Келли наклонилась ближе к экрану, и ее рука мягко надавила на плечо Тома. Он почувствовал сладковатый запах - но не духов, а лосьона, шампуня или мыла. Что бы это ни было, оно пахло восхитительно.
     - Торговец не выглядит чудовищем. Это вполне обычный человек. Взгляни, как он смотрит на нее. Как обычный влюбленный. Он от нее без ума. Торговец не может же быть совсем плохим.
     - На нем ответственность за смерть более девятисот человек, - сказал Том.
     - Боже! - вздохнула она, пристально вглядываясь в фотографию. - Неудивительно, что ты до сих пор его ищешь.
     - Этот человек способен на крупномасштабную и кровавую акцию здесь, в Соединенных Штатах. Это не любитель, он всегда все тщательно продумывает. Самое опасное, что его удара никто не ожидает, поскольку считается, что он убит. Здесь, в провинции, он может чувствовать себя как рыба в воде. - Том сокрушенно покачал головой:
     - Но может оказаться, что этот человек и в самом деле мертв.
     Это означало бы, что он полный псих, который бегает за мирными людьми и вполне заслуживает того, чтобы его списали с военной службы.
     Келли успокаивающе провела рукой по его голове. Ее пальцы были сильными и прохладными. "Нет, - решил Том, - определенно пора уходить, пока я еще способен что-то соображать".
     Перебарывая себя, Том выключил компьютер и поднялся, высвобождаясь из-под руки Келли.
     - Мне надо принять душ. - Это прозвучало так вымученно, словно он пробежал с десяток миль.
     Его глаза невольно задержались на вырезе ее платья, на округлой, мягкой груди. Когда Том посмотрел в ее глаза, он понял, что битва проиграна.
     Она поняла это тоже.
     Он протянул руки; Келли чуть подалась вперед, и в следующее мгновение они уже целовали друг друга - жадно, словно изголодавшиеся друг по другу, тесно прижимаясь телами.
     Том стянул с Келли платье и снова принялся ее целовать - стараясь себя сдержать, чтобы вложить в поцелуи больше нежности, не быть нетерпеливым, сохранить над собой контроль.
     Он наконец получил то, о чем долго мечтал, то, что столько времени оставалось для него недоступным.
     Вдруг Том вспомнил о своем решении - сначала поужинать вместе и поговорить.
     Тяжело дыша, он отстранился:
     - Встретимся на веранде, чтобы поужинать вместе, о'кей?
     Келли улыбнулась ему:
     - Если это то, чего ты хочешь.
     Том направился к двери, но остановился.
     - Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. Но я стараюсь, чтобы все было хорошо. Хочу, чтобы все делалось правильно.
     Келли не произнесла ни слова, не возразила, не сделала вообще ничего. Она просто осталась стоять на месте, без платья, глядя на него. Она хотела его - и не скрывала этого.
     - Знаешь, Келли, я хочу быть честным, - сказал Том. - Я здесь пробуду всего несколько недель. Потом мне придется уехать. Поддерживать отношения на расстоянии? Ты заслуживаешь большего.
     Келли молча сделала шаг к нему.
     - Мое положение сейчас... немного шаткое, - сказал Том, - но, должен сказать, я сделаю все возможное, чтобы остаться в спецподразделении ВМС, хотя порой своей профессии я бы не пожелал и врагу. Следующие несколько недель я пробуду в Болдуинз-Бридж, но это единственный случай в моей карьере, когда я остаюсь на одном месте на столь долгий срок. Я всегда в дороге, Келли, всегда куда-то направляюсь, обычно за океан. Меня часто вызывают без предупреждения, так что у меня порой нет возможности позвонить домой, чтобы попрощаться. Я просто уезжаю. А когда возвращаюсь, то не могу сказать, где был и что делал. И всегда есть вероятность, что я вообще не вернусь.
     Келли сделала еще шаг и встала так близко, что он мог до нее дотронуться.
     Том не смог выдержать искушения. Он дотронулся до нее. До ее волос, потом до щеки. Ее шея под его ладонью была теплой. Келли закрыла глаза и прижалась щекой к этой ладони, ее губы слегка раздвинулись. Том удивился, как мягка и гладка ее кожа.
     - Со всем этим может смириться только очень сильная женщина, - прошептал Том.
