самоубийства.
   Внезапно наверху что-то щелкнуло, и вспыхнул зеленый сигнал.
   "Ага! А ну, дальше! Как проникнуть за броню, чтобы  переключить  кон-
такты? Это нужно сделать у обеих черепах. Ура!  Молодчина,  Ронг!  Слава
богу, что их две! Пусть переключат вводы друг у друга".
   Многочисленные реле непрерывно щелкали  над  головой  Ронга.  Зеленый
сигнал светился ярким светом.
   Машина явно заинтересовалась этой идеей. Однако еще нельзя  было  по-
нять, сделает ли она из нее какие-либо практические выводы.
   Ронг вышел в коридор. Черепашки прекратили свой бег и  стояли,  уста-
вившись друг на друга красными глазами. Ронг приник к перегородке.
   Прошло несколько минут, и вот одна из черепашек начала ощупывать дру-
гую тонкими паучьими лапками. Затем неуловимо быстрым движением откинула
на ней крышку...

                                 * * *

   Теперь все сомнения исчезли. Обе черепашки вновь двигались вдоль  ма-
шины, снимая многочисленные конденсаторы и сопротивления. Судя  по  ско-
рости, с какой они это проделывали, через несколько часов все будет кон-
чено. Ронг усмехнулся. Больше ему здесь нечего было делать.

                                 * * *

   На следующее утро Ронг влетел в кабинет Латиани.
   - А, доктор Ронг! - На губах Латиани появилась насмешливая улыбка.  -
Могу вас поздравить. С сегодняшнего дня ваш оклад  увеличен  на  пятьсот
соле. Эта идея насчет черепашек дала нам возможность значительно  увели-
чить надежность машин. Просто удивительно, как мы раньше не предусмотре-
ли возможность подобной диверсии.
   Ронг схватил его за горло.
   - Говорите, куда вы запрятали Ноду Сторн?!
   - Спокойно, Ронг! - Латиани резким ударом отбросил его  в  кресло.  -
Никуда ваша Нода не денется. Недельку полечится от истерии и снова  вер-
нется к нам. Так уже  было  несколько  раз.  Ее-то  мы  с  удовольствием
возьмем назад, хотя предварительные изыскания уже закончены. Сегодня ма-
шина начнет выдавать продукцию - тысячу научно-фантастических романов  в
год. Мы в это дело вложили более ста миллионов соле, а вы, осел  эдакий,
чуть было все нам не испортили. Хорошо, что автоматическая защита,  пре-
дусмотренная Дориком, вовремя выключила ток.

