любом
из  тех  трех  условий,   на   которых   вы   настаиваете:   против   воли
гипнотизируемого, вопреки его  личным  желаниям  и  твердым  убеждениям  и
содержании под гипнозом длительное время,  не  прибегая  к  дополнительным
мерам. Я не утверждаю, что это невозможно, но...
     - Но это очень трудно. Что ж, вы работаете над этим длительное время,
уже три с половиной года, и впереди у вас  еще  столько  времени,  сколько
понадобится. Аппаратуру, персонал  -  только  попросите.  А  пока  я  хочу
пройтись и поглядеть, над чем работают ваши люди. Мне хотелось  бы  задать
им несколько вопросом.
     Заведующий учтиво поклонился и направился к своему  столу  в  дальнем
конце помещения. А Лууб стал не спеша переходить из клетушки  в  клетушку,
наблюдая за работой, задавая вопросы, подмечая,  главным  образом,  личные
качества того или иного специалиста-психолога в каждой из клетушек.
     Он был убежден в том, что подходящий человек  мог  бы  разрешить  эту
проблему. Необходимо было только найти этого человека и создать  для  него
наилучшие условия. Он будет достаточно умен и настойчив, чтобы  определить
верное направление исследований, но в то же самое  время  настолько  лишен
воображения, чтобы не ужаснуться цели, которая ускользала от лучших умов в
течение многих столетий.
     Но, как только проблема будет решена, в течение одной краткой  беседы
со Слугой для Всех он, Лууб, сумеет поставить его под свой  прямой  личный
контроль на всю оставшуюся жизнь и обойтись без  сложностей,  связанных  с
длительными психотерапевтическими сеансами, которым приходится  подвергать
Моддо... Как только проблема будет решена...
     В последней клетушке молодой человек с  прыщавым  лицом,  сидящий  за
простым письменным столом,  внимательно  изучал  потрепанный  фолиант,  не
заметив прихода Лууба. Какое-то время Целитель молча наблюдал за ним.
     Какую убогую и бессмысленную жизнь  приходилось  вести  этим  молодым
специалистам! Это уже было написано на их покрытых морщинами, похожих одно
на другое, лицах. Режим, придуманный изощренным правителем, не позволял им
иметь ни одной собственной мысли, они и мечтать не смели ни о  чем  таком,
что не было разрешено официально.
     Но этот парень был самым смышленым из всех. Лууб довольно  длительное
время с растущим интересом наблюдал за ним, все более и более склоняясь  к
мысли, что это - именно то, что ему надо.
     - Как дела, Сидоти? - спросил он наконец.
     Молодой человек оторвался от книги, вздрогнув от неожиданности.
     - Закройте дверь, - попросил он.
     Лууб прикрыл дверь.


     Это был день установления полного контроля.
     Сидоти, Младший Лаборант, специалист-Психолог Пятого Разряда, щелкнул
пальцами прямо перед лицом Лууба и теперь мог позволить себе  наслаждаться
роскошным ощущением абсолютной власти, безграничной власти, власти  такой,
которая даже во сне не могла привидеться кому-либо из людей до сего дня.
     Контроль. Полный контроль...
     Не поднимаясь со стула, он еще раз щелкнул пальцами и сказал:
     - Докладывайте!
     В  глазах  Лууба  появился  привычный  стеклянный  блеск.  Тело   его
закаменело. Руки безвольно повисли. Ровным  бесцветным  голосом  он  начал
свое донесение.
     Замечательно!
     Слуга Безопасности через несколько часов станет трупом, а  его  место
займет человек, который нравится Сидоти.
     Блестящий успех!
     Эксперимент состоял из нескольких этапов. Первый должен был выяснить,
можно ли, возбудив в Луубе чувство мщения за  никогда  не  существовавшего
брата, вынудить Целителя действовать на том  уровне,  которого  он  всегда
стремился избегать. Потом нужно  было  заставить  Моддо  сделать  что-либо
такое, что совершенно не пересекалось с его интересами. И,  в  завершение,
подтолкнуть Гаромму к мерам против Слуги Безопасности в  то  время,  когда
Слуга для Всех не испытывал никакого душевного кризиса.
     Эксперимент удался на славу.  Сидоти  подтолкнул  маленькую  костяшку
домино по имени Лууб три дня назад, и целый  ряд  других  мелких  костяшек
начал падать. Сегодня, когда Слуга  Безопасности  будет  удушен  прямо  за
письменным столом, упадет последняя костяшка.