     Теперь уже она прикоснулась к нему, ее ладони прошлись по его лбу. А потом она открыла глаза. В них читалось желание.
     - Я сильнее, чем ты думаешь.
     Том не рассмеялся, он даже не улыбнулся, но Келли каким-то образом смогла понять, что он ей не поверил.
     - В самом деле, - произнесла она, положив руки на его плечи.
     Том поцеловал ее. Он просто не мог себя сдерживать, когда ее взгляд был столь жадным, а ее руки скользили по его телу. Он целовал ее так нежно, как мог, стремясь держать свое желание под контролем. Келли только вздохнула, когда он освободил от сорочки ее плечо.
     "Иисус, да остановит ли кто-нибудь меня?" - подумал Том.
     Он вернул сорочку на место.
     - Думаю, нам следует себя немного сдержать. - Том не мог поверить, что эти слова произнес он сам. Но трудно было поверить и в то, что он сейчас стоит в спальне Келли Эштон, держит ее в руках, почти обнаженную, в одной только тонкой сорочке. Боже, на ее тело уже начинал реагировать его организм - и Келли наверняка это уже почувствовала.
     Том знал, что ему сейчас необходимо сделать шаг назад, чтобы оставить между ними какое-то расстояние, но он не был каменным, черт побери, и он поцеловал ее еще раз. На этот раз сдерживать себя было труднее, но все же и этот поцелуй оказался деликатным, полным уважения и почти благоговейным.
     Наверняка именно этого Келли Эштон и хотела.
     - Малышка, я не хочу причинить тебе вреда, - хрипло произнес Том. - Я не могу предложить многого такой женщине, как ты. И сейчас...
     Келли молча поцеловала его.
     Его руки были осторожными, словно она могла разбиться.
     Келли внезапно вспомнила свою поездку с Томом на "харлее", ту, много лет назад. Тогда она попросила Тома ехать быстро, как только он мог, как только позволяла дорога. Она хотела ощутить лицом ветер, дрожь мотоцикла на мощеной дороге.
     Но он не прибавил хода. Он и тогда заботился о ней.
     Слишком сильно.
     В ту ночь, в машине Джо, она хотела, чтобы он взял ее - чтобы испытать еще неизведанное.
     Вместо этого он отвез ее домой.
     А сейчас он говорит, что не может предложить многого такой женщине, как она. Это значит: такой прекрасной женщине, как она. За всю ее жизнь никто никогда не видел в ней ничего особенного.
     Люди не хотели узнать, что у нее на душе; все, что они видели, - это розовые щечки, ямочки и большие голубые глаза. Только Том видел в ней Прекрасную даму.
     Может, она в какой-то мере действительно Прекрасная дама? Но что с того? Почему бы Прекрасной даме не хотеть бешеного, чувственного секса? Почему у Прекрасной дамы секс должен быть сдержанным и осторожным?
     В конце концов, зачем ей обязательно длительные отношения? Почему бы ей просто не воплотить в жизнь свою давнюю фантазию и не броситься в омут страсти? Это лучше, чем одинокая и мрачная ночь.
     Потом все ее ночи будут одинокими и мрачными.
     Келли знала, что Том ее хочет. На этот счет не было совершенно никаких сомнений. Она это чувствовала по восставшей части его тела. Ей захотелось добраться до этой части, расстегнуть пояс Тома. Она хотела...
     Она хотела слишком многого. Том, наверное, и не подозревает о ее мыслях. О том, что ей не нужна его сдержанность.
     Ей нужен был тот, кто был способен, как и она, потерять голову, готовый жить мгновением.
     И именно таким она всегда представляла себе Тома Паолетти.
     Проверяя, права ли она, Келли поцеловала era снова, сильнее, всасывая его язык своим ртом и проводя животом по его восставшей плоти.
     Она услышала стон Тома. Это было хорошо. Она почувствовала, как его руки скользнули по ее спине. Том явно хотел прижать ее сильнее, но не решился и остановился на полпути. И снова она почти физически ощутила, как он сдерживает себя. А это уже было нехорошо.
     Келли знала, что Тому непросто себя сдерживать. Сдержанность была не в его характере, она появилась только сейчас - из-за нее, Келли.
     Потому что она была для него Прекрасной дамой.
