й формы
полные груди. - Если хочешь, я могу  сварганить  для  тебя  нечто  более
сильнодействующее, чем дерьмовое снадобье, прописанное тебе доктором.
   - Эй, ты забыла, что говоришь с федеральным агентом?  Считай,  что  я
этого не слышал. - Джордж потянулся за пепельницей. - И вообще,  мне  не
нужны наркотики, особенно те, что распространяются нелегально.
   Окно в его спальне было открыто, и ночной воздух  приносил  прохладу.
Посмотрев  на  Ким,  Джордж  увидел,  как  ее   соски   приподнялись   и
превратились в острые пики.  Она  медленно  спустила  одеяло  еще  ниже,
предоставив ему возможность созерцать ее прелести.
   - Может, мы могли бы попытаться - как они это называют? - попробовать
нетрадиционный подход к утолению боли?
   Она потянулась к нему, но  он  перехватил  ее  руку  и  приподнял  ее
подбородок так, что лицо оказалось на уровне его глаз.
   - Знаешь, меня бы вполне устроило, если бы мы просто поговорили.
   Казалось, Ким была совершенно сбита с толку.
   - Поговорили?
   - Не пойми меня превратно, - поправился Джордж. - Я очень  люблю  то,
что ты предлагаешь, но совсем необязательно, чтобы все,  чем  бы  мы  ни
занимались, было прелюдией к сексу. По правде говоря, если конец заранее
известен, это способно здорово испортить удовольствие. Ты понимаешь, что
я хочу сказать?
   Она определенно не понимала.
   - Тебе что, не нравится, когда я активна?
   - Да нет же, Ким, нравится, очень нравится.
   - Мне тоже. Джордж рассмеялся:
   - Вот и хорошо. Но обрати внимание, кроме одного или двух раз в самом
начале, у нас не было нормального секса,  нормального  полового  акта  -
только оральный секс, и ты всегда брала инициативу на себя. Каждый  раз,
когда я пытался дотронуться до тебя, ты отстранялась, а потом  старалась
отвлечь  меня  любым  способом.  Ты  не  находишь,  что  это  не  совсем
справедливо?
   Ким все еще избегала смотреть ему в глаза.
   - Ну, ты был ранен, и я боялась  причинить  тебе  неудобство.  -  Она
замолчала и пожала  плечами.  -  Если  честно,  просто  мне  это  больше
нравится.
   - Нравится заставлять меня испытать оргазм, оставаясь холодной?
   - Ты хочешь быть сверху?
   То, как она это произнесла, не оставляло сомнений в том, что  обычное
совокупление было для нее пыткой.
   - Сейчас я хочу только поговорить.
   Ким просияла.
   - Ты можешь говорить, а я пока...
   Джордж затушил  сигарету  и  отодвинул  пепельницу  на  край  ночного
столика, подальше от постели.
   - У меня адски болит нога. Я просто хочу полежать рядом с тобой.
   Карие глаза Ким казались огромными на ее личике. Она положила  голову
ему на плечо, позволив своей руке покоиться на его груди.  Но  отчего-то
рука ее была судорожно сжата, напряжена.
   - Я почти ничего не знаю о тебе, - сказал Джордж, прижимаясь щекой  к
шелковистым темным волосам и нежно проводя  пальцами  по  ее  обнаженной
спине, стараясь сделать так, чтобы она расслабилась. Чего она боится?  -
Я даже не знаю, где ты выросла.
   - В городе, - ответила Ким. - Я всегда жила в Нью-Йорке.
   - И никогда не хотела  жить  где-нибудь  в  другом  месте?  -  Джордж
удивленно взглянул на нее. - Я думал, что танцовщица  с  твоим  талантом
могла бы выступать в Атлантик-Сити или даже в Лас-Вегасе. Клуб "Фэнтэзи"
- довольно затхлое место, и оно для тебя мелковато. Ким подняла голову.
