я.
   - Что нам теперь делать? - спросил Карли. Он протянул Шефу меч в  де-
ревянных ножнах словно неуклюжую дубинку.
   - Мы пришли в гости к королеве, - ответил Шеф. Карли открыл было  рот
для ответа, но тут же закрыл его. Женщина их обманула,  это  было  ясно.
Если за всем этим не стоял ее муж. Карли сталкивался с такими  шуточками
и раньше. Но королевский замок и прилегающие постройки были на этом ост-
рове единственным кровом. Если они не найдут кров и очаг, они умрут  еще
до рассвета. Карли потащился вслед за Шефом через ельник, мечтая набрес-
ти на тропу. Недавно он подумывал о принцессе. Теперь он согласился бы и
на жалостливую шлюшку, любую оборванную служанку, лишь  бы  был  очаг  и
подстилка в углу.

   * * *

   В передней комнате королевских покоев на Дроттнингсхолме две женщины,
сидя у пылающего очага, смотрели друг на друга. Их спины были прямы, как
и спинки их тяжелых, украшенных резьбой, деревянных кресел, и  у  каждой
был вид женщины, не привыкшей к отказам и никогда не чувствующей себя  в
безопасности. Во всем остальном они были несхожи.  Ненавидели  они  друг
друга с самого первого взгляда.
   Королева Аза, вдова и убийца короля Гутрота, мать  короля  Хальвдана,
все свои надежды в жизни возлагала на сына. Но, выйдя  из  младенческого
возраста, он стал бояться ее и не доверял ей. Разве не она убила его от-
ца? В юности он гонялся за женщинами, что так любил его отец и так  пре-
зирала его мать, в зрелые годы сделался настоящим викингом и каждое лето
проводил в набеге, а каждую зиму обдумывал следующий или хвастался  пре-
дыдущим. Разочарование иссушило Азу, она потемнела лицом, покрылась мор-
щинами, ожесточилась.
   Королева Рагнхильда, жена короля Хальвдана, не любила ни  свою  свек-
ровь, ни ее сына, в чью постель попала случайно. Нередко она  раздумыва-
ла, кого бы она выбрала себе сама, если бы  ее  отец  смог  устроить  ей
свадьбу. Иногда она сомневалась, а не оказался ли бы  лучшей  парой  для
нее даже Хаки, однорукий берсерк,  хотя  он  и  был  совершенный  горный
тролль. Войдя в полную силу и власть, она по мере  необходимости  утеша-
лась с тем или иным молодцом из своей стражи. Муж настаивал, чтобы ночью
на острове не оставалось ни одного мужчины, ради его собственного добро-
го имени и законности их наследника. Но и за день можно успеть немало. У
Рагнхильды только одно было общее с Азой - она тоже возлагала все надеж-
ды на своего единственного сына Харальда. Если бы Рагнхильда  позволила,
бабка могла бы обратить часть своей нерастраченной любви с сына на  вну-
ка. В этом случае их интересы совпали бы.
   - Уже полночь, - прервала Рагнхильда тяжелое молчание. - Он  не  при-
дет.
   - Может быть, он и не пытался.
   - Мужчины не пренебрегают моими приглашениями. Я разгадала его, когда
он стоял на пристани. Он не больше способен отказать мне, чем мои кобели
- суке во время течки.
   - Ты точно себя описала. Но ты могла добиться,  чего  хотела,  и  без
этого балагана. Такая сука, как ты, Могла бы просто послать своего кобе-
ля Стейна перерезать ему глотку.
   - Его бы защитили его друзья из Пути. Тогда вмешался бы Олаф.
   - Олаф! - старая королева сказала, как плюнула. Своей жизнью и жизнью
своего сына она была обязана милости пасынка. Тем больше она его ненави-
дела, а еще того пуще - из-за того, что ее сын не  разделял  ее  чувств,
сохраняя неизменное уважение и почтение к старшему сводному брату,  нес-
мотря на все неудачи Олафа и победы самого Хальвдана.
   - И твой сын, мой муж, поддержал бы своего братца, -  добавила  Рагн-
хильда, зная, что режет по живому. - Так, как решила  я,  выйдет  лучше.
Тело найдут, когда оно раздуется и всплывет, через неделю, и люди станут
говорить, какие эти Enzkir межеумки, что расхаживают по слабому льду.
   - Ты могла бы оставить его, - предложила Аза, не желая  ничего  усту-
пать своей невестке. - Он был не опасен. Одноглазый  мальчик,  издалека,
из страны рабов. Кто может счесть такого опасным для  настоящего  короля
вроде Хальвдана? Или даже для твоего хиляка Харальда? Лучше  бы  боялась
этого полутролля Вигу-Бранда.
   - Не рост делает короля, - ответила Рагнхильда. - Как и мужчину.
   - Уж ты-то знаешь, - прошипела Аза.
   Рагнхильда презрительно улыбнулась.
   - У одноглазого есть его удача, - сказала она. -  Это  и  делает  его
опасным. Но удача длится, только пока не  встретится  с  другой  удачей,
большей. С той удачей, что в моей крови, удачей Хартингса. Это мы  дадим
Северу Единого Короля.
   Дверь позади них распахнулась, впустив облачко морозного воздуха. Обе
женщины вскочили на ноги. Рагнхильда схватилась за стальной прут,  кото-
рым звонила в гонг своим трэлям. В дверь ввалились двое мужчин, один вы-
сокий, другой пониже. Коротышка захлопнул дверь, задвинул щеколду и даже
вставил на место колышек, который не позволял открыть дверь снаружи. Шеф
заставил себя выпрямиться, устало прошел по комнате, не выпуская из руки
меч и стараясь не свалиться ниц перед благодатным жаром пылающего очага.
Его с трудом можно было узнать,  лицо  было  залеплено  коростой  грязи.
Кровь и слизь покрывали ладони и руки до локтя. Кожа посинела от холода,
а нос и лоб были тронуты смертельной белизной.
   - Я получил ваше послание, леди, - произнес он. - Вы мне напомнили  о
страже на мостах, но насчет льда вы солгали. И еще я то и дело  встречал
на берегу ваших псов. Взгляните, это кровь из их сердец.
   Рагнхильда подняла свой стальной прут и ударила им по железному треу-
гольнику, висевшему близ очага. Пока Шеф шел вперед  с  поднятым  мечом,
она не шелохнулась. Хотя рабыни еще не были отпущены на ночь, они  спали
на тюфяках в задней комнате. Сейчас они вчетвером  появились  в  дверях,
которые вели в главный зал и другие помещения, протирая глаза и  одерги-
вая платья. В любое время дня и ночи было бы крайне неосторожно  явиться
на призыв одной из королев с секундным промедлением. Как  любила  повто-
рять Аза, она скоро сойдет в могилу, и она еще не  выбрала,  кто  должен
составить ей компанию в захоронении. Женщины, молодые и средних лет,  но
все с усталыми озабоченными лицами, торопливо выстроились в  ряд,  осме-
лившись только чуть-чуть скосить глаза на двух странных мужчин.  Мужчин?
Или марбендиллов из бездны морской? Королева Рагнхильда может  заставить
служить себе даже марбендиллов.
   - Горячие камни в парилку, - приказала Рагнхильда. - Подбросить  сюда
угля. Горячую воду в лохани и принести полотенца. Принести два одеяла  -
нет, одно одеяло для этого и мою горностаевую мантию для английского ко-
роля. И, девочки... - засуетившиеся было рабыни замерли. - Если я  услы-
шу, что хоть кто-то об этом узнал, я не буду выяснять, кто из  вас  про-
болтался.
   В порту всегда есть шведские суда, а в Упсале -  место  на  священных
деревьях.
   Рабыни испарились. Рагнхильда взглянула со всей высоты  своего  роста
на Шефа, остановившегося перед ней в нерешительности, а потом на Азу.
   - С такой удачей не спорят, - сказала она. - К  ней  лучше  присоеди-
ниться.

