коле  Пайпера  все звонки отзваниваются  вручную.
Джейк допускал, что для богатых родителей сие обстоятельство
придавало дополнительное очарование. Сладкие воспоминания  о
маленьком школьном здании из красного кирпича и все такое. А
самого  его это бесило. И особенно в последнее время,  когда
звон  серебряного колокольчика отдавался болезненно прямо  в
мозгу...

     Долго я так не выдержу, сказал он себе в отчаянии. Мне очень
жаль,  но,  по-моему,  я с®езжаю. То есть,  действительно  я
с®езжаю.

     Заметив мисс Френкс, мистер Бизе повернулся к дверям, потом --
- снова к Джейку.

     ---  У тебя все в порядке, Джон? А то в последнее время
ты, кажется, чем-то обеспокоен. Что-то тебя тревожит?

     Джейка   обезоружила  неподдельная  доброта  в   голосе
преподавателя,  но  он  тут же представил  себе,  как  будет
выглядеть мистер Бизе, если он сейчас скажет ему:  Да.  Меня
кое-что  тревожит.  Один небольшой, черт возьми,  фактунчик.
Видите  ли, я тут недавно умер и попал в другой мир.  А  там
умер  снова. Вы мне скажете, что такого не может быть, и  вы
будете правы, и я знаю, что вы безусловно правы, но в то  же
время я знаю, что вы ошибаетесь. Так оно все и было. Я умер.
Действительно умер.

     Но  если бы он залепил такое, сейчас мистер Бизе уже бы
названивал  Элмеру  Чемберсу, а  Саннивейльский  Курорт  для
психов показался бы Джейку воистину райским местечком  после
всего  того,  что ему выскажет папа по поводу  переучившихся
школьников,  затеявших вдруг отпускать  идиотские  замечания
как   раз   накануне  Экзаменационной  Недели.   По   поводу
мальчиков, что выкидывают номера, о которых отцу потом будет
стыдно  упомянуть  за  ланчем или  на  коктейле.  По  поводу
сыновей, Которые-Позволяют-Себе.

     Джейк заставил себя улыбнуться мистеру Бизе.

     --- Просто немного волнуюсь перед экзаменами.

     ---  Все  ты сдашь, --- ободряюще подмигнул ему  мистер
Бизе.

     Мисс Френкс зазвонила в свой колокольчик, об®являя начало
утреннего собрания. Джейк едва не поморщился --- каждый  его
перезвон  больно  бил  по ушам и проносился  в  мозгу  точно
маленькая ракета.

     ---  Пойдем, --- сказал мистер Бизе, --- а то опоздаем.
Не  хорошо  было  бы опаздать в первый день  Экзаменационной
Недели, верно?

     Они проскользнули в зал мимо мисс Френкс и ее грохочущего
колокольчика.  Мистер Бизе поспешил к  рядам  кресел,  гордо
именуемому  Преподавательскими Хорами. В школе Пайпера  было
немало таких остроумных названий: актовый зал называли Общей
Палатой,  обеденный перерыв --- Свободным Часом,  седьмые  и
восьмые  классы --- Старшими Мальчиками и Девочками,  а  ряд
откидных кресел на сцене у пианино (по которому мисс  Френкс
скоро  вдарит  с  таким  же немилосердным  остервенением,  с
которым сейчас звонит в колокольчик), само собой, именовался
Преподавательскими Хорами. Все это тоже --- в честь  старой-
доброй   традиции.  Если  б  вы  были  любящими  родителями,
осознающими,  что  драгоценное ваше  чадо  вкушает  в  Общей
Палате свой ланч в течение Свободного Часа, а не просто жует
себе  сэндвич  с  тунцом в столовке, вы бы,  наверное,  тоже
пребывали  в  блаженной уверенности, что в области  среднего
образования у нас все О'КЕЙ.

     Джейк  уселся в свободное кресло подальше  от  сцены  и
уставился в никуда --- поток утренних об®явлений окатил его,
как   водой.   В  мозгу  у  него  поселился  ужас,   долгий,
нескончаемый,   так   что  Джейк  начал   чувствовать   себя
подопытной  крысой, пойманной в колесе.  Он  попытался  себя
убедить, что настанут еще лучшие, светлые времена, но как бы
ни  тщился  он  заглянуть в будущее,  впереди  ему  виделась
только тьма.

     Его здравый рассудок был точно корабль, но корабль сейчас
шел на дно.