     Да, контроль был полнейшим.
     Разумеется, была и другая, не столь важная  причина,  побудившая  его
провести этот эксперимент, взяв за основу жизнь Слуги Безопасности. Сидоти
видел, как он при всех выпил четыре года назад изрядную порцию  спиртного.
Так не надлежит  себя  вести  Слугам  Человечества.  Им  полагается  жизнь
простая, чистая и умеренная, чтобы  быть  образцом  для  всего  остального
человеческого рода.
     Сидоти и в лицо не  видел  никогда  Заместителя  Слуги  Безопасности,
которого по его приказанию должны были повысить в должности. Но он слышал,
что человек этот живет очень скромно, не  допуская  никаких  излишеств.  И
Сидоти это импонировало - именно так и должно быть.


     Лууб застыл в ожидании, завершив доклад.
     Сидоти думал.
     Следует ли ему приказать отказаться от этой глупой, хвастливой идеи о
прямом контроле над Гароммой? Нет, не следует. Ведь именно это приводило в
действие механизм ежедневного посещения  Бюро  Лечебных  Исследований  для
проверки достижений в этом вопросе. И хотя вполне достаточно было бы  дать
простой приказ ежедневно заходить к нему, Сидоти чувствовал,  что  до  тех
пор,  пока  он  не  изучит   досконально   все   аспекты   своей   власти,
целесообразнее оставить  в  неприкосновенности  уже  отлаженные  механизмы
личных связей, если не случится что-либо непредвиденное.
     Это напомнило ему еще об одном деле. У  Лууба  был  некий  повышенный
интерес, удовлетворение которого было, по  сути,  пустой  тратой  времени.
Теперь, при абсолютном контроле, самое время избавить его от этого.
     - Вы должны бросить  все  эти  исследования  исторических  фактов,  -
приказал Сидоти. - А высвободившееся время используйте для  более  полного
изучения слабостей Моддо. Это гораздо интереснее, чем  изучение  прошлого.
На этом все!
     Он щелкнул пальцами. Подождал немного и щелкнул еще раз. Целитель Душ
глубоко вдохнул воздух, выпрямился и улыбнулся.
     - Хорошо. Так и продолжайте, - сказал он ободряюще.
     - Спасибо, сэр. Непременно, - заверил его Сидоти.
     Лууб открыл дверь клетушки и вышел. Сидоти смотрел ему  вслед.  Какая
идиотская  самоуверенность  присуща  этому  человеку  -  он  убежден,  что
найденный метод гипнотического полного контроля будет отдан в его руки!
     Сидоти подошел вплотную к решению  этой  задачи  три  года  назад.  И
тотчас же  притаился,  направив  свою  работу  внешне  в  совершенно  ином
направлении. Затем, усовершенствовав методику, применил ее к Луубу...
     Это было естественно.
     Сидоти был ошеломлен, его едва не стошнило, когда он узнал, что  Лууб
подчинил себе Моддо, а Моддо главенствует над самим Гароммой.  Но,  спустя
некоторое время, молодой человек вполне освоился. В конце концов, с самого
раннего  детства  единственной  воспринимаемой  им  и   его   сверстниками
реальностью являлась реальность власти. Власти в каждом  школьном  классе,
каждом клубе, на каждом собрании людей. Власть была единственным,  за  что
стоило бороться. И это занятие приходилось  избирать  не  потому,  что  он
ощущал себя наиболее подходящим для этого, а из-за того,  что  оно  давало
перспективу власти над тем, кто  интересует  его,  интересует,  исходя  из
собственных наклонностей.
     Но такая власть, которую он получил, ему никогда и не снилась. Тем не
менее это стало реальностью, и с этой реальностью следовало считаться.
     Но что с такой властью делать!
     Ответить на этот вопрос оказалось очень трудно.  Со  временем  ответ,
разумеется,  придет.  А  пока  что   имеется   замечательная   возможность
удостовериться в  том,  насколько  добросовестно  каждый  на  своем  месте
выполняет работу и наложить наказание на тех, кто плохо себя ведет. Сидоти
намеревался оставаться на этой своей  работе,  пока  не  подойдет  удобное
время для повышения в должности. Пока еще нет нужды гоняться  за  громкими
титулами. Пускай себе Гаромма правит, он же будет направлять его  действия
из третьих или четвертых рук, оставаясь в тени.
     Оставался один вопрос: чего он все-таки хотел  бы  достичь,  управляя
Гароммой?
