н, тебе стоит удвоить охрану на  всех  мостах  -  с
Дроттнингсхолма на второй остров и на мостах на первый остров и на мате-
рик. Смелый человек может решиться плыть между островами, поэтому  пусть
между ними дежурят ваши сторожевые лодки. Нет нужды  напоминать  о  том,
чтобы ни одну лодку нельзя было украсть.
   И если это будет испытанием, то от вас зависит, чтобы оно было доста-
точно суровым. Потом не приходите ко мне и не говорите, что  это  оказа-
лось нечестное испытание, которое мог бы пройти любой. Вы должны сделать
так, чтобы единственная дорога оттуда пролегала тропой В„лунда, по  воз-
духу! Тогда, если король Шеф ускользнет, мы будем знать, что он  и  есть
В„лунд, только в ином обличье.
   Стейн и Вальгрим снова кивнули.
   - И ни слова его друзьям, - добавил Вальгрим. Из высокого окна комна-
ты, где они сидели, ему было видно, как Торвин  в  сопровождении  Бранда
идет по тропке близ святилища. Оба выглядели озабоченными донельзя.
   - Ни слова  его  друзьям,  -  согласился  Олаф.  -  Я  играю  честно,
Вальгрим. Смотри, и ты будь тоже честен. Иначе это  не  испытание  коро-
левской удачи.
   Едва он вышел, Вальгрим и Стейн переглянулись.
   - Олаф велел сделать испытание суровым, - сказал
   Стейн. - Я могу сделать его немножко суровей, чем он рассчитывал.
   - Так сделай, - откликнулся Вальгрим, снова разглядывая  руны  "Гунг-
нир" на копье, которое все еще держал в руке. - Невозможно оказаться из-
лишне суровым к человеку, который притворяется, что послан  Отцом  Всего
Сущего.
   - А если его удача окажется сильнее?
   Вальгрим взвесил в руке копье, тряхнул его, как человек, собирающийся
ударить:
   - Думаю, что удача уже оставила его. Я его  ненавидел  за  подражание
моему хозяину, Одину. Я еще больше ненавижу его теперь, когда он  выбро-
сил знак моего хозяина.

   * * *

   Прячась в тенях большого зала, Карли  ошарашенно  наблюдал  за  своим
другом и властелином. "Все признаки налицо, - подумал он. - Мне следова-
ло бы раньше догадаться".
   Почти с момента их первой встречи - во всяком случае, с первого  раз-
говора - Карли бессознательно был убежден, что Шеф из них двоих  старше,
мудрее, больше повидал в жизни и лучше владеет оружием. Это не  вызывало
у Карли ощущения неполноценности. Он был для этого слишком силен духом и
пребывал в несокрушимой жизнерадостной уверенности, что способен кулаком
сбить с ног любого, а в постель затащить если и не любую женщину, то, по
крайней мере, всякую с не слишком злым нравом. Он  не  считал,  что  Шеф
превосходит его. Но он предполагал, что Шеф знает столько же, сколько  и
он сам.
   Ошибка. Давно нужно было сообразить, что, коль скоро речь  заходит  о
женщинах, этот высокий воин, украшенный шрамами и имеющий могущественных
друзей, становится не больше чем просто мальчиком. Вот и сейчас  он  вел
себя как мальчишка. Мальчишка, впервые встретившийся с женщиной. Что  он
делал с королевой Рагнхильдой целый день, Карли не знал, но сейчас  нас-
тупила ночь, стража удалилась, а он все равно не мог оторвать от нее  ни
взгляда, ни рук. Пока он ложкой ел вареную солонину, его левая рука  по-
коилась на обнаженном локте королевы,  ласково  его  поглаживая.  Каждый
раз, когда она говорила, он наклонялся к ее устам  и  смеялся,  всячески
стараясь лишний раз к ней прикоснуться. Карли слышал истории о  ведьмах,
которые вытягивали из мужчин их мужскую сущность.  В  его  личном  опыте
нужды в колдовстве никогда не возникало. Женские чары, сознательно  при-
меняемые, действуют на любого мужчину - по крайней мере в первый раз.  С
тех пор же как ты понял, что в море рыбы больше, чем кажется,  ты  защи-
щен. Но Шеф-то еще этого не знал. И невозможно было объяснить ему. Когда
Карли, освободившись из своего заточения на чердаке, подошел к Шефу, вид
у того был дружелюбный, но отсутствующий, и он  оказался  совершенно  не
расположен разговаривать или даже задумываться о том, что происходит. Он
совсем расклеился.
