- Каково медицинское заключение о состоянии клерка  из  супермаркета?
Он в порядке?
   - С ним все будет о'кей, - заверил лейтенант. - Пуля засела в  мягких
тканях, да и голова пострадала не так уж серьезно. Утром его выпишут  из
больницы.
   - А как насчет бандитов?
   - Все выжили и будут дальше существовать за счет  налогоплательщиков,
- ухмыльнулся Джордж.
   - А что вы там говорили насчет Тротта? - спросил Гарри.
   - Да так, просто посплетничали с лейтенантом.
   - Всего час назад пришли кое-какие материалы,  касающиеся  Тротта,  -
сообщил лейтенант. - Отчет с острова. Парень, которого недавно  нашли  в
реке мертвым, видно,  сильно  насолил  кое-кому.  Но  к  сожалению,  нет
доказательств причастности Тротта к убийству. - Он фыркнул:
   - Вот именно, нет. И все же в доме убитого только что учинили погром.
Где это? Фармингвиль? Или Фармингдейл?
   Гарри вскочил с места.
   - Так этот парень, которого выудили из реки,  -  Гриффин  Ламонт?  Он
живет, то есть жил, в Фармингдейле!
   - Да, Ламонт. Кажется, так его звали. - Лейтенант тоже встал. -  Если
хотите, я могу все проверить.
   - О черт! - сказал Джордж. - Я знал, что не следует беречь твой сон.
   Гарри повертел головой, стараясь размять шею.
   - Фармингдейл недалеко отсюда. Ночью мы могли бы  добраться  туда  за
час.
   - Нет, - возразил Джордж. -  Сегодня  ночью  я  не  поведу  машину  в
Лонг-Айленд. Это абсолютно исключено.

***

   Алессандра, дрожа, стояла посреди кухни. Кто бы это ни  сотворил,  но
они знали свое дело - во всем доме не  осталось  ни  одной  целой  вещи.
Кресла, диваны и драпировки были изрезаны в клочья, мебель разбита.  Вся
одежда в шкафах была растерзана, косметика растоптана и раздавлена.  Еще
не высохшие пятна масляной краски запачкали дорогие  обои  и  ковры.  На
кухне  фарфоровая  посуда  валялась  на  мексиканском   кафеле   посреди
горшочков с медом, джемом и маслом. Разгром  был  полный.  Тихий  старый
дом, некогда служивший  ее  святилищем,  теперь  был  предан  насилию  и
разграблению. Алессандра  закрыла  глаза  и  склонилась  над  раковиной,
опасаясь, что ее вырвет. Она безмолвно  проклинала  Гриффина  и  желала,
чтобы его бессмертная душа отправилась прямиком в преисподнюю. В течение
всей их совместной жизни он обращался с ней как со своей собственностью,
но и после смерти продолжал держать ее железной хваткой.
   Так  где  же  взять  деньги?  Алессандра   не   пыталась,   подумать,
сосредоточиться.
   - Миссис Ламонт?
   Она стремительно выпрямилась, инстинктивно пытаясь привести в порядок
свои волосы перед осколком стекла.
   - Я на кухне.
   Полицейский детектив, отворив дверь на кухню, вздрогнул, когда у него
под ногами захрустели осколки хрусталя.
   - Вас спрашивают. Я попросил подождать, пока не  закончу  разговор  с
капитаном. Это некий Брэндон Райт...
   Ее поверенный. Наконец-то! Алессандра взяла трубку.
   -  Брэндон!  Слава  Богу!  Дом  совершенно  разгромлен.   Вы   можете
подъехать?
   - Но уже почти два часа ночи!
   - Поймите, весь дом...
   - Сожалею, но приехать не смогу.  -  Он  тяжело  вздохнул.  -  Сейчас
неподходящее время для  такого  разговора,  но  я  все  равно  собирался
поговорить с вами. Вы разорены и  больше  не  в  состоянии  пользоваться
моими услугами,  Алессандра  попыталась  овладеть  собой;  она  отчаяние
старалась найти место, где бы можно  было  присесть,  но  в  итоге  была
вынуждена принять этот последний удар стоя.
   - Понимаю.
   - Прошу прощения. Мне ненавистна мысль о том,  чтобы  бросить  вас  в
такой момент, но если я по-прежнему буду брать с  вас  двести  пятьдесят
долларов в час, то одна поездка к вам будет стоить...
   - Конечно. Вы правы.
   Парадная дверь оставалась открытой, и Алессандре было видно, как двое
мужчин распахнули ее еще шире, чтобы войти в холл.
   - Семь лет дружбы стоят больше двухсот пятидесяти долларов в час.
