ью. Не одной же чиновной элите на сытом Западе деток пристраивать, и новым людям, шустрым да смекалистым, свое потомство надо по землям обустроенным распихать. Казалось, именно так должен был рассуждать Колодин-старший. АН нет! Отец заставил его вернуться. Этого Игорь отцу никогда не простит. Жизнь должна быть красива каждую минуту, в каждом своем проявлении, а не только когда ты стоишь в выставочном зале перед прекрасной картиной. В этой стране плевков, окурков и собачьего кала не может быть нормальной жизни. Никогда! Это не теорема. Это - аксиома.
     С кислой миной на лице расхаживал Игорь по двум крошечным залам картинной галереи, рассматривал сплетения змеиных линий на холсте, квадраты, кубы, пятна плохо просохшей краски, символизирующие соитие, рождение и смерть, желтые, как перезрелые огурцы, головы, черные, похожие на высохшие стручки мужские гениталии и гениталии женские, напоминающие переполненные окурками плевательницы. К Колодину постоянно кто-нибудь подходил. Игорь тут же приклеивал к губам вежливую снисходительную улыбку. Выслушивал. Но не вникал. Сегодня не тот день. Сегодня он глух для всех ищущих и просящихся под его руку. Желающих было много - в богемных кругах Гарри слыл личностью щедрой и неординарной.
     - Господа, минуточку внимания! Главное событие уходящего года! Прошу подойти ближе! - возопил вдруг тощим голоском молодой человек лет семнадцати в меховой белой шапочке с заячьими ушками, в каких ходят на елку первоклассники. - Незабываемое зрелище! Перфоманс! Перфоманс!
     Зрители приблизились, радостно и оживленно жестикулируя, будто в самом деле ожидалось событие века. Несколько экзальтированных дам восторженно захлопали в ладоши, заулыбались, выставляя напоказ золотые коронки и потемневшие пломбы, и ошарашили какого-то пожилого господина непонятным подмигиванием.
     - Это господин Бочков! Мы его ждали с утра! Господи, какой талант! Нет, не талант. А настоящий талантище! - Перезрелая красавица послала Бочкову воздушный поцелуй.
     Тощий низкорослый парень лет двадцати пяти вступил в круг поклонников. Выглядел он как настоящий художник - то есть длинные немытые волосы, редкая бороденка, драные джинсы и черный, заляпанный краской свитер с заплатами на локтях. Юноша в заячьей шапочке громко зааплодировал, две или три дамы истерически заорали "браво". Вслед за Бочковым вперед выдвинулся хмурый тип с черной бородкой и принялся азартно щелкать фотокамерой. Игорь отвернулся - не в его правилах было попадать в объектив.
     Тем временем Бочков, никого не стесняясь, принялся раздеваться - сложил в углу и свитер, и джинсы, и даже кроссовки, оставшись в одних белых сомнительной чистоты плавках. Юноша-зайчик подал Бочкову ведро краски и заорал:
     - Внимание, господа! Событие в художественном мире! Мы зашиваем прорехи в концептуальном искусстве, оставленные советской властью. Господа, перфоманс!
     После чего Бочков вылил краску из ведра себе на голову. Краска была масляная, густая, струи медленно стекали вниз, образовывая подвижные причудливые узоры белого на белом с легким кружевом серых теней. Вновь засуетился фотограф, спеша запечатлеть бессмертные мгновения. Бочков принял несколько эффектных поз, демонстрируя зрителям сначала облитый краской впалый живот, потом сутулую спину и наконец, собрав свои вещички, с достоинством удалился в боковую дверцу, откуда сразу же завоняло скипидаром.
     - Мне кажется, это не перфоманс, а хеппининг, - шепнула одна дама другой.
     - Господа, с присутствующих по десять долларов, - объявил юноша-зайчик. - Прошу пожертвовать на разрастание концептуального искусства.
     Он снял с головы белую шапочку с заячьими ушками и принялся обходить зрителей. У большинства собравшихся почему-то долларов не оказалось. Юмористы складывали в шапочку сигареты, жвачку и мятые рубли. Когда "зайчик" оказался подле Колодина и преданно заглянул благодетелю в глаза, тот положил в шапку требуемую десятку, пробормотав:
     - Перфоманс так перфоманс.
     - Мало даешь, благодетель! - раздался рядом тонкий голос, показавшийся нестерпимо знакомым.