   Все, следовательно, возлагалось на одного Карли. Он ничуть не  сомне-
вался, что, несмотря на тепло, сытость и ласку, они с Шефом подвергаются
сейчас большей опасности, чем на льду. То, что Эдит, Марта и две их под-
ружки рассказали ему, совершенно его огорошило. Шеф был против  рабства,
потому что рабство не раз грозило ему. Карли же был против рабства,  по-
тому что никогда с ним раньше не сталкивался. В отсталом и нищем Дитмар-
ше для рабов не нашлось бы ни помещений, ни работы. Дитмаршцы могли про-
давать потерпевших кораблекрушение чужаков другим  чужакам,  но  сами  в
жизни не держали трэлей. Вечный страх, в котором жили трэли  вроде  Эдит
или Марты, был для Карли в новинку.
   А ведь страх делает людей хорошими слушателями. Ради  спасения  жизни
им необходимо вовремя узнать, что может случиться,  и  принять  немногие
доступные им жалкие меры предосторожности. Так что Марта не только  сно-
сила презрение и придирки от норвежки-домюправительницы, которая  каждое
утро приходила вместе со стражей и каждый вечер уходила  вместе  с  ней.
Она подстрекала ее на откровенность, нарочно ошибаясь, чтобы вызвать по-
бои и сопровождающий их поток слов. И что  же  сказала  дородная  Вигдис
после того, как Марта уронила сковородку? Она сказала, что пришло  время
для ленивых нерях. Да-да, и может быть, не только для них. Почему же еще
стражу-то удвоили? И не надейся уплыть, как бесхребетный  угорь  -  твой
отец. В проливах между всеми островами плавают стражники на лодках. Ког-
да король вернется, мы еще посмотрим, кто достаточно полезен, чтобы  ос-
таться жить, а кто годен только для могильного кургана.
   Очевидно, Вигдис не знала, для чего усилена охрана, и относила это на
счет каких-то королевских интриг: может быть, король Хальвдан  устал  от
своей никак не соберущейся умереть матери, а может быть - от жены  с  ее
своеволием. Но рабыни знали все. Собаки, сказали  они.  Приходили  люди,
заглядывали на псарню, спрашивали, где же остальные, почему они  не  все
вернулись, почему не слышно их лая, если они все еще  бегают  где-то  на
острове. Они убрали тела еще до света, сказала Эдит, а дождь смыл кровь,
но на такой мягкой почве не нужно быть следопытом, чтобы понять -  здесь
что-то произошло.
   "Хорошо еще, если осталась ночь или две,  -  думал  Карли,  глядя  на
Рагнхильду с Шефом и кислую мину королевы Азы, сидящей напротив  них  за
столом. - Я знаю. Рабыни знают. Шеф ничего не слушает. Вигдис  не  знает
ничего. Что ж, в одном можно быть уверенным. Они не заметят, если я  ис-
чезну". Он прошел в тесную комнатку, где его ждали служанки.
   - Ты придумал, что делать? - прошептала Эдит.
   Карли обхватил ее за пояс.
   - Я из Дитмарша, - ответил он. - Я кое-что знаю насчет воды. Мне нуж-
но построить... - он не мог подобрать слово, - лодку, что ли?
   - На острове лодок нет. Ни досок, ни инструментов. Деревья  валить  -
это на несколько недель. И все равно, тебя ведь услышат!
   - Я имею в виду не такую лодку, - сказал Карли. - Мне нужно, - он по-
вернулся к Марте из Фризии, - то, что мы называем punt.
   - В нем охотятся на уток, - кивнула Марта. - Но для чего он тебе?

   * * *

   Через несколько часов Карли, потея, склонился над сооружением,  кото-
рое собирал на обращенном к морю берегу острова, самом удаленном от пос-
тов стражи. Плоское дно лодки было сделано просто из двери. Нашлась лишь
одна, отсутствие которой не заметили бы в тот же самый день - дверь, ве-
дущая в вонючий нужник для рабынь. Видимо, ни стража, ни  королевы  даже
не подозревали о существовании подобного места, не говоря уж о том, есть
там дверь или нет. Карли снял ее с петель, и унес. Она сама по себе  вы-
держала бы одного человека, и на ней можно было бы переправиться с  шес-
том, если бы держаться мелководья. Но он знал, что от  него  потребуется
большее, ведь прежде чем подходить к берегу фьорда, нужно  сделать  круг
по морю. Понадобится место, чтобы стоять, если он не хочет, чтобы каждая
волна заливала его. Еще нужен какой-нибудь штевень на носу, чтобы рассе-
кать волны - и изготовленный без шума и без инструментов.
