оречью, поднимающейся из желудка. Холодная испарина  покрывает
тело. Зубы выстукивают непрерывную дрожь. Вот так, под  звуки  барабана,
ведут пойманных беглецов на казнь.
   Проходит целая вечность, прежде чем он решается двинуться дальше.
   Где-то здесь, в нише, должны стоять мусорные баки. Арп еще раз в  уме
повторяет инструкцию. Снова появляется сомнение. А вдруг все подстроено?
Он залезает в бак, а тут его и прихлопнут! И яда никакого нет. Дурак! Не
нужно было соглашаться, пока в руках не будет  яда.  Болван!  Арп  готов
биться головой о стену. Так попасться на удочку какому-то стукачу!
   Вот и баки. Около левого кто-то оставил малярные козлы. Все как в за-
писке. Арп стоит в нерешительности. Пожалуй,  самое  правильное  -  вер-
нуться назад.
   Неожиданно до него доносятся громкие голоса и лай собаки. Обход!  Ду-
мать некогда. С неожиданной легкостью он взбирается на  козлы  и  оттуда
прыгает в бак.
   Голоса приближаются. Он слышит хрип пса, рвущегося с поводка, и  стук
подкованных сапог.
   - Цьщ, Гар!
   - В баке кто-то есть.
   - Крысы, тут их полно.
   - Нет, на крыс он лает иначе.
   - Глупости! Пошли! Да успокой ты его!
   - Тихо, Гар!
   Шаги удаляются.
   Теперь Арп может осмотреться в своем убежище. Бак наполнен  всего  на
одну четверть. О том, чтобы вылезти из него - нечего и думать. До  верх-
него края расстояние в два человеческих роста.  Арп  проводит  рукой  по
стенке и нащупывает два небольших отверстия, о которых говорилось в  за-
писке. Они расположены в выдавленной надписи "Трудовые лагеря",  опоясы-
вающей бак. Через эти отверстия Арпу придется дышать, когда  захлопнется
крышка.
   Когда захлопнется крышка. Арп и без этого чувствует себя  в  ловушке.
Кто знает, чем кончится вся эта затея. Что за  Комитет  Освобождения?  В
лагере ничего о нем не было слышно. Может, это те самые ребята,  которые
помогли ему дезертировать? Зря он их не  послушался  и  пошел  навестить
мать. Там его и застукали. А ведь не будь он таким болваном,  все  могло
бы быть иначе.
   Снова голоса и скрип колес. Арп прикладывает глаз к одному из отверс-
тий и успокаивается. Двое заключенных везут бадью с отбросами. Очевидно,
дневальные по сектору. Они не торопятся. Присев на  тележку,  докуривают
по очереди окурок, выброшенный  кем-то  из  охраны.  Арп  видит  бледные
струйки дыма, и рот его наполняется слюной. Везет же людям!
   Из окурка вытянуто все, что возможно. Бадья ползет вверх. Канат,  ко-
торый ее тянет, перекинут через блок над головой  Арпа.  Арп  прикрывает
голову руками. На него вываливается содержимое бадьи.
   Только теперь, когда заключенные ушли, он замечает,  до  чего  гнусно
пахнет в его убежище.
   Отверстия для дыхания расположены немного выше рта Арпа.  Ему  прихо-
дится сгрести часть отбросов себе под ноги.
   Сейчас нужно быть начеку. Приборка кончается в  десять  часов.  После
этого заполненные мусорные баки отправляются наверх.

                                 * * *

   Неизвестно, откуда она взялась, широкая неструганая доска, перемазан-
ная известкой. Один конец ее уперся в стенку бака у дна,  другой  -  лег
немного выше головы Арпа. Доска, как и козлы, -  свидетельство  чьего-то
внимания к судьбе беглеца. Особенно Арп это чувствует теперь, когда ост-
рый металлический прут проходит сквозь  толщу  отбросов,  натыкается  на
доску и планомерно ощупывает ее сверху донизу. Не будь этой доски... Ка-
жется, осмотр никогда не кончится.
   - Ну что там? - спрашивает хриплый старческий голос.
   - Ничего, просто доска.
   - Давай!
   Легкий толчок, скрип ворота, и бак, раскачиваясь,  начинает  движение
вверх. Временами он ударяется о шахту, и Арп чувствует лицом, прижатым к
стенке, каждый удар. Между его головой и доской небольшое  пространство,
свободное от мусора. Это дает возможность немного отодвигать  голову  от
отверстий при особенно резких качаниях бака.
   Стоп! Последний, самый сильный удар, и с грохотом открывается крышка.
Снова железный прут шарит внутри бака. Опять спасительная доска скрывает
притаившегося под ней, трясущегося от страха человека.
   Теперь отверстия повернуты к бетонной ограде, и весь мир вокруг  Арпа
ограничен серой шероховатой поверхностью.
   Однако этот мир полон давно забытых звуков. Среди них  Арп  различает
шорох автомобильных шин, голоса прохожих и даже чириканье воробьев.
   Равномерное настойчивое постукивание о  крышку  бака  заставляет  его
сжаться в комок. Стуки все чаще, все настойчивее,  все  нетерпеливее,  и
вдруг до его сознания доходит, что это дождь. Только тогда он  понимает,
как близка и как желанна свобода.

