вою  товарку  они  не  могли.  Вандиен
видел, как она пыталась еще и зарыться лапами в грунт. Три другие с визгом
и писком дергали повод. Вандиен уже нагнулся к виновнице переполоха,  имея
в виду крепко прищемить кончик  хвоста,  но  тут  другая  скилья  с  силой
вытянула улегшуюся мускулистым хвостом. На крапчато-серой шкуре немедленно
вздулся  рубец,  и  лентяйка  вскочила,  отчаянно  вереща.  Упряжка  снова
устремилась следом за отступающими волнами. Вандиен трусил позади...
   Скоро вода залила его невысокие рыбацкие сапоги. Она была  холодна,  но
не настолько, чтобы занемели ступ ни. Свободные штаны  сперва  полоскались
вокруг его икр, потом  намокли  и  отяжелели.  Шерстяная  ткань,  впрочем,
по-прежнему хорошо  удерживала  тепло,  и  Вандиен  с  благодарностью  это
отметил, благо скильи  увлекали  его  вперед  существенно  проворней,  чем
откатывался отлив. Как ни сдерживал их Вандиен, вода вскоре дошла  ему  до
бедер. Тут уж он уперся и вынудил упряжку на некоторое время остановиться.
Скильи послушались, но  натяжение  повода,  который  он  крепко  сжимал  в
кулаке, не ослабло ни на йоту. Как только он даст  хоть  чуточку  слабины,
упряжка опять рванется вперед.
   Вандиену оставалось только гадать про себя, много ли толку будет с  его
четверки. Потом у него перехватило дыхание: он обнаружил,  что  скильи  НЕ
ПЛЫЛИ. Забравшись в воду по брюхо, они ничуть не  смутились  и  с  прежним
рвением лезли вперед, даже не  думая  пугаться  волн,  вскоре  укрывших  и
приземистые тела,  и  даже  безобразные  головы.  Вандиен  напряг  зрение,
высматривая поднимающиеся пузырьки. Но то ли волны мешали, то ли пузырьков
попросту не было. Упряжка, полностью  скрытая  водой,  продолжала  усердно
натягивать повод... Ну и ну! Спасибо  и  на  том,  что  хоть  слушались  и
тянули...
   Затопленная деревня медленно возникала  из  морской  глубины.  Уходящая
вода обнажала обрушенные стены домов. Стены были невысоки: вода  обглодала
добротную каменную кладку, оставив огрызки высотой Вандиену по колено. Все
мелкие приметы  быта  рыбацкой  деревни,  естественно,  бесследно  исчезли
давным-давно. Кое-что, наверное, выловили ныряльщики,  остальное  навсегда
похоронил океан. В бывших комнатах коврами лежал мельчайший песок. Остатки
дымовых труб обросли ракушками. Под порогами  прятались  крабы.  Мало  что
вообще уцелело, кроме стен и каменных очагов. Все, что было  сработано  из
дерева, сгнило в воде.  Все,  выкованное  из  железа,  было  разъедено  до
неузнаваемости. Много ли еще минует времени, спросил себя Вандиен,  прежде
чем не останется и намека на стоявшую здесь когда-то деревню? Сколько  еще
потребуется морю, чтобы вовсе уже не оставить камня на  камне?..  И  когда
это время настанет, - будет ли Обманная Гавань все так же праздновать день
Храмового Отлива? И вспомнит ли хоть кто-нибудь, почему  справляется  этот
праздник?..
   Вандиен слегка отпустил повод, и упряжка радостно  устремилась  дальше.
Управлять  скильями  сделалось  труднее:  он  теперь  видел  только   туго
натянутый ремень, указывавший на  упряжку,  словно  жезл  лозоходца  -  на
закопанный клад. Солнце между тем  клонилось  к  закату,  на  воде  играли
блики, немилосердно слепившие Вандиена.  Когда  поднялся  ветер,  он  было
забеспокоился, но это был всего лишь самый обычный вечерний морской  бриз.
Скильи неудержимо рвались в глубину.  Вандиен  спотыкался  о  камни  давно
развалившихся стен; когда упряжка свернула за  угол  затопленного  здания,
его буквально провезло по стене до угла. Он  обдирал  себе  щиколотки  обо
что-то невидимое, спотыкался и вновь обретал равновесие. Вода была ему уже
почти до груди. Приходилось сражаться и с неумеренным рвением скилий, и  с
собственной плавучестью. Вандиен понимал: если скильи собьют  его  с  ног,
его песенка будет попросту спета.
