Да что  там  -  счастливее.  Я  перестал  себя  чувствовать
поршнем в цилиндре. Каждая женщина - уникум, который стоит познать; и если
у нас хватало для этого времени, мы с  ней  непременно  обнаруживали,  что
любим друг друга. По крайней мере мы  дарили  друг  другу  удовольствие  и
отдых, а не просто перепихивались - для этого можно было воспользоваться и
куклой".
     Вот, примерно так говорил Лазарус, Джастин. Ты испытал  что-нибудь  в
этом роде?
     - Да. Нечто подобное. Долгое  время  секс  не  волновал  меня.  Но  я
преодолел это. И помогла мне женщина, прекрасная, как Тамара. Мы не любили
друг друга, но она научила меня тому, что я забыл. Секс бывает дружеским и
может обходиться без сильной любви, какую я чувствовал  к  Тамаре.  Видишь
ли, моя подруга, жена моего друга - они оба были близки мне, - преподнесла
меня в качестве подарка одной гетере, необыкновенной красавице, и устроила
так, что мы провели с ней праздник. Мои  друзья  оплатили  расходы  -  они
могли себе это позволить, потому что были богаты. Эта  прекрасная  гетера,
Магдалена...
     - Мэгги! - воскликнул Галахад.
     - Ну да. Это ее, так сказать, постельное имя. Но  когда  она  узнала,
что я руковожу архивами, то открыла мне свое настоящее имя.
     - Ребекка Сперлинг-Джонс.
     - Ты ее знаешь?
     - Всю жизнь, дорогой мой Джастин. Я  был  выкормлен  ее  великолепной
грудью. Она моя мать, дорогой. Какое замечательное совпадение!
     Я был восхищен и заинтересован одновременно.
     - Так вот от кого ты унаследовал свою красоту!
     - Не только от нее, но и от  генетического  отца.  Бекки...  то  есть
Мэгги... сказала мне, что я больше похож на него.
     - В самом деле? Если позволишь, я проверю твое  происхождение,  когда
вернусь на Секундус.
     Архивариус не имеет права лазить в архивы из личного  любопытства;  я
мог это сделать по знакомству.
     - Дорогой, тебе не надо возвращаться на Секундус. Чем кончилась возня
в кустах после смерти Айры Говарда, ты можешь узнать  у  Афины.  Но  давай
поговорим о маме. Она веселая, правда? И красавица.
     - И то и другое. Я рассказал тебе, как много она  для  меня  сделала.
Твоя мать решила, что этот праздник должен быть веселым для нас обоих -  и
я забыл, что потерял интерес к сексу. Я говорю  не  о  технике;  наверное,
любая дорогая гетера  Нового  Рима  не  менее  искусна,  чем  какая-нибудь
известная в истории куртизанка. Я имею в виду ее нрав. С Мэгги было весело
как в постели, так и вне ее. А морщинки от смеха совсем не то что грустные
морщинки.
     Галахад кивнул, подбирая с тарелки остатки яичницы.
     - Да, мама такая. У меня  было  счастливое  детство,  Джастин.  Такое
счастливое, что я  здорово  расстроился,  когда  в  восемнадцать  лет  мне
пришлось покинуть дом.  Но  мама  и  тут  была  очень  мила.  Отметив  мое
совершеннолетие, она сказала мне, что уезжает из  дома  и  возвращается  к
своей работе. Ее контракт с папой, моим приемным отцом,  был  временным  и
закончился, когда я стал взрослым по закону.  Так  что  теперь,  если  мне
хотелось повидать Мэгги - а это бывало нередко, - я  должен  был  выложить
монету без всяких ссылок на родство. А поскольку я был бедным, но  честным
научным ассистентом и платили мне в два или три раза меньше  того,  что  я
стоил, я не мог себе позволить провести с ней  даже  тридцать  секунд,  не
говоря уж о целой ночи: мама всегда брала очень большие деньги. -  Галахад
с головой ушел в счастливые воспоминания. - Боже, Джастин,  это  было  так
давно, больше полутора столетий назад. Я не понимал  тогда,  что  Бекки...
Мэгги... что Магдалена поступила  мудро,  потому  что  был  взрослым  лишь
физически и с точки зрения закона. Если бы она не перерезала  пуповину,  я
болтался бы возле нее, как дитя-переросток, мешал бы ей жить и путался под
ногами. Когда я повзрослел и женился, моя жена назвала  нашу  первую  дочь
Магдаленой и попросила Мэгги стать ее крестной. Мне не верилось,  что  это
прекрасное создание произвело меня  на  свет,  впрочем,  у  меня  не  было
эдиповых комплексов:  я  слишком  любил  свою  жену.  Да,  Мэгги  чудесная
девушка,  хотя  она  испортила  меня  еще  ребенком.  В  тот  праздник  ты
единственный раз был с ней?
