итворился, что не заметил, как после уроков  за  ним  увязались
Рики Морган и Джош Френч. Была половина пятого, и  ребят,  дожидавшихся,
пока их развезут по домам после репетиции школьного шоу, вокруг почти не
осталось.
   Шон отвязал свой велосипед, остававшийся на стоянке у дверей школы, и
поправил ранец на спине, стараясь не показать Рики и Джошу, что  заметил
их. Если повезет, то он благополучно проедет  полпути,  прежде  чем  они
поравняются с ним. Если повезет...
   -  Эй,  красавчик,  куда  это  ты  так  летишь  на  своих  серебряных
крылышках?
   Черт!
   Шон не  поднял  головы.  Он  никогда  не  отвечал,  если  к  нему  не
обращались по имени. Но тут кто-то из них схватил  его  сзади  за  лямки
ранца, тряхнул и повернул лицом к себе.
   - Эй, мы  с  тобой  разговариваем,  гомик-хомик!  Прояви  уважение  к
старшим.
   Джош был всего на два месяца старше Шона. Девять лет назад он слезами
и жалобными просьбами выклянчил себе право поступить  в  старшую  группу
детского сада, на год раньше Шона.
   - Оставьте меня в покое.
   Это было просто глупо. Хотя они оба учились в девятом классе, Шон был
выше каждого из них, но он ненавидел насилие. Он  ничуть  не  походил  в
этом отношении на своего отца, готового в любой момент вмешаться в любую
потасовку,  пустить  в  ход  кулаки,  если  ему   представлялась   такая
возможность.
   Но Гарри прибегал к этому аргументу, только когда все остальные  были
исчерпаны.
   - Спешишь домой, чтобы напялить на себя трусики-мусики своей тетушки,
да, гомик?
   Шон снял с плеч ранец, аккуратно поставил его на землю и остановился,
переступая с ноги на ногу на  подушечках  пальцев,  распрямляя  спину  и
вытягиваясь во весь рост,  будто  готовился  к  какому-то  замысловатому
танцу. Потом он посмотрел сверху вниз на Рики и Джоша, смерив последнего
с головы до ног особым  взглядом,  охватив  всю  его  фигуру  и  лицо  с
косящими поросячьими глазками. Он улыбался совсем как Гарри.
   -   Как   показывают   многолетние   исследования,    отвращение    к
гомосексуализму  проистекает  из   страха   перед   собственным   тайным
гомосексуальным предпочтением.
   Джош непонимающе заморгал:
   - Чего?
   Рики оказался чуть сообразительнее:
   - Думаю, он обозвал нас педиками.
   - "Гомик" и "педик" - грязные и неприличные слова, - мягко попенял им
Шон, точно так, как сделал бы это Гарри. - Вам  следует  больше  уважать
себя, проявлять больше гордости.
   Рики уже в ужасе попятился,  но  Джош  не  собирался  отступать.  Шон
продолжал раскачиваться на пальцах и, когда Джош толкнул его, покачнулся
вперед разве что на дюйм больше. Но Джош произвел  следующий  наскок  на
него, и Шон схватил его за запястье:
   - Послушай, я понимаю, почему тебе хочется до  меня  дотронуться,  но
говорю тебе честно: я не гей. Печально это сознавать,  но  я  знаю,  что
многие из вас, геев, охотятся за танцорами, но у меня в Калифорнии  есть
девушка и мы с ней встречаемся...
   Джош ринулся на него. Шон думал, что готов к удару, но его  отбросило
назад, на велосипедную раму, и он, перелетев через велосипед,  с  глухим
стуком приземлился на сухую, спрессованную глину, радуясь уже тому,  что
металлическая рама, теперь разделявшая их, оказалась достаточно прочной.
   Джош, как  видно,  был  удовлетворен  его  видом  -  этого  оказалось
достаточно, чтобы восстановить душевное равновесие и веру в себя.
   Шон   посмотрел   вслед   нападавшим,   удалявшимся   неторопливо   и
вразвалочку, потом поправил очки и принялся изучать ушибленный локоть.
   Потери были не слишком велики - на локте была всего лишь царапина.
   - Что случилось?
   Это была Минди Макгрегор, самая высокая девочка  в  классе,  весившая
фунтов на сорок больше положенного, в очках  с  толстыми  стеклами,  что
придавало ей не слишком привлекательный  вид  -  в  них  она  напоминала
глубоководную рыбу с вытаращенными глазами. Минди протягивала ему руку.
   - Ты в порядке?
   - Да, - подтвердил  Шон,  поднимаясь  на  ноги  и  отряхивая  пыль  с
джинсов.  Забавно,  но  оказывается,  он  выше  этой   великанши   Минди
Макгрегор. Когда же он успел так вырасти?
