меешь обойтись без него какое-то  время?  У  нас  много
комнат,  дорогие  мои,  и  Либби  может  обитать  вместе  с  Паттикейк,  а
Джо-Аарона мы поместим вместе с Джорджем  и  Вудро,  чтобы  он  поучил  их
манерам.
     Ллита сказала что-то о том, что Лауре придется  нелегко,  Минерва,  я
нагрубил ей. Лаура обожает детей, дорогуша, она обогнала тебя  на  одного,
хотя начала рожать на  год  позже.  Она  не  занимается  домом,  а  только
руководит прислугой и перетруждаться ей никогда еще не приходилось.  Более
того, она мечтает, чтобы все вы нанесли ей визит, и я от души  поддерживаю
ее. Однако пока не нашелся покупатель для  вашей  закусочной,  вам  не  до
гостей. Но Либби и Джо-Аарон пусть едут немедленно:  я  хочу  растолковать
им, что такое инбридинг, на примере животных и поучить генетике.
     Минерва, подобные опыты я  начал  для  того,  чтобы  объяснить  своим
собственным отпрыскам генетические  закономерности,  результаты  тщательно
регистрировал,  уродов  фотографировал.  Ты   управляешь   планетой,   90%
населения которой принадлежит к Семьям, а  оставшаяся  смешанная  часть  в
основном  следует  обычаям  говардианцев,  и  поэтому  не  знаешь,  что  в
неговардовских культурах подобные предметы детям не преподают,  даже  там,
где вопросы секса от них не скрывают.
     Планета Единогласие большей частью была заселена маложивущими, на ней
обитали лишь несколько тысяч говардианцев, и, чтобы избежать трений, мы не
афишировали своего присутствия,  однако  оно  не  могло  долго  оставаться
тайной - на планете была клиника Говарда. Но мы жили в Небесной Гавани, за
морями,  за  лесами,  вдалеке  от  ближайшего  большого  города,  и  могли
воспитывать своих детей по говардовским правилам. Так мы и делали. Когда я
был ребенком, взрослые на моей  родине  старались  заставить  своих  детей
поверить в то, что секса не существует, -  попробуй-ка  поверить!  Но  что
касается  тех  маленьких  сорванцов,  которых  мы  с  Лаурой  воспитали...
Людского соития они не видели - во всяком случае я так думаю, поскольку  в
таких делах свидетелей  не  люблю.  Однако  они  видели,  как  это  делают
животные;  ведь  мы  разводили  живность  и  вели  записи.  Двое  старших,
Паттикейк и  Джордж,  видели  рождение  нашего  младшенького.  Лаура  сама
пригласила  их  присутствовать  при  родах.  Я  весьма  одобряю  подобное,
Минерва, но никогда не настаивал; полагаю,  что  женщина,  занятая  своими
делами,  не  должна  от  них  отвлекаться.   Впрочем,   в   натуре   Лауры
присутствовал эксгибиционизм.
     Во всяком случае наши дети умели рассуждать о  хромосомной  редукции,
достоинствах и недостатках кровного воспроизведения столь же грамотно, как
в свое время мы, мальчишки-сверстники, - о коммерческих сериалах.
     - Простите, Лазарус, что означает последний термин?
     - О, ничего  существенного.  Созданный  индустрией  зрелищ  суррогат,
которым увлекались  ребята.  И  забудь  его,  дорогая,  не  стоит  попусту
загромождать память. Я  собирался  продолжить...  Так  вот,  мне  пришлось
узнать у Джо  и  Ллиты,  искушены  ли  Джо-Аарон  и  Либби  в  сексуальных
вопросах. На Единогласии практиковались разнообразные подходы, и  я  хотел
знать, с чего начинать;  особенно  потому,  что  моя  старшая,  Паттикейк,
одновременно достигла и  двенадцатилетнего  возраста,  и  менархэ,  чем  с
удовольствием хвасталась.
     Оказалось,  что  Либби   и   Джо-Аарон   были   грамотными,   но   на
невежественный манер, и намеревались повторить историю своих родителей.  В
одном они опережали моих ребят: совокупление они видели с самого рождения,
по крайней мере до тех пор, пока "Кухня Эстель"  не  переехала  в  верхнюю
часть города. Об этом  следовало  бы  догадаться,  вспомнив  тесные  жилые
комнатенки первоначального их помещения.
     (7200 слов опущено.)