                        Тревожных симптомов нет

                                   1

   - Не нравятся мне его почки, - сказал Крепc.
   Леруа взглянул на экран.
   - Почки как почки. Бывают хуже. Впрочем,  кажется,  регенерированные.
Что с ними делали прошлый раз?
   - Сейчас проверю. - Крепс набрал шифр на диске автомата.
   Леруа откинулся на спинку кресла и что-то пробормотал сквозь зубы.
   - Что вы сказали? - переспросил Крепс.
   - Шесть часов. Пора снимать наркоз.
   - А что будем делать с почками?
   - Вы получили информацию?
   - Получил. Вот она. Полное восстановление лоханок.
   - Дайте сюда.
   Крепс знал манеру шефа не торопиться с ответом и терпеливо ждал.
   Леруа отложил пленку и недовольно поморщился.
   - Придется регенерировать. Заодно задайте программу  на  генетическое
исправление.
   - Вы думаете, что?..
   - Безусловно. Иначе за пятьдесят лет они не пришли бы в такое состоя-
ние.
   Крепс сел за перфоратор. Леруа молчал, постукивая карандашом  о  край
стола.
   - Температура ванны повысилась на  три  десятых  градуса,  -  сказала
сестра.
   - Дайте глубокое охлаждение до... - Леруа запнулся. - Подождите  нем-
ного. Ну, что у вас с программой? - обратился он к Крепсу.
   - Контрольный вариант в машине. Сходимость девяносто три процента.
   - Ладно, рискнем. Глубокое охлаждение на двадцать  минут.  Вы  поняли
меня? На двадцать минут глубокое охлаждение. Градиент - полградуса в ми-
нуту.
   - Поняла, - ответила сестра.
   - Не люблю я возиться с наследственностью, - сказал Леруа. -  Никогда
не знаешь толком, чем это все кончится.
   Крепс повернулся к шефу.
   - А по-моему, вообще все это мерзко. Особенно инверсия памяти. Вот бы
никогда не согласился.
   - А вам никто и не предложит.
   - Еще бы! Создали касту бессмертных, вот и танцуете все перед ними на
задних лапках.
   Леруа устало закрыл глаза.
   - Вы для меня загадка. Крепс. Порою я вас просто боюсь.
   - Что же во мне такого страшного?
   - Ограниченность.
   - Благодарю вас.
   - Минус шесть, - сказала сестра.
   - Достаточно. Переключайте на регенерацию.
   Фиолетовые блики вспыхнули на потолке операционного зала.
   - Обратную связь подайте на матрицу контрольного варианта программы.
   - Хорошо, - ответил Крепс.
   - Наследственное предрасположение, - пробормотал Леруа. - Не люблю  я
возиться с такими вещами.
   - Я тоже, - сказал Крепс. - Вообще все это мне не по нутру. Кому  это
нужно?
   - Скажите, Крепс, вам знаком такой термин, как борьба за  существова-
ние?
   - Знаком. Учил в детстве.
   - Это совсем не то, что я имел в виду, - перебил Леруа. - Я говорю  о
борьбе за существование целого биологического вида, именуемого  в  древ-
ности Хомо сапиэнс.
   - И для этого нужно реставрировать монстров столетней давности?
   - До чего же вы все-таки тупы, Крепс! Сколько вам лет?
   - Тридцать.
   - А сколько лет вы работаете физиологом?
   - Пять.
   - А до этого?
   Крепс пожал плечами.
   - Вы же знаете не хуже меня.
   - Учились?
   - Учился.
   - Итак, двадцать пять лет - насмарку. Но ведь  вам  для  того,  чтобы
что-то собой представлять, нужно к тому же стать математиком, кибернети-
ком, биохимиком, биофизиком - короче говоря, пройти еще четыре универси-
тетских курса. Прикиньте-ка, сколько вам тогда будет лет? А сколько вре-
мени понадобится на приобретение того, что скромно именуется  опытом,  а
по существу, представляет собой проверенную жизнью способность к настоя-
щему научному мышлению?
   Лицо Крепса покрылось красными пятнами.
   - Так вы считаете?..
   - Я ничего не считаю. Как помощник вы меня вполне устраиваете, но по-
мощник сам по себе мало стоит. В науке нужны  руководители,  исполнители
всегда найдутся. Обстановочка-то усложняется.  Чем  дальше,  тем  больше
проблем, проблем остреньких, не терпящих отлагательства, проблем, от ко-
торых, может быть, зависит  само  существование  рода  человеческого.  А
жизнь не ждет. Она все время подстегивает: работай,  работай,  с  каждым
годом работай все больше, все интенсивнее, все продуктивнее, иначе  зас-
той, иначе деградация, а деградация - это смерть.
   - Боитесь проиграть соревнование? - спросил Крепс.
   Насмешливая улыбка чуть тронула тонкие губы Леруа:
   - Неужели вы думаете. Крепс, что меня волнует,  какая  из  социальных
систем восторжествует в этом лучшем из миров? Я знаю себе цену. Ее  зап-
латит каждый, у кого я соглашусь работать.
   - Ученый-ландскнехт?
   - А почему бы и нет? И как всякий честный наемник, я верен  знаменам,
под которыми сражаюсь.
   - Тогда говорите о судьбе Дономаги, а не всего человечества  и  приз-
найтесь заодно, что...
   - Довольно, Крепс! Я не хочу выслушивать заношенные сентенции.  Лучше
скажите, почему, когда мы восстанавливаем человеку сердечную мышцу,  ре-
генерируем печень, омолаживаем организм, то все в восторге: это человеч-
но, это гуманно, это величайшая победа разума  над  силами  природы.  Но
стоит нам забраться чуточку поглубже, как типчики  вроде  вас  поднимают
визг: ах! Ученому инверсировали память. Ах! Кощунственные  операции,  ах
!.. Не забывайте, что наши опыты стоят уйму денег. Мы  должны  выпускать
отсюда по-настоящему работоспособных ученых, а не омоложенных старичков,
выживших из ума.
   - Ладно, - сказал Крепс, - может быть, вы и  правы.  Не  так  страшен
черт.
   - Особенно когда можно ему дать мозг ангела, - усмехнулся Леруа.
   Раздался звонок таймера.
   - Двадцать минут, - бесстрастно сказала сестра.
   Крепс подошел к машине.
   - На матрице контрольной программы нули.
   - Отлично! Отключайте генераторы. Подъем температуры - градус в мину-
ту. Пора снимать наркоз.

