добывают
богатейшие руды. Говорят, сама Хозяйка  показывает  местным  богатства.  И
даже выводит на них золотые жилы.
     Мрак с сомнением покачал головой:
     -- Говорят много чего.
     -- Точно,-- сказал колдун твердо.-- Это ее люди. И там она тебя сразу
увидит.
     Когда Мрак уходил, ему почудилось злорадство во  взгляде  колдуна.  И
облегчение. Похоже,  даже  передумал  менять  пещеру.  Ибо,  судя  по  его
взгляду, от Хозяйки Медной Горы не уйти целым.

     Глава 22

     Он чувствовал как ноги гудят  от  усталости,  когда  вдруг  вышел  на
ровное место над пропастью, где спиной к нему  сидел  человек  с  луком  в
руках. Рядом с ним лежали ровным рядком стрелы.
     Если бы не волчья привычка Мрака двигаться бесшумно,  он  бы  спугнул
незнакомца. Сейчас же застыл, рассматривая его внимательно.
     Тот был в потрепанной одежде из кожи, ноги голые, в царапинах, темные
от солнца. Бородатый, как все куявы, волосы на лбу  перехвачены  веревкой.
Плечи широки, но лица Мрак не видел,  тот  даже  шею  вытянул,  следил  за
кем-то внизу. Рука его поползла к стрелам. Выбрав одну наощупь, так же  не
глядя наложил на тетиву, медленно начал оттягивать.
     Мрак так же бесшумно двинулся вперед. В  кого  бы  тот  не  собирался
пустить стрелу, но из засады да еще без предупреждения  --  не  по-мужски.
Может быть, вовсе собирается стрелять в спину!
     Его широкая ладонь уже потянулась  к  шею  хитреца,  когда  негромкий
голос слева произнес предостерегающе:
     -- Эй, лохматый!.. Не дури.
     Мрак повернул голову. Шагах в пяти стояли трое.  В  их  поднятых  над
головами руках блестели отточенными  остриями  дротики.  Блестящие  лезвия
смотрели Мраку прямо в лицо. От  одного  еще  можно  уклониться  или  даже
перехватить в воздухе, но от трех...
     -- Иди сюда,-- сказал тот, что стоял посредине.-- Но медленно.
     Мрак пошел медленно, как и велели, только бы подойти ближе, а  так  и
копья не помогут.
     Но трое, словно читали его мысли. А  может  и  читали,  у  Мрака  все
всегда на лице, так  говорил  Олег.  Отступили,  уводя  от  того,  который
целился. Впрочем, тот тоже повернулся, держал Мрака на кончике стрелы.
     Когда нежданный гость оказался в нужном для них месте, средний сказал
коротко:
     -- Сядь. Лицом к стене. Брось через голову палицу и нож. Мешок положи
под ноги.
     Мрак, кипя от  злости,  сделал  как  велели.  Перед  глазами  мелкими
красными искорками блестели прожилки в гранитной  стене.  В  спину  больно
кольнуло между лопатками. Он знал, что острие дротика нацелено против  его
сердца. Чужие руки вдруг выдернули нож у него из-за  пояса,  а  голос  над
головой сказал насмешливо:
     -- От нас ничего не утаишь, хлопец.
     -- На мне много не разживетесь,-- пробормотал Мрак.
     -- А нам и не надо. Сиди тихо... Когда все кончится, ты получишь  все
свое взад.
     Мрак услышал конский топот. Затем там был злой окрик, лошажье ржанье,
хриплый вскрик и шум борьбы. Мрак скосил глаза. Разбойник, что  стоял  над
ним, повернул голову и прислушивался. Острие все еще напоминало о себе, но
Мрак качнулся вбок, свободной рукой ухватил чуть выше острия, рванул,  уже
поднимаясь на ноги.
     Разбойник, не желая выпускать  дротик,  с  размаху  ударился  лбом  о
стену.
