авшая кабинка остановилась, и с полдюжины пассажиров с любопытством уставились на лежащего на носилках Паниля.
     - Инфекция! - коротко рявкнул Накано. - Всем выйти. Не приближайтесь!
     - А что с ним? - спросила какая-то женщина, стараясь держаться от носилок подальше.
     - Подцепил что-то новенькое от ?мути?, - ответил Накано. - Мы его изолируем. Кабина будет простерилизована.
     Салон быстро опустел. Паниля внесли внутрь, и двери с шипением закрылись. Накано фыркнул.
     - Теперь любой чих, любая болячка, любая ломота - и к докторам помчатся толпами.
     - К чему такая суматоха? - спросил Паниль. - И зачем было разносить Контроль над течениями?
     - Теперь, когда с Гуэмесом разобрались, возобновляется работа по запуску. Под видом ?скорой помощи? мы доберемся быстро и без остановок. А остальное... производственный секрет.
     - Да что у нас общего с запуском?
     - Все, - отрезал Накано. - Мы направляемся на станцию двадцать два - пункт посадки гибербаков.
     Паниль ощутил, как кровь бросилась в лицо. Гибербаки!
     - А я зачем нужен?
     - Мы организуем новый Контроль над течениями. Ты его и возглавишь.
     - Я думал, ты достаточно умен, чтобы не попасться на удочку Гэллоу, - заметил Паниль.
     Накано улыбнулся.
     - Мы собираемся освободить сотни, а возможно, и тысячи людей, заточенных в гибербаках. Мы собираемся отворить тюрьму, в которой они томились тысячелетиями.
     Изумленный Паниль перевел взгляд с Накано на остальных заговорщиков. На всех трех лицах красовались одинаковые блаженные улыбки.
     - Людей из гибербаков?
     - Генетически чистых - настоящих людей, - кивнул Накано.
     - Но ты же не знаешь, что в этих гибербаках, - возразил Паниль. - И никто не знает.
     - Гэллоу знает, - сказал Накано тоном, не терпящим возражений.
     Панель транспортной капсулы ожила, и записанный на пленку мужской голос сообщил: ?Аэростатная база "Браво", заправка?.
     Люк с шипением отворился. Носилки с Панилем подняли и вытащили на грузовую платформу с тяжелыми плазовыми панелями на потолке.
     Паниль видел ровно столько, сколько можно увидеть из-под неплотно прикрытых век.
     ?Аэростаты? - удивился он. - Но ведь они сказали...? И тут его осенила догадка: его собираются доставить на станцию по воздуху!
     Он едва не открыл глаза, но успел удержаться. Если сейчас он все испортит, не видать ему Карин как своих ушей.
     Носилки мерно покачивались в такт шагам, и Паниль слышал, как Накано распоряжается где-то впереди: ?"Скорая помощь", освободите дорогу!?
     Все так же, смежив веки, Паниль рассмотрел изнутри гондолу аэростата - сплюснутую сферу метров десяти в диаметре. Почти вся она была сделана из плаза. Тень был взволнован и испуган одновременно и совсем ничего не понимал в этой лихорадочной суете. Наконец послышался звук закрывающегося люка, а затем невозмутимый голос Накано:
     - Мы прорвались. Можешь расслабиться, Паниль. Все в ажуре.
     Паниля отвязали от носилок, и он сел.
     - Старт через две минуты, - доложил пилот.
     Снаружи плаз кабины пилота закрывало какое-то оранжевое тряпье. ?Аэростатный баллон?, - сообразил Паниль. По мере того как аэростат будет подниматься по пусковой шахте, поступающий водород начнет заполнять баллон. Оглянувшись, Тень увидел два водородных двигателя, которые будут направлять аппарат в воздухе.
     Послышался сигнал сирены.
     - Всем пристегнуться! - скомандовал пилот. - Наверху сегодня неспокойно.
     Вокруг баллона возник белый светящийся ореол.
     Кабина дернулась, Паниль взглянул влево, и у него закружилась голова: казалось, будто гондола стоит на месте, а пусковая установка движется вниз, все быстрее и быстрее.
     Внезапно сирена умолкла, и Паниль услышал, как шуршит оболочка аэростата, касаясь стенок шахты. Наконец аэростат вырвался на поверхность, и в кабине стало светло. Аппарат устремился ввысь, к серому облачному небу. Двигатели тихо взвыли, выходя на рабочий режим. Над морем шел дождь и дул сильный ветер.
