покрытой   мхом.   Неподалеку,  среди  руин,   расположилось
ушастики. Дюжина толстых зверюг. Они, не таясь, наблюдали за
путниками любопытными глазками с золотым ободком.  Эдди  еще
подумал, что они чем-то напоминают присяжных, у которых  уже
готов приговор подсудимому: смерть.

     Дорога теперь стала шире, рельефней. Дважды они прошли мимо
строений,  давно  заброшенных и опустевших.  Второе  здание,
сказал  Роланд, когда-то, наверное, было мельницей.  Сюзанна
сказала, что выглядит оно жутковато. Там, должно быть, живут
привидения.

     ---  Я бы не удивился, --- ответил на это стрелок таким
спокойным  и  даже  небрежным тоном,  что  Эдди  с  Сюзанной
действительно стало жутко.

     Наконец  стало  совсем  темно, и им  поневоле  пришлось
остановиться.  Лес заметно поредел. Легкое дуновение  бриза,
сопровождавшие их весь день, превратилось теперь в мягкий  и
теплый  ветер.  Впереди местность по-прежнему поднималась  в
гору.

     ---  Дня  через  два доберемся до гребня,  ---  сообщил
Роланд, --- тогда и увидим.

     ---  Что  мы  увидим? --- спросила Сюзанна,  но  Роланд
только плечами пожал в ответ.

     В  тот  вечер  Эдди  снова занялся резкой,  не  ощущая,
однако, истинного вдохновения. Былая уверенность и настоящая
радость,  которыми  он  преисполнился в  тот  знаменательный
день,  когда  из  куска древесины начали  проступать  первые
очертания  ключа,  теперь иссякли. Пальцы казались  каким-то
оцепенелыми и неуклюжими. Впервые за эти последние месяцы он
с  тоскою  подумал  о том, как бы было кстати  вколоть  себе
порцию героина. Совсем немножко. Какая-нибудь пятидоллоровая
упаковочка --- и никаких проблем с этим дурацким ключом.  За
полчаса бы его закончил.

     ---  Ты  чему улыбаешься, Эдди? --- спросил Роланд.  Он
сидел  с той стороны костра; между ними в причудливом  танце
трепетали низкие языки пламени, рвущиеся на ветру.

     --- А я что, улыбаюсь?

     --- Да.

     ---  Просто  подумал,  какими  тупыми  иной  раз  бываю
люди...  оставь  их в комнате с шестью дверями,  а  они  все
равно  будут биться о стену лбом. А потом еще в  этой  связи
возмущаться.

     ---  Когда  боишься  того, что  ты  можешь  увидеть  за
дверью,   биться   о   стену,  наверное,   безопаснее,   ---
предположила Сюзанна.

     Эдди кивнул.

     --- Моджет быть.

     Он работал неторопливо, пытаясь увидеть в дереве точную
форму  ключа --- и особенно эту ужасную загогулину на конце,
---  но очень скоро он понял, что нужный образ, казалось бы,
намертво запечатленный в его сознании, потускнел.

     Прошу тебя, Господи, помоги мне, пожалуйста. Не дай мне его
запороть,  --- взмолился мысленно Эдди, в глубине души  все-
таки  опасаясь, что он уже начал его запарывать. Наконец  он
сдался,  вернул  ключ  (который  за  вечер  практически   не
изменился)  стрелку,  улегся, укрывшись  одной  из  шкур,  и
буквально минут через пять погрузился опять в этот  сон  про
парнишку  на  баскетбольной площадке, что на старой  Маркей-
Авеню.



        11



     Джейк вышел из дома примерно без четверти семь, так что ему
предстояло убить где-нибудь больше восьми часов. Он поначалу
решил сразу спуститься в подземку и доехать до Бруклина,  но
потом  рассудил, что это не самая лучшая мысль.  На  окраине
мальчик,  который  внаглую  прогуливает  занятия,  привлечет
больше  внимания, чем в центре огромного города, но с другой
стороны, если ему и вправду придется еще поискать то место и
мальчика из его сна, с которым он должен там встретиться, то
надо бы побеспокоиться об этом заранее.

     Без проблем, --- сказал тогда мальчик в желтой футболке с
зеленой повязкой на лбу. Ключ ты нашел. Розу тоже. Точно так
же найдешь и меня.

     Загвоздка, однако, в том, что Джейк не помнил уже,  как
ему  удалось  найти ключ и розу. Он помнил  лишь  радость  и
чувство  уверенности,  переполнявшие  сердце  его  и  разум.
Оставалось только надеяться, что это случится опять.  А  тем
временем  он  продолжал  идти.  Верный  способ  в  Нью-Йорке
привлечь  к  себе нежелательное внимание ---  это  без  дела
стоять на месте.