   ГЛАВА 15

   Шеф сидел на широкой деревянной лавке, которая почти заполняла  собой
крошечную темную комнатку, озаренную единственным фитилем, теплившимся в
плошке с китовым жиром. Снизу горячие  камни  источали  жар,  обжигающий
жар, от которого трескались губы и шибал в  нос  запах  сосновой  смолы,
высгупившей на деревянных стенах. Шеф нежился в нем, чувствуя, как стужа
уходит из костей. Ощущая также, что отпала нужда в стремительных решени-
ях. Теперь он был в руках других людей. Его  ответственность  больше  не
распространялась даже на Карли. Он и не ведал, куда того увели.
   По приказанию королевы рабыни проводили его в  покои,  сняли  с  него
липкую грязную одежду. Одна из них энергично растерла ему лицо  пригорш-
ней набранного на улице в подтаявшем  сугробе  снега,  чтобы  спасти  от
грозных последствий отморожения. Другая поливала его теплой водой,  рас-
тирала щелоком, стирала с его рук кровь, грязь и животный жир. Он смутно
осознал, что они забрали его меч, что то же самое они проделали и с Кар-
ли, однако от внезапного перехода в тепло он почти совсем отупел.  Потом
они отвели его в парилку и вышли
   Некоторое время он  сидел,  даже  не  потея  на  таком  жару,  просто
чувствуя, как тепло проникает в его полуобмороженное  нутро.  Затем  его
охватила истома, он подложив под голову полено, и погрузился в некрепкий
тревожный сон.

