неожиданности она вскрикнула.
     - Что ты здесь делаешь? - спросила, придя в себя.
     - Зашел. Лешка просил вернуться.
     - Знаешь, сколько сейчас времени?
     - Часа три.
     - Роман, - проговорила она дрожащим голосом. - Леша исчез.
     - Да ну?
     - Не смейся! Я просыпаюсь. Одна. Обыскала весь дом. Нет его.
     - Ну, вышел пройтись. Мало ли. Бессонница заму-чила. Да и красиво тут ночью. Я сам только что гулял и не мог наглядеться. Все вокруг светится и постоянно меняет облик.
     - Куда пройтись? Что за ерунда?! Не заговаривай мне зубы!
     - Почему бы и нет? Он давно здесь не был. Может, он решил с Иваном Кирилловичем парой идеек поделиться.
     Лена всхлипнула:
     - Я чувствую: что-то случилось.
     Роман молчал. Он тоже что-то чувствовал, но не мог сказать - что.
     - Давай, я тебе кофе сделаю, - предложил колдун, - ты успокоишься немного, а потом мы к Ивану Кирилловичу пойдем.
     Они спустились на кухню. Впрочем, какой кофе? Он плеснул в стакан молоко. Над ободком тут же поднялся пар, и запахло кофе. Лена попробовала, кивнула: хорош.
     - Почему ты вернулся?
     - Я же сказал: Лешка просил зайти. Хотел о чем-то поговорить со мной. - Теперь уже не имело смысла это скрывать. Роман был уверен, что исчезновение Стеновского как-то связано с тем, что Алексей хотел открыть тайну Беловодья, но не успел.
     Роман и себе сделал кофе. На вид - будто молоко с шапкой пены. А на вкус - настоящий. Почти. Лена продолжала дрожать.
     - Так что случилось? Почему ты решила, что Стен исчез?
     Лена тихо всхлипнула.
     - Так что?
     - К нам ночью вдруг Грег зашел. Я услышала: кто-то в гостиной разговаривает. И Леша вроде как голос повышает, а собеседник говорит: "Тише, тише..." Я накинула халат, спустилась. Они сидят в креслах - Леша и Грег. Леша - ко мне спиной. На плечах у него такой же голубой плащ наброшен, в каком Гамаюнов днем ходил. Я успела только расслышать, как Алексей сказал: "Если сказать честно, Грег, Ивану Кирилловичу я не верю. Ведь он не предупредил меня о связи ожерелья с водой". А Грег ему отвечает: "Это одни эмоции". Тогда Алексей: "Пусть так. Но учти, я должен предупредить всех". И в ответ Грег: "Зачем? Речь идет о двух, максимум трех днях". Стен: "А вдруг с Леной или Юлом что-то случится?" Грег смеется: "Вспомни Надю или Меснера. Разве с ними что-то случилось? Три дня - абсолютно безопасный срок". - "А для Романа?" - "И для него тоже. Так ты сделаешь, о чем просит Иван Кириллович?" - "А ты?" - "Я - охранник. Я с Беловодьем практически сросся". Леша очень долго молчал, потом спросил тихо: "А он понимает, о чем просит?" Грег в ответ: "Только ты можешь помочь". И тогда Леша сказал: "Хорошо". Я не выдержала и вошла. Леша повернулся и плащ этот плотнее запахнул. Я спрашиваю: "Что такое? Почему вы не спите?" Леша ничего не отвечает, а Грег говорит: "Вам лучше лечь". И встает мне навстречу. И Леша говорит: "Иди, я сейчас приду". Так ласково говорит. А я вижу - его дрожь бьет. И он за спинку кресла рукой держится. А Грег между ним и мною встал. Я не знаю, что делать. И тут будто кто меня под ребра толкнул. Я взяла Грега за руку. И слышу отчетливо: "Она ни о чем не должна знать, а то может запаниковать. Для нас сейчас главное - ограда". Грег что-то понял. Потому что руку отдернул и ледяным тоном проговорил: "Идите в спальню". И Алексей сказал холодно так, будто с посторонней прощался: "Лена, иди!" Я подчинилась. Вернулась наверх. Легла в кровать. Но не сплю. Лежу, пытаюсь разобрать, о чем они говорят. А они еще минут пятнадцать о чем-то говорили. Я хотела встать и подойти к двери на цыпочках, подслушать. И вдруг заснула. Буд
то свет выключили. Спала, наверное, час или два. И так же внезапно проснулась. Леши рядом нет. В доме тихо-тихо. Я встала. Спустилась в гостиную. А там никого. Поднялась наверх. Заглянула к Юлу. Он спит. Хотела в ванную заглянуть - а тут ты.