     - К сожалению, из-за непогоды мы пропустим запуск ракеты, - сказал пилот и щелкнул переключателем. На пульте управления засветился маленький экран. - Но мы можем посмотреть официальный выпуск новостей.
     Паниль не видел экрана со своего места, а звука пилот не включил. Гондола неслась сквозь шторм, складки не заполненного целиком баллона то и дело залепляли иллюминаторы. Внезапно гондолу резко качнуло - раз, другой, третий. Пилот попробовал восстановить контроль над полетом, но его лихорадочные попытки не возымели почти никакого действия. Паниль злорадно ухмыльнулся: на сей раз лица морян позеленели не от камуфляжной раскраски.
     - Что происходит? - раздался женский голос у Паниля за спиной. Он остолбенел. Этот голос он не мог спутать ни с каким другим. Паниль медленно повернулся. Карин. Она сидела возле входного люка, где ее спрятали, когда вносили носилки. Лицо Алэ было очень бледным, глаза ввалились - и она избегала его взгляда. Паниль ощутил сосущую пустоту внутри.
     - Карин, - позвал он. Она не. ответила.
     Гондола продолжала раскачиваться.
     - Что происходит, пилот? - с тревогой спросил Накано.
     Летчик показал на дисплей с правой стороны пульта управления. Паниль оторвал взгляд от пепельно-серого лица Карин. Ему были видны на дисплее только две последние цифры, которые сменялись новыми так быстро, что разобрать их не удавалось.
     - Частота нашего пеленга, - объяснил пилот. - Ее невозможно удержать.
     - Мы не сможем найти станцию, не настроившись на нужную частоту, - сказал Накано. В его голосе звучал страх.
     Пилот отодвинул руку, и стала видна большая часть дисплея. Изображение исчезло, экран заполнили какие-то волнообразные линии и пульсирующие цветные полосы.
     - Попробуй связаться по радио, - распорядился Накано. - Может, нас могут посадить вслепую.
     - Да я пробую! - Пилот щелкнул переключателем и попытался поймать волну. Пронзительный ритмичный звук наполнил гондолу. - Вот все, что я могу поймать! Помехи какие-то. Странная музычка.
     - Темброванная, - пробормотал Паниль. - Звучит совсем как компьютерная.
     - Что?
     Паниль повторил и, оглянувшись, посмотрел на Карин. Почему она не смотрит ему в глаза? Она такая бледная. Может, ее накачали наркотиками?
     - Наш альтиметр только что вышел из строя, - воскликнул пилот. - Мы дрейфуем. Я поднимусь выше этих облаков.
     Он стал нажимать на кнопки, защелкал переключателями. Безрезультатно.
     - Проклятье! - выругался пилот.
     Паниль снова уставился на экран на пульте управления. Изображение было ему знакомо, хоть он и не сказал об этом Накано. Такое изображение Паниль видел на своем собственном экране в помещении Контроля над течениями - это была реакция келпа. Именно это им приходилось наблюдать, когда келп подчинялся приказу изменить направление могучих течений в гигантском океане Пандоры.

***

     Психозы и неврозы угнетенных и узников одинаковы. И как узники убегают, если их освободить, так же и угнетенные бунтуют, когда оказываются лицом к лицу с собственным угнетением.
     Раджа Томас, из Анналов

17 алки, 468. В плену на станции 22.

     Зависть многому может научить, если ей позволить. Даже верховного судью его собственная зависть к морянам может многому научить. По сравнению с морянами мы, островитяне, ведем скудную жизнь. Мы бедны. А у бедняков нет друг от друга секретов. Нужда, пропитанная нашим общим потом, наполнена также слухами и сплетнями. Даже самое личное выносится на всеобщее обозрение. А моряне просто купаются в приватности. Это одно из их многочисленных роскошеств.
     Секретность начинается вместе с приватностью.
     Как верховный судья Комитета по жизненным формам я имею личное жилье. И никаких там кубриков, где все сидят друг у друга на головах. Никто среди ночи не наступает тебе на руки, и стонущие любовники не валятся тебе на спину.
     Привилегии и приватность - эти два слова имеют один корень. Но здесь, внизу, приватность - это норма жизни.
