лторейн. - Бойкая девушка
и, несмотря на столь юные лета, обучена искусству ходить за больными.

- Постараюсь недолго обременять ее, господин мой, - объявил Леллдорин. -
Через неделю возвращусь в Астурию.

Леди Ариана привычным жестом потрогала его лоб.

- О нет, добрый юноша, - запротестовала она, - думаю, визит твой продлится
несколько дольше.

- Неделя, и не больше, - упрямо повторил Леллдорин.

- Как угодно, - пожала плечами девушка. - Думаю, брат мой сможет дать для
сопровождения нескольких слуг, дабы те смогли достойно похоронить тебя,
что, несомненно, произойдет, если не ошибаюсь, после того, как проедешь
расстояние в десять лиг.

Леллдорин ошеломленно заморгал. Тетя Пол отвела в сторону леди Ариану и
долго шептала ей наставления, передав маленький пакетик с травами.
Леллдорин жестом подозвал Гариона, тот немедленно подбежал поближе и встал
на колени перед носилками.

- Итак, все кончено, - пробормотал юноша. - Я так хотел ехать с вами.

- Ты скоро выздоровеешь, - заверил Гарион, зная, что говорит неправду, - и,
наверное, попозже сможешь догнать нас.

- Нет, - покачал головой Леллдорин, - боюсь, не смогу.

Он снова закашлялся; сухие хрипы, казалось, разрывали легкие.

- У нас мало времени, друг мой, - прошептал он, - так что слушай
внимательно.

Гарион, чуть не плача, взял его за руку.

- Помнишь, о чем мы говорили тем утром, когда уехали из дома дяди? Гарион
кивнул.

- Ты сказал, что именно я должен решить, стоит ли нарушать обет молчания,
данный Торазину и остальным.

- Помню, - кивнул Гарион.

- Ну вот. Я решился. Освобождаю тебя от клятвы. Делай что сочтешь нужным.

- Лучше бы ты сам рассказал обо всем дедушке, Леллдорин, - запротестовал
Гарион.

- Не могу, - простонал тот. - У меня слова в глотке застрянут. Прости, уж
такой уродился. Знаю, что Нечек нас использует, но я дал слово товарищам. Я
- аренд, Гарион, и сдержу обещание, даже если буду знать, что не прав, так
что решай сам. Нужно помешать Нечеку уничтожить нашу страну. Я хочу, чтобы
ты пошел прямо к королю.

- К королю? Он мне никогда не поверит.

- Заставь поверить. Расскажи ему все. Гарион решительно замотал головой.

- Я не назову ни тебя, ни Торазина. Сам знаешь, что он с тобой сделает.

- Это неважно, - настаивал Леллдорин, вновь закашлявшись.

- Скажу о Нечеке, - упрямо заявил Гарион, - только не о тебе. Где можно
найти этого мерга?

- Он знает, - очень слабым голосом прошептал Леллдорин. - Нечек - посол при
дворе в Во Мимбре. Личный представитель Тор Эргаса, короля мергов.

Гарион замер в изумлении.

- К его услугам все золото из неистощимых рудников Ктол Мергоса, -
продолжал Леллдорин. - Этот заговор, придуманный им, возможно, один из
сотни, направленных на уничтожение Арендии. Ты должен помешать ему, Гарион.
Обещай мне.

Светлые глаза юноши лихорадочно блестели, он с силой вцепился в руку
Гариона.

- Я все сделаю, Леллдорин, - поклялся Гарион. - Еще не знаю как, но
обязательно помешаю ему.

Леллдорин устало откинулся на носилки, будто все силы ушли на то, чтобы
услышать эти слова из уст друга.

- До свидания, Леллдорин, - тихо сказал Гарион, вытирая полные слез глаза.

- До свидания, друг мой, - едва слышно прошептал Леллдорин; и тут же глаза
его закрылись, а рука, сжимающая пальцы Гариона, повисла. Сердце Гариона
сжалось от страха, но, заметив, как слабо бьется жилка на шее, он понял,
что Леллдорин все еще жив... но едва держится. Гарион с нежной
осторожностью положил руку друга ему на грудь и натянул на плечи грубое
серое одеяло. Потом встал и быстро ушел, не сдерживая катившихся по щекам
слез.

Прощание было коротким; путешественники погнали коней к Великому Западному
пути. Крестьяне и копьеносцы дружно приветствовали их, но вдалеке слышались
другие звуки - это деревенские женщины отправились разыскивать своих
близких, бродя среди распластанных на земле тел: вопли и стоны зловещим
эхом вторили радостным крикам.