     Игорь повернулся. Голос - да, но лицо... Толстый блин, в котором угадывалось что-то много раз виденное.
     - Остряков! - воскликнул он. - Неужели? Так ты живой?
     - Мистер Майкл Шарп, - представился тот. - А ты, Гарри, сделался настоящим барином! Молодец, уважаю таких людей.
     Остряков порылся в карманах и высыпал в шапочку организатора пефоманса целую охапку мятых бумажек различного достоинства.
     - Я и искусство уважаю, - подмигнул Колодину Остряков. - "Красота спасет мир".
     - Где ты живешь? В Питере?
     - И там, и здесь, повсюду. И нигде. Как птичка Божия. Слышал, ты ищешь Беловодье, - сказал Остряков довольно громко.
     Колодин вздрогнул. К счастью, окружающие были заняты выворачиванием пустых карманов и на слова Острякова-Шарпа внимания не обратили. Игорь отвел бывшего приятеля подальше от толпы и сделал вид, что рассматривает очередную "ню", тем замечательную, что треугольники лобковых волос были разбросаны у нее по всему телу.
     - Откуда такая информация? - спросил Игорь, оглядывая зал и пытаясь определить, пришел Остряков один или же привел за собою парочку крепких парней с пудовыми кулаками.
     - От Стеновского, - безмятежно отвечал Остряков.
     - Ты видел Лешку? Как? Где? Зачем ты мне это говоришь? - Губы Колодина дергались, то усмехаясь, то складываясь в злобную гримасу.
     - Но тебя же это интересует. - Остряков предпочел ответить лишь на последний вопрос.
     - Возможно. А возможно, и нет. Что еще сказал Стен?
     - Сказал, что вы ищете Беловодье. Зачем - не знает. И попросил разведать.
     - Хочешь, чтобы я тебе заплатил?
     - Зачем же так грубо! - протестующе взмахнул рукою Остряков. - Я только хочу, чтобы вы считали меня союзником. Учитывая мое чистосердечное желание вам помочь.
     Игорь подозрительно поглядел на прежнего приятеля.
     - Ты знаешь, где Беловодье?
     - Нет, нет, не знаю. Но выяснил, что не особенно далеко от Питера, - вертолет из Беловодья прилетел сюда меньше чем за час. Это я знаю точно. Так что радиус поиска очерчен...
     - Час! Знаешь хоть, сколько это километров? И в какую сторону? Крошечный поселок в десяток-другой домов и озеро. И туда, возможно, даже нет дороги. Да это все равно что прыщ отыскивать у слона на ляжке. - Колодин расхохотался.
     - С вертолета можно найти, - предложил Остряков. - Найми вертолет. Полетай.
     - Идиот! Сверху ничего не обнаружить. Увидишь просто озеро в лесу. Беловодье открывается, когда приблизишься к нему вплотную. И то не всем. Можно вообще не увидеть и пройти мимо. Забыл рассказы Гамаюнова?.. - Игорь запнулся, осененный внезапной мыслью. - Ну-ка, Остряк, расстегни ворот рубашки.
     - Это еще зачем? - смутился господин Шарп.
     - Да не бойся, чего ты как красна девица ломаешься? В конце концов я же не штаны прошу снять.
     Остряков воровато оглянулся. Но пуговицы все-таки расстегнул. На шее у него была толстенная золотая цепь, посверкивающая в густой черной поросли волос, да еще на засаленной веревочке простенький крестик. Никакого намека на плетеное ожерелье со сверкающей серебряной нитью, которое Игорь видел на шее у Стена.
     - Где же твое ожерелье, мистер Шарп? - спросил Игорь с усмешкой. - Неужели Гамаюнов так тебя и не удостоил этой чести?
     - Но я же не был в Беловодье! - спешно отвечал Остряков.
     - Значит, ожерелье - пропуск в Беловодье?
     - Ну да, а разве ты не знал? - Кажется, Остряков растерялся. Он сам нарушил свой главный принцип - продавать только известную информацию.
     - До этой минуты - нет. Спасибо за помощь. Кстати, а где взять это самое ожерелье?
     - Откуда мне знать!
     - Ну ладно, ладно, Майкл! Ты же хотел мне помочь! - Колодин дружески похлопал его по плечу.
     Остряков поморщился - отвечать не хотелось. Но он по собственной инициативе нарушил видимость нейтралитета. И теперь ему волей-неволей придется встать на сторону Колодина. Хотя это ничего не меняет - на другую сторону всегда можно вовремя перебежать.
