, твои друзья дадут мне возможность поговорить с Гамаюновым. Без свидетелей. О чем мы с ним договоримся - вас не касается. Ну а после я выхожу целый и невредимый из вашего притона. Вот мои условия.
     - А если я тебя убью? - спросил Стен.
     - Попробуй. Только учти, я тренировался каждый день пять лет подряд.
     - Нам нужно время все обдумать, - выдавил наконец Роман.
     - Хорошо, даю десять минут. Только что тут думать, дорогие мои обитатели Беловодья? Если жить хотите, соглашайтесь. Жизнь я вам гарантирую.
     Стеновский повернулся к Роману:
     - Пойдем в дом. Поговорим.
     Они вошли в сарай - снаружи казалось, что они удалились в один из коттеджей - тот самый, из трубы которого шел дым. Меснер остался возле ограды, настороженно следя за каждым движением Колодина.
     - Он правду говорил? - спросил Стен у Романа.
     - Не знаю... Его ожерелье... Оно придает убедительность любым его словам.
     Все выслушали рассказ о появлении Игоря молча. Лена ничуть не удивилась. От Игоря она ожидала чего угодно. Остальные уже давно считали Игоря Колодина проходимцем, но полагали, что он пешка в игре Степана Максимовича. Вышло, что ошиблись. Сейчас он решил сыграть собственную партию.
     - Я могу его убить в поединке, - сказал Стеновский. - Шансы примерно равны. - Он глянул на Лену. - Возможно, у меня даже больше...
     - Если ты его убьешь, моя мать тут же умрет. - Роман старался ни на кого не смотреть. - И... хотя мы не особенно любим друг друга... - Он запнулся. - Я не смогу жить дальше, если она погибнет... вот так.
     Больше всего Роман в эту минуту боялся, что кто-то выкрикнет: "Почему мы должны подыхать здесь из-за какой-то старухи!" А ему нечего будет возразить. Потому что крикун будет прав. Они не должны. Ради Беловодья обязаны, а ради старухи - нет. Такова логика любой идеи. Но никто не сказал подобного вслух. И - Роман готов был поклясться в этом - никто так даже не подумал. И Надя в том числе.
     - Мы с мамой почти как друзья были когда-то, - задумчиво произнес Стен. - А потом поссорились. Очень сильно. Я был перед нею виноват. Только перед нею. Я уехал. Она умерла за три года до моего возвращения, а я даже не знал об этом. Я пытался сделать вид, что мы можем помириться. Я ей, умершей, писал письма. Наверное, смерть существует для того, чтобы мы чувствовали вину перед ушедшими, которую уже нельзя искупить. Кто это сказал? Не помню. Но ведь должен кто-то такую мысль высказать...
     - Какую задачку придумал стервец! - фыркнул возмущенно Баз. - Наверняка гордится своей изобретательностью. Либо ты позволишь себя убить и окажешься идиотом, либо из-за тебя погибнет невинный человек, и ты окажешься подлецом. Видимо, он находит в этом удовольствие!
     - Так что же нам делать? - растерянно пробормотала Лена. - Можно его как-нибудь пленить?
     Вот именно - пленить. Связать. Роман лихорадочно перебирал варианты. Водная плеть? Бесполезно - водный меч мигом ее разрубит. Обездвижить, как он это проделывал со Стеном? Но тогда у Алексея не было связи с ожерельем, а этот, коли сумел разъять водное ожерелье старухи, наверняка со своим ошейником сросся. Наложить заклятие изгнания воды? Может быть, и получится. Нет, не получится... В этом случае заклятие точно так же подействует и на его мать. А кто поручится, что заклинание, обездвижившее Игоря, не убьет старуху? Вот незадача - все на свете умею, да ничего не могу... "Я должен придумать, должен. Должен... Если не придумаю - грош мне цена..." И тут будто кто-то шепнул ему на ухо: "Несмертъ..." Ему почудилось, что голос был Надин. Но мысль-то точно была его собственная. Ее ожерелье. Он почти догадался. Но сейчас было недосуг думать об этом.
     - Лешка, у нас есть шанс! Разумеется, если у тебя хватит ловкости. Немного постарайся - и мы его умоем! - Колдун даже рассмеялся, представляя исполнение задуманного.
     Алексей вытащил спрятанный в еловом лапнике водный меч, оплетенная нитками рукоять удобно легла на ладонь. Из пасти змеи на конце рукоятки свешивалась тяжелая кисть, сплетенная из дареных рукавов.