   Медленно и неловко он отпилил углы двери своим мечом, острым, но  без
зубцов. Взятыми с кухни железными вертелами удалось прикрепить по  бокам
несколько дровяных поленьев, прибить  их  плоским  камнем,  обернутым  в
тряпки. Деревянный поднос поверх них  он  прикрепил  с  помощью  четырех
гвоздей, расшатанных голыми руками и потихоньку вытащенных из деревянной
обшивки со стены в задней части главного зала. И наконец, снедаемый  не-
терпением и уверовав, что пропажа не будет обнаружена раньше  следующего
утра, он, уперевшись коленом, отломал одну из досок  обшивки,  у  самого
низа. Сейчас он пытался забить еще три гвоздя в доску, прилаженную к пе-
редней части двери, чтобы сделать неуклюжий носовой обвод. Тогда он  по-
лучил бы некоторое подобие плоскодонки, на которой дитмаршские  охотники
плавают по своим непролазным болотам. Он не будет ни отталкиваться  шес-
том, ни делать уключины, он просто будет грести с кормы одним  веслом  -
это опять же отломанная дощечка, вставленная в расщепленный конец еловой
ветви. На тихой воде сойдет. Если только его не заметят стражи  с  приб-
режных лодок или моряки с одного из огромных кораблей, которые  охраняют
королевские рубежи. Если он не повстречает тварь из морских глубин.
   При последней мысли волосы Карли встали  дыбом.  В  глубине  души  он
знал, чего боится. Не моря и не людей. Слишком многое  он  и  английские
катапультеры, изнывая от скуки, понарассказывали друг другу о том, какие
чудовища водятся на их родине, добавляя еще и  услышанное  от  викингов.
Живя в Дитмарше, Карли боялся болотных кикимор. Англичане боялись приви-
дений - боггартов, ведьм и подземных  обитателей.  Викинги  рассказывали
обо всех них и о еще более странных тварях - скоффинах, никсах,  марбен-
диллах и шхерных троллях. Кто знает, что там встретится  ночью  в  море?
Возьмет и высунется поросшая серым волосом рука и схватит его за  лодыж-
ку, когда он будет грести, стоя в шести дюймах над поверхностью воды.  А
потом тварь устроит себе на морском дне пир.
   Карли встряхнулся, загнал плоским камнем последний гвоздь и выпрямил-
ся.
   На ухо ему промурлыкали:
   - Собираешься порыбачить?
   И без того напуганный, Карли сиганул прямо через плоскодонку, в  воз-
духе развернулся, приземлился уже готовый к борьбе, стараясь разглядеть,
что за напасть к нему подкралась. Он почти успокоился, когда увидал  до-
вольное, презрительное лицо Стейна, капитана стражников, стоявшего  пол-
ностью вооруженным, но заткнув большие пальцы за пояс.
   - Не ожидал меня увидеть? - поинтересовался Стейн. - Думал, я не вер-
нусь до утра? Ну а я подумал, что лишняя предосторожность не помешает. В
конце концов, если на Дроттнингсхолме мужчинам нельзя  оставаться  после
заката, то и тебе тоже нельзя, а? А теперь скажи-ка мне, коротышка,  где
твой длинный дружок? Кобелится в замке? Он  потеряет  больше,  чем  один
глаз, когда мы отдадим его королю Хальвдану. Хочешь отправиться с ним?
   Меч, который Шеф перековал для Карли, по-прежнему валялся  на  земле,
там, где и был брошен. Карли рванулся к мечу, схватил его за  рукоять  и
выпрямился. Первое оцепенение прошло. Это не тварь  из  морских  глубин.
Просто человек. По-видимому, один. В шлеме и кольчуге, но без щита.
   Стейн выхватил меч и пошел вокруг лодки. Карли не был коротышкой,  но
не доставал Стейну даже до плеча и в весе проигрывал  фунтов  пятьдесят.
Насколько тот быстр? В армии викингов полно крестьянских сыновей,  гово-
рил Шеф.
   Карли приподнял локоть и вложил весь свой вес в удар с правого плеча,
не в голову - слишком легко поднырнуть, - а в основание  шеи,  как  учил
Шеф.
   Стейн заметил начало движения, сразу понял, куда  нацелен  удар,  как
пойдет меч. Он успел даже переступить ногами перед отбивом. Одним движе-
нием он крутанул свой меч в руке,  резко  вздернутым  основанием  клинка
пресек размашистую дугу удара Карли. Клинки лязгнули. Меч Карли, выбитый
из руки, полетел в сторону. Легким движением кисти Стейн приставил  ост-
рие своего меча к кадыку противника.
