ли вы поставите парус и ветер переменится, он просто сорвет ваше  ветря-
ное колесо.
   - Я знаю, как такому горю помочь, - ответил Удд с уверенностью, всег-
да появлявшейся у него, когда речь шла о технических проблемах. - Вспом-
ни, как мы научились поворачивать катапульты. Мы поставили их на колеси-
ки, которые ездят по большому колесу. Здесь мы можем сделать то  же  са-
мое. Поворачивать всю мельницу. Ее можно будет разворачивать  с  помощью
бруса, как мы разворачиваем новые катапульты за хвостовик.
   И опять же при других обстоятельствах какой-нибудь насмешник  высмеял
бы всю затею. Но здесь не было насмешников. Герьольф посомневался, а за-
тем сказал:
   - Ладно, давайте попробуем.
   Вскоре почти все высыпали на улицу, разобрали старую мельницу,  пост-
роили каркас для новой, послали в главную кузницу за крепкими гвоздями и
скобами. Шеф, вспоминая позже эти события, еще раз  подумал,  как  много
полезного знали и умели все. Многие свободно управлялись с тяжелыми гру-
зами, отнюдь не ленясь поднимать и ворочать массивные жернова. Всем  ру-
ководил Хагбарт, которому довелось поднимать и устанавливать не один ко-
рабельный киль, сделанный целиком из огромного дерева.  В  течение  нес-
кольких дней все силы были брошены на мельницу, даже помол зерна с обще-
го согласия отложили до той поры, когда для него появится лучший способ.
   Наконец все было установлено, и Удду доверили вытащить последнюю сто-
порную задвижку, которая удерживала жернова и шестерни. Что он и сделал.
Ветер дунул, крылья наполнились воздухом и повернули вертикальное  коле-
со, которое вертело шестерню, вращавшую жернов. Ничего не произошло,  не
считая скрипа огромных бревен. Удд вставил задвижку на место.
   - Нам нужны крылья побольше, - сказал он. На следующий день  мельница
работала на полным ходу. Герьольф потирал руки при мысли о выгоде, кото-
рую можно будет получить, если установить такие мельницы по всей Сканди-
навии. Почти везде в стране было трудно использовать силу текущей  воды,
а вот мельница, которая мелет весь год, окупилась бы быстро. Жрецы  Пути
гордились тем, что содержат сами себя за счет своей работы, а не за счет
десятины и землевладений, как христианские священники. Более  того,  они
бы не возражали, разбогатей один из них благодаря новым знаниям  -  коль
скоро он поделился бы этими знаниями с остальными.
   Однако успех ветряных мельниц, по-видимому, лишь разжег аппетиты  Уд-
да. Как только первая из них заработала, он прожужжал Герьольфу уши сво-
им следующим замыслом: изготовить теперь механический молот, рисунок ко-
торого он набросал Шефу в Каупанге годом раньше. Герьольф сначала слушал
с сомнением, не раздражаясь, но просто не в силах понять, что же предла-
гает Удд.
   Замысел был достаточно прост. Железо, хотя и хорошо знакомое  норман-
нам и известное во всем западном мире, оставалось металлом если не  дра-
гоценным, то довольно дорогим. Одной из причин превосходства франкских и
немецких копейщиков был вес того железа, которое они носили на себе. Же-
лезо многое значило в мире, где крестьянская лопата  была  деревянной  и
имела только узкую полоску железа по краям и где плуг был всего лишь об-
шитой железом сохой. Цена железа определялась не тем, что его трудно бы-
ло найти, как серебро или золото, а тем, что оно требовало больших  тру-
дов. Руду приходилось раз за разом нагревать и вручную  ковать  молотом,
пока из нее не выходил весь шлак, а потом еще переплавлять в примитивных
печах, топившихся древесным углем. Железо Ярнбераланда было лучшим в ми-
ре. И все равно оно требовало обработки, как и любое другое, за исключе-
нием очень редко встречающихся небесных  камней  из  чистого  железа.  У
Герьольфа было топливо, у него была руда. Если бы можно  было  сократить
время на обработку, к весне он сделался бы заметно богаче. Но как враща-
ющееся колесо может двигать молот вверх-вниз?
   Удд снова чертил на снегу свои рисунки, а Шеф,  которого  призвали  в
связи с разгоревшимся спором, переводил с английского на норманнский,  -
Удд так и не овладел чужим языком по-настоящему. В конце концов Герьольф
вздохнул и дал согласие на попытку.