   Девочка сверкнула на него зубами,  стянутыми  металлической  скобкой,
выправляющей прикус, что  означало,  вероятно,  робкую  улыбку,  таившую
нечто странное, будто она была марсианкой или пришельцем с  какой-нибудь
другой планеты.
   - А я надеялась, что ты убьешь их.
   - Ну! Хорошо еще, что они не убили меня.
   - Сочувствую, - сказала Минди.
   - Почему? Я выжил и считаю это своей победой.
   - Я видела, что они тебя задирают, и знала, что следует помочь, но...
   Рики и Джош вечно дразнили ее Жирной Мак-Рицей и Минди-Горой. Шон  не
раз видел, как она убегала в слезах в туалет для девочек.
   - Все в порядке.
   Он заставил себя улыбнуться, надел на спину ранец  и,  мечтая,  чтобы
она перестала на него пялиться этими  своими  глазами,  увеличенными  до
невероятных размеров толстыми линзами очков, нагнулся поднять велосипед.
   - Я так удивилась, что ты просто стоял и улыбался им.
   Шон и сам был удивлен. Возможно, он и не так уж отличался  от  своего
отца, как думал прежде. Гарри мог заболтать и переубедить кого угодно.
   Минди хихикнула:
   - Они и половины не поняли из того, что ты сказал.
   - Это хорошо, а то они бы меня укокошили.
   - Ну знаешь ли, вместе мы смогли бы их одолеть.
   Ее щеки слегка порозовели, и  она  снова  улыбнулась  ему  загадочной
улыбкой.
   Господи, да он ей нравится! Он нравится  Минди-Горе!  Шон  замер,  не
зная, что сказать.
   - А ты здорово танцуешь! Этот твой танцевальный номер - просто блеск!
Я ведь тоже участвую - играю на французском рожке.
   - Потрясающе! - ответил Шон без всякого энтузиазма. Он наконец поднял
свой велосипед и сел в седло. Отчего-то теперь  вместо  Минди  он  видел
другую девушку,  с  длинными  рыжими  волосами  и  потрясающей  фигурой,
девушку в черном бикини. Глаза ее сверкали, когда она улыбалась.
   - А ты не думал о том, чтобы  носить  контактные  линзы?  -  спросила
Минди. - Миссис Фишер запретила мне надевать очки,  когда  я  на  сцене,
потому что от них отражается свет; поэтому, как только моя мама  выберет
время, мы пойдем к глазному врачу и... Я это не к тому говорю, что  очки
тебе не идут. Они тебя не портят... Ну,  я  слышала,  как  Хизер  Ульман
говорила, что ты был бы одним  из  десяти  самых  красивых  мальчиков  в
школе, если бы не носил очки... О, прости, я вовсе  не  хотела  сказать,
что в очках ты смотришься плохо. Лично я думаю, что они  выглядят  очень
мило. - Минди закрыла глаза. - О Господи! - простонала она.  -  Я  такая
дура! Можешь убить меня. Сейчас же! Шон протянул руку и неловко похлопал
ее по плечу.
   - Спасибо за сочувствие.
   Ее глаза широко раскрылись, и она улыбнулась. Когда Минди  улыбалась,
она казалась почти хорошенькой.
   - Я должна была помочь тебе скрутить их.
   Он с трудом заставил себя улыбнуться.
   - Может, такой случай еще представится.
   Минди энергично кивнула. Он подал ей надежду.
   - Несомненно, представится.
   Ноги Шона уже были на педалях,  и  он,  вместо  того  чтобы  проявить
твердость и мужество, предпочел скрыться.
   И все  же,  несомненно,  он  гораздо  больше  походил  на  отца,  чем
предполагал.

***

   Алессандра стояла в гостиной, держа в руке телефонную трубку.
   Гарри кашлянул, и она вздрогнула.
   - О, привет.
   Он молча смотрел на нее.
   - Я думала, вы вышли.
   Он продолжал молча смотреть на нее, и ни один мускул на его  лице  не
дрогнул.
   Она  бросила  трубку  и,  нервным  движением  опустившись  в  кресло,
подтянула к груди колени.
   - Я не собиралась ему звонить и не звонила.
   Сегодня она выглядела вполне сносно, даже волосы ее,  ниспадавшие  на
плечи, блестели живым блеском. Лицо было  тщательно  подкрашено,  губная
помада наложена так, что это выглядело просто чудом  искусства.  На  ней
был синий свитер, почти идеально совпадавший по цвету с цветом ее  глаз,
и джинсы, которые стоили дороже любого из его костюмов. Она походила  на
произведение искусства, которое хотелось завернуть в пластик,  чтобы  не
пользоваться им каждый день.