Гарион с мрачной решимостью пришпорил коня и догнал Мендореллена.

- Мне кое-что нужно сказать вам, - горячо начал он, - Может, эти слова
придутся не по нраву, но мне все равно.

- И что же? - мягко осведомился рыцарь.

- Думаю, что вы поступили отвратительно и жестоко по отношению к
Леллдорину. И пусть вы считаете себя величайшим рыцарем в мире, но,
по-моему, - вы просто беззастенчивый хвастун с каменным сердцем, и можете
делать со мной что хотите.

- Ах, вот что! - кивнул Мендореллен. - Поверь, юный друг, ты неверно понял
мои намерения. Необходимо было спасти его жизнь Астурийский юноша очень
храбр и поэтому не думает о себе. Не открой я ему глаза, этот молодой
человек, несомненно, продолжал бы настаивать на том, чтобы ехать с нами, и
вскоре бы умер.

- Умер? - фыркнул Гарион. - Тетя Пол наверняка бы спасла его.

- Именно леди Полгара сообщила мне, что жизнь юноши в опасности, но честь
не позволяла ему бросить товарищей, та самая честь, что побудила Леллдорина
остаться и не стать причиной нашей задержки.

Рыцарь криво усмехнулся.

- Думаю, слова мои понравились ему не больше, чем тебе, но зато он будет
жить, а это самое главное, не так ли?

Гарион молча уставился на ехавшего с высокомерным видом мимбрата, ярость
внезапно испарилась, юноша понял, что вел себя глупо и невежливо.

- Простите, - неохотно пробормотал он, - я и в самом деле не понимал, что
вы делаете.

- Неважно, - пожал плечами Мендореллен. - Многим неясны мои поступки. Но
пока я уверен, что мотивы благородны, мнение остальных меня не беспокоит.
Однако я рад, что имел возможность объясниться с тобой, - ведь нам
предстоит долгое совместное путешествие, а всякая неприязнь в таких случаях
опасна.

Они некоторое время ехали молча; Гарион старался привести мысли в порядок.
Должно быть, он и вправду недооценивал Мендореллена.

Добравшись до широкого тракта, они вновь повернули на юг и продолжали путь
под угрюмым, низко нависшим небом.

Глава 8

Арендийская равнина расстилалась перед ними - необозримое пространство,
заросшее высокой травой, где поселения встречались очень редко. Ветер,
гуляющий по полям, был пронизывающим и холодным, грязно-серые облака
клубились в небе.

Необходимость оставить раненого Леллдорина повергла всех в уныние, и
путешественники почти целыми днями ехали молча. Гарион держался позади
вместе с Хеттаром и вьючными лошадьми, стараясь находиться как можно дальше
от Мендореллена.

Хеттар, казалось, часами мог обходиться без слов, но через два дня Гарион
намеренно попытался вывести олгара с ястребиным лицом из глубокого
раздумья.

- Почему ты так ненавидишь мергов, Хеттар? - полюбопытствовал он, не найдя
лучшей темы для беседы.

- Все олорны ненавидят мергов, - спокойно ответил тот.

- Да, - согласился Гарион, - но у тебя, кажется, это связано еще с чем-то
личным. Разве не так?

Хеттар, скрипя кожаной курткой, устроился поудобнее в седле.

- Они убили моих родителей, - пробормотал он. Гарион словно ощутил тяжелый
удар в грудь, внезапно вспомнив о собственной семье.

- Как это случилось? - выпалил он, не успев сообразить, что Хеттар,
возможно, не желает исповедоваться.

- Мне было семь, - глухо, без всякого выражения, начал Хеттар. - Мы
собрались навестить семью матери - она была из другого племени. Пришлось
проезжать около восточных укреплений, и тут случился набег мергов. Лошадь
матери споткнулась, она вылетела из седла, и мерги появились прежде, чем мы
с отцом успели помочь ей. Они убили моих родителей не сразу. Очень много
времени прошло. Помню, как мать вскрикнула всего однажды - в самом конце.

Лицо Олгара было холодно-бесстрастным, как скала, а монотонный спокойный
голос делал рассказ еще более ужасающим.

- После того как мои родители перестали дышать, мерги обвязали мне ноги
веревкой и потащили по земле за лошадью. Когда веревка наконец порвалась,
они посчитали меня мертвым и бросили на дороге. Как сейчас слышу их веселый
смех. Через два дня меня нашел Чо-Хэг.