   - Господи, да я была бы только рада уехать в Вегас!
   - И что тебя удерживает здесь?
   Напряжение снова сковало ее тело.
   - Ничего или все. Право, не знаю.
   Крепко зажмурившись, Ким уткнулась головой в его шею.
   Внезапно Джорджа охватила тревога.
   - Послушай, Ким... - Джордж смущенно откашлялся. - Ты ведь  держишься
за Нью-Йорк не из-за меня, верно? Я хочу оставаться с тобой  честным:  с
первой ночи, когда мы были с тобой, ничего  не  изменилось.  У  нас  нет
будущего.
   - Я это знаю. - Ким снова  подняла  голову  и  твердо  встретила  его
взгляд. - Ты все еще любишь свою бывшую.
   Джордж принужденно рассмеялся.
   - Я никогда этого не говорил.
   Ким нежно отвела волосы у него со лба.
   - И не надо, не говори.
   Несколько секунд Джордж смотрел на нее, гадая, что еще  она  знает  о
нем.
   - Ладно, - сказал он наконец. - Тебе  известна  моя  страшная  тайна.
Было бы справедливо, если бы ты поделилась со мной своей. Почему  ты  не
хочешь настоящей близости?
   Ким прикусила нижнюю губу и некоторое время смотрела на него,  решая,
стоит ли отвечать, потом наконец тихо произнесла:
   - Мне это не нравится... Просто не нравится,  и  все.  Это  не  имеет
никакого отношения к тебе.
   - Черт возьми! Ты думаешь, что этим меня успокоила?
   Джордж покачал головой. У  Ким  было  невероятно  прекрасное  тело  -
пожалуй, самое прекрасное, какое ему только  доводилось  видеть.  Он  не
сомневался, что это тело создано для любви, секса -  для  всех  мыслимых
позиций независимо от времени и места.
   - У меня такое  ощущение,  будто  мне  становится  трудно  дышать,  -
попыталась она объяснить. - Меня  охватывает  паника,  ужас,  поэтому  я
предпочитаю этого не делать. Видишь ли, у  меня  не  бывает  оргазма;  я
притворяюсь, имитирую. Но если ты действительно хочешь...
   - Да нет же. Если тебе это так неприятно...
   - Некоторым ребятам все равно.
   - Но я не принадлежу к числу этих  некоторых.  Ладно,  а  как  насчет
остального? Тебе действительно нравится  оральный  секс  или  ты  просто
выбираешь наименьшее из зол?
   Ким ответила без колебаний:
   - О нет, мне это нравится. Мне приятно сознавать, что ты больше меня,
а я имею над тобой власть...
   - Так вот в чем дело! В ощущении  власти.  Ты  хочешь  верховодить  в
наших отношениях. Это интересно! С тобой, должно быть,  случилось  нечто
ужасное, когда ты была ребенком?
   Ким ничего не ответила, но по выражению ее  глаз  Джордж  понял,  что
попал в точку.
   - Если когда-нибудь захочешь поговорить об этом, - сказал он тихо,  -
я здесь, к твоим услугам, и некоторое время никуда не уеду.
   Она кивнула.
   - У меня к тебе есть еще один  вопрос.  -  Джордж  чуть  отодвинулся,
чтобы лучше видеть ее глаза.  -  Если  тебе  известно,  что  я  все  еще
неравнодушен к своей бывшей жене, то почему ты здесь?
   Ким положила голову ему на грудь и некоторое время  молчала,  слушая,
как бьется его сердце, потом ответила:
   - Мне нравится, что я нужна тебе и ты не  требуешь  от  меня  слишком
много.

***

   - Я должен это  сделать.  -  Алессандра  услышала  голос  Гарри.  Она
оторвалась от созерцания капель дождя, сверкавших  в  свете  фар  других
машин, и посмотрела на него.
