Но после этого отряд почти не
имеет шансов против тридцати или сорока оставшихся. Выбрать  направление
и прорываться?
   Навстречу им вышел человек, без оружия и с поднятой  в  знак  желания
вести переговоры правой рукой Они с Брандом уставились друг на друга.
   - Ладно, Вигдьярф, - сказал Бранд. - Мы не встречались со времен Гам-
бурга. Или это был поход на Оркнейские острова?
   - Это было на Оркнеях, - ответил норманн. Он был несколько ниже Бран-
да, но крепкого сложения, с бычьей шеей и лысый. Могучие руки  бугрились
мышцами под золотыми браслетами -и то и другое плохой знак. У этого  че-
ловека был неплохой источник дохода, а в нищих норвежских горах этим ис-
точником не могло быть скотоводство.
   Вигдьярф пристально взглянул на амулет-молот на груди у Бранда, потом
на стоящих рядом со своими лошадьми мужчин и женщин.
   - Ты в странной компании, - отметил он. - А может быть, и не в  такой
уж странной. Когда человек начинает носить на шее эти  штуки,  я  всегда
жду, что следующий его шаг - стать христианином. И что потом? Он начина-
ет разговаривать с трэлями, помогает им бежать. Сам  становится  трэлем.
Ты уже дошел до этого, Вига-Бранд? Или еще что-то осталось от тебя преж-
него?
   Бранд соскользнул со своей малорослой лошадки и с топором в руке шаг-
нул вперед.
   - Давай покороче, Вигдьярф, - сказал он. - Когда мы последний раз ви-
делись, ты даже не чирикал. А сейчас ты думаешь, что стал кем-то. К чему
все это? Ты что, собираешься со своими братанами просто  грабануть  нас?
Перед тем мы многих из вас убьем, это уж не сомневайся.
   Позади него Озмод поднял арбалет, прицелился в толстый дуб около две-
рей храма и нажал на спусковой крючок. Неуловимый глазом полет, и эхо от
удара разнеслось по примолкшей площади. Озмод неторопливо перезарядил  -
четыре ловких движения, щелчок, и новая железная стрела встала  на  свое
место.
   - Попробуй-ка ее вытащить, - продолжал Бранд. - Или у тебя другая за-
думка? Может быть, только ты и я, один на один?
   - Только ты и я,- согласился Вигдьярф.
   - И если я выиграю?
   - Свободный проход для всех вас.
   - А если победишь ты?
   - Мы получаем все. Лошадей, рабов, мужчин, женщин. Для женщин  у  нас
место найдется. Но не для мужчин. Ведь у трэлей, которым  позволили  ду-
мать, что они тоже люди, появляются странные мысли. Их всех отправим  на
священные деревья, на корм воронам Одина. Может быть, мы оставим в живых
некоторых, если УВИДИМ, что они не опасны. Но ты же знаешь, как  мы  туг
обходимся с беглыми. Если не убиваем, тогда кастрируем и клеймим.  Самое
надежное средство. Но у тебя есть другой выход, Бранд. У тебя лично,  то
есть. Просто отойди от них. Они не из твоего народа. Отдай их, присоеди-
няйся к нам, и никаких хлопот ни тебе, ни мне, мы даже дадим тебе долю с
добычи.
   - Не пойдет, - сказал Бранд. Он подбросил топор, ухватил  его  обеими
руками. - Здесь и сейчас?
   Вигдьярф помотал головой.
   - Слишком много народу хочет посмотреть. Я им сказал, что  ты  согла-
сишься. Сейчас они собираются со всех хуторов трех долин.  Площадку  для
поединка мы разметили там, у реки. Завтра утром. Только я и ты.