Гарион на миг так ясно представил себе искалеченного одинокого ребенка,
брошенного в пустыне Восточной Олгарии, выжить которому помогли только
скорбь и всепоглощающая ненависть.

- Я убил первого мерга в десять лет, - продолжал Хеттар по-прежнему
бесстрастно. - Он пытался скрыться от нас, но я сбил его и вонзил копье
между лопаток. Мерг завопил, когда копье пробило его насквозь, а я
почувствовал себя лучше. Чо-Хэг подумал, что если я увижу смерть мерга, то
излечусь от ненависти. Но он был не прав.

Лицо высокого Олгара было абсолютно лишено всякого выражения; длинная прядь
на макушке трепыхалась на ветру. Казалось, в душе его царит ледяная
пустота, словно там нет других чувств, кроме одного, не дающего спокойно
спать, мучающего день и ночь.

В эту секунду Гарион смутно осознал, что имел в виду господин Волк,
предостерегая об опасности, грозящей тем, кто одержим идеей мести, но тут
же прогнал навязчивую мысль Если Хеттар может жить с этим, значит, такое
существование под силу и ему. Гарион неожиданно почувствовал безмерное
восхищение одиноким человеком, сознательно идущим столь мрачным
беспросветным путем.

Господин Волк был поглощен беседой с Мендорелленом; оба замедлили ход, что
позволило Хеттару и Гариону догнать их. Некоторое время они ехали вместе.

- Такова наша природа, - меланхолично заметил рыцарь в сверкающих латах. -
Чрезмерная гордыня - проклятье наше, причина войн, опустошающих бедную
Арендию.

- Это можно исправить, - возразил Волк.

- Как?! Гордость у нас в крови. Сам я - крайне миролюбив и доброжелателен,
но даже меня не миновала национальная болезнь Более того, распри наши столь
древние, что уходят корнями в историю: прежде всего необходимо очистить
души от язв. Мир не продлится долго, друг мой. Уже сейчас в лесах поют
астурийские стрелы, направленные в мимбратов; Мимбр в отместку сжигает
астурийские дома, зверски убивая заложников. Боюсь, война неизбежна.

- Нет, ты не прав, - покачал головой Волк.

- Но как предотвратить ее? - нахмурился Мендореллен. - Кто может излечить
нас от безумия?

- Я, если придется, - спокойно ответил Волк, откидывая на спину серый
капюшон.

- Ценю твои добрые намерения, Белгарат, - едва заметно усмехнулся
Мендореллен, - но даже ты ничего не сможешь сделать.

- Нет на свете ничего невозможного, - деловито заметил Волк. - Чаше всего я
предпочитаю не мешать забавам других людей, но не могу позволить, чтобы
именно сейчас в Арендии вспыхнул пожар войны. И если будет нужно, сделаю
все, лишь бы помешать совершиться очередной глупости.

- Вправду сила твоя столь велика? - задумчиво осведомился Мендореллен,
словно не мог заставить себя поверить этому.

- Да, - спокойно кивнул Волк, почесывая короткую белую бородку, - именно
так.

Лицо Мендореллена приняло встревоженное, даже немного благоговейное
выражение, а Гарион сильно обеспокоился, услышав такое заявление своего
деда. Если Волк собирается в одиночку воспрепятствовать войне, он так же
может расстроить все его планы мести. Еще один повод для волнений.

Но в эту минуту подъехал Силк.

- Место, где проходит Большая ярмарка, как раз впереди. Остановимся или
объедем стороной?

- Можно и остановиться, - решил Волк. - Уже почти вечер, да и припасы у нас
на исходе.

- Лошадям тоже нужно отдохнуть, - добавил Хеттар. - Они жаловаться
начинают.

- Нужно было мне сказать, - укорил Волк, оглядываясь на тяжелогруженых
животных.

- Они еще не истощены, но жалеют себя. Преувеличивают, конечно, хотя
небольшой отдых не повредит.

- Преувеличивают?! - ошеломленно воскликнул Силк. - Уж не хочешь ли
сказать, что лошади способны на ложь?

- Ну конечно, - пожал плечами Хеттар, - то и дело не прочь соврать и весьма
преуспели в этом.

Какой-то момент Силк, казалось, был просто потрясен, но тут же неожиданно
рассмеялся.

- Это странным образом восстанавливает мою веру в космический порядок
вещей, - объявил он. Волк поморщился:

- Силк, знаешь ли, ты очень злой человек. Неужели тебе не стыдно?