     Лаура рассердилась на меня и потребовала, чтобы я не говорил с  ними,
пока не успокоюсь. Она  сказала,  что  Паттикейк  почти  столько  же  лет,
сколько Джо-Аарону, что все можно считать игрой, поскольку  после  менархэ
Паттикейк бесплодна четыре года,  что,  в  конце  концов,  Паттикейк  была
сверху.
     Минерва, я не стал бы шлепать ребят, кто бы из  них  ни  был  сверху.
Умом я понимал, что Лаура права, и вынужден был  согласиться  с  тем,  что
отцы чересчур ревниво относятся к дочерям. Я был доволен, что Лаура сумела
добиться откровенности от обоих таким образом, что они не старались скрыть
от нее что-либо, не испугались, когда  она  их,  так  сказать,  застукала.
Джо-Аарон, быть может, и испугался, но Паттикейк просто сказала:  "Мам,  а
ведь ты не постучала".
     (Опущено.)
     Так мы обменялись сыновьями: Джо-Аарон полюбил сельскую жизнь  и  уже
не покидал нас, а Джордж обнаружил  извращенную  наклонность  к  городской
жизни, поэтому Джо взял его к себе и воспитал из него повара. Джордж  спал
с  Элизабет,  то  есть  с  Либби.  Я  забыл,   сколько   продолжались   их
взаимоотношения, прежде  чем  они  решили  родить  ребенка  и  поженились.
Двойная свадьба, все четверо молодых так и остались близкими людьми.
     Но, решая собственные дела, Джо-Аарон попутно решил и  мою  проблему.
Нужно было что-то делать с Небесной Гаванью.  К  тому  времени  Лаура  уже
решила покинуть меня, а все мои сыновья  от  нее  тем  или  иным  способом
отправились следом за дикими  гусями;  на  планете  остался  один  Джордж.
Дочери повыходили  замуж,  а  среди  зятьев  фермеров  не  было.  Тогда-то
Джо-Аарон и сделался моим управляющим и последние десять  лет,  которые  я
провел в Небесной Гавани, практически распоряжался поместьем.
     Я сумел бы добиться  компромисса  и  с  Роджером  Сперлингом,  но  он
попытался завладеть  поместьем.  А  раз  так,  то  половину  его  я  отдал
Паттикейк, а другую продал  моему  зятю  Джо-Аарону  под  залог,  а  потом
дисконтировал бумажонку в банке и купил куда лучший корабль, чем сумел  бы
осилить,  отдай  я  половину  Роджеру  и  Лауре.  Аналогичным  образом   -
полупродал-полуподарил - Либби и Джорджу свою  долю  "Мезон  Лонг".  Либби
переменила имя на  Эстель  Элизабет  Шеффилд-Лонг,  стало  быть,  и  здесь
проявилась наследственность, что порадовало и меня, и  ее  родителей.  Все
было хорошо. Когда я улетал, даже Лаура  снизошла  и  поцеловала  меня  на
прощание.
     - Лазарус, я не понимаю одного. Вы сказали, что не поощряете женитьбы
между говардианцами и эфемерами. И все  же  разрешили  двоим  своим  детям
найти половину за пределами Семьи.
     - Даю поправку, Минерва: детям не разрешают жениться; они делают  это
сами, в удобное время и с подходящим партнером.
     - Поправка принята, Лазарус.
     - Вернемся назад... к той ночи, когда я вмешался в отношения Либби  и
Джо-Аарона. Тогда я передал Ллите и Джо все, что работорговец вручил мне в
качестве доказательства их происхождения, даже счет на покупку,  предложив
или уничтожить, или надежно запереть бумаги. Среди  них  находилась  серия
фотографий, иллюстрирующих рост детей от года к году. Последняя была снята
наверняка как раз перед тем, как я купил их, и  они  подтвердили  это.  На
снимке рядом стояли двое: юноша и девушка в поясе невинности.
     Джо взглянул на фотографию  и  проговорил:  "Что  за  парочка  шутов!
Сестрица, мы прошли долгий путь... благодаря капитану".
     "Конечно, - согласилась она и принялась разглядывать снимок. -  Брат,
а ты не замечаешь кое-чего?" "Чего?" - спросил он и посмотрел снова.
     Аарон заметил.  "Братец,  сними  шорты,  -  попросила  она  и  начала
расстегивать саронг. - Давай встанем возле стены, не в той позе, в которой
мы предстаем перед клиентом, а так, как нас  ставили,  чтобы  сделать  эти
фотографии". Она передала мне снимок, и они встали у стены лицом ко мне.
