ргей убит. Таким образом,  шла
обычная  подготовка двойника  для  оперативной работы  -- дело,  по понятиям
старого контрразведчика,  привычное  и даже  рутинное.  Занялся  он  им  без
особого  энтузиазма, но  с присущей ему  аккуратностью  и  основательностью.
Потому и охрану  мне выделял на прогулки, правда,  не  по высшему разряду --
все-таки двойник. Так что теперь  чувствовалось,  что  старина Сид озадачен.
Будучи  у себя в МИ-5 специалистом по Арабскому Востоку, он никак не ожидал,
что  его  дополнительная работа  на  службе  Базотги  так внезапно  и плотно
пересечется с арабскими интересами.
   Шел дождь.  Я осторожно  подошел  к  окну и  посмотрел вниз, на  мокрый
асфальт  улицы... Я все  перепутал.  Эта была не улица, а внутренний  дворик
управления   МИ-5.   И   осторожничать   тут  незачем.  Скучно  и   грустно.
Комфортабельная тюрьма.  Я  повертел  в  руках Татьянин факс, перечитал.  Не
помогло. Самое время хлопнуть стаканчик "Чивас Ригал" и запить содовой, но я
сдержался и вместо этого извлек на свет Божий документы, присланные Кедром.
   Мне оказалось  достаточно  пробежать заголовок на  самом  первом листе,
чтобы  тут же начать жадно  читать все. Страницу  за  страницей. И  было уже
неважно,  что понимаю  я чуть  больше половины написанного, а еще о какой-то
части смысла просто догадываюсь, ведь назывался этот манускрипт  так (ну, то
есть  примерно так):  "Обоснование  необходимости  подготовки для агента 001
постоянного двойника Разгонова  Михаила Григорьевича".  А  далее там лежали:
"Биография Разгонова  М.Г.",  "Протоколы наблюдения  за  Разгоновым М.Г.  по
отчетам  оперативных   работников",   "Заключение   экспертной   комиссии  0
профессиональной пригодности и психологическом соответствии Разгонова М.Г.",
"План экстренной вербовки Разгонова  на случай непредвиденных обстоятельств"
и еще десятка полтора бумажек подобного рода. Наконец я  обнаружил  в тексте
одной  из них,  что  мне  как  будущему агенту  была присвоена кличка  Лайза
(очевидно, по имени главной героини моего романа), и окончательно понял, что
не  случайно  эти тексты  перевели  на  английский,  не  просто перевели  --
подредактировали,  ведь  в  большинстве  оригинальных документов  по законам
конспирации фамилии  моей быть не могло, да  и вообще какого лешего все  эти
сугубо  внутренние  и чрезвычайно  секретные  документы  переводить на чужой
язык, в помощь  вражеским  шпионам, что ли? Да ну, конечно  же,  мои  друзья
устроили  мне  просто интенсивное  обучение, близкое  к  методу  погружения.
Эффект был достигнут. Уже  к вечеру я почти перестал заглядывать в словарь и
читал присланнь  мне документы почти свободно. Все-таки у меня была неплохая
база (спецшкола,  институт, незаконченные  разговорные курсы) плюс неплохие,
очевидно,  способности, плюс неистовое желание узнать  все самое главное как
можно скорее.
   Один документ мне представляется важным  привести  здесь целиком в моем
собственном переводе обратно  на русский (во идиотизм-то!).  Смею надеяться,
перевод удался на  славу, все-таки особенности речи  трех из пяти участников
того совещания были мне уже  знакомы.  Правда, в то, что  говорил Тополь,  я
добавил немного  отсебятины,  но  не по сути,  конечно, а в мелочах,  просто
чтобы интереснее было. И красивше. Итак:
   ПРОТОКОЛ СОВЕЩАНИЯ ВЫСШЕГО РУКОВОДСТВА СЛУЖБЫ РИСК
   18 августа 1995 года
   Присутствовали: ВЕРБА, ТОПОЛЬ, КЕДР, ПАЛЬМА, ПЛАТАН.
