должны посмотреть на бараки для рабов!
     - Ага, я как раз и собиралась вас искать, - ответила Кейт с натянутой улыбкой.
     Джерико не двинулся с места, изображая сочувствующего Ларами. Кейт с вызовом посмотрела на него.
     - Вы идете?
     Он медленно кивнул.

***

     - Просто поразительно! - тараторила Сюзи. - Представляете, что именно здесь, вот в этих самых каморках, жили люди, бывшие собственностью других людей! Что они здесь болели и даже умирали! А их дети играли вот в этом дворе. Женщины рожали детей - детей, которых могли продать в другое место по прихоти их хозяина! И на протяжении шестидесяти лет, а то и больше, для них заключался здесь целый мир! Начало и конец жизни!
     Всего было около десяти кирпичных бараков - длинная линия, начинавшаяся в стороне от центральных ворот Брандалл-Холла.
     Джед чувствовал напряжение, сковавшее Джамаля. Юноша переводил взгляд с приземистых бараков на ослепляющий своей роскошью особняк. Джед кивнул в ту сторону и сказал:
     - Представляешь, каково было любоваться на это каждый день? Жить вот здесь, как скотине, и видеть перед собой этот дом. Между прочим, если ты еще не знаешь, такие кирпичные бараки строили для домашних рабов - привилегированной касты, то есть для женщин и мужчин, обслуживавших самих хозяев. Им создавали условия, хотя бы отдаленно напоминавшие человеческие.
     Джамаль резко повернулся и пошел прочь, Джед не отставал.
     - На этой плантации полевые рабы жили в деревянных лачугах. Один отдельный сарай для мужчин, один - для женщин и один - для детей. Самые рослые и сильные рабы использовались на племя, их нарочно отправляли на ночь к женщинам по приказу надсмотрщика. Детей отнимали у матерей как можно раньше и воспитывали в стаде, как животных. Они не знали, что такое семья, надежда или любовь.
     - И откуда вы все это знаете? - Джамалю пришлось не по вкусу то, что он услышал.
     - Наводил справки, - ответил Джед. - Ведь это тот мир, в котором жил Ларами. Мир, в котором твой самый любимый человек мог сгореть от лихорадки за пару дней. Сегодня он еще с тобой, а завтра уже умер. В этом мире люди относились друг к другу хуже собак, и если человек убивал другого человека, принадлежавшего ему, то не обвинялся в убийстве - его просто считали нерадивым хозяином.
     Джамаль снова вперил взгляд в Брандалл-Холл, и голос его зазвенел от ярости:
     - Нет, не могу представить эту жизнь - хоть режь! Наверное, оттого у меня и не получается роль Мозеса. Как это так - чтобы я был чьей-то собственностью?! Меня трясет от одного вида этих цепей, а его костюм... Черт побери, я знаю, что артисту полагается быть выше всего этого, но стоит мне напялить его лохмотья, я чувствую... ну, сам не знаю... как будто меня опозорили и вываляли в грязи!
     - Так ведь именно это и должен был чувствовать Мозес, - заметил Джед. - Унижение и гнев. Он не представлял себя чьей-то собственностью и оттого сбежал. Почти всех беглых рабов плантаторы ловили и пороли до смерти. Мозес это знал, но предпочел мучительную смерть жизни в цепях.
     Джед чувствовал, с каким напряжением следит за ним Кейт, ловя каждое слово. Ведь она нарочно привезла сюда Джамаля: чтобы тот увидел плантацию собственными глазами, чтобы сумел наконец понять отчаяние Мозеса, обреченного на такую жизнь.
     Кейт и не подозревала о том, что рассказанная по дороге история предназначалась для нее. Его снедало желание поведать о том мире, из которого он пришел в кино, но годы затворничества не способствуют общительности.
     Конечно, если бы она спросила сама, Джед не стал бы отмалчиваться. Только постарался бы избежать слишком уж болезненных тем - вроде смерти Тома и их матери. Или того звонка от Луизы, после которого он побросал вещи в сумку и, отправился в реабилитационный центр.
     Но его замысел и без того начинал давать свои плоды. Он начинал ей нравиться. По крайней мере Джед на это надеялся. Если вести себя терпеливо и почаще привлекать к делу Ларами, он и оглянуться не успеет, как окажется у нее в постельке.
