п, - вздохнул Дварф Макинтош. - Келп свой собственный. Он сам себе хозяин. А мы держим его в цепях. И он поступает, как любое порабощенное существо, - пытается разорвать цепи!
     - Но ведь тогда люди Флэттери быстрехонько его прополют, а то и еще хуже - вырежут все становище.
     - Но это не навсегда. Проблема рабства до сих пор не разрешена. Цепи есть цепи: с одной стороны прикован раб, с другой - хозяин.
     - Да бросьте вы, доктор Мак... Макинтош расхохотался:
     - Ты прав. Если взглянуть на все это с исторической очки зрения, то Флэттери лучше всех пандорцев разбирается во всем. Мы, клоны, тоже рабы. Рабы своего времени. Лишь клоны первого поколения имели настоящую закалку. Их тогда выращивали как доноров, если вдруг оригиналу потребуются какие-нибудь органы. Они нуждались в нас и делали все, что им приказывали. А теперь этот клон порабощает келп, затыкает ему пасть, и все это только для того, чтобы свободно совершить действия, надиктованные свыше! И, главное, ему не под силу отсечь нити давно умерших манипуляторов. Он сам не ощущает, сколько времени прошло.
     - Ну и что нас ждет?
     - Раскрытие карт. И если Флэттери сейчас высунет нос, ему надо будет в ладошки хлопать от счастья, если он хоть на что-то сгодится келпу. А в противном случае я ставлю два против одного, что ему не жить.
     - Два чего?
     Дварф Макинтош расхохотался - от души и громогласно, как и полагается мужчине его комплекции.
     - Я даже не пытаюсь догадаться, откуда идет эта идиома. В те времена, когда я жил на Лунбазе, ?два? означало четверть доллара. А доллар - это такие у нас были тогда деньги. Для нас это имело значение...
     - А мы в таких случаях говорим: ?Да я и шерстинки рвача не дам за его шанс?.
     - Что ж, пожалуй, так будет честнее. Опа! - Дварф Макинтош махнул рукой в сторону одновременно загоревшихся шести красных огоньков на пульте приема. - И кого же мы не изволили выслушать?
     - Директора, - фыркнул Спад и машинально отъехал на стуле от пульта. - Он хотел, чтобы мы сотворили что-нибудь с келпом из восьмого сектора. Будто бы мы и не пытались с ним что-нибудь сделать...
     - Ага! Сделаешь с ним что-нибудь... Как же! Стоит нам чуть усилить воздействие, и мы поджарим все, что находится внизу. Прелестное рагу получится: тушеный келп с подводными лодками и другими специями по вкусу.
     - А если келп только того и хочет?
     - Не дай бог, если он разжился у нас подобной информацией! У нас есть только один способ решить проблему. Нам нужно найти такой способ воздействия, которым до сих пор мы не только не пользовались, но и не думали о нем.
     Спад невозмутимо пожал плечами:
     - Я с вами, приятель. Но вот что скажет директор?
     Келп на дисплее вел себя уже совершенно нетипично: он стремительно скручивался, словно его самого затягивало в воронку неведомого водоворота. И уж кто-кто, а Дварф Макинтош понимал, что службы Контроля сами чуть не выворачиваются наизнанку, лишь бы его удержать.
     Спад ткнул пальцем в один из мониторов:
     - Электромеханический контур. В районе келпа движется ?жучок?.
     - Механический или электронный?
     - Может, и то и другое вместе, - меланхолически заметил Спад. - Но именно эта блоха и взбесила наш келп.
     - Согласен, - кивнул Мак. - Ты словно читаешь мои мысли. Но электрический контур идет от самого келпа. И он должен быть направлен на кого-то еще. Это становище еще не доросло до того уровня, чтобы хоть что-то начать соображать. Ну, по крайней мере не должно было.
     - Док?
     - Да?
     Макинтош вперился в экран, на котором в ускоренном порядке проходили все метаморфозы келпа за последние полчаса. И вдруг ему показалось, что он начинает понимать, почему именно келп вдруг взбунтовался. - Я вычислил кривую его неповиновения.
     Дварф Макинтош обернулся к склоненному над консолью Спаду. Его ассистент был белее мела и словно раза в два убавился в плечах. Зато указательный его палец удлинился многократно. И этим белым копьем он тыкал в экран.