     - Гамаюнов делает ожерелья из себя.
     - Только Гамаюнов может плести нити? Остряков замялся:
     - Я тут слышал про одного колдуна...
     - Так вот, Майкл, если хочешь жить - найди мне человека, создающего ожерелья. - Игорь и не заметил, что говорит в эту минуту тоном своего отца. - Ты понял?
     - Если узнаю - сразу сообщу. - Остряков клятвенно приложил к груди руки. - Но только я надеюсь на понимание.
     - Ладно, жить будешь, - пообещал Колодин. - А человека найди. Хоть из-под земли. Или из-под воды.
     Незнакомку Игорь заметил не сразу. В плотной толпе неожиданно образовался просвет, и тогда он увидел ее, стоящую у стены. В первую минуту ему показалось, что это одна из картин - так она была неправдоподобна, так не похожа на других. Ее белое лицо с очень тонкими черными бровями слегка светилось так же, как и длинные серебряные волосы, разбросанные по плечам. Именно серебряные, а не седые, потому что женщина была молода - лет двадцати, ну, может быть, чуточку больше. Восхитительно тоненькая, но отнюдь не тощая. Ее белое платье ниспадало до пола, а глубокое декольте почти полностью открывало грудь. Самым странным было то, что никто, кроме него, не обращал на нее внимания - посетители скорее сторонились красотки, и если бы Гарри был повнимательнее, то заметил бы на лицах посетителей гримасы отвращения. Но его привлекала только она, а он терпеть не мог, когда исполнение желаний откладывалось.
     Красотка, улыбнувшись, шагнула навстречу. Вблизи она показалась еще ослепительнее, чем издали. От нее веяло холодом, тем удивительным холодом, который порой обжигает.
     - Я хочу с тобой познакомиться, - шепнула она.
     - Я тоже. Тебе здесь нравится?
     Она отрицательно качнула головой. Игорь многозначительно указал на дверь. Они вышли вместе. И опять странные взгляды посетителей вслед. В гардеробе она не стала брать плащ или пальто и сразу направилась к выходу. Девушка уселась в его машину и многообещающе улыбнулась. Игорь оглянулся - смутное подозрение кольнуло в висок. А не поджидает ли кто-нибудь их за углом. Сейчас откроется дверца, и двое жлобов выволокут его из машины. Но никто не собирался к ним врываться. Игорь решил отвести девушку на свою квартиру, которую снимал для подобных встреч. У него было свое гнездышко, а у папаши - свае.
     Но отъехать они успели лишь два квартала. У очередного перекрестка Игорь покосился на сидевшую рядом с ним девушку и оторопел. На соседнем сиденье помещалась уродина в грязном рванье. Ее белое распухшее лицо самодовольно улыбалось, вместо серебристых волос во все стороны торчали спутанные патлы, рыбьи неподвижные глаза смотрели на Игоря.
     - Иди ко мне, милый! - прошамкало жабьими губами чудище и протянуло к своему кавалеру руки. - Я тебя пощекочу.
     Пытаясь уклониться от этих распухших, в синих пятнах пальцев, Игорь вывернул руль, и машина, выскочив на встречную полосу, врезалась в идущий на полной скорости "жигуль". "Мерседес" смел его, как танк, но сам вылетел на тротуар, и там застыл, сиротливо ткнувшись носом в фонарный столб.
     Когда Игорь очнулся, его уже успели извлечь из машины, и кто-то волок его за шиворот неведомо куда.
     - Помогите, - прохрипел он и вновь потерял сознание.
     Он не видел, как над ним склонился белолицый худой человек с черными, торчащими во все стороны волосами и, покачав головой, проговорил с усмешкой:
     - Парень немножко перетрусил, только и всего. А где Юл?
     - Он остался возле галереи, - сообщила Глаша.
     - У него неплохо получилось. Кто бы мог подумать, что ему под силу навести на тебя такой марафет. Ты и живая не была наполовину так хороша. Ну-ка, живо, беги за мальчишкой! А потом - чтоб я не видел тебя больше! Домой! В Пустосвятово! Иначе не видать тебе не то что мертвой или живой воды, а вообще ни капли влаги.
     - А что, если живую воду найдешь...
     - С собой позову. Обещаю. Глаша тут же исчезла.
