кольной медсестре, что подбил глаз или расквасил губу, когда налетел на столб, или на дверь, или упал с велика. Черт побери, у меня и велика-то не было, но я надеялся, что она об этом не знает. Мне даже нравилось ей врать: ведь чтобы она поверила в мою ложь, мне самому приходилось в это верить. И разве не приятно было верить в то, что у меня есть свой велик, с которого я мог бы упасть? Было куда лучше считать себя каким-то другим мальчишкой, чей отец действительно мается от боли в спине.
     От потрясения у Кейт не было слов.
     - И если бы мы встретились тогда, когда нам обоим было по десять лет, вы даже не перепугались бы до смерти, - с горьким смехом добавил Джерико.
     Ну да, зато она боится его до смерти сейчас! Вот еще одна тайна, о которой ему не следует знать. К тому же ее страх уже слегка притупился. Слишком много она узнала о Джерико за этот день. Он, конечно, Далек от совершенства, но все его проблемы можно решить.
     Кейт легко могла представить себе Джеддо Бомона в десять лет, вынужденного жить придуманной жизнью в придуманной семье не только ради выгоды, но и ради возможности верить в будущее.
     Потому что вряд ли даже ему удалось бы выжить, утрать он эту веру. Джерико до сих пор цепляется за свою выдумку. Неужели он до конца обречен бороться с самим собой?
     Из задней комнаты до нее донеслись звуки - его ровное, глубокое дыхание. Судя по всему, он заснул в один момент, несмотря на взбудораженные чувства, - как будто просто взял и повернул выключатель.
     Итак, для Джерико миновал еще один день. И теперь пять лет, четыре месяца и двадцать два дня превратились в пять лет, четыре месяца и двадцать три дня...
     - Спокойной ночи, Джед, - прошептала Кейт, глядя на темный потолок и не очень-то надеясь на то, что удастся быстро заснуть.

***

     - Эй!
     Сюзи - то есть Сюзанна - Маккой остановилась, и ее догнал Джамаль. Было около девяти утра, но солнце уже вовсю выжимало из него пот. Даже из-за короткой пробежки он взмок как мышь.
     - Еще не завтракала? - Они вместе направлялись к ресторану.
     - Нет. Моя сцена начнется ближе к вечеру.
     - А меня ждут не раньше чем через час, - сказал он.
     Сюзи была одета в короткие шорты и простую футболку. С немытыми растрепанными волосами она выглядела настоящей неряхой, хотя и очень милой.
     - Это из-за съемок, - виновато пояснила она. - У меня сегодня такой макияж, и сказали, чтобы я начинала заранее.
     - Это смотрится... уместно. - Джамаль вытер лицо полой свой футболки. - Слушай, ну и спектакль был вчера вечером! Сам Джерико явился в "Гриль" и принес свои извинения! - Он пихнул ее локтем в бок и добавил:
     - Между прочим, он сказал, что ты неплохая актриса!
     Она хихикнула и оттолкнула его руку. На какой-то миг их пальцы соприкоснулись, и Сюзи посмотрела прямо ему в глаза.
     У Джамаля моментально скрутило кишки. Вот так дела! Он уже и не помнит, когда с ним такое случалось.
     Зато он помнит, что чувствовал, когда смотрел "Главную причину", и было ему то ли десять, то ли одиннадцать лет. Он тогда не мог оторвать взгляд от экрана, от огромных невинных глаз Сюзи Маккой. Ее героиня, Бачни, оказалась жертвой скандального развода, затеянного родителями. Они так увлеклись своими разборками, что не заметили, как девчонка угодила в лапы серийного маньяка-убийцы.
     Да, он тогда не сводил взгляда с Сюзи и думал, что сумел бы позаботиться о ней. Будь у него такая возможность, он бы оградил ее от любой опасности.
     Наверное, эти странные ощущения в животе связаны с памятью о тех детских переживаниях и страхах. Джамаль вспомнил, как был ее немым обожателем, и быстренько очухался. Давно пора. Вполне довольно и того, что она обратила на него внимание. Выше головы не прыгнешь. Ему восемнадцать лет, а ей всего пятнадцать, и она еще ребенок.
     Он поспешил спрятать руки в карманы.
     - Ну а почему ты не села вчера со мной и Минди? - Джамаль высмотрел ее у дверей ресторана и даже помахал рукой, но она отказалась от приглашения, выразительно кивнув. Так же, как сейчас.