     -- Гранит -- порода крепкая,-- сообщил Мрак. Он  схватил  за  волосы,
ударил лицом о то же место, и уже с дротиком бросился к месту схватки.
     За скалой на ровной площадке дрались четверо против одного.  Покрытый
попоной конь пугливо пятился, задирал морду к небу, стараясь  на  вступить
копытами в брошенные поводья. Человек с  короткими  волосами  и  непомерно
длинной бородой защищался коротким мечом  и  щитом,  медленно  отступал  к
стене. Откуда-то появился пятый, он начал подкрадываться сзади.
     Мрак заорал:
     -- Бей!
     Двое в страхе оглянулись, голос Мрака был как рев огромного  медведя.
Мрак за это время успел добежать  ближе,  и  двое  повернулись  к  нему  с
топорами в руках. Мрак кивнул  длиннобородому,  тот  обернулся,  парировал
удар мечом, краем щита стукнул противника  по  голове  и,  проскользнув  к
стене, повернулся, злой и ощетиненный.
     Один из разбойников бросился к коню. Мрак отступил под натиском  двух
топоров, отбивался широким лезвием дротика. Длиннобородый вдруг заорал:
     -- Эй, лохмач!.. Коня, коня не упусти!
     Мрак отпрыгнул, разбойник уже  подхватил  поводья,  но  конь  пугливо
дергался, и разбойник никак не мог забросить себя ему на спину.
     -- Только коня! -- голос длиннобородого стал умоляющим.-- За меня  не
беспокойся!.. Хватай коня и гони в Нору!
     Что-то в его голосе  убедило  Мрака.  Разбойник  наконец  взлетел  на
конскую спину, натянул поводья, поворачивая коня. Дротик вырвался из  руки
Мрака как огромный гудящий шмель.
     Конь сделал первый прыжок, всадник выронил поводья,  вскинул  руки  и
медленно повалился на гриву. Мрак  побежал  так,  что  обогнал  бы  волка,
догнал, ухватил за поводья, придержал, сбросил  убитого,  дротик  вонзился
между лопатками, острие вышло  спереди,  вскочил  на  забрызганную  кровью
попону.
     Конь ринулся сразу, он весь дрожал, трясся. Сзади Мрак услышал вопли,
яростный крик. Над головой с шумом пронесся  камень,  пущенный  из  пращи.
Похоже, в него целился кто-то еще, не из тех, кто дрался с длиннобородым.
     Пригнувшись,  Мрак  подхватил  свой  мешок  и  палицу.  Над   головой
свистнула  стрела.  Дорога  петляла,  конь  несся  как  обезумевший,  Мрак
постоянно придерживал. Не столько боялся погони,  еще  хуже  сверзиться  в
пропасть и долго подыхать с переломанными костями, видя возле себя  только
голодных стервятников.
     Наконец пена повисла на губах коня. Мрак перевел галоп  на  спокойный
бег. Если и гонятся за ним, то  теперь  дорога  пошла  ровнее,  увидит  их
издали.
     Еще один поворот, и дорога вывела на зеленую  долину,  плотно  вбитую
между вершинами гор. К одной из них прилепились жалкие хижины, один дом  в
два поверха, а в самой горе темнеет множество дыр, словно ее как глинистый
берег реки источили норами ласточки.
     Мрак перевел коня на шаг. Разбойники вряд ли  погонятся  за  ним  так
далеко.  В  мешке  началось  шевеление.  Мрак  переложил  его  на  колени,
развязал. Жаба выкарабкалась, прыгнула ему на грудь  и  сразу  полезла  на
плечо.
     -- Только не на голову.-- предупредил Мрак.-- Только не на голову!
     Жаба вцепилась в потертую кожу так, что оторвать можно было равно что
вместе с клочьями душегрейки. Похоже, у нее на лапах кроме перепонок еще и
когти.
     Когда он приблизился к крайнему дому, из-за деревьев  вышли  мужчины.