     Он прошелся пешком почти до Пятой-Авеню, потом повернул
обратно и вернулся назад, но уже по соседней улице, ближе  к
центру,   ориентируясь  по  светофорам   (может   быть,   он
подсознательно  понимал, что они тоже  служат  Лучу).  Около
десяти  часов  Джейк обнаружил, что вышел к  художественному
музею "Метрополитен" на Пятой-Авеню, разгоряченный, усталый,
подавленный.  Ему очень хотел пить, но он не  стал  покупать
себе  лимонад --- денег у Джейка было немного, и он не хотел
тратить   их  понапрасну.  Перед  уходом  он  опустошил   до
последнего  цента  копилку,  но сумму  набрал  смехотворную:
долларов восемь, плюс-минус несколько центов.

     Перед входом в музей выстроилась группа школьников. Должно
быть,  их привели на экскурсию. Наверное, бесплатная средняя
школа,  решил  Джейк.  Одеты так же  небрежно,  как  сегодня
оделся  он  сам.  Никаких тебе бляйзеров  от  Пола  Стюарта,
никаких  галстуков и джемперов, никаких простеньких  с  виду
юбочек,  которые  стоят сто двадцать пять баксов  в  бутиках
типа  "Мисс  юное очарование" или "Твинити". Все одеты,  что
называется,  по-молодежному. Повинуясь какому-то непонятному
импульсу, Джейк пристроился к группе ребят и прошел вместе с
ними в музей.

     Вся  экскурсия  заняла  час  с  четвертью.  Джейку  она
понравилась. В музее, главное, было тихо. И еще там работали
кондиционеры.  И  картины  были  красивые.  Особенно  Джейку
понравилось небольшое собрание Фредерика Ремингтона из серии
"Дикий  Запад". И большая картина Томаса Харта  Бентона:  по
бескрайним равнинам мчался в Чикаго пускающий дым паровоз, а
на  полях,  подступающих к самым путям, стояли в  соломенных
шляпах  фермеры  и  провожали его  глазами.  Двое  учителей,
сопровождавших  экскурсию,  не  заметили  Джейка  до  самого
конца. Только уже на выходе симпатичная чернокожая женщина в
строгом   синем   костюме,   похлопав   Джейка   по   плечу,
поинтересовалась, кто он такой.

     Джейк не заметил, как она к нему подошла. На мгновение он
похолодел.  А  потом, не задумываясь о том, что  он  делает,
Джейк  сунул руку в карман и зажал в кулаке серебряный ключ.
В голове сразу же прояснилось. Джейк успокоился моментально.

     ---  Мой  класс  там, наверху, ---  улыбнулся  он  чуть
виновато.  ---  У нас занятие по современному искусству,  но
мне  больше нравится то, что здесь, потому что это настоящие
картины. Так что я... ну, понимаете...

     ---  Смылся? --- подсказала учительница. Уголки ее  рта
задрожали, как будто она едва сдерживала улыбку.

     ---   Я   бы  лучше  сказал,  что  ушел  по-французски,
тихонько,  без долгих прощаний. --- Слова произносились  как
будто сами, без участия Джейка.

     Школьники удивленно таращились на него, но на этот раз их
учительница от души рассмеялась:

     ---  Ты  либо  вообще  не  знал,  либо  забыл,  но   во
французском Иностранном легионе дезертиров расстреливали  на
месте.  Так  что, мой юный друг, возвращайтесь скорее  туда,
где ваш класс.

     --- Да, мэм. Спасибо. Они все равно уже скоро закончат.

     --- А из какой ты школы?

     ---  Из  "Академии  Маркей",  ---  выпалил  Джейк,   не
задумываясь.

     Он поднимался по лестнице, прислушиваясь к бестелесному
эху  шагов  и  приглушенных голосов,  звучачих  под  куполом
круглого  зала, и все думал, с чего бы он это сказал.  Он  в
жизни  не  слышал  о школе с таким названием  ---  "Академия
Маркей".



        12



     Какое-то время он постоял в коридоре верхнего этажа, но
вскоре  заметил,  что на него то и дело со все  возрастающим
любопытством  поглядывает одна из музейных  служащих.  Джейк
решил,  что ждать дальше нет смысла --- оставалось надеяться
только  на  то, что класс, к которому он пристраивался,  уже
ушел.