- Каждый делает то, на что способен, - издевательски ответил человечек с
крысиным лицом.

Арендийская ярмарка располагалась на пересечении Великого Западного пути и
горной дороги, ведущей из Алголанда. На большом пространстве примерно в
квадратную лигу радовали глаз яркие голубые, желтые, красные шатры и
полосатые палатки. Все вместе походило на цветной сказочный город
посередине унылой серо-коричневой равнины, а блестящие треугольные флажки
весело трепетали на буйном ветру под низко нависшими облаками.

- Надеюсь, у меня хватит времени совершить кое-какие сделки, а то я начинаю
терять навык, - объявил Силк, когда все спускались с высокого холма. Кончик
его острого носа возбужденно подергивался.

С полдюжины забрызганных грязью нищих в безнадежном отчаянии сгрудились на
обочине дороги, протягивая руки.

- Не стоит кормить эту шваль, - проворчал Бэйрек.

- Милосердие - это одновременно обязанность и привилегия, господин мой
Бэйрек, - ответил рыцарь.

- Почему здесь не построят дома? - спросил Гарион Силка, приближаясь к
центру ярмарки.

- Никто не остается здесь надолго, - пояснил тот. - Ярмарка не кончается,
но люди приходят и уходят. А кроме того, здания облагаются налогом, а
палатки - нет.

Многие из торговцев, вышедших на улицу, чтобы приветствовать вновь
прибывших, как оказалось, знакомы с Силком, а некоторые, подозрительно
оглядывая его, неохотно произносили слова приветствия.

- Вижу, репутация твоя хорошо известна, Силк, - сухо заметил Бэйрек.

- Такова цена славы, - пожал тот плечами.

- Нет ли опасности, что кто-нибудь знает тебя под другим именем? - спросил
Дерник. - Вспомни, кого разыскивают мерги?

- Ты имеешь в виду Эмбара? Вряд ли. Эмбар редко бывал в Арендии, а кроме
того, совсем не похож на Редека.

- Да, но это один и тот же человек - ты, - возразил I Дерник.

- Верно, - многозначительно подняв палец, согласился Силк. - Мы с тобой
знаем это, а они - нет. Для тебя я всегда выгляжу одинаково, но для
других... Дерник скептически усмехнулся.

- Редек, старый дружище! - окликнул лысый драснийский торговец из
ближайшего шатра.

- Делвор! - радостно отозвался Силк. - Сто лет тебя не видел.

- Смотрю, ты преуспеваешь, - заметил лысый.

- Свожу концы с концами, - скромно ответил Силк. - Чем торгуешь?

- Достал несколько маллорийских ковров, - ответил Делвор. - Кое-кто из
местных аристократов желал бы купить, да цены не устраивают.

Пальцы его, однако, быстро шевелились, и разговор на языке жестов шел
совсем о другом:

"Твой дядя велел, чтобы мы помогли тебе, если понадобится. Что-нибудь
нужно?"

Вслух же он громко спросил:

- Вижу, у тебя много вьюков. Что везешь?

- Сендарийское сукно и всякие мелочи, - объяснил Силк, в свою очередь
сделав несколько непонятных знаков:

"Видел ли ты мергов здесь, на ярмарке?"

"Одного, но он покинул Во Мимбр неделю назад. Однако на том конце стоят
палатки недраков..."

"Слишком далеко они забрались от дома, - жестикулировал Силк. - В самом
деле приехали торговать?"

"Трудно сказать", - ответил Делвор.

"Можешь приютить нас денька на два?"

"Что-нибудь придумаем, за соответствующее вознаграждение, конечно..." -
просигналил Делвор с ехидной усмешкой в глазах.

Силк, молниеносно двигая руками, выразил свое возмущение столь наглым
заявлением.

"В конце концов, дела есть дела", - пошевелил пальцами Делвор.

- Можете входить, - пригласил он вслух. - Выпейте вина, поужинайте. Нам о
многом нужно поговорить!

- Будем очень рады, - кисло скривился Силк.

- По-моему, вы встретили достойного соперника, принц Келдар, не так ли? -
мягко осведомилась тетя Пол, едва заметно улыбнувшись, и грациозно оперлась
на руку Силка, помогавшего ей спешиться перед полосатым шатром Делвора.

