ски продолжатся и теперь они займутся комнатой мисс Жанетты, было решительно отвергнуто. Не то чтобы Марч прямо заявил "Отставить!", но эффект от его слов был именно таким. Затем он перешел к своему разговору с Джеромом Пилигримом и сообщил, что попросил мисс Дэй прийти в кабинет, как только она освободится.
     - Она сейчас что-то делает для мисс Жанетты, но сказала, что это недолго. Когда она спустится, я покажу ей письмо, обнаруженное в комнате Клейтона, и расспрошу ее о нем. Мисс Силвер может присутствовать. Вы знаете, где она?
     - Да, я только что расстался с ней.
     Марч даже не пытался скрыть улыбку.
     - Так я и думал! И что же она рассчитывает найти в спальне мисс Жанетты?
     Фрэнк оглянулся. Они находились в комнате Роджера Пилигрима, и он сомневался, плотно ли закрыта дверь. Убедившись, что плотно, он ответил;
     - Гашиш... бханг... cannabis indica,- положенный туда мисс Дэй по принципу дерева, спрятанного в лесу. Я слышал, ее комната - настоящая аптека.
     - Там и в самом деле очень много того, что мисс Силвер назвала бы медицинскими принадлежностями.
     Фрэнк вздернул бровь.
     - Если вам угодно цитировать мисс Силвер, то я могу сделать это более точно. Она заявила, что на месте Лоны она в эту минуту как раз избавлялась бы от своих таблеток. Находясь именно там, где сейчас и находится Лона. Хотите пари - я готов поспорить, что от огня в камине мисс Жанетты сейчас исходит экзотический восточный аромат Не знаю, как горит гашиш, но думаю, что каким-нибудь зеленым или фиолетовым пламенем.
     Марч окинул его тяжелым взглядом.
     - Надеюсь, вы не хотите сказать, что верите в эту фантастическую историю!
     В ответ Фрэнк пожал плечами:
     - Верь - не верь, доказательств-то нет. И не представляю, откуда бы им взяться. И это - самый надежный козел отпущения. У нас уже есть Робине, и никто не собирается искать какого-то химерического убийцу, затаившегося где-то на заднем плане. Но все же страшновато думать о том, что, возможно, там и вправду кто-то есть.
     - Может, и есть,- в голосе Марча звучало напускное спокойствие.
     - Человек, который в припадке гнева прикончил Генри, подстроил смерть старого Пилигрима, вытолкнул Роджера из мансарды - а тут и козел отпущения под рукой. Робине подходил на эту роль как никто - гашиш в ящике под умывальником, бумажник Генри в комоде и в завершение - крайне убедительное самоубийство. Моди говорит, что все происходило именно так. Я не утверждаю, что она права, но что-то не позволяет мне заявить. что она ошибается. А если она не ошибается...- он снова слегка пожал плечами,- если не ошибается... то мы допустили ужасную небрежность. Это одно. А второе - тигрица отведала крови и ушла безнаказанной. Веселенькая перспектива, не правда ли? И, насколько я понимаю, мы не можем ничего предпринять, если, конечно, письмо не выведет ее из равновесия и не заставит себя выдать.
     - Это нам особо не поможет,- ответил Марч.- Она могла написать хоть двадцать писем и при этом не иметь никакого отношения к смерти Клейтона.- Он резко сменил тон.- Давайте придерживаться фактов. У нас есть улики против Робинса, которые удовлетворят любой суд в мире. А улик против Лоны Дэй не существует.

Глава 40

     Лона Дэй открыла дверь кабинета и вошла. За столом сидел старший офицер Марч. Свет люстры падал на его густую светлую шевелюру и холеные пальцы, которые при ее появлении опустили на стол какой-то листок. Справа от него размещался сержант Эбботт, с карандашом и блокнотом наготове. Не поднимаясь с места, он окинул Лону долгим холодным взглядом. В стороне, по левую руку от Марча, мисс Силвер, бесстрастная, далекая, чопорная, довязывала третий ряд серого чулка, предназначенного для старшего сына ее племянницы Этель. Синий джемпер, уже готовый и прекрасно отглаженный, висел в платяном шкафу, где когда-то хранились рубашки Генри Клейтона. Завтра, если все будет в порядке, он будет упакован и отослан. Невзирая на огорчительные события, мисс Силвер не потеряла способности идеально рассчитывать время. Если почта не подведет, миссис Бэркетт получит подарок утром дня своего рождения.