   Ее горькое замечание, как видно, застало Брэндона врасплох - говорить
так было совсем не в обычае его клиентки. Годы жизни с Гриффином научили
ее только едва слышно выражать согласие, даже если она и была против. Но
теперь Гриффин был мертв, а за последние несколько месяцев  в  жизни  ее
произошли драматические перемены.
   - Брэндон, пожалуйста! Вы не можете приехать ко мне просто как друг?
   Брэндон молчал, видимо колеблясь, а  Алессандра  наблюдала  за  двумя
только что вошедшими мужчинами.
   Один из них был темноволосым и крепким, вероятно,  на  дюйм  или  два
выше ее, а ее собственный рост - пять футов восемь  дюймов  -  вовсе  не
способствовал выработке величественной осанки. Однако  вошедший  обладал
мощным телосложением и выглядел сильным и мускулистым.
   Второй мужчина был высоким и стройным, даже изящным,  и  являл  собой
прекрасный образец хорошо одетого человека;  его  костюм  был  новым,  с
иголочки. Тот, что пониже ростом, кутался в дождевик,  выглядевший  так,
будто его лет  десять  не  отдавали  в  чистку.  Под  плащом  Алессандра
разглядела мятый темный костюм и белую рубашку с расстегнутым воротом.
   Судя по всему, они были копами, скорее всего детективами. Она сделала
такое заключение, заметив, как вошедшие отмечали следы разгрома.
   Темные глаза того, что был пониже ростом, мгновенно  осмотрели  ее  с
головы до ног и тотчас же произвели оценку внешности и личности,  как  и
ее погибшей мебели - растерзанных диванных подушек и ярко-красных 'пятен
краски на стенах.
   - Не могу, - ответил наконец Брэндон. Впрочем, другого ответа  она  и
не ожидала.
   - Мне жаль.
   - Мне тоже.
   Алессандра положила трубку. Она была одна. Совершенно одна. В  первый
раз за всю ее жизнь ей было некому позвонить и не было никого,  кто  мог
бы о ней позаботиться.

***

   "Где деньга? Найди их, и поскорее. А иначе будешь следующей".
   В течение нескольких  секунд,  показавшихся  ей  бесконечно  долгими,
Алессандра не могла вздохнуть.
   - Миссис Ламонт?
   Она подняла голову и встретилась взглядом с полицейским,  у  которого
волосы и одежда были в полном беспорядке. Его темно-карие глаза излучали
теплоту. Такие глаза искупали многое: он мог  себе  позволить  ходить  в
мятом костюме и грязном плаще. Человеку с такими глазами все могло сойти
с рук.
   Его лицо не было особенно красивым. Впрочем, его вообще  нельзя  было
назвать красивым: нос слишком крупный и толстоват на конце, губы слишком
тонкие, а скулы терялись в мясистых  щеках.  Ему  можно  было  дать  лет
сорок, а щетина на давно не бритом подбородке была испещрена сединой.
   - Вы в порядке? - спросил он.
   С полсекунды она чувствовала себя так, будто вся печаль,  отчаяние  и
страх оставили ее и она испытала легкость освобождения. Но  вместо  того
чтобы разрыдаться и броситься на грудь незнакомцу, она  напомнила  себе,
что это коп, а не друг, и деликатно откашлялась. У нее не было друзей, и
ей не следовало забывать об этом.
   Все эти годы она поддерживала отношения только с деловыми  партнерами
Гриффина. На этом настоял  он.  Когда  оказалось,  что  его  разыскивает
полиция,  а  потом  он  был  найден  мертвым,  телефон  в   доме   умолк
окончательно.
   - Со мной все будет в  порядке,  -  сказала  Алессандра  темноглазому
полицейскому. В этот момент она и сама верила своим словам. Ей не  нужна
ничья помощь. Она знала, что как-нибудь выпутается, но до смерти боялась
за Джейн Доу.
   - Я Гарри О'Делл, миссис Ламонт.
   Полицейский протянул ей руку, и Алессандра нерешительно  приняла  ее,
опасаясь, что  рука  окажется  такой  же  теплой,  как  его  глаза.  Она
ухитрилась  едва   прикоснуться   к   ней   и   одарила   его   улыбкой,
предназначенной для членов дамского клуба.
   - Я из ФБР. А это мой напарник, Джордж Фолкнер.
   - ФБР?
   Она старалась говорить тихо, и  ей  удалось  казаться  только  слегка
заинтересованной, хотя пульс ее участился вдвое, а  в  кончиках  пальцев
рук и ног от страха появились ледяные покалывания.
   "Где деньги?"