   * * *

   Где-то во тьме над ним обсуждалась его судьба. Он слышал знакомый уже
гул мощных голосов. Один был за него, понял он, другой против.
   - Он должен умереть на льду, - произнес враждебный  голос:  холодный,
властный, не привыкший к возражениям, голос не только Отца, но и Повели-
теля богов и людей.
   - Нельзя обвинять человека за то, что он спасает свею жизнь, - спорил
второй голос: Шеф вспомнил, что много раз слышал его, и узнал в нем  го-
лос своего покровителя, а может быть, и отца, хитроумного Рига.
   - Он отбросил копье, копье с моими рунами. Он отказал мне в  жертвоп-
риношении. Он не идет дорогой героев.
   - Значит, тем меньше у тебя причин забрать его к себе. Ему не найдет-
ся места в Вальгалле, из него не получится послушный новобранец для тво-
его Эйнхериара.
   Первый, казалось, колебался.
   - И все же... Есть в нем какая-то хитрость. У моих ратоборцев слишком
мало хитрости. Может быть, это Качество пригодится в день  Рагнарока,  в
Судный День.
   - Но пока оно тебе не нужно. Оставь его, как он есть, посмотрим, куда
его удача приведет его. Может быть, он служит тебе по-своему,  -  второй
голос лгал, Шеф знал это, он догадался об этом по сладости исходящих  от
того увещеваний. Для него просто выигрывали время.
   - Удача! - воскликнул первый голос, чему-то обрадовавшись. - Ну, тог-
да посмотрим. Если у него есть удача, то она его собственная, потому что
мою он отверг. И ему понадобится много удачи, чтобы выжить  среди  опас-
ностей Дроттнингсхолма. Посмотрим.
   Оба голоса слились в согласный гул и затихли.

   * * *

   Шеф очнулся рывком. Сколько же  времени  он  спал?  Видимо,  недолго.
Здесь слишком жарко, чтобы разлеживаться. Теперь он вспотел, и лавка под
ним была влажной. Пора встать и осмотреться. Он  вспомнил  слышанный  от
Торвина стих:

   У каждой двери оглядись,
   Когда враги в чертоге каждом.

   Едва он поднялся, как дверь парилки со скрипом распахнулась. В  пред-
баннике пылал очаг, и благодаря его свету он узнал в появившейся в  две-
рях фигуре королеву Рагнхильду. Ему было не видно, что  на  ней  надето.
Закрыв дверь, она подошла и прижалась к нему.
   - Ты сняла свои драгоценности, королева, - сказал  он  с  неожиданной
хрипотцой в голосе. Он чувствовал, как тревожит его исходящий от нее за-
пах женщины, более сильный, чем запах смолы.
   - Золото нельзя носить в парной с горячими камнями, - ответила она. -
Оно обжигает. Поэтому я сняла свои кольца и браслеты. Смотри, на мне нет
даже застежки.
   Она схватила его руки, прижала к груди,  направила  под  платье.  Оно
раскрылось. Ладони Шефа легли на тяжелые купола ее грудей, он понял, что
на ней нет ничего, кроме распахнутого платья. А его руки  уже  скользили
по ней, ладони гладили длинную мускулистую спину, с силой сжали ягодицы.
Она подалась вперед, толкая его лобком, заваливая на спину.  Под  колена
ударила скамья, и он с шумом опрокинулся.
   По его телу струился пот, а королева распростерлась над ним,  наседая
на вздыбленного скакуна. Впервые с тех пор, как два года  назад  в  суф-
фолкском лесу он входил в лоно Годивы, Шеф ощутил сокровенный жар  женс-
кой плоти. С него как будто бы спали злые чары. Сам удивляясь своей спо-
собности, он сорвал с нее платье, схватил королеву за бедра и, продолжая
сидеть, начал рваться вперед и вверх.
   Рагнхильда, опираясь на его плечи, расхохоталась.
   - Никогда не встречала мужчину, такого энергичного в парилке, -  ска-
зала она. - Обычно жар превращает их в старых волов. Я вижу, на этот раз
березовые веники не понадобятся.

