Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Скаландис Ант. Спроси у ясеня -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  -
зилии. Город-шедевр, произведение архитектурного гения двадцатого века. Город, где убили Чистяковых. Я уговорила Сергея поехать со мною вместе. Ему -- для разрядки, мне -- для поддержки. И действительно, мы неплохо отдохнули. Однако от полученной под занавес информации стало нехорошо. Один из убийц скончался в тюрьме в том же восемьдесят третьем при невыясненных обстоятельствах, а другой был жив до сих пор, но содержался в психушке. Он был абсолютно невменяем с тех пор, как местные бандиты порешили всю его семью. Бразилии тоже разборки бывают лихие. И все-таки я встретилась с сумасшедшим Педро. Зачем? Чем шизоиднее информация, тем больше шансов на успех. Чокнутый мексиканец лопотал целыми днями полную абракадабру, но я не поленилась записать ее и, внимательно прослушав, вычленила несколько навязчиво повторявшихся фраз. Одна из них была такая: iltaliano es la cagada! (Итальянец -- говно!) Какой итальянец, почему итальянец? Местная полиция не знала ни бандита с такой кличкой, ни хоть отчасти связанных с Педро граждан Италии. Так появилась в этой истории новая загадка. Следующей точкой моего мистического путешествия в поисках истины стал Неаполь. Сергей снова поехал вместе со мной. Во-первых, он стал элементарно бояться отпускать меня одну, во-вторых, Неаполь был для него не просто городом -- велико оказалось искушение поворошить прошлое, а в-третьих, подходил уже конец декабря, мой день рождения и Новый год -- грех расставаться в такие дни. В общем, когда в Москве над Кремлем торжественно опускали красный флаг и поднимали трехцветный, в Неаполе по традиции выбрасывали из окон на улицу всякую Дребедень, а мы слушали, как все это со звоном и грохотом падает, и смотрели по телевизору, конечно же, московскую программу, и Миша Задорнов поздравлял с наступающим обалдевший от неожиданности, замерший в растерянности советский народ, и все это было ужас как символично. А потом в шикарном отеле вдруг отключили горячую воду (может, кто-то по случаю Нового года решил выбросить старый водопровод, "сработанный еще рабами Рима"), и мы, уже выпив по бутылке роскошного чимпанского, хохотали в голос, складываясь пополам який раз, когда входил вызванный нами коридорный, чувствующий лично себя безмерно виноватым в случившейся аварии, и когда с присущей только итальянцам эксрессией перед нами многословно и яростно извинялись по телефону. Мы говорили друг другу: "Вот видишь, не только красные отключают горячую воду!" И снова хохотали, и Сергей предполагал: "А может, это происки "Красных бригад"?" Потом мы отправились на городской пляж (все равно горячей воды нет, а в море приятнее, чем под душем) и на потеху местной публике искупались в ледяных волнах Неаполитанского залива, разумеется, без всяких плавок и купальников. Потом, растеревшись полотенцами и накинув пуховые куртки, мы тут же на берегу пили чинзано, которым нас угостили местные рыбаки, и грап-пу, любезно предоставленную нам для согреву докерами. Здорово было. А на утро я наконец получила телефон некоего Четриоло, знавшего Бернардо Фелоцци не только как Джинго, но и как Бернардо Фелоцци, позвонила ему и договорилась о встрече. Похоже было, что Четриоло (по-нашему "огурец") -- это просто кличка. Ну что ж, каждый волен представляться, как хочет. Было часов одиннадцать, не меньше, но Сергей еще спал и правильно делал. Ведь это я ждала важного звонка и была им разбужена, и вообще это я приехала в Неаполь работать, а Ясень хотел просто отдохнуть. Однако все-таки пришлось его растолкать. -- Сережа, вставай, мне надо срочно с тобой поговорить. Он сладко зевнул, потер глаза и попросил: -- У нас там граппа