                                 * * *

   Все этой ночью похоже на бред. С того момента, когда его вывалили  из
бака, Арп то впадает в забытье, то снова  просыпается  от  прикосновения
крысиных лап. Помойка полна крыс. Где-то рядом идут по шоссе автомобили.
Иногда их фары выхватывают из темноты бугор мусора, за которым притаился
Арп. Крысы с писком ныряют в темноту, царапают его лицо острыми когтями,
огрызаются, если он пытается их отпугнуть,  и  вновь  возвращаются,  как
только бугор тонет во мраке.
   Арп думает о том, что, вероятно, его побег уже обнаружен. Он пытается
представить себе, что сейчас творится в лагере. У него мелькает мысль  о
том, что собаки могли обнаружить его след, ведущий к бакам, и тогда...
   Два ярких пучка света действуют как удар. Арп вскакивает.  Сейчас  же
фары гаснут. Вместо них загорается маленькая лампочка в кабине автомоби-
ля. Это армейский фургон, в каком обычно перевозят  боеприпасы.  Человек
за рулем делает знак Арпу приблизиться.
   Арп облегченно вздыхает. Автомобиль, о котором говорилось в записке.
   Он подходит сзади к  кузову.  Дверь  открывается,  Арп  хватается  за
чьи-то протянутые руки и вновь оказывается в темноте.
   В кузове тесно. Сидя на полу, Арп слышит тяжелое дыхание людей,  ощу-
щает спиной и боками чьи-то тела. Мягко покачиваясь на рессорах,  фургон
тихо мчится во мраке...
   Арп просыпается от света фонаря, направленного  ему  в  лицо.  Что-то
случилось! Исчезло ставшее уже привычным ощущение движения.
   - Разминка! - говорит человек с фонарем. - Можете все выйти  на  пять
минут.
   Арпу совсем не хочется выходить из машины, но сзади на него  напирает
множество тел, и ему приходится спрыгнуть на землю.
   Все беспорядочно сгрудились вокруг кабины водителя, никто не  рискует
отойти от фургона.
   - Вот что, ребята! - говорит их спаситель, освещая фонарем  фигуры  в
арестантской одежде. - Пока все идет благополучно, но до  того,  как  мы
вас доставим на место, могут быть всякие  случайности.  Вы  знаете,  чем
грозит побег?
   Молчание.
   - Знаете. Поэтому Комитет предлагает вам яд.  По  одной  таблетке  на
брата. Действует мгновенно. Принимать только в крайнем случае. Понятно?
   Арп получает свою порцию, завернутую в серебристую  фольгу,  и  снова
влезает в кузов.
   Зажатая в кулаке таблетка дает ему чувство  собственного  могущества.
Теперь тюремщики потеряли над ним всякую власть. С этой мыслью он  засы-
пает...
   Тревога! Она ощущается во всем: в неподвижности автомобиля, в бледных
лицах беглецов, освещаемых светом,  проникающим  через  щели  кузова,  в
громкой перебранке там, на дороге.
   Арп делает движение, чтобы встать, но десятки рук машут,  показывают,
чтобы он не двигался.
   - Военные грузы не осматриваются. - Это голос водителя.
   - А я говорю, что есть приказ. Сегодня ночью...
   Автомобиль срывается с места, и сейчас же вдогонку трещат  автоматные
очереди. С крыши кузова летят щепки.
   Когда Арп наконец поднимает голову, он замечает, что его рука сжимает
чью-то маленькую ладонь. Из-под бритого лба на него глядят черные глаза,
окаймленные пушистыми ресницами. Арестантская одежда не может скрыть де-
вичьей округлости фигуры. На левом рукаве - зеленая звезда. Низшая раса.
   Арп инстинктивно разжимает руку и вытирает  ее  о  штаны.  Общение  с
представителями низшей расы запрещено законами Медены. Недаром  те,  кто
носит звезду, рождаются и умирают в лагерях.
   - Нас ведь не поймают? Правда, не поймают?!
   Дрожащий голосок звучит так жалобно, что Арп, забыв о законе, отрица-
тельно качает головой.
   - Как тебя зовут?
   - Арп.
   - А меня - Жетта.
   Арп опускает голову на грудь и делает вид, что дремлет. Никто ведь не
знает, как отнесутся к подобному общению там, куда их везут.
   Автомобиль свернул с шоссе, и прыгает по ухабам, не сбавляя скорости.
Арпу хочется есть. От голода и тряски его начинает мутить.  Он  пытается
подавить кашель, стесняясь окружающих, но от этого позывы становятся все
нестерпимее. Туловище сгибается пополам, и из горла рвется кашель вместе
с брызгами крови.
   Этот приступ так изматывает Арпа, что нет сил оттолкнуть руку с зеле-
ной звездой на рукаве, вытирающую пот у него со лба.