     Мисс Дэй окинула беглым взглядом клубок серой шерсти у нее на коленях. Затем шагнула вперед и уселась в то же кресло, что и во время первой беседы. Сразу же вслед за этим раздался телефонный звонок. Марч поднял трубку. Трое сидящих вокруг него услышали лишь смутный рокот. Марч прервал его вопросом:
     - Чего она хочет?- И в трубке снова загрохотало.
     - О, хорошо, я буду здесь,- вскоре проговорил Марч.- Во сколько, вы сказали?.. Понятно... Значит, она не задержится. Но я в любом случае еще не закончил.
     Повесив трубку, он обернулся к Фрэнку:
     - Некая женщина хочет приехать сюда, чтобы встретиться со мной. Они не знают, что ей нужно.- Потом обратился к Лоне: - Итак, мисс Дэй, я попросил вас прийти, так как хочу показать вам одну вещь. Здесь было высказано предположение, что вы могли бы помочь нам с ее опознанием.
     На лице ее отразилось легкое удивление.
     - Я? Конечно, если я могу как-то вам помочь... но... Я не понимаю...
     - Благодарю вас.
     Рэндал поднял листок и открыл лежащее на другом листке обгоревшее письмо. В свете люстры были хорошо видны неуклюжие прописные. Марч развернул письмо таким образом, чтобы Лона могла его прочесть.
     - Можете ли вы как-то помочь нам с этим, мисс Дэй? Вы когда-нибудь видели это прежде?
     Взгляд Лоны был устремлен на листок. Теперь она подняла голову. Ее серо-зеленые глаза расширились, полные какого-то чувства, весьма похожего на изумление. Даже Фрэнк, следивший за ней с напряженным вниманием, не мог бы заподозрить, что в этих глазах таится что-то еще.
     Спицы мисс Силвер звякали, но она тоже наблюдала за Лоной. Но смотреть тут было не на что. Если она и испытала шок, то сразу же его преодолела. Ее руки лежали спокойно, одна - на темной ткани платья, вторая - на краешке стола. Ни одного напряженного мускула, ни одной побелевшей косточки. Но маленькие, неопределенного цвета глазки продолжали наблюдать.
     Лона сказала:
     - Я должна это прочесть? Что все это значит?
     Марч мрачно ответил:
     - Это письмо. Вам известно, где его нашли?
     - О нет. Откуда?
     - Не знаю. Оно было найдено в камине, в комнате, которая когда-то принадлежала Генри Клейтону. Его пытались сжечь, но сквозняк, очевидно, унес его в дымоход. Прошу вас, прочтите.
     - Я могу прочесть его, но что все это значит?- быстро проговорила она.
     - Почерк изменен. Автор письма, похоже, назначает свидание, чтобы попрощаться. Так как место свидания не указано, мы, очевидно, должны предположить, что эта информация содержалась в последней строке.
     Лона посмотрела на него с восхищением:
     - Какой же вы умный!
     Крылась ли все-таки в этих словах слабая тень насмешки? Ни тогда, ни позже Фрэнк так и не смог дать себе твердый ответ.
     Что подумал Марч, осталось известно лишь ему одному. Вся эта беседа вызывала у него отвращение, и, даже продолжая ее вести, он не переставал недоумевать, почему же он принял на веру доводы, над которыми смеется его разум. Конечно, в его обязанности входило предъявлять каждому, кто присутствовал в доме вечером исчезновения Генри Клейтона, письмо, вероятно, связанное, хоть и отдаленно, с его смертью. Но его здравый смысл с беспощадной очевидностью подсказывал ему, что все его теперешние слова и поступки подчинены той версии, которую он ни принять, ни разделить не может. Иными словами, мисс Силвер использовала его, и он ей это позволял. Такое положение раздражало его сверх всякой меры. Он все делал правильно. Если бы ему позволили делать по-своему, все было бы в порядке. Но нет! Он не мог ни отказаться от возложенной на него задачи, ни завершить ее по своему вкусу. Ему оставалось лишь продолжать расследование, испытывая все возрастающее отвращение. И за всеми прочими чувствами маячило необоримое желание разделаться со всем этим раз и навсегда, не оставляя никаких путей для какого-нибудь нового источника давления.
     Озабоченный такими мыслями, Марч решительно взглянул в чарующие глаза мисс Дэй и спросил:
     - Вы написали это письмо?
