ом  по  возможности  быстро  перераспредели  его  между
сотрудниками.  Как  сейчас  обстоят  дела  с  демократами?  Много   хлопот
доставляют?
     - С демократами? Ах да, вы об эквалитарианцах. Я было подумал, что вы
имеете в виду Церковь блаженного демократа. Их мы оставили в покое, и  они
не мешают нам. Но эквалитарианское движение проявляется  каждые  несколько
лет и всякий раз под новым наименованием: Партия свободы. Лига  угнетенных
- названия ничего не значат. Все требуют изгнать негодяев, начиная с меня,
и  посадить  на  освободившиеся  места  своих  негодяев.  Мы  с  ними   не
связываемся, только следим, а как-нибудь под утро берем главарей вместе  с
семьями и высылаем. Депортируем. "Жить на Секундусе  -  привилегия,  а  не
право".
     - Ты цитируешь меня.
     - Совершенно верно. Это ваши слова под контрактом, согласно  которому
Секундус  передается  Фонду.  В  нем  говорится,  что  на   этой   планете
правительство существует в форме, удобной для правящего  председателя.  Мы
выполнили это условие, старейший. Сейчас я здесь единственный босс до  тех
пор, пока попечителям не захочется меня сместить.
     - Да, так я и задумывал, - согласился Лазарус.  -  Но,  сынок,  дело,
конечно, твое, и сам я к кормилу, как ты говоришь, не прикоснусь -  однако
я сомневаюсь, что следует избавляться  от  всех  смутьянов.  Чтобы  испечь
булку,  нужны  дрожжи.  Общество,  освободившееся  от   своих   бузотеров,
непременно начинает катиться  под  гору.  Это  овцы.  В  лучшем  случае  -
покорные строители пирамид, в худшем - выродившиеся дикари. Не  исключено,
что ты таким образом избавляешься от созидателей - десятой доли  процента.
От дрожжей.
     - Боюсь, что вы правы, старейший, и это одна из причин, почему вы так
нужны нам.
     - Я же сказал - никакого кормила.
     - Не угодно ли выслушать меня до конца, сэр? Мы не собираемся просить
вас об этом, хотя по древнему обычаю, сие право безусловно принадлежит вам
- если  только  вы  захотите.  Однако  я  мог  бы  воспользоваться  вашими
советами...
     - Я не даю советов - люди никогда не используют их.
     - Извините. Меня устроила бы просто возможность  поговорить  о  своих
проблемах с человеком более опытным, чем я. А что касается смутьянов... Мы
же не истребляем их, как прежде, - все  они,  в  основном,  живы.  Изгнать
человека на другую планету - способ более надежный,  чем  казнить  его  по
обвинению в предательстве; таким  образом  избавляешься  от  бузотера,  не
озлобляя его соседей. В то же время мы не  теряем  его...  их...  все  они
ссылаются на одну и ту же планету... ее мы  окрестили  Счастливой.  Вы  не
бывали там?
     - Такого названия, во всяком случае, не слыхал.
     - Я полагаю, на нее можно натолкнуться только  случайно,  сведения  о
ней мы держим в тайне, сэр, чтобы не потерять возможность использовать  ее
в качестве Ботани Бэй [место ссылки английских каторжников в  Австралии  в
XVIII - XIX веках]. Планета - так себе, названию не совсем  соответствует,
но в целом напоминает Землю-матушку - до того  как  человечество  погубило
ее, - или же Секундус - когда мы здесь поселились. Условия там  достаточно
суровые, чтобы испытать людей и избавиться от слабаков,  но  и  достаточно
мягкие, если хочешь прокормить семью и не боишься тяжкой работы.
     - Похоже, неплохое местечко. Быть может,  за  него  стоит  держаться.
Туземцы есть?
     - Протодоминирующая раса представляла собой  свирепых  дикарей,  если
они еще уцелели. Не знаю, мы даже не учредили там разведывательной службы.
У туземцев не хватило ума, чтобы принять цивилизацию, и кротости  -  чтобы
смириться с рабством. Быть может, они могли бы эволюционировать  дальше  и
достичь кое-каких успехов, однако им не  повезло  -  с  гомо  сапиенс  они
встретились чересчур рано. Однако  эксперимент  наш  состоит  не  в  этом.
Депортируемые, конечно, победят в таком соревновании -  не  с  пустыми  же
руками мы их туда посылаем. Дело в том, Лазарус, что  эти  люди  полагают,
что они сумеют создать идеальное  правительство  с  помощью  мажоритарного
принципа.