   Вчера машину вела она, и Гарри немного поспал, но все же он  выглядел
ужасно - волосы всклокочены, губы плотно сжаты, а по бокам рта  пролегли
суровые складки.  Почувствовав,  что  Алессандра  смотрит  на  него,  он
повернул к ней голову и улыбнулся печальной улыбкой.
   - Моим детям нужна стабильность.  Если  вы  прочтете  мое  досье,  то
поймете, что стабильности в моей жизни как раз и не хватало.
   Гарри говорил, что готов  предоставить  своей  сводной  сестре  право
опекунства над детьми. Или он сказал что-то другое? Но как он мог  пойти
на такое?
   - Вы не можете сейчас принимать столь серьезных  решений,  -  сказала
Алессандра дипломатично, - ведь вы так устали. Сначала надо добраться до
места. Уже от одного этого вы почувствуете себя много лучше. Вы  сможете
обнять детей и  отоспаться,  а  утром  будете  чувствовать  себя  совсем
по-другому. И еще - вам следует попридержать язык, когда будете рядом  с
детьми.
   - Постараюсь. Я помню об этом. Гарри  замолчал.  В  тишине  ритмичное
движение дворников казалось слишком громким.
   - Я напуган до смерти, - внезапно сказал он. - Прошу прощения, но нам
придется остановиться: не могу показаться у Мардж в таком виде,  да  еще
посреди ночи. Когда мы доберемся до Харди, будет уже половина второго.
   Харди.  Значит,  вот  как  будет  называться  ее   теперешнее   место
жительства. Харди, штат Колорадо.
   Часы на приборной доске машины показывали  начало  первого.  Конечная
цель была близко, совсем близко. Алессандра надеялась только, что  Харди
окажется не такой  провинциальной  дырой,  как  те  ужасные  передвижные
городки из фургонов, мимо  которых  они  не  раз  проезжали  по  пути  в
Колорадо.
   -  Думаю,  остановиться  где-нибудь  на  ночь  -  хорошая  мысль,   -
согласилась она. -  Вы  почувствуете  себя  лучше,  когда  побреетесь  и
смените одежду. Если хотите, могу даже подстричь вас -  я  не  то  чтобы
очень большая мастерица по этой части, но хуже все равно не будет.
   Гарри улыбнулся:
   - Раз уж вы облекли  ваше  предложение  в  такую  форму,  я  не  могу
отказаться.

Глава 13

   - Эй, послушайте, -  проворчал  Гарри.  -  Кажется,  вы  должны  были
подстричь мне волосы, а не критиковать мой гардероб.
   Алессандра повернулась к  нему  и  бросила  на  него  взгляд,  полный
презрения и одновременно жалости.
   -  Вы  имеете  в  виду  пару  грязных  джинсов,  превращенных  в   не
поддающееся описанию рубище, три мятые рубашки с  короткими  рукавами  и
две пары носков, отличающихся друг от друга только тем, что у одной пары
дыры на пальцах, а у другой - на пятках?  Но  это  нельзя  назвать  даже
основой гардероба. Да, простите, тут еще две пары шелковых водолазок...
   Гарри вытер голову полотенцем, потом тщательно  перебинтовал  грудную
клетку и надел специальный бандаж, фиксирующий сломанное ребро.
   - Готов поспорить, вы и не представляли, что такой тип, как я,  может
носить шелковые водолазки.
   Алессандра, не обращая на  него  внимания,  задумчиво  созерцала  три
чистые рубашки с короткими рукавами, выцветшие и  мятые,  будто  пытаясь
изменить их и превратить во что-то другое, более презентабельное.
   - Думаю, надо купить вам что-нибудь новое, чтобы вы могли это  надеть
завтра утром, - что-нибудь цвета хаки. Что касается рубашки фасона поло,
то такая подойдет, только она не  должна  быть  с  воротником.  Вам  это
придаст приличный вид. Что-нибудь, к примеру, красного цвета...