     Но почему-то ему хотелось просто обнять ее и постараться утешить. И это было более чем странно - чувствовать, как в груди оживает давно забытая нежность.
     Джеда все еще мутило после того, что Кейт рассказала про своих братьев с их "прибыльным делом". Черт побери, наверняка для двенадцатилетней девчонки это было кошмаром. Он отлично помнил переживания и стыд из-за собственного тела в те годы. И ужасно жалел Кейт и ту маленькую девочку, которой она когда-то была.
     Жаль только, что им помешали. Потому что теперь ему обязательно нужно узнать, что случилось с ней в восьмом классе. Ему обязательно нужно заслужить ее прощение - от лица всех мальчишек и мужчин, некогда обидевших ее. Он желал знать о Кейт как можно больше.
     Она сказала, что согласилась сниматься в "Смерти в ночи" в надежде стать артисткой, но после этого фильма ее карьера закончилась. Вскоре она вышла замуж за Виктора Штрауса и, насколько Джеду было известно, больше нигде не снималась. Джед хотел знать - почему?
     Может быть, он так сгорал от любопытства в надежде использовать информацию позднее? Ведь он еще помнит поставленную перед собой цель - сладкая месть с самым потрясающим сексом в качестве приза. Но ему следует быть терпеливым и осторожным, чтобы не спугнуть добычу раньше времени. Ему следовало одуматься и прикусить язык. Вряд ли она скоро созреет для лобовой атаки. Разве только...
     Джед собирался съездить на пару дней в Алабаму - чтобы по приглашению Дэвида присутствовать на торжественном приеме в реабилитационном центре. Вот бы уломать ее поехать туда...
     - Ничего подобного в жизни не видывал, - голос Джамаля вывел его из задумчивости.
     - Мозес - выдающийся персонаж, - заверил юношу Джед. - И у тебя с ним. больше общего, чем ты думаешь. Например, вы оба не представляете, как человек может жить в цепях. Говоришь, в его лохмотьях ты готов умереть со стыда? Черт, да это же отлично! Вот и используй это! Используй свое унижение, чтобы постичь всю глубину его гнева! Когда ты играешь Мозеса, нужно вести себя как можно реалистичнее - прежде всего потому, что это и было когда-то реальностью! И тогда его гнев и ярость станут твоими!
     - А вы тоже так делаете? - робко вмешалась Сюзи. - Используете свои собственные чувства и оживляете их в персонаже?
     Джед задумался.
     - Да, пожалуй. Видишь ли, я не очень-то умею... самовыражаться, - сконфуженно признался он. Черт побери, вот это загнул! - Наверное, мне захотелось стать артистом не только потому, что я так легко могу влезть в чужую шкуру. Это дает мне возможность выражать чувства - свои собственные чувства, - которые не принято открыто демонстрировать в настоящей жизни. К примеру, я могу изобразить на экране ярость, и я действительно злюсь, но при этом все останется под контролем, потому что происходит на сцене. А значит, совершенно безопасно.
     Он неожиданно отвернулся, чувствуя себя ужасно неловко, словно только что разделся догола на глазах у Кейт О'Лафлин. Или ему действительно захотелось поделиться с ней и этой тайной?
     - Но сейчас речь не обо мне - ведь мы говорили о Мозесе. - И Джед махнул рукой в сторону Джамаля.
     - Но я не Мозес! И не желаю быть им! Черт, в этом-то и вся сложность!
     Джед метнулся к распахнутой двери в одну из каморок и поманил Джамаля за собой:
     - Иди сюда. Войди внутрь.
     Джамаль нерешительно замялся на пороге.
     - Внутрь, внутрь, - понукал его Джед. В середине, возле задней стены, они увидели огромный очаг. Малюсенькие окошки со щелястыми ставнями имелись только в передней стене. Грубая кладка никогда не штукатурилась, а полом служила утоптанная земля. Темная, душная клетка напоминала тюремную камеру.
     Джамаль шагнул внутрь.
     - Садись где стоишь, - велел Джед и сам опустился на камни, выступавшие из стены. Юноша неохотно пристроился рядом. - Закрой глаза.