     Роман отвел Стеновского в сторону и принялся объяснять. Он встал так, чтобы Лена не видела его лица. Ему вдруг почудилось, что сейчас она сможет прочесть мысли даже на расстоянии. И помешать. Через десять минут они вышли из своего сарая-дворца. По знаку Романа Меснер опустил винтовку, и Игорь, торжествующе усмехаясь, перешагнул границу Беловодья. Картинка, которую он видел снаружи, заколебалась и исчезла. Перед ним были два полуразвалившихся сарая, огрызки вырубленного леса, свежая еловая поросль и котлован с мутной водой посередине. Ах да, еще три машины - вполне настоящие, из железа.
     - Это и есть ваше Беловодье? - брезгливо скривил губы Колодин.
     - Ага, - подтвердил Роман. - Что, не нравится добыча? Увы, увы, господин Колодин позабыл, в какой стране проживает.
     - Очередной обман. А я, признаться, почти поверил! Коммуняг ругали, а сами поступаете точно так же.
     Роман со Стеном торжествующе переглянулись.
     - Господин Колодин недоволен. Наверняка он надеялся заполучить недостающие бриллианты, - хмыкнул Роман. - А когда увидел наши богатства, его желание лишь усилилось.
     Колодин взглянул на него с ненавистью.
     - О бриллиантах мы поговорим с Гамаюновым. Можешь мне не верить, но я знаю их тайну. А сейчас я хочу лишь одного - доказать, что ты полное дерьмо, Стен. Все остальные меня не интересуют, потому что они в подчинении у своего кукловода. Но ты-то считаешь себя независимым. Разумеется, это только фикция, но кое-кому ты сумел задурить мозги.
     - Что ты хочешь доказать?
     - Ты мне надоел. Будет поединок. И я выйду победителем.
     - Хорошо, будем драться.
     - И ты умрешь.
     Игорь крутанул в руках свой меч дао. Казалось, рукоять вот-вот выскользнет из ладони и улетит, но в последний момент всякий раз остается. И меч вертится возле руки хозяина, как пес, виляющий хвостом.
     - А ты умен, Игорек, - отвечал Стен, держа похожий на прозрачную иглу клинок над головой и выставив левую руку вперед. - Я почти восхищаюсь твоей иезуитской хитростью.
     И он закрутил свой меч над головою. Клинок исчез - осталось лишь облако, вспыхивающее искрами при свете горящих факелов-деревьев. Обитатели мнимого Беловодья вышли посмотреть на бой. Только Лена осталась рядом со спящим Юлом. Или она боялась смотреть? А Надя? Интересно, боялась ли она? Роман скосил глаза. Его львица смотрела на противников и улыбалась. И шептала едва слышно одно слово. "Красиво", - донеслось до Романа
     - Ты так можешь? - спросила она, поворачиваясь к колдуну.
     Тот отрицательно, покачал головой.
     "Если Стен погибнет, мне придется взять меч", - подумал Роман и тут же вспомнил слова Алексея о близкой смерти. Тот видел будущее. А его собственное колдовское предчувствие что ему говорит? Ничего. Значит, сегодня Роман еще не умрет. Приятная новость. Как минимум один день у него остался.
     Противники не нападали, а исполняли что-то вроде ритуального танца в паре. Стен выставил вперед два пальца на левой руке - указательный и средний. При удобном случае он мог нанести ими удар в горло или глаза. У Игоря левая рука работала как балансир, выписывая в воздухе причудливые кружева.
     Первым сделал выпад Колодин - резкий удар сверху, но Стен легко отбил атаку - меч в его руке упругим стеблем прикрыл голову, но при этом острие метило в противника. Движения бойцов были так мгновенны, что глаза едва успевали следить за полетом прозрачных клинков.
     - "Гора Тай-Шань бьет по голове", - сообщил Колодин, когда они уже разошлись.
     - "Сорванным цветком прикрываю голову", - ответил Стен.
     - Что за чушь они бормочут? - спросила Надя, но ей никто не ответил.
     Зрителям казалось, что все происходящее не всерьез, что противники, наигравшись вволю, разойдутся.