   Кедр. Тополь, расскажи еще раз  сначала, как это  было,  здесь не все в
курсе дела, а я постараюсь задавать грамотные вопросы.
   Тополь. Присутствие Вербы  обязательно? Верба. Я  в порядке, ребята. Вы
что, забыли,  с кем  имеете дело? И потом  Пальма вкатила мне дозу  какой-то
гадости.
   Кедр. Транквилизатор Далтона?
   Пальма. Да, тот самый, что нам прислали из Колорадо в мае.
   Платан.  Ну,  начали.  Шестнадцатого августа,  около  семи вечера Ясеню
позвонили...
   Тополь. Давай начнем чуть раньше. Четырнадцатого Рябина позвонила Вербе
по поводу покушения на Гинатуллина.
   Кедр. А-а, знаменитое дело Седого.
   Тополь. Зря смеешься.  Именно поэтому Вербы не  было дома шестнадцатого
во время звонка.
   Верба.  Не  совсем так.  Вечером я все равно  сидела бы  на Варшавке, а
утром -- какая разница... Он же меня никогда не спрашивал, куда ему ехать.
   Тополь. Ладно. Что в Питере?
   Верба. Абсолютно ничего. Случайная авария.
   Кедр. Неужели? Тогда продолжай, Леня.
   Тополь. Итак шестнадцатого августа в 19.04 раздался телефонный звонок в
квартире  Ясеня. Неизвестный  голосом Осокоря назначил встречу. Вот дословно
их разговор, записанный на пленку:
   -- Привет, Ясень. Это я. Двадцать один шестнадцать.
   -- Привет, Осокорь. Сорок три девяносто шесть. Ты откуда?
   -- От верблюда. Нам необходимо встретиться.
   -- Сегодня?
   -- Нет, завтра.
   -- По какому вопросу?
   -- Я же говорю: необходимо встретиться.
   -- Понял тебя.
   -- И, пожалуйста, без торта "Победа".
   -- Я же говорю: понял тебя. Я могу перезвонить?
   -- Да, конечно. У меня новый сотовый номер. Запиши: 713-16-31.
   -- Хорошо, пока. - Пока, Ясень.
   Человек, назвавшийся Осокорем, не повторял  номер  -- он  знал, что все
записывается на пленку.
   Пальма. Или знал особенности памяти Ясеня.
   Тополь. Человек  этот  вообще  знал  слишком  много.  Голос --  ерунда.
Имитация  голоса  --  задача  для  эстрадного артиста  средней руки.  Другой
вопрос, откуда у эстрадного артиста наш текущий пароль?
   Кедр. Тополь, мы же договорились: вопросы здесь задаю я.
   Тополь. Задавай.
   Кедр. А не мог это быть все-таки Осокорь? Почему он не приехал сегодня?
   Тополь. Потому что не может приехать. У Осокоря стопроцентное алиби. Он
физически был  не способен  связаться  с Ясенем в тот  момент.  Информацию я
получил от Игоря Корягина, который полностью отвечает за уральский регион, и
только он сейчас поддерживает постоянную связь с Осокорем.
   Платан. Наверно,  ты  забыл. Кедр,  какого рода задание поручил Осокорю
Ясень. Он  же внедрен  на зону, ИТК-17 Екатеринбурга, с исключительно важной
целью. Операцию курирует лично Дедушка. Осокорь не имеет  права менять схему
действий ни при каких даже самых форс-мажорных обстоятельствах.
   Кедр. Мало  ли  кто на  что  не имеет  права!  Предлагаю  проверить эту
версию,  когда  Осокорь  вернется.  Вопрос  второй:  Ясень  перезванивал  по
указанному номеру?
   Тополь. Да, но запись разговора не сохранилась  или  не  велась.  Более
того, я проверил вчера: названный  номер не просто  не отвечает, собственно,
номера такого  и нет  -- он  никогда и нигде не  регистрировался.  Возможно,
настоящий телефон был просто зашифрован в этих цифрах.