Лица обожженные солнцем, прищуренные глаза. Солнце и горы вытопили жир  до
последней капли, иссушили плоть, остались только тугие жилы. Все на голову
ниже Мрака, но слабыми не  выглядели.  Скорее,  похожи  на  сырую  бронзу,
побывавшую в горне, а затем под молотом  кузнеца,  когда  сырь  выжигается
огнем, а молот превращает глыбу сырца в небольшую поковку. В руках  горцев
были мечи и ножи.
     -- Я с миром,-- сказал Мрак громко.
     Он вскинул руки, показал открытые ладони. На него  все  еще  смотрели
настороженно. Может быть потому, что ласковым Мрак голос сделать не сумел,
а ладони у него выглядели с малые щиты.
     -- Кто ты?
     -- Я человек,-- ответил Мрак,-- а зовут меня  Мраком.  У  меня  здесь
небольшое дело.
     Из окон высовывались головы. Мрак услышал  как  за  соседним  забором
кто-то ворчал, торопливо  натягивая  тетиву.  Мужики  смотрели  с  тем  же
подозрением. Мрак чувствовал  как  в  их  тесных  черепах  ползает  что-то
бесформенное и скользкое как равлик, но  превратиться  в  ясную  мысль  не
может. Они смотрели то на него, то на отвратительную жабу.  Она  созерцала
их мутным равнодушным взором.
     -- Ты не куяв,-- сказал наконец один. Голос был обвиняющим.
     Мрак улыбнулся:
     -- Ты, наверное, самый умный в этих горах!  Трудно  было  догадаться,
верно?
     Человек посопел, наконец опустил копье острием в землю:
     -- Откуда у тебя этот конь?
     -- Незнакомый приятель подарил,-- ответил Мрак.-- На него набросились
разбойники. Рвань, вроде вас, но их было пятеро... или шестеро. А может  и
семеро, не разглядел. Все мелкие, вроде  вас.  Я  пытался  помочь,  но  он
посоветовал хватать его коня и мчаться сюда. Похоже, он  был  уверен,  что
ему ничего не сделают.
     Из домов выходили люди. Мрак заметил,  что  они  смотрели  сперва  на
него, затем на жабу, а потом их  глаза  уже  не  отрывались  от  коня,  на
котором он сидел. Трое, загородившись дорогу, тоже  большей  частью  жадно
глазели на коня.
     Мрак соскочил на землю, бросил переднему поводья:
     -- Похоже, вы знаете о нем больше меня. Разбирайтесь сами, а я  поищу
постоялый двор. Или здесь такого нет?
     Они быстро окружили коня. Один бросил торопливо:
     -- Есть... Вон тот с петухом на крыше.
     -- Там два,-- заметил Мрак.
     Горец сказал нехотя:
     -- У тебя острые глаза. Но тот, что на горе, это жилище Хозяйки. И не
петух вовсе, а дракон.
     Мрак пошел от них, не оглядываясь.  Длиннобородый  вез  что-то  очень
ценное для этих людей, и оно спрятано в мешке на коне. Но это не его дело.
Жаль, оставил  нож,  но  разбойники  не  пошарили  по  карманам,  где  еще
позвякивает. А одна звенеть не будет!
     Вся весь выросла, как понял Мрак,  чтобы  было  где  скупать  добытое
золото, камешки, целебные корешки, горную смолу. Но  горцам  монеты  ни  к
чему, им нужны кирки,  капканы  для  зверей,  еда,  соль,  мед,  им  нужна
кузница, чтобы сделать или хотя бы отремонтировать снаряжение. Да  и  вино
необходимо, понятно.
     Так и выросла весь,  куда  по  праздникам  спускается  народ  с  гор,
вылезает  из  шахт,  появлялся  из  мест,  где,   казалось   бы,   человек
существовать не мог вовсе.