     Глаза вспыхнули, пальцы сжали край стола, голос зазвенел от гнева.
     - Конечно нет!
     Что же, никто не мог бы сказать, что это не потрясло ее, что ее реакция была именно такой, которую можно ожидать от оскорбленной женщины. Если бы не эта вспышка гнева, Марч, вероятно, начал бы верить в невероятное. Но если у него было право подозревать Лону в том, что она была любовницей Генри Клейтона и, возможно, его убийцей, то невинная молодая женщина имела полное право возмущаться.
     - Знаете, мне необходимо было задать, этот вопрос,- сказал он.- Вы находились в доме, когда был убит Генри Клейтон.
     На щеках ее горели яркие пятна, глаза сверкали. Мисс Дэй превратилась в олицетворение гнева. Тихим, звенящим голосом она проговорила:
     - Я находилась в одном доме с мужчиной, печально известным своими любовными интрижками и значит... я тоже состояла с ним в связи! Я в то время ухаживала за двумя очень больными людьми, но этого было недостаточно, чтобы удержать меня от греха! Я находилась в доме в тот момент, когда его убили, значит, это я его убила!
     Мисс Силвер спокойно взглянула на нее поверх спиц и произнесла:
     - Да.
     Мисс Дэй резко вскрикнула и разразилась истерическими рыданиями.
     - О! Как вы смеете, как вы смеете!- Она подняла мокрые глаза на Марча: - У нее нет никакого права говорить такие вещи!
     Марч и сам был такого же мнения. Эта ситуация казалась ему крайне неловкой и просто неслыханной.
     Мисс Дэй продолжала всхлипывать с завидной энергией. Между всхлипами были слышны требования объяснить ей, что мисс Силвер вообще здесь делает и кто она такая, чтобы заявлять такие вещи в адрес медсестры, честно зарабатывающей себе на жизнь!
     Фрэнк Эбботт сардонически отметил про себя, сколько наслоений внешних приличий сошло вместе с этими слезами. Да и были ли там слезы? Платок прижимался к лицу. глаза и в самом деле сверкали, но Фрэнк почему-то сильно сомневался, что они действительно мокрые. Взгляд этих глаз был прикован к лицу Марча, будто он - единственная надежда, оставшаяся у нее на этом свете.
     - Господин офицер, я ведь не обязана все это от нее выслушивать, правда?
     Мрачно, неохотно Марч ответил:
     - Думаю, вам лучше выслушать то, что она хочет сказать.- Он обернулся к мисс Силвер.- Думаю, вам стоит объяснить или обосновать то, что вы только что заявили.
     Мисс Силвер продолжала вязать. На спицах появилось уже несколько рядов темно-серых петель. Она безмятежно выслушала суровое обращение Рэндала и ответила:
     - Я лишь выразила свое личное мнение. Мисс Дэй сделала саркастическое заявление. Я ответила на ее риторический вопрос, причем вполне искренне и серьезно.
     В комнате повисло краткое наэлектризованное молчание. Затем мисс Силвер добавила тем же бесстрастным тоном:
     - Так мисс Дэй хочет дать нам понять, что не убивала мистера Клейтона?
     Лона вскочила на ноги. Рыдания ее мгновенно прекратились. Теперь она смотрела только на Марча, обращалась лишь к нему:
     - Меня в жизни так не оскорбляли! Я приехала в этот дом больше трех лет назад, чтобы ухаживать за старой больной женщиной и тяжело раненным мужчиной. Я делала для них все, что только могла. Думаю, я имею право утверждать, что я завоевала уважение и привязанность всех обитателей этого дома. Я едва знала мистера Клейтона. Подло предполагать, что я имею какое-то отношение к его смерти. У нее нет никакого права вот так голословно обвинять меня. Я могу выдвинуть против нее обвинение в клевете. Пусть предъявит доказательства, а если она не может этого сделать, то ей придется предоставить мне письменные извинения. Моя репутация - мой единственный шанс заработать на жизнь, и я имею право ее защищать.
     Марч подумал, что все теперь находится где-то на грани кошмара. Мисс Дэй совершенно права, а мисс Силвер совершила такую ошибку, словно она болтливая шестнадцатилетняя девчонка, а не здравомыслящая шестидесятилетняя дама. Он знал, что ей нечем подкрепить свое заявление. Он был ошеломлен: как она могла выдвинуть обвинение, которое не может доказать!