   Кедр. Весело. Вопрос третий: кто знает, что такое торт "Победа"?
   Пауза.
   Тополь. Значит, никто.
   Кедр. Вывод?
   Пальма. Очень простой. Ясень втайне от всех нас договаривался с  кем-то
заранее об этой встрече. То есть  степень важности  этой встречи выходила за
рамки нашей компетенции.
   Верба. Или это было что-то глубоко личное, интимное.
   Тополь. Чушь собачья!.. Извини, Верба.
   Кадр. Пальма совершенно права. В  жизни не поехал бы Ясень на встречу с
человеком,  просто  говорящим  голосом  Осокоря,  --  это  опасно  и  глупо.
Сработали пароль и ключевое слово.
   Верба. Джин "Победа".
   Тополь. Какой, к черту, джин?! Я же говорил, присутствие Вербы...
   Платан. Она просто вспомнила Оруалла, "1984". Я правильно понял?
   Верба.  Да, это была его любимая книга. Я уверена, только сам Ясень мог
придумать такую трихомудию -- торт "Победа". "Без торта "Победа" -- наверно,
это означало "только без глупостей", "прийти без охраны, без оружия"...
   Тополь. Ну, без оружия-то он не пошел...
   Кедр. Постой! Верба, ты это знаешь или просто догадываешься?
   В  е р б а. Я  это  чувствую.  И я чувствую, как они  чувствовали  друг
друга: разговор, построенный на недомолвках, понимание с полуслова...
   Тополь. Хотите знать мнение старого спеца из "восьмерки"? Этот разговор
больше  всего похож на  хорошо  разученный шифродиалог,  предназначенный для
третьего лица или третьих лиц, то  есть для тех, кто будет его прослушивать.
При этом один из участников  разговора, как правило, не  знает  о его тайном
смысле.
   Кедр. Стоп,  стоп,  стоп!  Вы сейчас все запутаете. Допустим, звонил не
Осокорь,  а  "артист средней  руки".  Ясень  понимал,  что  разговаривает  с
артистом?
   Платан. Нелепый вопрос!
   Верба. Да нет, вопрос очень лепый. Я уже поняла, что имеет в виду Кедр.
Да  и  Тополь,  кажется,  говорил  о  том  же.  Два  варианта:  либо  звонил
действительно Осокорь, тогда он ведет двойную игру и  до  сих пор пудрит нам
мозги. Либо это Ясень разговаривал  с  "Псевдоосокорем", прекрасно  понимая,
кто  это, и,  соответственно, уже он  закручивал нам баки.  В  любом  случае
шифродиалог был предназначен для нас. В любом случае, ребята.
   Пауза.
   Кедр. Кому еще звонил Ясень после того разговора?
   Тополь. Только Дедушке. После  чего выключил  телефон и -- внимание! --
даже автоответчик. Запись разговора с Дедушкой, естественно, не велась. А со
слов Дедушки, разговор шел о необходимости общего сбора не позднее сентября,
о последних результатах "операции 71", то есть о внедрении Осокоря в блатной
мир, о  ненадежности генерала Григорьева  и о Чечне. Все. О звонке Осокоря и
назначенной встрече -- ни слова. Дедушка ничего об этом не знал.
   Кедр. Точнее, Дедушка говорит, что ничего об этом не знал.
   Тополь.   Ну,   знаешь,   если  мы   сейчас  начнем
подвергать  сомнению  слова  всех и  каждого,  мы  не только  ни  в  чем  не
разберемся, но вообще сойдем с ума.
   Верба. Некоторым это уже не грозит.
   Пауза.
   В е р б а. А Кедр совершенно прав. Когда случилось  такое,  мы  обязаны
подвергать  сомнению слова  любого  из  нас. Дедушка тоже не  Иисус Христос,
почему он должен быть исключением? Ладно, Тополь, рассказывай дальше.