     Выпад Стена был легко отбит, Игорь с ходу попытался нанести удар в пах, но клинок зазвенел, встретив меч противника. Инерция удара отбросила руку Алексея вверх. Еще мгновение, и дао снес бы ему голову. Таким ударом можно срубить молодое дерево. Но Стен упал на колено, прогнулся, откинул голову назад, и клинок противника пронесся над ним. Инерция удара заставила Колодина сделать полный оборот. Лишь после этого Игорь увидел, что противник невредим. Враги отпрянули, закончив первые "па", и вновь замерли друг против друга.
     В этот раз напал Стен - "белый удав вытягивает туловище", Колодин подбил его меч снизу вверх - "луна восходит и освещает ущелье". Следом - ряд сметающих ударов с каждой стороны - но "смести тысячное войско" никому не удалось. На одно мгновение Роману показалось, что Игорь слишком открылся и Алексей легко может нанести удар прямо в сердце. То есть убить... Но Стен не имел права убить. Руки Алексея уже готовы были инстинктивно нанести разящий удар, но в последний момент Стен изменил траекторию меча, сбился с ритма, и клинок Гарри, воспользовавшись мгновенным замешательством противника, задел грудь Алексея - на рубашке мгновенно расплылось алое пятно. Кто-то из зрителей тихо ахнул. Надя? Роман бросил на нее косой взгляд. Нет, львица была невозмутима. Она смотрела на дерущихся и улыбалась. Ему не надо было прибегать к помощи Лены, чтобы услышать в этот момент ее мысли.
     Она восторгалась происходящим. Она наслаждалась боем.
     Роман же смотрел на дерущихся и не видел. Он ощущал лишь, как бьется сердце и как в такт ударам пульсирует водное ожерелье.
     О Вода-царица...
     Роману вдруг показалась, что кто-то с силой сдавил пальцами затылок и шею. Он ощутил тупую боль, ползущую к вискам. Что происходит? Будто кто-то волок его куда-то и звал. Гамаюнов? Но Роману было в этот миг не до призывов профессора.
     Игорь вновь напал, Стен парировал - резко откинулся назад, а меч его описал круг перед лицом хозяина. Роман видел этот прием на берегу. Противники двигались в смертельном танце. Тела изгибались, как тростник на ветру, руки казались абсолютно расслабленными, мечи взлетали будто сами по себе, повинуясь лишь собственной прихоти. Дао Колодина яростно налетел сбоку, и клинок Алексея, описав в воздухе дугу, вонзился в землю. Но пока меч еще летел и взгляд без одной секунды победителя невольно последовал за ним, Стен в прыжке ударил Колодина ногой в голову. Тот покатился по земле, а Стеновский бросился к своему клинку и поднял его.
     "Подпрыгнув, взлетаю в небесный храм", - мог бы сказать Стен.
     Но ему было не до этого. В ту минуту, когда он в ударе коснулся головы Игоря, перед его глазами мелькнула отчетливая картинка. Он увидел в сполохах красного пламени чье-то обезглавленное туловище, фонтан крови, бьющий из рассеченной артерии. Тело еще стояло на ногах, покачиваясь, готовое упасть. А голова катилась по истоптанной земле, и глаза, не успевшие остекленеть, смотрели. В первое мгновение Стеновскому показалось, что он увидел собственную смерть. Смерть? Он будто споткнулся на бегу и оглянулся, ища у друзей поддержки. Глаза его встретились с глазами База. Баз! Алексей ошибся - он видел не свою смерть, а гибель Васи Зотова. Именно зотовская голова катилась по земле. Здесь, сейчас. Через минуту. Нет - через несколько секунд. Колодин всего в двух шагах от База и... Времени кричать и предупреждать не было. Стен прыгнул, в последний момент успел отбить клинок Колодина, а левой рукой толкнул База, сбил с ног и тем самым спас. В эту секунду он как будто раздвоился - одна его половина разила, а вторая - спасала.
     "Ага, хитрый зверек все-таки вырвался из лабиринта! Как он угадал? Как сумел? Тебе хочется всех защитить? Ничего, ты сейчас же заплатишь мне за свою выходку!" - Игорь вытянулся, занося меч над головой, привстал на одной ноге, и рубящий удар обрушился сверху. Стен, парируя, успел вскинуть клинок вертикально, а сам пригнулся к земле.
     Они вновь отпрянули друг от друга. Алексей глянул на ожерелье на шее Колодина, и его охватило чувство бессилия.