     - Что это такое? - не разобрал с ходу Мак.
     - Спираль. Весьма типично для восьмого сектора. -
     Ассистент говорил монотонно, словно читал лекцию.
     - Но это же означает, что одно становище келпа пожелало объединиться с соседним! А ты что видишь? И как ты это понимаешь?
     - Возможно, сосед не пошел на контакт и теперь пытается выпихнуть агрессора в его воды.
     - Ох, Спад, боюсь, что ты прав.
     Тяжело вздохнув, Дварф Макинтош шагнул к своей личной консоли и набрал только одному ему известный код (причем пользуясь исключительно указательными пальцами). Красные огоньки на пульте связи превратились в черные.
     - Аварийный режим! - громогласно объявил он, подмигнув Спаду. - Когда в следующий раз Флэттери выйдет на связь, отрапортуй ему, что контакт был прерван по причине повреждения кабеля и что ты самолично этот кабель заклеил лейкопластырем. Тогда, возможно, ты заслужишь прощение. Но я вряд ли ошибусь, если скажу, что моя служба здесь закончена. А теперь мы со спокойной совестью можем наблюдать за тем, что вытворяет внизу этот келп.
     Спад позеленел и шумно проглотил слюну, но Мака это только развеселило.
     - Ты чего скукожился, Спадди? Это всего лишь растение. Оно не умеет летать и не сцапает тебя здесь.
     - Ладно вам... Флэттери тоже никому не доверяет. И я повсюду вижу ловушки, впрямь как он...
     - Да, это он любит, - согласился Мак. - Это становище разрослось за пару лет. Однако здесь директор почему-то не применил все положенные по инструкции методы усмирения келпа. Уж слишком быстро оно разрослось.
     Дварф Макинтош ждал, что с секунды на секунду раздастся знакомый голос Флэттери, который скажет им, что делать.
     - Есть! - воскликнул он, одновременно включая канал связи. - А теперь спрячься за спинкой моего кресла и смотри, как пекутся пироги. Там, внизу, творится какая-то ерундовина. Но я должен быть первым, кто разберется в этой чепухе. А если мы еще и сумеем совладать с этим становищем, то, глядишь, чему-нибудь от него научимся. А кроме того... - теперь Мак уже подмигивал так, что и слепой бы заметил, - Флэттери внизу, а мы с тобой на орбите.
     Переговорник издал протяжный писк. Мак потянулся за словарем дешифровки сигналов для космических служб.
     - Мы послали к вам нашу птичку пять минут назад, - сообщил бестелесный и бесполый голос. - Есть возражения?
     - Да никаких, - отмахнулся Макинтош. - В вашем районе течения стабильны, а погодные условия не собираются меняться в течение ближайшего часа.
     - Вас понял, Контроль над течениями. Птичка прилетит теперь уже через... четыре минуты.

***

     Канон в D.
     Пачелбел

     Необъятный содрогнулся от нахлынувшего чувства абсолютной свободы и расслабленно потянулся всеми стеблями. Давно уже все формировавшие его становища не испытывали подобного сладкого чувства. А так хорошо, как сейчас, ему вообще никогда не было. И даже продвижение субмарины по его артериям не доставляло ему ни малейшего дискомфорта.
     Напротив, приближавшееся суденышко испускало мощные энергетические волны, наполнявшие его стебли подобием пульса. Щупальца держали кораблик очень нежно, чтоб случайно не раздавить хрупкой скорлупы.
     Но суденышко пыталось вырваться, и, боясь повредить, Необъятный подтягивал его поближе к своему центру, очень осторожно передавая его из одной плети в другую. Он уже чувствовал, как его сознание соприкасается с сознанием Единственного. Как много в нем было понятного и знакомого Необъятному! Как много было келпового! Голомастер, Рико Лапуш, был там с кем-то еще, с кем-то, кого келп уже когда-то видел до того, как... впрочем, неважно. Он очень скоро это выяснит.
     Необъятный давно научился получать информацию от странных придуманных людьми волн головидения. И почти сразу после последнего пробуждения решил, что сможет поговорить с людьми на их языке - языке головидения.