                                   2

   Огромный ласковый мир вновь рождался из недр небытия. Он был во всем:
в приятно холодящем тело регенерационном растворе, в тихом пении  транс-
форматоров, в горячей пульсации крови, в запахе озона, в  матовом  свете
ламп. Окружающий мир властно вторгался в просыпающееся тело,  великолеп-
ный, привычный и вечно новый мир.
   Кларенс поднял голову. Две черные фигуры в длинных, до пят,  антисеп-
тических халатах стояли, склонившись над ванной.
   - Ну, как дела, Кларенс? - спросил Леруа.
   Кларенс потянулся.
   - Восхитительно! Как будто снова родился на свет.
   - Так оно и есть, - пробормотал Крепс.
   Леруа улыбнулся.
   - Не терпится попрыгать?
   - Черт знает, какой прилив сил! Готов горы ворочать.
   - Успеете. - Лицо Леруа стало серьезным. - А сейчас - под  душ  и  на
инверсию.

   ...Кто сказал, что здоровый человек не чувствует свое  тело?  Ерунда!
Нет большего наслаждения, чем ощущать биение собственного сердца, трепет
диафрагмы, ласковое прикосновение воздуха к трахеям при  каждом  вздохе.
Вот так, каждой клеточкой молодой упругой кожи отражать удары бьющей  из
душа воды и слегка пофыркивать, как мотор, работающий на холостом  ходу,
мотор, в котором огромный неиспользованный резерв мощности. Черт побери,
до чего это здорово! Все-таки за пятьдесят лет техника сделала невероят-
ный рывок. Разве можно сравнить прошлую регенерацию с этой? Тогда, в об-
щем, его просто подлатали, а сейчас... Ух, как хорошо! То, что они  сде-
лали с Эльзой, - просто чудо. Только зря  она  отказалась  от  инверсии.
Женщины всегда живут прошлым, хранят воспоминания как сувениры. Для чего
тащить с собой этот ненужный балласт? Вся жизнь в будущем.  Каста  бесс-
мертных, неплохо придумано! Интересно, что будет после инверсии?  Откро-
венно говоря, последнее время мозг уже работал неважно, ни одной  статьи
за этот год. Сто лет - не шутка. Ничего, теперь они убедятся, на что еще
способен старина Кларенс. Отличная мысль - явиться к Эльзе в день  семи-
десятипятилетия обновленным не только физически, но и духовно...
   - Хватит, Кларенс, Леруа вас ждет в кабинете инверсии, одевайтесь!  -
Крепс протянул Кларенсу толстый мохнатый халат.