   Тополь. Извольте. Семнадцатого августа утром, приблизительно в  6.30, к
Ясеню  подъехали  вызванные   раньше  обычного   Леша  с   Маратом,   и  шеф
категорически распорядился не сопровождать  его. Он  попросил подать  Лещины
"Жигули"  во двор,  вышел из дома  через черный ход,  сел за руль и  укатил,
пообещав  скоро вернуться. Личной охране велел ждать дальнейших распоряжений
у телефона в  его  квартире. Леша  распоряжение выполнил,  как-никак человек
военный, но подошел к нему творчески. Странное поведение шефа не понравилось
ему, и он тут же связался со мной. Я  был на Лубянке.  Минут семь или восемь
понадобилось   нам  с   Лешей   на  обсуждение  проблемы   и   прослушивание
автоответчика за последние  сутки. Кроме  разговора с "Псевдоосокорем" Ясень
не  записал  ничего  (!)  или  все  записи  стер.  Тогда  я  сразу  приказал
организовать  наблюдение. Опытный  Леша  успел  включить в  багажнике  своей
машины достаточно мощное радиоустройство, и мы  запеленговали "Жигули" Ясеня
на  Калининском мосту. Кстати, потом Ясень  выключил передатчик -- очевидно,
решил послушать  музыку  или  новости  и заметил  радиопомехи. Но это уже не
имело  значения --  теперь  его  вели  гаишники.  Обратите  внимание,  Ясень
готовился к такому варианту -- едва отъехав от дома, он поменял номера.
   Машин  в  тот  ранний час на  проспекте было немного,  и  все-таки  для
уверенности мы привлекли к делу  следящую  камеру  в  окне одного из банков.
Затем я лично сел в патрульный  "Форд" вместе  с четверкой  из  нашей группы
антитеррора, и, когда Ясень свернул на Рублевку, отставание у нас составляло
минут  пять  при  движении  со  скоростью сто восемьдесят (авральные  двести
десять мы в расчеты пока не  закладывали). Ясень же ехал со скоростью просто
восемьдесят, чтобы не выделяться. И вот на выезде из Москвы мы его потеряли.
Первый пост  ГАИ на  Рублевской развязке рапортовал о движений по  мосту, то
есть на  Рублево-Успенское  шоссе, однако пост в самом начале шоссе доложил,
что  машина  там  не  проезжала. Я  хорошо  знаю  эту  развязку  и с  трудом
представляю себе,  как  можно  изобразить такой трюк.  Впрочем, с нарушением
всех мыслимых правил (выезд на разделительную, на встречную, на откос, а это
Ясень умел) можно было изобразить все, что угодно, хоть возвращение  обратно
в Москву огородами. В общем, мы чуть-чуть притормозили и задумались.
   Кедр. Почему не задействовали вертолет?
   Тополь. Не  считали нужным. А  может,  боялись.  Мы  же  не  знали, кто
приедет  на встречу  с Ясенем. Появление вертолета  слишком заметно,  причем
издалека, и  оно могло спровоцировать все, что угодно, вплоть  до  ракетного
удара.
   Его  обнаружили  вновь коржаковские  ребята, наблюдавшие  за трассой  в
связи с  плановым движением по ней президентского утреннего  кортежа. Каюсь,
не  я догадался связаться с ними, но  мы  успели получить сигнал,  и вот тут
уже, визжа на всех поворотах извилистого лесного участка Рублевки,  ехали на
форсаже  --  не  знаю, зачем:  предчувствие  какое-то  было,  гнусное  такое
предчувствие. Василий, несмотря на все свое  мастерство, дважды  почти терял
управление,  касаясь  дороги  только  двумя колесами. Вы  понимаете, что это
значит  --  поставить  "Форд-Викторию", этого  приземистого монстра, на  два
колеса?..