   Возможно ли, что полиции известно об  этом  звонке,  сопровождавшемся
угрозами? Она крепко обеими  руками  сжимала  телефонный  аппарат,  моля
Бога, чтобы ее снова не начала бить дрожь.
   Он не дал объяснений, почему они нанесли ей визит, просто смотрел  на
нее, запоминая ее глаза, волосы, шелковую блузку, аккуратно заправленную
за широкий пояс мягких шерстяных брюк.  Как  и  большинство  мужчин,  он
видел сквозь одежду ее тело, и,  она  знала,  то,  что  он  увидел,  ему
понравилось. Ее внешность - тонкие черты лица кинозвезды,  мягкие  синие
глаза под  тяжелыми  веками,  густые  светлые  волосы,  ее  совершенное,
пропорциональное тело, элегантная одежда и неброский благородный  макияж
- можно было бы оценить баллов в пятнадцать.
   Она была ослепительно красива - слишком красива, чтобы иметь друзей.
   - Нам бы хотелось задать вам несколько  вопросов,  миссис  Ламонт,  -
сказал наконец Гарри О'Делл.
   В  выговоре,  как  и  во   внешности,   она   различила   следы   его
происхождения: вероятно, он вырос в Нью-Йорке, где-нибудь в Бруклине или
Бронксе, - уж Алессандра знала в этом толк.
   - Примите наше сочувствие в постигшей вас недавно утрате.  Я  имею  в
виду гибель вашего мужа, - вмешался второй полицейский.
   Он, как и Гриффин, несомненно, был уроженцем Коннектикута.
   - Бывшего мужа, - поправила Алессандра, пожалуй, слишком поспешно.
   Детективы  обменялись   удивленными   взглядами,   а   она   спокойно
продолжала:
   - Он съехал отсюда в январе, когда развод еще не был оформлен.
   Гарри кивнул:
   - Значит, как я понимаю, вас не слишком подкосило известие о том, что
его нашли в Ист-Ривер плавающим лицом вниз?
   - Я его не убивала, мистер О'Делл, если вы намекаете на это.
   - Я ни на что не собирался намекать, но все же рад вашему сообщению.
   Он явно потешался над ней, несмотря на  то  что  она  адресовала  ему
ледяной взгляд.
   - Вы знаете, кто похозяйничал в вашем доме?
   Она ответила так же кратко, как за несколько часов до  этого  местным
полицейским:
   - Нет.
   Детектив внимательно наблюдал за ней.
   - И у вас не имеется никаких соображений на этот счет?
   -  Конечно,  имеются.  Но  вы  ведь  не  это  хотели  спросить.   Вас
интересует, знаю ли я, кто это сделал.
   - И кто, как вы полагаете?
   Она ответила, тщательно подбирая слова:
   - Если бы я попыталась высказать догадку, то сказала бы, что  это  те
самые люди, что убили Гриффина. "Где  деньги?  Найди  их,  и  поскорее".
Алессандра еще крепче вцепилась в радиотелефон.
   - Полиция  считает,  что  Гриффин  каким-то  образом  был  замешан  в
распространении наркотиков. А вы об этом ничего не знаете?
   - Чем бы он ни занимался, но меня в свои дела не посвящал. Он  вообще
редко обсуждал со мной что бы то ни было.
   Гарри развел руками, как бы охватывая разгромленную комнату.
   - Тот, кто учинил  этот  погром,  явно  что-то  искал.  Это  ведь  не
случайность, миссис Ламонт.
   - Боюсь, я не в состоянии вам помочь, - ответила Алессандра.
   Текли бесконечно долгие секунды, а детектив только смотрел на нее,  и
постепенно в углах его рта начала зарождаться улыбка. Он не верил ей,  а
она не верила ему. Она не внушала ему симпатии, но он желал  ее.  Стоило
ей протянуть руку, и он принял бы ее  и  последовал  за  ней  наверх,  в
спальню, отнюдь не затем, чтобы задавать вопросы.
   - Благодарю за то, что уделили нам время. - Он было повернулся, чтобы
уйти, но вдруг задержался. - Вам есть где переночевать сегодня?
   - Со мной все будет  в  порядке,  -  повторила  она  как  заклинание,
надеясь убедить в этом хотя бы себя.

***

   - Она умнее, чем может показаться на  первый  взгляд.  -  Прежде  чем
свернуть  налево,  на  скоростное  шоссе,  Джордж  посмотрел  в  боковое
зеркало.
   -  Ну,  это  не  такое  уж  необычное  явление  среди  представителей
человечества. Ты ведь тоже умнее, чем кажешься.