     Раздался  звонок.  Из  громкоговорителя,  установленного  под   самым
потолком, понеслось:
     - Внимание! Внимание всем сотрудникам Центра! Слуга для Всех покидает
здание Центра через несколько минут! Все в главный вестибюль, чтобы молить
его о продолжении служения человечеству. Все...
     Сидоти примкнул к толпе специалистов, в спешке  покидавших  помещение
лаборатории. В коридоре к ним присоединялись другие,  выскакивая  из  всех
дверей по обе стороны. Людской поток вынес Сидоти в Главный вестибюль, где
охрана Службы Воспитания уже теснила к стенам тех, кто попал сюда раньше.
     Он  улыбнулся.  Если  бы  только  охранники  догадывались,  кого  они
толкают! Своего повелителя, который мог бы обречь на казнь любого из  них!
Единственного на Земле человека, который  мог  бы  сделать  все,  что  ему
только заблагорассудится!
     Все, что угодно...
     В дальнем конце вестибюля зазвучали приветственные выкрики. Все стали
нервно переминаться с ноги на ногу, вставать  на  цыпочки,  чтобы  получше
разглядеть происходящее. Даже у охранников участилось дыхание.
     В вестибюле появился Слуга для Всех.
     Крики стали еще более громкими и многочисленными. Стоящие  впереди  в
возбуждении начал подпрыгивать.
     И вдруг Сидоти увидел Его!
     Руки его непроизвольно  взметнулись  в  горячечном  мышечном  порыве.
Что-то огромное и сладкое, казалось, сдавило грудь. Из горла вырвалось:
     - Служи нам, Гаромма, служи нам! Служи нам! Служи нам!
     Его целиком накрыла горячая волна любви, равной  которой  он  никогда
прежде не испытывал.  Любви  к  Гаромме,  к  родителям  Гароммы,  к  детям
Гароммы, ко всему и вся, так или иначе связанному с Гароммой.
     Тело  корчилось,  движения  потеряли   координацию,   волна   острого
наслаждения  пронзила  все  тело  от  бедер  до  шеи.  Сидоти   извивался,
подпрыгивал,  размахивал  руками.  Казалось,   все   его   тело   пыталось
вывернуться наизнанку в стремлении выразить свою верность Слуге для  Всех.
И все это нисколько не было для него необычным, поскольку такие проявления
чувств были воспитаны в нем еще в раннем детстве.
     - Служи нам, Гаромма! - пронзительно вопил он, пуская пузыри пены  из
уголков рта. - Служи нам!
     Подавшись всем телом вперед, Сидоти протиснулся между охранниками,  и
его вытянутые пальцы прикоснулись к развевающимся лохмотьям Гароммы. Разум
Сидоти взорвался вспышкой бешеной любви к этому человеку, и,  не  в  силах
сдерживать более охвативший его экстаз, он лишился чувств,  прошептав  еще
раз:
     - Служи нам, Гаромма...
     Когда все закончилось, коллеги-специалисты  поволокли  бесчувственное
тело в Бюро Лечебных Исследований, завистливо вздыхая.  Далеко  не  каждый
день кому-то удавалось дотронуться до краешка лохмотьев Слуги для Всех!  И
какое глубокое воздействие оказывает это на счастливца!
     Прошло не менее получаса, прежде чем Сидоти пришел в себя.
     Это был день установления полного контроля!





                                Уильям ТЕНН

                              ЛИССАБОН В КУБЕ


     Зазвонил телефон.
     Альфред Смит, который в этот момент перекладывал вещи из  чемодана  в
ящики типичного гостиничного комода, недоуменно поднял голову.
     - Кому это... - начал было он, но не стал продолжать.
     Очевидно, кто-то ошибся номером. Никто не знал, что он в Нью-Йорке, и
уж тем более - в какой именно гостинице. Хотя, если  подумать,  кто-нибудь
мог догадаться.
     А может быть, это портье звонит, чтобы  предупредить  о  какой-нибудь
мелочи, типа перегоревшей настольной лампе.
     Телефон зазвонил снова.
     Смит поставил чемодан и обошел вокруг кровати. Поднял трубку.
     - Алло?
     - Мистер Смит? - спросил сочный голос на другом конце линии.
     - Говорите.
     - Это мистер Джонс. Мистер Коун и мистер Келли со мной, в  вестибюле.
Здесь же Джейн Доу. Что вы предпочитаете - чтобы мы поднялись  к  вам  или
подождали внизу?