   Пока Шеф слушал их разговор, разговор, который обещал ему клеймо, хо-
лощение и рабский ошейник, он ощутил на загривке знакомую хватку,  кото-
рая означала, что его ждет видение. На этот раз он не  противился  тому,
что должен был увидеть. Как и на кургане в Гедебю, его глаза  оставались
открытыми, он по-прежнему видел маленькую замызганную площадь,  деревян-
ный храм, напряженно выжидающих вооруженных мужчин. Но в  это  же  самое
время другая картина разворачивалась перед его взором,  впитывалась  его
зрением, словно выколотый его глаз находился сейчас где-то в другом мес-
те, сообщая о том, что видит так же хорошо, как и уцелевший.

   * * *

   Он увидел большую мельницу, похожую на одну из тех, что Удд показывал
ему в Каупанге, с двумя горизонтальными жерновами, лежащими друг на дру-
ге, и с засыпным желобом сверху. Но не было ни шестерней, ни бегущей во-
ды. Помещение было сухим, как во время засухи в знойное лето, пыль стол-
бом поднималась с земли, и не было ни капли воды, чтобы прибить ее.
   В пыли двигался человек, одинокая фигура, медленно и упорно  налегаю-
щая на рычаг ворота. Рычаг, толстый,  как  рулевое  весло  корабля,  был
прикреплен к верхнему жернову, и, когда человек толкал рычаг, жернов по-
ворачивался круг за кругом. И круг за кругом двигался человек, все в тех
же четырех стенах, никогда не отдыхая, не останавливаясь, никогда не ви-
дя ничего, кроме одной и той же запыленной комнаты.
   Но на самом деле ничего он не видел, понял Шеф, потому что был  слеп,
его глазницы были пусты. Человек на мгновенье сбился  с  шага,  стараясь
получше упереться ногами. Тут же откуда-то мелькнула плетка, и  багровая
полоса выскочила на обнаженной грязной спине.  Хотя  и  слепой,  человек
обернулся, будто потревоженный надоедливой и неуловимой мухой.  Его  за-
пястья были прикованы к рычагу, который он  толкал,  большими  железными
кандалами. Когда он снова налег на рычаг. Шеф увидел его чудовищные мус-
кулы, бугрящиеся на руках, спине и по бокам. Казалось, на них была  одна
кожа, ни капли жира. Человек был так же силен, как Бранд, и  имел  такую
же рельефную мускулатуру, как Шеф. На  плечах  его  курчавились  длинные
черные волосы.
   "О таком способе помола Удд не знает, - подумал  Шеф,  когда  видение
стало блекнуть, а сам он пришел в себя. - Использовать  человека  вместо
вола, или лошади, или десятка рабынь с ручными мельницами.  Но  кажется,
мой покровитель из Асгарда показал мне это не для размышлений о  мельни-
цах, как и видение с В„лундом не предостерегало от открытых ларцов. Тог-
да он хотел предупредить меня, что мальчик умрет. И удар захлопнувшегося
ларца был ударом камня из катапульты. А теперь мельничный  камень,  жер-
нов... Это намек на что-то более злободневное, чем шестерни и передача".

   * * *

   - Завтра утром, - повторил Вранд слова Вигдьярфа. - Я против тебя.
   Шеф послал лошадь вперед, чтобы поравняться с Брандом.
   - Завтра утром, - сказал  он,  глядя  с  высоты  седла  на  дородного
Вигдьярфа. - Но не ты против него. Наш ратоборец против вашего.
   Норманн глянул на арбалеты и открыл рот для  возражений,  однако  Шеф
быстро вставил:
   - Оружие выбирает ваш ратоборец.
   Вигдьярф задумчиво и подозрительно посмотрел на отряд позади  Бранда,
потом кивнул в знак согласия.
   Где-то, не очень далеко - или это было в его  собственной  голове?  -
Шефу слышался тихий скрип вращающихся жерновов.