     Келли целовала его снова и снова, долгими, глубокими поцелуями, практически молящими Тома бросить ее на кровать. Она стянула с него рубашку и начала водить ладонями по его теплой коже. Затем опустила руку к его ремню. Том застыл в удивлении - неужели она двинет руку ниже?
     Должна ли двигать руку ниже его Прекрасная дама?
     Его руки стали работать энергичнее, но самоконтроль все еще продолжал ощущаться.
     О нет, не деликатной, вежливой любви ожидала Келли от Тома Паолетти. Ей нужно было прыгнуть в бездну. Она хотела обезуметь. С парнем, которого считали грубоватым, чуть сумасшедшим, немного диким.
     - Поцелуй меня, черт побери, - взмолилась Келли. - Мне больше не шестнадцать лет. Ты можешь целовать меня, как ты хочешь!
     Он использовал то, что она перестала его целовать, чтобы отстраниться и отвести ее руку от своего пояса.
     - Келли, я думаю, ты хочешь...
     Келли использовала одно-единственное, очень грубое, но точное слово, чтобы обозначить, чего она хочет.
     - Я хочу именно этого, Томми, но каждый раз, как я тебя целую, ты словно боишься меня поранить. Поверь, это не ранит.
     Том рассмеялся, но Келли заметила в его глазах удивление. Он никак не ожидал услышать от нее таких слов.
     - Ты знаешь, что я уже не девушка, - продолжила Келли. - Я была замужем несколько лет. И, должна сказать, Гари не был у меня первым. Веришь ты или нет, но я люблю секс немного рискованный, немного грубый. И громкий. Скажу честно, я хочу, чтобы мы наделали много шума.
     Было очевидно, что Том не знает, что сказать и что сделать. Келли могла его понять - она сама не ожидала от себя таких слов. Но все ею сказанное было правдой. Она никогда не осмеливалась произнести это раньше вслух; ее удивила собственная смелость. А ведь она еще сказала не все.
     - Я знаю, что ты до сих пор думаешь обо мне как о соседской девочке, но я уже взрослая женщина, - добавила Келли. - У меня миллион скверных привычек и примерно столько же темных, ужасных мыслей. Я уже успела повидать много плохого, Том, - смерти, страдания, боль. Я хочу, чтобы ты видел во мне ту, кем я являюсь на самом деле. Позволь мне сойти с пьедестала, на который ты меня возвел, поскольку на нем я не могу жить реальной жизнью. Я не могу до тебя дотянуться с этой высоты. Я не смогу обвить ноги вокруг тебя так, как я этого хочу.
     Огонь его глаз говорил Келли, что он понял ее и желает дать ей то, чего она хочет.
     Хватит сдержанности. Хватит самоконтроля.
     - Я не совершенство. - Ее сердце билось все сильнее и сильнее, но Келли хотела все прояснить. - Я плачу, когда мне плохо, я выхожу из себя, когда сержусь, а в минуты неудач я не нахожу себе места от уныния. Я использую бранные слова. И довольно часто. У меня есть татуировка. - Видя недоверие в глазах Тома, Келли кивнула:
     - Да, есть. Небольшая, но есть. Я ужасная трусиха. Я хотела бы ложиться вечером в кровать, зная, что прожила день полной жизнью, но я ложусь, чувствуя, что я опять все упустила, потому что боялась всего на свете. Мне надоело всего бояться! Я хочу осуществить то, о чем всегда мечтала, - сделать фантастическую прическу и носить одежду, которая бы не скрывала моего тела. Я хочу прыгать с парашютом и заниматься серфингом... Я хочу, не знаю... плавать с дельфинами, проехать на велосипеде по всей Европе. Я хочу заняться с тобой любовью в кинотеатре.
     Келли сама не поверила, что сказала это. Второй раз она бы не произнесла этого никогда. Но сейчас в нее словно вселился бес.
     - Я хочу заняться с тобой любовью на яхте моего отца, прямо в гавани! Я хочу, чтобы ты сейчас повалил меня на постель и не отпускал бы до завтрашнего полудня. Я хочу такой страсти, о которой читала только в книгах, - секс на кухонном столе, на лестнице в спальню, в туалете пригородного поезда. Я хочу испробовать его везде: на вечеринке в шкафу гостевой комнаты - знаешь, где снимают верхнюю одежду и люди постоянно входят и выходят? Я хочу, чтобы ты ночью забрался в мою спальню через окно, чтобы разбудил меня, и мы бы занялись любовью - даже если мы уже занимались этим двумя часами раньше. Боже, я хочу ощутить тебя внутри себя...