     - Прошу прощения...
     - Что ж, тогда мы поднимемся. Номер 504, не так ли?
     - Да... А кто это говорит?
     Но трубку уже положили.
     Смит провел пальцами по прическе.
     Это был среднего роста, неплохо сложенный, весьма приятной наружности
молодой  человек.  Намечающееся   брюшко   свидетельствовало   о   недавно
достигнутом преуспевании.
     Мистер Джонс? Коун? Келли? И кто такая Джейн Доу?
     Наверное, розыгрыш. Всякий, носящий фамилию Смит, привыкает к  шуткам
в свой адрес. Тем более, звонивший спрашивал просто мистера Смита,  а  это
очень распространенная фамилия.  Не  исключена  ошибка.  Он  снова  поднял
трубку.
     - Справочное бюро, - попросил Альфред у дежурной.
     - Да, справочное, - раздался через несколько секунд нежный голос.
     - Это мистер Смит из 504-го номера. Жил ли здесь до меня какой-нибудь
другой Смит?
     Продолжительная пауза.
     - У вас какие-либо затруднения, сэр?
     Смит скривился.
     - Я только хочу знать, жил ли в этом номере до меня Смит?
     - Сэр, если бы вы могли сказать мне о том,  что  это  доставляет  вам
какие-то неудобства...
     Терпенье его начало лопаться.
     - Я прошу вас ответить на простой вопрос.  Проживал  ли  какой-нибудь
мистер Смит в этом номере до меня? В чем дело? Он что, покончил с собой?
     -  У  нас  нет  достаточных  оснований  полагать,  что  он   совершил
самоубийство,  сэр?  Существует  много,  очень  много  обстоятельств,  при
которых постоялец может исчезнуть после того, как забронировал номер!
     В дверь настойчиво постучали.
     - О'кэй. Это все, что я хотел  узнать,  -  прорычал  Альфред  Смит  и
бросил трубку.
     Открыв дверь, он впустил в номер троих  мужчин  и  весьма  миловидную
женщину.
     - Послушайте...
     - Привет, Гар-Пита! - перебил его один из мужчин. - Джонс  -  это  я.
Это - Келли, это - Коун, а это, разумеется - Джейн Доу.
     - Произошла ошибка...
     - Какая тут может быть ошибка! - сказал Коун, тщательно прикрывая  за
собой дверь. - Джонс, вы назвали Смита его настоящим именем,  да  еще  при
открытой двери! Это непростительная глупость!
     Джейн Доу кивнула в знак согласия.
     - Открыта дверь или закрыта, мы не должны забывать, что находимся  на
Земле. И обязаны употреблять только земные имена.  Статьи  14-22  Полевого
Устава.
     Альфред окинул ее пристальным, продолжительным взглядом.
     - На Земле?
     Женщина стыдливо улыбнулась.
     - Ну вот. И я совершила практически ту же ошибку. Надо  было  сказать
"в Америке". Или, чтобы не вызывать особых подозрений, "в Нью-Йорке".
     Мистер Келли внимательно рассматривал Альфреда.
     - Вы - само совершенство, - наконец сказал он. - Лучше, чем у  любого
из нас.  Такая  маскировка  наверняка  потребовала  огромного  терпеливого
труда. Не говорите ничего, я знаю! Вы - само совершенство, Смит!
     Смит недоуменно переводил взгляд с  одного  странного  посетителя  на
другого. Лунатики, что ли? Нет, шпионы! Что же делать?  Объяснить  им  все
или, высунув голову в окно, завопить "Караул!"?
     А, может быть, они не шпионы,  а  просто  сыщики,  напавшие  на  след
шпионов?   Ведь   это,   как-никак,   Нью-Йорк,    а    не    какой-нибудь
Гройсери-Корнерз, штат Иллинойс.
     С другой стороны, Нью-Йорк -  обиталище  самых  ловких  и  остроумных
пройдох. Может, это всего лишь  розыгрыш  городскими  хлыщами  только  что
прибывшей деревенщины?
     Пока хозяин размышлял, гости  расселись,  не  дожидаясь  приглашения.
Мистер Келли открыл портфель и начал что-то  крутить  внутри  него.  Номер
заполнило слабое жужжание.
     - Не хватает мощности, - произнес он извиняющимся  тоном.  -  Здешнее
Солнце слабовато. Подождем еще пару минут. Все наладится.
     Мистер Джонс наклонился вперед.