осталась. Налей, пожалуйста. -- А без этого ты не можешь обойтись? -- Могу. Но не хочу. -- Ладно, -- сказала я, доставая недопитую бутылку, -- только при одном условии. Ты будешь совершенно серьезно отвечать на все мои вопросы. -- Годится. Он хлебнул, я тоже -- совсем чуть-чуть, за компанию, и мы начали. -- Существует ли архив службы ИКС? -- Разумеется. -- Ты имеешь к нему доступ? -- Очень ограниченный. Неограниченный имеют только три человека: Базотти, Спрингер и Кумахира. Возможно, еще Сиропулос. Ну и, наверно, есть личный архив Дедушки, к которому вообще никто доступа не имеет. -- А Ковальский? -- Анжей знает гораздо меньше, чем ты думаешь. Ему это все просто не нужно. Он далек от политики и интриг. -- Откуда взялся Кумахира? -- Кумахира -- один из, говоря по-нашему, паханов якудзы, контрразведчик высочайшего класса и редкий интеллектуал. Дедушка искал такого человека долго и методично. Сегодня Кумахира -- это реальный контроль над Японией и Китаем как минимум. -- Доверять ему можно? -- Нет, конечно. Доверять никому нельзя. -- И Дедушке? Ясень сделал паузу и налил себе еще капельку по поводу такого вопроса. -- Это отдельная тема, -- сказал он. -- Если у нас сегодня обзорный брифинг, давай углубленное изучение проблем отложим на следующий раз. --Давай, -- согласилась я. -- Это был не вопрос, а подколка. Поехали дальше. Кому ты звонил в Неаполь из Ясенева в ту ночь, когда мы познакомились? -- Роберто Пьяцци, одному из ведущих агентов Дедушки здесь, в Италии. -- С ним можно сейчас связаться? -- Разумеется. О чем ты хочешь его просить? -- Я хочу узнать все о Бернардо Фелоцци. О Джинго. Кстати, как его настоящее имя? -- Паоло Ферито. -- Забавная фамилия. Ferito по-итальянски означает "раненый". -- Его убили? -- решила я уточнить. - Да, местные мафиози. Ему нельзя было возвращаться в Италию. -- Почему же он вернулся? - Видишь ли, мы, конечно, были друзьями детства, но эту сокровенную тайну Бернардо мне не доверил. -- Я же просила серьезно. Сейчас граппу отниму. -- Отнимай, мне уже не надо. Я действительно ничего больше не знаю об этом итальянце. Тогда я навел о нем Равки в самом общем виде и не для дела, а просто по привычке. -- Хорошо. Знал ли Дедушка Чистякова? -- Ничего себе перескок! Полагаю, что нет. Чистяков был резидентом в Португалии в те времена, когда Базотги еще только раскручивался, а уже в шестьдесят третьем году Анатолия Геннадиевича перевели в центральный аппарат, и до самого восемьдесят второго он сидел в Москве, если не считать нескольких краткосрочных командировок. -- Куда? -- Бразилия, Ангола, Германия, кажется, точно я не помню. -- Но это можно уточнить? -- Конечно, можно. -- Отлично. Встречался ли Дедушка с Андроповым? -- Да. В начале восемьдесят второго года. То есть это я считаю, что встречался. Ни документов, ни живых свидетелей этой встречи не существует. -- Ты хочешь сказать, что есть мертвые свидетели? -- Именно. С Дедушкой были два его лучших агента. Они убиты в том же январе командой гастролеров из Греции. Дедушка провел расследование и назвал заказчиком одного крупного перуанского торговца кокаином. Перуанец по сей день сидит в нашей далекой тюрьме, но тех двух убийств по-прежнему за собой не признает. И в данном случае я верю перуанцу. Дедушка сам убрал своих агентов. -- Ты же уверял меня, что с пятьдесят седьмого года Базотги никого не убивает. -- Да, но это было исключение. -- А может, было много исключений? -- Не думаю. Встреча с Андроповым -- абсолютно уникальный случай в биографии Дедушки. Очевидно, в том разговоре он впервые в жизни потерпел фиаско. Может, просто не сумел договориться ни о чем -- это уже удар, а может, и того хуже: почувствовал за собеседником непреодолимую силу, испытал давно забытое чувство страха и пусть совсем недолго, но выглядел жалким