     Прежде чем Джед зажмурился сам, он успел заметить лица Сюзи и Кейт, заглядывавших в открытые оконца. Чтобы не обгореть на солнце, Кейт надела бейсболку с длинным козырьком. По случаю выезда на натуру она оделась не столь тщательно, но разве это имело значение? Ее тело сводило Джеда с ума. В машине он нарочно отвернулся к сидевшим позади ребятам.
     Ее постоянное присутствие стало для Джеда и благословением, и проклятием. Он в любую минуту мог сорваться - но надеялся на то, что Кейт так и не подыщет себе замену.
     По счастью, сделать это оказалось не так-то просто. Она уже вроде бы договорилась с одним малым, Саймоном Нили, - но в последний момент выяснила, что тот успел побывать в полицейском участке. Вооруженный грабеж. Прощай, Саймон! И снова ее единственной надеждой оставался учитель, знакомый преподобного Кинкейда. А он не явится в Грейди-Фоллз раньше двадцать шестого июня.
     Если Джеду улыбнется удача, Кейт окажется прикованной к нему еще целых две недели.
     - Вдохни как можно глубже, - обратился он к Джамалю и сам постарался сосредоточиться, изгнав из мыслей образ Кейт. Кейт в своей смешной детской пижамке с розочками. Кейт, сонная и такая милая без обычного макияжа, просит его вернуться в постель... - А теперь, - Джед снова вспомнил про Джамаля, - медленно, осторожно открой глаза и... слушай!
     Когда он открыл глаза, Кейт уже исчезла из окна и увлекла за собой Сюзи.
     Тишина была абсолютной - и полной призраков. Не прошло и полминуты, как Джамаль не выдержал:
     - Что слушать?
     - Тс-с-с! - Джед жестом велел юноше замолчать.
     За стенами каморки не было слышно никакого движения. Ни шелеста ветра, ни признака жизни, замершей в этот глухой сонный час в Южной Каролине. И внутри, в душном сумраке этой конуры, зазвучали голоса прошлого, не исчезавшие на протяжении десятков лет. Голоса тех поколений африканцев, что жили в этом бараке. Они жили в рабстве и вечном страхе, потому что не были хозяевами собственной судьбы.
     Джамаль замер, уткнувшись взглядом в грязный пол, закинув руки на шею и упираясь локтями в колени.
     - Никто уже не узнает, сколько таких юношей, как Мозес, жили в этом самом бараке, - заговорил Джед. - Никто не узнает, сколько из них решились сбежать и погибли от побоев. Мозес - выдуманный персонаж, но они были. До нас не дошли их имена, но они жили на этой земле. - Он замер, вслушиваясь в тишину. - И знаешь, что удивляет меня сильнее всего?
     Джамаль молча покачал головой, не поднимая глаз.
     - Они появлялись на свет в этом аду и с первого дня знали: иной жизни им не дано. А их отцы и матери из любви и страха учили их гнуть спину и повторять "да, масса", чтобы избежать наказания. Потому что у тех, кто покорялся, появлялся шанс выжить. Но некоторым чернокожим мальчикам и девочкам хватало сил отказаться от всего, чему их учили. Потому что в душе они понимали: это не правильно! И им удавалось преодолеть страх, обрести надежду. И эта надежда и вера в то, что рабство несправедливо, помогали им найти способ сбежать. Так, как это сделал Мозес. Ему хватило ума отличить правду от лжи. Ему хватило сил победить страх. Ему хватило гордости решить, что он умрет, но не покорится воле другого человека. Ему хватило веры в победу.
     Джамаль наконец поднял голову, и его глаза засверкали: он понял!
     - Черт побери! - вырвалось у него.
     - Да, - согласно кивнул ему Джед.

***

     Кейт выключила свет и забралась в постель.
     - Я все еще гадаю: что же случилось с вами в восьмом классе? - прокрался сквозь темноту бархатный голос Дже-рико. - Сегодня нам больше не удалось поговорить.
     Кейт чуть не разревелась. Она не хотела лежать во тьме и вести задушевные беседы с этим типом! Она не хотела страдать от возбуждающего чувства близости!