     - Послушайте, друзья, вы не будете  возражать,  если  я  сброшу  свою
маскировку? Здесь невыносимо жарко.
     -  Не  положено,  -  напомнила  ему  Джейн  Доу.  -  При   исполнении
обязанностей форму снимать запрещается.
     - Знаю. Но ведь Стэн-Дюрок... Я хотел сказать, коун закрыл  дверь  на
замок. В таком месте, как это, никто не войдет в окно, а о  материализации
можно не беспокоиться. Так как насчет  того,  чтобы  мне  расслабиться  на
парочку минут?
     Альфред  Смит  рассматривал  мистера  Джонса,  не  скрывая   веселого
удивления. Толстый коротышка был одет в дешевый серый костюм из блестящего
кремплина. Растительность на голове отсутствовала напрочь, если не считать
реденьких бровей. Вот это маскировка! Смех, да и только!
     - Пусть позволит себе, - понимающе усмехнувшись, продолжил Альфред. -
Здесь, кроме нас, никого нет. Смелее, Джонс. Снимайте свою маскировку.
     - Спасибо, - прочувственно произнес Джонс. -  Я  просто  задыхаюсь  в
этом облачении.
     Альфред хихикнул. Уж он покажет этим нью-йоркцам!
     Джонс расстегнул сначала пиджак,  потом  -  белую  рубашку.  Приложил
указательный пальцы к груди, надавил...
     Из образовавшегося темного отверстия диаметром в  25-30  сантиметров,
извиваясь, выполз черный паук. Его небольшое округлое тело было  величиной
с мужской кулак, лапы имели длину и толщину  черенка  курительной  трубки.
Паук припал к груди Джонса, тело осталось в той же позе: пальцы продолжали
держать грудь открытой, спина удобно откинута на спинку кресла.
     - Хорошо-о-о... - произнес паук.
     Альфред залился  истерическим  смехом.  Кое-как  ему  вскоре  удалось
приостановить поток звуков, извергавшихся изо  рта,  но  смех  продолжался
где-то глубоко в его голове. Он  смотрел  на  паука,  на  застывшее  тело,
откуда тот выбрался.
     Остальные отнеслись к происходящему совершенно равнодушно.
     Гудение из портфеля на коленях Келли внезапно  сменилось  разборчивой
речью.  Выражение  скуки  тотчас  же  улетучилось  с   лиц   гостей,   они
заинтересованно подались вперед.
     - Приветствую агентов по особым поручениям, - неслось из портфеля.  -
Это  Центр  Управления.  Говорит  Робинсон.  Имеются   какие-либо   важные
сообщения?
     - Нет, - ответила Джейн Доу.
     - И у меня нет, - произнес Келли.
     - Пока что ничего нового, - вставил Коун.
     Паук с наслаждением потянулся.
     - Все то же. Сообщать не о чем.
     - Джонс! - почти взвизгнул голос из портфеля. - Немедленно  вернитесь
в свою форму!
     - Жарко, шеф. И мы здесь одни, сидим, как тут  говорят,  за  запертой
дверью. Помните, какой суеверие выработалось на Земле в отношении запертых
дверей? Нам совершенно не о чем беспокоиться.
     - Сейчас забеспокоитесь! Вам, вероятно,  в  тягость  роль  агента  по
особым поручениям? Хочется вновь обрести статус обычного агента?
     Паук вытянул ноги  и  совершил  телодвижение,  эквивалентом  которого
могло быть только  пожимание  плечами.  Затем  он  осторожно  попятился  к
отверстию  в  груди.  Как  только  оно  закрылось,  тело  Джонса  ожило  и
застегнуло рубашку и пиджак.
     - Вот так-то лучше, - наставительно произнес голос. - Больше  никогда
так не поступайте.
     - Ну, будет, шеф, будет. Вот только нельзя ли  нам  немного  остудить
эту планету? Вызвать зиму или начать  новый  ледниковый  период?  Работать
станет куда легче.
     - И намного легче  влипнуть,  глупец.  Вы  там  занимаетесь  большими
делами, вроде съездов или конкурсов  красоты.  А  мы  в  Центре  -  такими
мелочами,  как  произвольные  изменения  климата  и   установление   новых
ледниковых периодов! - Голос на минуту замолчал, потом продолжил: - А  как
ваши дела, Смит? О чем вы можете сообщить?
     Альфред тряхнул шевелюрой и нерешительно обвел взглядом номер.
     - Со... сообщить? - нерешительно протянул он, но тут  же  собрался  с
духом. - Ничего.