чиво кивнул, подходя к ним  ближе.  При  этом  он  аккуратно
расправил пальцы левой руки и сжал их в кулак, большим пальцем прикрывая
второй сустав, как показывал Карли. Это должно смотреться драматично. Не
толкотня и не возня.
   Выдвинув вперед левую ногу согласно наставлениям Карли, он нанес  ле-
вой рукой короткий боковой удар, подкрепляя его всем весом тела и как бы
стараясь ударить кулаком за свое правое плечо. Левый хук пришелся  не  в
челюсть Никко - Карли не советовал это начинающим, - а в его правый  ви-
сок. Грузный мужчина, не ожидавший удара, сразу же рухнул на колени.
   Шеф тут же схватил его за ворот, поднял на ноги и развернул  лицом  к
толпе.
   - А вот утконогий, - крикнул он по-норманнски. - Болтает много. Ни  к
чему не пригоден. Сколько за него дадите?
   - А я думал, это он тебя продает, - раздался голос. Шеф пожал  плеча-
ми.
   - Я передумал, - он обвел взглядом толпу, стараясь заворожить ее сво-
им единственным глазом. Что делает раба рабом? В  конце  концов,  только
его согласие. А раба, который вовсе не согласен, вовсе  не  подчиняется,
можно убить, но он не стоит ни гроша. На краю рынка он заметил небольшую
стычку, это сын и племянники Никко пытались подоспеть на помощь, но Кар-
ли со сжатыми кулаками загородил им дорогу.
   - Ладно, ладно, - зарычал ярл в самое ухо Шефу. - Я вижу, что из  вас
двоих ни одного не продашь. Но я тебе вот что скажу - ты все равно  дол-
жен заплатить сбор, а если не сможешь заплатить, ваши жизни и будут пла-
той.
   Шеф огляделся. Опасный момент. Он рассчитывал, что  увидит  дружеское
лицо несколько раньше, если только встреченные на дороге датчане разнес-
ли весть. Теперь ему придется самому договариваться с ярлом.  У  него  в
собственности остались только две вещи. Одной рукой он сгреб  серебряный
амулет - это последняя надежда. А предпоследняя?
   Копье "Гунгнир" воткнулось в дерн у его ног. Кар-ли, сияя  и  потирая
костяшки пальцев, радостно помахал  ему  рукой.  Шеф  начал  вытаскивать
копье, чтобы показать презрительному ярлу руническую надпись  на  нем  и
попробовать сторговаться.
   - Если одноглазый продается, - раздался голос, - я его куплю. Я  знаю
кой-кого, кому он очень нужен.
   С похолодевшим сердцем Шеф повернулся  на  голос.  Он  надеялся,  что
опознавший его - друг. Он не забывал о возможности,  что  это  враг,  но
рассчитывал, что сторонники Рагнарссонов, все уцелевшие из тех, кого  он
знал в Великой Армии, находятся с флотом Рагнарссонов в море  на  другой
стороне Дании. Он не учел свободу объединений в мире  у  викингов,  одни
уходили, другие приходили, и так без конца.
   Это был Скули Лысый, который командовал осадной башней,  штурмуя  год
назад стены Йорка вместе с Шефом, но затем связал свою судьбу с  предав-
шими их Рагнарссонами. Сейчас он вышел из толпы, и вплотную вслед за ним
сомкнутым строем шла команда его корабля.
   В тот же самый миг какой-то внутренний сторож подсказал Шефу, что  на
него неотрывно смотрит еще один человек. Он повернулся  и  встретился  с
непримиримым взглядом черных глаз. Узнал их сразу же. Черный дьякон  Эр-
кенберт, которого он впервые увидел в момент  казни  Рагнара  в  змеиной
яме, а в последний
   раз - входящим на борт судна после разгрома крестоносцев при Гастинг-
се. Он стоял рядом с недавно спасенным священником в черной рясе, быстро
что-то говоря светловолосому германцу и показывая на Шефа рукой.
   - Скьеф Сигвардссон Ивароубийца, - ухмыляясь, произнес  Скули  уже  в
нескольких шагах от Шефа. - Я готов заплатить за  тебя  больше  рыночной
цены. Я рассчитываю, что братья Ивара оценят тебя на вес серебра.
   - Если сможешь взять, - рявкнул Шеф, быстро  отступая  и  высматривая
стену, к которой можно было бы прислониться спиной. Он понял, что  Карли
- вместе с ним. Тот вытащил свой меч, перекрывая нарастающий гул  боевым
кличем. Шеф сразу увидел, что Карли забыл все, чему его учили, и  держит
оружие как рубщик тростника. Если напряжение прорвется, Карли не продер-
жится и пяти ударов сердца.