     - Нет. Но это случалось нечасто. Как ты сказал, она стоила дорого, но
мне предложила пятидесятипроцентную скидку...
     - Да ну! Значит, ты произвел на нее впечатление.
     - Она знала, что я не слишком богат. Но даже тогда я не мог позволить
себе бывать в ее  обществе  часто.  Однако  она  избавила  меня  от  груза
переживаний, и за это я благодарен ей. Прекрасная женщина, Галахад. У тебя
есть все основания гордиться ею.
     - Я тоже так думаю. Однако то, что она дала тебе  скидку,  заставляет
меня думать, что и она вспоминает о тебе с благодарностью.
     - О, едва ли. Это было так давно, Галахад.
     - Не изображай из себя скромника, дорогой.  Мэгги  старалась  сцапать
каждую крону, до которой могла дотянуться. Но замечательно не то,  что  ты
обладал моей матерью, несмотря на то что она брала дорого.  Хотя  в  Новом
Риме хватает богатых и достаточно привлекательных людей, с которыми  Мэгги
согласилась бы иметь дело. Замечательно то, что  в  настоящую  минуту  она
находится километрах в сорока к югу отсюда.
     - Нет!
     - Si, si, si! Попроси Афину вызвать  ее.  Сможешь  поговорить  с  ней
через тридцать секунд.
     - Ммм... не думаю, что она помнит меня.
     - А я думаю. И это не пустяк. Если ты удивлен, представь себе, как  я
был ошарашен. Я не имел никакого отношения к списку мигрантов. Я по  самую
задницу увяз, собирая все, что Иштар заказала для клиники. Джастин,  я  не
знал, что Мэгги снова вышла замуж. Итак, мы сидим в  штаб-квартире  вторую
неделю, едим и спим в "Доре", тут приземляется первый транспорт, и мы  под
руководством Айры приступаем к  разгрузке  в  соответствии  с  процедурой,
разработанной Лазарусом. Я должен был все делать своими руками -  тогда  у
Афины не было внешнего оборудования - и вот...
     - Бедный дядя Гладя!
     - Кто это не слушает частные разговоры?
     - Я бы хотела поправить тебя, дорогой. Это у Минервы не было внешнего
оборудования, а меня тогда еще и на свете-то не было.
     - Верно... Но у тебя, Тина, ее  память;  это  же  просто  технические
подробности.
     - Не для меня, дорогой мой. Это блохастая  сучонка  забрала  с  собой
кое-какие   воспоминания   и   не   пожелала   разделить   их   со   своей
сестричкой-близняшкой. И к тому же заперла целый банк  своей  памяти,  так
что я не могу добраться до него, не зная той абракадабры,  которую  помнит
лишь она сама и дедулечка. Только ты можешь отпереть его, Джастин...  если
и она, и Лазарус вдруг помрут.
     Я ухитрился не промедлить с ответом:
     - В таком случае, Афина, я полагаю, что доступ к этому  блоку  получу
очень нескоро.
     - Ну... если вы  так  полагаете,  то  и  я  тоже  так  думаю.  Только
интересно, какие мрачные тайны и жуткие преступления сокрыты в моем  блоке
"тета-97В декстер альфа прим"? Звезды с орбит не сойдут,  если  мы  узнаем
это? Дяде Гладе пришлось как следует потрудиться лишь пару дней,  Джастин.
Скорее всего у него еще ни разу в жизни  не  было  возможности  поработать
по-настоящему.
     - Считаю ниже своего достоинства комментировать, Тина. Джастин, я был
назначен врачом-экспертом; почти новенький диплом свидетельствовал о  том,
что я имею  вполне  подходящую  квалификацию.  Итак,  Иштар  и  Гамадриада
распаковывали эмигрантов, давали им антидоты, а я  проверял,  благополучно
ли прибывшие перенесли путешествие. Приходилось спешить, поскольку мне  не
удалось обнаружить врача в этом параде плоти.
     Я на миг оторвал взгляд от своей машины и, успев только заметить, что
следующей моей жертвой была женщина, бросил  через  плечо:  "Раздевайтесь,
пожалуйста", - и принялся изменять настройку. А потом посмотрел на нее еще
раз... и сказал: "Привет, мама. Как ты сюда попала?" Она тоже поглядела на
меня. А потом широко и  радостно  улыбнулась  и  ответила:  "Прилетела  на
метле, Обадия. Поцелуй меня и скажи, куда  класть  одежду.  А  куда  вышел
доктор?"