                                 * * *

   Горячий ночной воздух насыщен  запахами  экзотических  цветов,  полон
треска цикад.
   Сброшена арестантская одежда. Длинная, до пят, холщовая рубаха прият-
но холодит распаренное в бане тело. Арп тщательно очищает ложкой тарелку
от остатков каши.
   В конце столовой, у помоста, сложенного из старых бочонков  и  досок,
стоят трое. Высокий человек с седыми волосами и загорелым  лицом  земле-
пашца, видимо, главный. Второй - миловидный паренек в форме солдата  ар-
мии Медены, тот, кто сидел за рулем автомобиля. Третья - маленькая  жен-
щина с тяжелой рыжей косой, обернутой вокруг головы. Ей очень к лицу бе-
лый халат.
   Они ждут, пока закончится ужин.
   Наконец стихает стук ложек. Главный ловко прыгает на помост.
   - Здравствуйте, друзья!
   Радостный гул голосов служит ответом на это непривычное приветствие.
   - Прежде всего я должен вам сообщить, что вы здесь в полной  безопас-
ности. Месторасположение нашего эвакопункта неизвестно властям.
   На серых изможденных лицах сейчас такое выражение  счастья,  что  они
кажутся даже красивыми.
   - Тут, на эвакопункте, вы должны будете пробыть  от  пяти  до  десяти
дней. Точнее этот срок будет определен  нашим  врачом,  потому  что  вам
предстоит тяжелый, многодневный переход. Место, куда мы вас отведем, ко-
нечно, не рай. Там нужно работать. Каждую пядь земли наших поселений  мы
отвоевываем у джунглей. Однако там вы будете свободны, сможете  обзавес-
тись семьей и трудиться на собственное благо. Жилище на первое время вам
подготовили те, кто прибыл туда раньше вас. Такая уж у нас  традиция.  А
теперь я готов ответить на вопросы.
   Пока задают вопросы, Арп мучительно колеблется. Ему очень хочется уз-
нать, можно ли в этих поселениях жениться на девушке низшей расы. Однако
когда он наконец решился и робко поднял руку, высокий  мужчина  с  лицом
землепашца уже сошел с помоста.
   Теперь к беглецам обращается женщина. У нее тихий  певучий  голос,  и
Арпу приходится напрягать слух, чтобы понять, о чем идет речь.
   Женщина просит всех лечь в постель и ждать медосмотра.
   Арп находит свою койку по навешенной на ней бирке, ложится на хрустя-
щие прохладные простыни и немедленно засыпает.
   Сквозь сон он чувствует, что его поворачивают на бок, ощущает  холод-
ное прикосновение стетоскопа и, открыв глаза, видит маленькую женщину  с
рыжей косой, записывающую что-то в блокнот.
   - Проснулся? - Она улыбается, обнажая ослепительные ровные зубы.
   Арп кивает головой.
   - Ты очень истощен. С легкими тоже не все  в  порядке.  Будешь  спать
семь дней. Сейчас мы тебя усыпим.
   Только теперь Арп замечает какой-то аппарат, придвинутый к постели.
   Женщина нажимает несколько кнопок на белом пульте, в мозг Арпа прони-
кает странный гул.
   - Спать! - раздается далекий-далекий мелодичный голос, и Арп  засыпа-
ет.
   Ему снится удивительный сон, полный солнца и счастья.
   Только во сне возможна такая упоительная медлительность движений, та-
кое отсутствие скованности собственной тяжестью, такая  возможность  па-
рить в воздухе.
   Огромный луг покрыт ослепительно белыми цветами.  Вдалеке  Арп  видит
высокую башню, светящуюся всеми цветами радуги. Арп слегка отталкивается
от земли и медленно опускается вниз. Его непреодолимо влечет к себе сия-
ющая башня, от которой распространяется неизъяснимое блаженство.
   Арп не один. Со всех сторон луга к таинственной башне стремятся люди,
одетые так же, как и он, в длинные белые рубахи. Среди  них  -  Жетта  с
полным подолом белых цветов.
   - Что это? - спрашивает у нее Арп, указывая на башню.
   - Столп Свободы. Пойдем!
   Они берутся за руки и вместе плывут в пронизанном  солнечными  лучами
воздухе.
   - Подожди!
   Арп тоже набирает полный подол цветов, и они продолжают свой путь.
   У подножия башни они складывают цветы.
   - А ну, кто больше?! - кричит Жетта, порхая среди  серых  стеблей.  -
Догоняй!
   Их пример заражает остальных. Проходит немного времени, и все  подно-
жие башни завалено цветами.
   Потом они жгут костры и жарят на огне большие куски мяса, насажденные
на тонкие длинные прутья. Восхитительный запах шашлыка смешивается с за-
пахом горящих сучьев, будит в памяти какие-то воспоминания, очень  древ-
ние и очень приятные.
   Утолив голод, они лежат на земле у костра, глядя на  звезды,  большие
незнакомые звезды в черном-черном небе.
   Когда Арп засыпает у гаснущего костра, в его руке покоится  маленькая
теплая рука.