   - Все это замечательно, но только в теории.
   Алессандра внимательно посмотрела на него.
   - Почему же только в теории?
   - У меня с собой почти нет денег, а  нам  еще  нужно  потратиться  на
бензин и завтрак. Если вы не возражаете, я бы выпил кружку или две  пива
сегодня вечером. - Даже сквозь плотно закрытую дверь Гарри мог различить
музыку, доносившуюся из бара, располагавшегося поблизости. - Как  только
мы доберемся до Харди, я смогу взять деньги со своего банковского счета.
   Но Алессандра не собиралась сдаваться:
   - Значит, сначала  мы  отправимся  в  банк,  потом  купим  одежду,  а
потом...
   - Моя банковская карточка у Мардж.
   Ему удалось ненадолго нейтрализовать ее.
   -  Ладно,  -  согласилась  она.  -  Тогда  сначала  мы  отправимся  в
прачечную-автомат и потратим несколько долларов на стирку ваших джинсов.
Согласны? Вы сможете надеть чистые джинсы и одну из моих новых  футболок
- они все мужские и самого большого размера. Конечно, вид у вас будет не
шикарный, но все-таки не то, что сейчас. К тому же мы вас подстрижем.
   - Мы? А я думал, что это вы меня подстрижете. Если  вы  рассчитываете
на мою помощь...
   - Рассчитываю. Садитесь сюда.
   Алессандра поставила стул  перед  письменным  столом  возле  зеркала,
после чего Гарри сел и она смогла осмотреть его со всех сторон. Глаза ее
были сощурены, нижняя губа поджата.
   Глянув на себя в зеркало, Гарри поморщился. После бритья он  выглядел
лучше, но не намного.
   - А вид у меня дерьмовый.
   Их глаза встретились.
   - Вам лучше привыкать к более приличному лексикону.
   - Я выгляжу чертовски плохо.
   Алессандра улыбнулась:
   - Это не намного лучше.
   Она принялась причесывать его еще влажные волосы и при этом  подалась
вперед из-за его спины, так что Гарри затылком ощутил нежность ее груди.
Если ему повезет, она так и останется стоять  в  этой  позе.  Хорошо  бы
навсегда.
   - Нет, вы на так уж плохо выглядите, - сказала Алессандра. - Просто у
вас усталый вид. Надо утром закапать  вам  глазные  капли,  а  на  веках
подержать ломтики свежих огурцов.
   - Огурцов?
   - Не двигайтесь.
   Она отступила назад.
   - Вы сказали "огурцов"?  И  закапать  мне  капли  в  глаза?  -  Гарри
старался держать  голову  прямо,  наблюдая  в  зеркало,  как  она  берет
ножницы, купленные в круглосуточно работающей аптеке.
   - Это старая уловка, - объясняла ему Алессандра. - Помогает уменьшить
мешки под глазами. Препарат "Эйч" тоже действует очень хорошо.
   -  О   нет,   ни   в   коем   случае!   Не   буду   я   мазать   лицо
противовоспалительным кремом! И огурцами не стану! Господи!
   - Надеюсь, вам  поможет  сон.  Вам  надо  хоть  одну  ночь  нормально
выспаться.
   - Шансов на это почти никаких. - Гарри вздохнул. - Я не должен  спать
в машине. А уж теперь я и подавно не смогу уснуть.
   Так и будет, особенно если она уляжется здесь, на  соседней  кровати.
Сознание того, что утром он увидит своих детей,  а  также  то,  что  она
рядом, наверняка не дадут ему заснуть, и  эта  бессонная  ночь  окажется
самой долгой в его жизни.
   - Потом мы можем пойти выпить.
   Алессандра стряхнула волосы, упавшие  на  его  обнаженные  плечи.  Ее
длинные изящные пальцы приятно холодили кожу. Ногти  у  нее  были  очень
короткими, аккуратно подпиленными.