   "Значит, не из крестьянских сыновей", - с тоской подумал Карли.  Лицо
Стейна исказилось отвращением. Он опустил меч.
   - Не шкура делает медведя медведем, - сказал он. - И  не  меч  делает
коротышку воином. Ладно, ты, конопатый ублюдок, говори, или  я  из  тебя
отбивную сделаю.
   Он нагнулся вперед, склонив ухо и уведя тем самым свой  подбородок  в
сторону и вверх. Ноги Карли сами сменили фехтовальную позицию  на  более
привычную и естественную для него. Он приподнял отвыкшую  было  от  дела
левую руку, а правой мгновенно провел боковой удар в челюсть.
   На этот раз приемы  Стейна,  натренированные  десятилетиями,  подвели
его. Удар застал его врасплох. Пока он поднимал  меч  для  убийственного
ответного выпада, еще один удар отбросил его голову назад, а третий -  с
расстояния в шесть дюймов - обрушился на висок. Он завалился  вперед,  а
Карли шагнул в сторону и рубанул его ребром ладони под затылок -  прием,
запрещенный в Дитмарше на ринге, но не против мужей  или  встреченных  в
ночи соперников. Ветеран растянулся у ног Карли во весь свой  шестифуто-
вый рост.
   Из сумрака вышла Марта, рабыня. Когда она увидела лежащего  воина,  в
ее глазах появился ужас.
   - Я пришла посмотреть, уплыл ли ты. Это капитан Стейн. Раньше он  ни-
когда не шпионил ночью. Они знают, что ты здесь! Он мертв?
   Карли помотал головой.
   - Помоги мне связать его, пока не очухался.
   - Связать его? Ты с ума сошел? Мы не сможем вечно сторожить  его  или
заставить его молчать.
   - Ладно... Что же нам с ним делать?
   - Перерезать глотку конечно. Давай-ка, быстро. А тело положи в  лодку
и столкнешь в воду. Пока его найдут, пройдет много дней.
   Карли подобрал меч, уставился на оглушенного Стейна.
   - Но я никогда раньше не убивал. Он... Он не сделал мне ничего плохо-
го.
   Марта решительно шагнула вперед, нагнулась над Стейном,  который  уже
зашевелился и пытался подняться. Она выхватила у него из-за пояса корот-
кий нож, быстро попробовала остроту лезвия, сковырнула со Стейна шлем  и
за волосы оттянула ему голову назад. Заведя  руку  вперед,  вонзила  нож
глубоко под левое ухо. Прорезала им широкий и глубокий полукруг. Из рас-
сеченных артерий брызнула кровь, Стейн закричал, голос  его  с  шипением
вырвался из большой дыры в глотке.
   Марта отпустила голову, дав телу завалиться ничком, машинально обтер-
ла нож о свой засаленный фартук.
   - Мужчины, - бросила она. - Это же как свинью зарезать. Только свиньи
не уводят других свиней из их дома. Не хоронят их заживо. Он не  сделают
тебе ничего плохого! А сколько всего он и ему подобные сделали мне?  Мне
и таким, как я? Что ты стоишь как столб, а еще мужик называется!  Сматы-
вайся! И захвати с собой эту тушу. Если ты не вернешься через  два  дня,
мы все к нему присоединимся. Куда бы он ни отправился.
   Она повернулась и снова исчезла в темноте. Карли, с пересохшим горлом
и кругами перед глазами, подтащил свою неуклюжую лодчонку к воде и  пог-
рузил на нее мертвое тело.

   ГЛАВА 14

   Часом позже Карли осторожно зажал весло между коленями, выпрямился  в
своей опасно раскачивающейся лодчонке и расправил уставшие плечи. С  са-
мого начала он понял, насколько отличается море, даже запертое в  тесном
фьорде, от мелких илистых проток в родных  болотах.  Легчайшее  волнение
раскачивало дверь вдоль и поперек. Чтобы хоть как-то сохранять  равнове-
сие, пришлось как можно ближе податься к центру,  из-за  чего  упор  для
гребли оказался позади него, а не там, где нужно. Путем проб и ошибок он
выяснил, как ловчее встать, одной ногой далеко вперед, а другой - упира-
ясь в самый край деревянного щита. К счастью, весло он сделал достаточно
длинным, чтобы дотягиваться им до воды даже в такой позиции.
