ть лаборатория биологического оружия, то  вы  не
можете сказать, где она может размещаться? - спросил сэр Пол Спрус.
   - Честно говоря, я бы на всякий случай проверил все западные ветеринарные
институты и колледжи. Посмотрел  бы,  не  ездил  ли  кто  из  сотрудников  и
преподавателей в Ирак в течение последних десяти лет. Опросил  бы  тех,  кто
был в Ираке, не видели ли они там предприятий, в посещении которых  им  было
категорически отказано, и не оснащены ли эти предприятия системами  строгого
карантина. Если такие найдутся, то,  должно  быть,  это  и  есть  заводы  по
производству биологического оружия, - сказал Брайант.
   Синклэр и Полфри торопливо записывали. Еще работа для проверяющих.
   - Если же из  этого  ничего  не  выйдет,  -  заключил  Брайант,  -  можно
попытаться разыскать живого свидетеля. Иракского ученого, который  уехал  из
страны и обосновался на западе. Бактериологи обычно держатся друг за  друга,
живут своим обособленным миром, как в деревне. Обычно мы знаем, что делается
в наших собственных странах, даже при диктаторских  режимах,  как  в  Ираке.
Если у Саддама есть интересующие нас предприятия, то, возможно, такой ученый
слышал, где они расположены.
   - Что ж, мы, безусловно, очень вам признательны, - сказал поднимаясь  сэр
Пол. - Нашим правительственным детективам прибавилось  работы,  не  так  ли,
мистер Синклэр? Я слышал, что приблизительно через  две  недели  наш  другой
коллега из Портон-Дауна, доктор Райнхарт, сможет представить нам свои выводы
относительно иракских отравляющих веществ. Разумеется, джентльмены,  я  буду
поддерживать с вами связь. Благодарю вас за участие в работе комитета.
   Лежа на песке, все шестеро смотрели,  как  над  дюнами  загорается  заря.
Накануне вечером они пришли в дом  бедуина  в  полной  уверенности,  что  им
предстоит  очередная  лекция.  Они  и  думать   не   могли,   что   придется
отсутствовать всю ночь.
   Разумеется, они не взяли с собой никакой теплой одежды, а ночи в пустыне,
даже в конце августа, очень холодные. Теперь они ежились от холода и гадали,
как лучше объяснить свое отсутствие обезумевшим от неизвестности  родителям.
Не успели до комендантского часа? Тогда  почему  не  позвонили?  Телефон  не
работал... пожалуй, это лучше всего.
   Трое из пяти молодых заговорщиков засомневались, правильный ли выбор они,
в конце концов, сделали, но возвращаться домой в любом случае  было  слишком
поздно. Бедуин  не  спрашивал,  он  просто  сказал,  что  им  пора  хотя  бы
понаблюдать за активными действиями, и повел их к большому джипу,  стоявшему
через две улицы от его дома. Они успели выехать из города до  комендантского
часа. Потом бедуин повел машину в южном направлении по бездорожью -  ровной,
твердой поверхности. В пустыне им не встретилось ни души.
   Примерно через двадцать миль джип выехал на узкую  дорогу,  которая,  как
догадались юноши, соединяла  нефтяное  месторождение  Манагиш  на  западе  с
прибрежной  автомагистралью  на  востоке.  Конечно,  они  знали,   что   все
нефтепромыслы охраняются иракскими  войсками,  а  главные  магистрали  кишат
заставами и подвижными  постами.  Где-то  южнее,  на  границе  с  Саудовской
Аравией, окапывались шестнадцать дивизий народной  армии  и  Республиканской
гвардии; они должны были  противостоять  американской  армии,  силы  которой
нарастали с каждым часом. Молодые заговорщики чувствовали себя неспокойно.
   Трое молодых людей лежали на  песке  рядом  с  бедуином  и  наблюдали  за
дорогой. Постепенно становилось все светлей. Дорога  была  настолько  узкой,
что встречные машины могли разминуться, лишь  свернув  на  покрытую  гравием
обочину.
   Половину ширины дороги  перекрывала  доска  с  острыми  гвоздями.  Бедуин
достал ее из машины, тщательно уложил на дороге и прикрыл старой мешковиной,
а потом приказал своим молодым  помощникам  насыпать  сверху  песку.  Теперь
ловушка ничем не отличалась от обычной песчаной полосы, нанесенной ветром из
пустыни.