     Джейк  посмотрел на часы, изобразив на лице  изумленное
выражение,  которое,  как он надеялся,  означало  бы  что-то
вроде:  "О  Господи!  Как  я  опаздываю!"  ---  и  торопливо
спустился   вниз.   Класс   ---  и  симпатичная   чернокожая
учительница, которая рассмеялась, когда он упомянул уход по-
французски  ---  уже ушел. Джейк решил, что  ему  тоже  пора
уходить.  Он  еще  погуляет немного по улице  ---  медленно,
чтобы не так чувствовалась жара --- а потом сядет на поезд в
подземке.

     На углу Бродвея и Сорок-Второй он задердался у стойки с
хот-догами  и  из  скудных  запасов  наличности  купил  себе
булочку  и  сосиску. Чтобы поесть, Джейк присел на ближайшую
лестницу  у  здания  банка,  и  это,  как  оказалось,   было
грубейшей ошибкой с его стороны.

     К нему направился полицейский. Казалось, он занят только
своей  дубинкой, которую сосредоточенно вертел  в  руке  ---
этак  ловко и слаженно. Но едва поравнявшись с Джейком,  коп
быстро сунул дубинку за пояс и повернулся к нему.

     ---   Привет,  парень.  Чего  сидим?  В  школе  сегодня
свободный день?

     Джейк  уже доедал сосиску, но последний ее кусок  вдруг
застрял в горле. Да уж, везет как утопленнику... если  слово
"везение"  здесь  вообще уместно. Здесь, на  Таймс-сквер,  в
самом  сосредоточии "грязной" Америки, где табунами шатаются
проститутки, толкачи, наркоманы и попрошайки... полицейский,
не обращая внимания на них, вяжется почему-то к нему.

     Джейк  не буз труда проглотил застрявший в горле  кусок
сосиски.

     ---  У  нас  уже  начались экзамены,  ---  принялся  он
об®яснять. --- Сегодня был только один. Я его первым сдал, и
меня   отпустили.  ---  Джейк  умолк  на  мгновение,   вдруг
сообразив,  что  ему  очень не нравится  этот  внимательный,
пристальный взгляд полицейского. --- Мне разрешили уйти, ---
неуверенно добавил он.

     --- Я так и понял. Есть у тебя какие-нибудь документы?

     У  Джейка  екнуло сердце. Неужели его папа с мамой  уже
позвонили  в  полицию?  С  учетом  вчерашнего,  это   вполне
вероятно.   При   других  ---  обычных  ---  обстоятельствах
полицейские вряд ли бы стали искать пропавшего ребенка,  тем
более  что отсуствовал Джейк только полдня, но его папа  ---
большая  шишка  на  телеканале,  и  он  всегда  с  гордостью
упоминал о своих многочисленных связях. Джейк не думал,  что
у  полицейского  есть его фотография... но его  имя  он  мог
запомнить.

     ---  Ну... --- нерешительно начал Джейк, --- ... у меня
только  с  собой ученический проездной. На автобус  маршрута
Срединного Мира. Других документов нет.

     ---  Какого такого Срединного Мира? Впервые слышу.  Это
где? В Квинсе?

     ---  Срединного  Города, я хотел  сказать,  ---  быстро
поправился  Джейк.  Господи, что он такое  болтает?  Это  же
совсем в другой стороне... --- Знаете? На Тридцать-Третьей?

     ---  Ага.  Ну  давай, проездной тоже  сойдет.  ---  Коп
протянул руку.

     Какой-то  черный с неопрятными патлами  длинных  волос,
рассыпающихся  по  плечам  его  канареечно-желтого  пиджака,
оглянулся на них:

     ---  Заберите его, офицер, --- весело гаркнул  он.  ---
Заберите его, мелкого беложопого пакостника! Выполняйте свой
долг!

     ---   Заткнись,  Эли,  и  дуй  отсюда,   ---   процедил
полицейский свозь зубы, даже не обернувшись к нему.

     Эли  расхохотался, продемонстрировав несколько  золотых
зубов, и отправился восвояси.

     ---  А  почему  у  него вы не просите  документы?  ----
невинно полюбопытствовал Джейк.

     --- Потому что сейчас меня больше интересуешь ты. Давай-
ка, сынок, свой билет.

     То ли родители сообщили уже в полицию и коп знал его имя,
то  ли  просто  почувствовал  что-то  неладное  ---  и  это,
наверное,  вовсе  не  удивительно, поскольку  во  всем  этом
жутком  районе  Джейк  был  единственным  белым  мальчишкой,
который  явно не искал себе приключений. Но, как  ни  крути,
вывод отсюда один: идея присесть тут и скушать сосиску была,
очевидно,  не  самой удачной. Но ноги у Джейка уже  начинали
болеть,  и  он, черт возьми, по-настоящему проголодался  ---
проголодался.

