одкожного сала. И все же одному человеку тяжело было угнаться за  четы-
рехвесельными вельботами, в каждом из  которых  сидели  опытные  моряки.
Кутред греб с остервенением. Хорошо еще, что флотилия не шла все время с
максимальной скоростью. По ходу преследования Шеф понял, что в этом  был
свой смысл, своя тактика охоты.
   Первой задачей Бранда было выстроить линию вельботов рядом с  китовым
стадом, на западе от него, отделяя гринд от цепи рифов и островков, про-
тянувшихся между материком и Атлантикой. Сделав это, он  попытался  заг-
нать стадо к берегу. Лодки развернулись в сторону стада и  остановились,
а их гребцы склонились над водой и принялись хлопать по ней веслами. Как
это звучало для слуха китов - кто знает? Но шум им явно не нравился, они
поворачивали, чтобы сбежать от него. Некоторое время они пытались разог-
наться и обойти дальний конец линии вельботов. Тогда крайние лодки вышли
вперед и, хлопая веслами по воде, заставили китов остановиться и  повер-
нуть назад. В какой-то момент казалось, что вожак решил  развернуться  и
плыть обратно на юг, туда, где держались в тылу Шеф и Кутред.  Несколько
минут вода пенилась от тесно сбившихся черных туш,  причем  одни  гринды
стремились вперед, а другие уже повернули назад. Затем все вельботы  од-
новременно пошли в атаку с криками и плеском  весел,  загоняя  китов  на
прибрежные скалы, которых те так боялись.
   Бранд вдобавок старался посеять среди мечущихся китов  панику,  понял
Шеф. И он уже знал, куда будет загонять стадо. Недостаточно было  просто
направить китов на скалистый берег. Подойдя туда, они могли  бы  развер-
нуться и прорваться одним отчаянным броском. Их нужно  было  загнать  на
смертельно опасное для них место, например, на отлогий  шельф,  в  узкий
залив или бухточку, куда киты не побоялись бы зайти и где их можно  было
запереть. И лучше всего было бы сделать это во время прилива, чтобы  от-
лив оставил животных барахтаться на грунте.
   Бранд не торопясь вел вельботы и стадо туда, куда задумал. Киты  сби-
лись кучей у входа в намеченный им залив, а лодки встали в  полукруг  от
края до края бухты. Тогда Бранд властно махнул гарпуном, и вельботы дви-
нулись вперед.
   Первого кита убил сам Бранд, его вельбот подошел к медленно  плывущей
самке, а он нагнулся, опираясь одной ногой на планширь, и вонзил длинный
гарпун с зазубренным наконечником прямо перед спинным плавником. Находя-
щиеся за пятьдесят ярдов Шеф и Кутред увидели, как в воду хлынул стреми-
тельный поток темной крови - и вода мгновенно  вспенилась  от  неистовых
ударов взбешенной болью гринды.
   Должно быть, умирающий кит издал под водой крик  агонии,  потому  что
все стадо сразу охватила паника, оно  рванулось  вперед  от  настигавшей
сзади опасности. И тут же киты оказались на мелководье, заревели,  скре-
жеща брюхом по гальке, в отчаянных корчах судорожно  взметнули  из  воды
хвосты. Остальные лодки разом подошли к месту бойни,  на  их  носах  ме-
тальщики высматривали, куда всадить  гарпун,  люди  громко  подбадривали
друг друга.
   И вот Шеф увидел, что один человек уже выскочил из вельбота. Кажется,
это был паренек, которого они подвезли, он  сжимал  в  руке  свой  грин-
да-нож, а за ним устремилась дюжина других китобоев, без оглядки  ринув-
шихся в мешанину бьющихся тел, хватаясь за плавники и стараясь  оседлать
свои жертвы. Ножи взметались и разили, снова и снова, люди старались по-
пасть в уязвимое место между позвонками, где изогнутый  нож,  когда  его
вытягивают наверх, может  рассечь  спинной  мозг  и  вызвать  мгновенную
смерть. Киты извивались и молотили хвостами, не способные ни  сражаться,
ни уплыть, стараясь лишь не дать своим мучителям убить себя.
   - Это выглядит опасным, - пробормотал Шеф.
   - На самом деле нет, - в голосе Кутреда прозвучало презрение. - То же
самое, что убить овцу. Эти звери не защищаются, я думаю,  у  них  и  зу-
бов-то нет. Ты можешь запросто втиснуться между ними, они  стараются  не
задеть друг друга.