   - Не возражаю, если это поможет вам расслабиться.
   Гарри очень хорошо знал, что могло помочь ему сегодня расслабиться, -
это чтобы она прикасалась к нему вот так, как сейчас, но не ограничилась
головой, а уделила внимание  всему  его  телу.  К  сожалению,  этому  не
суждено случиться - Алессандра хотела, чтобы в их отношениях не  было  и
намека на секс. Во многих вопросах она была  права,  но  в  этом  случае
ошибалась, чертовски ошибалась.
   Он чувствовал, что их сексуальные  отношения  стали  бы  на  редкость
удачными. Они достаточно  хорошо  изучили  друг  друга,  чтобы  замечать
взаимные недостатки и знать, что их привязанность не будет длительной  и
постоянной, а значит, они застрахованы от  возможных  разочарований.  Но
Гарри не смел даже заговорить об этом.  Он  обещал  не  давить  на  нее,
обещал быть покладистым.
   - Чему вы улыбаетесь? - спросила Алессандра.
   Он покачал головой.
   - Не двигайтесь! - Она снова подалась вперед, дотронувшись грудью  до
его затылка. "О да, да!" Гарри закрыл глаза.

***

   Никто ее не замечал.
   Алессандра проследовала в бар, стараясь держаться скромно,  как  учил
ее Гарри. Кое-кто  из  сидящих  за  столиками  поднимал  голову,  но  не
задерживался на ней взглядом. Она не  заслуживала  того,  чтобы  на  нее
посмотрели дважды, и это было замечательно, так как  сулило  ей  надежду
остаться в живых; но все  же  какая-то  часть  ее  оказалась  болезненно
уязвлена, и ей хотелось плакать.
   - Как насчет пива? - крикнул  ей  Гарри,  стараясь  перекрыть  грохот
музыки.
   Она  ненавидела  пиво,  но  простецкая  Элис  Плоткин  не  стала   бы
заказывать стакан белого вина в таком месте, как это.
   Алессандра заставила себя улыбнуться и кивнуть.
   Гарри хмуро посмотрел на нее и сказал  что-то,  чего  она  не  смогла
расслышать. Тогда он пододвинулся ближе к ней.
   - Не улыбайтесь!
   Он был так близко, что она ощутила щекой его теплое дыхание.
   - Почему?
   Стрижка шла ему. Гарри, может быть, казался слишком усталым,  но  все
же достаточно привлекательным, по крайней мере для  женщин,  сидевших  в
баре. Именно в этом  заключалась  пикантность  их  ситуации.  Вылинявшая
рубашка с короткими рукавами ладно сидела  на  его  мускулистых  плечах;
джинсы также очень шли ему.
   Рыжеволосая  женщина,  которая,   по   мнению   Алессандры,   училась
пользоваться  косметикой  в  цирковом  училище,   выпускавшем   клоунов,
оказавшись за  стойкой  бара  рядом  с  ними,  подвинулась  к  Гарри  и,
улыбаясь, заговорила с ним.
   Он ухмыльнулся в ответ, и  она  чуть  приподняла  юбку,  показав  две
скрещенные под табуретом, ничем не примечательные ноги.
   Алессандра отвернулась. Ей неприятно было видеть, как  Гарри  пялится
на ноги рыжеволосой особы. Терпеть все это оказалось куда  тяжелее,  чем
она предполагала. Наедине с Гарри ей было легче оставаться Элис  Плоткин
- он смотрел на нее точно так же, как раньше, когда на ней была  модная,
красивая одежда и хорошая косметика. Сидя в машине, болтая обо всем и ни
о чем, Алессандра  чувствовала,  что  для  него  не  имеет  значения  ее
внешность. Временами ей даже  удавалось  забыть,  что  у  нее  уродливая
стрижка, так как Гарри улыбался ей с искренней симпатией, как будто  она
и вправду ему нравилась и не казалась потерянной и напуганной.