   Он изо всех сил щурил глаза, потому что смотреть  приходилось  прямо  в
пламенеющий,  огненно-золотой  закат,   не   дававший   разглядеть   линию
горизонта. Скильи затаскивали Вандиена все дальше, и холод, которым дышала
морская вода, давал себя знать  вполне  ощутимо.  Пухлая  шерстяная  ткань
по-прежнему согревала его, но  сама  становилась  пугающе  неподъемной.  С
одной стороны, добавочный вес помогал удерживаться  на  ногах.  С  другой,
если скильи все-таки повалят его, подняться будет ой как непросто.
   - Значит, постараемся не падать, - вслух сказал Вандиен и  расплылся  в
дурацкой  улыбке,  услышав  звук  собственного  голоса.  Шуршание  волн  и
душераздирающие крики морских птиц были своего рода  тишиной,  которую  не
пристало нарушать голосу какого-то там простого смертного.
   Он увидел, как впереди него на зеленой макушке  одной  из  волн  возник
белый барашек. Потом еще и еще, на том же самом месте. И вот из вспененной
воды  начало  вырастать  нечто  вроде  обломанного  черного   бивня.   Это
мало-помалу появлялась верхняя часть  уцелевшей  стены  храма.  Стены  еще
стояли каменным  кольцом,  иззубренным,  словно  перебитая  кость.  Внутри
кольца морская вода крутилась яростным водоворотом,  ища  выхода.  Вандиен
услышал, как скрежетали и двигались камни.
   Океан не смог разгрызть и пережевать храм, как  он  пережевал  деревню.
Храм был построен давным-давно, и строители, видно, знали толк в  секретах
древности. Что за сила перемещала и громоздила один на другой титанические
глыбы черного камня? Строительного раствора не было заметно - лишь  тонкие
швы еще черней самого камня. Водоросли  не  смели  прирастать  к  храмовой
кладке; даже  раковины  вездесущих  морских  уточек  белели  разрозненными
точками лишь в некоторых местах. Между  тем,  если  судить  по  развалинам
деревни,  им  полагалось  бы  висеть  здесь  друг  на  друге,   гроздьями,
поколениями, слоями. На  камнях  храма  гнездилось  несколько  рачков,  но
удивительно мелких. Черная кладка не желала покоряться никому.
   Чем  ближе  подбирался  Вандиен  к  храму,  тем  громадное  и  страшнее
выглядело древнее сооружение. А ведь казалось  бы  -  подумаешь,  всего-то
затопленный дом. Вандиен смотрел на зловещую тень, заслоняя глаза  ладонью
от слепящего  закатного  света,  и  боролся  с  некоей  жутью,  непрошенно
вползавшей ему в душу. Купол обрушился, внутренность  храма  была  открыта
небесам. Возможно, существовала при храме когда-то  величавая  колокольня,
но теперь от нее не сохранилось и следа.  Вандиену  мимолетно  вспомнилась
легенда о  храмовом  колоколе,  якобы  звучащем  из-под  воды.  Колокол  в
погребе, м-да. Очень интересно. Нет, наверное,  колокольня  все  же  была.
Быть может,  она  простояла  еще  какое-то  время  после  того,  как  храм
затопило.  И  с  нее-то  звонил  подводный   колокол,   продолжая   пугать
деревенских жителей даже после гибели храма. Если он вправду прозвонил  со
дна моря хоть один раз, а потом обвалился со своего  места  и  замолк  уже
безвозвратно, такое событие вряд ли позабылось бы и через  три  поколения.
Для того, чтобы повелась легенда, обычно нужно немногое...
   Скильи остановились, уткнувшись носами в черную стену. Перелезть  через
нее и перетащить с собой Вандиена они  не  могли.  Он  стоял  по  грудь  в
холодной воде и смотрел. Дотянуться до верха каменной кладки он был  не  в
состоянии.  Упряжка  дернулась  налево,  потом  направо,  стремясь  обойти
неожиданное препятствие. У Вандиена упало сердце: он не знал,  где  искать
вход. Он почему-то предполагал, что храмовые стены были слизаны и  стесаны
морем, как в старой  деревне.  Вот  так.  А  оказалось,  что,  прежде  чем
обыскивать дом, надо еще суметь в него влезть. Что ж, если входа не было с
этой стороны, значит, он находился с противоположной, и его  еще  скрывала
вода. А храм был  не  маленький.  Обходить  его  кругом  значило  потерять
драгоценное время. Солнечный свет между тем иссякал  чуть  ли  не  быстрее
воды. И вместе с ним - боевой дух Вандиена.