   ГЛАВА 17

   Шеф заметил, что к их небольшому отряду, расположившемуся в загончике
на краю общинного пастбища, направляется  человек.  Выглядел  он  скорее
растерянно, чем  враждебно  или  угрожающе.  И  действительно,  подойдя,
крестьянин остановился и изобразил то, что можно было счесть за  неуклю-
жий поклон - исполненный человеком, который слышал о  таком  обычае,  но
никогда в глаза не видел, как это делается. Его взгляд задержался на бе-
лом жреческом одеянии Ханда, теперь сильно испачканном, и на его  пекто-
рали в виде яблока Идуны.
   - Ты лекарь, - сказал пришедший.
   Продолжая сидеть, Ханд кивнул.
   - В нашем селении много таких, кто болеет и у кого не заживают  раны.
Мой сын сломал ногу, мы ее завязали, но она срослась криво, он теперь не
может на нее опираться. У моей матери болят глаза. Есть и другие -  жен-
щины, которым новорожденные разорвали чрево, мужчины, годами  мучающиеся
зубной болью, сколько бы зубов мы им ни выдернули... Лекари сюда никогда
не заходят. Ты не посмотришь больных?
   - Ну вот еще, - ответил Ханд. Лекари Пути не верили в  человеколюбие,
никогда не слышали о клятве Гиппократа. - Если завтра наш ратоборец про-
играет, вы нас собираетесь повесить или кастрировать и  сделать  рабами.
Если ты меня завтра будешь клеймить, с какой стати я буду сегодня лечить
твои болезни?
   Норманн растерянно посмотрел на остальных:
   - Вигдьярф же не знал, что ты лекарь. И наверняка... Что бы ни случи-
лось... Он не про тебя говорил.
   Ханд пожал плечами:
   - Он говорил о моих товарищах.
   Шеф поднялся, глянул на Ханда, едва заметно подмигнул ему. Ханд,  ко-
торый знал Шефа с детства, намек уловил и с непроницаемым  лицом  отвер-
нулся.
   - Он придет, - сказал Шеф.  -  Как  только  достанет  свои  лекарские
инструменты. Подожди его там.
   Когда норманн отошел, Шеф приказал Ханду:
   - Лечи всех, кого он тебе покажет. Потом потребуй показать остальных.
Даже трэлей. Каждого, кому можно доверять, расспрашивай  о  мельнице.  О
мельнице, шум которой мы слышим. Что бы ни случилось, к вечеру вернись.
   - Солнечный диск уже уткнулся в зазубрины горных вершин, когда в  ла-
герь вернулся усталый Ханд. Бурые пятна засохшей крови покрывали  рукава
его рубахи. Днем время от времени были слышны отдаленные  вскрики  боли:
лекарь за работой в селении, где не знали ни макового отвара, ни белены.
   - Много тут работы, - сказал, садясь, Ханд и принял от Шефа  миску  с
едой. - Тому ребенку пришлось ломать ногу заново, чтобы правильно  срос-
лась. В мире так много боли. И так много того, что легко вылечить.  Теп-
лая вода со щелоком - чтобы повитуха вымыла руки -  спасла  бы  половину
женщин, которые умирают в родах.
   - Что насчет мельницы? - поинтересовался Шеф.
   - Напоследок они привели ко мне одну рабыню. Хозяева, да и она  сама,
сначала упирались, говорили, что все бесполезно. Они правы.  Она  безна-
дежна. У нее внутри опухоль, и даже в Каупанге с моими помощниками и са-
мыми лучшими лекарствами я, наверное, не смог бы ее спасти. Но я  поста-
рался облегчить ее муки. Телесные муки, то есть. От того, что у  нее  на
душе, лекарства нет. Она ирландка, ее угнали в рабство,  когда  ей  было
пятнадцать, сорок лет тому назад. Ее продали одному из  местных.  С  тех
пор она ни разу не слышала родной речи, родила от разных хозяев  пятерых
детей, их всех у нее забрали. Теперь ее сыновья - викинги,  сами  крадут
женщин. Ты никогда не задумывался, почему  викингов  так  много?  Каждый
мужчина заводит от рабынь столько детей, сколько сможет. И все  они  по-
полняют ряды армии викингов.