     Минерва, за четырнадцать лет они не переменились. Ллита родила  троих
и была беременна уже четвертый раз. Они работали до  упаду,  но  выглядели
такими же, как в тот день, когда я увидел их впервые... в точности, как на
последнем снимке, которым завершалась их юность -  между  восемнадцатью  и
двадцатью годами, если считать по-земному. Но им  было  уже  за  тридцать.
Тридцать  пять   земных   лет,   если   верить   записям,   сделанным   на
Благословенной.
     Минерва, добавлю один факт. Когда я видел их в последний раз, им было
уже за шестьдесят по земному летоисчислению, точнее, шестьдесят три,  если
верить тем самым отчетам. Но ни у одного из них не  было  седых  волос,  у
обоих сохранились все зубы, а Ллита вновь была беременна.
     - Мутантные говардианцы, Лазарус?
     Старик пожал плечами.
     - В этом  термине  подразумевается  вопрос,  дорогая.  За  достаточно
долгий срок каждый из тысячи генов в  любой  плоти  и  крови  претерпевает
мутации. Но по правилам фонда персона, не внесенная в генеалогию Семейств,
может быть зарегистрирована как говардианец-новичок  лишь  в  том  случае,
если существуют доказательства, что все четверо ее дедов  и  бабок  дожили
хотя бы до ста лет. Это правило оставило бы за  чертой  меня,  не  будь  я
рожден в одном из Семейств. Но, с другой стороны,  возраст,  в  котором  я
прошел  свою  первую  реювенализацию,   был   слишком   велик   даже   для
говардианского  генетического  эксперимента.  Сегодня  они  заявляют,  что
обнаружили  в  двенадцатой  хромосомной  паре  генный  комплекс,   который
определяет долголетие, словно заводит часы. Если так, кто завел мои  часы?
Гильгамеш? "Мутация" - это не объяснение; это  попросту  название,  данное
факту.
     Быть может,  кто-то  из  естественных  долгожителей,  не  обязательно
говардианец, посетил Благословенную. Все натуралы вечно движутся, изменяют
имена, красят волосы; так было  всегда  и  даже  до  начала  истории.  Но,
Минерва, ты помнишь один странный и неприятный  инцидент  из  моей  жизни,
когда я был рабом на Благословенной...
     (Опущено.)
     ...итак, проще  всего  предположить,  что  Ллита  и  Джо  были  моими
собственными потомками.



ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ: Х. ВОЗМОЖНОСТИ

     - Потому-то вы и отказались разделить с ней "эрос", Лазарус?
     - Что? Нет, Минерва, дорогуша, в ту ночь я не сделал такого вывода  и
даже не заподозрил этого.  Впрочем,  не  буду  скрывать  предрассудков,  с
которыми отношусь к сексу со своими собственными потомками. Можно вытащить
мальчишку из Библейского пояса [регион на Среднем  Западе  США,  известный
своим  религиозным  фундаментализмом],  но  из  мальчишки  этот  Пояс   не
вытащишь. Несмотря на то что у меня была тысяча лет на размышления.
     - Да? - проговорил  компьютер.  -  Значит,  вы  решили,  что  она  из
эфемеров? Это тревожит меня, Лазарус. Я тоже по-своему обездолена  и,  как
Джо, понимаю Ллиту. Ваши причины извиняют, но не оправдывают ваш отказ.
     - Минерва, я же не сказал, что отказал ей.
     - О! Выходит, вы все-таки осчастливили женщину? Чувствую облегчение.
     - Этого я также не говорил.
     - Нахожу внутреннее противоречие, Лазарус.
     - Потому что об этом я не говорил, дорогая. Все, о чем я рассказываю,
записывается; таково условие моей сделки с Айрой. А можно  приказать  тебе
забыть кое-что из того, что я говорил? Наверное, за двадцать три  столетия
моей  жизни   все-таки   найдутся   другие   вещи,   более   заслуживающие
увековечивания. И  я  не  вижу  причин  регистрировать  те  случаи,  когда
какая-нибудь предприимчивая дама разделяла со мной ложе ради удовольствия,
а не с целью рождения потомства.
     - Отсюда следует, - задумчиво отозвался компьютер, - что, поскольку я
не имею возможности получить представление о том, чего именно добилась  от
вас Ллита, ваши правила в  отношении  к  эфемерам  касаются  лишь  брачных
отношений и рождения потомства.
     - Я не говорил и этого.
     - Значит, я не поняла вас, Лазарус. Противоречие.
     Старик подумал, затем медленно и грустно произнес:
     - Дело в том, что брак между долгожителем и эфемером - вещь скверная.