   Группа китобоев ухватилась за тушу гринды, стараясь как можно  дальше
затолкать ее на берег, тянули за плавники и торчащие  гарпуны  и  копья.
Они бросили жалобно вздрагивающего кита и кинулись в воду за  следующим.
Вскоре вся поверхность залива покраснела от струй крови, вырывающихся из
пробитых китобоями сердец. Шеф углядел в свалке, что детеныш гринды выр-
вался на свободу, бросив убитую мать. Едва ли  шести  футов  длиной,  он
выбрался с мелководья и устремился в их сторону, к открытому морю. Перед
ним возникла лодка, китобой склонился над спиной китеныша, несколько раз
всадил нож. Фонтан крови брызнул прямо в лодку, окатил гребцов. Шеф  ус-
лышал, как они ревут от восторга, увидел на берегу другую группу китобо-
ев, которые уже начали добывать из туш ворвань, запихивая в  рот  полные
пригоршни и разражаясь криками восторга.
   - По-моему, мы достаточно насмотрелись, - сказал Кутред. - Меня никто
не назовет жалостливым, но если я убиваю людей, так потому, что я их не-
навижу. А против китов я ничего не имею. Я даже не люблю китовое мясо.
   С молчаливого согласия Шефа он погреб подальше от кровавой бойни. За-
нятые делом норманны не обращали на них внимания. К тому времени,  когда
Бранд решил оглянуться, их уже не было.

   * * *

   На выходе из залива Шеф с удивлением заметил, как низко успело  опус-
титься солнце. В это время года в таких высоких широтах  вряд  ли  можно
было говорить о ночах. Небо никогда  не  темнело  по-настоящему.  Однако
солнце каждый день ненадолго заходило за горизонт. Сейчас оно  приближа-
лось к нему, красный диск, светящий низко под облаками, покрывающий без-
мятежное море длинными тенями. Кутред взялся за весла и направил лодку в
неблизкий обратный путь, туда, где их ждали кров и очаг.  Шеф  прикинул,
что последний раз ел и пил он много часов назад, и в долгий морской  пе-
реход пустился, уже мучаясь жаждой после парилки.
   - У тебя в лодке есть какая-нибудь еда? - спросил он.
   Кутред проворчал:
   - Я всегда храню что-нибудь в ящике на корме. Сыр и масло, флягу  мо-
лока, пресную воду. Сейчас я буду грести, а потом будем по очереди грес-
ти и есть.
   Шеф нашел на корме ящик с едой и вытащил его. Запасы  были  подобраны
недурно, но в данный момент Шефа мучала жажда, и он  схватил  сморщенное
яблоко, сохранившееся с прошлой осени.
   - Знаешь, - заметил он с набитым ртом, - это ведь то самое место,  от
которого Бранд велел тебе держаться подальше. На север от острова, между
шхер. Судя по тому, что он сказал, местные жители стараются сюда не  за-
ходить. Но когда пошли гринды, они уж не разбирали, по каким местам  го-
нятся. И если здесь было что-то опасное, оно, видимо, не захотело связы-
ваться с китобойными вельботами. Со всеми сразу.
   - Но ему могут понравиться два одиноких человека на заходе солнца,  -
договорил за него Кутред. Он угрожающе ощерился. - Ладно, пусть попробу-
ет.
   Шеф швырнул огрызок яблока за борт,  скосил  глаз  на  длинные  тени,
вскинул руку и хлопнул ладонью по мускулистому плечу Кутреда. Молча  по-
казал вдаль.
   Где-нибудь в четверти мили от  них  над  водой  показался  гигантский
плавник. В высоту он достигал чуть ли не человеческого роста,  высовыва-
ясь из воды под прямым углом. Под ним блеснула черная спина, потом  поя-
вилось еще несколько плавников, разрезающих воду, спины изворачивались и
снова уходили в глубину, как ободы гигантских вращающихся колес.
   - Киты-убийцы, - уверенно определил Кутред. За время перехода "Моржа"
на север они неоднократно встречали стада касаток, и  всякий  раз  Бранд
уходил в сторону, с опаской наблюдая за китами. "Никогда не слышал, что-
бы они напали на корабль, - сообщил он. - Никогда не слышал,  чтобы  они
напали даже на лодку. Но мы и не услышим. Если один из них решит напасть
на лодку, не останется никого, чтобы об этом рассказывать. Касатки пита-
ются тюленями. Люди для них могут выглядеть похожими на тюленей.  Я  ни-
когда не полезу в воду, если поблизости есть один из китов-убийц".