   - Мельница, - жестко сказал Шеф.
   - Она сказала мне, что есть здесь мельница, как ты и говорил. Ее пос-
тавили только в прошлом году, когда приходил жрец Пути, один из  товари-
щей Вальгрима. И в прошлом же году привели человека, чтобы  крутить  ее.
Как это человек может крутить мельницу?
   - Я знаю, - сказал Шеф, вспоминая ниспосланное ему богами видение.  -
Продолжай.
   - Она сказала, что это англичанин. Его все время держат  под  замком.
Два раза ему удавалось вырваться и бежать в горы. И оба раза его ловили.
В первый раз его избили кожаными бичами около храма.  Ирландка  говорит,
что была тогда на площади. Она говорит, что это настоящий богатырь. Нор-
манны бичевали его так долго, что можно было вспахать целый акр земли, а
он ни разу не закричал, только проклинал их. А когда он сбежал во второй
раз, они... они сделали другое.
   - Что другое? - спросил Бранд, прислушиваясь.
   - Когда они говорят, что кастрируют трэлей, это обычно означает,  что
им отрезают семенники, как быкам или жеребцам. Чтобы  стали  смирными  и
покорными.
   Но с ним они этого не сделали. Вместо этого они отрезали  ему  другую
штуку, которая делает мужчину мужчиной. Они оставили ему  семенники.  Он
так же силен, как бык, и так же свиреп. У него остались все желания муж-
чины. Но он больше никогда не сможет быть с женщиной.
   Слушатели уставились друг на друга, ужаснувшись,  какая  злая  судьба
может поджидать их завтра утром.
   - Я вам скажу одну вещь, - решительно заявил Квикка. - Меня не волну-
ет, кто что кому обещал. Если завтра Бранд - дай ему Тор победить - про-
играет, тот, кто его убьет, сразу получит от меня стрелу. И тогда мы все
начнем стрелять. Может быть, мы и не прорвемся, но я не собираюсь  стать
здесь рабом. Эти горные тролли ничуть не лучше черных монахов.
   Все остальные, и мужчины, и женщины, ответили одобрительным гулом.
   - Она еще вот что сказала, - продолжал Ханд. - Она  сказала,  что  он
безумен.
   Шеф задумчиво кивнул.
   - Английский богатырь. Сильный, как бык, и такой же свирепый. Мы  ос-
вободим его сегодня ночью. Я знаю, что за нами  наблюдают  дозорные.  Но
они ожидают, что мы попытаемся сбежать на лошадях. Когда  сядет  солнце,
мы все по одному потянемся к нужнику, но трое пусть спрячутся с противо-
положной его стороны еще до темноты. Это буду я, ты, Карли, и  ты,  Удд.
Спрячь под рубахой свои инструменты, Удд. И набери во флягу масла. А те-
перь, Ханд, расскажи, сколько сможешь, о том, где что находится в город-
ке...

   * * *

   Через несколько часов в густой тьме, рассеиваемой лишь слабым  светом
звезд, три человека сгрудились в тени около грубой постройки на  околице
селения - близ мельницы.
   Шеф оглядел темные окна соседних домов, подтолкнул Удда вперед. Тяже-
лая дверь с засовом, засов заперт тяжелой  железной  чекой.  Замка  нет.
Предусмотрено только, чтобы никто не мог выйти изнутри. Тут таланты Удда
не понадобятся. Малыш вытащил чеку, откинул засов и приготовился распах-
нуть дверь.
   Шеф вынул лампу и огниво, высек искру, подул на трут и в конце концов
зажег фитиль, плавающий в плошке с маслом, которую закрывали тончайшие -
до прозрачности - роговые пластинки, пропускавшие  свет,  но  защищавшие
фитилек от ветра. Опасно, что свет может вырваться наружу, как ни  прик-
рывай лампу рубахой и телом. Но если рассказанное Хандом -  правда,  го-
раздо опасней лезть в логово зверя вслепую.