     Мистер Харлей, директор школы, поднялся на кафедру и выдал
краткую   речь  насчет  исторической  значимости  начавшейся
сегодня  Экзаменационной Недели с упором на то, что  оценки,
которые выставят ученикам, явятся еще одним важным шагом  на
Великой  Дороге  Жизни. Он проникновенно вещал  о  том,  что
школа очень рассчитывает на своих славных питомцев, он лично
рассчитывает  на них и их родители тоже на них рассчитывают.
Он,   правда,  не  упомянул  в  этой  связи  весь  свободный
демократический мир, но дал однозначно понять, что так оно и
есть.   Закончил  он  сообщением  о  том,   что   на   время
Экзаменационной  Недели  все  звонки  отменяются  (первая  и
единственная за все утро хорошая новость для Джейка).

     Мисс Френкс, которая давно уже маялась за пианино, взяла
первый  призывный аккорд. Ученики --- семьдесят мальчиков  и
пятьдесят  девочек,  все  в  опрятных  и  строгих  костюмах,
свидетельствующих   об  изысканных   вкусах   и   стабильном
финансовом  положении их родителй --- поднялись как  один  и
грянули  школьный  гимн.  Машинально  выпевая  слова,  Джейк
размышлял о том станном месте, где очутился он после смерти.
Он   поначалу   подумал,  что  это  ад...   потом,   правда,
засомневался, но когда заявился тот страшный дядька в черном
плаще  с  капюшоном,  все  сомнения рассеялись,  обернувшись
уверенностью.

     А  потом  пришел  тот, другой, человек. Которого  Джейк
почти полюбил.

     Но он дал мне упасть. Он убил меня.

     Он  почувствовал,  как затылок его и лопатки  покрылись
неприятной испариной.

          "Горды мы за школу Пайпера,
          С честью несем ее знамя.
          Не забудем девиз alma mater:
          Пайпер, умри, но сделай!"

     Господи, что за дерьмовая песня, подумал Джейк,  и  ему
вдруг пришло в голову, что отцу бы она понравилась.



        2



     Первым по счету шел экзамен по английскому письменному.
Единственный экзамен, проходящий не в классе --- им  на  дом
задали  сочинение. Обычное сочинение об®емом от полутора  до
четырех  тысяч  слов  на тему "Как я понимаю  правду".  Мисс
Авери,   их   училка,  предупредила,  что  оценка   за   это
экзаменационное   сочинение  на  четверть  определит   общую
табельную оценку за семестр.

     Джейк вошел в класс и сел за свою парту в третьем ряду.
Всего  у  них  в  классе было одиннадцать  учеников.  Джейку
вспомнился  прошлый  сентябрь,  первый  учебный   день   ---
именуемый,  разумеется,  Ориентирующим,  ---  когда   мистер
Харлей  с  гордостью им сообщил, что у них в Пайпере  Самый-
Высокий-Коэффициент-"Учитель   к    Ученику"-из-Всех-Лучших-
Частных-Средних-Школ-на-Востоке,  при  этом  он   время   от
времени  потрясал  кулаком,  как бы  подчеркивая  значимость
именно   этого   обстоятельства.  Правда,  на   Джейка   сие
откровение  не  произвело  особенного  впечатления,  но   он
передал речь директора папе, полагая, что папа действительно
"впечатлится". И Джейк не ошибся.

     Он открыл свою школьную сумку, осторожно достал голубую
папку  с  экзаменационным сочинением и положил ее на  парту,
собираясь  еще  раз  проверить ошибки,  но  тут  его  взгляд
случайно  упал  на дверь слева. Он , разумеется,  знал,  что
ведет  она в гардероб, и сегодня ее закрыли, потому  что  на
улице  ---  семьдесят по Фаренгейту и вряд ли кто-нибудь  из
учеников  придет в пальто или плаще. За дверью  нет  ничего,
только  ряд  медных  крючков на стене  и  длинный  резиновый
коврик  для  обуви на полу, и еще в дальнем  углу  несколько
ящиков с канцелярскими принадлежностями --- мел, тетради для
письменных жкзаменационных работ и тому подобное.

     Ничего интересного.

     Но Джейк все равно поднялся из-за парты --- папка с его
сочинением так и осталась лежать нераскрытой --- и подошел к
двери.  Он  слышал, как шепчутся между собой  одноклассники,
слышал  шелест страниц, это они проверяли свои сочинения  на
предмет  неправильной  постановки  определения  или  корявой
фразы,  которые могли оказаться решающими, но все эти  звуки
доносились как будто издалека.

     Все внимание его захватила дверь.