     Никаких объяснений по поводу происходящего у Романа не имелось. Ясно было лишь одно: Алексей обещал сообщить нечто важное, но не успел. И еще - со слов Лены - ему угрожала какая-то опасность, о которой - в этом сомневаться не приходилось - и Грег, и Гамаюнов знали. Впрочем, опасность грозила всем, но Грег настаивал, что она незначительна. И с этим, кажется, Стен был согласен.
     Лена глотнула кофе и заплакала, прикрывая ладонью глаза.
     - Прекрати! - прикрикнул на нее Роман. - Ничего страшного не случилось, я уверен. Ты вроде большая девочка, а пугаешься всякой ерунды.
     - А эта фраза... "Он знает, что требует?" Ведь ты понимаешь, что...
     - Прекрати! - только и мог прикрикнуть на нее колдун.
     Роман прошел в гостиную. За стеклянными окнами сплетались ветви деревьев и кустарников. Листва была светлой, с легким оттенком зеленого. Будто кто-то акварелью писал по влажной бумаге и краска текла. Гостиная располагалась на первом этаже рядом со столовой - Алексей предпочитал горизонталь при организации пространства. Стиль - ультрасовременный, много имитации металла, стекла. Кресла белые, обитые чем-то ворсистым.
     В гостиной не было никаких следов. Роман осмотрел все очень внимательно. Потом попытался сосредоточиться. Если Стен в беде, то его ожерелье позовет на помощь. Ничего. Никакого намека на призыв. Тишина. Но Стен был здесь, внутри, в Беловодье, - это водный колдун чувствовал очень хорошо.
     И тут хлопнула входная дверь. Роман бросился из гостиной в холл. Перед ним стоял Иван Кириллович. Гамаюнов был все в том же голубом плаще, только теперь в белом свитере с высоким горлом. Иван Кириллович поводил плечами, как будто ему было все время зябко.
     - Стен исчез! - выкрикнула Лена прежде, чем Роман успел что-то сказать.
     - Я знаю. Он уехал. По моей просьбе. Скоро вернется.
     - Как уехал? - не поняла Лена. - Куда?
     - Он не может находиться долго в Беловодье. Вот и уехал. Он вернется. Завтра. Не волнуйтесь.
     Лена облегченно вздохнула.
     Роман был уверен, что Иван Кириллович лжет. Но зачем? Что он скрывает?
     - То есть вы его попросили?
     - Ну да, я сам поднял машину с глубины и отдал ему ключи от своего "форда". А вы что вообразили?
     - Нет, я ничего, ничего... - Лена смутилась. - Просто он не предупредил меня.
     - Это в его стиле, - печально заметил Гамаюнов. - Меня он в прошлый раз тоже не предупредил. Умчался внезапно неведомо куда. То, что вы рано встали, Роман Васильевич, это хорошо. У нас с вами много дел сегодня.
     Гамаюнов повернулся и шагнул к выходу, уверенный, что колдун последует за ним. И не ошибся. Роман вышел.
     - Стен действительно уехал, или вы сказали это, чтобы успокоить Лену? - спросил Роман.
     - Господин Вернон, - Иван Кириллович улыбнулся, - зачем мне вам врать? Алексей - особенный человек. Прорицатель. Можно ли предсказать поступки такого человека?
     - Он здесь, в Беловодье, я это знаю! И хватит водить меня за нос! Что вы задумали? - взорвался Роман. - Что вам нужно от Стена?
     Гамаюнов ни на миг не смутился.
     - Это иллюзия. Беловодье порой создает подобные обманки. К примеру, вчера вечером наверняка вы ощущали присутствие Нади, причем живой Нади, не так ли? - Гамаюнов поглядел на водного колдуна с улыбкой.
     Роман растерялся:
     - Откуда вы... Да, вчера такое было...
     - Еще может не раз так случиться. Вам покажется: Надя здесь. А потом услышите, что Стен зовет вас. Но, повторяю, это только иллюзия. Не тратьте время на погоню за призраками.
     - Вы продлили действие заклинания?
     - Разумеется. А теперь поговорим о том, для чего вы сюда приехали.
     - Я сюда приехал ради Нади.
     Гамаюнов вновь улыбнулся. В этот раз саркастически.