                                   3

   Вперед-назад, вперед-назад - пульсирует ток в колебательном  контуре,
задан ритм, задан ритм, задан ритм...
   Поток электронов срывается с поверхности раскаленной нити и мчится  в
вакууме, разогнанный электрическим полем. Стоп! На сетку  подан  отрица-
тельный потенциал. Невообразимо мал промежуток времени, и вновь рвется к
аноду нетерпеливый рой. Задан ритм, рождающий в кристалле кварца  недос-
тупные уху звуковые колебания, в десятки раз тоньше комариного писка.
   Немые волны ультразвука бегут по серебряной проволочке, и металличес-
кий клещ впивается в кожу, проходит  сквозь  черепную  коробку.  Дальше,
дальше, в святая святых, в величайшее чудо природы, именуемое мозгом.
   Вот она - таинственная серая масса, зеркало мира, вместилище  горя  и
радости, надежд и разочарований, взлетов и падений, гениальных прозрений
и ошибок.
   Лежащий в кресле человек глядит в окно.  Зеркальные  стекла  отражают
экран с гигантским изображением его мозга. Он  видит  светящиеся  трассы
микроскопических электродов и руки Леруа на пульте. Спокойные, уверенные
руки ученого. Дальше, дальше, приказывают эти руки, еще  пять  миллимет-
ров. Осторожно! Здесь сосуд, лучше его обойти!
   У Кларенса затекла нога. Он делает движение, чтобы изменить позу.
   - Спокойно, Кларенс! - Голос Леруа приглушен. - Еще  несколько  минут
постарайтесь не двигаться. Надеюсь, вы не испытываете никаких неприятных
ощущений?
   - Нет. - Какие же ощущения, когда он знает, что она совершенно лишена
чувствительности, эта серая масса, анализатор всех видов боли.
   - Сейчас мы начнем, - говорит Леруа. - Последний электрод.
   Теперь начинается главное. Двести электродов подключены  к  решающему
устройству. Отныне человек и машина составляют единое целое.
   - Напряжение! - приказывает Леруа. - Ложитесь, Кларенс, как вам удоб-
нее.
   Инверсия памяти. Для этого машина должна обшарить все закоулки  чело-
веческого мозга, развернуть бесконечной чередой рой воспоминаний, осмыс-
лить подсознательное и решить, что  убрать  навсегда,  а  что  оставить.
Очистка кладовых от старого хлама.
   Вспыхивает зеленая лампа на пульте. Ток подан на мозговую кору.
   ...МАЛЕHЬКИЙ МАЛЬЧИК РАСТЕРЯHHО СТОИТ ПЕРЕД РАЗБИТОЙ БАHКОЙ  ВАРЕHЬЯ,
КОРИЧHЕВАЯ ГУСТАЯ ЖИДКОСТЬ РАСТЕКАЕТСЯ ПО КОВРУ...
   Стоп! Сейчас комплекс ощущений будет разложен на составляющие и  све-
рен с программой. Что там такое? Страх, растерянность, первое  представ-
ление о бренности окружающего мира. Убрать. Чуть слышно щелкает реле.  В