     Лазарус фыркнул.
     - Возможно, они действительно сумеют, сэр, - настаивал Везерел.  -  Я
не могу утверждать обратное. В этом и заключается суть эксперимента.
     - Сынок, ты что - дурак? Да нет, конечно, нет, иначе  попечители  уже
освободили бы тебя от этой должности. Но...  сколько,  ты  говоришь,  тебе
лет?
     - Сэр, я моложе вас на девятнадцать столетий, -  невозмутимо  ответил
Везерел, - и не стану ни в чем оспаривать ваше мнение. Но мой личный  опыт
не позволяет мне заранее утверждать, что эксперимент не удастся: я ни разу
в жизни не видел демократического правительства, даже на других  планетах,
а их я посетил немало. Я только читал о них. И на  основании  прочитанного
мог заключить, что подобные правительства никогда  прежде  не  создавались
народом, искренне верящим в демократическую теорию. Поэтому я не знаю, что
у них получится.
     - Хммм.  -  Лазарус  казался  разочарованным.  -  Айра,  я  собирался
затолкнуть тебе в глотку все свои знания о таких правительствах. Однако ты
прав - здесь ситуация новая - и  мы  не  знаем,  чем  она  разрешится.  О,
конечно, у меня есть определенные и достаточно обоснованные  предположения
- однако тысяча мнений не  стоит  единственного  опыта.  Это  доказал  еще
Галилей, и у  нас  нет  причин  сомневаться.  Ммм...  все  так  называемые
демократии, с которыми мне приходилось встречаться или слышать о них, были
учреждены либо свыше, либо же сам плебс потихоньку начинал соображать, что
голосованием можно добиться для себя  и  хлеба,  и  зрелищ  -  правда,  не
надолго, ибо такие системы обычно рушатся. Извини, но я не могу предвидеть
исхода твоего эксперимента. Можно  предположить,  что  появится  немыслимо
жестокая тирания; мажоритарная система предоставляет сильным  бессовестным
личностям прекрасную возможность для угнетения ближних. Впрочем, не  знаю.
А сам ты как думаешь?
     - Компьютеры утверждают...
     - Айра, никогда не прислушивайся к компьютерам; самая сложная машина,
которую   способен   построить   человеческий   разум,   обладает    всеми
ограничениями, присущими этому разуму.  Всякий,  кто  этого  не  понимает,
забывает о втором законе термодинамики. Меня интересует  твое  собственное
мнение.
     - Сэр, я не могу сформировать свое мнение, у меня не хватает данных.
     Лазарус хрюкнул.
     - Сынок, ты начинаешь стареть.  Чтобы  чего-то  достичь,  да  просто,
чтобы долго прожить, человек должен соображать, и соображать  правильно...
снова и снова, даже не имея достаточных данных  для  логического  решения.
Ты, кажется, рассказывал мне, как сумел меня обнаружить.
     - Да, сэр. Документ этот, то есть ваше завещание, дал мне понять, что
вы намерены умереть. Тогда, - помедлив, Везерел сухо улыбнулся, -  мне  не
пришлось гадать. Два дня у нас ушло на  поиски  магазина,  где  вы  купили
одежду - чтобы понизить свой общественный статус и обрести здешний  облик.
Думаю, что поддельные документы вы купили как раз после этого.
     Он сделал паузу. Лазарус молчал, и Везерел продолжил:
     - Еще полдня ушло на то, чтобы разыскать магазин, где вы снизили свой
статус еще больше и, похоже, перестарались: торговец помнил, что деньги  у
вас были. А поношенную одежду вы выбрали такую, что и новой-то она была бы
хуже того, что была надето на вас. Конечно, он изобразил полное  понимание
ваших объяснений - дескать, для  маскарада,  -  и  закрыл  рот  на  замок.
Кстати, в его лавке сбывается краденое.
     - Верно, - признал Лазарус. - Я постарался убедиться в  этом,  прежде
чем войти в магазин. Но ты сказал, что он заткнулся?
     - Пока мы не освежили его память. У барыги свои  сложности,  Лазарус:
ему нужно иметь постоянный адрес. Иногда это вынуждает их быть честными.
     - Да, я не осуждаю  доброго  дядюшку.  Вина  здесь  моя,  я  допустил
промах. Я  устал,  Айра,  да  и  возраст  давал  себя  знать  -  вот  я  и
расслабился. Еще сотню лет назад я сделал бы  все  артистичнее  -  кто  не
знает, что куда сложнее убедительным образом понизить свой статус,  нежели
повысить его.