   Гарри поерзал на сиденье, пытаясь устроиться поудобнее и  глядя,  как
за окном машины мелькают и исчезают кварталы  Куинс.  У  него  чертовски
болело плечо.
   - Конечно, если уж идти в сравнениях и дальше, то от нее пахнет много
лучше, чем от тебя, - Добавил Джордж.
   - Вот как? А я и не заметил.
   Джордж ухмыльнулся:
   - Зато я заметил!
   Алессандра Ламонт и впрямь источала аромат свежести и  женственности;
она пахла, как пахнет в дорогих и модных парижских магазинах,  В  Париже
он был с Соней, до того как они расстались навсегда. На мгновение  Гарри
закрыл глаза.
   - Почему, если я начинаю разговаривать  с  блондинкой,  мой  лексикон
сужается до двух  десятков  слов  и  большая  их  часть  непригодна  для
воспроизведения в приличном обществе? - Он покачал головой. - Кстати,  к
вопросу о приличном обществе. Эта болтовня  о  высшем  свете  совершенно
вышибла нужные мысли у меня из головы, черт возьми! Она что,  вообразила
себя герцогиней? Неужели эта  фифа  серьезно  думает,  что  мы  хоть  на
секунду поверили, будто ей не  известно  о  мафии  и  о  том,  что  этот
вычурный дом куплен на ее деньги?
   - Ты закончил? - спросил Джордж.
   Гарри шумно выдохнул и потер затекший затылок.
   - Нет, - возразил он, - не закончил.
   Отчего-то у него  было  ощущение,  что  во  время  расследования  ему
предстоит видеть Алессандру Ламонт снова и снова. А если так, то ему  не
удастся покончить с мыслями о ней много-много недель. К тому же все  его
тело ныло - он сильно ушиб плечо, когда бросился прикрыть собой клерка в
супермаркете.
   Перестрелка длилась не  более  пятнадцати  секунд,  но,  вероятно,  в
течение этих секунд на теле его появлялись все новые ушибы и  синяки.  И
все же он уснул в полицейском участке, уронив голову на стол:  возможно,
именно это нанесло ему самый  серьезный  урон.  Пожалуй,  он  становится
слишком стар для такой работы.
   Гарри не мог припомнить, когда за  последние  несколько  месяцев  ему
удалось поспать в собственной постели, вытянувшись во весь  рост.  И  уж
само  собой  разумеется,  он  не  мог  припомнить  случая,   когда   ему
посчастливилось бы оказаться в постели с такой женщиной, как  Алессандра
Ламонт. Впрочем четыре года назад такое еще  могло  случиться.  Как  раз
перед тем, как...
   Он заставил себя отвлечься от ненужных мыслей и спросил:
   - Так ты думаешь, она знает?
   Джордж включил дворники, чтобы  убрать  осевшую  на  ветровом  стекле
влагу от начавшего моросить дождя.
   - Думаю, она чего-то недоговаривает, что-то скрывает  от  нас.  -  Он
посмотрел на Гарри. - И еще я думаю, что, несмотря на свой вид и  манеры
Снежной Королевы, она подала тебе очень многозначительный сигнал. Уж  не
знаю почему, но из  головы  у  меня  не  выходит  выражение  "постельный
разговор".
   - О нет! - возразил Гарри. - Не-ет! Ни в коем случае!
   - Но ты ведь не можешь не согласиться,  что  было  бы  гораздо  менее
опасно для жизни, если бы ты ночью выпускал пар,  не  охотясь  за  тремя
вооруженными бандитами без прикрытия, а как-нибудь иначе?
   - Не уверен. - Гарри  попытался  вытянуть  ноги  и  ударился  больным
коленом о приборную доску. - Кроме того, она не мой тип.
   - Она красива и блондинка - как раз в твоем вкусе. Ты только что  сам
сказал.
   - Скорее она твой тип,  -  не  согласился  Гарри.  -  Она  ничуть  не
потрясена смертью мужа - по-видимому, вышла за этого парня  ради  денег.
Это всего-навсего дорогая шлюха.
   -   Благодарю   за   разъяснения.   Есть   большая   разница    между
исполнительницами экзотических танцев и шлюхами.
   - Наконец-то я об этом узнал! - хмыкнул Гарри.
   - Шлюхи на все готовы.  Что  же  касается  танцовщиц,  то  я  мог  бы
привести любую на официальный вечер в  полной  уверенности,  что  ничего
скверного не случится. Правда, Николь поежилась бы от такой перспективы,
- усмехнулся Джордж.
   - А как Ники? Вчера я видел ее только  мельком.  Она  промчалась  так
быстро, что я даже не успел с ней поздороваться.