     - Мне нужно было учить роль. Извини, но мне... не очень-то хотелось в компанию.
     Ну да, особенно если вспомнить про ее предка-бультерьера. Как он торчал посреди зала с таким видом, будто откусит голову любому, кто посмеет приблизиться к его дочке!
     У дверей "Гриля" они задержались, и Джамаль уселся на подпорку для велосипедов.
     - Твой отец еще долго здесь пробудет?
     Она испуганно застыла. Джамаль не столько видел, сколько чувствовал сковавший ее холод, хотя Сюзи прекрасно владела собой и ее голос звучал совершенно спокойно:
     - На самом деле он никуда не собирается уезжать. Это мама уехала сегодня утром.
     - Ох, черт!
     - Он не такой уж плохой, - поспешно соврала Сюзи, но даже ей это далось нелегко. - К тому же у мамы... ну, понимаешь, у нее оказались срочные дела в Калифорнии. Она и сама не ожидала, и...
     Она беспомощно умолкла - видимо, поняла, что эти отговорки никого не обманут.
     Джамалю пришлось стиснуть зубы, чтобы не выложить то, что он думает про такую мамашу. Ведь она просто сбежала и предала Сюзи! Ей не хватило духу драться со своим бультерьером - и она сделала ноги, наплевав на собственного ребенка!
     - Черт! - выдохнул он снова, но на сей раз более спокойно.
     Сюзи присела рядом.
     - Знаешь, я еще долго думала о том, что ты вчера сказал - про "Оскара" за этот фильм.
     - Ну да? - Он не стал мешать ей сменить тему. - Так значит, ты тоже сходишь с ума из-за "Оскаров" и начинаешь класть под подушку номера "Варьете" еще за два месяца до объявления номинаций?
     Она вытянула ноги, так что пальцы босых ступней коснулись бордюра на велосипедной дорожке. Может, по документам ей всего пятнадцать - но ножки у нее что надо, это несомненно.
     - Еще ни один мой фильм даже близко не стоял к "Оскару", - призналась она.
     - Подумаешь, дела! - фыркнул он. - Номинации, призы...
     - Но в этом фильме есть такая сцена, - продолжала Сюзи, - которая выдвинет на номинацию нас всех, и я это знаю. Та сцена, когда Джейн и Ларами видят, как продают Мозеса на невольничьем рынке.
     То есть та самая, от которой Джамаль с удовольствием бы отказался. Слава Богу, снимать ее предстояло еще не скоро. Хотя по сценарию этот эпизод происходит в самом начале, график составили таким образом, что невольничий рынок снимут под конец.
     - Кажется, мне предстоит выступать там чуть ли не в чем мать родила, - признался Джамаль. - И ты вообразила, что за это нам дадут "Оскара"? Ну да, представляю, что это будет за список! "Сюзанна Маккой - лучшая женская роль, Джерико Бомон - лучшая мужская роль, и Джамаль Хокс - лучшая роль второго плана с голой задницей!"
     Сюзи захохотала, и Джамаль тоже заулыбался.
     Дверь в ресторан распахнулась.
     - Сюзи!
     Девочке мигом стало не до смеха. Она напряглась всем телом и с какой-то странной гримасой обернулась к отцу, торчавшему в дверях "Гриля".
     - Ты собираешься завтракать или нет? - вопрошал бультерьер, тряся брылями.
     - Да, я...
     - Я уже заказал тебе французский тост. Не канителься, он остывает.
     Похоже, остывал не только французский тост для Сюзи. Джамаль почувствовал ледяное дыхание полярной тундры, когда Сюзин папа соизволил посмотреть на него как на пустое место.
     - Пожалуй, я пойду, - сказала Сюзи. - Поговорим потом.
     - Заметано, - ответил Джамаль.
     Глядя, как она идет в ресторан, он вдруг вспомнил, где еще видел такую странную гримасу. Это было в детстве, когда он играл с соседскими детьми, до смерти боявшимися своих родителей. У тех ребят был именно такой вот затравленный и одновременно озлобленный взгляд. Взгляд, который он не забудет никогда.
     До сих пор Джамаль считал, что жирный питбуль больше лает, чем кусает. Однако теперь очень в этом сомневался.

***

     - И как долго вы с Виктором были женаты?
     Кейт только что откусила здоровенный кусок сандвича и, чтобы не отвечать с полным ртом, показала четыре пальца.