     Необходимо нанести удар Игорю в шею. Но как? Как разрубить мечом плетенку с водной нитью и не убить? Задача казалась невыполнимой. Колодин оказался почти так же искусен, как и сам Алексей. Но Колодину проще. Он мог убить. А Стеновский - нет. Лабиринт не имел выхода. Только вход. Алексей сделал выпад, метя в ожерелье, но удар требовался ювелирный, и он не достал.
     Стен смертельно устал, он задыхался, мокрая от крови рубашка липла к телу. В его движениях уже не было прежней отточенности. Стен повернулся - то ли хотел отступить, то ли... Нет, опять обман. Он сделал полный оборот и нанес удар, метя противнику в ногу. Колодин парировал - почти без труда, с ленцою. Он победил. Стен задыхался. Его шатало. Еще мгновение, и он рухнет к ногам Колодина. Каким должен быть последний, завершающий удар поединка? Разумеется, в лицо. Игорь сделал выпад. Но Стен высоко вскинул руку, парируя удар, и следом - молниеносный ответный выпад. Острие меча вонзилось в глаз.
     Все закричали. Будто лес ожил и завопил. Роману показалось, что он слышит женский дальний-дальний крик. Неужели удар задел и ее?! Ведь он сказал - в шею, разрубить ожерелье и... Колдун кинулся к Игорю. Но Стен его опередил, подскочил к раненому и одним коротким движением острия рассек ожерелье. Прежде чем водная нить пролилась на землю, Стен швырнул разрезанную плетенку в подставленные ладони Романа. Тот, шепча заклинания, выдернул водную нить из волосяного плена, скатал в серебряный шарик и проглотил. Вот и все, заклятие снято. Теперь жизнь Колодина принадлежит Роману - где бы тот ни был и что бы ни делал.
     Да только жив ли Колодин? Он лежал неподвижно на истоптанной земле. На месте глазницы - кровавая ямина, в которую страшно было заглянуть.
     - Надо его перевязать, - сказал Баз. - А то он истечет кровью.
     - Сейчас попробую остановить. - Роман опустился рядом с раненым на колени.
     - По-моему, ты должен заняться сначала Алексеем, - заметила Надя.
     - Ничего с твоим Стеном не случится, - огрызнулся Роман. - А этот парень мне нужен.
     "Неужели ее тоже задело? Как она? Что с нею?" - пульсировало в мозгу.
     Стеновский и не пытался возражать, он свое дело сделал, теперь может уйти в тень. Ему не верилось, что поединок закончен, что все уже позади и он - победил. У него было такое чувство, что это не он наносил и отражал удары, а кто-то другой, неведомый, управлял его телом. Стен был уверен, что во второй раз ничего подобного он сделать не сможет. Такое в жизни удается лишь однажды. Хотя порой хочется нестерпимо попробовать еще раз.
     Надя принесла пакет стерильной марли и, разорвав упаковку, приложила тампон к ране на груди, чтобы унять кровь.
     - Знаешь, Стен, ты паранормальный. Или, вернее, парамортальный человек, - сказала она, покачав головой. - Ты умудряешься упасть в каждую яму и всякий раз сломать какую-нибудь косточку на ноге или на руке. Но тебе почему-то никак не удается сломать шею.
     - Ты этого хочешь?
     - Глупый! Я ревела несколько дней, когда ты удрал из Беловодья.
     - Ну вот я и вернулся. - Он кивнул в сторону покосившегося сарая.
     Надя покачала головой. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно.
     Степан Максимович Колодин ожидал в машине и нервно поглядывал на часы. Миновало уже два часа, а Игорь так и не возвращался. Засевшие в кустах стрелки видели, как он подошел к границе Беловодья и беседовал с тремя мужчинами. Потом двое удалились в дом, а один остался. Минут через пятнадцать те двое вернулись - и Игорь вошел внутрь. После этого произошло нечто странное - Беловодье заволокло густым белым туманом, будто кто-то вылил внутрь круга необъятную бадью кефира. И что теперь происходило внутри, никто не видел. Один из охранников сообщил, что слышит мелодичный звон колокольчиков. Но звон, скорее всего, ему померещился. Туман по-прежнему клубился над Беловодьем, и это все больше и больше не нравилось Степану. Наконец рация ожила.
     - Он выходит! - услышал Колодин голос Тимофея.
     - Игорь?! Все в порядке?
     - Кажется, ранен. Голова чем-то обмотана.
     - Сюда его, скорее, ко мне! - заорал Степан так, как будто услышал, что кто-то исцарапал стеклышком его новый "мерс".