   - Нам еще повезло, - отметил он, - что в этот раз машина будет в  два
раза меньше, чем в прошлый.
   - Молот легче поднять, чем крутить жернов, - пояснил Шеф. - Удд гово-
рит, что начнет с легкого молота.
   - Насколько легкого?
   - В центнер весом.
   Герьольф потряс головой и отвернулся.
   - Предложи ему разыскать Нарфи, жреца Тюра  и  летописца,  пусть  тот
даст Удду пергамент и перо. Его  рисунки  легче  будет  разобрать,  если
изобразить их чернилами, а не палкой на снегу. И опять же, если он  ока-
жется прав, когда-нибудь люди будут драться за каждый листик его  рисун-
ков.
   Скоро, когда подул ветер, застучал ковочный молот, обрабатывая металл
с неслыханной скоростью, подобно никогда  не  останавливающемуся  молоту
В„лунда, хромого кузнеца богов.
   Следующий шаг сделал некто иной, как Квикка. Не обладая никакими ины-
ми умениями, кроме игры на волынке и стрельбы из катапульты,  он  обычно
занимался самой монотонной работой. Однажды, сражаясь с кожаными мехами,
с помощью которых поддували воздух в раскаленный горн, и ошалев от  неп-
рестанных понуканий кузнеца "не  останавливаться,  иначе  все  пропало",
Квикка снял ногу с верхнего рычага мехов и заявил:
   - Для этого тоже нужна машина!
   Превратить привод молота в привод для мехов оказалось довольно легко.
И все же усовершенствование потребовало  многих  переделок,  потому  что
каждое изменение влекло за собой еще одно. Приток воздуха  в  печи,  где
плавилась руда, существенно улучшился, и жар  в  ней  заметно  усилился.
Кузнецы говорят, что железо сначала будет  сине-фиолетовым,  и  это  до-
вольно опасно, так как можно нечаянно схватиться за него рукой, а  потом
нагревается до красного каления, когда оно становится достаточно  мягким
для обработки. Очень редко доводится им увидеть железо при  белом  кале-
нии, когда оно начинает плавиться. Хотя им иногда удавалось получить чу-
гун, но обычно лишь при особо счастливом стечении обстоятельств,  и  вот
теперь благодаря механическим мехам стало возможным плавить железо и де-
лать отливки.
   Двигали же людьми внешняя угроза и страх, если не предчувствие,  вой-
ны. Шеф посовещался с Хагбартом и Нарфи, жрецам Тюра, и, следуя  благоп-
риобретенной привычке, попытался составить тарра, карту тех мест, где он
побывал со своим отрядом. Сопоставив то, что он услышал  и  увидел  сам.
Шеф понял, что попал в настоящую ловушку, даже более опасную, чем  побе-
режье Норвегии. Оттуда, будь у него корабль, он  мог  бы  отправиться  в
открытое море и, совершив долгий переход к берегам Шотландии, свернуть к
восточному побережью Англии. Из этих же  мест,  даже  имея  "Аурвендилл"
Хагбарта, он будет вынужден пробираться через залив,  отделяющий  Швецию
от дальнего берега Восточного моря, где живут балты, а затем идти  домой
вокруг Скаане и через пролив, разделяющий Скаане и датский Сьяелланд.
   -Какова там ширина пролива? - поинтересовался он.
   - Три мили, - отвечал Хагбарт. - Именно так и разбогател  старый  ко-
роль Кольфинн. Взимал пошлину за проход. Как я слышал, его там уже  нет.
Если ты прав и Рагнарссоны действительно расправились с Хрориком, там не
осталось почти никого, кто мог бы остановить их.
   - А где находится их знаменитый Бретраборг, Цитадель Братьев?
   - Здесь, - сказал Хагбарт, ткнув в точку на карте, находящуюся на се-
верном берегу Сьяелланда милях в  пятидесяти  от  пролива.  Каких-нибудь
полдня под парусом.
   Единственный оставшийся путь в Англию,  который  мог  придумать  Шеф,
требовал от него вернуться в Гедебю и через болота пройти в  Дитмарш,  к
исходной точке своих странствий. У него снова не будет корабля. И в  лю-
бом случае, если его видение было истинным - а это  подтверждали  досто-
верные сведения Хагбарта о начале осады, - Гедебю  давно  попал  в  руки
врагов. В руки Рагнарссонов. А что могло быть хуже, чем попасть  в  лапы
Сигурда Рагнарссона? Шеф скорее предпочел бы умереть и быть  подвешенным
в коптильне Эхегоргуна.