   Два других молодых подпольщика, банковский клерк  и  студент-юрист,  были
наблюдателями. Они лежали на песчаных дюнах  возле  дороги  в  ста  ярдах  к
западу и востоку от того места, где притаился бедуин. Он объяснил, что  если
покажется большой иракский грузовик  или  несколько  машин,  то  они  должны
подать определенный сигнал.
   В начале седьмого студент-юрист махнул рукой.  Сигнал  означал:  "Слишком
много, не справиться". Бедуин потянул за леску, которую он  не  выпускал  из
рук, и доска легко соскользнула с дороги. Через тридцать секунд проехали два
грузовика, битком набитые иракскими солдатами.  Бедуин  подбежал  к  дороге,
снова уложил доску с гвоздями, мешковину и забросал ловушку песком.
   Через несколько секунд  махнул  рукой  молодой  клерк.  Он  подал  другой
сигнал. Со стороны автомагистрали приближался штабной  легковой  автомобиль,
направлявшийся к нефтепромыслам.
   Водителю и в голову не пришло объезжать песчаный нанос, но машина наехала
на  гвозди  лишь  одним  передним  колесом.  Впрочем,  и   этого   оказалось
достаточно. Покрышка лопнула, мешковина намоталась на колесо,  и  автомобиль
резко занесло. Водитель все  же  справился  с  управлением,  успел  сбросить
скорость, и машина остановилась, одной стороной угодив в кювет.  На  той  же
стороне находилась и лопнувшая шина, поэтому машина опасно накренилась.
   Распахнулись дверцы автомобиля. Из  передней  выпрыгнул  водитель,  а  из
задней появились два офицера, майор и младший лейтенант. Офицеры кричали  на
водителя, тот пожимал плечами и скулил, показывая на колесо. Нечего  было  и
думать о том, чтобы при таком сумасшедшем крене поднять машину домкратом.
   Бедуин  шепнул  своим  ошеломленным  ученикам:  "Оставайтесь  на  месте",
поднялся  и,  не  торопясь,  направился  к  дороге.  С  его  правого   плеча
свешивалось  обычное  для  жителей  пустыни  одеяло  из  верблюжьей  шерсти,
прикрывавшее правую руку. Бедуин, обращаясь к майору, широко улыбнулся:
   - Салам алейкум, сайиди майор. Вижу, вам не повезло. Может быть, я  смогу
помочь. Мои люди недалеко.
   Майор потянулся было к кобуре, но тут же успокоился. Он сверкнул  глазами
и кивнул.
   - Алейкум салам, бедуин. Этот сукин сын, это верблюжье  отродье  не  смог
удержать мой автомобиль на дороге.
   - Надо вытащить его из кювета, сайиди. У меня много братьев.
   Когда бедуина отделяло от офицеров не  больше  восьми  футов,  он  поднял
правую руку. В  свое  время,  когда  обсуждался  вопрос  об  оружии,  Мартин
заказывал немецкие "Хеклер унд  Кох"  МР-5  или  израильские  "мини-узи".  В
Саудовской Аравии об израильском оружии не могло быть и речи; не нашлось там
и МР-5. В конце концов Мартин  остановил  свой  выбор  на  советском  АК-47,
точнее на его варианте с откидным прикладом, который изготавливали на заводе
"Омнипол" в Чехословакии. Приклад Мартин сразу снял,  а  пули  калибра  7,62
миллиметра затупил. Нет смысла делать такую  дыру  в  человеке,  чтобы  пули
вылетали с другой стороны.
   Мартин стрелял так, как учили стрелять в войсках специального назначения:
короткая - всего два выстрела - очередь, пауза, еще два  выстрела,  пауза...
Майор был убит моментально: пуля,  выпущенная  с  расстояния  восемь  футов,
попала ему в сердце. Мартин чуть сместил автомат вправо, и две пули  пробили
грудь младшему лейтенанту; тот упал на водителя, который,  осмотрев  колесо,
как раз начал подниматься. Третью пару пуль Мартин направил в грудь так и не
успевшему выпрямиться водителю.
   Грохот выстрелов многократно повторило отражавшееся от песчаных дюн  эхо,
но пустыня и дорога были безлюдны. Мартин знаком подозвал  трех  оторопевших
от страха студентов, все еще прятавшихся за дюнами.
   - Перенесите тела в машину, водителя усадите за баранку,  офицеров  -  на
заднее сиденье, - приказал он юношам, а девушке дал короткую острозаточенную
отвертку: - Проколи бензобак в трех местах.