     Том поцеловал ее.
     Он не мог больше сдерживать себя - ее слова пьянили его, сводили с ума. Она хотела... чтобы они в кинотеатре...
     К черту ужин. К черту разговор.
     То, что они хотели сказать друг другу, они уже сказали. Он сообщил, что не хочет причинить ей вреда, а она объяснила, чего от него ждет - в самых разных местах и самым разным образом.
     Он хотел того же.
     Том поднял Келли, и она обвила его тело ногами - точно так, как красочно только что описала. Его ладони поддерживали ее спину. Том перенес Келли на ее кровать.
     Как он мог так ошибаться? Он видел только аккуратную оболочку - и не разглядел за ней реального человека. Нежная Келли Эштон казалась ему недоступной - от женщины же, которой Келли была, у него захватывало дух. От прикосновений рук и губ Келли к его груди Тому захотелось рассмеяться.
     На кровати лежало ее платье. Том схватил его и швырнул на стул у компьютера, затем освободил Келли от сорочки.
     Боже милостивый!
     Том подумал, что именно такая фигура совпадает с его представлением о совершенстве. Ни одна женщина в его жизни не могла сравниться с этой - даже одна длинноногая супермодель, с которой он встречался несколько лет назад. В постели у них не очень получалось - и только теперь Том понял, что дело было не в нем.
     Он довольно часто видел Келли в купальнике. Это было у бассейна ее отца. Но только сейчас он впервые увидел Келли без купальника.
     Было удивительно, что он мог целовать ее, дотрагиваться до нее, гладить руками ее нежную кожу.
     Она тоже гладила его, жадно, словно никак не могла этим насладиться, не могла поверить, что имеет такую возможность.
     Том опустился на кровать. Он начал целовать шею Келли, ее плечи.
     Она стянула с себя бюстгальтер - и тут Тому захотелось вскрикнуть от восторга. Но он только рассмеялся.
     Келли рассмеялась тоже - и протянула руки к его поясу. Но справиться с ним ей никак не удавалось - и она просто прикоснулась к его восставшей плоти прямо через брюки. Это просто поразило Тома - он в самом деле в комнате Келли, занимается с ней любовью. Они сейчас завершают то, что начали в фургоне Джо много лет назад.
     Знает ли она, как долго он этого ждал?
     Том отстранился, чтобы расстегнуть пояс и освободиться от брюк и ботинок. Она привстала на колени, в ее глазах горело желание. О желании говорили и острые кончики ее грудей.
     - О Боже! - прошептала Келли, когда он спустил с себя плавки.
     Когда Том поднял на нее глаза, она улыбалась. Ее глаза были расширившимися от восхищения.
     Том не мог не рассмеяться. Он знал, что женщинам нравится его тело, но в том, как откровенно любовалась им Келли, было что-то подкупающее.
     Он снова скользнул в ее объятия, их ноги переплелись. Их поцелуй был глубоким. Ощущение от ее груди показалось Тому непередаваемым. Но когда она дотронулась до него холодной ладонью, он вздрогнул.
     - Келли. - Это был скорее выдох, чем слово.
     Она рассмеялась, потом опрокинула Тома на спину и принялась целовать его губы, шею, грудь. Ее волосы возбуждающе щекотали его кожу. Том оперся на локоть, чтобы...
     - Боже! О Боже! - Только тут Том понял, что выкрикнул эти слова.
     Больше он не успел ничего сказать. Ее губы закрыли его рот. Но он хотел видеть ее ангельское лицо, ее улыбку.
     - Боже, великий Боже!
     Он снова выкрикнул эти слова.
     То, что она делала с ним, нельзя было назвать словом "хорошо" - это было невыразимо хорошо. Но он не хотел, чтобы их первая ночь была только такой. Он хотел, чтобы и она кричала.
     Том опрокинул Келли на спину, но она привлекла его к себе и начала целовать - так же жадно, как и раньше.
     На ней все еще были тонкие розовые трусики, и Том проник под них. Келли раздвинула ноги и застонала.
     Громко.
     Тому это понравилось. Она была готова принять его - и нисколько не пыталась этого скрыть.