и слабым. Базотги из тех людей, кто не умеет проигрывать. Никто не должен знать, что он вообще бывает слабым. Вот почему те двое не имели права на жизнь. -- А ты когда-нибудь спрашивал Дедушку напрямую? Не о тех двоих, а просто о встрече с Андроповым? -- Спрашивал. И он ответил очень странно в не свойственной ему манере: "Сержо, давай ты не будешь больше задавать мне этот вопрос". И я больше не задавал. Я понял потом, что внутри службы ИКС принято считать, будто переговоры с советским лидером планировались, но не состоялись. А подтверждение своей догадки я получил через какое-то время от Нанды. Вот какой диалог состоялся между ним и Базотги в том же восемьдесят втором: "Нехорошо, Фернандо, у тебя повышенный тремор. Руки трясутся". -- "Да ну, это что за тремор! Ты бы посмотрел, как они трясутся у Андропова".-- "Я видел". -- "Что ты видел? Ты видел на экране, а у русских телевидение хитрое, они большие доки по сокрытию своих недостатков..." Дедушка не мог случайно проговориться, с ним такого не бывает. Значит, что? Проверка Нанды на умение молчать? Странная проверка. Да Ковальский ее и не выдержал. Сказал мне. Возможно, не только мне. А я сказал тебе. Больше похоже на целенаправленную утечку информации. -- Почему ты не говорил об этом раньше? -- Ты не спрашивала. И потом вся эта история не имеет никакого отношения к твоей проблеме. -- Имеет, -- сказала я уверенно. -- Кто был с Андроповым на той встрече? -- Не знаю. Выяснить это практически не представляется возможным. Встреча ведь была строго конспиративной с обеих сторон. -- Думаю, выяснить можно и это. Но ты согласен, что во время разговора с настоящим бандитом Андропов предпочел бы иметь при себе не головастого референта-советчика, а в первую очередь хорошо подготовленного кадрового офицера с родной Лубянки? - Пожалуй. -- Так вот. С Андроповым в тот день был Анатолий Геннадиевич Чистяков. По-моему, Ясень просто обалдел. Сначала он хотел что-то сказать, но только открыл рот и этим ограничился. Затем поставил бокал на столик, выскочил из-под одеяла пробежался по комнате и заявил: -- Кажется, пора наливать по новой. Я терпеливо ждала его серьезной реакции. -- Че-пу-ха, -- проговорил он, так ничего и не налив. -- Чепуха. Чистяков не был так близок к Андропову. -- Откуда ты знаешь? -- Откуда я знаю! Ты представляешь, сколько там было этих полковников?.. И потом его же убили только через год, а агентов Базотти сразу. -- Понятное дело, -- сказала я, -- до него труднее было добраться. -- Кому? Андропову?! -- Андропову-то он зачем? Базотти, конечно. -- Нет, вот теперь я точно выпью, и не местного пойла, а настоящего "Хэннеси", который у меня с собой, -- быстро бормотал Ясень, уже копаясь в чемодане. -- И вопросы теперь буду задавать я. Машка тоже присутствовала на той исторической встрече? Да? И Дедушка убрал ее как главного свидетеля своего позора? А за рулем грузовика сидел лично Тимоти Спрингер? -- Хватит! -- крикнула я. -- Кто сидел за рулем грузовика, я буду выяснять, когда вернусь в Москву. Хотя гораздо важнее знать, кто сидел за рулем "Жигулей". А сейчас мне нужно только одно -- выяснить, зачем Бернардо, то есть Паоло, пытался наклеить меня в Москве. -- Еще раз и, пожалуйста, помедленнее. Кто кого пытался наклеить? -- Видишь ли, этот "раненый", без сомнения, профессионал, а профессионалы не роняют бумажников посреди улицы просто так. -- Однако! -- Ясень уже налил себе коньяка, но, кажется, теперь ему расхотелось пить. -- Я как-то не думал об этом. А ты молодец! Но обрати внимание: помогает старая добрая логика. А ваш с Нандой ассоциативно-интуитивный, шизоидно-параноидный метод заведет тебя черт знает куда. -- Это мы еще посмотрим, -- ответила я с достоин ством. -- Наливай. За здоровье всех, кого еще не убили! -- Мрачноватый