     Она хотела разоблачить его, вывести на чистую воду. Чтобы он не морочил ей больше голову, не охмурял своими улыбочками и рассказами о трудном детстве. Ей надоело таскаться за ним по пятам и следить за каждым его шагом!
     А больше всего ей не хотелось постоянно чувствовать на себе его взгляд и знать, чего он хочет!
     Он хочет заполучить ее в свою постель.
     Именно так он и высказался сегодня в Брандалл-Холле.
     И принадлежи она к типу женщин, склонных к случайным связям, вполне возможно, он бы добился желаемого. Но Кейт не относилась к сексу так легкомысленно.
     Хотя в те минуты, когда он так проникновенно беседовал с Джамалем о рабстве или рассказывал о своем разбитом лице, когда становился перед камерой и превращался в Ларами с его печальной улыбкой, - Кейт ловила себя на том, что любуется им. И хочет его.
     Ей снова пришлось уточнить: она хочет не Джерико! Она хочет Ларами. А это совсем разные люди.
     И она ведет себя как последняя дура. Джед, конечно, очень сексуальный мужчина, и Кейт согласна была простить ему принцип "выжить любой ценой", навязанный жуткими семейными обстоятельствами, но не собиралась заводить с ним интрижку. В отличие от Ларами этот персонаж невозможно спасти силой любви.
     Так какого черта она валяется здесь без сна и обдумывает, стоит или нет уступить его домогательствам?
     - Кейт, вы не спите? - вкрадчиво спросил Джед.
     Она задышала глубоко и размеренно - только бы он отстал.
     Джед вздохнул и что-то забормотал. Судя по обрывкам фраз, он учил роль на завтра.
     Наконец - Кейт показалось, что прошла целая вечность, - он затих и тут же провалился в сон. Как всегда, это случилось мгновенно, как будто повернули выключатель.
     А Кейт еще долго таращилась в темноту, прислушиваясь к его дыханию, и с тоской думала о том, что когда наконец заснет, даже во сне ей не даст покоя странный гибрид Джеда Бомона и Вирджила Ларами.

Глава 10

     - Простите, чем это вы заняты?
     Джед оглянулся на Кейт, застывшую в дверном проеме, и невозмутимо повторил:
     - Собираюсь в Алабаму!
     - Ох! - вырвалось у нее. - Нет, только не это!..
     Он застегнул молнию на дорожной сумке и снова посмотрел на Кейт.
     - Дэвид устраивает благотворительный прием у себя в центре. Я заранее предупреждал вас о том, что проведу там сегодняшний и завтрашний дни.
     Судя по ее лицу, Кейт все отлично помнила.
     - Но ведь мы договаривались до того, как пришлось уволить Боба Холландера! Предполагалось, что он поедет с вами! Простите, Джерико, но я не могу отлучаться.
     - Я обещал Дэвиду, что обязательно буду. Мое имя в списке почетных гостей. Хотите верьте, хотите нет, но люди еще готовы выложить не одну сотню долларов за удовольствие пообедать со мной в одном зале!
     - О Господи! - Кейт без сил прислонилась к косяку и спрятала лицо в ладонях.
     Джед затаил дыхание. Он ужасно хотел, чтобы Кейт поехала с ним в Алабаму. На этом строился весь его расчет!
     Хотя, конечно, сама альтернатива отправиться туда самому, как взрослому мальчику, без няни, выглядела не менее заманчиво. Конечно, будет не так весело, но по крайней мере это можно считать признаком доверия.
     С того дня, как Боб Холландер вылетел со своего теплого местечка, а Кейт возложила на себя обязанности надзирателя, прекратились и ежедневные анализы мочи. Может, Кейт сочла их ненужными - ведь результаты каждый раз приходили отрицательные. У Джеда все равно не оставалось возможности уколоться или раздобыть таблетки.
     А может быть, она начинала ему доверять? С некоторых пор это доверие стало для Джеда не менее желанным, чем ее тело...
     Кейт повернулась и прошла в другую комнату. Он слышал, как она подняла трубку и набрала номер. Восемь звонков, но ни один не помог найти ей замену.
     Она вернулась, и Джед с преувеличенным тщанием принялся собирать в папку листы со своей ролью - он хотел подготовиться к очередным съемкам по пути из Алабамы. И на какое-то мгновение ему стало страшно. Он