                                 * * *

   Гаснут костры. Выключены разноцветные лампочки,  опоясывающие  башню.
Внизу, у самой земли, открываются двери, и две исполинские  механические
лапы сгребают внутрь хлопок.
   В застекленном куполе старик с загорелым лицом смотрит на стрелку ав-
томатических весов.
   - В пять раз больше, чем у всех  предыдущих  партий,  -  говорит  он,
включая транспортер. - Боюсь, что при таком сумасшедшем темпе они и  не-
дели не протянут.
   - Держу пари на две бутылки, - весело ухмыляется миловидный  парнишка
в военной форме. - Протянут обычные двадцать дней. Гипноз - великая шту-
ка! Можно подохнуть от смеха, как они жрали эту печеную брюкву! Под гип-
нозом что угодно сделаешь. Правда, доктор?
   Маленькая женщина с тяжелой рыжей косой, обвивающей голову, не  торо-
пится с ответом. Она подходит к окну, включает прожектор  и  внимательно
смотрит на обтянутые кожей, похожие на черепа, лица.
   - Вы несколько преувеличиваете возможности электрогипноза, -  говорит
она, обнажая в улыбке острые зубы вампира. - Мощное  излучение  пси-поля
способно только задать ритм работы и определить некую общность действий.
Основное же - предварительная психическая  настройка.  Имитация  побега,
мнимые опасности - все это создало у них ощущение  свободы,  завоеванной
дорогой ценой. Трудно предугадать, какие колоссальные резервы  организма
могут пробуждаться высшими эмоциями.