   Неожиданно вырвавшийся откуда-то яркий луч света и шумный плеск  буруна
заставили его повернуть  голову.  На  миг  все  исчезло,  но  потом  снова
возникло - и луч, и бурун. Оказывается, вода обнажила верхнюю  часть  арки
храмового портала, и просвет был уже в ладонь шириной. Колыхавшиеся  волны
с шумом устремлялись внутрь и вырывались наружу, порождая течение и мелкие
водовороты. Вандиен немного  выждал,  разглядывая  резное  навершие  арки.
Рельеф изображал череду Заклинательниц. Они  стояли,  соединив  раскинутые
руки, складки одежд развевал ветер, врезанный в камень. Рты были  открыты:
Заклинательницы пели. Весьма подходящая сцена для подобного места, но было
что-то, отчего Вандиену стало несколько не по себе. Что-то было не так, но
что именно, он никак не мог разглядеть: солнце, бившее прямо  в  глаза,  и
блики с воды слепили его. Кажется, поющие рты были слишком широки, а глаза
- слишком выпучены для того, чтобы принадлежать человеческим  существам...
Вандиен  напомнил  себе,  что  Заклинательницами  становились  не   только
человеческие  девушки.  Может  быть,  эти  перевоплотившиеся  принадлежали
раньше к какой-нибудь другой расе. То-то у них и руки от  плеч  до  локтей
были несоразмерно длинны и к тому же вроде как изогнуты. А  от  локтей  до
запястий - наоборот, слишком коротки и  толсты.  Остальное  было  прикрыто
одеяниями. Вандиен продолжал рассматривать рельеф.
   - Может, еще и скульптор никудышный попался, -  предположил  он  затем,
обращаясь к погруженной в воду упряжке.
   Закатный свет, проникавший под арку, постепенно меркнул.  Скоро  солнце
совсем скроется за горизонтом, так что действовать ему придется в основном
ощупью. А стало быть, незачем попусту терять последние  крохи  света.  Тем
более что вовнутрь храма уже вполне можно было проникнуть.  Если  повезет,
там не будет никаких ступенек вниз...
   Вандиен осторожно зашел в хвост своим  скильям,  ощупывая  ногами  дно.
Упряжка привычно шарахнулась от него прочь и побежала вдоль  стены  храма.
Добравшись до портала, скильи юркнули вовнутрь. Вандиен совершенно уже  не
видел своих зверей, - только некоторое возмущение воды над их  спинами  да
натянутый, как струна, повод. Вода стала глубже, Вандиен  ушел  в  нее  по
плечи. Он не успел удержать  скилий,  и  упряжка  втянула  его  под  арку.
Соленая вода облизала его щетинистый  подбородок,  Заклинательницы  Ветров
плясали прямо над головой. Он спотыкался, но уцепиться было не за что. Его
свободная  рука  лишь  била  по   воде.   Повод,   намотанный   на   руку,
безостановочно влек его вперед. Вандиен все-таки свалился и ушел в воду  с
головой. Упряжка тащила его, промокшая одежда тянула на дно...
   На его счастье, сразу за аркой начинались каменные ступени, и они  вели
вверх. Вандиена ударило о них  грудью,  но,  опять  же  по  счастью,  вода
смягчила  удар.  Обретя  под  ногами   опору,   Вандиен   кое-как   встал,
отплевываясь. Тряхнув головой, он откинул с лица мокрые волосы, упавшие на
глаза. Вода текла по лбу и щекам. Он вдыхал благословенный воздух и  никак
не мог надышаться. Скильи, едва не утопив его, остановились.
   Он стоял внутри храма Заклинательниц Ветров.
   Изломанные черные стены вычертили в  пламенеющем  небе  зубчатый  круг.
Вандиен видел в угасающем свете, что купол храма обрушился частью  наружу,
частью  внутрь.  Вода,  клубясь,  утекала,  и  из  нее  один   за   другим
высовывались здоровенные  камни.  Волны  еще  вкатывались  и  выкатывались
сквозь портал, и шум прибоя гулко отдавался  в  каменных  стенах.  Вандиен
всем телом ощущал течения, порождаемые  каждой  волной.  Храм  простирался
перед ним, громадный и мрачный. Попранная слава,  поруганное  великолепие.
Когда-то по стенам сплошной лентой тянулись барельефы,  но  теперь  головы
большинства фигур были утрачены вместе с верхними плитами кладки. Позолота
облупилась и исчезла, оставшись лишь кое-где - морщинкой возле  угла  рта,
невыплаканной слезой в глазу. Да. И, конечно,  внутри  храма  не  было  ни
следа  водорослей  и  морской  живности,  буйствовавшей  снаружи.  А   под
наваленными камнями можно было спрятать  хоть  целую  тысячу  сундуков.  И
запустить сюда, в храм, целую сотню искателей. И ничего бы они не нашли.