   Неожиданно что-то ткнулось ей в  руку.  Алессандра  подняла  глаза  и
увидела Гарри, стоящего рядом с ней с двумя кружками пива.
   - Сядем за столик? - прокричал он, стараясь перекрыть шум.
   Алессандра  кивнула,  с  досадой  замечая,  что  взгляд   рыжеволосой
неукоснительно следует за ними.
   Убранство  заведения  состояло  из   нескольких   грубо   сколоченных
деревянных столов и стульев;  покрытые  пленкой  грязи  и  жира  зеркала
довершали общий вид зала.
   Гарри поставил пиво на стол поближе к  выходу  и  отодвинул  один  из
стульев.
   Алессандра села и тут же повернулась к нему:
   - Вы не должны этого делать.
   - Чего? -  Он  не  спеша  опустился  на  свой  стул.  От  него  пахло
удивительно приятно, хотя он и не опрыскивал себя лосьоном после бритья.
   - Вы не должны оказывать мне  знаки  внимания,  отодвигать  стул  или
открывать двери, - сказала Алессандра. Гарри  внимательно  посмотрел  на
нее:
   -  Вы  считаете,  что  Элис  Плоткин  не  заслуживает,  чтобы  с  ней
обращались уважительно?
   - Но ведь предполагается, что она невидима.
   - Да, но не для меня.
   И снова ей показалось, что тепло его глаз  согревает  ее.  Алессандра
вдруг почувствовала, что сейчас он прижмет ее к себе и поцелует.  Прежде
она даже не предполагала, что можно чего-нибудь хотеть  так  сильно.  Во
всяком случае, сейчас она ждала этого больше всего на свете.
   Стричь его было для  нее  сущей  пыткой.  Гарри  сидел  без  рубашки,
повязка опоясывала его торс; по-видимому, он и думать забыл о сексе. Она
касалась твердых мышц у него на плечах и  спине,  при  этом  не  слишком
убедительно объясняя, что стряхивает с них волосы. Прикасаться  к  Гарри
для нее было все равно что подвергаться действию электрического разряда;
его волосы были густыми и мягкими, а кожа казалась шелком,  обтягивавшим
сталь.
   Шелк. Шелковистая кожа. Шелк водолазки. О Господи! От мысли о  Гарри,
облеченном в шелковую водолазку, у нее закружилась голова.
   Тот факт, что он носил шелковую водолазку и шелковое нижнее белье, по
правде говоря, не удивил ее. Был смысл в том, что под его  грубой  мятой
одеждой скрывалась гладкость и мягкость шелка.
   Она удерживала его взгляд, и казалось, это длилось вечность. Невольно
Алессандра вспомнила их первый поцелуй, и от предвкушения  у  нее  снова
началось головокружение.
   Гарри  пошевелился,  но  вместо  того,  чтобы  склониться  к  ней   и
поцеловать ее в губы, снова откинулся на  спинку  стула.  Теперь  он  не
смотрел на нее, а оглядывал зал, потом заглянул в свою кружку  с  пивом,
даже отпил из нее глоток и тут же начал барабанить пальцами по  столу  в
такт оглушительной музыке.
   Алессандра попыталась проследить за взглядом Гарри и понять,  что  же
его отвлекло, как вдруг в зеркале  увидела  свое  бледное  ненакрашенное
лицо.  Волосы  ее  выглядели  ужасно,  и  все   в   ней   было   ужасно.
Неудивительно, что ему не захотелось поцеловать ее.
   Но то, что она так выглядела, в конечном счете было хорошо  для  нее,
напомнила себе Алессандра. Ей не следовало забывать  об  Айво  -  в  его
глазах она однажды увидела свою  смерть.  Тогда  он  целил  ей  прямо  в
голову. Если бы здесь оказался Айво, она бы уже  была  мертва.  Но  ведь
где-то он существует и, в