     - Думаю, что вам не стоит огорчаться - вы были достаточно артистичны,
старейший, ведь вы водили нас за нос почти три месяца.
     - Сынок, этот мир не ценит лучших намерений. Продолжай.
     - А раз так, то следует применить грубую  силу,  Лазарус.  Лавка  эта
находится в самой бедной части города. Мы оцепили весь район  и  проверили
тысячи  мужчин.  Долго  трудиться  не  пришлось:  вас  нашли   в   третьем
клоповнике. Я сам обнаружил вас, потому что был в одном из отрядов.  Потом
генетические характеристики подтвердили вашу личность. - Айра Везерел чуть
заметно улыбнулся. - Новую кровь мы начали вливать  в  ваши  жилы  еще  до
того, как генетический анализатор выдал результаты. Вы, сэр, были уже не в
лучшей форме.
     - Какая там, к черту, форма - я умирал, занимался  своим  собственным
делом. Пример, достойный подражания, Айра.  Ты  понимаешь,  какую  грязную
штуку со мной сотворил? Человеку не полагается умирать  дважды,  а  я  уже
прошел все самое худшее и был готов к концу. И тут влезаешь ты. Мне еще не
приходилось слышать, чтобы кого-нибудь реювенализировали насильно. Если бы
я знал, что ты здесь переиграл все правила, я бы и  близко  не  подошел  к
этой планете. Теперь мне придется все повторить  заново;  либо  с  помощью
этой кнопки - а я всегда презирал идею самоубийства, -  либо  естественным
путем. На это теперь потребуется много времени.  Как  там  с  моей  старой
кровью? Сохранили?
     - Я выясню это у директора клиники, сэр.
     - Ох. Это не ответ, и не пытайся мне лгать.  Айра,  ты  ставишь  меня
перед дилеммой. Даже без полной обработки я чувствую себя много лучше, чем
за последние сорок лет или даже больше... А  значит,  мне  опять  придется
долгие годы влачить это скучнейшее существование или же нажать эту кнопку,
когда  тело  перестанет  протестовать.  По  какому  праву   ты,   негодяй,
вмешался... нет, у тебя не  может  быть  права  на  это.  Какие  этические
принципы заставили тебя помешать мне умереть?
     - Вы необходимы нам, сэр.
     - Это чисто прагматическая причина, к  этике  не  имеющая  отношения.
Чувство необходимости в данном случае не было взаимным.
     - Старейший, я внимательнейшим образом изучил вашу  жизнь,  насколько
это возможно было  сделать  по  архивным  материалам.  Похоже,  вам  часто
случалось руководствоваться прагматическими причинами.
     Лазарус ухмыльнулся.
     - Ну точно - мой мальчик. Я-то уже гадал, хватит ли у тебя нахальства
подобно какому-то проповеднику  ткнуть  меня  носом  в  высокий  моральный
принцип. Трудно доверять этическим наставлениям человека, обчищающего твои
же карманы. Но с теми, кто действует в собственных  интересах  и  признает
это, я обычно мог договориться.
     - Лазарус, если вы позволите нам завершить реювенализацию,  то  вновь
почувствуете себя живым человеком. Вы это сами знаете - ведь не  в  первый
раз находитесь в подобной клинике.
     - До каких же пор, сэр? Я уже две  тысячи  лет  изучаю  этот  мир.  И
планет видел столько, что тебе и не снилось. И жен у  меня  было  столько,
что не припомню их  имена.  "Молим  о  последнем  упокоении  на  шаре  нас
породившем"  -  и  это  не  для  меня,  ибо  моя  родная  зеленая  планета
состарилась больше меня самого, возвращаться туда - горе, слезы, ни  капли
радости. Нет, сынок, после  всех  реювенализаций  наступает  время,  когда
остается одно: выключить свет - и на покой. А ты,  черт  бы  тебя  побрал,
лишил меня и этого права!
     - Мне жаль... Нет, мне не жаль. Но я прошу прощения.
     - Что ж, возможно, ты его получишь. Но после. Так для какого же  дела
я тебе понадобился? Я понял, что оно не связано с  этими  депортированными
смутьянами.
     - Безусловно, они не заставили бы меня нарушить ваше право на смерть,
с ними я управлюсь - так или иначе. Я  полагаю,  что  Секундус  становится
слишком перенаселенным и цивилизованным...