   Он оглянулся на наблюдателей. Те знаками сообщили, что дорога по-прежнему
пуста. Тогда Мартин приказал девушке достать носовой платок, завязать в него
камень и смочить бензином. Когда трех убитых иракцев усадили  в  машину,  он
поджег платок и бросил его в лужу бензина, струившегося из  бака.  -  Теперь
уходим.
   Упрашивать никого не пришлось. Молодые подпольщики помчались по  дюнам  к
укрытому в песках джипу. Лишь бедуин не забыл про доску  с  гвоздями.  Когда
он, подхватив доску, направился вслед за своими учениками  к  машине,  пламя
подобралось к бензобаку, и большой огненный шар поглотил штабной автомобиль.
   Почти  весь  обратный  путь  в  город  перепуганные  молодые  подпольщики
молчали. Двое сидели вместе с  Мартином  на  переднем  сиденье,  трое  -  на
заднем.
   - Ну как? - спросил Мартин. - Вы все видели?
   - Да, бедуин.
   - И что вы думаете?
   Все долго молчали.
   - Это было так... так быстро, - отозвалась наконец Рана.
   - А мне показалось, что прошла целая вечность, - признался клерк.
   - Все было сделано быстро и  безжалостно,  -  сказал  Мартин.  -  Как  вы
думаете, сколько времени мы были на дороге?
   - Полчаса?
   - Шесть минут. Вы были шокированы?
   - Да, бедуин.
   - Это хорошо. Только психопата не шокирует  первое  убийство.  Был  такой
американский генерал Паттон. Никогда не слышали?
   - Нет, бедуин.
   - Он сказал, что его задача  не  в  том,  чтобы  заставить  своих  солдат
умирать за родину, а в том, чтобы другие несчастные сукины дети погибали  за
свою родину. Поняли?
   Философию Джорджа Паттона не просто изложить на арабском языке, но  смысл
изречения генерала был более или менее понятен.
   - Если ты идешь в бой, то рано или поздно наступает такой  момент,  после
которого прятаться, маскироваться уже бессмысленно. Тогда  ты  стоишь  перед
выбором: или убьешь ты, или убьют тебя. Пусть каждый  из  вас  сделает  свой
выбор сейчас. Вы можете вернуться к своим занятиям, а можете идти в бой.
   Несколько минут все размышляли. Первой заговорила Рана:
   - Я пойду в бой - если вы научите меня, бедуин.
   После этого юношам пришлось присоединиться к Ране.
   - Отлично. Но сначала я научу вас, как уничтожать, разрушать,  убивать  и
при этом самому оставаться в живых. Встретимся через два дня,  на  рассвете,
сразу после комендантского часа. С собой прихватите  учебники,  и  ты  тоже,
банкир.  Если  вас  остановят,  ведите  себя  естественно:  вы  -  студенты,
направляетесь на занятия. Вам даже не нужно ничего сочинять, вы в самом деле
пойдете на занятия, только предметы у нас будут другие. Здесь  вам  придется
сойти. В город добирайтесь каждый своим путем.
   Мартин выехал на гудронированное шоссе и довез своих учеников  до  шестой
кольцевой дороги. Там он показал  им  стоянку,  где  обычно  останавливались
грузовики; до города их подбросит любой водитель. Расставшись  с  учениками,
Мартин вернулся в пустыню, извлек из тайника радиопередатчик, отъехал на три
мили  от  тайника,  развернул  спутниковую  антенну  и  передал  шифрованное
сообщение, которое приняли в одном из зданий в Эр-Рияде.
   Через  час  следующий  дорожный  патруль  обнаружил   сгоревший   штабной
автомобиль. Тела были доставлены в  ближайший  госпиталь  "Аль  Адан"  возле
прибрежного городка Финтас.
   Патологоанатом,  производивший   вскрытие   под   надзором   недовольного
полковника секретной полиции, конечно, заметил пулевые ранения  -  крохотные
булавочные уколы на обуглившейся человеческой плоти. У него тоже были  дети,
в том числе и  дочери.  Он  знал  молодую  медсестру,  которую  изнасиловали
иракские солдаты.
   Патологоанатом прикрыл простыней третье тело и начал стягивать перчатки.
   - Боюсь, они умерли от асфиксии. Вероятно, автомобиль потерпел  аварию  и
загорелся, - сказал он. - Да будет милосерден к ним Аллах.
   Полковник пробормотал что-то нечленораздельное и ушел.
   На третьем занятии бедуин отвез своих учеников еще дальше  в  пустыню,  к
западу от Эль-Кувейта и к  югу  от  Джахры,  где  можно  было  не  опасаться
неожиданных встреч. Бедуин расстелил на песке верблюжье одеяло, и  все,  как
на пикнике, расположились вокруг него. Бедуин высыпал из ранца кучу странных
устройств и стал объяснять их назначение.
   - Пластическое взрывчатое вещество. Легко принимает  любую  форму,  очень
устойчиво.
   Когда Мартин стал  руками  разминать  взрывчатку,  словно  пластилин  или
глину, лица ребят побледнели. Один из них,  отец  которого  владел  табачной
лавкой, по просьбе бедуина принес несколько старых коробок из-под сигар.
   - Вот это, - сказал  бедуин,  -  детонатор  с  таймером.  Если  повернуть
винт-барашек на таймере, то лопается ампула  с  кислотой.  Кислота  начинает
разъедать медную мембрану. Процесс занимает шестьдесят секунд.  После  этого
гремучая  ртуть  детонирует,   и   взрывается   основной   заряд.   Смотрите
внимательно.
   Последнее предупреждение было излишним: все пятеро и без того не  сводили
глаз с рук Мартина. Он взял кусок семтекса величиной с пачку сигарет, уложил
его в  небольшую  сигарную  коробку  и  в  центре  податливой  массы  утопил
детонатор.
   - Теперь поворачиваете барашек. Вам остается  только  закрыть  коробку  и
натянуть на нее резинку... вот так... чтобы она случайно не  открылась.  Все
это нужно делать в самый последний момент. Мартин положил  коробку  в  центр
одеяла.
   - Но шестьдесят секунд - это намного больше, чем вам может показаться.  У
вас будет достаточно  времени,  чтобы  подойти  к  иракскому  грузовику  или
пикапу, или к иракской лодке, бросить коробку и уйти. Именно уйти, ни в коем
случае не убежать. Бегущий человек всегда  вызывает  подозрение.  Вы  вполне
успеете завернуть за ближайший угол. Продолжайте спокойно идти,  не  бежать,
даже после того как вы услышите взрыв.
   Мартин бросил взгляд на свои часы. Тридцать секунд.
   - Бедуин... - начал клерк.
   - Что?
   - Это же не настоящая бомба, правда?
   - Какая?
   - Та, которую вы только что сделали. Это муляж, верно?
   Сорок пять секунд. Мартин нагнулся и поднял коробку.
   - Нет, самая настоящая. Я просто хотел показать вам,  как  долго  тянутся
шестьдесят секунд. С этими штуками никогда не паникуйте. Паника погубит вас.
Всегда сохраняйте спокойствие и самообладание.
   Резким движением Мартин бросил коробку за дюну.  Бомба  взорвалась,  едва
успев долететь до песка. Взрывной волной ребят качнуло. Потом на  их  головы
посыпался поднятый взрывом тонкий песок.
   Высоко в небе, на американском самолете АВАКС12*, контролировавшем  север
региона Персидского  залива,  один  из  инфракрасных  сенсоров  зафиксировал
взрыв. Оператор обратил внимание офицера, и  тот  бросил  взгляд  на  экран.
Светящаяся точка, отвечавшая источнику тепла, быстро угасала.
   - Интенсивность?
   - Думаю, примерно соответствует разрыву снаряда танкового орудия, сэр.
   - Хорошо. Зарегистрируйте взрыв. Никаких действий предпринимать не будем.
   - К концу  дня  вы  научитесь  сами  делать  такие  штуки.  Детонаторы  с
таймерами будете хранить и носить вот так, - сказал бедуин.
   Он взял алюминиевый цилиндрический футляр для сигары, завернул  детонатор
в вату, опустил в футляр и завинтил на нем крышечку.
   - Пластическую взрывчатку будете носить таким образом.
   Мартин взял оберточную бумагу от туалетного мыла, слепил  заряд  примерно
из четырех унций взрывчатого вещества так, что тот по форме стал  напоминать
кусок мыла, завернул его в яркую бумагу и заклеил липкой лентой.
   - Сигарные коробки найдете  сами.  Выбирайте  не  большие,  гаванские,  а
маленькие - из-под манильских сигар. В коробке  всегда  оставляйте  одну-две
сигары - на тот случай, если вас остановят и  обыщут.  Если  вдруг  иракский
солдат захочет отнять у вас сигару, коробку или "мыло",  отдавайте  все  без
возражений.