     Джастин, у меня собралась большая очередь, пока  я  самым  тщательным
образом обследовал Мэгги. Так полагалось, потому что она была беременна  и
следовало убедиться в том,  что  ее  нерожденный  ребенок  хорошо  перенес
дорогу. Она вышла за фермера, родила четверых детей, ходит  с  облупленным
носом и, представь себе, счастлива.
     Мама  вышла  замуж  самым  романтическим  образом.  Она  услыхала   о
заселении девственной планеты, отправилась  в  приемную  контору,  которую
открыл Айра в здании Гарримановского треста, чтобы разузнать  подробности.
Это удивило меня более всего; на мой взгляд,  наклонностями  первопроходца
мама обладает в последнюю очередь.
     - Ну... не спорю, Галахад. Но и меня самого вряд ли  кто-нибудь  счел
подходящим кандидатом в поселенцы.
     - Возможно. И меня тоже. Итак, Мэгги оставляет свое заявление  и  тут
же натыкается на одного из своих богатых знакомцев, делающего то же самое.
Они сбегали куда-то, чтобы перекусить и переговорить - а  потом  прямо  из
ресторана отправились заключать открытый контракт. Затем вернулись в бюро,
забрали назад свои заявления и подали общее, как семейная  пара.  Не  могу
сказать, что их приняли именно поэтому, но в первой партии одиночек  почти
не было.
     - Они знали об этом?
     - Безусловно! Клерк  предупредил  их,  прежде  чем  взять  деньги  за
отдельные заявления. Вот  это  они  и  обсуждали,  зная  уже,  что  вполне
устраивают друг друга в постели, но Мэгги хотела выяснить,  собирается  ли
он заняться сельским трудом и завести ферму. Верь или нет, но ей вдруг это
приспичило. А он намеревался узнать, умеет ли она готовить и собирается ли
заводить детей. Ну а придя  к  согласию,  они  приступили  к  делу!  Мэгги
восстановила  способность  рожать,  и  первого  младенца  они  завели,  не
дожидаясь резолюции приемного комитета.
     - Возможно, это и решило дело, - заметил я.
     - Ты так думаешь? Почему?
     - У них же в заявлении не значилось,  что  Магдалена  понесла.  Да  и
проверял  ли  Лазарус  заявления?  Галахад,  все  проще   -   наш   предок
предпочитает людей с большими потребностями.
     - Ммм, да. Джастин, а почему ты все еще упираешься?
     - Я не упираюсь. Просто хочу убедиться, что приглашение  серьезно.  Я
все еще не понимаю причин. Но я не дурак и остаюсь.
     - Чудесно! - Галахад вскочил, обежал вокруг  стола,  поцеловал  меня,
взлохматил мои волосы и обнял.  -  Я  рад  за  всех  нас,  дорогой,  и  мы
постараемся сделать тебя счастливым. - Он улыбнулся, и  я  вдруг  заметил,
как он похож на  мать.  Трудно  представить  себе  великолепную  Магдалену
окруженной детьми, с мозолистыми руками, женой фермера в глуши - однако  я
помнил старинную поговорку о том, из кого выходят самые лучшие жены.  -  А
Галахад продолжал: - Близнецы не были  уверены,  что  мне  можно  доверить
такую деликатную миссию. Они боялись, что я сделаю все не так.
     - Галахад, я просто не могу  отказаться  от  такого  приглашения,  но
сперва хочу убедиться, что мне действительно будут здесь рады. И  все-таки
я все еще не понимаю причины.
     - Ах да. Мы разговаривали о Тамаре и отвлеклись. Джастин, публика  не
знает, как трудно было на сей раз реювенализировать нашего предка; хотя  в
тех записях, которые ты редактировал, могли встречаться  кое-какие  намеки
на это...
     - Более чем намеки.
     - Но это не все. Он был почти мертв, и вернуть его к жизни  оказалось
очень  трудно.  Но  мы  сумели;  более  умелого  техника,  чем  Иштар,  не
существует. И как только он поправился - а физиологически ему  тогда  было
почти столько, сколько тебе сейчас, - наступило ухудшение, и сильное.  Что
делать, когда клиент отворачивается от тебя, не хочет говорить, есть, хотя
физически с ним все в порядке.  Скверно.  Бодрствует  целую  ночь,  боится
заснуть. Еще хуже.
     И  когда  он...  ладно,  не  буду.  Иштар  знала,  что  делать:   она
отправилась в  горы  и  привезла  сюда  Тамару.  Тогда  та  даже  не  была
реювенализирована...