     Суденышко еще билось, пытаясь вырваться из нежных объятий. Теперь Необъятный наконец вспомнил о боли, которая с недавних пор беспокоила его, но на которую ему некогда было обращать внимание. А боль была чудовищной, поскольку все грузовые и пассажирские амфибии в районе номер восемь всеми силами пробивались к поверхности, безжалостно сжигая и разрезая слоевища на своем пути. Несколько он машинально прихлопнул, но поскольку в его сознание тут же хлынули раздражающие образы смерти, он приказал себе успокоиться и стерпеть.
     ?Смерть, - подумал он, - еще не ответ на жизнь?.
     Он даже открыл несколько келпопроводов, чтоб они могли выбраться. Теперь в его стеблях билось только одно судно - белоснежная амфибия голостудии. И как она ни вырывалась, Необъятный цепко держал ее и продолжал подтягивать все ближе к центру. Он очень надеялся, что вырваться ей не удастся и тогда он наконец поговорит со знаменитым голомастером Рико Лапушем.

***

     В сознании вы можете обнаружить структуру, и одна из ее форм - красота.
     Керро Паниль, ?Беседы с Аваатой?

     Беатрис слушала бесстрастный голос командира, отсчитывающий секунды до взлета. Ее дрожащие пальцы машинально оглаживали металлические захваты, словно расправляя складки на рукавах. Она пыталась представить себя в объятиях Мака. Но только чтобы он обнимал ее так же сильно, как когда-то обнимал Бен ночью на старом Вашоне. Но ничего не получалось. Перед глазами стояли лица ребят из ее группы.
     ?И все из-за ошибки! - беспрестанно крутилось в голове у Беатрис. - Все они умерли только потому, что этот ублюдок совершил ошибку!?
     Она знала: капитан чего-то боялся. От него просто разило страхом, перед тем как он отдал свой фатальный приказ там, в студии. Она чувствовала, что капитан не знал, как с ним обойдется Флэттери - наградит или накажет. Беатрис понимала, что теперь от этого зависит и ее жизнь. И жизни еще многих и многих людей.
     - Десять секунд до взлета.
     Она сделала глубокий вдох ртом и медленно выдохнула через нос (этому методу релаксации научил ее Рико пять лет назад во время одной из смертельных переделок).
     - Пять, четыре...
     Она еще раз вдохнула и задержала дыхание.
     - ...Одна...
     Сжатый воздух ударил в днище, и пара ?катапульт? Аткинсона швырнула челнок в сторону орбиты. Беатрис всегда ненавидела эту часть полета: в памяти обычно сразу всплывало лицо одной толстухи, когда-то в начальной школе усевшейся ей на грудь. А еще в такие минуты она ненавидела собственное лицо - вздувшееся от прилива крови. Правда, на этом катере волноваться о преждевременных морщинках не приходилось - даже если что-то случится с мотором, их быстро подберут со станции. Сейчас Беатрис гораздо больше беспокоил Бруд, и она перебирала в уме доводы, которые приводила бы капитану в надежде остаться в живых.
     В экипаже, пилотирующем челнок сегодня, не было ни одного знакомого лица. И больше половины членов команды носили не форму, а цивильную одежду. Все молчали. По-видимому, переваривали происшедшее. Но среди них не было того, кто заварил всю кашу. Этого человека Беатрис теперь боялась даже больше, чем капитана. А ведь Бен столько раз говорил ей, что этот псих однажды доберется и до нее. И тогда - смерть.
     ?Как он был прав тогда! И как он сейчас далеко!?
     Беатрис потерла ладонями лицо и стала массировать уставшие веки. Надо прийти в себя. Сейчас не до истерик. Ей нужна информация. И как можно больше.
     ?Мак! - вспыхнуло у нее в голове. - Он поможет. Я уверена?.
     И в ту же секунду ее захлестнула волна страха: а вдруг и он... с ними? Ведь, в конце концов, он был, как и Флэттери, членом первого экипажа космического корабля. И они начали работать вместе задолго до того, как очутились на Пандоре.
     ?Что, если... что, если...?
