оторыми приятно  работать.  Его
ни в коей мере не беспокоило то обстоятельство, что из-за политики апартеида
Южно-Африканская Республика была изгнана из всех международных  организаций.
Булл помог своим новым друзьям модернизировать артиллерию, конечно, на  базе
своего  детища  -  завоевывавшей  все  большую  популярность   дальнобойной,
длинноствольной гаубицы GС-45. Позднее  южноафриканцы  наладили  собственное
производство орудий Булла, и именно эти орудия нанесли советской  артиллерии
сокрушительный удар, заставив отступить кубинцев и русских.
   Булл возвратился в Америку, но  продолжал  продавать  свои  снаряды.  Тем
временем в США вступил в должность новый президент, Джимми  Картер,  который
провозгласил своим кредо политическую благопристойность. Булл был арестован.
Ему предъявили обвинение в нелегальной торговле оружием. ЦРУ бросило  Булла,
словно обжигающую  руки  горячую  картофелину.  Его  убедили  ни  о  чем  не
рассказывать и признать себя виновным. Ему обещали, что суд будет  чистейшей
формальностью: его лишь пожурят за нарушение международных соглашений.
   Шестнадцатого июня 1980 года американский  судья  огласил  приговор:  год
тюремного заключения, из них шесть месяцев условно, и штраф  в  размере  ста
пяти тысяч долларов. Булл и в самом деле отсидел четыре месяца и  семнадцать
дней в Алленвудской  тюрьме,  в  штате  Пенсильвания.  Но  для  Булла  самым
страшным было не тюремное заключение.
   Больше всего Булла потрясли обрушившийся на его голову позор  и  чувство,
что его предали. Как могли американцы так поступить, спрашивал себя Булл. Он
помогал Америке всем, чем  мог,  принял  американское  гражданство,  уступил
просьбам  ЦРУ  в  1976  году.  Пока  Булл  сидел  в  тюрьме,  его   компания
обанкротилась и была ликвидирована. Булл стал нищим.
   Выйдя из тюрьмы, Булл навсегда покинул  США  и  Канаду  и  эмигрировал  в
Брюссель. Он начал все сначала  и  поселился  в  однокомнатной  квартирке  с
крохотной кухней в многоквартирном доме без лифта. Позднее друзья  говорили,
что после суда Булл стал совершенно другим человеком. Он никогда не  простил
предательства ни ЦРУ, ни Америке и тем не менее годами добивался  пересмотра
решения суда и оправдания.
   В Брюсселе Булл снова активно  занялся  консультациями  и  вскоре  принял
предложение, сделанное ему незадолго до суда: потрудиться над  модернизацией
артиллерии КНР. В начале и середине восьмидесятых годов Булл работал главным
образом на Пекин; под его руководством китайская артиллерия была обновлена в
соответствии с принципами, заложенными в конструкции гаубицы  GС-45.  Теперь
эта  гаубица  поставляется  во  все  страны   мира   австрийской   компанией
"Вест-Альпине", которая выкупила патенты у Булла, заплатив ему единовременно
два миллиона долларов. Если бы не полное отсутствие таланта предпринимателя,
Булл давно стал бы мультимиллионером.
   Пока Булл отсутствовал, произошли кое-какие события. Южно-африканцы, взяв
за  основу  GС-45  Булла,  значительно  усовершенствовали   ее   и   создали
буксируемую  гаубицу  G-5  и  самоходную   артиллерийскую   установку   G-6,
дальнобойность  которых  при  стрельбе  снарядами  Булла  достигала   сорока
километров, то есть столько же, сколько и у  гаубицы  Булла.  ЮАР  продавала
свои гаубицы всему миру, а Булл не получил ни пенса, так как выплаты  такого
рода не были оговорены в контракте.
   Среди покупателей южноафриканских орудий был и некий  Саддам  Хуссейн  из
Багдада. Именно эти орудия помогли  иракской  армии  разогнать  бесчисленные
толпы иранских фанатиков, а затем  нанести  им  сокрушительное  поражение  в
болотах у Фао, положив тем самым конец восьмилетней ирано-иракской войне. Но
Саддам Хуссейн внес свои усовершенствования, особенно в сражении при Фао. Он
начинил снаряды отравляющими веществами.