     - А я думал прежде, что вы хотели понять, на что я способен, и увидеть мое творение. Перед вами город мечты. Сокровищница, в которой можно все на свете сберечь и все на свете возродить. И все возможно сотворить. То, о чем человечество мечтало тысячелетия.
     - То есть вы хотите сказать, что я могу вернуть Надю к жизни?
     - Только не сейчас.
     - О чем вы?
     - Беловодье может вот-вот исчезнуть. Внутренняя ограда пробита в двенадцати местах.
     - Вы хотите сказать... что эта черная полоса в ограде, похожая на столб дыма...
     - Да. Именно. Фактически ограда держится только за счет внешнего круга. Но внешний круг - это колдовство низшего порядка, вы наверняка это и сами поняли. Главное - круг внутренний, а он практически не работает, поврежден. Любой нажим со стороны, любое возмущение энергии, и Беловодье растворится. Восстановить внутренний круг мне не хватает сил. Не тот уже, простите. Стар. И Надя погибла. А ведь она меня поддерживала. Ее помощь дорого стоила. - Иван Кириллович вздохнул. Как показалось Роману, ненатурально. - Только вы, Роман Васильевич, можете ограду восстановить. Иначе день, два - и Беловодье погибнет.
     - Как это случилось?
     - Я думаю... Почти уверен, что во время схватки с Колодиным часть удара пришлась и на подлинное Беловодье.
     - Это невозможно. У нас с вами не было связи.
     - Вы так думаете?
     Роман весь передернулся - о чем они болтают? О чем? Какие-то границы, ограды, город мечты... Глупость все это - глупая глупость! Надю еще можно спасти - вот что важно! Вот главное!
     Вода в озере вдруг заколебалась, плеснула на дорожку волна. И на миг исчезли огоньки в глубине, и сама церковь как будто помутилась.
     - А Надя? Если я починю ограду, вы ее оживите?
     - Пока ограда разрушена... все бесполезно... - пробормотал Гамаюнов.
     - Да понял я это. - Роман схватил Гамаюнова за ворот плаща. - Спрашиваю о другом: если я починю ограду, силы Беловодья хватит, чтобы спасти Надю?
     - Отпустите меня! - потребовал Гамаюнов. Роман разжал пальцы.
     - Я же сказал, здесь все возможно, зачем повторять одно и то же? Вы так непонятливы? - Иван Кириллович неожиданно сделался резок.
     - А мне кажется, что вы меня обманываете. Вы так и не сказали ясно, вернется Надя или нет. Лишь общие фразы о мечтах и возможностях. - Роман чувствовал, что его охватывает ярость. - У меня одна конкретная мечта. Вернуть Надю.
     - Почините ограду. Без этого все усилия бесполезны.
     - Так да или нет?
     - Это зависит от вас.
     Опять ускользнул, старый угорь.
     - Сколько у меня времени?
     - Трое суток. Но потом можно будет наложить новое заклинание. Работайте обстоятельно, не торопитесь. Надя будет вас ждать.
     От Романа не укрылось это "вас" в последней фразе. Что это? Дешевая приманка? Или Иван Кириллович готов отказаться от Нади ради Беловодья?
     - А я уверен, что живая вода должна быть! - воскликнул Роман с горячностью и топнул. Плитки под его ногами качнулись. - Я починю ограду и создам живую воду.
     Гамаюнов зябко поежился.
     - Ну что ж, у вас может получиться. У вас особенная сила.
     - К сожалению, у меня нет воды из Пустосвятовки.
     - Берите из озера.
     - Это ваша вода, а не моя, - усомнился колдун из Темногорска. - Здесь нужно особое заклинание, чтобы подчинить воду.
     - Никакого особого заклинания нет.
     Роману показалось, что Гамаюнов вроде как говорит правду и одновременно лжет. То есть выходило, что он продлил действие заклинания и одновременно не продлил, что Надю можно оживить и одновременно нельзя. Как это удается Гамаюнову, Роман не ведал. Но разгадывать загадки было некогда.
     Иван Кириллович поднял из воды два кувшина - в каждый можно набрать не меньше десяти литров.
     Как и все в Беловодье - или почти все, - кувшины были из воды. А казались стеклянными. Озерная влага была особенная - это господин Вернон почувствовал сразу. Пусть и не схожая с пустосвятовской, любезной его сердцу, пусть в чем-то чуждая, жесткая, но все равно на многое способная стихия. Да, способная на многое. Но она явно не собиралась повиноваться хозяину Пустосвятовки. Ничего не выйдет. Разве что получится только хуже. Придется воду перенастроить...