     Мое заключение тоже представляет собой разновидность уединения. Этого ?зеленые рвачи? не понимают. Мои похитители выглядят утомленными и слегка заскучавшими. А скука открывает дорожку к любой тайне, и я надеюсь таким образом разузнать побольше об их жизни, поскольку теперь это и моя жизнь. Как мало они понимают в настоящей секретности. Они и не подозревают о том, что я могу запечатлеть в памяти сведения, которыми смогу поделиться с другими, если захочу... если проживу достаточно долго. Эти фанатики не шутят. Гуэмес - доказательство тому, что они могут совершить убийство легко и умело... может, даже с радостью. У меня не так уж много иллюзий относительно моих шансов.
     Мало что переживет меня, кроме моего послужного списка в комитете. Признаю, что я не особо им горжусь. И сожалею о некоторых случаях, когда приходилось делать выбор. Ребенок, который должен был родиться у нас с Каролиной... это была бы девочка, я полагаю. Сейчас у меня уже росли бы внуки. Имел ли я право от страха предотвратить их появление? Они могли бы быть красивыми! И умными - такими, как Каролина.
     Гэллоу удивляется, почему это я почти все время сижу с закрытыми глазами. Иногда он смеется в моем присутствии - надо мной же. Гэллоу мечтает править нашим миром. В этом он ненамного отличается от отца Скади. Только Райан Ванг кормил людей, чтобы контролировать их, а ДжиЛаар Гэллоу убивает. И в остальном разница между ними столь же основательна. Я полагаю, что смерть - это форма абсолютного контроля. Есть много разновидностей смерти. Это я понимаю, потому что у меня нет внуков. Есть только те, чьи судьбы прошли через мои руки, те, кто остался жить по моему слову.
     Интересно, куда Гэллоу услал своего здоровенного подручного - Накано? Вот уж кто чудовище... с виду. Типичный террорист. Но цели Накано не так явственны. Никто не назовет его простаком. И руки у него нежные, когда не требуется применить всю их громадную силу.
     Грузовоз держат у самой поверхности моря. Так оно секретнее. Больше приватности. Такой покой может быть страшным. Я же начинаю находить его прекрасным - похоже, мой разум подшучивает надо мной в выборе слов. Приватность тоже прекрасна. Островитяне не знают, какова на самом деле жизнь внизу. Они завидуют приватности. Они не представляют себе неподвижного покоя. Доведется ли моему народу столкнуться когда-нибудь с этой бесконечной тишиной? Трудно поверить, что капеллан-психиатр может приказать всем островитянам переселиться вниз. Как она может пойти на такое? Да и куда моряне денут всех нас, не лишившись своей драгоценной приватности? Но зависть вынудит нас повиноваться даже скорее, чем страх перед волей Корабля. Не могу поверить, что Корабль имеет отношение к подобным замыслам - разве что косвенное. А косвенные высказывания Корабля растворяются в море человеческих интерпретаций. Стоит хоть на мгновение вспомнить прежние хроники, особенно те, что написаны капеллан-психиатром Раджой Томасом, чтобы это стало ясно, как плаз. Ах, Томас, как великолепно вы умели бороться за жизнь! Я благодарен Кораблю за то, что ваши мысли дошли до меня. Потому что я тоже знаю, что такое сидеть под замком. Я знаю, что такое быть угнетаемым. Я самого себя знаю лучше благодаря Томасу. Как и он, я избираю в собеседники собственную память - и он тоже присутствует в ней. А теперь с помощью келпа ни один люк, ведущий в глубины памяти, уже не закроется... никогда.

***

     Если вы ничего не знаете о вероятностях, вы не можете оценить совпадение.
     Скади Ванг

     Бретт восхищался самообладанием Скади. За все время заварушки в рубке девушка ни разу не отвлеклась от управления грузовозом. Она вела судно вдоль края келпового сплетения, в ярком утреннем свете избегая длинных побегов, за которые можно было зацепиться. Иногда Бретту казалось, что келп продолжает открывать специальные каналы для грузовоза. ?Направляет нас?? Но зачем? Время от времени глаза Скади изумленно расширялись. Что видела она в дорожках посреди келпа? Только раз ее загорелое лицо побледнело - когда сцепились Тедж и Твисп, - но и тогда она не потеряла самообладания и продолжала вести грузовоз прямиком к Вашону.