   Плавник вожака неожиданно сменил направление, резко свернув в их сто-
рону. Кутред, не задумываясь, тоже развернулся и погреб к берегу в сотне
ярдов вдали. На берег здесь невозможно было высадиться, он  резко  обры-
вался в воду, но мели и выступающие камни заставляют  касаток  держаться
на удалении. Киты их всегда видят или еще как-то чуют. Плавник шел прямо
на лодку, от его стремительного бега образовался белый бурун.
   Касатки чувствуют кровь, когда много ее попадает в  воду.  Они  сами,
может быть, шли за стадом гринд, намереваясь догнать их  и  поохотиться.
Могут ли эти твари испытать раздражение из-за того, что их опередили? От
того, что ускользнуло сразу  так  много  добычи?  Злость  на  сухопутных
обезьян, с такой легкостью и безжалостностью истребляющих морских  испо-
линов? А может быть, это было просто возбуждение от растворенной в  воде
крови и азартное желание свести счеты с людьми, самоуверенно лезущими  в
неведомое. Угроза чувствовалась в самом облике устремившегося на лодчон-
ку вожака. Шеф сразу же понял, что тот хочет подбросить лодку в  воздух,
схватить падающих людей и разорвать их на кусочки своими коническими зу-
бами.
   - Вперед! - крикнул он Кутреду. - Прямо на скалы.
   Лодка уткнулась в отвесный каменный лоб,  они  вытянули  руки,  чтобы
притянуть ее как можно ближе, с тревогой осознавая,  что  глубокая  вода
кончается в каком-то футе от них. Плавник погрузился и  снова  вынырнул,
его верхушка была выше головы сидящего на скамье Шефа,  а  кит  прошелся
вдоль берега, почти задевая своим боком обращенный к  морю  борт  лодки.
Шеф увидел на черной туше белые пятна, услышал  резкий  выдох  из  дыха-
тельных отверстий, ощутил на себе холодный  внимательный  взгляд.  Хвост
шлепнул по воде, кит нырнул, разворачиваясь для новой атаки.
   Шеф схватил весло, уперся в скалу и провел вдоль нее  лодку  на  нес-
колько ярдов. Теперь лишь какие-то футы оставались до расщелины в скале,
узкой бухточки, слишком маленькой, чтобы назвать ее фьордом. Внутри  нее
кит застрял бы, возможно, он предпочтет уйти. Тем временем подоспело уже
все стадо, продефилировало мимо них, хотя и не так  близко,  как  вожак,
выбрасывая в воздух фонтаны из дыхал.
   Кутред оттолкнулся слишком сильно и лодка  отошла  от  берега.  Вожак
оказался тут как тут, головой буравя воду. Шеф  рванул  весло,  завернул
нос лодки обратно к берегу. Разом они вставили весла в уключины и ярост-
но налегли на них, один удар, другой, стремительно врываясь в  спокойную
воду расщелины.
   Что-то мощно подбросило их снизу, лодка почти выскочила из воды,  на-
чала заваливаться. Шеф знал - если упадет в воду, следующее, что он  по-
чувствует, будут гигантские челюсти, смыкающиеся поперек  его  туловища.
Он рванулся прочь из лодки, оттолкнувшись со всей  силы,  и  приземлился
одной ногой в воду, а другой на крошечный скальный  выступ.  Рывок,  еще
одно усилие, и он вскарабкался на узкую площадку размером с платок,  ус-
туп на береговом утесе.
   Кит тряхнул лодку, и она перевернулась вверх дном. Кутред выскочил из
нее, как ныряльщик, кувырнулся в воздухе, и рухнул вниз среди дождя  вы-
сыпавшихся из лодки вещей. Шипастый щит, сделанный из обработанной Уддом
стали, упал в одном футе от руки Шефа.
   Тот оцепенело наблюдал, как Кутред шлепнулся в воду и кит  повернулся
к нему.
   Кутред мгновенье колотился на воде, затем, по-видимому, нащупал почву
под ногами. Он отступал задом к берегу, в шести футах от места, где сто-
ял Шеф, и все еще был в воде выше колен. Меч каким-то  чудом  остался  у
него в руке, он направил его на приближающиеся черно-белые челюсти.  Кит
свернул, и в этот момент Кутред пронзил его длинным выпадом, напрягая  и
руку и корпус. Хруст удара, резкие толчки, всплеск воды от хвоста. Затем
кит ушел, оставив за собой узкий кровавый след и разбитые доски там, где
была лодка.