- Ну что вы, леди Полгара! Просто пытается во всем опередить меня, вот уже
много лет, еще с тех пор, как потерял целое состояние в Яр Гораке из-за
одного задуманного мной дельца. Пусть считает, что сквитался наконец со
мной - это поднимет настроение Делвора, а мне доставит большую радость, чем
если бы я вновь в очередной раз положил его на обе лопатки.

- Вы неисправимы, - засмеялась она.

Силк весело подмигнул.

Внутри шатер оказался очень уютным. В расставленных там и сям жаровнях
весело пылали дрова, встречая усталых путешественников благословенным
теплом. На полу лежал темно-синий ковер, а вместо стульев повсюду были
разбросаны большие красные подушки. Силк поспешно представил друзей
Делвору.

- Большая честь для меня, о Древнейший, - пробормотал торговец, низко
кланяясь господину Волку и тете Пол. - Чем могу помочь?

- Больше всего сейчас необходимы сведения, - ответил Волк, сбрасывая
тяжелый плащ. - Несколько дней назад к северу отсюда мы встретили гролима,
пытающегося развязать гражданскую войну. Ты можешь потолковать среди людей
и разнюхать, что происходит вокруг? Хотел бы я, по возможности, избежать
очередной распри между соседями.

- Попытаюсь узнать, - пообещал Делвор.

- Я тоже пойду погуляю, - решил Силк. - Если за дело возьмемся мы с
Делвором, очень скоро нам станет известно все до последней мелочи.

Волк вопросительно взглянул на него.

- Редек из Боктора никогда не упустит случая заключить сделку повыгоднее, -
чуть поспешнее, чем нужно, объяснил коротышка. - Подумай, людям ведь
покажется странным, если он останется в шатре Делвора.

- Понятно, - кивнул Волк.

- Не хочешь же ты, чтобы нас начали подозревать? - с невинным видом
продолжал Силк, хотя кончик носа подергивался все быстрее.

- Ну хорошо, - сдался Волк. - Только не зарывайся. Не желаю, чтобы завтра с
утра у палатки толпились разъяренные покупатели, требующие твоей головы.

Носильщики Делвора сняли груз с вьючных лошадей; один из них взялся
показать Хеттару дорогу к конюшням. Силк начал рыться в тюках. На свет
появилась груда маленьких, но дорогих предметов обихода, извлекаемых из
складок свернутого сукна.

- А я все удивлялся, зачем тебе понадобилось столько денег в Камааре, -
сухо заметил Волк.

- Всего-навсего часть маскировки, - ухмыльнулся Силк. - У Редека с собой
всегда много безделушек, которыми тот выгодно торгует по пути.

- Прекрасное объяснение, - заметил Бэйрек, - но я бы все-таки не впадал в
крайности.

- Клянусь навсегда удалиться от дел, если мне не удастся в ближайший же час
удвоить деньги нашего почтенного друга, - пообещал Силк. - Ах да, совсем
забыл. Гарион будет моим носильщиком. У Редека всегда свои слуги.

- Постарайся не слишком сильно испортить его, - велела тетя Пол.

Силк преувеличенно низко поклонился, лихо сдвинул на затылок черную
вельветовую шапочку и в сопровождении Гариона, нагруженного довольно
увесистым тюком, с важным видом отправился на Большую арендийскую ярмарку,
словно человек, идущий на бой.

Жирный толнедриец, расположившийся в третьей по счету палатке, оказался
крайне скаредным и умудрился купить у Силка кинжал, украшенный драгоценными
камнями, заплатив лишь втрое больше настоящей стоимости, но два арендийских
торговца купили одинаковые серебряные кубки по такой цене, что разница
вполне возместила неудачу с толнедрийцем. Силк так и раздулся от
самодовольства.

- Люблю иметь дело с арендами! - хвастал он, шествуя по грязной дорожке,
вьющейся между палатками.

Хитрый маленький драсниец проходил по ярмарке, сея повсюду смятение и хаос.
Когда он не мог продать, то покупал, все, чего не мог купить, - менял, если
не удавалось и это, собирал сплетни и сведения. Некоторые из торговцев, те,
что поумнее, завидев его, быстро прятались. Гарион, заразившись энергией
драснийца, начал понимать увлеченность друга этой игрой, где задачей было
не получить прибыль, а обставить соперника.

Интересы Силка отличались разнообразием. Он мог иметь дело с кем угодно и
когда угодно.

Толнедрийцы, аренды, чиреки, даже земляки драснийцы - все становились
жертвами хищнических инстинктов Силка К полудню он успел избавиться от
всего, купленного в Камааре. Кошелек раздулся