   Теперь в поле зрения Шефа оказался и светловолосый германец, тот тоже
вытащил меч, а его люди старались отгородить собой Шефа от Скули. Белоб-
рысый тоже что-то кричал о цене. В отдалении суетились рабы и  торговцы,
одни собирались унести ноги, а другие - присоединиться к  той  или  иной
стороне. Стражники короля Хрорика, оставшись не  у  дел  из-за  внезапно
схлынувшей толпы покупателей, пытались построиться  клином,  чтобы  вре-
заться в середину назревающей драки.
   Шеф сделал глубокий вдох, взвесил на руке свое копье. Он пойдет прямо
на Скули, а потом попытает счастья с Эркенбертом и христианами. Но  сна-
чала - один акт милосердия. Он повернулся, собираясь оглушить ничего  не
подозревающего Карли древком копья. Если крепыш будет валяться на земле,
его, может быть, никто не станет убивать, не то что в  случае,  если  он
полезет в драку.
   Что-то уцепилось за копье, потянуло книзу, сковало движения Шефа. Еще
что-то накрыло голову, ослепив его. Пока он старался освободиться, отча-
янно вырываясь из-под покрывала, его настиг мягкий толчок в  затылок,  и
Шеф обнаружил, что стоит на одном колене, пытаясь  подняться  и  увидеть
хоть что-нибудь. Если он потеряет сознание, следующим,  что  он  увидит,
может оказаться лицо Рагнарссона, собирающегося вырезать  из  его  ребер
кровавого орла.
   Кто-то подсек Шефа под ноги, и он ударился головой о землю.

   ГЛАВА 8

   - Сожалею о случившемся, - сообщил голос, и по другую  сторону  стола
возникло расплывчатое круглое лицо. - Услышь я о тебе хоть чуть-чуть по-
раньше, я бы сам выкупил тебя у твоих друзей из Дитмарша, и ничего умнее
просто выдумать бы не смог. Но ты сам король, и знаешь, как это бывает -
король настолько мудр, насколько велики его знания.
   Шеф вытаращился, стараясь сосредоточить взгляд на говорившем,  оторо-
пело помотал головой и сморщился.
   - Так, - сказал круглолицый, - кажется, ты меня не слышишь. Где у те-
бя болит?
   Шеф потер левый висок, осознав в тот же самый момент, что припухлость
на голове находится справа. Перед его глазами помахали рукой, и  он  по-
нял, что говоривший проверяет, что у него с мозгами.
   - Шишка с одной стороны, а болит с другой. Можно подумать, что  мозги
свободно болтаются в черепе, не правда ли? - продолжал  вежливо  беседо-
вать круглолицый. - Вот почему многие ветераны боев  становятся...  ска-
жем, слегка странными. Мы называем это vitrhogg, ответный удар. Но как я
вижу, ты понемногу оправился. Давай вкратце повторим уже сказанное. Я  -
Хрорик, король Гедебю и южной Ютландии. А ты?
   Шеф неожиданно улыбнулся, сообразив наконец, о чем ему говорят.
   - Я твой собрат, король Шеф, король Восточной и Средней Англии
   - Отлично. Я рад, что все обошлось. Знаешь, такие волнения на  рыноч-
ной площади у нас бывают довольно часто,  и  мои  парни  знают,  как  им
действовать. Набрасывают на всю свору парусину, а потом, пока вояки  ба-
рахтаются, стараясь высвободить свое оружие, разоружают самых опасных Мы
не можем себе позволить постоянно терять наших клиентов.
   Огромная ручища налила вино в сосуд, в котором Шеф быстро признал зо-
лотой кубок.
   - Добавь сюда воды и скоро почувствуешь себя лучше.
   - Вы сегодня потеряли одного клиента, - заметил  Шеф,  вспомнив  нож,
вонзившийся в сердце шведского купца
   - Да, это неприятно. Однако мой ярл сообщил, что погибший сам  напра-
шивался Кстати...
   Толстый палец подцепил амулет Шефа из-под рубахи,  которую,  как  тот
догадался, кто-то разыскал и надел на него.