     Через несколько минут Игорь очутился рядом с ним в машине. Голова его была замотана бинтами так, что надо лбом образовался выпуклый валик, один глаз тоже закрывали бинты. Зато второй смотрел весело, даже восторженно, и на дне черного расширенного зрачка не было и намека на боль или даже огорчение.
     Тимофей дверцу оставил открытой и сам топтался неподалеку. Что-то его тревожило.
     - Как поживаем, папаша? - Игорь расположился на сиденье рядом с отцом.
     - Что случилось в этом дерьмовом Беловодье? - Больше всего Степану Максимовичу сейчас хотелось вытянуть сына ремнем по заднице.
     - Ты просто не представляешь, как было весело. Такой лабиринтик - просто чудо. Давно мечтал о чем-нибудь подобном. Хочешь повеселиться?
     - Пил ты с ними, что ли? - недоуменно спросил Колодин-старший.
     - Да уж, не без этого, - хмыкнул Игорь.
     - Их можно взять штурмом?
     - Пострелять хочешь? А зачем? Сталь, думаешь, она всесильная? Ни фига. Знаешь, почему не осталось спартанских денег? Потому что в Спарте деньги были железные. Спартанцы любили повоевать и железо сильно уважали. И ни с кем торговать не хотели. Потому и сделали железные деньги. У нас - деревянные, у них - железные, и те и другие никому на фиг не нужны. А железо, паскуда, фьюить - и заржавело. И ничего не осталось. Так что, оказывается, железо бессмертия не дает. Бронза дает, мрамор дает, слово - сколько угодно. А железо никак не может. Это мне Стен когда-то рассказал. Я позабыл, а теперь вспомнил.
     - О чем ты болтаешь? Что там было внутри?
     - Сборище идиотов. Они прислали презент. Сейчас достану.
     И сунул руку в карман.
     - Не надо... - буркнул Степан.
     Но Игорь уже извлек "презент". И это была вовсе не бутылка, а "кольт" тридцать восьмого калибра. Степан узнал проклятую пушку. В прошлый раз из нее стрелял киллер, замаскированный под Игоря. А теперь сынок лично целился в него из той же самой хреновины.
     - Привет, папа, - улыбнулся Игорь, наставляя дуло отцу в грудь.
     Кошмар повторялся.
     - Ты чего... Ты это... брось... - Колодин нелепо отмахнулся, будто хотел прогнать муху.
     - Ты умный, но я тоже умный - как это здорово, правда, папа?
     Степану показалось, что палец, лежащий на спусковом крючке, дернулся, а потом он услышал выстрел. Боли не почувствовал. Но увидел, как красным плеснуло на заднее стекло и на бархатные чехлы сиденья. Тело Игоря стало заваливаться набок. Дернулось и замерло. А в машину всунулась голова Тимофея.
     - Все в порядке, шеф? - спросил он. - Я сразу понял, что они опять фальшивку прислали.
     Колодин не ответил. Он смотрел на тело Игоря, и не мог поверить, что этот обезображенный кусок мяса - его сын. "Создатель лабиринтов", - как он любил называть себя в детстве. "Папа, а ты кем в детстве был? Вот я - создатель лабиринтов... А ты?", - почти явственно послышался ему голос семилетнего Игорька.
     - Уничтожить их... чтобы никого не осталось... Дерьмо... мразь... - выдохнул Колодин и попытался стереть ладонью брызнувшие ему на рукав пятна красного. - Они еще не знают, с кем имеют дело! Не знают... Не знают, - повторял он неостановимо, пока Тимофей помогал ему выбраться из машины.
     Баз Зотов зашивал рану на груди Алексея долго, даже слишком долго - порез был совсем неглубок.
     Надя заглянула в сарай, посмотрела на рану, потом что-то шепнула Базу. Лена расслышала только:
     - Это же водный меч.
     Баз ничего не ответил. А у Лены тревожно сжалось сердце: водный меч - волшебный меч. Кто знает, вдруг от такой раны Стен умрет в три дня?
     Лена взяла его за руку:
     - Голова не кружится? Нет?
     - Меня один вопрос интересует, - сказал Стен. - Неужели Игоря никогда не мучила совесть? Ведь он был нашим другом столько лет и...
     - Он наверняка считает виноватыми нас, - предположил Баз.
     - Почему? Мы его чем-то обидели? - Стен забылся и тронул мешающую повязку на груди, сморщился от бол