   А металлурги тем временем изготавливали не только  чугунные  чушки  и
пользующиеся спросом товары, вроде топоров. Следуя указаниям  Удда,  они
также выпускали арбалет за арбалетом, с их пружинами, заводными рычагами
и железными стрелами. Бывшие рабы вырезали деревянные части и складывали
их Штабелем. Каждые несколько дней они меняли род работы и приступали  к
сборке. Шеф подметил, насколько быстрее идет дело, если изготовить  сна-
чала, скажем, двенадцать наборов деталей, а уж потом собрать их,  вместо
того чтобы следовать освященному временем обычаю работать над каждым из-
делием с начала и до конца и, только закончив его, приступать к  следую-
щему. Гора арбалетов росла, их давно уже стало больше, чем нужно.
   - Мы всегда можем их продать, - обрадованно сказал Герьольф.
   - Хорошо бы, чтобы они нам вообще не понадобились, - ответил Шеф.
   Из всех усовершенствований Удда ничто так не заинтересовало Торвина и
других кузнецов, как закаленная сталь. Они немедленно ухватились за  щит
Кутреда, испытывали его на прочность и пришли в полный восторг.  Стреми-
тельно рождались новые замыслы. Делать из  необычайно  твердого  металла
кольчуги. Оказалось, что осуществить это  невозможно  -  слишком  трудно
сгибать кольца и соединять их. Попытка взять готовую кольчугу и  обрабо-
тать ее как единое целое принесла лишь  чрезвычайно  дорого  обошедшуюся
груду наполовину сплавившихся между собой колечек, совершенно  напрасная
потеря целого месяца труда хорошего кузнеца, как  не  преминул  заметить
Герьольф. Плоские пластины было сделать сравнительно легче,  но  они  не
находили себе применения. Люди не настолько плоские, чтобы эти  пластины
пришлись им впору. Казалось, что новая сталь  абсолютно  бесполезна  для
военных целей, за исключением щитов, но и те имели свои недостатки. Щиты
делали выпуклыми, потому что стрелы и дротики отскакивали  от  изогнутой
поверхности, и - немаловажное соображение - круглый щит легче носить  на
плече. Никто, даже Бранд или Кутред, не смог бы маршировать весь день со
щитом в руке. В битвах быстрее всех погибали те, у кого раньше  уставала
держащая щит рука.
   Закаленный металл, при всех своих волшебных свойствах, выглядел  бес-
полезным для войны. Однако Шеф никак не мог забыть слова, которые бросил
ему пленник Свипдаг: "Чтобы пройти через то, что тебя ждет, нужно  иметь
железную шкуру". Шеф знал, кто ждет его в Бретраборге. Где же его желез-
ная шкура? И как ее носить?
   Вышло так, что Шеф частенько беседовал с Хагбартом. Тот особенно  ин-
тересовался подробным описанием различных типов судов,  на  которых  Шеф
плавал и которые встречал в море. Он понимающе кивал, слушая о придуман-
ных Ордлафом английских линейных кораблях, вооруженных "мулами", и снова
и снова выжимал из Шефа подробности скоротечного боя с "Франи Ормр", ко-
раблем, пользующимся заслуженной известностью, так как был самым большим
дракаром на всем норманнском Севере.
   - Неудивительно, что Сигурд превосходил вас в скорости, - заметил он.
- Я не уверен, что его обогнал бы даже мой собственный "Аурвендилл". Хо-
тя под парусом мой корабль быстрее, так я считаю. Но ведь чем  больше  у
тебя весел на каждый фут киля, тем быстрее ты в гребной гонке. В  закры-
тых водах "Франи Ормр", наверное, обгонит меня.
   Он также заинтересовался устройством двухмачтового "Журавля", о кото-
ром Шеф мог немало ему порассказать, поскольку сам помогал разбирать его
на доски и дрова. Корабли береговой охраны короля Хальвдана были знакомы
Хагбарту слишком хорошо. Он легко мог догадаться, как один  из  них  был
укреплен, чтобы выдерживать отдачу катапульты.  Озадачивали  его  только
новые мореходные качества, появившиеся благодаря второй мачте. Шеф  уве-
рял его, что "Журавль" ходил под парусом, и ходил неплохо. В отличие  от
"Норфолка", который больше напоминал корыто.
