ка сделала свои дела не там, где обычно ходят люди.
   Эдит Харденберг была в своем простом сером твидовом пальто,  она  собрала
волосы на затылке в плотный пучок, на ее ногах  были  плотные  фильдекосовые
чулки и скромные туфли без каблуков. Переброшенная через ветку дуба бельевая
веревка  не  оборвалась.  В  метре  от  Эдит   лежала   небольшая   домашняя
лестница-стремянка.
   Ее руки были вытянуты  по  швам,  а  носки  туфель  смотрели  вниз.  Эдит
Харденберг всегда была очень аккуратной женщиной.
   Двадцать восьмое  февраля  было  последним  днем  войны.  Много  иракских
дивизий было окружено и уничтожено в иракских пустынях к западу от  Кувейта.
Части Республиканской гвардии, гордо  вошедшие  в  Эль-Кувейт  2  августа  и
расположившиеся южнее столицы, прекратили свое  существование.  В  последний
день февраля иракские оккупационные войска поджигали все, что могло  гореть,
ломали все, что не горело, а потом длиннейшей вереницей грузовиков, пикапов,
фургонов, легковых автомобилей и повозок покинули город.
   Колонна остановилась в том месте, где идущее  на  север  шоссе  прорезает
хребет Мальта.  "Иглы"  и  "ягуары",  "томкэты"  и  "хорнеты",  "торнадо"  и
"тандерболты", "фантомы" и "апачи" превратили иракские  машины  в  дымящиеся
обломки. Двигавшиеся во  главе  колонны  машины  были  уничтожены  в  первую
очередь; они блокировали шоссе, и уцелевшие  иракские  автомобили  не  могли
проехать ни вперед, ни назад, ни даже свернуть в сторону -  мешали  отвесные
скалы хребта. В  этой  западне  погибло  много  иракских  солдат,  остальные
сдались в плен. К заходу солнца первые  арабские  части  союзников  вошли  в
Кувейт.
   Вечером того же дня Майк Мартин снова связался  с  Эр-Риядом  и  узнал  о
поражении  иракской  армии.   Он   сообщил   координаты   своей   хижины   и
расположенного неподалеку более или менее ровного луга.
   Британские десантники и Уолкер давно съели последние пищевые концентраты,
пили растаявший снег и отчаянно мерзли, не решаясь разжечь огонь,  чтобы  не
выдать себя. Война закончилась, но патрули  горно-стрелковой  дивизии  могли
этого не знать, а если и знали, то, возможно, им было плевать, кончилась она
или нет.
   Вскоре после  рассвета  за  ними  прилетели  два  "блэкхока",  выделенных
американской 101-й воздушно-штурмовой  дивизией.  Расстояние  от  саудовской
границы  было  настолько  велико,  что  летчикам  пришлось  подниматься   из
временного лагеря, только что устроенного дивизией на  иракской  территории,
на берегу Евфрата, в пятидесяти милях от границы, после  самого  крупного  в
истории войн вертолетного десанта. И даже  от  этого  временного  лагеря  до
горного массива вблизи Канакина для вертолетов было слишком далеко,  поэтому
один из "блэкхоков" нес запас топлива на обратный путь.
   Пока приземлившиеся на лужайке вертолеты заправлялись, над  ними  кружили
восемь "иглов", на всякий случай прикрывавшие их сверху. Дон  Уолкер  поднял
голову и прищурился.
   - Эй, это же мои ребята! - крикнул он.
   На всем пути до саудовской границы "иглы" не выпускали вертолеты из  поля
зрения.
   Британцы и  Дон  Уолкер  попрощались  на  занесенной  песком  вертолетной
взлетно-посадочной площадке недалеко от  саудовско-иракской  границы.  Потом
"блэкхок", разметав лопастями песок, поднялся в небо. Он  доставит  капитана
Уолкера в Дахран, откуда тот вернется на  свою  базу  в  Эль-Харце.  Чуть  в
стороне стояла британская "пума", готовая забрать десантников и  отвезти  их
на секретную, тщательно охраняемую базу полка специального назначения.
   В тот же вечер на комфортабельной загородной вилле, расположенной  где-то
на суссекских холмах, доктору Терри Мартину впервые сообщили, где  находился
его брат с октября прошлого года. Ему также сказали, что теперь  майор  Майк
Мартин в безопасности, на территории Саудовской Аравии.
   Молодой арабист едва не упал в обморок. Сотрудники Сенчери-хауса  отвезли
его в Лондон, где он снова приступил  к  профессорской  и  исследовательской
работе в Школе востоковедения и африканистики.
   Через два дня, 3 марта, в палатках, разбитых на взлетно-посадочной полосе
небольшого голого иракского аэродрома Сафван, командование  вооруженных  сил
коалиции встретилось с двумя багдадскими генералами для  обсуждения  условий
капитуляции.
   Коалицию представляли генерал Норман Шварцкопф и принц Халид бин  Султан.
Рядом с американским генералом сидел  командующий  британскими  вооруженными
силами генерал сэр Питер де ла Бильер.
   Американский и британский генералы были уверены,  что  в  Сафван  прибыли
только два иракских генерала. На самом деле там было трое иракских военных.
   Американская служба безопасности принимала исключительные меры, чтобы  не
допустить и малейшей возможности проникновения наемного  убийцы  в  палатки,
где проходили переговоры. Аэродром окружала целая американская дивизия.
   Командование союзников прибыло с юга на вертолетах, а иракским  генералам
было приказано следовать на автомобилях  до  перекрестка,  расположенного  к
северу от аэродрома. Здесь иракцы оставляли свои автомобили и последние  две
мили следовали на американских бронетранспортерах, за рулем  которых  сидели
американские солдаты.
   Через десять минут после того, как генералы  и  их  переводчики  вошли  в
палатку для переговоров, на шоссе со стороны Басры показался еще один черный
"мерседес", который направлялся к тому же перекрестку. В это время  заставой
командовал капитан из седьмой танковой бригады США, а  все  старшие  офицеры
находились на  взлетно-посадочной  полосе.  Неожиданно  появившийся  лимузин
тотчас остановили.
   В "мерседесе"  сидел  еще  один  иракский  генерал  (правда,  всего  лишь
бригадный генерал) с черным кейсом в руках. Ни генерал, ни его  водитель  не
говорили по-английски, а капитан не знал ни слова по-арабски. Он  уже  хотел
было связаться по радио с кем-нибудь из своих начальников,  находившихся  на
взлетно-посадочной полосе, когда к посту подъехал джип. За рулем  его  сидел
американский полковник, второй полковник находился на  месте  пассажира.  На
водителе была форма американских  войск  специального  назначения,  "зеленых
беретов",  а  пассажир,  судя  по  нашивкам  на  его   куртке,   представлял
американскую военную разведку G2.
   Полковники показали удостоверения личности, капитан их проверил, убедился
в подлинности документов и отдал честь старшим офицерам.
   - Все в  порядке,  капитан,  мы  ждали  этого  сукиного  сына,  -  сказал
полковник из "зеленых беретов". - Кажется, он задержался из-за того,  что  в
пути у него спустил скат.
   - В этом портфеле, - добавил офицер из отдела G2, указывая на кейс в руке
иракского бригадного генерала, который вышел из машины  и  напрасно  пытался
понять, о чем идет речь, - данные о всех наших военнопленных, в том числе  и
о пропавших без вести летчиках. Бешеному Норману срочно нужны эти документы.
   Свободных бронетранспортеров рядом не оказалось.  Полковник  из  "зеленых
беретов"  грубо  подтолкнул  иракского  генерала  к  джипу.  Капитан  был  в
замешательстве. Ему ничего не говорили о  третьем  иракском  генерале.  Зато
капитан точно знал другое: его часть уже попала на заметку из-за  того,  что
командир поторопился доложить о захвате Сафвана. Меньше всего  ему  хотелось
бы,  чтобы  на  седьмую  танковую  бригаду  снова  обрушился  гнев  генерала
Шварцкопфа из-за задержки списка пропавших без вести американских  летчиков.
Джип исчез в направлении Сафвана. Капитан пожал плечами  и  жестом  приказал
водителю "мерседеса" припарковаться рядом с другими иракскими машинами.
   На  пути  к  взлетно-посадочной  полосе   джип   проехал   сквозь   строй
американских танков, растянувшихся на добрую милю. Между танками и  кордоном
"апачей", охранявших зону переговоров, находилась территория, на которой  не
было никаких войск.
   Когда джип отъехал от танков  на  достаточное  расстояние,  полковник  из
военной разведки повернулся к иракскому генералу и на хорошем арабском языке
сказал:
   - Под вашим сиденьем. Не выходите из джипа, быстро переодевайтесь.
   Иракский генерал был  в  темно-зеленой  форме  армии  своей  страны.  Под
сиденьем он обнаружил светлую форму полковника войск специального назначения
Саудовской Аравии. Он быстро сменил брюки, куртку и берет.
   В нескольких десятках метров от "апачей"  джип  развернулся  на  бетонной
полосе и направился на юг, в пустыню. На  окраине  Сафвана  джип  выехал  на
шоссе, которое вело в Кувейт. До кувейтской границы было двадцать миль.
   По обе стороны шоссе стояли американские танки. Танкистам было  приказано
следить, чтобы никто не проник в зону Сафвана. Сидя на башнях  своих  машин,
командиры танков безразличными  взглядами  провожали  американский  джип,  в
котором  сидели  два  полковника  США  и  офицер  Саудовской  Аравии.   Джип
направлялся из охраняемой зоны, а не в нее, поэтому танкисты не обращали  на
него внимания.
   Лишь через час джип добрался до кувейтского аэропорта. В те дни аэропорт,
взорванный иракцами  при  отступлении,  представлял  собой  груды  развалин,
затянутых черным дымом от горевших нефтяных  скважин,  которые  полыхали  по
всему эмирату. Поездка оказалась продолжительной -  джипу  пришлось  сделать
большой крюк по пустыне, объезжая завал иракских машин возле перевала  через
хребет Мальта.
   Когда до аэропорта  оставалось  пять  миль,  полковник  военной  разведки
вытащил из бардачка портативный передатчик и  подал  несколько  сигналов.  К
аэропорту стал приближаться небольшой самолет,
   Роль диспетчерской  вышки  в  то  время  исполнял  американский  трейлер.
Самолет оказался британским HS-125. Больше  того,  это  был  личный  самолет
командующего британскими войсками генерала де ла  Бильера.  Ошибки  быть  не
могло: на самолете были отчетливо видны  все  опознавательные  знаки,  да  и
пилот правильно подал условный сигнал. Диспетчер разрешил посадку.
   HS-125 не стал подруливать к развалинам здания аэропорта,  а  остановился
возле отдаленного пункта рассредоточения, где его  ждал  американский  джип.
Люк самолета распахнулся, опустился трап, и трое мужчин  поднялись  на  борт
HS-125.
   - Гранбай-один, прошу разрешения на взлет, - услышал диспетчер.
   В этот  момент  диспетчер  был  занят  канадским  "геркулесом"  с  грузом
медикаментов для госпиталей.
   - Подождите, Гранбай-один... сообщите ваш  маршрут  полета!  -  Диспетчер
хотел сказать, что экипаж самолета ведет себя чертовски странно:  не  успели
совершить посадку, как уже снова поднимаются в небо. Куда вы так торопитесь,
черт бы вас побрал?
   - Прошу прощения, - отозвался четкий, невыразительный голос. Диспетчеру и
раньше  приходилось  иметь  дело  с  пилотами  британских  ВВС,  и  все  они
разговаривали так же - как школьники. -  Кувейтская  вышка,  мы  только  что
взяли на борт полковника войск специального назначения Саудовской Аравии. Он
серьезно  болен.  Из  окружения  принца  Халида.  Генерал  Шварцкопф  просил
немедленно эвакуировать полковника, а  сэр  Питер  предложил  свой  самолет.
Старина, давайте разрешение на взлет.
   Британский пилот на  одном  дыхании  упомянул  одного  полного  генерала,
одного принца и одного  дворянина  королевства.  Диспетчер  был  всего  лишь
сержантом, но хорошо знал свое дело. В военно-воздушных  силах  США  у  него
были  неплохие  перспективы,  однако  отказать   в   эвакуации   саудовскому
полковнику из ближайшего окружения принца, летевшему на самолете британского
главнокомандующего, значило подвергнуть свою карьеру серьезному испытанию.
   - Гранбай-один, взлет разрешаю, - сказал он.
   HS-125 поднялся в воздух, но вместо того чтобы взять курс на Эр-Рияд, где
был один из лучших госпиталей на всем Среднем Востоке, он  направился  точно
на запад, вдоль северной границы королевства.
   Неусыпное око АВАКСа заметило  самолет.  Его  служба  слежения  запросила
место назначения HS-125. На этот раз пилот отозвался на абсолютно правильном
английском и объяснил, что  они  направляются  на  британскую  военную  базу
Акротири на острове Кипр, чтобы отправить домой близкого друга  генерала  де
ла Бильера, подорвавшегося на  противопехотной  мине.  Командир  оперативной
группы на АВАКСе впервые слышал об  этом  происшествии,  но  не  представлял
себе,  что  он  мог  бы  предпринять.  Не  сбивать  же  самолет  британского
командующего!
   Пятнадцать минут спустя HS-125 покинул воздушное пространство  Саудовской
Аравии и пересек иорданскую границу.
   Сидевший в  хвосте  самолета  иракский  генерал  ничего  не  понимал,  но
оперативность британцев и американцев произвела на него большое впечатление.
Он долго не мог решиться ответить согласием  на  предложение,  изложенное  в
последнем  письме  своих  западных  хозяев,  однако  после  тяжких  раздумий
согласился, что  разумнее  воспользоваться  их  помощью  сейчас,  чем  ждать
неизвестно чего и потом бежать за границу на свой страх и риск. Предложенный
американцами план, казалось, приблизит осуществление давнишней мечты.
   Один из пилотов в тропической форме королевских ВВС Великобритании  вышел
из кабины и по-английски пробормотал что-то полковнику военной разведки США.
Тот ухмыльнулся.
   - Добро пожаловать в свободный мир, - сказал полковник по-арабски.  -  Мы
только что покинули  воздушное  пространство  Саудовской  Аравии.  Скоро  вы
пересядете на авиалайнер, отправляющийся в Америку. Между прочим, у меня для
вас кое-что есть.
   Из нагрудного кармана  полковник  достал  листок  бумаги  и  показал  его
генералу. Тот просмотрел и довольно  улыбнулся.  Это  был  отчет  о  суммах,
положенных на его счет в венском банке. Теперь на счету было  больше  десяти
миллионов американских долларов.
   Полковник из "зеленых беретов" открыл шкафчик, достал стаканы и несколько
крохотных бутылочек с  шотландским  виски.  Он  вылил  в  каждый  стакан  по
бутылочке и вручил всем по стакану.
   - Что ж, мой друг, за вашу отставку и процветание.
   Американцы выпили. Иракский генерал еще раз улыбнулся и тоже выпил.
   - Теперь отдыхайте, - по-арабски сказал полковник из военной разведки.  -
Мы будем на месте меньше чем через час.
   Потом американцы оставили иракского генерала.  Тот  откинулся  на  спинку
кресла, закрыл  глаза,  вспоминая  события  последних  двадцати  недель,  за
которые он сколотил себе огромное состояние.
   Он рисковал многим, но  западные  хозяева  платили  хорошо.  Он  вспомнил
совещание  в  зале  заседаний  президентского  дворца,  когда  раис  впервые
объявил, что Ирак теперь тоже имеет свою атомную  бомбу.  Известие  потрясло
его - как и последовавшее долгое молчание американцев.
   Потом они неожиданно возобновили связь и потребовали, чтобы он узнал, где
хранится бомба.
   Он не имел об этом ни малейшего представления, но  за  предложенные  пять
миллионов долларов был готов рискнуть  буквально  всем.  К  тому  же  задача
оказалась не такой уж сложной, как могло показаться на первый взгляд.
   На багдадских улицах он арестовал несчастного инженера-ядерщика,  доктора
Салаха  Сиддики,  и  предъявил  ему  обвинение  в   том,   что   тот   выдал
местоположение  иракской  бомбы  врагам  Ирака.  Сиддики,   доказывая   свою
невиновность, проболтался и рассказал все об Эль-Кубаи и маскировке  объекта
под автомобильную свалку... Откуда несчастному инженеру было знать, что  его
арестовали и допрашивали за три дня до бомбардировки Эль-Кубаи, а  не  через
два дня после налета?
   Следующим ударом для Иерихона было известие о том, что иракские ракетчики
сбили американский самолет и захватили в плен двух летчиков. Такого  оборота
событий он не предусмотрел. Ему было просто необходимо знать,  не  расскажут
ли американцы на допросе об источнике информации, о том, как  она  попала  к
союзникам.