   Мы  опоздали.  На  каких-нибудь две минуты. "Жигули" Стояли у обочины с
напрочь осыпавшимся боковым стеклом, а  он лежал,  упав на правое сиденье, с
зажатым в подломившейся руке пистолетом,  лицом вверх...  Впрочем, лица-то у
него  как раз  уже  и  не было.  Почти.  Пули  крупного  калибра... Эксперты
определили: машину Ясень остановил сам перед постом ГАИ,  очевидно, по знаку
милиционера. Тот и  оказался  переодетым убийцей. Подошел! вплотную и сделал
три  выстрела через  стекло, практически  в  упор. Мы оставили  двоих  возле
машины с убитым и  на  всякий  случай  двинулись  дальше по трассе. Я вызвал
подкрепление, чтобы оцепить  и прочесать район, но чувствовал,  что смысла в
этом  будет  мало. Особенно  стало  невесело,  когда  нас  вежливо прижали к
обочине  коржа-ковские ребята и попросили подождать, пока проедет президент.
Мы  подождали.  Убийца получил  еще пять  минут  форы. Любопытно, что охрану
президента совершенно не волновали прозвучавшие только что выстрелы. Знали о
них заранее? Или им важно только, что в  президента не стреляли, а остальных
пусть хоть всех покосят?
   Именно в тот момент я подумал, что надо  свести  к минимуму усилия всех
спецслужб.  Орлы из СБ, ФСБ,  МВД и наши парни просто  могли пострелять друг
друга -- место уж больно неудачное для разборок. Но история, как выяснилось,
была еще не вся.
   Мы миновали Раздоры и потихоньку  въехали в  Барвиху. Здесь я  вылез из
машины, огляделся  и  почему-то пошел пешком. Наверно,  я был в  полушоковом
состоянии. Безумная погоня, закончившаяся убийством Ясеня, совершенно выбила
меня из колеи. Хотелось пройтись, встряхнуться.
   Кед р. Глупо.
   Тополь.  Конечно, глупо. Я даже не  подумал  в тот момент,  что, раз уж
пошла такая  охота,  могут  убить  и  меня.  О чем я  вообще думал  тогда? О
Дедушке, конечно. О том, что теперь в России случится очередная перестрелка,
покруче  девяносто  третьего,  очевидно,  будет государственный  переворот и
много-много  бессмысленных  жертв.  А  потом я  вспомнил  о  Лайзе.  Вариант
"Лайза".  Вот  наше  спасение. Требовалось срочно  выйти  на связь  со всеми
Причастными,  во  всяком  случае,  с  большинством  и  согласовать вопрос  с
Дедушкой.  Но  тут  "Виктория"  наша  патрульная   прямо  задним  ходом,  не
разворачиваясь и жутко воя,  подкатила ко  мне, и ребята чуть ли не вбросили
меня  на  заднее сиденье. Оказывается,  метрах  в трехстах впереди у обочины
одним  колесом в кювете  стояла  "БМВ-525",  прошитая  из автоматов, с двумя
свежими трупами внутри оцепленная уже подоспевшим ОМОНом.
   Платан. "Пятьсот двадцать пятая" -- довольно скромная машина. На  таких
чаще бойцы ездят, а не авторитеты.
   То п о л  ь. А  там  и были бойцы, а вот стреляли в них не омоновцы,  а
сотрудники "девятки", ну то есть коржаковской службы.  И стреляли, как  сами
объяснили,  потому,  что  машина  полезла  на  дорогу  аккурат  перед  самым
президентским автомобилем. Не  верю я в такие байки, не  верю,  но доказать,
что это вранье, тоже почти нереально.
   Верба. Реально, Тополь, надо только этим заняться.
   Пальма. Погоди, Верба, давай сейчас по фактам.
   Тополь. Продолжаю.  Несколько  минут спустя обнаруживают труп постового
невдалеке от того места, где убили Ясеня. Другой  постовой  найден живым, но
оглушенным в кустах у развязки на Кольцевой. Это вместо него на связь с нами
выходил сообщник убийцы и пудрил мозги по поводу движения "Жигулей".