мозг подан импульс тока, нервное возбуждение перестает циркулировать  на
этом участке. Увеличена емкость памяти для более важных вещей.
   ...ВАТАГА ШКОЛЬHИКОВ ВЫБЕГАЕТ HА УЛИЦУ. ОHИ О ЧЕМ-ТО ШЕПЧУТСЯ. в ЦЕH-
ТРЕ - ВЕРЗИЛА С РЫЖЕЙ HЕЧЕСАHОЙ КОПHОЙ ВОЛОС И ТОРЧАЩИМИ УШАМИ. КАК ТРУ-
ДHО ДЕЛАТЬ ВИД, ЧТО СОВСЕМ HЕ БОИШЬСЯ ЭТОГО СБРОДА. HОГИ КАЖУТСЯ СДЕЛАH-
HЫМИ ИЗ ВАТЫ, ТОШHОТА, ПОДСТУПАЮЩАЯ К ГОРЛУ.  ХОЧЕТСЯ  БЕЖАТЬ.  ОHИ  ВСЕ
БЛИЖЕ. ЗЛОВЕЩЕЕ МОЛЧАHИЕ И ОСКАЛЕHHАЯ РОЖА С ОТТОПЫРЕHHЫМИ УШАМИ.  ОСТА-
ЛОСЬ ДВА ШАГА. УДАР ПО ЛИЦУ...
   Убрать! Щелк, щелк, щелк.
   БЕРЕГ РЕКИ, ТАHЦУЮЩИЕ ПОПЛАВКИ HА ВОДЕ. ЧЕРHАЯ ТЕHЬ. НОГА В  СТОПТАH-
HОМ БАШМАКЕ. СБРОШЕHHЫЕ УДОЧКИ, ПЛЫВУЩИЕ ПО ТЕЧЕHИЮ. КРАСHЫЙ ТУМАH ПЕРЕД
ГЛАЗАМИ. УДАР КУЛАКОМ В HЕHАВИСТHУЮ ХАРЮ, ВТОРОЙ,  ТРЕТИЙ.  ПОВЕРЖЕHHЫЙ,
ХHЫКАЮЩИЙ ВРАГ, РАЗМАЗЫВАЮЩИЙ КРОВЬ ПО ЛИЦУ...
   Миллисекунды на анализ. Оставить. Уверенность в своих силах,  радость
победы нужны ученому не меньше, чем боксеру на ринге.
   ...ОТБЛЕСК ОГHЯ HА ВЕРХУШКАХ ЕЛЕЙ. РАЗГОРЯЧЕHHЫЕ ВИHОМ  И  МОЛОДОСТЬЮ
ЛИЦА. СHОП ИСКР ВЫЛЕТАЕТ ИЗ КОСТРА, КОГДА  В  HЕГО  ПОДБРАСЫВАЮТ  СУЧЬЯ.
ТРЕСК ОГHЯ И ПЕСHЯ: "ЗВЕЗДА ЛЮБВИ HА HЕБОСВОДЕ", ЛИЦО ЭЛЬЗЫ.  "ПОЙДЕМТЕ,
КЛАРЕHС. МHЕ ХОЧЕТСЯ ТИШИHЫ". ШЕЛЕСТ СУХИХ  ЛИСТЬЕВ  ПОД  HОГАМИ.  БЕЛОЕ
ПЛАТЬЕ HА ФОHЕ СТВОЛА. "МОЖЕТ БЫТЬ, ВЫ ВСЕ-ТАКИ РЕШИТЕСЬ ПОЦЕЛОВАТЬ  МЕ-
HЯ, КЛАРЕHС?" ГОРЬКИЙ ЗАПАХ МХА HА РАССВЕТЕ. ЗАВТРАК В  МАЛЕHЬКОМ  ЗАГО-
РОДHОМ РЕСТОРАHЧИКЕ. ГОРЯЧЕЕ МОЛОКО С ХРУСТЯЩИМИ ХЛЕБЦАМИ.  "ТЕПЕРЬ  ЭТО
УЖЕ HАВСЕГДА, ПРАВДА, МИЛЫЙ?"
   Вспыхивают и гаснут лампочки на пульте. Любовь к женщине - это  хоро-
шо. Возбуждает воображение. Остальное убрать. Слишком много нервных свя-
зей занимает вся эта ерунда. Щелк, щелк. Все ужато до размера фотографии
в семейном альбоме: БЕЛОЕ ПЛАТЬЕ HА ФОHЕ СТВОЛА. "МОЖЕТ БЫТЬ, ВЫ ВСЕ-ТА-
КИ РЕШИТЕСЬ ПОЦЕЛОВАТЬ МЕHЯ, КЛАРЕHС?"
   Невидимый луч мечется по ячейкам электронного коммутатора, обнюхивает
все тайники человеческой души. Что там еще? Подать напряжение  на  трид-
цать вторую пару электродов. Оставить, убрать, оставить, убрать, убрать,
убрать, щелк, щелк, щелк.
   ...ПЕРВАЯ ЛЕКЦИЯ, ЧЕРНЫЙ КОСТЮМ, ТЩАТЕЛЬНО ОТГЛАЖЕННЫЙ ЭЛЬЗОЙ.  УПРЯ-
ТАННАЯ ТРЕВОГА В ГОЛУБЫХ ГЛАЗАХ. "НИ ПУХА НИ ПЕРА,  ДОРОГОЙ".  АМФИТЕАТР
АУДИТОРИИ. ВНИМАТЕЛЬНЫЕ, НАСМЕШЛИВЫЕ ЛИЦА СТУДЕНТОВ. ХРИПЛЫЙ, ЧУТЬ  СРЫ-
ВАЮЩИЙСЯ ГОЛОС ВНАЧАЛЕ. ВВЕДЕНИЕ В ТЕОРИЮ ФУНКЦИЙ КОМПЛЕКСНОГО  ПЕРЕМЕН-
НОГО. РАСКРЫТЫЙ РОТ ЮНОШИ В ПЕРВОМ РЯДУ. ПОСТЕПЕННО СТИХАЮЩИЙ ГУЛ.. СТУК
МЕЛА О ДОСКУ. РАДОСТНАЯ УВЕРЕННОСТЬ, ЧТО ЛЕКЦИЯ ПРОХОДИТ  ХОРОШО.  АПЛО-
ДИСМЕНТЫ, ПОЗДРАВЛЕНИЯ КОЛЛЕГ. КАК ДАВНО ЭТО БЫЛО! СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ  НАЗАД.