     - Мне понадобится много времени, - предупредил Роман и вернулся в дом.
     Зашел на кухню, поставил кувшины с водой на пол, плюхнулся на диван. Он так и не мог решить: сказал ему Гамаюнов правду или солгал? Ощущение было, что сказал правду лишь наполовину. И главное... да, в этом Роман был уверен - времени было мало. Очень мало, хотя Иван Кириллович уверял в обратном.
     Ладно, прежде всего надо восстановить ограду. А потом... потом... Надя. Ее возвращение. О, Вода-царица! Скорее же, скорее! Роман достал из кармана пустую серебряную флягу, ковырнул ножом донышко. Выбрал самую большую тарелку, флягу заклинанием укрепил в воздухе над тарелкой и стал медленно лить воду из кувшина в пробитую флягу. Из отверстия в дне вода сочилась по капле. Каждой капли на лету колдун должен был коснуться и подчинить колдовскую ее силу своему дару. Капли стучали монотонно, тарелка наполнялась медленно. Через час у Романа голова пошла кругом, а он сумел наполнить лишь половину кувшина новой - своей - водой.
     Ладно, хватит! Надо попробовать, что получилось. Ведь может статься, что не получилось ничего.
     Интересно, что будет, если он выпьет эту пере-колдованную воду? Роман поднес кувшин к губам. Сделал глоток. Вдруг бросило в жар, а потом по телу пробежала дрожь. Новый глоток. На миг колдуну показалось, что его сейчас вырвет. Никогда прежде вода не вызывала такого отторжения. И все же он заставил себя проглотить то, что держал во рту. Рот наполнился горькой слюной, она потекла по подбородку, на рубашку. Еще глоток...
     И все прошло. Он просто пил воду. Ни жара, ни холода, ни тошноты - лишь противная слабость, которая медленно проходила. Теперь Роман пил медленно, со вкусом. Пил и улыбался. И ощущал, как прибывает сила. Сила Беловодья.
     Прихватив с собой кувшин, он вышел из дома и двинулся по дороге. Шагнул за ограду, ощутил, как дернулось ожерелье. Оглянулся. Картинку повело перед глазами - сместились тени, свет, контуры расплылись. Мгновение - и он видел перед собой аккуратные коттеджи, лужайки, деревья, озерцо посередине и церковку на воде. А потом ограда утратила прозрачность, видение исчезло.
     Роман перевел дыхание. И тут понял, что его смущает в просьбе Гамаюнова: водный колдун не знал природу этой второй, внутренней границы. Первая была создана из воды путем заклинаний, достаточно сложных, но знакомых. Таких границ при известном настрое и сам господин Вернон мог нагромоздить вокруг Беловодья сколько угодно. А вот эта, внутренняя, была неясного происхождения. Вода присутствовала, да и заклинания тоже. Но явственно ощущалось что-то еще, неведомое. И это неведомое колдуна пугало. Вернее, не так - настораживало. Стен не мог находиться в Беловодье долго. Наверное, и Роман не сможет. "Три дня безопасно", - вспомнил он слова Грега из подслушанного Леной разговора. А что потом?
     Колдун двинулся вдоль границы, ощупывая стену пальцами и пытаясь определить, нет ли скрытых трещин в ограде. Нет, она была целехонька и напоминала матовое стекло с неясной структурой внутри, что-то вроде размытых ячеек неправильной формы. Разглядеть сквозь ограду, что находилось в центре, было невозможно. Порой возникали видения, но ложные. Истинное не проглядывало.
     Наконец колдун дошел до черного разлома и остановился. Трещина оказалась довольно ровной, но природа разрыва была так же не ясна, как и суть ограды. Гамаюнов намекал на Колодина. Но как Колодин мог разрушить ограду, Роман Вернон не представлял.