тост. Погоди, а какая связь Бернардо и Машкой? Ну, Дедушку с Чистяковым ты уже увязала. А этих-то как? -- Дай срок, -- сказала я бодро и, залихватски опрокинув рюмку, добавила: -- Одевайся. Времени на завтрак уже не осталось. Я договорилась о встрече с каким-то. Огурцом или Огурцовым, в общем, Четриоло, который видел нашего Ферито в восемьдесят седьмом, аккурат за два дня до его смерти. По-моему, интересный персонаж. Поболтаем с ним, а уж потом с твоим Роберто. Ясень тяжко задумался. -- Давай я все-таки позвоню Роберто. Пусть на всякий случай пришлет своих ребят. Во сколько нас ждет твой овощной приятель? -- В половине первого. Ты думаешь, это может быть ловушкой? -- Ничего я не думаю, просто соблюдаю элементарные меры предосторожности. Потом я назвала Ясеню адрес, и он пошел в другую комнату звонить. Конечно, он был прав. Как всегда. Но что-то ужасно не нравилось мне во всей этой ситуации. Мы подъехали к месту встречи почти минута в минуту и сразу узнали друг друга по описаниям: у нас -- красный "Феррари", взятый накануне в прокате, у него -- фиолетовый пиджак, темные очки и газета в правой руке. Мы вышли из машины, и он махнул нам этой газетой от дверей пиццерии. -- Вот сейчас заодно и позавтракаем, -- сказала я. Но позавтракать нам в этот день не удалось вовсе. Мы еще переходили улицу, когда аккурат между нами и Четриоло остановился черный джип с непрозрачными стеклами. Гулкая автоматная очередь разорвала полусонную тишину январского дня, джип взревел, буквально прыгая с места, а мы уже упали на асфальт и быстро перекатывались в сторону человека в фиолетовом пиджаке, оставшегося лежать на каменных плитах тротуара. Упали мы время: вторая очередь не очень прицельно, но все же была выпущена в нашу сторону. Ясень даже пытался стрелять по колесам отъезжающего джипа из вполне удобного положения лежа, а я на карачках подскочила к Четриоло. Весь в крови, от горла и до брючного ремня, он был еще жив каким-то чудом. -- Держитесь, сейчас приедет врач, -- произнесла я обычные для такого случая слова, хотя у этого тела, почти разорванного в клочья, не было никаких шансов доехать до больницы. -- Вы что-то хотели сказать мне, Четриоло? --Да-да, Джинго... знал... самого Базотти... -- просвистел и пробулькал этот живой труп. Потом затих, два раза попросил: "Воды, воды", и тут кровь пошла у него изо рта. Когда подошел Ясень, разговаривать было уже не с кем. Вторыми к пиццерии подъехали карабинеры. И только третьими -- наши доблестные ребята из службы ИКС. Кто такой Четриоло, они не знали. Паоло Ферито, правда, вспомнили и обещали дать максимум информации. Но для меня это было уже лишнее. Я могла теперь думать только об одном -- о том, что Джинго знал самого Базотти. И еще о том, что Ясень не слышал этих слов. А значит, скажет (или, во всяком случае, подумает), что их и не было. Не многовато ли совпадений для одного человека? Ведь со своими мистическими наклонностями я, пожалуй, скоро начну слышать голоса давно умерших людей и видеть в небесах знамения. Конечный результат известен: белые стены, смирительная рубашка и аминозин под лопатку. Впрочем, о чем это я? У нас же теперь демократия... Дедушке мы звонили из офиса Пьяцци со спецаппарата, гарантированного от прослушивания. Ясень поливал Роберто, который опоздал на встречу, что едва не стоило нам жизни, а Дедушка рвал и метал в наш адрес, называя обоих без различения половых признаков рогоносцами и педерастами. Высшее руководство советского филиала службы ИКС влезает в мелкие разборки неаполитанских мафиози! Позор! Бардак! Мудизмо! (Именно так он и произнес это русское слово.) Если подобное будет продолжаться, мы скоро растеряем лучших своих людей. Потом он немного остыл, и мы поговорили о последних словах убитого. Ясень, кстати, поверил мне, а вот