     - Айра, я в этом не сомневаюсь.
     - И поэтому я считаю, что Семьям следует вновь переселиться.
     - Согласен, хотя лично  и  не  заинтересован  в  этом.  Можно  просто
догадаться, что, когда на планете появляются миллионные города,  население
ее приближается  к  критической  массе.  Через  пару  столетий  тут  будет
невозможно жить. Ты  уже  подыскал  планету?  И  думаешь,  что  попечители
согласятся? А Семьи согласятся с попечителями?
     - Да - на первый вопрос, может быть - на второй, и вероятно, нет - на
третий. Я подыскал планету. Называется Тертиус. Она не хуже, а может быть,
и получше Секундуса. Я полагаю, что многие  из  попечителей  согласятся  с
моими аргументами, однако не уверен во всеобщей поддержке, которой требует
подобное мероприятие: жить на Секундусе так удобно,  и  люди  не  способны
предвидеть опасность. Что же касается Семей  -  нет,  едва  ли  мы  сумеем
переубедить всех сняться с  места...  Однако  хватит  и  нескольких  сотен
тысяч. Пояс Гедеона... Вы следите за моей мыслью?
     - Опережаю ее. Миграция всегда способствует селекции и улучшению. Все
элементарно. Если они согласятся. Если. Айра, я потратил чертову  пропасть
времени, объясняя  эту  идею  семействам,  когда  мы  перебрались  сюда  в
двадцать третьем. И так и не справился бы,  не  превратись  Земля  к  тому
времени в довольно гнусное место. Желаю удачи - она тебе потребуется.
     - Лазарус, я не жду успеха. Я просто хочу  попробовать.  А  в  случае
неудачи уйду в отставку и эмигрирую. На Тертиус,  если  удастся  сколотить
группу, достаточную для создания жизнеспособной колонии,  если  нет  -  на
любую малонаселенную планету.
     - Айра, ты действительно решился на это? Или же, когда придет  время,
начнешь водить себя самого за нос  -  дело,  мол,  прежде  всего?  Если  у
человека есть желание властвовать - а без него ты бы не занял это место  -
уйти в отставку непросто.
     - Я решился, Лазарус. Конечно, я люблю распоряжаться и знаю об  этом.
Я надеюсь возглавить третий поход Семей, однако не  очень  рассчитываю  на
это. Полагаю, что  сумею  подобрать  подходящий  контингент  для  создания
жизнеспособной колонии - молодежь лет по сто, не старше двухсот  -  и  без
помощи Фонда. Однако если и тут меня постигнет неудача,  -  он  передернул
плечами, -  мне  остается  только  эмиграция,  ибо  Секундусу  уже  нечего
предложить мне. В чем-то я могу вас понять, сэр. Я не намереваюсь всю свою
жизнь быть исполняющим обязанности. Я и так  уже  сотню  лет  занимаю  эту
должность. Хватит.
     Лазарус молчал и, казалось, думал. Везерел ждал.
     - Айра, установи здесь эту кнопку. Только завтра, не сегодня.
     - Да, сэр.
     - А ты не хочешь узнать зачем? -  Лазарус  взял  большой  конверт  со
своим завещанием. - Если ты убедишь меня, что собираешься эмигрировать - в
ад, под воду, куда угодно, и несмотря на попечителей - я  хочу  переписать
это. Мои вложения и наличность - если никто не спер  их,  пока  я  ими  не
занимался - могут изменить ситуацию. Во всяком  случае  их  хватит,  чтобы
сгладить разницу  между  неудачей  и  успехом  в  случае  эмиграции.  Если
попечители не поддержат ее. А они не сделают этого.
     Везерел не ответил. Лазарус свирепо взглянул на него.
     - Тебя мама не научила говорить "спасибо"?
     - За что, Лазарус? За то, что вы отпишете мне после смерти не  нужный
вам капитал? Если вы поступите так, то ради собственного тщеславия,  а  не
потому что хотите помочь.
     Лазарус ухмыльнулся.
     - Да, черт побери. За это я хотел  бы,  чтобы  планету  назвали  моим
именем. Однако заставить тебя не могу. Хорошо, мы друг друга поняли.  И  я
думаю... Ты уважаешь хорошие машины?
     - А? Да. Как бы я их ни презирал, сказать "нет" значило бы солгать.
     - Мы по-прежнему понимаем друг друга. Я полагаю,  что  могу  завещать
"Дору"  -  мою  яхту  -  лично  тебе,  а   не   исполняющему   обязанности
председателя.