   Кутред медленно распрямился, вытер меч о мокрый рукав. Ящик с  прови-
зией плавал в нескольких футах от него. Он опять шагнул вперед, по  пояс
в воду, не спеша забрал ящик, повернулся и пробрался к Шефу, который не-
подвижно завис, вцепившись в скалу.
   - И как мы теперь отсюда выберемся? - спросил он. - Вплавь  не  хоте-
лось бы.

   * * *

   Несколько минут они прижимались к отвесной скале, поглядывая на море.
Киты не уходили, сновали по воде туда-сюда. Один из них подплыл к  корме
лодки, наполовину погрузившейся в воду в десяти ярдах от берега, не  то-
ропясь, схватил ее челюстями и разгрыз.
   Двое потерпевших кораблекрушение с трудом развернулись, чтобы посмот-
реть на каменную стенку позади себя. В лучшем случае можно было сказать,
что она не совсем отвесная, а просто  очень  крутая,  круче,  чем  склон
обычной крыши, только сделанный из камней.  Чтобы  карабкаться,  на  ней
имелось множество зацепок для рук и ног. Но склон, казалось, уходил  все
вверх и вверх без конца, исчезая в бледном небе. На  то,  чтобы  достичь
вершины, могли потребоваться часы, а остановиться передохнуть было  нег-
де. Однако выбора не оставалось. Медленно и  осторожно,  помня  о  смер-
тельных морских водах внизу, они собрали свои скудные пожитки. У Кутреда
остался его меч и шипастый щит. Невозможно удержать  их,  поднимаясь  на
гору. Через секунду Шеф взял меч, отрезал кусок от своих кожаных шнурков
и протянул Кутреду, чтобы тот подвесил меч и щит у себя за спиной. Вере-
вочные лямки ящика с провизией можно было перевязать, приспособить  так,
чтобы продеть их за плечи. Шеф взял ящик себе,  убедился,  что  короткий
нож крепко держится в своих ножнах, как и кусок кремня, который он всег-
да носил вместе с ножом. Больше у него ничего не было, не считая золотых
браслетов на руках, никакого оружия, кроме поясного ножа.
   Медленно и осторожно они начали подъем на  гору.  Вечность,  кажется,
карабкались они от одной трещины к другой, судорожно цепляясь  руками  и
ногами, стараясь обходить опасные участки,  избегая  непроходимых  мест,
так и не найдя ни одной площадки, чтобы остановиться и посидеть или хотя
бы постоять в безопасности. Мускулы на бедрах начали у Шефа  побаливать,
а потом и спазматически дрожать. Он знал, что в любой момент может  слу-
читься судорога. Тогда он потеряет опору и упадет или покатится вниз,  в
воду. Под ними не видно было ничего, кроме камня на всем пути, вплоть до
стального серого моря, на котором по-прежнему кружили плавники  китового
стада. Шеф заставил себя взобраться еще на несколько футов. Поставил но-
гу, оттолкнулся, изо всех сил подтянулся на слабеющих руках.
   Услышал голос. Голос Кутреда, всего в нескольких футах над собой.
   - Господин, - сказал тот, - еще два-три шага.  Здесь  есть  площадка,
чтобы остановиться.
   Словно в ответ на слова Кутреда Шеф почувствовал в правом бедре  жгу-
чую боль сведенной мышцы. Он знал, что должен  преодолеть  судорогу,  но
сил уже не оставалось. Он ощущал, что нога его не держит, сжимал  пальцы
в последнем отчаянном усилии.
   Его схватили за волосы, безжалостно вздернули вверх.  Шеф  почувство-
вал, что ноги болтаются, как у марионетки, а его тянут наверх  и  ставят
на уступы. Задыхаясь, он лег ничком. Кутред схватил его за штаны и  под-
тянул еще на несколько футов, перевернул  и  начал  разминать  сведенную
мышцу.
   После двух десятков глубоких вдохов Шеф ощутил, что  боль  отпускает.
Он утер невольно проступившие слезы и сел.
   То, на чем они находились, по всем меркам  следовало  назвать  горной
тропой, шириной не больше полутора футов, что на  скальном  склоне  было
неслыханной роскошью. Тропа шла по краю расщелины, в обе ее стороны  ви-
димость составляла лишь несколько ярдов. По направлению к морю  от  того
места, где они сидели, на тропе была развилка, одна дорожка шла горизон-
тально, другая забирала вверх.
   Кутред показал на вторую тропу.
   - Наверняка эта тропа ведет на самый верх, - сказал он. - Будет хоро-
ший обзор. Я пройду по ней, посмотрю, что там. Может быть, найдем  дров,
разожжем сигнальный костер. Рано или поздно китобои должны будут возвра-
щаться мимо нас.