     - Это неважно.
     - Это важно, Джастин: молодость помешала бы Тамаре исцелить Лазаруса.
О, Тамара все равно справилась бы, я не сомневаюсь, но тогда ее биовозраст
и облик соответствовали восьмидесяти годам по шкале Харди. Это и  помогло,
потому что Лазарус, невзирая на обновленное тело, ощущал груз  своих  лет.
Но Тамара тоже качалась старой. Седая, сморщенная, с маленьким кругленьким
брюшком, отвисшими грудями, с вздувшимися венами на ногах,  она  выглядела
его ровесницей. Поэтому-то она и помогла ему во время кризиса,  когда  он,
как я предположил, не мог видеть нас, молодых. Она излечила его.
     - Да, она целительница. Кто-кто, а я-то знаю!
     - Великая целительница. Она этим и сейчас занимается,  лечит  молодую
пару, потерявшую первого ребенка; возится с  матерью,  пережившей  тяжелое
горе, спит с ними обоими. Мы все спим с ней; она всегда знает,  когда  это
нужно. Пока в ней нуждался Лазарус, она оставалась с ним до тех пор,  пока
он не  поправился.  Конечно,  после  вчерашней  ночи  тебе  в  это  трудно
поверить. Но к тому времени, когда они встретились, оба уже давно оставили
секс. Лазарус -  более  пятидесяти  лет  назад,  а  Тамара  ни  с  кем  не
соединялась после того, как бросила занятие гетеры. - Галахад улыбнулся. -
Так пациент исцелил врача: Лазарус пожелал разделить с ней ложе, и  Тамара
обнаружила, что обрела  новый  вкус  к  жизни.  Она  прожила  с  Лазарусом
достаточно долго и сумела исцелить его дух, а затем объявила, что покидает
его, чтобы пройти реювенализацию.
     - И Лазарус попросил ее выйти за него замуж, - предположил я.
     - Не думаю, Джастин. Ни Тамара, ни Лазарус не намекали на это. Тамара
поступила иначе. Как-то во время позднего завтрака в саду на крыше  дворца
Тамара спросила у Айры, нельзя ли ей присоединиться к колонистам...  Тогда
делами переселения заправлял только Айра, а Лазарус все время твердил, что
с нами не поедет. По-моему,  в  то  время  он  уже  подумывал  предпринять
путешествие во времени. Айра  сразу  же  сказал  Тамаре,  что  дело  можно
считать улаженным и что требования, предъявляемые к отъезжающим, к ней  не
относятся. Джастин, с той же готовностью Айра отдал  бы  ей  свой  дворец;
ведь она спасла Лазаруса, и мы все знали об этом.
     Но ты знаешь Тамару. Она поблагодарила его и сказала, что  собирается
выполнить все  требования  и  начнет  с  реювенализации,  а  потом  освоит
какое-нибудь дело, чтобы быть полезной в колонии, как сделала  Гамадриада.
Так  вот,  Тамара  спросила:  "Гамадриада,  ты  будешь  сегодня  спать   с
Лазарусом?" Джастин, видел бы ты, какая началась суматоха!
     - Какая суматоха? - удивился я. - Ведь ты сказал, что  Лазарус  снова
обрел интерес к этому дружескому  спорту.  Или  Гамадриаде  что-то  мешало
заменить Тамару?
     - Гамадриада-то хотела, но ей не понравилось,  каким  образом  Тамара
перевалила все обязанности на нее...
     - На Тамару это не похоже.  Если  бы  Гамадриада  не  хотела,  Тамара
поняла бы все без слов.
     - Джастин, когда  дело  касается  чувств  и  взаимоотношений,  Тамара
всегда знает, что делать. Она дразнила Лазаруса, а не  Гамадриаду.  Нашего
предка порой охватывает странная застенчивость. Он спал  с  Тамарой  целый
месяц и делал вид, что ничего не происходит. Словно  это  не  они,  а  две
киски резвятся на полу. Но откровенное требование Тамары, чтобы Гамадриада
заменила ее в качестве наложницы, разоблачило его. И  тут  нашла  коса  на
камень. Джастин, ты знаешь и Тамару, и Лазаруса - кто, по-твоему, победил?
     Извечный псевдопарадокс. Конечно, Тамара умеет быть непреклонной.
     - Не знаю, Галахад.
     - Ни он и ни она. Потому что как  только  Лазарус  перестал  бурчать,
что, дескать, не нужно было без необходимости смущать  его  и  Гамадриаду,
Тамара мягко взяла свои слова обратно и вообще умолкла. Она молчала тогда,
молчала после реювенализации, молчала, когда мы уезжали. Она  предоставила
ход Лазарусу - и выиграла спор тем, что отказалась от спора. Джастин,  как
по-твоему, трудно ли выгнать Тамару из чьей-либо постели?..