   У дитмаршских охотников на уток было два  способа  грести,  легкий  и
трудный. Сложности с равновесием исключали легкий способ -  опираясь  на
одну ногу, подсунуть весло под колено другой  и  грести  обеими  руками.
Пришлось сразу же перейти на трудный способ: надо было, держа весло  од-
ной рукой, другой рукой загребать с левого и правого борта  попеременно,
описывая нескончаемые восьмерки. Карли хорошо держал равновесие, у  него
были необычайно сильные для человека его роста руки и плечи. Только поэ-
тому у него получалось. Но и то-с трудом и крайне медленно.
   И все-таки никто его не заметил. Сначала он  отталкивался  веслом  от
дна, пока не вышел на глубокую воду, там он с облегчением столкнул  труп
с борта и увидел, что лодка приподнялась в воде. Кольчуга утянула Стейна
на дно. Скоро он всплывет, но тогда уже Шеф будет спасен, или сам  Карли
присоединится к покойнику в ином мире.
   Затем он поплыл от острова по прямой к темным очертаниям холмов  Вос-
точного Фолда на другой стороне фьорда. Пять сотен изматывающих  гребков
веслом и беспрерывные старания удержать равновесие. После этого он обер-
нулся, внимательно посмотрел на Дроттнингсхолм и  соседние  острова.  Он
мог их различить, но без подробностей. Можно было не  опасаться,  что  в
облачную безлунную ночь кто-то из стражников заметит на фоне черного мо-
ря человека, пробирающегося на утлом челноке.
   Он снова повернулся и направился на север к Каупангу. Ветер и  прилив
помогали ему. По мере усталости он менял руку. Неприятно было не  видеть
ничего, ни огонька, ни малейших признаков продвижения вперед. С  тем  же
успехом он мог бы грести в безбрежном океане, двигаясь из ниоткуда в ни-
куда.
   До сих пор вокруг него ничего не появлялось. Но  вот  сквозь  посвист
ветра и рокот моря Карли различил позади себя  какой-то  странный  звук.
Неумолчный плеск, что-то равномерно шлепающее  по  воде.  Он  оглянулся,
мгновенно наполняясь ужасом перед таинственной морской  ведьмой,  охотя-
щейся за ним.
   Хуже того. На черной поверхности моря Карли заметил тень  со  свирепо
поднятой головой, как у чудовища, рыщущего в поисках жертвы.  Увенчанный
драконом форштевень одного из кораблей короля Хальвдана, что вышел  море
на длинную летнюю вахту. Карли различал белые бурунчики от весел, слышал
ритмичный скрип уключин, кряканье налегающих на весла гребцов. Они греб-
ли очень медленно, не имея определенной цели и сохраняя силы. На носу  и
корме стояли впередсмотрящие, выискивая купцов,  экономящих  на  пошлине
королю Хальвдану, и пиратов, надеющихся поживиться в Восточном  или  За-
падном Фолде. Карли незамедлительно улегся ничком,  не  страшась  больше
заливающих его волн. Он пригнул лицо,  втянул  ладони  в  рукава,  весло
спрятал под собою. Много раз уклоняясь от нежелательных ночных встреч  с
мужьями и отцами, он знал, что темной ночью ничто так не выдает  челове-
ка, как белеющая кожа. Он старался прикинуться плавающим обломком кораб-
лекрушения; от одной мысли, что лучники прицеливаются в  него,  по  коже
забегали мурашки.
   Весла гремели над самым ухом, дверь качнулась на буруне от проходяще-
го боевого корабля. Ни оклика, ни выстрела. Когда край кормы  уже  вышел
из поля зрения, Карли услышал возглас впередсмотрящего  и  неразборчивый
ответ. Но нет, его не окликнули. Это не имело к нему отношения.
   Осторожно, весь трясясь, он поднялся на ноги,  подобрал  весло,  стал
медленно грести вслед за удаляющейся кормой корабля. Снова начав  отсчет
гребков, он вдруг ощутил, что дверь опять  вздымается  под  ногами.  Еще
один носовой бурун?  Нет,  что-то  большое,  близкое,  громоздкая  туша,
всплывающая под самым боком. Карли упал на колени и схватился руками  за
борта, тут же услышав шумное пыхтенье в каких-нибудь шести футах от  се-
бя.
   Огромный, в рост человека, плавник скользнул мимо, возвышаясь из воды
почти под прямым углом. Под ним виднелось черное блестящее тело.  Пройдя
вперед, плавник развернулся и пошел наперерез. Из воды показалась  голо-
ва, достаточно широкая, чтобы разом проглотить дв