   Огонек наконец разгорелся, и Шеф подал  сигнал  Удду,  тот  распахнул
дверь. Шеф проскользнул внутрь, как змея, вплотную за ним - Удд и Карли.
Услышав, что дверь мягко захлопнулась, он начал высматривать жернова.  В
нескольких футах от него, у стены, под мешками угадывались очертания ка-
кой-то фигуры. Шеф шагнул вперед, шаг, другой, его внимание привлек мас-
сивный рычаг, прикрепленный к верхнему жернову, прочная цепь вела от не-
го к...
   Мелькнула тень, и что-то стегнуло  его  по  лодыжке.  Шеф  отпрыгнул,
удерживая в руках лампу, и приземлился в трех футах позади.
   Рука на какой-то дюйм не достала до его лодыжки. Громкий лязг. В  не-
верном свете лампы Шеф обнаружил, что на него смотрит пара широко  расс-
тавленных сверкающих глаз. Шум вызвала  натянувшаяся  до  предела  цепь,
прикрепленная к железному ошейнику на толстой шее великана. В  блестящих
глазах не мелькнуло и тени боли, только сожаление о неудавшемся  броске.
Взгляд Шефа перешел на цепь. Да, от рычага к ошейнику. И еще одна цепь -
от ошейника к глубоко всаженной в стену скобе.  Руки  скованы  вместе  и
цепью прикреплены к ошейнику, так что могут двигаться только между  поя-
сом и ртом. Зачем это сделали? Не сразу Шеф догадался, что  прикованного
человека можно было таскать на цепях от стены к рычагу мельницы и обрат-
но к стене, при этом никто не попадал в пределы его досягаемости. В ком-
нате воняло. Стоит параша. Сомнительно, чтобы он ею пользовался.  Кувшин
для воды. Это он должен был брать. Ни еды, ни  огня,  только  мешковина,
чтобы прикрываться в холодные весенние ночи. Как он жил зимою? На  чело-
веке была лишь грязная рубаха, настолько рваная, что под  ней  виднелись
космы шерсти на груди.
   А узник все ждал, все следил, даже не мигая.  Ждал  удара.  Надеялся,
что сможет дотянуться до того, кто ударит. Он медленно отступал назад, с
идиотической хитростью стараясь притвориться испуганным.  Пытался  зама-
нить Шефа поближе, на длину цепи.
   Что-то шевельнулось в памяти Шефа. Нечесаный, волосы и борода стриже-
ны под горшок, человек казался знакомым. И, как ни странно, в его глазах
тоже мелькнуло что-то вроде узнавания.
   Шеф уселся, соблюдая дистанцию.
   - Мы англичане, - сказал он. -А я тебя видел раньше.
   - Я тебя тоже, - отозвался каторжник. Он хрипел, как будто уже  много
дней не подавал голос. - Я видел тебя в Йорке. Я пытался тебя убить, од-
ноглазый. Ты был в первых рядах ворвавшихся в крепость.  Стоял  рядом  с
сукиным сыном викингом, огромным таким. Я кинулся на него,  и  он  отбил
удар. Я бы убил его следующим ударом, а потом и тебя. Но нам помешали. И
теперь ты на земле викингов издеваешься надо мною, предатель. - Его лицо
исказилось. - Но Бог будет добр ко мне, как был добр к моему королю  Эл-
ле. В конце концов, я смогу умереть. И Бог освободит мне перед этим  ру-
ки!
   - Я не предатель, - сказал Шеф. - Я не предал
   твоего короля. Я ему оказал услугу перед смертью. И  тебе  могу  ока-
зать. Услуга за услугу. Но сначала объясни мне, кто  ты  и  где  я  тебя
встречал.
   Лицо снова безумно исказилось, как у рыдающего человека, решившего не
проронить ни слезинки.