                       Предварительные изыскания

   - Послушайте, Ронг. Я не могу пожаловаться  на  отсутствие  выдержки,
но, честное слово, у меня иногда появляется желание стукнуть вас чем-ни-
будь тяжелым по башке.
   Дани Ронг пожал плечами.
   - Не думайте, что мне самому вся эта история доставляет удовольствие,
но я ничего не могу поделать, если контрольная серия опытов...
   - А какого черта вам понадобилось ставить эту контрольную серию?!
   - Вы же знаете, что методика, которой мы пользовались вначале...
   - Не будьте болваном, Ронг!
   Торп Кирби поднялся со стула и зашагал по комнате.
   - Неужели вы так ничего и не поняли? -  Сейчас  в  голосе  Кирби  был
сладчайший мед. - Ваша работа носит сугубо теоретический характер.  Ник-
то, во всяком случае в течение ближайших лет, никаких практических выво-
дов из нее делать не будет. У нас вполне хватит времени, ну, скажем, че-
рез два года, отдельно опубликовать результаты контрольной серии и,  так
сказать, уточнить теорию.
   - Не уточнить, а опровергнуть.
   - О господи! Ну хорошо, опровергнуть, но только не сейчас. Ведь после
той шумихи, которую мы подняли...
   - Мы?
   - Ну пусть я. Но поймите наконец, что, кроме вашего дурацкого самолю-
бия, есть еще интересы фирмы.
   - Это не самолюбие.
   - А что?
   - Честность.
   - Честность! - фыркнул Кирби. - Поверьте моему опыту.  Вы,  вероятно,
слышали о препарате Тервалсан. Так известно ли вам...
   Ронг закрыл глаза, приготовившись выслушать одну из  сногсшибательных
историй, в которой находчивость Торпа Кирби, его умение разбивать  козни
врагов, его эрудиция и ум должны были служить примером стаду овец,  опе-
каемому все тем же Торпом Кирби.
   "Откуда этот апломб? - думал Ронг, прислушиваясь к рокочущему барито-
ну шефа. - Ведь он ни черта не смыслит. Краснобай и пустомеля!"
   - ...Надеюсь, я вас убедил?
   - Безусловно. И если вы рискнете опубликовать  результаты  работ  без
контрольной серии, я всегда найду способ...
   - Ох, как мне хочется сказать вам несколько теплых слов! Но что  тол-
ку, если вы даже не обижаетесь?! Первый раз вижу такую толстокожую...
   - Вас удивляет, почему я не реагирую на ваши грубости?
   - Ну?
   - Видите ли, Кирби, - тихо сказал Ронг, - часто каждый из  нас  руко-
водствуется в своих поступках какимто примером. Мое отношение к  вам  во
многом определяется случаем, который мне довелось наблюдать  в  детстве.
Это было в зоологическом саду. У клетки с обезьянами стоял старый  чело-
век и кидал через прутья конфеты. Вероятно, он делал это с самыми лучши-
ми намерениями. Однако когда  запас  конфет  в  его  карманах  кончился,
обезьяны пришли в ярость. Они сгрудились у решетки и, прежде чем  старик
успел опомниться, оплевали его с ног до головы.
   - Ну и что?
   - Он рассмеялся и пошел прочь. Вот тогда я понял, что настоящий чело-
век не может обидеться на оплевавшую его обезьяну. Ведь это всего-навсе-
го обезьяна.
   - Отличная история! - усмехнулся Кирби. - Мне больше всего в ней пон-
равилось, что он все-таки ушел оплеванный. Пример поучительный.  Смотри-
те, Ронг, как бы...
   - Все понятно, Кирби. Теперь скажите, сколько времени вы сможете  еще
терпеть мое присутствие? Дело в том, что мне хочется закончить последнюю
серию опытов, а для этого потребуется по меньшей мере...
   - О, не будем мелочны! Я не тороплюсь и готов ждать хоть до  завтраш-
него утра.
   - Ясно.
   - Послушайте, Дан. - В голосе Кирби вновь появились задушевные нотки.
- Не думайте только, ради бога, что это результат какой-то личной непри-
язни. Я вас очень высоко ценю как ученого, но вы сами понимаете...
   - Понимаю.
   - Я знаю, как трудно сейчас в Дономаге найти приличную работу  биохи-
мику. Вот телефон и адрес. Они  прекрасно  платят,  и  работа,  кажется,
вполне самостоятельная. С нашей стороны  можете  рассчитывать  на  самые
лучшие рекомендации.
   - Еще бы.
   - Кстати, надеюсь, вы не забыли, что при  поступлении  сюда  вы  дали
подписку о неразглашении?..
   - Нет, не забыл.
   - Отлично! Желаю успеха! Если у вас появится желание как-нибудь зайти
ко мне домой вечерком поболтать, просто  так,  по-дружески,  буду  очень
рад.
   - Спасибо.

                                 * * *

   - Доктор Ронг?
   - Да.
   - Господин Латиани вас ждет. Сейчас я ему доложу.
   Ронг оглядел приемную. Ничего не скажешь, дело, видно, поставлено  на
широкую ногу. Во всяком случае, денег на обстановку не жалеют. Видно...
   - Пожалуйста!
   Ступая по мягкому ковру, он  прошел  в  предупредительно  распахнутую
дверь. Навстречу ему поднялся из-за стола высокий лысый человек с  мато-
во-бледным лицом.
   - Очень приятно, доктор Ронг! Садитесь, пожалуйста.
   Ронг сел.
   - Итак, если я правильно понял доктора Кирби, вы бы не возражали про-
тив перехода на работу к нам?
   - Вы правильно поняли доктора Кирби, но я вначале хотел  бы  выяснить
характер работы.
   - Разумеется. Если вы ничего не имеете против, мы об  этом  поговорим
немного позже, а пока я позволю себе задать вам несколько вопросов.
   - Слушаю.
   - Ваша работа у доктора Кирби. Не вызван ли ваш  уход  тем,  что  ре-
з