     Колдун набрал полные пригоршни воды, произнес заклинание. С его ладоней вода потекла, отвердевая, превращаясь в льдистую пластину. Роман соединил границы трещины узким стеклышком, будто мостком. Тьма исчезла. За прозрачной заплаткой теперь отчетливо можно было разглядеть, что же там происходит, внутри, в Беловодье. Роман увидел поверхность озера. Вода искрилась и играла. Вокруг белые дорожки, сосны. Роман плеснул водой вверх, и стекло продлилось ввысь, соединяя две части ограды. Затем вниз - и разрыв был полностью устранен. Троекратное заклинание укрепило заплатку. Но все равно это только заплатка. Сколько она простоит и прочно ли оградит Беловодье, колдун не ведал. Роман двинулся дальше вдоль границы. И через несколько шагов натолкнулся на второй разлом. Он был точь-в-точь такой же, как и первый. Но залатать его оказалось труднее - волшебные льдинки не желали крепиться к краям и со звоном обрушивались на землю. Приходилось вновь превращать их в воду и вновь создавать хрупкую опору. Лишь с третьей попытки колдуну удалось установить ледяную перепонку. Роман решил сначала наскоро закрыть все разломы, а уж потом заняться серьезным ремонтом. Главное - как можно быстрее вновь превратить ограду в замкнутый круг. И тогда Беловодье обретет полную силу и Надя оживет. Так скорее же, скорее!
     До следующей трещины шагать пришлось изрядно. Роман вдруг остановился и решил проверить, может ли он войти внутрь в любом месте. Шагнул и уперся в стену. Ограда не желала его пускать, будто у него не было ожерелья вовсе. Невероятно! А как же они проскочили в машине? Получалось, что ограда проницаема лишь там, где проходит дорога. Только и всего.
     Наконец разрыв появился - такой же точно, как и предыдущие два. Какая-то догадка шевельнулась в мозгу Романа и тут же пропала. Колдун вновь стал создавать перепонку. В этот раз окошко получилось довольно быстро. Окошко. Роман невольно приблизил лицо к прозрачной заплатке и глянул внутрь. Все так же плескалась вода, и мелкая волна билась о края дорожки. Перед ним была старинная усадьба, построенная из воды. Что-то знакомое. Фасад с фронтоном, четыре колонны, лихо закрученные рожки ионического ордера на капителях. Два этажа, два флигеля. Где-то он видел этот дом. Кажется, на картинке или фото... Усадьба слегка подрагивала и как будто перемещалась по поверхности воды. Две скульптуры у входа, белые, будто мраморные. В окнах одинаковые белые занавески. Вдруг почудился за окном силуэт - вернее, не силуэт даже, а тень. Она мелькнула и пропала. Роман приник к стеклу, силясь разглядеть, кто же там внутри. И увидел, как по тропинке к дому идет Гамаюнов. Иван Кириллович о чем-то задумался. Лицо его было мрачным, а губы едва заметно шевелились. Роман спешно произнес заклинание односторонней невидимости - теперь стекло изнутри круга казалось матовым, в то время как Роман продолжал видеть все происходящее. Но Гамаюнов не глядел в его сторону, возможно, он полагал, что господин Вернон еще возится с первым разломом.
     Иван Кириллович подошел к ступеням и остановился. Что-то произнес. Что - Роман не слышал. Но ему показалось, что хозяин Беловодья позвал кого-то по имени. Вновь за окном мелькнула тень. Теперь сомневаться не приходилось - там, в доме, был человек. Он махнул рукой Гамаюнову. Иван Кириллович вдруг крикнул:
     - Я ничего не могу сделать! - Эту фразу Роман расслышал почти отчетливо.
     И тут за окном в доме Роман различил какое-то светлое пятно... Светлые волосы! И в тот же миг водное окошко стало быстро становиться прозрачным.
     Миг - и Гамаюнов увидит колдуна. Роман отпрянул, прижался к ограде и перевел дух. Светлые волосы. Там, в этом доме, Иван Кириллович заключил своего ученика-врага Стеновского. Зачем? Ответа Роман не знал. Но ощутил яростное желание проникнуть внутрь и освободить пленника. Любой ценой освободить.
     Роман подхватил пустой кувшин и понесся назад, к дороге, ведущей в Беловодье: только там он мог вернуться внутрь. На миг мелькнуло опасение: а вдруг Гамаюнов не пустит его назад? Но тут же колдун подавил тревогу, вызвав в душе покой и безмятежность - стекло стоячей воды в безветренный день. Миг - и стало все безразлично, безбольно, но и без веселья - тоже. Ровная поверхность, ничем не возмущенная, - с этим чувством в душе колдун миновал границу беспрепятственно. Впрочем, пребывать в таком состоянии он долго не мог. Первая мысль, сомнение, порыв - и вода уже волнуется, бурлит и бьется о берег. Колдун улыбнулся. Но тут же вспомнил о том, что Нади больше нет, и улыбка его умерла. Надя вернется еще...
     Вернется ли?
     Роман почувствовал, как внутри него все холодеет. А почему, собственно, он поверил Ивану Кирилловичу?! А?