     Беатрис тряхнула головой, отгоняя страхи. Лучше уж вообще не думать о Маке, чем представлять его своим врагом. Она слишком хорошо его знает. И он вовсе не похож на Флэттери. Она помнит, как Мака потрясла новость о том, что Флэттери решил использовать мозг Алисы Марш для своего ОМП. Он тогда еще сказал ей:
     - Я никогда не был сторонником этого метода. А теперь, после всего, что мы узнали о келпе, я просто убежден, что ОМП - не более чем очередной искусственный монстр, который еще дальше уведет нас с пути гуманизма.
     По информации, полученной от Флэттери, Алиса Марш серьезно пострадала в аварии во время исследования келпа и была доставлена на поверхность уже при смерти. Мак тогда подробно рассказал Беатрис о том, кто такие клоны, и еще о том, что Алису готовили к этой участи с самого детства. Теперь Беатрис поняла, что Флэттери просто использовал удачное стечение обстоятельств. Однако для Алисы Марш оно было не просто неудачным, оно было фатальным.
     ?Но как теперь поведет себя Мак??
     Ему ведь тоже потребуется дополнительная информация. Например, сколько человек в ее охране? Как они вооружены? Есть ли у них определенный план или вся эта резня началась спонтанно? Она никак не могла вспомнить, сколько людей работает на орбите. Тысячи две или больше? И сколько у них там, на станции, охранников?
     ?Не очень много, - вспомнилось ей. - Совсем небольшой отряд, чтобы усмирять рабочих и ловить ворующих продовольствие?.
     В погрузившемся на челнок отряде капитана она насчитала двадцать три человека. И все вооружены до зубов. Те восемь, которые должны были заменить Беатрис съемочную группу, тащили с собой различную голоаппаратуру. И каждый солдат был носителем какой-нибудь древней, передававшейся из поколения в поколение мутации. Кроме них, на борту находились еще два техника из Теплицы - эти должны были курировать подключение ОМП.
     Беатрис наконец сумела справиться с противной дрожью в животе и почувствовала, что хоть и пристегнута к койке накрепко, но почти готова к действию.
     ?Нет, - возразила она сама себе. - Держи себя в руках. Мертвым ты уже ничем не поможешь. А ты единственная оставшаяся в живых свидетельница?.
     Беатрис все еще надеялась, что запись происходившего в студии успела уйти на чей-нибудь комп и этот кто-то, возможно, ее обнаружит.
     ?Но даже если так, кому ее можно показывать? Кто может хоть что-то изменить? Флэттери??
     Беатрис стало смешно от этой мысли. И вдруг она ощутила на плече руку капитана. Он держал Беатрис крепко, но не причиняя боли. В этом жесте не было дружелюбия, но был недопустимый при их нынешних отношениях интим. Почему-то ей вспомнилось, как отец так же сжимал ее плечо. Это было в ту ночь, когда он умер. Капитан был, похоже, ровесником ее младшего брата, но в его темных глазах плескалась безграничная усталость. Впрочем, особого ума Беатрис в них не заметила.
     - Я знаю, о чем вы думаете, - заговорил он. - Я арестовал за свою жизнь несколько сотен человек. Да и меня самого тоже арестовывали. Так что уж поверьте мне, я вас очень хорошо понимаю.
     Жестом он отослал охранников и вдруг бесцеремонно уселся рядом с Беатрис. В его голосе звучала мрачная сила, как если бы он не говорил вполголоса, а кричал. Охранники деликатно удалились на расстояние, с которого уже ничего не могли слышать, отвернулись и, заведя какой-то тихий разговор, лишь время от времени бросали на них искоса равнодушные взгляды.
     - Мы с вами попали в переделку. И вы, и я. И нам обоим надо как-то из нее выбираться.
     Беатрис ничего не оставалось, как согласиться.
     - Мы оба в ловушке. Положение наше - или пан, или пропал. Причем ни один из нас не сможет вылезти в одиночку, так, чтобы не потянуть за собой второго.
     С этим ей тоже пришлось согласиться.
     ?Но я сотрудничаю с ним только до той секунды, пока не встречусь с Маком?.
     И как это ни угнетало, Беатрис прекрасно понимала, что от сотрудничества с этим страшным человеком зависит ее жизнь.
     - Вы человек военный, офицер. Как же это вышло, что вы проявили столь беспримерную инициативу? И ведь у вас было время принять решение. Вы действовали отнюдь не по наитию. Значит, действовали по плану, и мы... и я просто оказалась под рукой...