     Такое поведение неестественно, подумал Бретт. Тедж рехнулся, если считает, что они могут вчетвером напасть на Гэллоу, застав террориста врасплох, и одолеть его. Вашон должен узнать, что с ними случилось. Должна же Скади это понимать!
     Примерно через час заросли келпа поредели. Здесь море уже не было настолько спокойным, и началась качка.
     Тедж в одиночестве сидел в командирском кресле, приказав Твиспу сесть на пол как можно подальше. Между ними тихо лежал пленный морянин, обмотанный веревками, как запутавшийся в келпе рвач. Время от времени он приоткрывал глаза и осматривался.
     Твисп тянул время. Бретт понимал, что рыбак просто-напросто выжидает момент. У того, кто спорит с человеком, держащим лазерник, нет будущего.
     Бретт разглядывал профиль Скади, наблюдал, как она ведет судно по заданному курсу, внимательно глядя вперед. Ее щека подрагивала.
     - Что с тобой? - спросил Бретт.
     Костяшки пальцев, лежащих на штурвале, побелели, но дрожь исчезла. В своем огромном кресле возле пульта управления она казалась такой маленькой. Скади так и не сняла гидрокостюм, и Бретту была видна красная полоска на шее, натертая резиновым воротником. Впрочем, и ему в костюме было неудобно.
     - Скади!
     - Ничего, - прошептала она.
     Скади глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла. Судно сильно качало, и Бретт машинально подумал, долго ли оно сможет выдерживать такую свистопляску. Тедж и Твисп тихо заговорили, и Бретт, как ни прислушивался, не мог уловить ничего, кроме отдельных слов. Он оглянулся и пристально посмотрел на лазерник, который Тедж держал по-прежнему крепко. Его дуло было направлено в сторону морянина и Твиспа.
     Да что ж такое Тедж вытворяет? Что его гложет - гнев, и только? Конечно, ему никуда не уйти от воспоминаний о своем участии в гуэмесской бойне. Но если убить Гэллоу, воспоминания никуда не денутся - их станет еще больше.
     - Надвигается здоровенный шторм, - шепнула Скади, наклонившись к самому уху Бретта.
     Бретт посмотрел на море и только сейчас обратил внимание, что погода резко изменилась. Порывистый ветер, задувавший в иллюминатор, срывал клочья пены с верхушек волн. Серая хмарь полностью прикрыла зазор между небом и морем. Дневной свет начинал отливать холодной сталью. Бретт посмотрел на экран курсографа, отмечавший положение грузовоза, и постарался прикинуть, сколько еще понадобится времени, чтобы добраться до Гэллоу и его банды ?зеленых рвачей?.
     - Два часа? - спросил он.
     - Это нас задержит. - Скади кивнула в сторону иллюминатора. - Пристегнись.
     Бретт накинул и пристегнул ремень безопасности.
     И тут хлынул ливень. Видимость разом ухудшилась. Огромные капли застучали по крыше рубки, просачиваясь в щели незадраенных воздухозаборников. Скади уменьшила ход, и качка стала ощутимей.
     - Что происходит? - вскинулся Тедж.
     - Шторм, - ответила Скади. - Сам посмотри.
     - Ну и когда ж мы доберемся? - спросил Тедж.
     Бретт заметил в его голосе новые нотки. Не то чтобы страха... ?Беспокойства? Неопределенности?? Тедж по-островитянски восхищался этими грузовозами на подводных крыльях, словно ожившей мечтой, но ничего в них не понимал. Как судно перенесет шторм? Не придется ли им остановиться и погрузиться под воду?
     - Не знаю, - ответила Скади. - Могу сказать только то, что нам придется еще замедлить ход, и в самое ближайшее время.
     - Тогда поторапливайся! - велел Тедж.
     В рубке становилось все темнее, волны выглядели скверно - широкие грозные валы с белопенными гребнями. Судно все еще находилось в зарослях келпа, пробираясь по освобожденной для него дорожке.
     Скади включила свет в рубке и принялась изучать экраны у себя над головой и на пульте.
     Бретт увидел свое отражение в плазмагласе иллюминатора - и поразился. Густые светлые волосы стояли дыбом. Глаза походили на две дыры - сначала серые, как бушующий снаружи шторм, а потом почти черные, точно шкура рвача. Бретт впервые понял, как близка его внешность к морянским стандартам.