   - Ты человек Пути, правильно? Поэтому тебе, должно быть, мало дела до
христиан Совсем никаких дел с ними, насколько я наслышан о твоей  победе
над франками, и, осмелюсь заметить, они к тебе относятся еще хуже Но мне
приходится иметь с ними дело. По ту сторону Датской перемычки  находятся
германские копейщики, и лишь сам Один знает, сколько их. Это верно,  что
они все время дерутся между собой, и не менее верно, что они даже больше
боятся нас, чем мы их. Но я не ищу неприятностей,  особенно  в  вопросах
религии. Поэтому я всегда разрешаю христианам присылать сюда своих  свя-
щенников и проповедовать свое учение и никогда не возражаю, если они на-
чинают крестить рабов и женщин. Конечно, если эти  бедняги  забредают  в
глухомань, а их потом продают в рабство или самих крестят в  трясине,  я
ничего не могу поделать. Я поддерживаю порядок в Гедебю  и  на  торговых
путях и вершу суд в нашем тинге. Указывать моим подданным, во что им ве-
рить или кого оставить в покое... - Толстяк засмеялся.- Ты-то понимаешь,
насколько это может быть опасно. Но теперь  появилось  нечто  новенькое.
Этой весной, когда священники из Гамбурга пришли на  север,  каждого  из
этих трех или четырех  миссионеров  сопровождала  охрана.  Не  настолько
большая, чтобы назвать ее армией, недостаточная даже для серьезного боя,
и вдобавок они хорошо платили. Так что я их впустил. Но вот что  я  тебе
скажу, - круглолицый наклонился к Шефу, - как один король другому. Очень
опасные люди. И очень ценные люди. Хотел бы я нанять  себе  с  полдюжины
таких. О том, которого ты видел, о белобрысом с волосами, как щетка, мой
капитан стражи сказал, что это один из самых стремительных бойцов, каких
он когда-либо видел. И очень ловкий.
   - Он быстрее, чем Ивар Рагнарссон? - спросил Шеф.
   - Ивар Бескостный? О, я и забыл, что ты с ним расправился.
   Благодаря вину зрение Шефа  постепенно  прояснилось,  и  он  повнима-
тельней присмотрелся к крупному мужчине, откинувшемуся на стуле так, что
спинка трещала. Золотой венец на голове, тяжелая золотая цепь на  шее  и
массивные браслеты на руках. Внешность добродушного мужичонки, словно бы
хозяина мирной городской таверны. Но глаза под густыми бровями  проница-
тельные, и сеточка шрамов от затянувшихся ран покрывает мускулистое пра-
вое предплечье, как у заядлых бойцов. Удачливый боец, потому что у  неу-
дачливых раны уже никогда не затягиваются.
   - Да, я тебе, конечно же, за него признателен. Ивар очень меня беспо-
коил, а его братья беспокоят и до сих пор, - Хрорик тяжко вздохнул. -  У
короля здесь трудная жизнь, по ту сторону Датской перемычки грозят хрис-
тиане и их империя, а на севере - пятьдесят морских королей, вечно  спо-
рящих, кто самый главный. Христиане говорят, что им сейчас нужен импера-
тор. Я иногда думаю, что и нам тоже. Но дело вот в чем. Если  вдуматься,
нам ведь придется решать, кто им станет. Может быть, я. Может быть,  ты.
А может быть, Сигурд Рагнарссон. Если он, то ни ты, ни я не  доживем  до
следующего дня, да и не захотим дожить.
   Ну, да я увлекся. Я вижу, тебе здорово досталось, и ; по-моему, ты не
отказался бы от хорошего ужина. Почему бы тебе не посидеть где-нибудь на
солнышке, пока не придет пора ужинать? Я прослежу, чтобы ты был в  безо-
пасности.
   - Мне нужны деньги, - сказал Шеф. - Человек,  которого  я  ударил  на
рынке - это он привел меня сюда, и он неделю кормил меня. Я должен  зап-
латить ему. А потом, мне нужны деньги на проезд домой. Если в порту есть
английские купцы, я могу  взять  у  них  деньги  в  долг,  в  счет  моих
собственных средств и средств моего соправителя Альфреда.
   Хрорик оставил в покое звонок:
   - Все улажено, за все заплачено. Дитмаршцев я отпустил вполне  счаст-
ливыми, я всегда стараюсь ладить и с ними тоже, ведь  когда  разъярятся,
они несносны. Хота один юноша настоял на том, чтобы остаться. Не  благо-
дари меня, ты всегда сможешь со мной расплатиться. А насчет  возвращения
домой... Что нет, то нет.
   Шеф взглянул на его хитрое  веселое  лицо.  В  углу  виднелось  копье
"Гунгнир", прислоненное к стене. Но он  не  питал  иллюзий  относительно
возможности добраться до него.
   - Остаться здесь с тобой?
   - Собственно говоря, я тебя продал, - подмигнув, ответил Хрорик.
   - Продал? Кому?