   Потом Булл  работал  на  Испанию  и  Югославию.  В  частности,  он  помог
югославской армии превратить устаревшие 130-миллиметровые  пушки  советского
производства   в   современные    155-миллиметровые    орудия,    стреляющие
дальнобойными снарядами. Сам Булл не дожил до тех дней, когда после  развала
Югославии его орудия, унаследованные сербами, в жестокой  гражданской  войне
разрушали города хорватов и мусульман. В 1987 году он узнал, что Америка все
же намерена создать сверхпушку, способную запускать полезный груз в  космос,
но только без участия Джерри Булла.
   Зимой того же года ему неожиданно позвонили  из  иракского  посольства  в
Бонне. Не будет ли угодно доктору Буллу посетить Багдад в качестве почетного
гостя Ирака?
   Булл не знал, что в середине восьмидесятых годов Ирак стал свидетелем так
называемой "Операции изоляции" - широкомасштабных действий США по перекрытию
всех каналов, так или иначе связанных с поступлениями вооружения в Иран. Эта
операция явилась ответом  на  варварскую  резню,  устроенную  фанатиками  из
организации  "Хезболла"  в   бейрутских   казармах   американских   моряков.
Террористам открыто помогал Иран.
   "Изоляция" была на руку Ираку, воевавшему в то время  с  Ираном.  Тем  не
менее реакцию иракских властей можно было сформулировать примерно  следующим
образом: "Если американцы так поступают с  Ираном  сегодня,  то  завтра  они
могут  сделать  то  же  самое  и  с  Ираком".  С  этого   момента   иракское
правительство  решило  импортировать  не  вооружение,   а   технологию   его
производства  -  разумеется,  в  тех  случаях,  когда   это   представлялось
возможным. Булл был одним из талантливейших конструкторов оружия, поэтому он
и привлек внимание Ирака.
   Вербовка Булла была поручена Амеру Саади, второму человеку в Министерстве
промышленности и военной техники, которое обычно называли  сокращенно  МПВТ.
Булл прибыл в Багдад в январе 1988 года, и Амер Саади, великолепный дипломат
и неплохой  инженер,  владевший  помимо  арабского  французским  и  немецким
языками, отлично разыграл спектакль.
   Ирак, сказал Саади, нуждается в помощи Булла,  чтобы  воплотить  в  жизнь
свою давнишнюю мечту: запускать мирные  спутники  в  космос.  Для  этого  им
пришлось конструировать ракету, которая смогла бы выводить полезный груз  на
околоземную орбиту.  Египетские  и  бразильские  консультанты  предложили  в
качестве первой ступени использовать конструкцию из пяти ракет типа  "скад";
девятьсот таких ракет Ирак уже купил у Советского Союза. Но все оказалось не
так просто, возникло множество  технических  проблем.  Ирану  был  необходим
доступ к суперкомпьютеру. Не может ли доктор Булл помочь им?
   Булл обожал проблемы, решение технических головоломок было  смыслом  всей
его жизни. Доступа к суперкомпьютеру у него, к сожалению, не  было,  но  его
голова работала не хуже самой лучшей вычислительной машины. Кроме того, если
Ирак действительно  хочет  стать  первым  арабским  государством,  пробившим
дорогу в космос, то есть и другой путь... между прочим, более дешевый, более
простой, особенно если приходится начинать с самого начала.  Саади  попросил
рассказать подробнее. Булл рассказал.
   Всего за  три  миллиона  долларов,  объяснил  Булл,  он  может  построить
гигантскую пушку, которая заменит множество ракет.  А  вся  программа  будет
рассчитана на пять лет. Он сможет опередить американскую команду. Это  будет
триумфом арабского  мира.  Доктор  Саади  не  сводил  с  Булла  восхищенного
взгляда. Он обязательно доведет  предложение  Булла  до  сведения  иракского
правительства и будет настоятельно рекомендовать принять его. А тем временем
не сочтет ли доктор Булл возможным взглянуть на иракскую артиллерию?
   К концу недельного визита Булл согласился помочь делать из пяти  "скадов"
одну первую ступень межконтинентальной или космической  ракеты,  разработать
два новых артиллерийских орудия для иракской армии  и  официально  предложил
Ираку  заключить  контракт  на  создание  суперпушки,  способной   запустить
полезный груз на орбиту.
   В истории с Южно-Африканской Республикой Буллу удавалось не  задумываться
о политике правительства, которому он служил. Друзья предупреждали его,  что
Саддам Хуссейн не зря считается самым кровавым диктатором, если не  во  всем
мире, то уж во всяком случае на всем Среднем Востоке. Но, с другой  стороны,
в 1988 году тысячи вполне респектабельных компаний  и  десятки  правительств
совершенно открыто устанавливали деловые связи с не скупившимся  на  затраты
Ираком.
   Для Булла величайшим искушением была его суперпушка, его любимое  детище,
мечта всей его жизни. Наконец-то нашелся денежный  мешок,  богатый  спонсор,
готовый  помочь  Буллу  воплотить  его  мечту  в  реальность.   Тогда   Булл
присоединится к пантеону великих ученых.
   В марте 1988 года Амер Саади направил одного из дипломатов в Брюссель для
переговоров с Буллом. Булл сказал, что он уже добился определенных успехов в
решении  технических  проблем,  возникших  при  разработке  первой   ступени
иракской  ракеты,  и  будет  рад  передать  техническую  документацию  после
подписания Иракской стороной контракта с его компанией, которая  и  на  этот
раз носила название "Корпорация  космических  исследований".  Договоренность
была достигнута. Иракская сторона понимала, что названная Буллом сумма в три
миллиона долларов за разработку суперпушки просто смешна; они повысили сумму
до десяти миллионов, но просили ускорить работы.
   Если  Булл  начинал  работать,  то  он  работал  поразительно  быстро   и
продуктивно. Уже через месяц  он  сколотил  команду  из  лучших  независимых
ученых и инженеров. Иракскую бригаду, работавшую над сооружением суперпушки,
возглавил британский инженер-конструктор Кристофер Каули.  Булл  назвал  эту
программу проектом "Вавилон",  а  работы  по  созданию  космической  ракеты,
проводившиеся на севере Ирака, - проектом "Птица".
   К маю были готовы технические условия и  детальная  спецификация  проекта
"Вавилон". Булл вознамерился создать  невероятную  машину.  Ствол  метрового
калибра длиной 156 метров и массой 1665  тонн  будет  вдвое  с  лишним  выше
колонны адмирала Нельсона  в  Лондоне,  такой  же  высоты,  что  и  монумент
Вашингтону. Казенная часть будет весить 182 тонны, два буферных  цилиндра  -
по 7 тонн, четыре цилиндра механизма отката - по 60 тонн каждый.
   Сталь должна быть высокопрочной, выдерживающей внутреннее  давление  5000
атмосфер и обладающей прочностью на растяжение не менее 1250 мегапаскалей.
   В Багдаде Булл объяснил, что  сначала  ему  придется  построить  прототип
суперпушки калибром всего лишь 350 миллиметров и массой 113 тонн. С  помощью
этого "мини-Вавилона" Булл смог бы испытать носовые  конусы,  которые  потом
могут пригодиться и  для  проекта  "Птица".  Иракскому  правительству  очень
понравилась эта мысль; они хотели научиться изготавливать и  носовые  конусы
ракет.
   Возможно,  в  то  время  Джерри  Булл  не  понял  истинных  причин   того
ненасытного аппетита, который проявило  иракское  правительство,  услышав  о
носовых  конусах  ракет.  Не  исключено,  что  он,  подталкиваемый  неуемным
желанием увидеть, наконец, наяву мечту всей  своей  жизни,  просто  закрывал
глаза на то, что могло бы ему помешать. На самом деле сложные носовые конусы
необходимы для  предохранения  спускаемого  аппарата  от  сгорания  при  его
вхождении из космоса в атмосферу, а космические спутники не возвращаются  на
Землю, они навсегда остаются на орбите.
   В конце мая 1988 года Кристофер  Каули  уже  размещал  первые  заказы  на
заводах компании "Уолтер Сомерз" в Бирмингеме.  Эти  заказы  предусматривали
изготовление секций ствола  "мини-Вавилона".  Что  касается  секций  стволов
четырех настоящих суперпушек, то их очередь подойдет позднее. По всей Европе
были заключены договоры на изготовление других странных стальных деталей.
   Темпы работ Булла поражали воображение. За два  месяца  он  покрыл  такое
расстояние, на которое  правительственным  чиновникам  понадобилось  бы  два
года. К концу 1988 года он  закончил  разработку  двух  новых  орудий  -  не
неуклюжих  буксируемых  орудий,  которые  поставляла  ЮАР,   а   маневренных
самоходных артиллерийских установок.