   * * *

   Неизвестно, сколько времени прошло, и Шеф подошел  к  наружной  двери
замка, открыл ее, осторожно выглянул. Перед ним, на востоке,  далеко  на
другой стороне фьорда простиралась редкая цепочка огней на  холмах  Вос-
точного Фолда. Из-за его плеча выглянула Рагнхильда.
   - Рассвет, - сказала она. - Скоро придут Стейн и стражники. Тебе нуж-
но спрятаться.
   Шеф распахнул дверь, чтобы воздух обдал его  разгоряченное  тело.  За
последние несколько часов он почти насмерть замерз, а потом едва не  за-
жарился. Теперь воздух нес только приятную прохладу и свежесть. Он вдох-
нул его полной грудью, подумал, что в  нем  чувствуется  аромат  зеленой
травки, пробивающейся из-под растаявшего снега. Весна приходит в  Норве-
гию поздно, но растения, животные и  люди  сразу  начинают  наверстывать
упущенное время. Он чувствовал себя таким свежим и  полным  сил,  как  в
детстве. Предсказанные в его сне опасности были забыты.
   Он повернулся, снова схватил Рагнхильду, стал подминать ее под  себя.
Она со смехом отбивалась.
   - Скоро придут люди. Уж больно ты рьяный. Ты что, раньше  никогда  не
получал сполна? Хорошо, я обещаю тебе, ночью все повторим. Но сейчас  мы
должны тебя спрятать. Рабыни промолчат, а мужчины не увидят. Об этом все
равно узнают, номы не должны давать Хальвдану повода доставить нам  неп-
риятности.
   Она потянула Шефа, по-прежнему обнаженного, внутрь дома.
   Карли недоумевал, куда запрятали его друга, - он полагал,  что  может
теперь так называть Й1ефа. Он валялся на соломенном тюфяке на чердаке, к
которому вела лесенка из комнаты рабынь. В маленькое окошко  без  ставен
падал свет, но Карли предупредили, чтобы он не высовывался... Его голова
и изгрызенное запястье были забинтованы, а сам он укрыт теплым одеялом.
   Лестница заскрипела, и он схватился за меч, который  подобрал,  когда
его разлучили с Шефом. Но это всего лишь пришли две рабыни. Он  не  знал
их имен: некрасивые темноволосые женщины, одна его возраста,  другая,  с
изборожденным морщинами лицом, лет на десять  постарше.  Они  несли  его
одежду, чисто выстиранную и просушенную над огнем, буханку черного  хле-
ба, кувшин с элем и еще один - с простоквашей. Карли  сел,  ухмыльнулся,
жадно потянулся .за элем.
   - Леди, я бы встал и поблагодарил вас, как положено, - сказал  он.  -
Но на мне только это одеяло, а то, что под ним, может вас испугать.
   Молодая слегка улыбнулась, а старшая покачала головой.
   - Кто живет на этом острове, тех мало чем испугаешь, - сказала она.
   - Почему же так?
   - Нам всегда есть из-за чего беспокоиться. Королевы играют в свои иг-
ры, с мужчинами, королями и с мальчишкой Харальдом. В конце концов  одна
из них проиграет и поплатится за все, будет похоронена. Королева Аза уже
начала откладывать вещи, которые возьмет с собой в могилу, сани и повоз-
ку, самоцветы и хорошую одежду. Но ни она, ни Рагнхильда, когда сойдут в
могилу, не будут там в одиночестве. Они возьмут с собой провожатых - мо-
жет быть, одну рабыню, может быть, двух. Я здесь самая ненужная.  Навер-
няка Аза возьмет меня с собой, или же меня отошлет  Рагнхильда.  А  Эдит
здесь самая молодая. Может быть, Рагнхильда из ревности выберет ее.
   - Эдит, - сказал Карли. - Это не норманнское имя.
   - Я англичанка, - сказала девушка. - А Марта из Фризии. Они  похитили
ее с родного острова, когда был туман. Меня схватили работорговцы и про-
дали на рынке в Гедебю.
   Карли уставился на них. До сих пор  все  трое  разговаривали  по-нор-
маннски, женщины довольно бойко, а Карли - через пень-колоду. Теперь  же
он заговорил на языке Дитмарша, родственном фризскому и английскому,  на
языке, который, как он убедился, хорошо понимал Шеф.
   - А вы знаете, что я и мой друг тоже не норманны? Он король в Англии.
Но говорят, что когда-то он был трэлем вроде вас. И его пытались продать
на рынке в Гедебю каких-то пару недель тому назад.
   - Пытались?
   - Он сбил с ног человека, который объявил себя его хозяином, а  потом
решил сам продать его. Отличная шутка, и удар был неплохой. Но  слушайте
- я знаю своего друга, и я знаю, что он не любит работорговцев. Когда мы
вернемся к своим друзьям, хотите, я попрошу его выкупить вас у этих  ко-
ролев? Он это сделает, если узнает, что ты  англичанка,  Эдит,  и  тебя,
Марта, тоже не забудет.
   - Вряд ли вы вернетесь к своим друзьям, - сказала Марта.  -  Мы  ведь
много чего слышим. Королева Рагнхильда боится твоего друга. Она  думает,
что он может занять место, уготованное ею для своего сына. Прошлой ночью
она собиралась убить вас обоих. А сейчас она хочет  вытянуть  из  твоего
друга его мужскую сущность, родить от него ребенка, на тот случай,  если
его кровь предназначена для царствования. Как только она  почувствует  в
своем чреве ребенка, твой друг найдет в своей каше черную белену.  И  ты
тоже.
   Карли неуверенно посмотрел на буханку, которую он уже обгрыз.
   - Нет, - продолжала женщина, - ты пока в безопасности. Настолько  же,
насколько и мы. Пока она не получит то, чего хочет.
   - И сколько на это уйдет?
   Марта впервые рассмеялась, безрадостным, скорее похожим на плач  сме-
хом.
   - Заделать женщине ребенка?  Ты  же  мужчина,  ты  должен  бы  знать.
Столько времени, сколько нужно, чтобы пройти милю? С большинством из вас
даже меньше.
   - Со мной больше, - пробормотал Карли. Его  рука  машинально,  но  не
встречая сопротивления, потянулась к коленке Эдит.