     Да, в эти дни они пьянствуют, дерутся, переворачивают все вверх дном,
на улицах остаются трупы. За все платят  щедро,  очень  щедро,  но  матери
наверняка боятся выпускать малолетних дочерей на улицу даже  днем.  Войска
царя Громослава были остановлены Хозяйкой, но даже когда от самой  Хозяйки
появились тиуны, то пьяные горцы поклялись прибить сразу,  если  возникнут
на дороге. Ночью их нашли мертвыми. Хозяйка прислала других, но что  можно
сделать против всей вести? Разве что уничтожить ее всю...
     -- А что она  хочет?  --  услышал  Мрак  сердитый  голос  за  ближним
столом.-- Они сидят в норах, света белого не  видят.  Работают  хуже,  чем
рабы. Спят на камнях и голой земле, едят траву и  ящериц...  Ни  видят  ни
женщин, ни вина! А  когда  наконец-то  вырываются  на  волю...  На  каждый
праздник десятка два убитых, еще больше покалеченных.  Но  ведь  праздники
бывают редко!
     Мрак неторопливо хлебал суп. Жаба сидела  рядом  с  миской  и  жевала
хлеб, придерживая обеими лапами. Они заканчивали  ужин,  когда  рядом  сел
горец, пославший его сюда. Он выглядел довольным, глаза блестели.
     -- Меня зовут Буден,-- сообщил он.-- Ты оказал нам  огромную  услугу.
Просто огромную! Ты хоть знаешь, что там было? В суме, которую привез?
     -- Я знал, что там запрятано нечто,-- ответил Мрак  равнодушно,--  но
меня с детства учили не трогать чужое.
     -- Знал?
     -- Чувствовал,--  поправился  Мрак,--  догадывался.  И  что-то  очень
важное. Иначе бы тот спасал себя, а не коня.
     -- И ты даже не посмотрел?  --  не  поверил  Буден.  Он  отодвинулся,
потому что жаба пошла по столу в его сторону, глядя на него неотрывно.
     --  Я  не  получал  разрешения  смотреть,--   объяснил   Мрак.   Видя
остолбенелое лицо Будена, добавил успокаивающе.-- Я люблю смотреть вперед,
а не под себя. А здесь есть на что глянуть.
     Насмотревшись, жаба вернулась к Мраку. Он почесал  ее  пальцем,  жаба
довольно забормотала. Буден снова сел, положив локти на стол, рассматривал
лохматого незнакомца. Тот ел неспешно, в нем чувствовалась настоящая сила.
Он не старался выглядеть сильнее или устрашающее, как в этом жестоком мире
пытается делать большинство, заранее отпугивая своим видом.
     --  Сюда  не  приходят  просто  поглазеть,--  сказал  Буден.--  Здесь
жестокое место. Приходят за  богатством,  властью,  счастьем.  Из  каждого
десятка выживают двое. Городок наш крохотный, но кладбище  --  огромное...
Зачем явился ты?
     -- Я слышал, здесь живет родня моей жабы,-- сообщил Мрак.
     Буден с отвращением смотрел на жабу:
     -- Я впервые вижу такую громадную. И вообще в горах жаб не  бывает...
Или поймал где-то в болоте?
     -- Как раз в горах. Это не простая жаба. Горная! А ее взял, когда она
с орлом дралась. Еще бы чуть, от орла бы одни перья... Едва оттащил!
     Буден смотрел скептически. Наконец покачал головой:
     -- Здесь все необычные, как люди, как и звери... Да и кто в своем уме
сюда полезет?  Обычные  сидят  в  теплой  долине.  Здесь,  можно  сказать,
складывается  совершенно  новый  народ.  С  новым  характером,  взглядами,
стремлениями,  жаждой  нового...  Здесь  за  один  день   можно   отыскать
богатство, за которое царский дворец будут отдавать, и то  не  возьмут!  В
горах находят золото, драгоценные камни, где-то бьет родник живой воды,  а
еще иногда находят оотеки... В том мешке как раз была спрятана одна.