   - Когда-то я был Кутредом, старшим телохранителем Эллы, его  знамени-
тым ратоборцем. Я был лучшим воином в Хамбере-на-Тайне. Люди  Рагнарссо-
нов зажали меня между щитами, после того как я убил их с десяток.  Зако-
вали меня и продали как силача. - Кутред беззвучно  рассмеялся,  закинув
голову назад, точно волк. - И все-таки одну вещь они так  и  не  узнали,
хотя они бы заплатили за это золотом.
   - Я знаю, - сказал Шеф. - Это ты кинул их  отца  в  змеиную  яму,  на
смерть от ядовитых укусов. Я был там и все видел. Именно там я и  встре-
тил тебя. Я и еще кое-что знаю. Это не твоя вина, а вина дьякона  Эркен-
берта. Король Элла освободил бы Рагнара. - Шеф придвинулся, но не  слиш-
ком близко. - Я видел, как ты бросил ноготь Рагнара  на  стол.  Я  стоял
сзади  Вульфгара,  моего  отчима,  из  которого  викинги  потом  сделали
heimnar'a. Вульфгар - тот человек, который привел Рагнара в Йорк.
   Глаза безумца теперь расширились от изумления и недоверия.
   - Я думаю, ты просто дьявол, - пробормотал он. - Послан как последнее
искушение.
   - Нет. Я твой добрый ангел, если ты все еще веруешь в Христа. Мы  со-
бираемся освободить тебя. Если ты обещаешь сделать для нас одну вещь.
   - Какую?
   - Сразиться завтра с ратоборцем Вигдьярфом. Голова его опять запроки-
нулась как у волка, на лице сверкнула свирепая радость.
   - Ох, Вигдьярф, - захрипел Кутред. - Он меня резал, пока другие  дер-
жали. С тех пор он никогда не подходил ко мне близко. И он  еще  считает
себя смелым человеком. Может быть, он выйдет против меня. Однажды. Одно-
го раза мне хватит.
   - Ты должен позволить нам подойти к тебе, чтобы снять кандалы.  Снять
твой ошейник.
   Шеф подтолкнул Удда вперед. Маленький человечек с набором  инструмен-
тов в руках шагнул будто мышка к коту. Шаг, другой. В границах  досягае-
мости. И Кутред схватил его, одной гигантской лапой за лицо, другой - за
шею, готовый сломать ее.
   - Жалкая замена Вигдьярфу, - напомнил Шеф.
   Кутред нехотя выпустил Удда, взглянул на свои руки,  словно  не  веря
глазам. Карли опустил свой меч. Удд, трясясь, снова шагнул вперед,  бли-
зоруко всмотрелся в железяки, примериваясь, как  их  снять.  Через  нес-
колько мгновений он опять повернулся к Кутреду, взглянул на ошейник.
   - Лучше распилить ошейник,  господин.  Но  будет  шум.  И  ему  будет
больно.
   - Поливай напильник маслом. Ты слышал, Кутред? Тебе будет больно.  Не
хватай Удда. Побереги себя для Вигдьярфа.
   Лицо йоркширца сморщилось, он сидел неподвижно, пока Удд  пилил,  лил
масло и снова пилил. Догорающая лампа начала чадить. Наконец Удд  отсту-
пил назад.
   - Готово, господин. Теперь надо разогнуть.
   Шеф осторожно шагнул вперед, а Карли, на самой границе  досягаемости,
поднял меч. Кутред, ухмыляясь, отмахнулся от них, поднял руки, ухватился
за концы толстого железного ошейника, по-прежнему охватывающего его шею.
Потянул. С восхищением Шеф наблюдал, как канатами вздулись мышцы на гру-
ди и на руках. Прочнейшее железо гнулось, как если бы это  была  зеленая
веточка. Кутред освободился, с шумом отшвырнул  ошейник  и  цепи.  Затем
преклонил колена, взялся обеими руками за р