   * * *

   Вальгрим Мудрый внимательно осмотрел  выловленное  копье,  наконечник
которого уже покрылся ржавчиной. Он прочел руническую надпись на  желез-
ной насадке.
   - Где ты его нашел? - спросил он.
   - У берегов Дроттнйнгсхолма, - ответил  Стейн,  начальник  стражи.  -
Когда мы, как всегда, возвращались сегодня утром на остров, я послал лю-
дей забрать собак, как мы обычно делаем. Собак никак не могли  найти,  а
королева Рагнхильда сказала мне, что ее беспокоил их вой  и  она  велела
служанкам загнать псов домой. Когда я стал расспрашивать,  она  разозли-
лась и велела мне убираться, пока уши не отрезали. Я почуял  неладное  и
послал вдоль берега весельную лодку, льда ведь уже нет.  Они  нашли  вот
это.
   - Оно плавало?
   - Нет, у него слишком тяжелый наконечник. Мне сказали, копье  было  в
воде близко от берега, футах в трех.  Наконечник  погрузился,  а  древко
болталось на поверхности.
   - Что это, по-твоему, означает?
   - Он мог утонуть вместе со льдом, - предположил Стейн. - Весь лед со-
шел в начале прошлой ночи, когда пошел дождь.
   - Но ты в этом не уверен?
   - Из-за собак, - подтвердил Стейн. - Здесь какой-то  обман,  и  Рагн-
хильда что-то скрывает.
   - Может быть, мужчину?
   - Может быть, и так.
   Оба повернулись к королю Олафу, третьему присутствующему в этой  ком-
нате.
   - Кажется, это задевает  доброе  имя  твоей  семьи,  -  не  удержался
Вальгрим.
   Король улыбнулся:
   - То, о чем вы подумали - это тоже неплохое испытание для удачи. Если
король Шеф был прошлой ночью на льду и остался жив, значит, одно испыта-
ние он прошел. Если его не остановили волкодавы,  значит,  он  прошел  и
второе. Вы хотите, чтобы я подверг его третьему испытанию?
   - Третий раз - расплата за все, - сказали Стейн.
   - Согласен. Пусть будет третье, и больше ни одного, ни от меня, ни от
вас. Соглашайтесь.
   Вальгрим неохотно кивнул, взгляд его затуманился расчетами.
   - Тогда я пошлю сообщить моему брату, что на Дроттнингсхолме,  кажет-
ся, не все благополучно. Я никогда не делал такого раньше, и  он  знает,
что просто так я бы об этом не заговорил. Так что он поверит мне и  выш-
лет приказ тщательно обыскать остров и все дома  на  нем  до  последнего
дюйма. Тебе, Стейн, нужно подумать, как это осуществить.  И  если  будут
обнаружены спрятавшиеся нарушители, их следует отдать на милость короля.
Суд его будет суров, коль скоро он убедится, что  затронуто  доброе  имя
его сына Харальда.
   А до тех пор, Стей