     Он впился глазами в лицо Мрака. Тот пожал плечами:
     -- Я должен ахнуть?
     -- А ты хоть знаешь, что это такое?
     -- Нет, но я знаю как  эти  необычные  люди  поступают  с  найденными
сокровищами,-- ответил Мрак.
     -- Как?
     -- Пропивают вчистую.
     Буден посмотрел на Мрака с уважением:
     -- Я вижу, ты проникся духом нашего необычного народа.
     -- Было дело,-- согласился Мрак.-- Не с первого кувшина... э-э...  не
сразу, говорю,  но  кто  проникается  долго,  вдумчиво,  без  спешки,  тот
начинает понимать, что за этим народом великое будущее. Год долбить  камни
в подземных норах, не видя света, подыхать с  голоду  и  жажды,  рисковать
быть заваленным, но все же отыскать слиток золота с  конскую  голову...  а
затем пропить за неделю  --  в  этом  что-то  непостижимое,  неподвластное
разуму. Умом куявов не понять! Это у них явно от родства с богами.
     В корчму вошел крепкий молодой мужчина. Высокий,  широкий  в  плечах,
налитый нерастраченной силой. На сапогах еще была  пыль,  чуткое  обоняние
Мрака уловило странные запахи дальних глубнн земли.  В  рудокопе  жила  та
мощь, что не успевает израсходоваться за тяжкий день, ищет выхода и после.
     Он еще с  порога  окинул  всех  вызывающим  взором.  Многие  опускали
взгляды, отворачивались,  а  он  с  победным  видом  пошел  через  корчму.
Внезапно его взгляд упал на Мрака, шаги сразу замедлились. Мрак был  чужак
в этом крохотной веси рудокопов, и выглядел мужиком крепким.
     Неспеша приблизился  к  столу,  за  которым  сидел  Мрак,  глаза  его
смотрели жестко и угрожающе в лицо Мрака. Мрак откинулся на спинку  лавки,
посмотрел в ответ так же жестко и с вызовом.  Любое  отступление  вызывает
преследование как у волков, так  у  людей.  Но  его  как  и  волка  нельзя
испугать тем, что таращиться угрожающе или что-то смолоть языком.  И  Мрак
смотрел в глаза молодого местного силача так же не отводя взора. Жаба тоже
села и смотрела на него, и силач наконец опустил глаза.
     За столами раздались смешки. Оказывается, с них не сводили глаз.  Над
своими куражиться просто, их знаешь как облупленных. И знаешь чего от кого
ждать. А чужак... Он может оказаться тупым  бараном,  которого  и  ребенок
отхлещет прутиком, и может оказаться покрепче самого крепкого из местных.
     Мужик побагровел, глаза округлились как у горного орла:
     -- Ты сел на мое место!
     -- Твое место в собачьей будке,-- ответил Мрак.
     Мужик засопел, кулаки его сжались так, что слышно было как  скрипнула
кожа на костяшках. Внезапно он с силой выбросил вперед правый кулак.
     Мрак с непонятным для себя ожесточением -- сколько ходит, а  все  без
толку,-- пригнулся, избегая удара, а сам коротко и мощно ударил  в  грудь.
Он услышал треск, хруст, даже плеск,  будто  лопались  баклажки  с  вином,
кулак что-то ломал и крушил, он поспешно отдернул руку, снова сел.
     Мужик закачался, тяжело  рухнул  на  лавку.  Несколько  мгновений  он
смотрел на Мрака неверящими глазами, затем их подернула пленка. Голова  со
стуком упала на столешницу. Изо рта потекла тонкая струйка крови.
     -- Дурак,-- прошептал Мрак. Он ощутил что-то вроде сожаления.--  Было
бы из-за чего.
     Хозяин корчмы сам поставил перед ним  кувшин  с  вином.  Мрак  уловил
уважительные взгляды. Все верно, подумал он хмуро. Он в мире, где ценят не
умение волховать, лечить или объяснять движение звезд, а молодецкий  удар.