   Модернизированные  Буллом  орудия   могли   сокрушить   артиллерию   всех
граничащих с Ираком  государств  -  Ирана,  Турции,  Иордании  и  Саудовской
Аравии, которые закупали вооружение у НАТО и США.
   Буллу удалось также решить проблему связывания воедино  пяти  "скадов"  и
таким образом создать работоспособную первую ступень будущей ракеты, которую
хозяева назвали "Аль-Абейд", что значит "правоверный". Булл  обнаружил,  что
иракские и бразильские инженеры работали с  негодной  базой  данных,  причем
источником ошибки была неисправность в аэродинамической трубе.  Булл  сделал
новые расчеты, передал их бразильцам и предоставил им  возможность  работать
дальше.
   В мае 1989  года  в  Багдаде  состоялась  большая  выставка  новых  видов
вооружения,    которая    привлекла     внимание     большинства     крупных
военнопромышленных предприятий со  всего  света,  прессы,  правительственных
наблюдателей и сотрудников секретных  служб  множества  государств.  Большой
интерес вызвали модели двух  гигантских  пушек,  выполненные  в  натуральную
величину. В декабре успешно прошли  испытания  ракеты  "Аль-Абейд",  которые
спровоцировали  настоящий  переполох  в  средствах  массовой  информации   и
серьезно поколебали позиции западных экспертов-аналитиков.
   Под неусыпным оком множества видеокамер  иракского  телевидения  огромная
трехступенчатая ракета с оглушительным ревом поднялась над базой космических
исследований Аль-Анбар и исчезла  в  небе.  Три  дня  спустя  Вашингтон  был
вынужден признать, что, по-видимому, иракская ракета и в самом деле способна
вывести спутник на околоземную орбиту.
   Эксперты-аналитики в своих  рассуждениях  пошли  дальше  и  между  прочим
отметили,  что  если  ракета  способна  запустить  спутник,  то   ее   можно
использовать и в качестве средства доставки ядерного оружия  в  любую  точку
земного шара. Неожиданно для  себя  западные  службы  безопасности  потеряли
уверенность в том, что Саддам Хуссейн не представляет опасности, что пройдут
годы и годы, прежде чем он сможет реально угрожать развитым странам.
   Службы безопасности трех стран - Центральное разведывательное управление,
ЦРУ, в Америке, Секретная разведывательная служба,  Интеллидженс  сервис,  в
Великобритании и Моссад в Израиле - пришли к единодушному  мнению,  что  обе
суперпушки являются занимательными игрушками и не  более  того,  а  реальную
угрозу представляет лишь  ракета  "Аль-Абейд".  Трудно  было  сделать  более
далекие  от  истины  выводы.  На  самом   деле   ракета   "Аль-Абейд"   была
неработоспособной.
   Что и как произошло на самом деле, Булл знал лучше других.  Он  рассказал
израильтянам, что испытания ракеты завершились провалом.  Она  поднялась  до
высоты двенадцать километров и скрылась из виду.  Затем  первая  ступень  не
захотела отделяться, а третьей ступени не существовало  вовсе.  Ракета  была
бутафорской. Булл знал это совершенно точно, потому что в феврале  ему  было
поручено поехать в Пекин и постараться убедить китайских чиновников  продать
Ираку третью ступень.
   Булл прилетел в Пекин, но китайцы  наотрез  отказались  продавать  детали
ракет. В КНР Булл встретил своего старого друга  Джорджа  Вонга  и  довольно
долго беседовал с ним. После этого  в  отношении  Булла  к  Ираку  наметился
резкий перелом. Что-то напугало Джерри Булла до  смерти,  и  источником  его
страхов были не израильтяне. Несколько раз он пытался  досрочно  расторгнуть
контракты с Ираком. В настроении Булла  произошел  какой-то  сдвиг,  который
заставил  его  порвать  все  связи  с  иракским  правительством.  Это   было
правильное решение, только пришло оно к Буллу слишком поздно.
   Пятнадцатого февраля 1990 года  президент  Саддам  Хуссейн  созвал  своих
ближайших советников. Местом совещания он выбрал  свой  дворец  в  Сарсенге,
одном из самых высоких мест Курдистанских гор.