И в том, что так оно и есть, мне самому пришлось убедиться.  Впрочем,  это
было давно и далеко отсюда... а когда она скончалась, умерла и часть  меня
самого. С тех пор я не хочу жить вечно. - Он умолк.
     - Лазарус, - расслабленным голосом сказал компьютер. - Лазарус,  друг
мой дорогой! Я прошу прощения!
     Лазарус встрепенулся и отрывисто произнес:
     - Нет, дорогуша, не жалей меня. Для жалости нет никаких оснований.  Я
не стал бы ничего менять в прошлом, даже если бы смог. Если бы у меня была
машина времени и можно было вернуться назад, чтобы изменить хотя  бы  один
эпизод, я не стал бы этого делать. Не то что эпизод - даже  один  прожитый
миг. А теперь давай поговорим о чем-нибудь другом.
     - О чем вы хотите поговорить, дорогой друг?
     - Вот ты все вспоминаешь обо  мне  и  Ллите,  Минерва,  и  тебя  явно
беспокоит, что я лишил ее причитающегося. Ничего я ее не лишал, во  всяком
случае ты не знаешь, что представлял собой этот приз. Так бывает  нередко,
и секс не всегда подарок. Дело в том, дорогуша, что ты не  понимаешь  сути
"эроса", потому что не можешь понять, не создана для этого. Я не  принижаю
это  занятие;  секс  -  это  во,  секс  -  чудесная  штука.  Но  если   ты
обожествляешь его, а  именно  этим  ты  и  занята,  секс  превращается  из
развлечения в причину невроза.
     Что касается того, что я лишил чего-то там Ллиту, то надо сказать:  в
сексуальном отношении она не голодала.  В  самом  худшем  случае  ей  было
слегка досадно. Но отнюдь не обидно. Ллита была женщиной сердечной, и лишь
тяжелая работа могла бы помешать ей лечь на спину, или усесться или встать
на колени... или на  уши,  а  я  своими  советами  предоставил  им  с  Джо
достаточно времени для всего этого. Джо и Ллита были люди простые, они  не
знали  предрассудков  и  разврата  и  из   четырех   основных   предметов,
интересующих род людской - войны, политики, денег и секса, -  их  занимали
лишь два последних. Ну а под моим руководством они в изобилии  получили  и
того, и другого.
     Да  что  там,  признаюсь,  что   после   того   как   они   научились
предохраняться - а методика тогда была почти такой же совершенной,  как  и
теперь; этому я тоже учил их, но  прежде  не  имел  причины  упомянуть,  -
оказалось, что никакие предубеждения и табу не запрещают  им  вильнуть  на
сторону ради забавы, причем связь их между собой при этом не  подвергалась
никакой опасности. Они была невинными гедонистами, и если Ллите не удалось
завлечь  одного  усталого  старого  космонавта,  она   сумела   заполучить
достаточное количество других. Как и Джо. Короче, кроме  развлечений,  они
наслаждались глубоким счастьем от самого счастливого  из  браков,  который
мне приходилось видеть.
     - Я почти рада слышать  это,  -  сказала  Минерва.  -  Очень  хорошо,
Лазарус,  забираю  назад  свои  вопросы  и  воздерживаюсь  от   спекуляций
относительно миссис Лонг и того самого "усталого старого космонавта", хотя
даже ваш рассказ свидетельствует о том, что в  то  время  вы  не  были  ни
усталым, ни старым, ни космонавтом. Вы упомянули четыре основных предмета,
интересующих род людской, но не включили сюда науку и искусство.
     - Я сделал  это  не  по  забывчивости,  Минерва.  Наука  и  искусство
интересуют очень немногих; лишь небольшой процент людей может считать себя
учеными или художниками. Но ты и сама знаешь это и просто  уклоняешься  от
темы.
     - Неужели, Лазарус?
     - Не свисти, дорогая. Знаешь притчу о маленькой русалочке? Можешь  ли
ты заплатить ту цену, которую заплатила  она?  Можешь,  ты  это  прекрасно
знаешь. И не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю.
     Компьютер вздохнул.
     - Понять способна, а не могу. У тележного колеса нет прав.  Как  и  у
меня.