   - Не волнуйся, не Скули. Он предложил мне пять фунтов серебра.  Хрис-
тиане дошли до десяти плюс отпущение всех грехов - от самого Папы и  на-
писанное пурпурными чернилами.
   - Тогда кому?
   Хрорик снова подмигнул.
   - Твоим друзьям из Каупанга. Жрецам из святилища Пути. Их предложение
было слишком хорошим, чтобы отказаться. Они все говорили что-то об испы-
тании. Но это ведь лучше, чем пытки Сигурда Змеиного Глаза? Как ты  счи-
таешь?

   * * *

   С кольцами кровяной колбасы на поясе, большой буханкой черного  хлеба
под мышкой и щепоткой соли в руке Шеф вышел  под  лучи  послеполуденного
солнца, собираясь дожидаться обещанного королем Хрориком ужина. Его  ок-
ружали с полдюжины стражников, гарантируя одновременно, что никто на не-
го не нападет и что он сам не сбежит из города. Их сопровождал Карли, на
этот раз довольно грустный, со своим мечом на поясе  и  копьем  Шефа  на
плече.
   Несколько минут ватага двигалась по тесным улицам Гедебю, заполненным
лотками с янтарем, медом, южными винами, оружием, костяными  гребешками,
обувью, железными слитками и всем, что только можно было купить или про-
дать в скандинавских странах. Затем, когда Шеф уже устал  от  тесноты  и
нескончаемой сутолоки, он увидел невысокий  зеленый  бугор,  находящийся
внутри городского частокола, но в стороне от построек и толпы. Он  молча
указал на него и первый направился туда. Боль в голове прошла,  но  дви-
гался он
   все еще медленно и осторожно, боясь случайным движением разбудить ее.
Он также ощущал, что с трудом понимает, что происходит, как если  бы  он
находился под слоем воды. А ему было о чем поразмыслить.
   Взобравшись на курган. Шеф сел на его вершине, глядя на залив и зеле-
неющие поля на севере. Карли помялся, потом воткнул копье древком в мяг-
кую почву и тоже уселся. Стражники переглянулись.
   - Ты не боишься курганных ведьм? - спросил один из них.
   - Я бывал на могильниках и раньше, - отвечал Шеф. Он заметил, что нож
с его пояса исчез - Хрорик ни в чем не полагался на авось. Он отдал  на-
резать колбасу Карли, а сам стал ломать хлеб. Стражники с опаской рассе-
лись вокруг них, кто на корточках, кто прямо на земле.
   Через некоторое время, набив живот и приятно погрев спину на  солныш-
ке. Шеф показал на плодородные земли, окружающие город. Река Шлей  текла
северней города, и на противоположном берегу виднелись огороженные поля,
пахари, правящие упряжками волов, черные борозды пахотной земли, и тут и
там поднимающиеся среди деревьев струйки дыма. Для англичанина земля ви-
кингов представлялась родиной огня и меча, а ее обитатели -  моряками  и
воинами, а не пахарями и углежогами. И все же здесь, в самом сердце нор-
маннской вольницы, окрестности выглядели так же  мирно,  как  Суффолк  в
летний день.
   - Я слышал, что именно отсюда когда-то давно пришли англичане, - ска-
зал Шеф ближайшему стражнику. - Где-нибудь здесь все еще живут  англича-
не?
   - Нет, - ответил стражник. - Только датчане. Некоторые из них называ-
ют себя ютами, когда не хотят признавать родства с морскими  королями  с
островов. Но они все говорят по-датски, как и ты. Хотя эта  сторона  все
еще называется Англе.
   Вот этот клин между рекой Шлей и фьордом Фленсборг. Похоже, англичане
и в самом деле пришли отсюда.
   Шеф задумался. Вот и лопнула его надежда спасти здешних  англичан  от
датского гнета. А все-таки непонятно, почему в Дитмарше  не  говорят  на
языке датчан, хотя живут бок о бок с ними. И странный  у  них  язык:  не
английский и не датский, и даже не тот неизвестный, напоминающий  немец-
кий, язык, на котором говорил священник сегодня утром. Имеет что-то  об-
щее с каждым из них, но больше всего, пожалуй, похож на фризский,  кото-
рому Шеф научился от людей с островов вдоль немецкого  берега.  Когда-то
здесь смешивались все племена и языки. Теперь границу можно было провес-
ти отчетливей: христиане по одну сторону, язычники по другую, здесь  го-
ворят по-норманнски, там - по-немецки. Но  варево  еще  кипит.  Стражник
назвал его язык датским, donsk tunga, другие считали тот же  самый  язык
норманнским, norsk mal. Одни и те же люди сегодня называют себя датчана-
ми, а завтра ютами. Шеф был королем восточных англов, а Альфред - запад-
ных саксов, но и те и другие соглашались, что все  они  англичане.  Гер-
манскими народами правили тот же самый Папа и та же  королевская  динас-
тия, что и франками, но они не считали себя родственниками. Шведы и  го-
ты, норвежцы и гаддгедлары. Когда-нибудь все это придется рассортировать
и навести порядок. Давно пора было это сделать. Но кто  сможет  провести
границы, принять законы, и все это на уровне высшем, чем порядок  Хрори-
ка: "хорошо для торговли"?