   Мартин заставил молодых подпольщиков тренироваться  под  палящими  лучами
солнца до тех пор, пока они не научились срывать обертку с "мыла",  готовить
коробку, делать бомбу и скреплять ее резинкой за тридцать секунд.
   - Это можно проделать на заднем  сиденье  автомобиля,  в  туалете  любого
кафе, в подъезде дома, а в темное время - просто  укрывшись  за  деревом,  -
объяснял он. - Сначала выберите цель,  убедитесь,  что  с  той  ее  стороны,
которая меньше пострадает при взрыве, нет солдат, потом  поверните  барашек,
закройте коробку, натяните на нее резинку, бросьте бомбу и уходите.  С  того
момента, как вы повернули барашек, начинайте медленно считать до пятидесяти.
Если при счете "пятьдесят" вам еще не удалось расстаться с бомбой,  бросайте
ее как можно дальше от себя. И еще одно: почти всегда вы будете  проделывать
все это в темноте, поэтому сейчас мы займемся специальной подготовкой.
   Молодые подпольщики завязали друг другу глаза и попытались повторить  все
операции наощупь. Сначала они теряли то одно, то  другое,  но  к  концу  дня
научились  делать  бомбы  вслепую.  Когда  стало  темнеть,  Мартин  разделил
содержимое своего рюкзака: каждому досталось по шесть детонаторов и  столько
взрывчатки,  сколько  хватит  на  изготовление  шести  кусков  "мыла".   Сын
табачника согласился обеспечивать  всех  коробками  и  сигарными  футлярами.
Вату, оберточную бумагу и резинки каждый сможет достать  сам.  Потом  Мартин
отвез подпольщиков в город.
   В сентябре в штаб-квартиру Амн-аль-Амма в отеле  "Хилтон"  потоком  стали
поступать донесения об участившихся случаях нападения на иракских  солдат  и
повреждения армейского имущества. Чувствуя свое бессилие, полковник  Сабаави
все чаще выходил из себя.
   Предполагалось, что все будет совсем не так. Его уверяли, что кувейтцы  -
трусливый народ, который не причинит никаких беспокойств. Чуточку багдадских
приемов, и они станут делать все, что им прикажут.  На  самом  деле  события
принимали несколько иной оборот.
   Фактически образовалось  сразу  несколько  центров  сопротивления  -  как
правило, довольно сумбурного, - действия которых не были скоординированы.  В
шиитском   районе   Румайтия   иракские   солдаты   просто    исчезали.    У
мусульман-шиитов  были  свои  причины  ненавидеть  иракцев:  ведь  во  время
ирано-иракской войны армия Саддама истребила  сотни  тысяч  их  единоверцев.
Если иракский солдат забредал в лабиринт  улочек  Румайтии,  ему  перерезали
горло, а тело бросали в канализацию, не оставляя никаких следов.
   Среди суннитов центрами сопротивления стали мечети,  в  которые  иракские
солдаты редко отваживались заглядывать. Здесь кувейтцы передавали друг другу
сообщения, распределяли оружие, планировали диверсии.
   Наиболее   организованным   было   сопротивление,   которое    возглавили
представители кувейтской аристократии - образованные, богатые и  влиятельные
люди. Мистер Аль  Халифа  распоряжался  финансовыми  средствами  этой  ветви
сопротивления.  На  эти  средства   закупалось   продовольствие,   чтобы   в
оккупированной стране не разразился  голод,  а  в  контейнерах,  прибывавших
из-за рубежа, под продовольственными  товарами  часто  находились  и  другие
грузы.
   В этой ветви движения было шесть групп, пять из них  занимались  той  или
иной формой пассивного сопротивления. Первая группа, члены которой  работали
главным  образом  в  Министерстве  внутренних  дел,   обеспечивала   каждого
участника  сопротивления  надежными  документами.  Вторая  группа  постоянно
передавала в эр-риядскую штаб-квартиру вооруженных сил коалиции сведения  об
оккупационных войсках, особенно об их численности и вооруженности, береговых
укреплениях и центрах развертывания ракет. Третья обеспечивала бесперебойную
работу систем водоснабжения и электрических сетей,  следила  за  готовностью
пожарных  команд  и  учреждений  здравоохранения.  Когда   уже   потерпевшие
сокрушительное  поражение  иракские  войска  стали  открывать   вентили   на
нефтепроводах, намереваясь отравить весь Персидский залив,  нефтяники  точно
указали американским истребителям-бомбардировщикам, куда следует  направлять
ракеты, чтобы прервать поток нефти.