   - Я вам обещала, - сказала она серьезно. - Вы, вероятно,  не  верите,
но я держу слово.
   Гарри вздохнул и сделал шаг в комнату.
   - Так кому же вы звонили? Она закусила губу.
   - Понимаю... Кажется, я никому не должна отсюда звонить...
   - Тогда, черт вас возьми, что вы делаете? И не говорите мне, будто не
можете прожить еще одного дня в разлуке со своими коллегами!
   Она так крепко обнимала руками колени, что костяшки пальцев побелели.
   - Я собиралась позвонить в детскую больницу.
   Гарри ждал от нее объяснений.
   - Джейн сегодня утром перенесла  последнюю  и  решающую  операцию,  -
шепотом проговорила Алессандра. - Я просто хотела убедиться, что  с  ней
все в порядке.
   - Джейн? Кто, черт возьми, эта Джейн? - Он  вдруг  вспомнил...  Джейн
была  тем  самым  младенцем,  о  котором  Алессандра  ему  рассказывала.
Девочка, которую она собиралась удочерить... -  Так  ей  должны  сделать
операцию на сердце? Господи! Неужели младенцам делают такие операции?
   Алессандра кивнула:
   - Джейн родилась без какой-то перегородки в сердце. Врачи разработали
методику, позволяющую поставить там  нечто  вроде  заплаты  и...  -  Она
покачала головой. - Я просто хотела узнать...
   - О черт! - Гарри принялся ходить по комнате.
   Если  она  придумала  и  разыграла  всю  эту  историю,  эта   женщина
заслуживает премии "Оскар". Он повернулся и посмотрел  ей  в  лицо.  Она
была бледна, губы плотно сжаты. Нет, едва ли это игра.
   - Какое отношение вы имеете к детской  больнице?  спросил  он.  -  Вы
обратились туда, когда решили взять на воспитание ребенка?
   - Нет, я там работала на добровольных началах, - ответила Алессандра.
- Я заведовала благотворительными фондами, собирала деньги. А что?
   - И людям было об этом известно?
   - Да. Проклятие!
   - А о вашем отношении к этому ребенку? Об этом тоже известно?
   - Я не делала из этого тайны, - сказала она. -  Так  в  чем  все-таки
дело?
   - Я не могу вам позволить связаться с ними, - вздохнул Гарри. - Прошу
меня простить, но это слишком рискованно.
   - Нет ли какого-нибудь иного способа узнать о ее судьбе? Все  в  моей
жизни пошло вкривь и  вкось,  и  я  просто  хочу  знать,  как  она  себя
чувствует.
   Гарри поднял трубку и, набрав номер нью-йоркского офиса  ФБР,  назвал
личный номер Николь.
   - Фенстер слушает. - Голос Николь с  каждым  днем  звучал  все  более
официально.
   - Ники, это Гарри О'Делл. Мне нужно, чтобы  ты  позвонила  в  детскую
больницу "Нортшор" и навела справки о состоянии Джейн Доу -  ей  сегодня
утром должны были сделать операцию на сердце.
   Николь с досадой вздохнула:
   - Тебе не кажется, что я  могла  бы  использовать  свое  время  более
рационально?
   - Нам нужна эта информация.  Ребенок  имеет  особенное  значение  для
Барбары Конвэй. Перезвони мне. Гарри повесил трубку.
   - Она перезвонит? Действительно перезвонит?
   - Конечно, - ответил он.
   Рядом с  телефонным  аппаратом  лежала  записная  книжка,  на  первой
странице  которой  возле  номера  телефона  была  сделана   размашистым,
довольно неряшливым почерком пространная запись.  Гарри  взял  книжку  и
принялся читать описание солнечного света, падающего  на  волны  океана,
ощущения босой ноги, ступающей по песку, дурманящего действия запаха  на
пляже, у воды. Написано было недурно.
   - Что это?
   Алессандра вырвала у него записную книжку:
   - Это личное.
   - Но писали вы?
   Явно смущенная, она прижала книжку к груди.
   - Кто, черт возьми, научил вас так писать?
   - У меня ужасный почерк, -  неожиданно  призналась  Алессандра.  -  В
школе  мне  никогда  не  удавалось  научиться  писать  красиво.  -   Она
посмотрела на свою записную книжку. -  Даже  и  не  знаю,  зачем  я  это
сделала.
   - Я не об этом. Вам нравится писать?