     В  течение последних дней десяти, когда голоса у него в
голове   стали  громче,  двери  стали  оказывать   на   него
пленяющее, гипнотическое воздействие... любые двери.  Только
за  последнюю  неделю он открыл и закрыл дверь  между  своей
спальней  и коридором верхнего этажа, наверное, раз пятьсот,
а  между  спальней и ванной --- не меньше тысячи.  И  каждый
раз,  когда он брался за дверную ручку, у него перехватывало
дыхание, надежда и предвкушение теснились в груди, как будто
решение  его  проблемы скрывалось за  этой...  или  за  этой
дверью,  и он обязательно его найдет... рано или поздно.  Но
каждый  раз  дверь открывалась в обычную ванную, в  коридор,
или на улицу, или куда-то еще.

     В  прошлый четверг он вернулся домой из школы, бросился
на  кровать  и заснул... сон, похоже, остался последним  его
пристанищем.  Не считая того обстоятельства,  что  когда  он
проснулся три четверти часа спустя, он не лежал, где заснул,
в  кровати,  а  стоял  у  стены рядом  с  книжным  шкафом  и
сосредоточенно  рисовал  на  обоях  дверь.  Хорошо  еще  ---
карандашом,  и  ему потом удалось стереть  ластиком  большую
часть своего "произведения".

     Вот  и  сейчас,  подойдя к двери в гарбероб,  он  снова
почувствовал  этот  наплыв  надежды,  от  которого  у   него
кружилась  голова  и перехватывало дыхание...  убежденность,
что  дверь  распахнется  не  в темную  раздевалку,  где  нет
ничего,  кроме  стойких  запахов  зимы:  фланели,  резины  и
влажного  меха, --- а в какой-то другой мир,  где  он  снова
сможет  стать целым. Горячий, головокружительный свет  ляжет
на пол классной комнаты расширяющимся треугольным клином,  и
он увидит там птиц, кружащих в бледно голубом небе цвета

     (его глаз)

     старых линялых джинсов. Ветер пустыни вз®ерошит ему волосы и
высушит нервную испарину у него на лбу.

     Он войдет в эту дверь и исцелится.

     Повернув ручку, Джейк открыл дверь. Внутри была лишь темнота и
ряд тускло мерцающих медных крючков на стене. Чья-то забытая
варежка одиноко лежала у стопки тетрадей для экзаменационных
работ.

     Сердце Джейка упало, и внезапно ему захотелось спрятаться в
этой  темной комнате с ее горькими запахами зимы  и  меловой
пыли --- потрогать варежку, пристроиться где-нибудь в уголке
под медными крючками на резиновом коврике, куда зимой ставят
обувь,  и сидеть там, засунув в рот большой палец и подтянув
колени к груди... закрыть глаза и... и...

     Он сумел себя перебороть.

     Такая заманчивая была мысль... облегчение от этой мысли. Это
будет  конец  его  страхам,  смятению  и  неуверенности.  От
последнего  Джейк  страдал больше  всего  ---  его  донимало
настойчивое  ощущение,  что вся  его  жизнь  превратилась  в
этакий лабиринт из кривых зеркал.

     Но у Джейка Чемберса был сильный характер... как был он у
Эдди и у Сюзанны... внутренний несгибаемый стержень, который
налился  теперь мрачным голубоватым светом,  точно  маяк  во
тьме.  Он  не  сдастся так просто. Быть может,  в  конце  он
сойдет  с  ума,  но  бороться будет  до  последнего.  Он  не
позволит безумию себя одолеть.

     Никогда! в ярости думал он. Никогда! Ни...

     ---    Я   смотрю,   ты   там   в   гардеробе   увлекся
инвентаризацией,  Джон,  школьное имущество  надо,  конечно,
беречь,  но,  может,  ты  все-таки к  нам  вернешься,  когда
закончишь, --- проговорила у него за спиной мисс Авери своим
сухим, неизменно вежливым голосом.

     Джейк отвернулся от двери. По классу прошел смешок. Мисс
Авери  стояла  за  своим столом, легонько поглаживая  журнал
длинными  тонкими пальцами. Лицо ее оставалось  спокойным  и
как  всегда  интеллигентным.  Сегодня  она  пришла  в  синем
костюме,  а  волосы зачесала назад и уложила  в  пучок,  как
обычно.  Со  стены  у нее за плечом сурово взирал  Натаниэль
Готорн, хмурясь на Джейка со своего портрета.

     --- Простите, --- пробормотал Джейк, закрывая дверь.  И
тут  же  ему захотелось открыть ее снова, просто  на  всякий
случай, чтобы еще раз проверить... а вдруг тот, другой,  мир
с его жарким солнцем и безбрежным простором пустыни все-таки
будет там.