   Платан. Изрядно было у него сообщников.
   Кедр. Откуда же взялась эта "БМВ"?
   Тополь.  То-то  и оно -- "откуда"! Свидетели потом показали,  что "БМВ"
въехала  в  деревню  за  минуту  до  президентского кортежа  навстречу  ему!
Не-ве-ро-ят-но. Постовой не остановил -- ясно:  это был  уже не постовой. Но
охрана  президента! Где они-то были? Или кто был вместо них?  Или это  они и
стреляли в Ясеня, а потом, заметая следы, перебили друг друга?
   Кедр.  Остановись,  Тополь.   Меня   интересуют  факты,   а   не   твои
предположения. Кто все-таки сидел в "БМВ"?
   То  п  о л ь. В "БМВ" оказались мелкие  сошки. Обыкновенная  подставка,
хотя и заслуживает отдельного расследования. Главное -- дальше.
   Пальма. Ну что ж, давай.
   ополь.  Я  снова  шел  пешком  вдоль  шоссе.  Машину  нашу  сначала  не
пропускали,  а  потом это было уже неважно. Бояться стало некого. Всех, кого
надо, к этому  моменту они уже убрали. Наступило перемирие.  Я это понял. Но
лолная картина происшедшего все никак не выстраивалась  в голове. В общем, я
как-то  неожиданно  для себя оказался у ларька на асфальтовом пятачке  перед
магазином  и Почувствовал, что больше всего  на свете хочу пить. Ты скажешь,
это уж совсем глупо. Да, Кедр?
   Кедр. Я лучше промолчу.
   Тополь. Правильно, молчи. Дальше  все было, как в кино. У ларька стояли
двое  мотоциклистов -- парень  и девушка лет  двадцати -- и  прямо верхом на
мотоциклах пили пиво. Что называется, с особым  цинизмом. Но машины под ними
были  какие-то  "Хонды" последней марки,  черные  кожанки,  навороченные,  с
зеркальными  бляхами,  как у  американских  "диких ангелов",  а лица...  ну,
знаете, издалека  видно:  сам  черт  им  не  брат  --  не  то  что  гаишник,
проверяющий  на  алкоголь. И  что  их привело сюда  в  такую рань? Очевидно,
похмелье. Гудели ночь на папиной даче, выпили все до  последней капли -- вот
и приехали в семь утра к ларьку поправлять здоровье... Вы уж извините, что я
так длинно...
   Верба.   Давай-давай.   Ясень   тоже    любил   представлять   подобные
литературно-художественные отчеты высоким генералам на Лубянку. Вот смеху-то
было!..
   Тополь. Сейчас будет особенно  смешно. В общем, глотнув какого-то соку,
я подошел к этим хипарям и, нарочито невнятно  представившись, спросил,  при
них  ли обстреляли  машину.  Оказалось,  да. Правда, смотрели мои детишки  в
другую  сторону и потому хорошо видели,  что два  "УАЗа" с  ОМОНом подъехали
раньше кортежа. По приказу ментов, так считали свидетели, "бээмвуха" и стала
выезжать  на  дорогу.  "Придурки", --  проворчал  парень.  А  девушка  вдруг
добавила:  "Покажи  ему".  И парень  показал.  За  минуту  до  этого  ребята
фотографировались. "Поляроидом".  Так вот,  на  одном  снимке было отчетливо
видно, что в припарковавшейся  "БМВ"  сидят  не двое,  а трое, на другом  же
вообще  через  переднюю  дверцу  со  стороны  водителя  вылезал  собственной
персоной убийца Ясеня.
   П л а т а н. Не понял.
   Тополь. Это был Золтан. Я узнал его.
   Пальма. Золтан?!
   Тополь. Да, именно он. Теоретически возможно, что он готовился совсем к
другому убийству, но очень мало вероятно. Картина  происшедшего в тот момент
сделалась для меня абсолютно ясной.
   Кедр. А  снимки забрать у ребят,  конечно, не  удалось, и т