   Она подняла на него  глаза,  и  по  их  выражению  Гарри  понял:  она
угадала, что он пытается отвлечь ее от мыслей а Джейн.
   - Не знаю. Пожалуй, да... Я исписала почти всю эту книжку.
   - Вы сочиняете рассказы?  -  спросил  он.  -  Или  это  просто  поток
сознания?
   - Гарри, я не перестаю  думать  о  Джейн.  Может,  для  нее  было  бы
милосерднее, если бы она... -  Алессандра  не  смогла  закончить  фразы,
глаза ее наполнились слезами. - Нет, я не хочу, чтобы она умирала, но...
Я все думаю, может, это эгоистично с моей стороны и...
   - Тс-с... - Гарри сел рядом с ней и обнял ее.  Он  знал,  что  делает
ошибку, но не мог удержаться. - Это вовсе не эгоистично, Эл, потому что,
пока она жива, есть надежда на то, что кто-нибудь возьмет ее. Кто знает?
Пока она жива, у нее есть шанс.
   Алессандра кивнула. Она тоже знала это.
   Эта  женщина  была  слишком  совершенна,  чтобы  он  мог   осмелиться
поцеловать ее. Гарри боялся испортить тщательно сделанный макияж, но  не
мог оторвать глаз от ее губ.
   Она тоже смотрела на его губы. О Господи, как она хотела, чтобы он ее
поцеловал!
   Где же, черт возьми, Джордж, Кристина и Эд? Почему  они  отсутствуют,
когда он в них нуждается больше всего? Дом будто вымер  -  такая  в  нем
стояла тишина. Если здесь и были другие  агенты,  они,  вероятно,  спали
мертвецким сном.
   Алессандра нервно провела кончиком языка по  губам,  и  тут  зазвонил
телефон. Гарри нехотя разжал руки, поднялся и взял трубку.
   - Да, - сказал он охрипшим голосом.
   Господи, как душно было в комнате! Алессандра  смотрела  на  него  не
отрываясь, будто старалась услышать, о чем пойдет речь.
   - О'Делл, - послышался голос Николь. - Джейн Доу  идет  на  поправку.
Состояние стабильное.
   Он повторил Алессандре эти слова, и она расплакалась, а  затем  вдруг
вскочила и выбежала из комнаты.
   - Благодарю, Ник, - сказал Гарри. Повесив трубку, он подошел к  двери
и, не двигаясь, смотрел, как Алеесандра поднимается по  лестнице,  спеша
укрыться в своей спальне. Не было  на  свете  такого  места,  вплоть  до
преисподней, куда он за ней не последует. И  ничто  не  сможет  удержать
его.

Глава 8

   - Мне это совсем не нравится.
   Гарри стоял у двери рядом с Джорджем в ожидании  Алессандры,  которая
бог знает сколько времени неизвестно  чем  занималась  в  ванной.  После
ленча она спустилась вниз прекрасно причесанная и скромно подкрашенная.
   - Зато как нельзя лучше подходит для ловушки, - напомнил ему  Джордж.
- Двор совершенно пуст.  Людей  Тротта  в  поле  зрения  нет.  Если  они
собираются стрелять, то только вон из-за тех деревьев.
   - Ну, их засада может быть в любом месте на протяжении всего  пути  в
город.
   Гарри поправил куртку, потяжелевшую, оттого что он весь  был  обвешан
оружием. Также на нем был  пуленепробиваемый  жилет,  но  разве  он  мог
уберечь его от  пули!  Будь  Гарри  одним  из  снайперов  мафии,  он  бы
устроился  где-нибудь  на  крыше  церкви,  держа  в  руках  винтовку   с
телескопическим прицелом, и перебил бы всех, целясь каждому в голову.
   - Мне это ужасно не нравится,  -  повторил  Гарри,  когда  Алессандра
наконец появилась. - Я хочу, чтобы на нее тоже надели жилет.
   - Этот номер не пройдет. Посмотри-ка на ее наряд. На Алессандре  были
черные джинсы в обтяжку и такая же черная майка  с  короткими  рукавами,
эффектно подчеркивавшие красоту ее совершенного тела. Волосы она уложила
в  замысловатую  прическу,  оставлявшую  лоб  открытым.  Ее  лицо   было
безупречным, как тонкий фарфор, однако она гораздо больше нравилась  ему
в мешковатой пижаме с едва заметной россыпью мелких веснушек на щеках  и
переносице.
   Алессандра остановилась прямо перед ним. Благодаря  высоким  каблукам
глаза их оказались на одном уровне. Сейчас ее  взгляд  был  спокойным  и
холодным, а сама она казалась отстраненной и чужой, словно  снова  стала
Принцессой Алессандрой.