Да и тот, чтоб без причуд, а прямой и понятный всем.
     Внезапно в харчевне повеяло  холодом.  Мрак  не  видел  когда  и  как
появилась эта женщина, если она женщина, ибо скорее возникла,  чем  вошла.
Только что в дверях было пусто, а через мгновение высокая и  статная,  она
уже шла к его столу. Зеленое платье до полу блещет  искорками,  на  голове
венец, сапожки тоже зеленые, мерцающие как излом малахита на  свету.  Лицо
белое и неподвижное, будто высеченное из мрамора. Даже губы и глаза  белые
настолько, что Мрак содрогнулся.
     Он поспешно перевел взгляд на ее волосы: крупные медно-красные кудри,
переходящие в толстую косу. Отливают металлом, чувствуется  тяжесть  меди,
неподвижность... И хотя женщина ростом на полголовы ниже, чем он, но Мраку
почудилось, что в корчму вошла гора.
     Он не понял, почему встал, что-то в ее  движениях  было  царственное,
даже более, чем царственное: встал бы  он  при  появлении  Додона!  --  но
сейчас поднялся и, когда взглянула на него вопросительно, указал на  лавку
по ту сторону стола:
     -- Садись, дитя гор. Тебя Змей украл в детстве из царского дома?
     Ее снежно белое лицо не дрогнуло, глаза смотрели пристально, но  губы
чуть раздвинулись. Голос был мелодичным,  словно  из  глубин  горы  наверх
пробился серебристый ручеек, чуть хрипловатым, хватающим за сердце, однако
чуткое ухо Мрака уловило скрытую мощь водопада:
     -- А с виду такой зверь... Умеешь сказать приятное. А это что у  тебя
такое?
     -- Моя верная подруга.
     -- Как ее зовут?
     -- Зовут? -- удивился Мрак.-- Просто жаба.
     -- Жаба по имени Жаба?
     Она села, с Мрака не сводила взгляда. Мрак почесал затылок:
     --  Да,  как-то...  Она  что-то  прохрюкала...  По-моему,   назвалась
Хрюндей.
     -- Здравствуй,  Хрюндя,--  сказала  женщина.--  Меня  зовут  Хозяйкой
Медной Горы.

     Глава 23

     От ее слов по спине  пробежал  неприятный  холодок.  В  корчме  стало
непривычно тихо. Он скосил глаз, увидел, что всех гуляк как  вымело.  Даже
окно на кухне оказалось закрыто. Слышно было как звякают засовы.
     Хозяйка Медной Горы сказала бесстрастно:
     -- Здесь, как видишь, меня знают.  Если  точнее,  то  это  мои  горы.
Царская власть сюда не простирается. Цари посылали  войска,  но  вернулось
немного. Так что здесь попрежнему добывают золото... и не только золото.
     Мрак слушал внимательно. Видя, что она остановилась, кивнул:
     -- Да, мне уже сказали.
     -- И не только тебе сказали...  Кстати,  что  это  твой  приятель  за
столом спит?
     -- Он не пьет,-- буркнул Мрак.
     Ее  жутко  белые  глаза  не  изменили  своего  выражения,   но   Мрак
чувствовал, что она оглядела убитого внимательно:
     -- Полагаю, что и женщинами уже не интересуется. Даже такими, как я.
     Усмешка в ее глазах была приглашающая  разделить  смех.  Мрак  слегка
улыбнулся, пожал плечами. Мол, он бы на месте этого  дурня  и  мертвый  бы
заинтересовался.
     Жаба села и по-собачьи почесала задней лапой шею. Вытягивала  ее  так
уморительно, что Хозяйка раздвинула губы чуть шире:
     -- Понятно, вам двоим все равно: зовут меня Хозяйкой  или  я  здешняя
прислуга. Тогда я скажу еще яснее. Здесь нет знатных или незнатных, а есть
полезные или