     ?Я вполне соответствую?, - заметил он.
     И призадумался - до какой степени этот факт определяет его привлекательность для Скади. Это была внезапная и пугающая мысль, которая и сближала его с девушкой, и отдаляла от нее. Они были и оставались островитянином и морянкой. Не опасно ли полагать, что они могут сочетаться?
     Скади обратила внимание, что Бретт смотрит в иллюминатор.
     - Видишь что-нибудь?
     Бретт сразу сообразил, что она имеет в виду: не может ли его зрение мутанта чем-нибудь помочь им.
     - В дождь мои глаза ничем не лучше ваших, - ответил он. - Полагайся на приборы.
     - Нам придется сбавить ход, - вздохнула Скади. - А если станет еще хуже, то и погрузиться. Я никогда еще...
     Ее прервала сотрясшая судно жуткая судорога; вибрация была настолько сильна, что Бретт испугался, как бы грузовоз не развалился пополам. Скади мгновенно сбросила скорость. Судно замедлило ход, плавно скользнуло по волне вниз и вскарабкалось на другую. Накрепко пристегнутый к креслу Бретт совершил те же спуск и восхождение, отчего едва не потерял сознание.
     За спиной у него раздавались шум возни и проклятия. Бретт обернулся и увидел, как Тедж поднимается с пола, хватаясь за поручни. В правой рукой он по-прежнему держал лазерник. Твисп, упавший в угол, пытался выбраться из-под пленного морянина, который свалился на него, и беспомощно шарил повсюду длинной рукой в поисках поручня.
     - Что происходит? - заорал Тедж и, отпустив поручень, плюхнулся на сиденье.
     - Мы в келпе, - ответила Скади. - Он забил выхлопы. Я пыталась их продуть, но полностью освободить их мне не удалось.
     Судно двигалось более плавно, двигатели еле слышно мурлыкали. Теперь все было в руках Скади, и Бретт подозревал, что она преувеличила размер неполадок. А вот Тедж, похоже, растерялся. Глядя, как он вытягивает шею и всматривается в непогоду за иллюминатором, Бретт внезапно поразился: как же Тедж похож на морянина, какие у него мощные плечи и изящные, почти миниатюрные кисти.
     Напор ветра и волн усилился.
     - У нас на пути большой обрывок келпа, - сообщила Скади. - Его там быть не должно. Я думаю, что его оторвало штормом. Мы не можем дальше следовать прежним курсом.
     - А что мы можем сделать? - спросил Тедж.
     - Прежде всего надо прочистить выхлопы, чтобы я могла продуть их. Иначе я не смогу управлять кораблем. Особенно если нам придется погрузиться.
     - А почему мы не можем прочистить выхлопы и двигаться дальше на подводных крыльях? - не унимался Тедж. - Мы должны добраться до станции, прежде чем Гэллоу что-то заподозрит.
     - Лишиться выхлопа на большой скорости скверно, - ответила Скади и указала на пленного морянина. - Не веришь - его спроси.
     Тедж оглянулся на пленника.
     - Какая разница? - пожал плечами морянин. - В келпе мы все бессмертны.
     - По-моему, он с тобой согласился, - сказал Твисп. - И как же нам прочистить выхлоп?
     - Выбраться наружу и сделать это вручную, - ответила Скади.
     - В такую-то погоду? - Твисп посмотрел на море, бушующее за иллюминатором. Судно приплясывало на волнах, содрогаясь всякий раз, когда ветер изо всей силы ударял в борт.
     - Пристегнемся страховочными тросами, - ответила Скади. - Я это и раньше делала. - Она щелкнула переключателем, переводя управление на панель перед Бреттом. - Возьми управление на себя, Бретт. Будь внимателен. Ветер очень сильный, а когда выхлопы наполовину забиты, управлять трудно.
     Бретт почувствовал, что ладони его вмиг стали влажными.
     Скади расстегнула ремень безопасности и встала.
     - Кто пойдет со мной?
     - Я пойду, - отозвался Твисп. - Ты только говори, что делать.
     - Погодите! - выпалил Тедж и пристально посмотрел на Скади и Твиспа. - Вы понимаете, что случится с мальчишкой, если вы что-нибудь удумаете?
     - Многому же ты науч