     Но он не поддался порыву. Отошел от двери и направился к
своей парте. Петра Джессерлинг тихонько шепнула ему:

     ---  Возьми меня тоже в следующий раз. --- В  глазах  у
нее  заплясали веселые огоньки. --- Когда тебе будет на  что
посмотреть.

     Джейк рассеянно улыбнулся и сел на место.

     ---  Спасибо, Джон.  --- Голос мисс Авери оставался все
так  же  непробиваемо доброжелательным и  спокойным.  ---  А
сейчас,   дети,   пока   вы   не   начали   проверять   свои
экзаменационные  сочинения, которые, я  в  том  ни  мало  не
сомневаюсь,  все  будут  хорошими  и  каждое  ---  в  чем-то
особенным,  я  вам раздам список литературы, рекомендованной
Министерством  Образования для летнего домашнего  чтения,  и
скажу  пару  слов хотя бы о некоторых из представленных  там
изумительных книг...

     Попутно она протянула небольшую стопку отпечатанных  на
мимеографе листов Дэвиду Сари. Тот принялся их раздавать,  а
Джейк  открыл свою  папку, чтобы еще раз перечитать, что  он
там  накатал  на тему "Как я понимаю правду", причем  ---  с
искренним интересом, потому что он просто не помнил  о  том,
как  вообще  писал  это  самое  сочинение...  ни  как  писал
сочинение, ни как готовился к экзамену по французскому.

     С  изумлением и нарастающим беспокойством смотрел он на
титульный  лист.  КАК  Я  ПОНИМАЮ  ПРАВДУ,  Сочинение  Джона
Чемберса  ---  аккуратно  напечатанное  по  центру  страницы
заглавие, тут все в порядке, но под ним он зачем-то приклеил
две  фотографии. На одной была дверь... скорее всего,  решил
Джейк,  дом  N10 по Доунинг-Стрит в Лондоне, на  второй  ---
большущий электровоз. Цветные фотки, вырезанные, вне  всяких
сомнений, из иллюстирированного журнала.

     Зачем я их сюда налепил? И когда?

     Джейк перевернул страницу и тупо уставился на первый лист
своего  экзаменационного сочинения, не  веря  тому,  что  он
видит, и не понимая. А потом, когда сквозь пелену потрясения
пробились  первые  искорки понимания,  его  обуял  настоящий
ужас.  Это все-таки произошло --- теперь все увидят, что  он
рехнулся.



        3



     Как я понимаю правду
     Сочинение
     Джейка Чемберса

     "Я покажу тебе страх в горстке праха"
     Т.С. "Мясник" Элиот

     "Моей  первой  мыслию было, что он  каждым  словом  мне
лжет"
     Роберт "Солнечный Танец" Браунинг

     Стрелок --- вот правда.

     Роланд --- вот правда.

     Узник --- вот правда.

     Госпожа Теней --- правда.

     Узник и Госпожа поженились. Вот правда.

     Дорожная станция --- правда.

     Говорящий Демон --- правда.

     Мы вошли в тоннель под горами, и это правда.

     Там были чудовища, под горами. И это правда.

     Один  держал  между  ног шланг бензоколонки  "АМОКО"  и
притворялся, что это член. Это правда.

     Роланд позволил мне умереть. Вот правда.

     Я люблю его до сих пор.

     Это правда.



     ---  И еще очень важно, чтобы все вы прочли "Повелителя
мух",  ---  продолжала мисс Авери своим чистым,  но  бледным
голосом.   ---  А  когда  вы  прочтете,  вы  должны   будете
поразмыслить  и  постараться ответить на некоторые  вопросы.
Хорошая  книга --- всегда как загадка, за которой скрывается
много   еще  загадок,  а  это  действительно  очень  хорошая
книга...  одна  из  лучших, написанных  во  второй  половине
двадцатого  века.  Во-первых, подумайте  и  ответьте,  какой
символический смысл заключен в образе раковины. Во-вторых...

     Далеко. Далеко-далеко. Трясущейся нетвердой рукой Джейк
перевернул   страницу  своего  экзаменационного   сочинения,
оставив на первом листе темное пятнышко пота.

     Когда человек --- дерево? Когда он со сна Это правда.

     Блейн --- это правда.

     Блейн --- это правда.

     Что  это  такое:  о четырех колесах и летает?  Мусорная
машина. И это правда.

     Блейн --- это правда.