     - Четыре года, - ответил за нее Джед.
     Она оделась в тонкую белую кофту с короткими рукавами - достаточно свободную, чтобы не слишком тесно облегала пышные груди. Впрочем, это все равно не имело значения. Даже в суконном кафтане наибольшего размера она оставалась бы самой сексуальной женщиной в мире.
     Под его взглядом она неловко заерзала на своем месте и машинально скрестила руки.
     - Не полных четыре года, но что-то около того.
     - По-моему, это прекрасно, что вы все еще способны сотрудничать.
     - Мы прожили всего несколько месяцев, когда стало ясно, что лучше бы нам оставаться просто друзьями, - призналась Кейт, - но мне не хотелось сразу сдаваться, не попытавшись сохранить брак.
     - Позволю себе предположить - судя по тому, что я о нем знаю, - что он постоянно вам изменял.
     Кейт почувствовала, что потеряла аппетит, и отодвинула недоеденный сандвич.
     - Вы также позволили себе предположить, что я стану обсуждать с вами слишком личные проблемы.
     Она улыбалась, но делала это из последних сил. Этот день обещал стать не лучше предыдущего. Необходимость быть надзирателем выматывала ее до предела.
     Похоже, что и ему это давалось нелегко. Уже сейчас ему приходится каждые пять минут обливаться холодным душем. Но несмотря на снедавшее его желание, Джед понимал, что пройдет не меньше недели, прежде чем она созреет и сама упадет к нему в объятия. А ведь все должно было произойти исключительно по ее собственному желанию. Еще не хватало ее уговаривать! Но черт побери, как же он ее хочет!
     - Простите, - он изобразил знаменитую полуулыбку Ларами, - я вовсе не собирался быть настырным.
     Как всегда, она смешалась, стоило ему выпустить наружу своего персонажа. Джед злорадно следил, как она потупилась и покраснела. Да, она втрескалась в этого Ларами по уши.
     Джеду тоже нравился Ларами. Он нравился ему еще сильнее при мысли о том, что этот парень поможет уломать упрямую бабу. Но это непременно займет какое-то время - даже при помощи Ларами.
     - А вам самому понравится, если я начну приставать к вам с расспросами? - спросила она. - К примеру, копаться в том, как вы пристрастились к наркотикам?
     - Я не обижусь, - процедил он с нарочитой невозмутимостью Ларами. - Что именно вы хотите узнать?
     Она растерялась - на какой-то миг.
     - Я слышала, что почти весь гонорар за "Мертвую зону" вы вдули в собственный нос.
     - Не правда, - качнул головой Джед. - Я никогда в жизни не нюхал кокаин. - И он пояснил с милой улыбкой:
     - У меня всегда были проблемы с заболеваниями дыхательных путей, и было жутко даже подумать о том, чтобы "вдуть" себе в нос что-то такое, чему там не место! Хотя, честно говоря, я вовсе не прочь был побаловаться всякой дурью. Меня не устраивал лишь способ употребления...
     - Но все говорят, что самые страшные загулы начались во время съемок "Мертвой зоны-2".
     Кейт снова принялась за свой сандвич и немного испачкала горчицей нижнюю губу. Джед, не отрывая глаз, смотрел, как она слизывает горчицу языком. Этого было достаточно, чтобы моментально возбудиться. Он заставил себя отвести глаза от ее рта - чтобы приклеиться взглядом к ее груди. Чтобы вспомнить, о чем шла речь, Джед зажмурился. "Мертвая зона-2". Загулы. Кажется, так. Он не спеша прокашлялся.
     - Ну, поначалу я только пил - конечно, сверх всякой меры, - но никогда не делал этого на съемках. "Мертвая зона-2" почти целиком построена на трюках, и мне приходилось многое проделывать самому. Но однажды, прыгая, промахнулся и подвернул лодыжку. Болело так сильно, будто это был перелом - хотя не было даже трещины.
     Кейт в очередной раз вспомнила про свой сандвич, и Джеду стало смешно. Да что это с ним творится? Женщина всего лишь обедает, но это кажется ему настолько эротичным, что он вот-вот выпрыгнет из штанов!