     И тут он увидел ее татуировку. Это был миниатюрный символ мира, меньше десятицентовой монеты, на ее левом бедре - прямо под линией трусиков.
     Келли внезапно отпрянула от него и скользнула к столику у кровати, из которого вынула запечатанные презервативы. Пока он стягивал трусики, она распечатала упаковку.
     Он быстро прикрыл свою плоть, и Келли поцеловала его. Затем прижалась к нему и обняла ногами.
     Том обхватил ее бедра.
     - Знаешь, у меня всегда была фантазия - когда мы будем делать это в первый раз, я буду смотреть в твои глаза. Он проник в нее. Глядя в его глаза, Келли улыбнулась.
     - Мне всегда нравилось смотреть в твои глаза, - прошептала она. - У тебя очень красивые глаза, Томми.
     То, что она делала, было так восхитительно, что Том потерял дар речи. Он смог только привлечь ее к себе, чтобы поцеловать, чтобы трогать ее гладкую, как шелк, кожу.
     Они перевернулись, Том оказался наверху, надеясь, что это вернет ему самообладание.
     Он ошибся.
     Он потерял остатки самоконтроля, когда Келли прижала его к себе и, бешено целуя, убыстрила темп. Мир вокруг начал вертеться - но это головокружение не было вызвано травмой головы. Том никогда раньше не испытывал столь острого наслаждения, такого захватывающего душу экстаза. Ее рот, его рот, ее руки, его руки. Было трудно разобрать, где кончается он и где начинается она.
     Том услышал ее стон - и не сразу разобрал, не стонет ли он сам.
     Он начал двигаться быстрее, сильнее, зная, что теперь удержаться ему будет невозможно.
     - Келли, - отрывисто произнес он. - Келли... Кел, это так восхитительно! Я не могу остановиться...
     Она рассмеялась.
     Именно в эту секунду он понял, что у нее наступил оргазм. Если бы даже он не понял этого, то об этом ему сказал бы ее крик.
     А потом он испытал самое удивительное, самое прекрасное чувство, какое только испытывал в своей жизни. Келли прильнула к нему, пока Тома сотрясали волны наслаждения. Она выкрикивала его имя - снова и снова.
     Это он заставил ее чувствовать себя так.
     В эти секунды Том не мог думать, не мог дышать, не мог ничего - только чувствовать.
     Келли.
     Его дыхание стало реже. А потом наступило странное умиротворение, ощущение теплоты, в голове метались разрозненные эпизоды пережитого в последние несколько часов и дней.
     Он словно вновь услышал голос Келли: "Я всегда любила смотреть в твои глаза. У тебя такие красивые глаза. Красивые глаза. Глаза Паолетти. Немного грустные. Из-за того, что приходится хранить очень много секретов. Секретов. Секретов".
     Потом в его голове зазвучал голос Джо: "Ты любил Келли почти половину своей жизни".
     Затем снова голос Келли: "Мне нужно, чтобы ты принимал меня такой, какой я являюсь на самом деле".
     Иисус, как же Джо обо всем догадался? И как он, Том, был слеп, не видя Келли такой, какой она была! Но теперь все это позади. Далеко позади.
     Том видел лицо Келли. Ее улыбку, когда они занимались любовью. Он видел ее. Ясно. Без собственных выдумок. Без ошибок. У нее оказалось прекрасное тело. Она была смешной, естественной, совершенно незнакомой.
     И теперь Том мог признаться себе, что Джо был прав. Он любил эту женщину всем своим сердцем.
     Том резко открыл глаза, высвобождаясь из умиротворяющего покоя, возвращаясь обратно в комнату Келли. В кровать Келли. Его лицо было погружено в волосы Келли. Том отвей ее волосы в сторону и завил локон на пальце. Это движение удивило его самого. Он действовал как сумасшедший.
     Внезапно Том сел на кровати.
     - Черт. - Он тяжело дышал, но теперь по совершенно другой причине.
     Келли прильнула к нему:
     - Что?
     - Нет, - быстро обронил он. - Ничего. Я просто... знаешь, черт... Ты знаешь?
     Келли тихо рассмеялась и подняла голову, чтобы поцеловать его в подбородок.
     - Очень связно.
     - Нет, послушай. - Тома самого страшило то, что он собирался произнести. - Скажи мне честно - тебе не пок