   - Теперь, когда мы научились ставить "мулов" на колесики, чтобы  раз-
ворачивать их, - сказал однажды за обедом Квикка, - хорошо бы  нам  ста-
вить их на каждом конце корабля, спереди и сзади, да  повыше.  Я  только
боюсь, что тогда корабль при боковом ветре  будет  опрокидываться  из-за
этого дополнительного веса наверху. Ведь даже  "Норфолк"  не  слишком-то
высоко поднимался из воды.
   Услышав это, Хагбарт аж прыснул пивом через нос.
   - "Корабль будет опрокидываться", "спереди и сзади", - задыхался  он.
- Хорошо, что мы не в море, где нас могли бы подслушать морские  тролли.
Они наказывают моряков, которые  не  употребляют  правильные  haf-слова,
слова-запреты.
   - И как бы ты построил судно, о котором говорит Квикка? - поинтересо-
вался Шеф, игнорируя все предупреждения относительно морского языка.
   - Я думал об этом, - ответил Хагбарт, царапая на столе рисунок  своим
кинжалом. - По-моему, вам нужно сделать то, что  они  начали  делать  на
"Журавле", да не доделали, - построить корабль с жестким  каркасом,  го-
раздо крепче тех, что мы строим.
   Вспомнив, как "Аурвендилл" изгибался на волне, когда они плыли из Ге-
дебю в Каупанг, Шеф и Карли одновременно одобрительно кивнули.
   - Тогда борта нужно будет сделать примерно такими, -  продолжал  Хаг-
барт.
   Изучая рисунок на столе. Шеф сказал задумчиво:
   - Для меня твое предложение выглядит так, словно над одним  из  наших
кораблей надстроили еще один такой же.
   Хагбарт кивнул:
   - Да, можно сделать и так. Перестроить старый корабль.
   - Значит, мы можем перестроить, скажем,  твой  "Аурвендилл",  который
стоит в корабельном доке. Нарастить киль, склепать его - у нас тут  уйма
доброго железа, - приделать к нему каркас, нарастить, как вы это называ-
ете, фальшборт, нагрузить тяжелый груз и построить боевые башни на корме
и на носу.
   Хагбарт не стерпел:
   - Только не "Аурвендилл"! Самый красивый парусник на Севере!
   - Хотя и не такой быстрый, как "Франи Ормр", - поддел его Шеф.
   - Если вы все это сделаете, - вмешалась никем до того  не  замеченная
Эдтеов, которая неприязненно смотрела, как Хагбарт  что-то  царапает  на
полированной столешнице, - вы сможете навесить на корабль ваши  стальные
пластины и действительно утопить его.
   Шеф уставился на нее, раскрыв рот.
   - Говорим мы, а подсказывают боги, - в который раз вспомнил свою пос-
ловицу Торвин.
   В конце концов Хагбарта отправили на лыжах прочь, а на  "Аурвендилле"
начались работы. Хагбарт примирился с необходимостью переделки  корабля,
но признался, что предпочел бы видеть эту идею опробованной  на  чьем-то
другом судне. И он не мог вынести, чтобы его корабль потрошили у него на
глазах. После того как основная разборка окончится, обещал  Хагбарт,  он
вернется и будет помогать. А до тех пор предпочитает держаться в сторон-
ке.
   Кутред вызвался сопровождать его. Среди всех находящихся  в  фактории
он играл самую скромную роль: отказался даже  посмотреть  на  работающую
мельницу, совсем не интересовался кузницей, много времени валяясь в пос-
тели из-за открывшейся на ноге раны, словно бы его тело мстило  за  пре-
небрежение, которому подвергалось раньше. Когда рана зажила, он  подолгу
в одиночестве катался на лыжах, быстро этому научился и нередко  исчезал
на весь день. Когда Шеф спросил, не мучают ли его на снежной равнине го-
лод и жажда, он отвечал:
   - Там полно еды, если знаешь, как добыть ее.
   Шеф недоумевал. Эхегоргун следовал за ними через горы до самого стой-
бища Пирууси. Не мог ли он пойти и  дальше?  Потаенный  Народ,  кажется,
умеет ходить по пустошам, где захочется. Кутред однажды обмолвился,  что
везде кругом их было больше, чем думают люди. Может быть, на пустошах он
встречается с Эхегоргуном, а то и с Мистарай. Кутред  пришелся  по  душе
Потаенному Народу. Не то что людям, хотя кое-кто из  женщин  жалел  его.
Что ж, по крайней мере, он был надежным защитником для Хагбарта, а  Хаг-
барт - не такой человек, который мог бы чем-то задеть его, в отличие  от
Карли, миловавшегося с Эдит, и от Кеолвульфа, по-видимому  напоминавшего
Кутреду, кем тот сам был когда-то.