     - Мы еще до этого выбились из графика, - продолжал он. - У меня просто не оставалось времени отлежаться. И врач выписал мне болеутоляющее. Это сработало. Я мог ходить - я даже бегал на этой чертовой ноге, - вот только был все время какой-то вареный. И по требованию режиссера мне выписали что-то еще - для бодрости. Я и не заметил, как втянулся. Прошло много месяцев, а я все глотал таблетки и притворялся, что моя лодыжка ужасно болит. Хотя все давно зажило. - И Джед язвительно засмеялся. - Я снимался в "Мистере О'Рурке" - фильме, направленном против наркотиков, - и постоянно был под кайфом. К тому времени я уже привык запивать "колеса" виски. Брал с собой целую фляжку "Джека Дэниельса", чтобы продержаться от одной дозы до другой. - Он помолчал и добавил:
     - Это не лучший отрезок моей жизни.
     Она смотрела на него так ласково...
     Ему захотелось взять ее за руку, но он сдержался. Прикоснись он к ней сейчас - и ему не удержаться от поцелуя, а если дойдет до поцелуев - пиши пропало. Потому что меньше всего на свете ему бы хотелось взять ее силой.
     Пусть от желания у него темнело в глазах, пусть он был готов сорвать с нее всю одежду, чтобы почувствовать всем телом эту дивную, шелковистую кожу, - сегодня было слишком рано.
     До поры до времени ему позволено раздевать Кейт исключительно глазами. И он мысленно снял с нее кофту, оставив в атласном нижнем белье. Атлас и кружева. Да, спереди наверняка будет кружевная вставка, и из-под нее так заманчиво выглядывают темные соски, и...
     - Алло! - Ее голос звенел от возмущения. - Я тоже здесь!
     Он растерянно посмотрел на нее. Черт побери, он снова пялился на ее грудь! И в ее взгляде давно не осталось и капли ласки...
     - Это уже не в первый раз! - Ее голос обиженно дрогнул.
     Черт побери, ну вот, опять он ее разозлил! А ведь только что она так размякла!
     - Простите.
     - Терпеть не могу, когда вы заводитесь, как остальные мужчины! И норовите все свести на мою грудь!
     Похоже, она готова записать его в разряд обычных пошляков, и Джеду стало обидно.
     - Я ничего подобного не делал. Я просто хотел... - Не важно, что он сейчас соврет, она не поверит. Пришлось пустить в ход кривую улыбку Ларами, но от этого стало только хуже. Она подозрительно прищурилась и спросила:
     - ...Что? Вы просто хотели - что?
     - Посмотреть, - выпалил он. - Полюбоваться на то, что действительно красиво. Вы очень привлекательная женщина, и мне приятно на вас смотреть.
     - Смотреть на мою грудь, - уточнила она.
     - Ну да - в числе всего остального.
     Судя по ее взгляду, его по-прежнему считали пошляком и мерзавцем. Это почему-то разозлило Джеда еще больше.
     - Меньше всего я ожидал, что вы не любите, когда вас разглядывают мужчины. Особенно учитывая вашу манеру одеваться!
     Не то! Не то, не то, не то!
     Он сказал абсолютно не то, что нужно!
     Ее глаза гневно вспыхнули, а злополучная грудь гордо натянула тонкую кофту, когда она подалась вперед.
     - Вы несете полную чушь, и сами об этом знаете! А ну, посмотрите на мою кофту! Она что, расстегнута до пупка? Нет! Она сидит на мне в обтяжку? Нет! Да перестаньте же вы пялиться, черт бы вас побрал!
     Но Джед нарочно не отводил глаза.
     - Вы сами только что велели разглядеть вашу кофту!
     - Превосходно. - У нее вдруг так дрогнул голос, что на одну весьма неприятную секунду Джеду показалось, что Кейт вот-вот заплачет. Этого не случилось, хотя она явно была на грани. - Я только что сама вложила вам в руки оружие. Стоит мне сделать что-то против вас - и вы начинаете пялиться на мою грудь! Это просто превосходно!
     Она спрятала лицо в руках и продолжала глухим от боли голосом:
     - Представляете, мне пришлось носить лифчик с пятого класса. Мне исполнилось всего одиннадцать лет, а я уже сформировалась по-взрослому. Меня все дразнили, и это было ужасно, но дальше стало еще хуже. Потому что некоторым дразнить меня показалось мало. Мне нигде не было проходу. Меня пихали, щипали, тискали, но стоило мне оглянуться - и все мальчишки делали вид, будто они тут ни при чем. Под конец мне стало страшно выйти в коридор - меня словно каждый раз там насиловали. - Кейт медленно покачала головой. - Я понимаю, что вы вовсе не хотели меня обидеть. И в каком-то смысле я могла бы воспринимать это как комплимент. Мне иногда даже бывает приятно - когда на меня смотрят, а не тискают, конечно. И теперь, если я иду по улице и никто не свистит мне вслед, я могу даже обидеться. Наверное, это ненормально, да?