     Ты  меня не остановишь, --- подумал Джейк. Я не позволю
тебе  меня сцапать. Сегодня мне надо быть в Бруклине, у меня
там назначена встреча... и я доеду туда. Доеду.

     Вместо того, чтобы достать кошелек, Джейк сунул руку  в
карман,  вытащил ключ и показал его полицейскому.  Солнечные
лучи,  отразившись  от  серебристой  поверхности,  заплясали
кружочками света у копа на лбу и щеках. Коп вытаращил глаза.

     --- Эй! --- выдохнул он. --- Это что у тебя, малыш? Дай-
ка мне.

     Он потянулся к ключу, но Джейк отвел руку подальше. Круги
отраженного  света подрагивали на лице полицейского,  словно
гипнотизируя его.

     ---  А  вы  что, так не можете прочитать?  ---  спросил
Джейк. --- Обязательно вам его забирать?

     --- Нет, зачем же?

     Выражение любопытства само собой стрелось с лица полицейского.
Широко  распахнув  глаза,  он смотрел  только  на  ключ  ---
завороженно,  не  отрываясь. Но взгляд его  не  был  пустым.
Джейк прочел в нем изумление и нежданную радость. Это все я,
--- вдруг подумалось Джейку. Где бы я ни появился, повсюду я
приношу  радость  и свет. Вопрос только в  том,  что  теперь
делать мне?

     Молодая женщина в ярко красных и стильных туфлях на шпильках в
добрых  три дюйма (не такая-нибудь зачуханная библиотекарша,
судя  по  тем  же  туфлям,  шелковым  зеленым  брюкам,  туго
обтягивающим  бедра, и прозрачной блузке) прошла,  энергично
виляя задом, мимо. Сначала она посмотрел на копа, потом  ---
на  Джейка.  Ей, должно быть, стало любопытно,  на  что  так
таращиться  полицейский. Увидев ключ, она так и  застыла  на
месте  с отвисшей челюстью. Рука ее сама потянулась вверх  и
замерла  у  горла. Сзади на нее налетел мужчина и разразился
длинной и гневной тирадой насчет того, что, мол, нечего  тут
торчать столбом посреди дороги. Молодая женщина --- явно  не
библиотекарша  ---  не  обратила на него  внимания,  хотя  в
другой  ситуации  она бы, наверное, нашлась,  что  ответить.
Теперь  Джейк заметил, что вокруг него собралось уже человек
пять.  И  все  смотрели на ключ точно так же, как  иной  раз
прохожие наблюдают за ловким "наперсточником", обдирающим на
углу какого-нибудь легковерного простофилю.

     То  же  мне конспиратор фигов, --- подумал он. Заглянув
копу  через  плечо,  Джейк заметил на  той  стороне  аптеку.
"Аптека Денби. Торговля со скидкой" --- сообщала вывеска.

     ---  Меня зовут Том Денби, --- сообщил он полицейскому.
--- Здесь так и написано, на проездом. Том Денби. Верно?

     ---  Все верно, --- выдохнул полицейский, потерявший  к
Джейку  всяческий интерес. Теперь его занимал  только  ключ.
Пятнышки  отраженного света плясали по-прежнему  у  него  на
лице.

     --- Вы ведь не Тома Денби искали, да?

     ---  Да,  --- подтвердил полицейский. --- Я вообще  это
имя впервые слышу.

     Уже с полдюжины человек столпились вокруг полицейского, и
все  смотрели в немом изумлении на серебряный  ключ  в  руке
Джейка.

     --- Я, значит, могу идти?

     --- Что? Ах да! Да, конечно... иди себе с Богом!

     --- Спасибо.

     Однако Джейк на мгновение застыл в нерешительности, не зная,
как  он  пойдет. Его окружала толпа молчаливых  зомби,  и  с
каждым   мгновением  она  росла.  Сначала  люди,   наверное,
подходили,  чтобы узнать, в чем дело, но, увидев  серебряный
ключ, замирали как вкопанные и таращились на него.

     Джейк  поднялся  на ноги и начал медленно  отходить  по
ступенькам  вверх, держа ключ перед собой, как дрессировщик,
защищающийся  табуретом от подступающих к нему  львов.  Лишь
поднявшись  на  широкую забетонированную площадку  на  самом
верху,  он  убрал  ключ  обратно  в  карман,  развернулся  и
побежал.