   - Ну, это на нее очень похоже.
   Джордж развелся с Николь Фенстер давным-давно, до  того,  как  с  ней
познакомился Гарри, но не проходило и дня, чтобы он не упомянул о ней.
   - Хорошо, что теперь, когда мы разведены, правила допускают, чтобы мы
работали в одном месте, почти что в одном здании, верно?  Вот  почему  я
остался твоим напарником; если бы я попросил перевода  в  другое  место,
то, вероятно, снова закрутил бы с Ник.
   Они помолчали, и стало слышно, как шины шуршат по мокрой мостовой.
   - Ты просматривал досье Гриффина Ламонта? Видел его фотографии?
   Они осматривали тело после того, как оно несколько дней находилось  в
реке, и это было не самое приятное зрелище.
   - Да.
   Бледные волосы, бледные глаза,  бледное  лицо.  Можно  даже  сказать,
относительно красивое лицо, если представить, что  вам  нравятся  грибы,
выросшие в темноте" без  дневного  света.  Конечно,  большинство  женщин
привлекло  бы  в  первую   очередь   его   богатство,   а   его   одежда
свидетельствовала о том, что деньги у него водились.
   - Можешь поверить, что Ламонт ее бросил? - рассмеялся Джордж. -  И  о
чем он только думал?
   -  Непримиримые  противоречия,  -  решительно  ответил  Гарри.  -   В
соответствии с бумагами о разводе он якобы хотел иметь детей.  Наверное,
она боялась испортить фигуру.
   - Постой! А когда ты видел эти бумаги о разводе?
   - Сегодня днем, пока ты брился. Я оставил досье на  твоем  письменном
столе. Видишь, сколько ты теряешь из-за своего чистоплюйства!
   - Я думал провести вечер с Ким, - ответил Джордж и  снова  бросил  на
Гарри выразительный взгляд. - А знаешь, держу пари, что, если завтра  ты
вернешься в Фармингдейл и предложишь  миссис  Ламонт  свое  мужественное
плечо, чтобы она могла на нем всласть поплакать...
   Гарри покачал головой.
   - Не начинай все сначала.
   - Отчего головная боль? Двое совершеннолетних людей  готовы  проявить
взаимопонимание  и   отправляются   вместе   пообедать,   поболтать   на
интеллектуальные темы...
   - На интеллектуальные темы? - рассмеялся Гарри, - Она что, по-твоему,
выпускница Гарварда? По правде говоря,  я  готов  поспорить  на  круглую
сумму, что ей большого труда стоило научиться печатать.
   - Но ты ведь только что сказал, что она неглупа, - заметил Джордж.
   - Может быть, чуть умнее, чем выглядит, а это не так уж много.  Готов
об заклад побиться, что под этим платьем, сшитым  на  заказ,  под  пятью
слоями тона, покрывающими ее лицо, нет ровным счетом ничего - пусто!
   - В таком случае  стоит  ли  себя  утруждать  и  пытаться  проникнуть
глубже? Разве недостаточно тела? - рассмеялся Джордж. - Господи,  Гарри!
На первом месте должно быть то, что важно.

***

   К четырем часам утра бригада экстренной  помощи  закончила  работу  с
окнами в доме Алессандры  и  вместе  с  патрульной  полицейской  машиной
наконец уехала.
   Тогда Алессандра вошла в гараж и принялась рыться в  поисках  жаровни
для барбекю, которую Гриффин в октябре убрал  туда  на  зиму.  Это  было
шесть месяцев назад, когда-то в другой жизни.
   Она  так  долго  и  истово  старалась  быть  приятной  сначала  своим
родителям, потом мужу, за которого вышла слишком молодой, старалась быть
точно такой, какой они хотели ее видеть, вне зависимости от  собственных
вкусов, потребностей и желаний...
   Теперь ее родители покоились с миром и Гриффина тоже не стало, а  она
свободно дрейфует  по  житейскому  морю,  но  из  страха  перед  ужасной
неопределенностью продолжает жить по-прежнему. К нынешнему состоянию еще
следовало привыкнуть - ведь никто не объяснил ей, что делать  дальше.  У
нее не было никаких  желаний,  не  было  жестких  жизненных  правил.  Со
стороны ее прежняя жизнь могла показаться  верхом  благополучия,  но  на
самом  деле  ей  приходилось  смиряться  и  постоянно   вр   веем   себя
ограничивать. Зато теперь впервые в жизни она могла  делать  все  просто
потому, что хотела этого.
   Алессандра достала жаровню и заботливо запечатанный Гриффином мешок с
древесным углем. А еще рядом с мешком  ей  посчастливилось