Дедушка начал смеяться. Да-да, именно смеяться. Оказывается, одним из крестных отцов Неаполя восьмидесятых был некто Джулио Пассотти. Дедушка ни секунды не сомневался, что Четриоло в предсмертной фразе имел в виду именно его. Я потом навела справки. Был такой Джулио Пассотти. Крупный авторитет. Поговорить бы с ним! Так вот ведь незадача какая: и его полгода назад зарезали. Базотти, Пассотти... Похоже? Ну конечно, похоже, особенно когда уже кровь горлом идет, но я-то точно помню, что он сказал, буквально слышу эти слова. Во второй раз тогда я не поверила Дедушке и во второй раз не сказала об этом Ясеню. Мы улетали из Рима в тот же день, договорившись, что всю информацию получим шифровкой по электронной почте. Глава девятая В Москве было очень холодно. Или просто так показалось. Уже в аэропорту я начала дрожать, а дома и вовсе расчихалась и раскашлялась. Ясень посмотрел на меня как на идиотку. -- Ты чего это? Не можешь преодолеть свое состояние? Раньше вроде умела. -- Могу, -- огрызнулась я, -- но не хочу. -- А-а-а, -- протянул Ясень понимающе. Из дома я не выходила два дня, испытывая патологическое удовольствие от простуды. Впрочем, уже на второй день сделала кучу звонков, а на третий с самого утра поехала в городскую прокуратуру на Новокузнецкой, оттуда -- в Ленинградский районный суд, оттуда -- в РУВД, на Лубянку, в спецбольницу, снова в РУВД, снова на Лубянку и наконец еще по нескольким частным адресам. Все это заняло целый день, а рулить по Москве, да еще зимой - удовольствие ниже среднего, даже на "Террано". Словом, я не пожалела, что за баранку посадила Лешку Ивлева, начальника нашей с Ясенем личной охраны. Теперь в новой, сильно переделанной лубянской структуре нам полагалось и такое. Вообще-то на охране настоял Тополь и был, очевидно, прав. В Италии мы это уже ощути. ли на собственной шкуре. А в тот суетный зимний день я выяснила немало. Собственно, как раз тогда я и узнала все самое главное. Узнала, что Алексей Коротков -- это Ринат Гинатуллин, узнала, что он жив, узнала его адрес в Питере и окончательно выяснила, что сознательный убийца -- именно он, а не водитель грузовика старшина Толстиков. По следам старшины я топталась добрую неделю и почти зря. Во-первых, в тот трагический вечер он тоже сел за руль пьяным. Во-вторых, ему был строго определен маршрут и время движения, а про встречные "Жигули" Толстиков знать не знал и тем более не догадывался, кто в них сидит. В-третьих, старшина в этой поездке исполнял обязанности комвзвода -- очень странное сочетание с функциями водителя. Наконец, в-четвертых, Толстиков в Подмосковье прослужил год, приехал вообще с Алтая и улицы в районе Речного знал так себе. Направляясь из Бескудникова в Химки, сам бы он, глядя на карту, предпочел двигаться по Фестивальной, но приказали ехать именно по Флотской, и опаздывать было нельзя. В общем, Толстиков подумал, что на фестивальной просто перекрыто движение по техническим причинам, и приказ командира роты выполнил точно. Командир роты получил его от командира части, ну а командир части, разумеется, тоже был проинструктирован. Кем? Я и это выяснила. Заместителем начальника своего штаба, офицером Третьего управления КГБ Вербиловым. С майором Вербиловым пообщаться не удалось, потому что он умер в восемьдесят пятом, и в Третьем главке мне не очень помогли -- только туману напустили, поведав, что Вербилов был еще и сотрудником ГРУ. Сердечный приступ ему как раз оттуда устроили. Беседовать с грушниками, я знала, дело практически бесполезное, так что по этой линии расследование можно было считать закрытым. А вот с информацией Гинатуллина все оказалось на много интереснее. Лейтенант Гусев из Седьмого управления, тот, что инструктировал и запугива

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору