ec19.
   Это не арабская речь. Мартин напряг  память.  Что-то  похожее  он  слышал
много лет назад. Точно, в  школе  мистера  Хартли  несчастный  преподаватель
тщетно пытался разъяснить им тонкости языка Корнеля, Расина и Мольера.
   - Ne tirez pas, - медленно проговорил он. - Je suis Anglais20.
   Во французском иностранном легионе  было  только  три  сержанта-британца.
Одного из них звали Маккаллен.
   - Тоже стал англичанином? - сказал по-английски сержант. - Ладно, полезай
в машину. А я, если ты не возражаешь, заберу твой пистолет.
   Патруль легиона объезжал шоссе Таплайн в поисках иракских перебежчиков  и
оказался намного западнее  расположения  войск  союзников.  Воспользовавшись
услугами сержанта Маккаллена как переводчика, Мартин  объяснил  французскому
лейтенанту, что он находился на территории Ирака со специальным заданием.
   Это мог понять любой офицер легиона; работа в тылу противника была  и  их
специальностью. К счастью, в машине оказалась радиостанция.
   Взломщик терпеливо ждал. В темном  стенном  шкафу  в  обществе  швабр  он
просидел весь день, потом весь  вечер.  Он  слышал,  как  время  от  времени
кто-нибудь из сотрудников банка  входил  в  туалет,  справлял  нужду,  потом
уходил. Изредка через стену доносился другой звук: старый  лифт  со  скрипом
добирался до верхнего этажа, а через минуту  спускался.  Взломщик  сидел  на
кейсе, прислонившись спиной к стене, и  иногда  бросал  взгляд  на  часы  со
светящимся циферблатом.
   В половине шестого сотрудники банка начали  расходиться.  Взломщик  знал,
что в шесть придет ночной сторож, которого впустит в банк охранник.  К  тому
времени охранник уже убедился, что все работавшие  сегодня  -  а  их  список
составлялся ежедневно - покинули здание.
   В начале седьмого охранник тоже уйдет  домой,  а  ночной  сторож  закроет
дверь на все замки и включит сигнализацию.  Потом  он  устроится  в  уголке,
достанет переносной телевизор, который прихватывает с собой каждый вечер,  и
будет смотреть спортивные передачи, пока не настанет время первого обхода.
   Согласно информации, полученной от бригады отдела Ярид, в банке "Винклер"
даже уборщиц не оставляли без  присмотра.  В  местах  общего  пользования  -
холлах, коридорах, туалетах и лестницах - они наводили порядок  вечерами  по
понедельникам, средам и пятницам. Сегодня  был  вторник,  поэтому  взломщику
никто не должен был помешать. Кабинеты убирали только по субботам  и  только
под наблюдением охранника.
   Ночной сторож был, очевидно, педантичным человеком. Он всегда трижды -  в
десять часов вечера, в два ночи и в пять утра - обходил  весь  банк,  дергая
ручку каждой двери.
   До первого обхода он неизменно смотрел телевизор и ужинал принесенными  с
собой бутербродами. В промежутке между первым и вторым  обходами  он  обычно
дремал, поставив предварительно маленький будильник на  два  часа.  Взломщик
намеревался заняться своими делами именно в период от десяти вечера до  двух
ночи.
   Он уже ознакомился с кабинетом Гемютлиха  и,  самое  главное,  с  дверью,
которая ведет в  этот  кабинет.  К  счастью,  в  отличие  от  окна,  тяжелая
деревянная дверь не была оснащена устройствами  охранной  сигнализации.  Еще
взломщик заметил, что между дверью и ковром две  паркетные  дощечки  немного
отличаются от других; очевидно, под ними были спрятаны датчики,  реагирующие
на давление.
   Ровно в десять загудел лифт. Ночной сторож поднялся  на  верхний  этаж  и
начал обход. Пешком спускаясь с этажа на этаж, он проверил все двери.  Через
полчаса старик покончил с кабинетами, заглянул  в  мужской  туалет,  включил
свет, убедился, что охранная сигнализация на окне не нарушена, закрыл  дверь
и вернулся в холл. Здесь он решил еще немного посмотреть позднюю  спортивную
передачу.
   В десять часов сорок пять минут взломщик в полной  темноте  покинул  свое
убежище и неслышно поднялся на пятый этаж.
   Чтобы  открыть  дверь  кабинета  герра   Гемютлиха,   ему   потребовалось
пятнадцать  минут.  Наконец  подался  последний  рычажок  врезного  замка  с
четырьмя язычками, и взломщик вошел в кабинет.
   Его лоб опоясывала повязка с крохотным фонариком, но для предварительного
осмотра он воспользовался другим, более  мощным  фонарем.  В  его  свете  он
обошел стороной подозрительные паркетные дощечки и приблизился к столу с той
стороны, где не было никаких охранных устройств. Потом он  выключил  большой
фонарь и в свете крошечной лампочки принялся методично обследовать стол.
   Открыть замки трех верхних ящиков не было проблемой; они оказались  всего
лишь красивыми бронзовыми безделушками столетней давности.  Вытащив  верхние
ящики, взломщик стал искать кнопку, рычажок или маленькую  рукоятку.  Ничего
похожего здесь не оказалось. Лишь через  час  за  третьим  сверху  выдвижным
ящиком он обнаружил небольшой, нс больше дюйма, бронзовый рычажок.  Взломщик
подвигал рычажком.  Послышался  совсем  негромкий  щелчок,  и  от  основания
опорного столбика стола примерно на сантиметр отошла облицовочная дощечка.
   Под дощечкой оказался узкий, меньше дюйма толщиной, тайничок. Впрочем,  в
нем было вполне достаточно места для двадцати двух  листков  тонкой  бумаги.
Каждый листок представлял собой  официальную  доверенность,  предоставлявшую
герру Гемютлиху право производить все операции со  счетом.  В  доверенностях
описывались и правила работы с номерными счетами.
   Из портфеля взломщик достал фотоаппарат и складной алюминиевый  штатив  и
закрепил на нем камеру на заранее установленной высоте. Объектив камеры  был
также  заблаговременно  сфокусирован  на  определенное   расстояние,   чтобы
гарантировать высокую четкость изображений.
   Первым в тонкой стопке лежал листок,  в  котором  детально  говорилось  о
правилах работы со счетом, открытым накануне сыщиком якобы по поручению  его
несуществующего американского клиента.  Документ,  который  искал  взломщик,
оказался седьмым; он узнал его по номеру счета, на который Моссад  переводил
деньги  два  года  назад,  когда  американцы  и  слыхом   не   слыхивали   о
существовании агента по кличке Иерихон.
   На всякий случай взломщик сфотографировал все доверенности, потом  сложил
их в прежнем порядке, убрал в тайник, запер его, поставил на  место,  закрыл
на замки все выдвижные ящики и вышел, заперев за  собой  дверь  кабинета.  В
десять минут первого он был снова в мужском  туалете,  в  обществе  швабр  и
других принадлежностей для уборки.
   Когда на утро банк открылся, взломщик выждал еще полчаса, прислушиваясь к
скрипу лифта, доставлявшего служащих банка к их  кабинетам.  Взломщик  знал,
что постоянных сотрудников охранник  никогда  не  сопровождает.  Без  десяти
десять появился первый посетитель; он поднялся на  лифте  на  верхний  этаж.
Взломщик неслышно выбрался из своего убежища, на цыпочках  прошел  до  конца
коридора и заглянул в холл. Стол охранника был пуст; значит, он  сопровождал
клиента.
   Взломщик достал из  кармана  сигнальное  устройство  и  дважды  нажал  на
кнопку.  Через  три  секунды  внизу  раздался  звонок.  Секретарша  включила
переговорное устройство и спросила:
   - Да?
   - Доставка заказа, - металлическим голосом  ответил  динамик.  Секретарша
надавила на  кнопку,  открывавшую  задвижку,  и  в  холл  ввалился  огромный
добродушный разносчик. Он  нес  большую  картину,  тщательно  упакованную  в
оберточную бумагу и перевязанную тесьмой.
   - Все в порядке, уважаемая. Все почищено, все  как  новое,  можете  снова
вешать на стену, - громогласно объявил он.
   В этот момент в щель между медленно закрывающейся дверью и косяком чья-то
рука на уровне  пола  просунула  сложенный  в  несколько  раз  лист  бумаги.
Казалось, дверь захлопнулась, но замок не сработал.
   Разносчик поставил  картину  ребром  на  стол  секретарши.  Картина  была
большая, пять футов шириной и фута четыре высотой, и совсем заслонила  дверь
от секретарши.
   - Но я ничего не знаю... - робко возразила она.
   Из-за картины выглянул разносчик.
   - Вы только распишитесь, что получили ее в полном порядке, - сказал он  и
положил на стол дощечку с квитанцией.
   Секретарша недоуменно рассматривала квитанцию, а  тем  временем  взломщик
неслышно сбежал по лестнице и через дверь выскользнул на улицу.
   - Но здесь написано, что получатель -  галерея  Харцмана,  -  разобралась
наконец секретарша.
   - Правильно. Балльгассе, четырнадцать.
   - Но у нас номер восемь. Это банк "Винклер". Галерея чуть дальше.
   Озадаченный разносчик пространно извинился и унес картину.  По  мраморным
ступенькам  спустился  охранник.  Секретарша  рассказала  ему  о   небольшом
недоразумении. Охранник недовольно фыркнул, устроился  за  своим  столом  по
другую сторону холла и снова углубился в изучение утренней газеты.
   К полудню  вертолет  "блэкхок"  доставил  Майка  Мартина  на  эр-риядский
военный аэродром.  Его  встречали  Стив  Лэнг,  Чип  Барбер,  а  к  большому
удивлению Мартина  также  его  непосредственный  начальник,  полковник  Брюс
Крейг. Пока Мартин находился в Багдаде, из Херефорда на Средний Восток  были
переведены два из четырех батальонов полка; теперь офицеры и  солдаты  полка
осваивали   пустыни   западного   Ирака.    Третий    батальон    небольшими
подразделениями  был  рассеян  по  учебным  центрам  многих  стран,  и  лишь
четвертый оставили в Херсфорде. Все выжидающе смотрели на Мартина. Первым не
выдержал Лэнг.
   - Привезли, Майк? - спросил он.
   - Да. Последнее сообщение Иерихона. По радио передать не удалось.
   Он вкратце объяснил,  почему  не  смог  воспользоваться  передатчиком,  и
вручил Лэнгу испачканный листок тонкой бумаги.
   - Мы тут изрядно поволновались. Последние сорок  восемь  часов  не  могли
связаться с вами, - сказал Барбер. - Майор, вы сделали большое дело.
   - Джентльмены, - вступил в разговор полковник Крейг,  -  если  вы  решили
самые неотложные проблемы, не могу ли я забрать своего офицера?
   Лэнг оторвался от сообщения Иерихона, которое  он  пытался  прочесть  без
перевода.
   - Почему бы и нет? Думаю, можете, с нашей искренней благодарностью.
   - Подождите, - не согласился Барбер.  -  Полковник,  что  вы  можете  ему
предложить?
   - Ну, койку в наших казармах, кое-что из еды...
   - У меня есть лучшее предложение,  -  сказал  Барбер.  -  Майор,  как  вы
посмотрите на  канзасский  бифштекс  с  картофелем-фри,  мраморную  ванну  и
большую мягкую кровать?
   - Ничего не имею против, - улыбнулся Мартин.
   - Отлично. Полковник, ваш офицер получает на двадцать четыре часа номер в
отеле "Хайатт", недалеко отсюда. От имени моего народа. Согласны?
   - О'кей. Встретимся завтра, Майк, в это же время, - согласился Крейг.
   Во время непродолжительной поездки до отеля, высившегося через дорогу  от
объединенного штаба ВВС коалиции, Мартин перевел сообщение Иерихона.  Барбер
внимательно слушал, Лэнг слово в слово записывал перевод.
   - Значит, - резюмировал Барбер, - теперь дело за  летчиками.  Они  сотрут
саддамовскую Каалу с лица земли.
   Чтобы поселить грязного иракского феллаха в лучшем номере отеля "Хайатт",
потребовалось вмешательство Чипа Барбера. Когда проблема была решена, Барбер
направился в "Черную дыру".
   Не меньше часа Мартин пролежал в  глубокой  ванне,  потом  воспользовался
стоявшими на  полочке  шампунями  и  бритвенными  принадлежностями.  К  тому
времени в гостиной его уже ждал поднос  с  бифштексом.  Мартин  одолел  лишь
половину, когда его неудержимо потянуло в сон. Он с трудом добрел до широкой
мягкой постели и мгновенно заснул.
   Пока Майк Мартин спал, произошло много событий.  В  гостиной  его  номера
появились отглаженные брюки, белье и рубашка, а также носки и туфли.
   Гиди Барзилаи отправил в Тель-Авив копию доверенности и правил  обращения
с  номерным  счетом  Иерихона.  Израильские  специалисты  быстро  изготовили
соответствующее распоряжение для банка.
   Когда Эдит Харденберг вечером вышла из банка, ее ждал Карим. Он пригласил
ее в кафе и за чашкой кофе сообщил, что  ему  придется  примерно  на  неделю
уехать в Иорданию, навестить внезапно заболевшую мать. Эдит  посочувствовала
Кариму и просила его возвращаться как можно скорей.
   Из "Черной дыры" на таифскую авиабазу поступил срочный  приказ.  На  этой
базе готовился  к  вылету  разведывательный  самолет  TR-1.  Он  должен  был
сфотографировать крупный военный объект в Ас-Шаркате, на самом севере Ирака.
   Теперь  прежнее  задание  отменялось,  а  экипажу  поручалось  изучить  и
сфотографировать  другой  район  -   холмистую   местность   к   северу   от
Джебаль-аль-Хамрина. Командир эскадрильи  хотел  было  возмутиться,  но  ему
сказали, что приказ поступил непосредственно  от  генерала  Хорнера,  и  все
возражения отпали.
   В начале третьего TR-1 уже вылетел, а к четырем часам дня  на  экранах  в
комнате совещаний (она находилась в том же коридоре, что  и  "Черная  дыра")
стали   появляться   изображения   того,   что   регистрировала   аппаратура
разведывательного самолета.
   В  районе  Джебаль-аль-Хамрина  было  пасмурно,  накрапывал   дождь,   но
инфракрасные сенсоры устройства  АСАРС-2,  все  видящие  в  темноте,  сквозь
облака, дождь, снег и град, исправно передавали изображения.
   Первыми их увидели полковник авиации США Битти и подполковник королевских
ВВС Великобритании Пек, считавшиеся в "Черной дыре" лучшими специалистами по
анализу аэрофотоснимков.
   Совещание началось в шесть вечера. На нем  присутствовали  только  восемь
человек.  Председательствовал  заместитель  генерала   Хорнера,   столь   же
решительный,  но  более  общительный  генерал  Бастер  Глоссон.  Здесь  были
сотрудники спецслужб Стив Лэнг и Чип Барбер, потому что именно они  принесли
информацию о новом объекте и знали всю подоплеку истории его открытия. Битти
и Пек должны были объяснять всем присутствующим, что  именно  изображено  на
аэрофотоснимках. Наконец, в совещании принимали участие три штабных офицера,
два американца и один британец, в задачу которых входила оценка предстоящего
боевого задания, они же должны были и обеспечить его выполнение.
   Полковник Битти начал с самого важного,  с  того,  что  и  стало  главным
предметом обсуждения на совещании.
   - Здесь есть одна проблема, - заявил он.
   - Так объясните нам, что это за проблема, - сказал генерал.
   - Сэр, в переданной нам информации сообщаются координаты  объекта,  всего
двенадцать цифр - шесть долготы и шесть широты. Но они  даны  не  в  системе
САТНАВ, которая позволяет нам узнать расположение  объекта  с  точностью  до
нескольких квадратных ядров. Здесь речь  идет  о  площади  примерно  в  один
квадратный километр.  Чтобы  гарантировать  включение  цели  в  квадрат,  мы
увеличили его площадь до одной квадратной мили.
   - И что же?
   - И вот что мы получили.
   Полковник Битти показал на стену. Часть стены  размером  шесть  на  шесть
футов  была  занята  увеличенными  и   усиленными   с   помощью   компьютера
изображениями. Все повернулись к ним.
   - Я ничего не вижу, - сказал генерал. - Одни горы.
   - Вот в этом-то и заключается наша проблема.  На  аэрофотоснимках  ничего
нет.
   Внимание всех участников совещания переключилось на  "шпионов".  В  конце
концов, эту информацию предоставили они.
   - Что именно должно здесь быть? - с расстановкой спросил генерал.
   - Пушка, - ответил Лэнг.
   - Да. Пушка под условным названием "Вавилон".
   - Я полагал, что ваши ребята перехватили все "Вавилоны" еще на стадии  их
производства.
   - Мы тоже так думали. Очевидно, одно орудие мы просмотрели.
   - Но мы уже обсуждали такую возможность и пришли к выводу, что там должна
быть ракетная установка или секретная база истребителей-бомбардировщиков. Ни
одна пушка не сможет стрелять такими снарядами.
   - Эта пушка сможет, сэр. Я получил подтверждение специалистов из Лондона.
Ствол длиной более ста  восьмидесяти  метров,  калибр  один  метр.  Полезная
нагрузка более полутонны. Дальнобойность до тысячи километров, в зависимости
от природы метательного заряда.