   Гарри захотелось хорошенько встряхнуть ее  и  тем  самым  вернуть  на
землю, но он не мог осуждать ее. С тех самых пор, как она споткнулась  о
его тело в коридоре, выходя из спальни, а он прикоснулся к  ее  руке,  с
тех пор, как ему показалось, что она хотела поцеловать его, он  старался
держаться на солидном расстоянии от нее. Он не хотел, чтобы жар его тела
находил в ней отклик и это отражалось в ее взгляде, но, Господи, как  он
ненавидел этот ее отсутствующий взгляд!
   - Мы едем сегодня в Хартфорд,  и  я  смогу  оттуда  позвонить  Майклу
Тротта, так?
   Один из тех вопросов, на которые можно было ответить и "да", и "нет".
   - Нет. На этот вопрос мне пока не дали ответа.
   Он не солгал. Ему действительно не дали разрешения на этот  звонок  -
Николь не хотела запутывать следы и вводить Тротта  в  заблуждение.  Она
отвергла эту его идею полностью - во всяком случае, на некоторое время.
   А что касалось более длительного срока...
   Все они надеялись, что особенно долго это  не  продлится.  Уже  через
четыре дня ожидания и вынужденного бездействия Гарри был готов лезть  на
стенку. Он наконец дозвонился Мардж, но она не была  расположена  с  ним
разговаривать и держалась холодно, когда он принялся  ее  расспрашивать,
где они были все это время. Она сказала, что вывозила  Шона  и  Эмили  к
морю, в Калифорнию, как делала это всегда во время каникул.  Спасибо  за
внимание - они очень хорошо отдохнули.
   Говорить о письме от своих поверенных  с  требованием  об  оформлении
опекунства  Мардж  не  захотела,  только  заявила,  что  желательно  его
присутствие. Этот вопрос не подлежал обсуждению по  телефону.  Потом  ее
тон стал еще принужденнее и суше, и она сказала, что они все  ждали  его
приезда хотя бы на школьное представление с участием Шона.
   В школьной постановке мюзикла у мальчугана Гарри была  ведущая  роль,
но никто не позаботился сообщить об этом ему,  хотя,  конечно,  при  его
занятости едва ли он смог бы выкроить время,  чтобы  слетать  на  Запад.
Даже и теперь, когда его личный кризис был близок к разрешению, едва  ли
он смог бы в течение ближайших нескольких недель посетить Колорадо.
   - Сегодня никаких  поездок  в  Хартфорд.  Будьте  довольны  тем,  что
съездим в местную библиотеку и  в  торговый  центр.  Думаю,  вы  сумеете
справиться со своим восторгом?
   Алессандра вознаградила его легкой улыбкой.
   - Вы и представить  себе  не  можете,  как  меня  радует  возможность
побывать в местной библиотеке.
   В  течение  последних  четырех  дней  Гарри  каждый  день  посылал  в
библиотеку Крис Макфолл или Эда Баха за книгами для Алессандры. Она была
не  любительница  смотреть  дневные  передачи  по  телевизору,  но  была
ненасытной читательницей. Все  свободное  время,  когда  она  не  писала
что-нибудь в своей записной  книжке,  Алессандра  отдавала  чтению.  Она
читала или писала за завтраком, обедом и ужином,  занималась  этим  весь
день, а иногда и ночью. Какие  бы  слова  ни  были  начертаны  на  любой
странице, она не оставляла их без внимания.
   Джордж обменялся взглядом с Гарри.
   - Мы готовы к выходу?
   Нет. Гарри не был готов, и Алессандра тоже. Она и понятия не имела  о
том, что скверные парни могли начать в нее палить, как только она ступит
за дверь.
   - Сделайте мне одолжение, - сказал ей Гарри. -  Все  время  держитесь
поближе ко мне. Если я скажу вам, чтобы вы пригнулись или бежали во весь
дух, делайте как велено. И никаких вопросов  -  просто  делайте,  как  я
говорю, и точка. Понятно?
   Ее безупречный мраморный лоб пересекла тонкая морщинка.
   - Я думала, что в этом городе мне ничто не угрожает.
   За спиной Алессандры Джордж послал Гарри предостерегающий взгляд.
   - Так и есть, - быстро сказал он, но Гарри не унимался.
   - Сделайте мне такое одолжение,  -  настаивал  Гарри.  -  Пожалуйста!
Знаю, что вы этому не верите, но Тротта - сукин сын, и он известен своей
дотошностью.
   Джордж усмехнулся и открыл дверь.
   - Гарри просто нужен предлог, чтобы обнять вас.
   Алессандра бросила на детектива