     - Что же нам с тобой теперь делать, детка, - бормотал колдун, утаскивая свою добычу за угол, где его уже поджидала родная "шестерка". - За ноги повесить или в болоте утопить? Стен, голубчик, узнаешь друга Гарри?
     Алексей, стоявший подле машины, склонился над лежащим на асфальте неподвижным телом.
     - Он самый.
     - Может, его прибить - и дело с концом? - спросил Роман. - Он опасен? Я имею в виду - он такой же ловкач, как его отец?
     - Не знаю. Порой мне кажется, что он лишь беспомощная игрушка в руках папаши.
     Внезапно Роман хлопнул себя ладонью по лбу.
     - Стен, голубчик, кажется, я придумал, как нам добраться до господина Колодина.
     В эту минуту рядом с ними остановился новенький "форд эскорт" и из него вынырнул толстый господинчик в черном костюме и в драповом пальто нараспашку.
     - Господа! Господа! У меня ценная информация! - замахал господин руками, и Стен признал в нем Острякова. - Я выяснил - Колодин знает почти все о Беловодье, кроме одного - где оно расположено. Сведения из первых рук - я только что разговаривал с Игорьком.
     - Тебя просили действовать осторожно. Исподволь.
     - Да не волнуйся, Лешенька, я рассказал им только то, что они и так знали. Это такой прием, давно известный: как втереться в доверие. Вот я и втерся. А взамен получил массу информации.
     - К примеру?
     - Они не будут искать вас с воздуха, потому что с воздуха Беловодье не видно.
     - Ну и что в этом ценного? Об этом когда-то говорил еще сам Гамаюнов.
     Остряков хотел ответить, но тут взгляд его упал на лежащего. И он обомлел, хотел что-то сказать, дернул ртом, но послышалось лишь нечленораздельное мычание.
     - Это же он... - пробормотал Остряков.
     - Хочешь у него что-нибудь спросить?
     - Лешенька, дорогой, ты уж лучше сам. - Остряков покосился на Колодина и попятился к своей машине.
     - Попробуем, А ты уезжай отсюда. И как можно быстрее, С Игорем больше не встречаться, - хмуро глядя на Острякова, то ли посоветовал, то ли приказал Стен.
     - Испаряюсь. Ты же знаешь, как ловко я умею это делать. Только можно совет?
     - Какой?
     - Не отпускайте его живым, раз Гарри у вас в руках. А то... как бы не пожалеть.
     - Мы подумаем, - пообещал Роман.
     Глупый мальчишка, который вообразил себя мудрецом! Наверняка вляпается в какое-нибудь дерьмо. Хорошо, что Степан Максимович умеет точно оценить ситуацию и все рассчитать. И главное - предусмотреть все риски, все опасности и вовремя выскочить из поезда, несущегося под откос. А потом, после крушения, вернуться и забрать драгоценности и деньги из сумочек погибших пассажиров. И вот сейчас как раз такой момент. Степан Максимович был человек яростный. Ни один кусочек, который можно заглотить, он не пропускал мимо рта. Когда в прошлом году отбыли в мир иной почти одновременно его престарелые родители, осталась после них на Украине полуразвалившаяся мазанка. Так ведь и от такой малости при нынешнем своем положении Колодин не отказался, послал доверенного человека получить наследство, у родного брата-инвалида кусок отнять. Свою долю он никому нет уступал. И никогда.
     Степан Максимович уже собирался заглянуть на кухню и поинтересоваться у супруги Машеньки, не поспела ли утка с яблоками на ужин, когда хлопнула входная дверь. Ага, сыночек вернулся. Что-то раненько пожаловал со своей презентации. Небось после бутеров с икрой на домашнюю пищу потянуло. Лучше мамочки никто в целом свете не готовит. Вот Игорек идет по коридору. Неуверенно как-то идет. Два шага сделает и остановится. Еще шаг. И снова стоит. Что это с ним - пьяный что ли... И... еще что-то странное. Но вот что? Бог мой! Не его это шаги. Вот в чем дело! Но как же Пилигрим мог впустить чужака? Гость беспрепятственно прошел через приемную, где сидит охранник. В любое время дня и ночи сидит охранник. Вот гадство! Степан вызвал по переговорнику Пилигрима. Тот сразу отозвался.
     - Пилигрим, кто пожаловал?
     - Гарри... - недоуменно отозвался тот. - Говорит - машину квакнул, но сам в порядке.
     - Это не Игорь, - прошипел Степан.
     - Ну что вы! Он, самый...