     - Кейт, мне ужасно жаль. - Он едва не взял ее за руку. - Я и не думал...
     - Я сама не знаю, почему меня так злят именно ваши взгляды. Такие взгляды для меня не новость, и временами я сама провоцирую на это мужчин! - Она все еще старалась не давать волю слезам. - Только... только не превращайте это в оружие, ладно? Я понимаю, что у вас более чем достаточно причин обижаться на меня, но пожалуйста... пожалуйста, найдите какой-нибудь другой способ это выразить!
     - О'кей, - серьезно кивнул Джед. - Хотя и не могу обещать, что совсем перестану это делать. Ну, то есть смотреть на вас. Вы ведь не уродина, а я нормальный парень, и... - Он в замешательстве потупился. - Ох, черт, кажется, я снова на вас пялюсь!
     Кейт засмеялась, но это был смех сквозь слезы. Джед нарочно отвернулся - а вдруг она захочет вытереть глаза?
     - Мне давно пора заняться отчетами. Почему бы вам пока не повторить роль у себя в комнате?
     - Отличная мысль, - согласился Джед и вышел.

***

     Когда за окном занялся рассвет, Кейт стало ясно, почему пытка бессонницей считается самой жестокой.
     Ее даже злила та легкость, с которой Джерико отрубался каждый вечер. Буквально за минуту до этого они могли обсуждать такие вещи, от которых у Кейт поднималось давление, и вдруг раз - и он спит! А она вынуждена часами пялиться в потолок.
     Услышав, как в ванной перестала журчать вода, Кейт заставила себя оторваться от подушки и накинула халат.
     Джерико Бомона никак нельзя было считать ранней пташкой. И слава Богу. Потому что она тоже любила поспать и вряд ли могла достойно поддержать беседу с самого утра. Во всяком случае, все эти дни он первым бесшумно пробирался в душ, одевался и отправлялся в "Гриль". Только после пары чашек кофе с ним можно было разговаривать.
     Но сегодня утром ее разбудил телефон.
     Кейт доползла до скамейки за обеденным столом и взяла трубку - стоять у нее пока не было сил.
     - О'Лафлин, - прохрипела она так, будто выкурила пять пачек сигарет - или просто не спала трое суток.
     - Кейти! - это был Виктор. - Это я. Детка, у нас летит утренняя съемка. Наоми не в форме.
     - А что с ней стряслось? - Кейт уже открывала папку с бумагами. Все утро было отведено Наоми и Джерико - сцены пьяного бреда Ларами, преследуемого призраком умершей Сары. Юный, красивый и ухоженный Ларами должен был жениться на Саре.
     - Кажется, это пищевое отравление. Мы вчера пообедали вдвоем - там еще подавали жаркое из акулы. И всю ночь ее выворачивало наизнанку.
     - Бедняжка, - сочувственно поморщилась Кейт.
     - Ага, она совсем зеленая! Представляешь, она еще рвалась сегодня на площадку! Еле отговорил. Ей же положено выглядеть неземной красавицей, а она такая неземная, что краше в гроб кладут!
     - И что ты предлагаешь? - спросила Кейт.
     - Колин и Шарли давно готовы сниматься, - сказал Вик. - И я уже с обоими поговорил. Нам нужно просто поменять местами сегодняшний и завтрашний эпизоды - и все! А со второй половины дня вернемся к старому графику!
     Колин Адамс играл в их фильме злокозненного мерзавца Реджинальда Брукса. А Шарли Шерман - рабыню, которую Брукс изнасиловал. Джейн должна была стать случайной свидетельницей этой жуткой сцены - она увидит все через окошко в бараке для рабов. Но ее реакцию они снимут отдельно, немного позже. Поскольку в этом эпизоде с Шарли срывают всю одежду, нужно было позаботиться, чтобы вокруг площадки не толкались лишние люди.
     Кейт наскоро просмотрела, что предполагалось снимать сегодня после обеда. Джерико не понадобится ей почти до конца дня.
     - У меня возражений нет, - сказала она. - Если ты уве