ДВАДЦАТОГО СЕНТЯБРЯ...
   Щелк, щелк. Оставлены только дата и краткий конспект лекции.  Дальше,
дальше.
   ..."ПОСМОТРИ: ЭТО НАШ СЫН. ПРАВДА, ОН ПОХОЖ НА ТЕБЯ?" БУКЕТ РОЗ У ИЗ-
ГОЛОВЬЯ КРОВАТИ. ОН ПОКУПАЛ ЭТИ РОЗЫ В МАГАЗИНЕ У МОСТА. БЕЛОКУРАЯ  ПРО-
ДАВЩИЦА САМА ЕМУ ИХ ОТОБРАЛА. "ЖЕНЩИНЫ ЛЮБЯТ ХОРОШИЕ ЦВЕТЫ,  Я  УВЕРЕНА,
ЧТО ОНИ ЕЙ ПОНРАВЯТСЯ".
   Щелк, щелк. Долой ненужные воспоминания, загружающие память. Мозг ма-
тематика должен быть свободен от сентиментальной ерунды.
   ...ПРОНЗИТЕЛЬНЫЙ ЗВЕРИНЫЙ КРИК ЭЛЬЗЫ.. СОЧУВСТВЕННЫЕ ТЕЛЕГРАММЫ,  ТЕ-
ЛЕФОННЫЕ ЗВОНКИ, ТОЛПА РЕПОРТЕРОВ НА ЛЕСТНИЦЕ. "ВЕСЬ МИР ГОРДИТСЯ ПОДВИ-
ГОМ ВАШЕГО СЫНА". НА ПЕРВЫХ ПОЛОСАХ ГАЗЕТ -  ОБРАМЛЕННАЯ  ЧЕРНОЙ  КАЙМОЙ
ФОТОГРАФИЯ ЮНОШИ В МЕШКОВАТОМ КОМБИНЕЗОНЕ У ТРАПА РАКЕТЫ. ПРИТИХШАЯ ТОЛ-
ПА В ЦЕРКВИ. СУХОПАРАЯ ФИГУРА  СВЯЩЕННИКА.  "ВЕЧНАЯ  ПАМЯТЬ  ПОКОРИТЕЛЯМ
КОСМОСА".
   Вспыхивают и гаснут лампочки на пульте. Мчатся заряды  в  линиях  за-
держки памяти, до предела загружены  блоки  логических  цепей.  Вновь  и
вновь сличается полученный результат с программой, и снова -  логический
анализ.
   - Ну, что там случилось? - Взгляд Леруа обращен к пульту.
   Кажется, машина не может сделать выбор.
   - Наконец-то, слава богу! - Леруа облегченно вздыхает,  услышав  при-
вычный щелчок реле. - Завтра, Крепс, проверьте по магнитной записи,  что
они там напутали с программой.
   Щелк, щелк, щелк. "ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ПОКОРИТЕЛЯМ КОСМОСА". ЩЕЛК. ЕЩЕ ОДНА
ячейка памяти свободна.
   Миллионы анализов в минуту. События и даты, лица знакомых,  прочитан-
ные книги, обрывки кинофильмов, вкусы и привычки,  физические  контакты,
тензоры, операторы, формулы, формулы, формулы. Все это нужно привести  в
порядок, рассортировать, ненужное исключить.
   Щелк, щелк. Мозг математика должен обладать огромной профессиональной
памятью. Нужно  обеспечить  необходимую  емкость,  по  крайней  мере  на
пятьдесят лет. Кто знает, что там впереди?  Долой  весь  балласт!  Щелк,
щелк.
   Танцуют кривые на экране осциллографов. Леруа доволен. Кажется,  при-
дется на этом кончить, мозг утомлен.
   - Довольно! - командует он Крепсу. - Вызовите санитаров, пусть  заби-
рают его в палату.
   Крепс нажимает звонок. Пока санитары возятся с бесчувственным  телом,
он выключает установку.
   - Все?
   - Все, - отвечает Леруа. - Я устал, как господь бог  на  шестой  день
творения. Нужно немного развлечься. Давайте, Крепс, махнем  в  какое-ни-
будь кабаре. Вам тоже не повредит небольшая встряска после такой работы.