   Ступеней  вверх  было  четыре.   Вандиен   одолел   их   с   предельной
осторожностью, щупая перед  собой  пальцами  ног.  Выбравшись  наверх,  он
обнаружил под собой ровный каменный пол. Теперь вода была ему  всего  лишь
до середины груди. Куда  он  вышел  -  на  самый  верх  или  на  небольшую
площадку?.. Неподвижно стоявшая упряжка была совсем не  видна  под  водой.
Вандиен уже устал гадать, нуждались ли они в воздухе.  Захотят  вздохнуть,
небось живо всплывут. Лапы-то у них  вон  какие,  выгребут.  А  пока  хоть
оглядеться ему дали, и то хорошо.
   Вандиен стянул с плеч бухту веревки и,  нагнувшись,  накрепко  привязал
один конец к центральному кольцу упряжи.  Скильи,  оказывается,  улеглись.
Тоже неплохо. Вандиен собирался обследовать храм, и ему вовсе не хотелось,
чтобы повод начал путаться в невидимых сверху камнях. Привязав  конец,  он
пошел в сторону, разматывая  тросик.  Скильи  лежали  неподвижно.  Вандиен
вброд продвигался к юго-западному углу храма. Место показалось  ему  ничем
не выдающимся; если бы не история, рассказанная Джени, было бы  решительно
все равно, в котором из заваленных камнями углов  храма  начинать  поиски.
Волны продолжали вкатываться под арку, но уровень воды понижался. Камни на
залитом полу были самых разных размеров: одни он цеплял щиколоткой,  через
другие приходилось перелезать.  Вандиен  продвигался  медленно,  осторожно
переставляя ноги. Если уж были ступени наверх, значит, мог подтвердиться и
рассказ о подземном помещении. У Вандиена не  было  ни  малейшего  желания
неожиданно провалиться туда. Впрочем, покамест каменный пол под ногами был
столь же надежен, как и стены, не больно-то уступившие морю.
   Поверхность воды отражала свет, не пропуская его в глубину. Вандиен  не
мог разглядеть, что делалось на дне. Повсюду были только неверные отблески
на чем-то мокром, скользком и  черном.  Вандиен  медленно  шел  по  храму,
пробуя пол пальцами ног и иногда наклоняясь, чтобы ощупать  подвернувшийся
предмет... Время шло. Драгоценное  время.  Здесь  было  великое  множество
камней, вполне прямоугольных на вид  и  на  ощупь,  и  весьма  похожих  на
металлический сундук, - тем более что ноги у него были в плотных  сапогах,
а руки порядком застыли.  Трижды  он  переворачивал  и  приподнимал  такие
находки, но каждый раз это оказывался всего лишь камень.  Сколько  раз  со
времени приключений дедушки Джени этот храм  обыскивали  сверху  донизу?..
Между прочим, если сундук здесь и лежал, ретивые разыскатели могли  только
похоронить его еще глубже.
   По углам храма вековая пляска волн нагромоздила изрядные кучи гальки  и
песка. А что, если сундук покоился где-нибудь под этими кучами? И  морская
соль давно уже разъела металл, а беспокойные течения  растащили  в  разные
стороны все, что сохранялось внутри?..
   Нет, безнадежная затея. Совершенно безнадежная. А свет меркнул.
   Вода опустилась еще ниже, по пояс. Вандиен ненадолго выбрался из нее  и
присел на кучу камней, казавшуюся из воды. Не слишком уютное седалище  для
его замерзшего тела. Кожа на кистях рук разбухла и от  холода  сморщилась,
только были видны жесткие желтоватые пятна мозолей. Он еще и стер  ноги  в
мокрых сапогах, так что ходить было попросту больно. А  пальцы,  сбитые  о
камни, каждое прикосновение ощущали, как  удар.  Сколько  раз  он  с  маху
натыкался ими на невидимые под водой, неподъемные камни?..  Не  перечесть.
Мокрая шерстяная одежда тяжело облепила  его,  заставив  сгорбиться.  Весь
нынешний день Вандиену пришлось упражняться в черном юморе; теперь  настал
миг беспросветного уныния.