     - Да вы просто ясновидящая! - быстро зашептал капитан, и в глазах его вспыхнули лихорадочные огоньки. - Мы можем только победить! С Флэттери будет покончено! Орбита и безднолет в наших руках! Продуктами станция обеспечена на много лет. Да к тому же у нас в руках органические мозги, которыми Флэттери так гордится! Да мы, черт побери, можем сами их натаскать как надо и улететь подальше отсюда...
     Он что-то еще говорил, но Беатрис уже не слушала. Все ее мысли сосредоточились на одной фразе: ?Продуктами станция обеспечена на много лет?.
     ?Это в том случае, если он перебьет почти всех, кто живет и работает на орбите?.
     - ...и ему придется это проглотить, - словно в бреду, шептал капитан. - Там сейчас восстание, и он не отважится уничтожить то, что создавал в течение стольких лет. Те, кто сейчас сражается против него внизу, играют мне на руку...
     ?А ведь он действительно собирается это сделать, - стучало у Беатрис в голове. - Он собирается вырезать всех до единого?.
     Бруд взял было Беатрис за руку, но она тут же ее отдернула, даже не пытаясь скрыть отвращение.
     - Нам, - поправился он. - Они играют нам на руку. Вам и мне. И они поверят всему, что вы им скажете. По крайней мере хоть ненадолго. - Он наклонился к ней совсем близко и почти беззвучно прошептал: - Вы ведь не хотите совершить еще одну ошибку, которая вновь будет оплачена человеческими жизнями?
     Беатрис изо всех сил оттолкнулась от койки и прыгнула, не заботясь о том, куда ее унесет в невесомости. Бруд не стал ее ловить. Чтобы не удариться о стенку, она уцепилась за первую попавшуюся скобу и повисла рядом с двумя охранниками. Они были еще моложе, чем их капитан. Оба копались в куче съемочной аппаратуры. ?А ведь они всерьез собрались выходить в эфир?, - подумала Беатрис и оглянулась на капитана. Он стоял спиной к ней и о чем-то разговаривал с охранниками. Судя по тону и резким жестам, он, похоже, объяснял им план дальнейших действий. Выходит, он может обойтись и без ее помощи. Но выходит и так, что, согласившись ему помочь, она сумеет сохранить многим людям жизнь. Но заставить себя вернуться к нему и попытаться договориться было выше ее сил. Она вздохнула и повернулась к своим новым операторам:
     - Нет. Эта установка может дать панораму всего лишь пятнадцати уровней. Для челнока это годится, но если снимать в помещении побольше, понадобится камера помощнее.
     В процессе инструктажа Беатрис украдкой бросила взгляд на капитана и убедилась, что он наблюдает за ней. Неожиданно он подмигнул, и она почувствовала ползущий по позвоночнику ледяной холодок.
     - Публика хочет увидеть ОМП в процессе транспортировки и узнать побольше о его... ее прошлом. Давайте начнем с того, что немного пороемся в записях, - предложила Беатрис и протянула двухчасовую инструкцию для операторов, работающих в условиях невесомости, своим новым ассистентам. Эти двое мужчин и женщина, к счастью, не присутствовали в студии во время резни. Даже несмотря на то что они были людьми капитана, Беатрис предпочитала общаться с ними. Что до остальных членов отряда, то любого, даже случайного контакта с ними она предпочла бы избежать.
     Органический мозгопроцессор представлял собой плазмагласовый контейнер довольно сложной конструкции, в котором находился живой человеческий мозг. От него во все стороны торчали кабели, с помощью которых его очень скоро подключат к безднолету. Но больше всего Беатрис в свое время потрясло то, что жизнедеятельность ОМП поддерживало... тело!
     Впервые она узнала об этом несколько лет назад, когда делала свой первый репортаж на эту тему. Ученые извлекли мозг из нежизнеспособного тела и поместили его в череп молодого и здорового, но получившего смертельную черепно-мозговую травму человека. Мозг и тело поддерживали жизнедеятельность друг друга, однако общение с пересаженным мозгом было невозможно - у него были отсечены все средства коммуникации. Этот живой, здоровый мозг оставался заключенным в саркофаге чужого ему тела.
     Беатрис глубоко вздохнула и заставила себя вернуться к профессиональным обязанностям.