   Хуссейну нравился Сарсенг. Дворец стоял на вершине высокого холма.  Через
пуленепробиваемые стекла открывался  великолепный  вид  на  сельские  районы
Курдистана. Холодными зимами курдские крестьяне  теснились  в  своих  жалких
хибарках.  Отсюда  было  недалеко  и  до  города  Халабжа,  до  сих  пор  не
оправившегося от потрясения. В 1988 году Саддам приказал покарать  семьдесят
тысяч жителей городка за то, что они якобы помогали иранцам.
   Когда его артиллерия замолчала, пять тысяч "курдских собак" были убиты, а
еще семь  тысяч  изувечены  на  всю  жизнь.  На  Хуссейна  особенно  большое
впечатление произвели результаты обстрела снарядами,  начиненными  синильной
кислотой.  Он  щедро  вознаградил  немецкие  компании,  помогавшие   освоить
производство не только этого газа, но  и  нервно-паралитических  отравляющих
веществ - табуна и зарина. Немцы честно  заработали  свои  деньги;  табун  и
зарин не так уж сильно  отличались  от  циклона  В,  который  столь  успешно
применялся ими  для  уничтожения  евреев  несколько  десятилетий  назад.  Не
исключено, что отравляющие вещества скоро снова потребуются для той же цели.
   Утром этого дня Саддам Хуссейн  стоял  перед  окнами  своей  гардеробной,
уставившись в одну точку. Вот  уже  шестнадцать  лет  он  обладал  огромной,
практически  неограниченной  властью.   Да,   ему   приходилось   наказывать
непокорных. Но и достижения были велики.
   На  развалинах  Ниневии  и   Вавилона   родился   новый   Ашурбанипал   и
Навуходоносор в одном лице. Те, кто покорились, легко  усвоили  эту  истину.
Другие никак не могли или не хотели понять очевидного;  большей  частью  они
давно мертвы. А нужно учить еще многих других. Но и они научатся, непременно
научатся.
   Хуссейн прислушивался к шуму вертолетов охраны, доносившемуся  с  юга,  а
тем временем личный камердинер президента суетился, тщательно  расправляя  в
V-образном  вырезе  его  военной  куртки  зеленый  шейный  платок.  Хуссейну
нравилось прикрывать шею:  так  меньше  бросался  в  глаза  слишком  тяжелый
подбородок. Когда с платком наконец было покончено, Хуссейн повязал  поясной
ремень с кобурой, в которой лежало его личное оружие - позолоченный пистолет
"беретта" иракского производства. На заседаниях кабинета  министров  он  уже
прибегал к  помощи  "беретты"  как  последнего  аргумента.  Возможно,  такое
желание возникнет у него и на  этот  раз.  Он  всегда  носил  с  собой  свой
пистолет.
   В дверь постучался лакей. Он сообщил, что все вызванные им советники ждут
его в конференц-зале. Хуссейн вошел в длинный зал  с  огромными  окнами,  из
которых открывался вид на заснеженные  холмы.  Все  дружно  встали.  Лишь  в
Сарсенге Хуссейна на время покидал страх  перед  покушением.  Он  знал,  что
дворец окружен тремя кольцами специальной президентской охраны Амн-аль-Хасс,
которой командовал его родной сын Кусай, а потому никто не сможет подойти  к
огромным окнам. На крыше дворца были установлены французские зенитные ракеты
"кроталь", а в небе над плоскогорьем кружили истребители.
   Хуссейн уселся в кресло, скорее напоминавшее трон. Кресло стояло в центре
Т-образного стола, посреди более короткой  его  части,  По  обе  стороны  от
Хуссейна  сидели  два  его  самых  верных  помощника.  Хуссейн  требовал  от
подчиненных  только  одного  -  преданности.  Полнейшей,  рабской,  собачьей
преданности. Жизнь научила его, что преданных людей  можно  подразделять  на
три категории: на первом месте были члены  его  семьи,  на  втором  -  более
отдаленные родственники, а на третьем - другие соплеменники. У  арабов  есть
такая поговорка: "Я и мой брат - против нашего двоюродного брата;  я  и  мой
двоюродный брат - против всего мира". Хуссейн считал  эту  поговорку  вполне
справедливой. Так уж устроена жизнь.
   Саддам Хуссейн вышел из трущоб крохотного городка Тикрита, в котором жили
люди племени аль-тикрити. И теперь все  правительственные  учреждения  Ирака
были  заб