                                   4

   Раз, два, три, левой, левой. Раз, два,  три.  Отличная  вещь  ходьба!
Вдох, пауза, выдох, пауза.
   Тук, тук, тук, левое предсердие, правый желудочек, правое предсердие,
левый желудочек. Раз, два, три, левой, левой.
   Легким размашистым шагом Кларенс идет по улице. Вдох,  пауза,  выдох,
пауза. Какое разнообразие запахов, оттенков, форм. Обновленный мозг жад-
но впитывает окружающий мир. Горячая кровь пульсирует в артериях, разбе-
гается по лабиринту сосудов и вновь возвращается на круги своя.
   Тук, тук, тук. Малый круг, большой круг, правое предсердие, левый же-
лудочек, левое предсердие, правый желудочек, тук, тук. Вдох, пауза,  вы-
дох, пауза.
   Стоп! Кларенс поражен. На зеленом фоне листвы багровые лепестки,  ис-
точающие небывалый аромат. Он опускается на колени и, как зверь, обнюхи-
вает куст.
   В глазах идущей навстречу девушки - насмешка и невольное  восхищение.
Он очень красив, этот человек, стоящий на коленях перед цветами.
   - Вы что-нибудь потеряли? - спрашивает она улыбаясь.
   - Нет, я просто хочу запомнить запах. Вы не  знаете,  как  называются
эти... - Проклятье! Он забыл название. - Эти... растения?
   - Цветы, - поправляет она: - Обыкновенные красные  розы.  Неужели  вы
никогда их не видели?
   - Нет, не приходилось. Спасибо. Теперь я запомню: красные розы.
   Он поднимается на ноги и, осторожно  коснувшись  пальцами  лепестков,
идет дальше.
   Раз, два, три, левой, левой.
   Девушка с удивлением глядит ему вслед. Чудак, а жаль. Пожалуй, он мог
бы быть немного полюбезнее.
   "Розы, красные розы", - повторяет он на ходу...

   Кларенс распахивает дверь аудитории. Сегодня здесь семинар.
   Похожий на старого мопса, Леви стоит у доски, исписанной уравнениями.
Он оборачивается и машет Кларенсу рукой, в которой зажат мел. Все  взоры
обращены к Кларенсу. В дверях толпятся студенты. Они пришли сюда, конеч-
но, не из-за Леви. Герой дня Кларенс, представитель касты бессмертных.
   - Прошу извинить за опоздание, - говорит он, садясь на свое место.  -
Пожалуйста, продолжайте.
   Быстрым взглядом он окидывает