     И тут дверь в кабинет, тихо скрипнув, отворилась. Похолодев, Степан медленно повернулся. Как автомат - ноги вмиг одеревенели.
     В дверях стоял Игорь и смотрел на него. Точно такой, какой два часа вышел из его квартиры - его костюм, его белая сорочка и бордовый галстук. Его прическа - аккуратная стрижка, волосок к волоску, его чистое, почти красивое лицо с невыразительными карими глазами.
     - Гарри.
     Игорь не ответил, шагнул в комнату и притворил за собою дверь.
     - Пил, на помощь, - заорал Степан и кубарем скатился с кресла.
     Выстрел был удивительно тих. Будто кто-то сказал негромко "п-х-х". "Глушитель", - догадался Колодин и с проворством портовой крысы шмыгнул за дубовый письменный стол, массивный, тяжелый, старинный. Степан Максимович обожал старинные вещи, и эта страсть сейчас его спасла: такой стол был прочнее крепостной стены. Из коридора доносился грохот - это Пилигрим ломал дверь предбанника, где он дежурил, пытаясь прорваться в квартиру, - Лжеигорь предусмотрительно накинул изнутри на дверь крюк.
     Убийца с ловкостью перепрыгнул через кресло и очутился с другой стороны стола. Но и Степан не сидел на месте. Пригибаясь, бросился он ко второй двери, ведущей из кабинета в спальню. Парень вновь выстрелил - будто кто-то изо всей силы ударил в плечо, и Колодин с громким воплем навалился на дверь и рухнул на пол спальни. А Пилигрим уже мчался по коридору. Убийца перехватил его у двери и одним ударом опрокинул на пол. Охранник даже не пытался подняться - так и застыл неподвижно. Но этого Колодин не видел. Мыча от боли, он полз в угол. И тут неожиданно пришло спасение. Машка-толстуха, женушка его ненаглядная, ворвалась в спальню через вторую дверь, упала на мужа и придавила его своим толстым телом.
     - Не дам, - завопила она, - не дам кормильца! Ироды!
     Колодин слышал шаги. Они уже рядом... Убийца остановился и навис над супругами. Машка внезапно замолкла, подавившись криком, - узнала ненаглядного своего Гаррика, кровиночку.
     - Отойди! - приказал киллер, и голос выдал его - голос гораздо ниже, чем у Гаррика, с хрипотцой.
     Эх, сволочи, надо же, что делать научились в Штатах!
     - Не отдам Степу, хоть режь - не отдам, - завизжала Машка.
     Тело ее, как расползшаяся квашня, полностью прикрыло ненаглядного супруга. А в другое время ругал Степан Максимович супругу, шейпингом велел заниматься и прочей ерундой. Но жир иногда спасает, когда другого средства нет.
     Убийца попытался оттащить Машу в сторону, но внезапно передумал, отскочил к окну, выглянул из-за шторки и, чертыхнувшись, выскочил из комнаты. Ага, небось Пилигрим, прежде чем кинуться спасать шефа, кнопку тревоги нажал. Охрана подоспела.
     - Спасены... Спасены... - шептала Маша и гладила по щеке полупридавленного, истекающего кровью Степана.
     В кабинете мычал от боли Пилигрим и пытался встать. Облажался, идиот. Сначала не распознал подмены, а потом киллер его одной левой вырубил, как котенка. Уволить надо. Немедленно. Сегодня же.
     Когда охранники ввалились в кабинет, Степан, выпростав из-под обильного тела супружницы голову, просипел:
     - Мне - "скорую". Киллер наверх побежал - ловите на крыше. Искать Игоря - с ним что-то стряслось.
     Команда кинулась исполнять приказания.
     - "Грим" надо было накладывать на меня, - сказал Роман, выслушав рассказ Стена о посещении Колодина. - Во-первых, я бы этого охранника обезвредил тут же, едва вошел, не полагаясь на фальшивую внешность. Оставлять противника у себя в тылу глупо. Во-вторых, не промазал бы дважды, потому что вообще бы стрелять не стал, а лишь пальцем разочек этого типа коснулся.
     - Я не мог застрелить женщину, - огрызнулся Стен. - Степана пристрелил бы без сожаления. Но ее... Нет...
     - Теперь нас уничтожат! - подвела итог операции Надя.
     - Хотите, я пойду к ментам и сдамся? Пусть делают что хотят - я пытался убить и в том признаюсь. Колодин набросится