   * * *

   Пришел праздник Юле, принеся в их жизнь разнообразие - жареная свини-
на и кровяные колбасы на столе, песни и легенды жрецов Пути в  празднич-
ном застолье. Вслед за тем наступила глубокая зима, с такими  ураганными
ветрами, что ветряное колесо приходилось на время  снимать  с  мельницы,
повалил густой снег. Маленькой общине, в изобилии запасшейся едой и топ-
ливом, одеялами и подбитыми пухом спальными мешками, морозы  были  нипо-
чем. Шеф начал даже  удивляться  жизнерадостности  своих  товарищей,  но
вскоре и это разъяснилось.
   - Да, здесь, конечно, холодно, - сказал Квикка. - Но подумай,  каково
нам приходилось на английских болотах, в рабстве у черных монахов. Хоро-
шо, если вообще было одеяло, никакой еды, кроме каши, да и той  недоста-
точно, жили в хибарах на земляном полу, который не просыхал от Михайлова
дня до Пасхи. И впереди ничего не светит, кроме Великого поста!  Нет,  я
никогда не проводил зиму лучше, чем здесь.
   Веселья добавил и результат одного из опытов Удда. Тот все  никак  не
мог забыть полную неудачу, постигшую их при  попытке  изготовить  зимний
эль, выпаривая воду вместо того, чтобы вымораживать ее. Зимний эль  сей-
час можно было получить, просто выставив на улицу ведро, но  Удд  уперся
на своем. Если в кипяченом эле не остается крепости, рассуждал он,  зна-
чит, крепость должна уходить из него вместе с паром.  Он  принялся  муд-
рить, шаг за шагом. Улавливать пар. Закрывать кипятильный котел.  Приде-
лывать к нему трубку - из легкой для обработки меди, - протянутую из жа-
ра в холод, чтобы пар быстрее оседал. Собирать конечный продукт.  Повто-
рять весь процесс с более тщательно заделанными щелями и более  аккурат-
ной перегонкой. В конце концов Удд получил нечто и  предложил  остальным
попробовать. Они пили с опаской, потом с любопытством и с одобрением.
   - Неплохое питье для морозного дня, - высказался Озмод. -  Я  считаю,
оно не так хорошо, как зимний эль  с  пряностями,  но  оно  более  нату-
ральное. В нем все еще остается какой-то привкус огня.  "Огненный  эль",
так нам надо его назвать.
   - Лучше было бы делать его из вина, -  сказал  Удд,  который  за  всю
жизнь вино пробовал не больше чем пару раз.
   Кутред ничего не сказал, но, исчезая в очередной раз на лыжах, захва-
тил с собой фляжку.

   * * *

   Наступил долгожданный день, когда они смогли  выкатить  перестроенный
"Аурвендилл" из корабельного сарая и спустить его на берег реки, которая
все сильнее и сильнее шумела подо льдом в ожидании близкого ледохода.
   - А не положить ли нам для удачи что-нибудь  на  катки?  -  задумался
Шеф.
   Хагбарт резко глянул на него.
   - Есть такие, кто делает это, - ответил он. - Обычно приносят  крова-
вую жертву Ран, троллихе из морских глубин.
   - Я имел в виду другое. Удд, нет ли у тебя с собой туеска с  огненным
элем? Положи его под киль. Когда корабль пойдет, он его  раздавит.  Хаг-
барт понимающе кивнул.
   - И тогда ты должен будешь дать кораблю новое имя, - он  похлопал  по
мачте. - Это уже не мой "Аурвендилл". Это имя звезды, ты знаешь. Сделан-
ной из отмороженного пальца ноги одного гиганта, которого Тор закинул на
небо. Доброе имя для быстрого корабля. Теперь он стал совсем другим. Как
ты его назовешь?
   Шеф не ответил ничего, пока люди не взялись за канаты, чтобы вытащить
корабль из сарая, в котором над ним так долго трудились. Когда  они  на-
легли на канаты и густая коричневая жидкость  плеснулась  на  киль,  Шеф
крикнул:
   - Я нарекаю тебя "Неустрашимый"!
   "Неустрашимый" медленно сполз по слипу, захрустел по толстому льду  и
остановился, удерживаемый канатами.
   Выглядел корабль непривычно. Киль  изготовили  и  собрали  из  самого
крепкого дерева и железа, какие смогли достать. На удлиненный киль через
каждые несколько ярдов п