     - Ах, Лазарус, вы заставляете меня благодарить.
     - Не стоит. Лучше будь добр с ней. Хороший кораблик,  она  ничего  не
видела кроме добра. Из нее получится  хороший  флагман.  После  небольшого
переоборудования - это можно сделать через бортовой компьютер - она сможет
принять на борт человек двадцать или тридцать. В  ней  можно  садиться  на
планеты,  производить  разведку  и  вновь  стартовать  -  твои  транспорты
наверняка не способны на это.
     - Лазарус... мне не нужны ни  ваши  деньги,  ни  яхта.  Позвольте  им
закончить реювенализацию и собирайтесь с нами.  Я  отойду  в  сторону,  вы
станете боссом.  Или  же,  -  если  хотите,  -  не  будете  иметь  никаких
обязанностей, но присоединяйтесь!
     Лазарус вяло усмехнулся и покачал головой.
     - Если  не  считать  Секундуса,  я  участвовал  в  колонизации  шести
девственных планет. Причем открытых мною же.  Но  уже  несколько  столетий
назад забросил и это дело. Со временем надоедает совершенно  все.  Или  ты
думаешь, что Соломон  обслуживал  всю  тысячу  своих  жен?  Что  же  тогда
досталось последней? Бедная девочка! Придумай для  меня  нечто  совершенно
новое - и я не прикоснусь к этой кнопке и отдам все, что у меня есть,  для
твоей  колонии.  Вот  это  будет   честный   обмен.   А   эта   половинная
реювенализация меня не устраивает: и помереть не можешь, и чувствуешь себя
плохо. Итак, приходится выбирать между  кнопкой  и  полной  обработкой.  Я
похож на осла, который сдох от голода между двумя охапками сена. Но только
это должно быть нечто действительно новое, Айра,  такое,  чего  я  еще  не
делал. Как та старая шлюха, я слишком часто поднимался по этой лестнице  -
ноги болят.
     - Я обдумаю эту проблему, Лазарус. Самым тщательным и систематическим
образом.
     - Ставлю семь против двух, что тебе не удастся найти такое, чего  мне
не приводилось уже делать.
     - Я постараюсь. А вы не воспользуетесь кнопкой, пока я буду думать?
     - Не обещаю. Но в любом случае сначала я изменю завещание.  Насколько
можно  довериться  твоему  высшему  судейскому  чину?  Может  понадобиться
кое-какая помощь... Это завещание, - он постучал по конверту,  -  согласно
которому все отойдет Семьям на Секундусе, останется законным, сколько бы в
нем ни было недостатков. Но если я оставлю состояние  каким-то  конкретным
лицам, тебе, например, некоторые из моих потомков -  а  ты  понимаешь,  их
сущая горстка - немедленно поднимут вой  и  попытаются  оспорить  его  под
любым предлогом. Они продержат завещание в суде, Айра, пока все  состояние
не уйдет на издержки. Давай-ка попробуем избежать этого, а?
     - Это можно. Я  изменил  правила.  На  нашей  планете  человек  перед
смертью имеет право отдать завещание на  апробацию,  и  в  случае  наличия
сомнительных мест суд обязан помочь клиенту сформулировать их  так,  чтобы
завещание  наиболее  полно  отвечало  целям.  После  выполнения   подобной
операции суд не принимает протестов, а завещание автоматически вступает  в
силу после смерти завещателя. Конечно же, если он изменит  текст  -  новый
документ должен также подвергнуться апробации. Короче, изменять  завещание
- дело накладное. Зато потом мы обходимся  без  адвокатов,  они  не  имеют
более никакого отношения к завещанию.
     Глаза Лазаруса округлились от удовольствия.
     - А ты не огорчил горсточку адвокатов?
     - Я успел огорчить  стольких,  -  сухо  ответил  Айра,  -  что  любой
отправлявшийся  на  Счастливую  транспорт,  уносил  туда  и   добровольных
эмигрантов. Что же касается адвокатов - они огорчили меня  настолько,  что
некоторые из них без всякого желания  со  своей  стороны  попали  в  число
эмигрантов. - Исполняющий обязанности кисло усмехнулся. - Пришлось однажды
даже сказать Верховному судье: "Ваша честь, мне пришлось отменить чересчур
много ваших решений.  Вы  занимались  казуистикой,  неправильно  толковали
законы, игнорировали право справедливости с тех пор, как заняли это место.