   - А расстояние отсюда до треугольника?
   -  Четыреста  семьдесят  миль,  то  есть  семьсот  пятьдесят  километров.
Генерал, ваши истребители могут перехватить снаряд?
   - Нет.
   - А ракеты "пэтриот"?
   - Возможно, если они окажутся в нужное время в нужном  месте  и  если  мы
будем заранее знать траекторию снаряда. Скорее всего - нет.
   - Главное в другом, - снова вступил в спор полковник  Витти.  -  Неважно,
пушка это или ракета. На снимках нет ни того, ни другого.
   - Спрятана  под  землей,  как  сборочный  цех  в  Эль-Кубаи?  -  высказал
предположение Барбер.
   - Тот цех был  замаскирован  сверху  автомобильной  свалкой,  -  возразил
подполковник Пек. - Здесь же нет ничего. Ни шоссе, ни даже грунтовых  дорог,
ни линий электропередачи, ни системы защиты, ни взлетно-посадочной  площадки
для вертолетов, ни колючей проволоки, ни казарм  для  охраны,  только  дикие
холмы, невысокие горы и долины между ними.
   - А нельзя ли предположить, - отстаивал свою точку  зрения  Лэнг,  -  что
иракцы применили здесь ту же тактику, что и в Тармийе? Расположили  периметр
оборонительной системы настолько далеко, что он просто не вошел в эти кадры?
   - Мы проверили, - возразил Битти. - Мы смотрели на пятьдесят миль во всех
направлениях. Ничего, никаких оборонительных систем.
   - А если отсутствие таких систем является тоже своего рода маскировкой? -
не сдавался Барбер.
   - Этого не может быть, иракцы всегда  защищают  свои  важнейшие  объекты,
даже от своего народа. Посмотрите сюда. - Полковник подошел к фотографиям  и
показал на группу хижин. - Рядом с вашим объектом самая обычная деревня.  Из
труб идет дымок, тут загоны для коз, в долине тоже пасутся козы. Чуть дальше
есть еще две такие деревни.
   - Может, они выпотрошили всю гору? - не успокаивался Лэнг. - Помнится, вы
делали что-то подобное в горах возле Шайенна.
   - Там были пещеры, тоннели, целый лабиринт разных помещений,  но  все  за
бронированными воротами, - возразил Битти. - А вы говорите о  едином  стволе
длиной сто восемьдесят метров. Как вы его затолкаете в эту  проклятую  гору?
Для этого придется ее перевернуть  и  поставить  вверх  ногами.  Послушайте,
джентльмены, я могу себе представить, что под землей скрыты казенная  часть,
затвор, всякие жилые и служебные помещения, но хотя бы часть  ствола  должна
высовываться наружу. А она не высовывается.
   Все снова повернулись к фотографиям. В квадрате располагались три холма и
склон четвертого. На самом большом холме и возле него  не  было  заметно  ни
малейших намеков на подъездные пути или взрывостойкие ворота.
   - Если пушка находится где-то здесь, - предложил Пек, - то почему  бы  не
засыпать  бомбами  всю  эту  квадратную  милю?  Тогда  пушка  будет   просто
похоронена под той же горой.
   - Хорошая мысль, - согласился Битги. - Генерал, можно привлечь "баффы"  и
вспахать весь квадрат
   - Вы не будете возражать, если я  выскажу  иное  предложение?  -  спросил
Барбер.
   - Прошу вас, - ответил генерал Глоссон.
   - Если бы я был таким же параноиком, как Саддам Хуссейн, и  имел  бы  это
оружие в  единственном  экземпляре,  то  я  бы  поставил  во  главе  объекта
человека,  которому  полностью  доверяю.  И  я  бы  приказал  ему  в  случае
воздушного налета на  Каалу  немедленно  выстрелить  единственным  снарядом.
Короче говоря, если первые же две бомбы не уничтожат пушку  -  а  квадратная
миля, согласитесь, большая площадь, - то все остальные бомбы упадут на  долю
секунды позже чем нужно.
   Генерал Глоссон подался вперед.
   - Так что именно вы предлагаете, мистер Барбер?
   -  Генерал,  если  "Кулак  Аллаха"  спрятан  под  этими  холмами,  то  он
замаскирован  на  редкость  тщательно.  Уничтожить  его   со   стопроцентной
гарантией мы можем только в результате  столь  же  тщательно  спланированной
операции.  Вдруг,  абсолютно  неожиданно  для  иракцев,   должен   появиться
единственный сам