   Без особого удивления Шеф увидел, что к ним с улицы идет  светловоло-
сый германец, тот самый, который утром убил шведа и спас от рабства свя-
щенника. Стражники Хрорика тоже увидели его и не стали корчить  из  себя
хладнокровных воинов. Двое с обнаженными мечами и поднятыми щитами сразу
же заградили ему путь, а еще четверо,  в  пяти  шагах  позади,  вскинули
копья. Светловолосый улыбнулся, с преувеличенной  старательностью  расс-
тегнул перевязь меча и уронил ее на землю.  По  резкому  приказанию  на-
чальника стражи он снял также свою кожаную куртку, положил ее на  землю,
извлек из рукава тяжелый метательный нож и короткое шило из сапога. Тог-
да один стражник приблизился и обыскал его энергично и тщательно. И  на-
конец, они неохотно отступили и позволили  ему  пройти,  держа  наготове
дротики. Когда его отделяли от Шефа последние несколько шагов, Карли то-
же вытащил свой меч и принял агрессивно-недоверчивую позу.
   Светловолосый глянул, как Карли держит меч, вздохнул и, скрестив  но-
ги, уселся напротив Шефа. На этот раз его улыбка была заговорщицкой.
   - Меня зовут Бруно, - заявил он. - К датчанам я приехал по  поручению
архиепископа Гамбурга и Бремена. Да ты знаешь, нужно выкупить  некоторых
наших людей. Мне сказали, что ты знаменитый Шеф Сигвардссон,  победитель
еще более знаменитого Ивара.
   По-норманнски он говорил с заметным акцентом, из-за  чего  имя  "Сиг-
вард" звучало у него почти как "Зигфрид".
   - Кто сказал тебе это?
   Снова понимающая заговорщицкая улыбка.
   - Что ж. Как ты догадываешься, это  твой  маленький  соотечественник,
дьякон Эркенберт. Это парень горячий, а тебя он терпеть не может. И  все
же он не стал отрицать, что ты побил Ивара на мечах.
   - С алебардой против меча, - поправил Шеф. В другие подробности он не
стал вдаваться.
   - Пусть так. В такой игре не часто выигрывают. Но ты пользуешься нео-
бычным оружием. Можно взглянуть на твое копье?
   Бруно поднялся и стал рассматривать копье, демонстративно не прикаса-
ясь к нему и заложив руки за спину.
   - Отличное оружие. Недавней  ковки,  как  я  погляжу.  Я  интересуюсь
копьями. И другими вещами тоже. Могу я взглянуть, что ты носишь на шее?
   Игнорируя предостерегающее ворчание Карли, Шеф снял  свою  цепочку  с
серебряным амулетом Рига на ней и подал Бруно, который  снова  уселся  и
погрузился в раздумье.
   - А скажи, как вы это называете?
   - Это kraki, - ответил Шеф. - Такая лесенка с  одной  тетивой  вместо
двух. Посередине шест и в обе стороны от него идут перекладины. Это знак
моего бога.
   - Однако ты, я полагаю, крещеный? Какой срам, что человек,  познавший
истинного Бога, начинает поклоняться языческому идолу. Не чувствуешь  ли
ты потребности вернуться назад?  Скажем,  если  некоторые...  э-э,  пре-
пятствия будут убраны с твоего пути.
   Шеф впервые за время их разговора улыбнулся, вспомнив  ужас,  который
внушали ему и остальным черные монахи, Вульфир и епископ Даниил. Он  по-
мотал головой.
   - Мне понятно, что ты не хочешь ни с того ни с сего менять свое реше-
ние. Но позволь предложить тебе две темы для  размышления,  -  продолжал
светловолосый. - Первая такая. Уверен, что  со  стороны  кажется,  будто
причина всех этих религиозных распрей - земли и  деньги.  И  так  оно  и
есть! Хрорик не отдал тебя мне потому, что от других  надеялся  получить
больше, и потому, что не