     - По-моему, это невозможно.
     - Полагаю, что Лазарус об этом догадался. Не  знаю,  о  чем  там  они
говорили посреди ночи, но Лазарусу было сказано, что Тамара не  отправится
на реювенализацию до тех пор, пока он не пообещает не спать в одиночку  во
время ее отсутствия. А со своей стороны Тамара  обещала  вернуться  в  его
постель сразу, как только завершит антигерию.  Утром  Лазарус,  запинаясь,
объявил всем о достижении  соглашения.  Его  физиономия  пылала.  Джастин,
истинный возраст нашего предка в  наибольшей  степени  проявляется  в  его
допотопных и отсталых взглядах на секс.
     -  Прошлой  ночью,  я  не  заметил  этого,  Галахад.  Впрочем,  этого
следовало ожидать: я тщательно изучил его мемуары.
     - Да, но прошло уже четырнадцать лет после того, как мы учредили наше
Семейство, а это событие как раз и  произошло  в  то  самое  утро.  Но  до
рождения близнецов мы официально не оформляли наш семейный альянс.  Поверь
мне, Лазарусу было трудно сдаться, и он искал лазейку. Он сердито  заявил,
что обещал Тамаре не спать один, пока  она  проходит  антигерию,  а  затем
сказал не более и не менее как следующее: "Айра, ты сказал, что  в  городе
полно профессионалок. Можно ли подыскать  такую,  которая  согласилась  бы
заключить контракт на это самое  время?"  Мне  приходится  цитировать  его
по-английски,  поскольку  он  использовал   эвфемизмы,   которыми   обычно
пренебрегает в разговоре. Лазарус не  знал,  что  Иштар  уже  распределила
среди нас роли. Кстати, ты заметил, как он чувствителен к женским слезам?
     - По-моему, к ним все мы чувствительны. Но я заметил.
     - Айра постарался изобразить непонимание: дескать,  понять  не  могу,
какого рода  профессионалки  нужны  Лазарусу.  Тем  самым  дал  Гамадриаде
возможность разразиться слезами  и  выбежать  из-за  стола...  Иштар  тоже
встала и проговорила: "Дедушка, как вы могли!" По  лицу  ее  тоже  потекли
слезы, и она отправилась вслед за Гамадриадой. Тут  разрыдалась  Тамара  и
последовала за остальными двумя. Мы, трое мужчин, остались одни. "Если  вы
не возражаете, сэр, - холодно произнес Айра, - мне бы хотелось найти  свою
дочь и утешить". После чего поклонился,  быстро  повернулся  и  вышел.  Мы
остались вдвоем. Джастин, я понятия не имел, что делать. Я знал, что Иштар
ожидала трудностей - Тамара предупредила ее.  Но  я  не  предполагал,  что
вынужден буду отдуваться за всех.
     "О великие огненные шары! -  пробормотал  Лазарус.  -  Сынок,  что  я
наделал?" Что я мог ответить? И я сказал: "Дедушка, вы  оскорбили  чувства
Гамадриады".  А  потом  стал  упорно  отказываться  ему  помочь:  не  стал
объяснять, почему чувства ее были задеты,  куда  она  могла  задеваться  -
правда, все-таки пришлось высказать догадку, что она отправилась домой,  а
дом ее находился где-то в  пригороде,  но  я  не  захотел  проводить  туда
Лазаруса. Короче, как  велела  Иштар,  изображал  угрюмого  тупицу  и  все
предоставил женщинам.
     Тогда Лазарус сам отправился на поиски Гамадриады. Ему помогла Афина,
то есть я хотел сказать, Минерва.
     - Это для меня новость, дядя Гладя, - подала голос Афина.
     - В таком случае, забудь об этом, пожалуйста, дорогая.
     - Ладно, забуду, - согласился компьютер. - Но кое-что сохраню,  чтобы
воспользоваться этим через сотню лет. Джастин, а если бы я  была  живая  и
плакала, ты бы побежал за мной, чтобы утешить?
     - Пожалуй. Почти наверняка.
     - Я запомню это, мой сладкий. Ты такой милый.
     Я сделал вид, что не расслышал, как  она  меня  назвала,  но  Галахад
спросил:
     - Что это еще за "сладкий"?
     - Я так выразилась, дорогой. Извини, дядя  Гладя.  Однако  ты  просто
невыносим. Если бы ты вчера