     Не сводить с Блейна глаз. Блейн --- это боль. Вот правда.

     Я уверен, что Блейн опасен, и это правда.

     Что  это  такое:  черная, белая и вся  красная?  Зебра,
краснеющая от смущения. Вот правда.

     Блейн --- это правда.

     Я хотел бы вернуться, и это правда.

     Мне придется вернуться, и это правда.

     Если я не вернусь, я сойду с ума. Это правда.

     Но я не сумею вернуться домой, пока я не найду, камень,
розу и дверь. Это правда.

     Чу-чу --- это поезд, и это правда.

     Чу-чу. Чу-чу.

     Чу-чу. Чу-чу. Чу-чу.

     Чу-чу. Чу-чу. Чу-чу. Чу-чу.

     Я боюсь. Это правда.

     Чу-чу.



     Джейк медленно поднял голову. Сердце бешено колотилось в
груди  --- так сильно, что с каждым его ударом перед глазами
у   Джейка   зажигались  пляшушие  огни,  точно   остаточные
изображения фотовспышки.

     Он  явственно  представил себе, как мисс  Авери  отдает
сочинение папе с мамой. Рядом с мисс Авери с грустным  видом
стоит  мистер Бизе, а она говорит своим чистым,  но  бледным
голосом:  Ваш  мальчик  очень  серьезно  болен.  Если  нужны
доказательства, почитайте его экзаменационное сочинение.

     Я  заметил еще, что в последние три недели Джон сам  не
свой,  добавляет мистер Бизе. Иногда он как будто испуган  и
все  время  слегка  заторможенный...  отрешенный,  если   вы
понимаете,  что  я имею в виду. Je pencse  John  est  fou...
гпнртеое®-vous?

     Может быть, --- это опять мисс Авери, --- у вас дома  в
доступном месте хранятся какие-нибудь седативы, которые Джон
потихоньку от вас принимает?

     Насчет седативов Джейк не был уверен, но доподлинно знал, что
у  папы  в  нижнем  ящике стола припрятано  несколько  грамм
кокаина.  И  отец, без сомнения, решит, что там-то  Джейк  и
"попасся".

     ---  А  теперь я скажу пару слов насчет книги  "Захват-
22",   ---   продолжала   мисс  Авери.   ---   Для   шести-,
семиклассников эта книга действительно сложная, но  она  все
равно вам покажется изумительной, надо только настроить себя
на  ее  специфичное очарование. Если вам так удобнее, можете
воспринимать ее как комедию сюрреализма.

     Только мне не хватало об этом читать, подумал угрюмо Джейк. Я
в чем-то подобном живу... и это отнюдь не комедия.

     Он обратился к последней странице своего экзаменационно
сочинения. На ней не было ни единого слова, только еще  одна
вырезка из журнала, аккуратно приклеенная посередине листа -
-- фотография падающей Пизанской Башни, закрашенной в черный
пастельным  мелком.  Темные восковые линии  переплетались  в
безумных изгибах и петлях.

     Раскрасил ее, вероятно, сам Джейк... больше некому.

     Но он не помнил, как делал это.

     То есть, абсолютно.

     Теперь он представил себе, что ответит отец мистеру Бизе:
Жпх.  Да, мальчик определенно fou. Ребенок, которому  выпала
исключительная возможность проявить себя в школе Пайпера,  а
он  пустил  ее псу под хвост, ДОЛЖЕН БЫТЬ fou,  вы  со  мною
согласны?  Ну...  предоставьте это мне, а  уж  я  разберусь.
Справляться с проблемами --- это моя работа. И  я  уже  знаю
решение.  Сеннивейл.  Ему  надо  какое-то  время  пожить   в
Сеннивейле, заняться... не знаю... плетением корзин и прийти
в  себя.  Вы  не волнуйтесь, ребята, за нашего мальчика.  Он
может, конечно, бежать... но ему не укрыться.

     Неужели его действительно отправят в дурдом, когда выяснится,
что  его  лифт, скажем так, больше не едет на верхний  этаж?
Джейк, кажется, знал ответ. Уж будьте уверены! У себя в доме
отец  не потерпит какого-то полоумного, пусть даже им  будет
родной  его  сын. Его увезут не обязательно в Сеннивейл,  но
там,  куда его заботливо поместят, обязательно будут решетки
на  окнах  и  крепкие дядьки в белых халатах и  ботинках  на
каучуковой   подошве,  с  крепкими  мышцами,  настороженными
глазами   и  набором  шприцов  для  подкожного  впрыскивания
искусственных снов.

     А всем они скажут,