   Еще не скоро, подумал Шеф. И даже  тогда  они  могут  пойти  мористее
прибрежных островков, как они всегда делают, если только не  гонятся  за
стадом гринд. Но Кутред уже уходил, держа наготове свой щит и  меч.  Кто
же мог протоптать эту тропу, размышлял Шеф. Козы?  Кто  еще  может  жить
здесь, кроме горных козлов? Странно, что  они  протоптали  такую  ровную
тропу.
   Неожиданно вернулись голод и жажда. Шеф скинул с плеч ящик с провизи-
ей, вытащил флягу молока, сделал долгий глоток. Поставив флягу назад, он
почувствовал, что уныние и отчаяние навалились на его плечи подобно  тя-
желой ноше.
   Вид перед ним расстилался несказанно мрачный: серое море далеко  вни-
зу, неустанно накатывающее на серые камни. А над ним лишь скалы и осыпи,
поднимающиеся до самого гребня, расположенного высоко-высоко над местом,
где сидел Шеф. А за тем еще один гребень, повыше, и еще один,  а  дальше
укутанные вечными снегами вершины. Белые снега и серые камни сливались с
небом, с которого были стерты малейшие оттенки цвета. Ни зеленой травки,
ни  небесной  лазури,  лишь  неизменная  бледность  высоких  широт.  Шеф
чувствовал себя так, будто находится на краю света,  с  которого  сейчас
упадет. У него выступила испарина от усталости и боли, заставив его дро-
жать на легком, но пронзительном ветерке, который что-то нашептывал гор-
ным утесам.
   Если он здесь умрет, кто об этом узнает? Чайки и хищные северные  по-
морники склюют его плоть, а потом его кости вечно будут белеть на ветру.
Бранд некоторое время станет недоумевать, что произошло. Ему,  наверное,
и в голову не придет передать весточку на Юг, Годиве и Альфреду. И через
пару лет все забудут о нем. В это мгновенье Шефу казалось, что  вся  его
жизнь лишь скопище неотвратимых бед и несчастий. Смерть Рагнара и побои,
которые Шеф получал от своего отчима. Спасение Годивы  и  потеря  глаза.
Битвы, которые он выиграл, и цена, которую он  за  них  заплатил.  Потом
драка на песчаной отмели, переход в Гедебю, то, как Хрорик продал его  в
Каупанг жрецам Пути, опасности на льду, предательство Рагнхильды, смерть
маленького Харальда. Все одно к одному: минутные успехи, купленные ценой
страданий и потерь. И сейчас он выброшен судьбой на скалу без надежды на
спасение, в местах, где с начала времен не ступала нога человека. Может
   быть, лучше будет уйти сразу, броситься вниз с утеса и исчезнуть  на-
веки.
   Шеф обмяк и лег, плечи его упирались в валун, сбоку стоял по-прежнему
открытый ящик с провизией. Шеф почувствовал, что на него нисходит  виде-
ние, захватывая его разум и тело своим изматывающим и возбуждающим  экс-
тазом.

   * * *

   - Я уже говорил тебе, - произнес кто-то. - Помни про волков в небе  и
змея в море. Это видят язычники, когда смотрят на мир. Теперь  гляди  на
иную картину.
   И вот Шеф ощущает себя в теле другого человека, подобно ему изможден-
ного, страдающего, близкого к отчаянию и даже более близкого  к  смерти.
Человек бредет по скалистому склону, не такому крутому, как тот, по  ко-
торому только что взобрался Шеф. Но человеку хуже, чем Шефу. Что-то  тя-
желое давит ему на плечи, впивается в них, но он не может  скинуть  ношу
или передать ее другому. Ноша трет его спину, и спина вся в огне  -  эта
знакомая спине Шефа боль наполняет его пониманием и  состраданием,  боль
от недавних побоев, тех, что раздирают кожу и глубоко, до костей, разре-
зают мясо.
   И все же человек с готовностью принимает муки и изнурение. Почему? Он
знает, почувствовал Шеф, что чем сильнее он страдает, тем короче окажут-
ся предстоящие ему муки.
   Они пришли на место. Где бы оно ни находилось. Человек  сбросил  свою
ношу, большой деревянный брус. Кто-то подобрал его, люди в странных дос-
пехах, не из кольчужной сетки, а из металлических пластин. Они приделали
поперечину к столбу. Так вот что, понял Шеф, это крест. Я вижу распятие.
Рас