     Остановился он только раз, на самом дальнем конце площадки.
Остановился и оглянулся. Застывшая группа людей, которые так
и  стояли  вокруг  того места, где только что  сидел  Джейк,
потихонечку    возвращалась   к   жизни.   Они    озадаченно
переглядывались  и  расходились.  Коп  растерянно  посмотрел
налево,  потом  направо6 потом задрал голову и  уставился  в
небо,   словно  стараясь  вспомнить,  как  он  вообще  здесь
очутился  и  что собирался делать. Джейк увидел  достаточно.
Самое время искать ближайшую станцию подземки и уносить ноги
в Бруклин, пока не случилось еще чего-нибудь.



        13



     Без четверти два он поднялся из подземки и встал на углу
Кастл   и  Бруклин-Авеню,  глядя  на  башни  Ко-Оп  Сити   и
дожидаясь,   когда   к   нему  снова  придет   это   чувство
уверенности,  что направляло его в тот раз --- что-то  вроде
способности вспоминать как бы вперед во времени и  провидеть
ближайшее будущее. Но оно не пришло. То есть, вообще  ничего
не  пришло.  Он  был  всего лишь мальчишкой,  самым  обычным
мальчишкой, стоящим на жарком бруклинском перекрестке,  а  у
ног его, точно усталый щенок, примостилась короткая тень.

     Ну вот, я приехал... и что теперь?

     Ни малейшего представления.



        14



     Путешественники поднялись, наконец, на вершину длинного пологого
холмаи  остановились там, глядя на юго-восток. Долгое  время
они  молчали.  Дважды Сюзанна порывалась заговорить,  но  не
произносила  ни  слова.  В первый раз  в  жизни  эта  всегда
языкастая женщина не нашлась, что сказать.

     Внизу простиралась равнина, бескрайняя, разморенная золотыми
лучами   летнего  солнца.  Высокие  сочные  травы  изумрудно
зеленого  цвета. Рощи деревьев с широкими кронами и  прямыми
стройными стволами. Сюзанна однажды видела такие деревья ---
в  рекламном фильме какого-то туристического агенства. Фильм
был про Австралию.

     Дорога,  которой  они все это время держались,  огибала
холм  с  той  стороны и опять устремлялась ---  прямая,  как
будто  струна --- на юго-восток: яркая белая линия в  буйной
зелени  трав.  Дальше на западе, в нескольких милях  отсюда,
мирно  паслось небольшое стадо каких-то крупных животных.  С
виду  они  походили  на буйволов. На востоке  виднелся  лес,
выдающийся  искривленным мысом в зеленое море  равнины.  Эта
темная  полоса  непролазных зарослей походила  на  сжатую  в
кулак руку, выброшенную вперед.

     Сюзанна вдруг поняла, что в этом же направлении тянулись все
трещины  в  камне и все ручьи, попадавшиеся им на пути.  Все
они были притоками полноводной реки, что вытекала из леса  и
потом  тихо  и  плавно  несла свои сонные  воды  под  летним
солнцем к восточному краю мира. Большая река, широкая. Мили,
наверное, две от берега до берега.

     И еще с холма был виден город.

     Он  лежал  прямо напротив --- подернутое легкой  дымкой
скопление  башен и шпилей, возносящихся над горизонтом.  Эти
воздушные, чуточку нереальные, как будто призрачные бастионы
могли находиться за сотню, две сотни, четыреста миль отсюда.
Воздух   этого  мира  казался  невообразимо  прозрачным,   и
определить  расстояние на глаз здесь, поэтому, было  трудно.
Почти  невозможно. Только одно знала Сюзанна наверняка:  вид
этих  далеких, размытых в солнечном мареве башен  переполнял
ее тихим восторгом, и немым изумлением... и глубокой щемящей
тоской  по Нью-Йорку. Я бы, наверное, все отдала, чтобы  еще
раз  увидеть Манхэттен с моста Триборо, --- вдруг подумалось
ей.

     Она сама улыбнулась нежданной мысли. Потому что Сюзанна
знала, что это неправда. Правда была в другом. Теперь она ни
на  что  уже  не  променяет роландов мир.  Ее  опьяняли  его
пустынные просторы и таинственная тишина. Но самое  главное,
здесь человек, которого она любит. Дома, в Нью-Йорке ---  во
всяком случае, в том Нью-Йорке, каким он был в ее время  ---
их  союз  стал  бы  поводом для вечных насмешек  и  злобного
раздражения, всякий, кому не лень, любой идиот отпускал бы в
их   адрес   оскорбительные  замечания  и  грязные  шуточки:
чернокожая  женщина двадцати шести лет и ее белый