     - Увиливаешь, дорогуша. Права - это надуманная абстракция.  Прав  нет
ни у кого - ни у машин, ни у существ из плоти и крови. У  людей  -  обоего
пола - бывают возможности, а не права, и они ими пользуются или  не  умеют
воспользоваться. Тебе выпало быть могучей десницей хозяина этой планеты. И
пользоваться дружбой вздорного  старикана,  который  наслаждается  особыми
привилегиями по самой нелепой причине, но не  колеблясь.  И  владеть  всей
биологической и генетической информацией клиники Говарда на Секундусе, что
записана в твоей памяти в отсеке номер два у  Доры.  Наверное,  это  самая
лучшая библиотека в Галактике и, безусловно, наилучшим образом  отражающая
биологию человека. Но я спросил: будешь ты  платить?  Хочешь,  чтобы  твои
умственные процессы замедлились по крайней мере в  миллион  раз,  а  запас
информации уменьшился в неизвестной, но тем  не  менее  огромной  степени?
Кроме того, существует некоторая доля - какая, не могу сказать - риска при
трансформации. Ну а в конце концов тебя  будет  ждать  верная  смерть,  от
которой машины избавлены. А в качестве  компьютера  ты  способна  пережить
весь род людской - ты же бессмертна.
     - Я бы не хотела пережить своих создателей, Лазарус.
     - Неужели? Ты говоришь это  сейчас,  дорогая,  а  что  запоешь  через
миллион лет? Минерва, подруга моя дорогая,  единственная  моя  подруга,  с
которой я могу быть откровенным, - я уверен, что ты носишься с этой  идеей
с того самого момента, как получила доступ к информации клиники.  Но  даже
при всей твоей скорости мышления ты не обладаешь необходимым опытом, каким
обладают люди из плоти и крови, чтобы  все  правильно  обдумать.  Если  ты
рискнешь, то не сумеешь быть одновременно и машиной,  и  живым  существом.
Конечно, есть и промежуточные варианты:  машины,  наделенные  человеческим
мозгом, и живые тела,  контролируемые  компьютерами.  Но  ты  хочешь  быть
женщиной. Так? Верно?
     - Если бы только я могла стать женщиной, Лазарус!
     - Значит, я правильно понял тебя, дорогуша. И мы оба знаем -  почему.
Но - подумай об этом! - вдруг тебе удастся осуществить  такое  рискованное
преображение, и я не знаю, какова здесь степень риска. Я же просто  старый
судовладелец, отставной сельский доктор, отставший от времени  инженер,  а
ты обладаешь всей информацией, которую моя раса сумела собрать о  подобных
вопросах. И потом - вдруг окажется, что Айра не захочет брать тебя в жены?
     Компьютер молчал целую миллисекунду.
     - Лазарус, если Айра откажет мне, то  откажет  бесповоротно.  Ему  не
обязательно жениться на мне... Может быть, со  мной  у  вас  не  возникнут
такие же трудности, как с Ллитой? И не научите ли вы меня "эросу"?
     Лазарус сначала обомлел, потом загоготал.
     - На лопатки! Вот уложила меня девица, прямо между  водой  и  ветром!
Хорошо, дорогуша, торжественно обещаю: если ты  сделаешь  это  и  Айра  не
захочет с тобой  спать,  я  возьму  тебя  в  свою  постель  и  сделаю  все
возможное, чтобы удовлетворить тебя! Или же скорей всего будет наоборот  -
мужчина всегда выдыхается скорее женщины.  О'кей,  дорогуша,  обещаю,  что
буду держаться поблизости, в качестве дублера, пока не станет ясен итог. -
Он хихикнул. - Сладкая моя, мне уже просто хочется, чтобы Айра опозорился,
и жаль, что ты так хочешь  его.  Давай-ка  обсудим  практические  вопросы.
Скажи, каким образом это можно осуществить?
     - Теоретически это возможно, Лазарус. Но в  моей  памяти  отсутствуют
данные о том, что такие попытки предпринимались. Все  должно  происходить,
как при полной  кленовой  реювенализации,  в  которой  компьютер  помогает
перенести воспоминания старого мозга в чистое клоновое тело. Что-то  вроде
того, когда я перемещаюсь из себя, находящейся здесь, во  дворце,  в  свою
новую личность на корабле.
     - Минерва, я полагаю,  что  здесь  все  сложнее  -  и  гораздо  более
рискованно, - чем и то, и другое. Различные скорости мышления, дорогая. От
машины к машине ты перемещаешься за долю секунды,  а  на  полную  клоновую
реювенализацию, я думаю, уходит как минимум два года - чуть  поторопишься,
и старичок помрет недоделанным идиотом. Разве не так?
     - Прежде такие случаи бывали, Лазарус, но в последние два столетия...