     Фрэнк Эбботт же тем временем откинулся в кресле и мысленно поставил на Моди.
     - Мисс Силвер...- начал Марч.
     Она издала свой тихий кашель.
     - Понимаю ли я, что мисс Дэй намеревается призвать меня к ответу за клевету? Это будет по-настоящему интересное дело.
     Марч кинул на нее суровый взгляд, но мисс Силвер не смотрела в его сторону. Она изучала лицо Лоны. И на мгновение ей удалось разглядеть в нем то, что она искала - не гнев, потому что его Лона весьма откровенно демонстрировала, не страх, потому что страха на ее лице она и не ожидала обнаружить, а какое-то иное чувство, которому трудно подобрать определение. Больше всего, пожалуй, подходит "ненависть" - ненависть, за которой крылась мощная, разрушительная сила злой воли. Ненависть мгновенной вспышкой сверкнула в ее глазах, словно стальной клинок, выдернутый из бархатных ножен и тотчас спрятанный обратно.
     Теперь внимательному взгляду мисс Силвер было доступно лишь то же, что и остальным: побледневшее лицо оскорбленной женщины, защищающей свою честь.
     Лона Дэй отступила от стола.
     - Если ей есть что сказать, почему она молчит? Я хочу пойти к себе, И я спрошу капитана Пилигрима, нравится ли ему, что меня вот так оскорбляют в этом доме.
     Марч повернулся к мисс Силвер:
     - Вам есть, что сказать?
     Она наградила его легкой, сдержанной улыбкой поверх звенящих спиц:
     - Нет, благодарю вас, господин старший офицер.
     Лона Дэй проследовала к двери и с гордым видом покинула комнату.
     Мисс Силвер неспешно поднялась на ноги. Казалось, она не замечает осуждения, которое, как туман, заполняло комнату. С безмятежным лицом встретив угрюмый взгляд своего бывшего ученика, она бодренько проговорила:
     - Думаешь, она возбудит дело, Рэнди? Я так не думаю. Но если все-таки возбудит, то дело это будет удивительно интересным.
     Фрэнк прикрыл рот рукой.
     - Да что на вас нашло?- воскликнул Марч, и мисс Силвер ответила:
     - Захотелось провести эксперимент, мой дорогой Рэнди.
     - Но нельзя выдвигать подобные обвинения, не имея ни тени доказательства!
     Мисс Силвер улыбнулась.
     - Ей неизвестно, имеются ли у меня доказательства. Чем больше она будет об этом думать, тем больше будет чувствовать себя в опасности. Чтобы вынести обвинение в убийстве, требуется чистая совесть, или просто так не кидаются.
     Марч воскликнул уже поистине свирепо:
     - Вы не можете обвинять женщину в убийстве без единой улики, в то время как под носом - целая куча улик против другого человека! В этом деле есть только один убийца, и это Альфред Робине!
     Пока он говорил, дверь отворилась, впуская Джуди Эллиот. На ее щеках горели красные пятна. Голос дрожал Она произнесла торопливо:
     - Простите, к вам мисс Мэйбл Робине...

Глава 41

     Наступило ошеломленное молчание. Мысли четырех людей, потрясенных этими словами, взметнулись и столкнулись в пространстве. Потом Джуди подвинулась, и из-за ее спины вышла высокая, темноволосая девушка в меховом пальто и шляпке, изящно сдвинутой набок. Пальто было из беличьего меха, шляпка очень модная, и сама девушка выглядела бы по-настоящему красивой, если бы не эта ужасная бледность... Она направилась прямиком к Фрэнку Эбботту, протянула к нему руки и воскликнула:
     - О, мистер Фрэнк! Это правда - о моем отце? Мне в Ледлингтоне сказали.
     Фрэнк взял ее руки, на мгновение сжал их и ответил:
     - Боюсь, да.
     - Он мертв?
     - Да. Мы думали, что вы тоже умерли.
     Девушка отдернула руки.
     - Мой отец этого хотел.
     - Он знал, что вы живы?
     Длинные черные ресницы, затенявшие и без того темные - темно-синие - глаза, поднялись. Взглянув в глаза Фрэнку, девушка сказала:
     - О да, он знал.- Голос у нее был красивый и нежный, без малейшего намека на деревенский акцент. При последних словах в нем зазвучала горечь.