   И, словно отвечая на его мрачные  думы,  над  морем  разнесся  одинокий
голос, певший заунывный  гимн  одиночеству.  Песнь  была  тоньше  птичьего
крика, чище посвиста ветра. Она крылато  воспарила  в  посеревшее  небо  и
осталась там. Голос тянул и тянул ноту на одном  дыхании,  наполняя  собой
все небо, - неимоверно высоко, немыслимо долго.  Казалось,  он  воззвал  к
звездам, и они неожиданно загорелись  там,  в  вышине.  Ночь  накрыла  мир
необъятной горстью. Стены храма превратились  в  зубчатый  частокол  тьмы,
окруживший звездное небо. Потом голос ринулся вниз, тон за тоном, порождая
в ночном небе неведомую мелодию. И следом за песней подоспел ветер.  Песня
взвилась вновь, выше, еще выше, и ветер послушно набирал силу,  следуя  за
его горним  полетом.  Голос  Киллиан  снова  устремился  вниз...  и  ветер
обрушился с небес с силой и яростью камнепада.
   Вода кругом Вандиена так и вскипела, скалясь во мраке белыми  гребнями.
Веревка,  тянувшаяся  к  упряжке,  напряглась,  потом  заскользила   между
пальцев. Вандиен поспешно вцепился в нее, и веревка  обожгла  ему  ладони.
Поднявшись, он что было сил уперся ногами  и  пустил  в  ход  обе  руки...
тросик продолжал скользить, уходя между пальцев.  Потом  подоспел  толстый
узел, скрученный на конце, и с невероятной  силой  ударил  его  по  рукам.
Вандиена  сдернуло  с  кучи  камней  и  поволокло  по   воде.   Он   сумел
остановиться, только  когда  его  тело  заклинило  между  двумя  торчащими
плитами. С большим трудом он  поднялся  на  ноги,  продолжая  сражаться  с
вырывающимся концом и упираясь в камни.  Канатик  натянулся  еще  сильнее,
Вандиену даже показалось, что он растягивается, хотя этого по идее быть не
могло. Руки  горели,  в  плече  что-то  подозрительно  хрустнуло.  Вандиен
оскалил зубы. Нет уж, гори все синим огнем, но хватку он не ослабит. Пусть
лопается веревка, пусть у  него  отрываются  руки.  Пожалуйста.  Никто  не
посмеет сказать, будто он сдался и уступил...
   Веревка обмякла столь же внезапно, как и натянулась. Вандиен  шлепнулся
Храм вокруг него переливался мокрым серебром и чернотой. А голос продолжал
петь...
   Мокрые волосы опять залепили Вандиену лицо, и на сей раз их сдул ветер.
Вандиен снова побрел по храму сквозь  злые  мелкие  волны.  Они  бились  о
камни, и пена взлетала высоко вверх. Соль жгла Вандиену глаза и, как он ни
сжимал губы, попадала в рот. Шрам от холода съежился и мучительно  натянул
кожу на лице. Знакомая боль запустила когти в его плоть, жестоко отдаваясь
во всей голове. А Заклинательница знай себе  пела,  не  переводя  дыхания,
забирая немыслимо высоко и потоками рассыпая чистейшие хрустальные  трели.
Песня приводила ветер в неистовство, ветер бешено хлестал море. И холод...
холод!
   Это была не осенняя  ласковая  прохлада,  -  это  буйствовал  настоящий
зимний шторм, вооруженный сотнями отточенных ледяных когтей. Зимний шторм,
налетевший прямо из замороженного сердца луны. Безумный шквал едва не сбил
Вандиена с ног, ослепив соленой пеной, несшейся  в  лицо.  Ветер  с  ревом
обрушивался на  развалины  храма,  но  даже  этот  рев  не  мог  заглушить
серебристых  нот,  которые  выводил  далекий  голос.  Вандиен  прижался  к
какому-то камню, с трудом вбирая воздух сквозь сжатые зубы...
   - Вандиен!..
   Кто-то звал  его  по  имени,  пытаясь  перекричать  завывания  ветра  и
песнопение Заклинательницы. Женский голос. Большего Вандиен сказать был не
в состоянии. Тем не менее надежда, совсем было угасшая в его  душе,  снова
воскресла. Он сощурился, вглядываясь в штормовой мрак.
   - Ки!.. - закричал он затем. - Сюда, Ки! - И вскочил  на  свой  камень,
размахивая руками и менее всего думая о  равновесии.  -  Паршивая  упряжка
куда-то удрала, но конец повода у меня. Они тут где-то...
   Не дожидаясь, пока она отзовется, Вандиен спрыгнул  в  воду  и  побрел,
подбирая веревку. Следовать  за  ней,  петлявшей  и  путавшейся  в  мокрых
камнях, было ужасающе трудно. Но Вандиен был готов сдохнуть, только  чтобы
не показать Ки, как он оплошал и мгновение назад позорно опустил руки.
   Он услышал, как о камень заскребло  дерево.  Потом  в  кромешном  мраке
загорелся  фонарь:  чья-то  рука  отвела  в