   Иерихон почувствовал огромное облегчение, когда понял: летчики ничего  не
знают, кроме того,  что  им  сообщили  на  предполетном  инструктаже,  а  им
сказали, будто бы их посылают на бомбардировку склада боеприпасов.  Впрочем,
радость Иерихона оказалась преждевременной. Раис заявил, что в этой  истории
не обошлось без предателя. После этого судьба доктора Сиддики,  подвешенного
на цепях в одной из камер "гимнастического зала", была решена.  Ему  сделали
инъекцию воздуха, спровоцировав закупорку коронарных сосудов. Изменить потом
в протоколах дату допроса было проще простого. Но самым большим ударом  было
известие о том, что  союзники  не  достигли  цели,  что  бомбу  перевезли  в
какое-то сверхсекретное хранилище, Каалу. Что за Каала? Где она?
   Незадолго  до  своей  смерти  инженер-ядерщик  проболтался,   что   Каалу
маскировал талантливый военный инженер полковник Осман Бадри.  К  сожалению,
проверка показала, что молодой офицер ревностно поддерживает президента. Как
изменить его взгляды, его отношение к Саддаму?
   Иерихон быстро нашел решение. По сфабрикованному обвинению он арестовал и
зверски убил отца  Османа  Бадри,  которого  тот  очень  любил.  Разговор  с
разочаровавшимся полковником, который состоялся сразу после похорон  отца  в
автомобиле Иерихона, прошел как по маслу.
   Человек по кличке Иерихон, он же Музаиб  или  Мучитель,  чувствовал  себя
поразительно спокойно. Его охватила сонливость. Наверно, давало о себе знать
напряжение последних дней. Он попытался приподняться, но  ноги  отказывались
повиноваться. Он поймал  на  себе  внимательные  взгляды  двух  американских
полковников, переговаривавшихся на незнакомом ему языке, но  определенно  не
английском. Он хотел было что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова.
   HS-125 повернул на юго-восток, миновал иорданское побережье и снизился до
десяти  тысяч  футов.  Над  заливом  Агава  полковник  из  зеленых  беретов"
распахнул пассажирскую дверь. В салон ворвался вихрь свежего  воздуха,  хотя
скорость самолета упала настолько, что, казалось, машина застыла в воздухе.
   Два полковника вытащили беспомощное, безвольно  обвисшее  тело  гостя  из
кресла. Тот снова попытался что-то сказать, но не мог выдавить  из  себя  ни
звука.  Над  голубыми  волнами  Средиземного  моря,  южнее   залива   Агаба,
бригадного генерала Омара Хатиба выбросили  из  самолета.  Он  разбился  при
ударе о воду, остальное сделали акулы.
   Самолет  HS-125  повернул  на  север,  вошел  в   израильское   воздушное
пространство, миновал Эйлат и наконец приземлился на  военно-воздушной  базе
Сде-Дов к северу от Тель-Авива, Там пилоты сняли с себя британскую форму,  а
полковники - американскую. Все четверо  снова  стали  офицерами  Моссада.  С
роскошного самолета сняли эмблемы королевских ВВС, перекрасили его в прежний
цвет и вернули на Кипр тому сайану, который владел туристической компанией и
одолжил на время самолет Моссаду.
   Деньги из Вены перевели сначала в бахрейнский банк "Кану", потом  в  один
из американских банков и наконец в тель-авивский банк "Хапоалим". Часть этих
денег, выплаченную Иерихону до его перевербовки ЦРУ, возвратили израильскому
правительству, а остаток, больше восьми миллионов долларов, перевели на счет
фонда, который в Моссаде называли "увеселительным".
   Через пять дней после окончания войны в Джебаль-аль-Хамрин прилетели  два
других американских вертолета дальнего действия.  Американцы  не  спрашивали
разрешения на этот полет, не согласовывали маршрут.
   Тело штурмана "игла" лейтенанта Тима Натансона так и не  нашли.  Иракские
гвардейцы разорвали его автоматными очередями, а шакалы,  фенеки,  вороны  и
коршуны довершили дело. Должно быть, его кости и сегодня  лежат  в  холодных
долинах, меньше чем в  ста  милях  от  тех  мест,  где  его  далекие  предки
обливались потом и кровью у стен Вавилона.
   Отец, узнав о гибели сына, прочитал за упокой его  души  каддиш  и  долго
оплакивал утрату в своем опустевшем доме в вашингтонском Джорджтауне.
   Тело же капрала Кевина Норта, напротив,  удалось  найти.  Прилетевшие  на
"блэкхоках" британцы раскидали каменную