     Мэйбл повернулась к Рэндалу:
     - Прошу прощения - мне нужно было поговорить с вами. Но я уверена, вы поймете. Я с детства знала мистера Фрэнка, и я только что услышала о смерти моего отца. Было так приятно увидеть лицо друга. Но вас я, конечно, тоже узнала. Я ведь когда-то работала в Ледлингтоне.
     Девушка вела себя с чудесной прямотой и безыскусностью. Казалось, она не замечает, какое замешательство вызвало ее появление. Когда Марч предложил ей стул, она села. Когда он представил ей мисс Силвер, она улыбнулась и грациозно поклонилась. Когда он спросил, действительно ли она хочет ему что-то сообщить, Мэйбл подняла на него свои синие глаза:
     - Да, за этим я и приехала.
     Фрэнк, сидящий по левую сторону, приготовил блокнот и карандаш. С правой стороны на нее пристально смотрела мисс Силвер, поверх своего вязанья.
     - Итак, мисс Робине, что вы хотите сообщить?
     Черные ресницы опустились.
     - Очень многое. Но мне нелегко начать. Возможно, сперва мне следует сказать вам, что я - не мисс Робине. Я замужем и... Мистер Марч, мне обязательно вмешивать сюда имя моего мужа?
     - Не знаю. Это зависит от того, что вы намереваетесь нам сообщить.
     Она глубоко вздохнула.
     - К моему мужу это не имеет никакого отношения.
     - Ему известно, что вы здесь?
     При этих словах она кинула на Рэндала быстрый тревожный взгляд:
     - О да, он все знает. Мы это обсуждали. Именно он сказал, что мне следует сюда поехать, но тем не менее я не хочу впутывать сюда его имя. Это может повредить его репутации - он доктор.
     - Поймите, я не могу давать никаких обещаний. Расскажите, пожалуйста, то, что, по вашему с мужем мнению, я должен узнать. Я полагаю, это касается смерти Генри Клейтона?
     Румянец залил ее щеки и вновь померк. На одно мгновение к девушке вернулась ее красота и захватила врасплох каждого из сидящих в комнате.
     - Да,- проговорила она.- Я была здесь в тот вечер.
     Эти несколько слов, произнесенные тихим голосом, произвели потрясение, почти равное шоку от ее появления. Фрэнк распахнул глаза. Спицы мисс Силвер на секунду замерли. Марч переспросил:
     - Вы находились в доме в тот вечер, когда был убит Генри Клейтон?
     - Да.
     - Вы это серьезно?
     Мэйбл слабо улыбнулась:
     - О да, совершенно серьезно.
     - Вы действительно хотите сказать, что присутствовали при его... убийстве?
     У нее перехватило дыхание.
     - О нет, не это!- Еще один резкий вдох.- Старший офицер Марч, могу я рассказать все с самого начала? Иначе вы не поймете.
     - Да, разумеется,- рассказывайте, как вам будет угодно.
     Все это время Мэйбл сидела, подавшись в его сторону, опираясь на стол. Теперь она выпрямилась, расстегнула пальто и отбросила его назад. Под ним оказалось платье из темно-красной шерсти, очень простое, но отлично сшитое. Мэйбл сняла перчатки, положила их на стол и опустила руки на колени, прикрыв левой рукой правую. На ее безымянном пальце рядом с тонким платиновым кольцом сверкал старинный перстень с рубином и бриллиантами. Устремив на него взгляд, Мэйбл Робине тихим, спокойным голосом начала свой рассказ.
     - Полагаю, вы знаете, что мой отец хотел, чтобы я умерла. Он был очень гордым и считал, что я обесчестила его. Генри Клейтон начал ухаживать за мной, и я в него влюбилась. Я не ищу себе оправдании, но я любила его очень сильно, и не хочу его винить - ведь он никогда не притворялся, будто собирается жениться на мне.- Она подняла глаза и с внезапным порывом искренности произнесла: - Его здесь нет, и он не может защитить себя, поэтому я хочу, чтобы вы знали, что он меня не обманывал. Когда я поняла, что у меня будет ребенок, Генри обеспечил меня и будущего малыша. Я написала маме, что со мной все в порядке и за мной хорошо ухаживают, но она так и не получила этого письма. Его сжег мой отец.
     - Боже мой!- Вставила мисс Силвер.- Какой деспотизм!
     Марч быстро взглянул на нее и проговорил торопли