словно в ступор какой-
то впал. Мне нужно было немедленно выйти на воздух, иначе  я
бы,  наверное,  задохнулся. --- Он  прикоснулся  к  засохшей
кровяной  корке  у себя на лбу. --- Что касается  этого,  то
скажите,  пожалуйста  маме, ничего страшного,  правда,  нет.
Меня  не  ограбили,  не  избили. Просто  случайно  ударился.
Совершенно по-глупому. Там какой-то рабочий толкал  тележку,
и  я  в  нее в®ехал башкой. Кровь, конечно, была,  но  порез
пустяковый.   сотрясения  нет.  Никакого  такого   "двойного
зрения". Голова, правда, болела, но теперь прошла.

     Миссис Шоу кивнула.

     ---  Теперь  я,  кажется, понимаю... все эти  пижонские
школы  с  их высокими требованиями к ученикам и всем прочим.
Ты немножечко испугался, Джонни. Ничего в этом стыдного нет.
Но  в последние пару недель ты действительно ходишь как  сам
не свой.

     ---  Теперь все будет в порядке. Мне только,  наверное,
придется переписать сочинения по английскому, но это...

     ---  Ой! --- воскликнула миссис Шоу, и на лице ее вдруг
отразился  какой-то испуг. Она положила на место "Чарли  Чу-
Чу"  и  повернулась  к Джейку. --- Я едва  не  забыла!  Твой
учитель французского приходил и оставил тебе записку. Сейчас
принему.

     Она  вышла  из  комнаты. Джейк надеялся, что  не  очень
расстроил  мистера  Бизе --- тот был действительно  классный
мужик,  ---  но,  наверное, все  же  расстроил,  раз  уж  он
заявился лично. Чтобы учитель доблестной школы Пайпера лично
пришел  домой  к  ученику... такое, должно быть,  бывает  не
часто. Что там, интересно, в записке от мистера Бизе?  Джейк
попробовал угадать. Скорее всего ---приглашение на беседу  с
мистером  Хоткиссом, школьным психиатром. Еще утром  сегодня
он бы, наверное, испугался. Но не сейчас.

     Сейчас только роза имела значение.

     Прикончив первый сэндвич, Джейк набросился на второй. Миссис Шоу
оставила  дверь  открытой, и он слышал, как она  говорила  с
родителями.  Судя  по  голосам, они оба слегка  успокоились.
Джейк глотнул молока и взялся за яблочный пирог. Через  пару
секунд вернулась миссис Шоу. С такой знакомою синей папкой в
руках.

     Джейк понял вдруг, что, как выяснилось, он избавился не от
всех  своих страхов. Теперь они все уже знают --- и ученики,
и  учителя, --- но уже поздно что-либо менять. Уже ничего не
исправишь.  Но  это не значит, что ему очень приятна  мысль,
что  все теперь знают о том, что Джейк Чемберс рехнулся. Что
все о нем шепчутся.

     Сверху к папке был прикреплен канцелярской скрепкой небольшой
белый  конверт. Джейк открепил его и, открывая, взглянул  на
миссис Шоу:

     --- Как там родители?

     Она улыбнулась.

     --- Твой папа велел, чтобы я спросила, почему ты просто
ему  не  сказал, что у тебя обычный экзаменационный мандраж.
Он  сказал, что с ним тоже такое бывало, когда он  учился  в
школе.

     У Джейка челюсть отвисла. Отец никогда не принадлежал к
тому   сорту   людей,  которые  потворствуют  воспоминаниям,
начинающимся  со  слов: "Знаешь, когда я  был  маленьким..."
Джейк  попытался  представить себе отца в роли  мальчишки  с
тяжким  клиническким случаем экзаменационного  мандража,  но
ничего  у  него не вышло --- он сумел только вызвать  весьма
неприглядный образ сварливого гнома в свитерочке с  эмблемой
Пайпера, в сделанных на заказ ковбойских сапогах, с  черными
волосами "ежиком", торчащими во все стороны.

     Записку, как выяснилось, написал сам мистер Бизе:



     Дорогой Джон,
     Бонни Авери мне сказала, что ты ушел прямо с экзамена. Она
очень за тебя переживает, и я тоже переживаю, хотя мы оба не
раз  наблюдали подобное, и особенно --- во время  экзаменов.
Хочу  тебя  попросить. Завтра, когда придешь в школу,  сразу
зайди ко мне, хорошо? Не бывает неразрешимых проблем. Вместе
мы  все  решим. Если тебя угнетают экзамены  ---  а  я  хочу
повторить, что такое случается повсеместно, --- можно  будет
устроить так, чтобы их перенести. Самое главное --- это твое
здоровье.  Позвони мне сегодня вечером, если  захочешь.  Мой
телефон 555-7661. До полуночи я буду ждать твоего звонка.
     Знай,  что  ты всем нам очень симпатичен и  что  мы  на
твоей стороне.
                                        A votre sante,
                                        ((Х. Бизе))



     Джейку   хотелось  расплакаться.  Значит,  кому-то   он
небезразличен,  и  это здорово. Мистер Бизе  прямо  об  этом
пишет. Но было в записке еще кое-что, невысказанное,  но  от
этого  не менее замечательное: теплота, и сочувствие, и  еще
искренняя попытка понять и утешить.

     Внизу была нарисована небольшая стрелка. Джейк перевернул
листок и прочитал:

     Да,  кстати, Бонни Авери просила меня передать тебе это
--- прими поздравления!

     Поздравления? Что, черт возьми, все это значит?

     Он раскрыл синюю папку. К первой странице его сочинения
был  прикреплен скрепкой листок бумаги. Бланк  с  верхушкой:
"КАБИНЕТ  БОНИТЫ  АВЕРИ".  С  нарастающим  изумлением  Джейк
прочел   аккуратные   строчки   слегка   заостренных   букв,
написанных авторучкой:

     Джонн,
     Харви,  я  в этом не сомневаюсь, выразит наше  всеобщее
беспокойство,  --- а он это умеет, --- поэтому  позволь  мне
сразу  же  перейти  к твоему экзаменационному  сочинению.  Я
прочла  его  и выставила оценку во время первого же  "окна".
Сочинение    поразительно   оригинальное,    самобытное    и
превосходит  все ученические работы, которые мне  доводилось
читать  за  последние  несколько лет.  Это  твое  нагнетание
повтора  ("... вот правда", "и это правда") --- очень  живой
прием,   но  прием  он  и  есть  прием.  Истинная   ценность
сочинения,  как  мне показалось, в его символическом  плане,
определяемом поначалу двумя зрительными картинками --- двери
и  поезда  ---  на  титульном листе  и  находящем  блестящее
развитие дальше, уже непосредственно в тексте. Символический
план  достигает своего логического завершения  в  зрительном
образе   "черной  башни",  который  я  понимаю,   как   твое
утверждение  того,  что общепринятые устремления  не  только
фальшивы, но и опасны.
     Я  не  претендую на понимание всех символов  (например,
"Госпожа  теней" или "стрелок"), но по прочтении  становится
ясным,  что сам себя ты видишь "Узником" (школы, общества  и
т.д.),  а  всю систему образования --- "Говорящим  Демоном".
Быть  может, "Роланд" и "стрелок" --- одна и та  же  фигура,
наделенна неограниченной властью? М.б., это твой отец?  Меня
до   того  заинтриговала  такая  возможность,  что  я   даже
специально поинтересовалась в досье, как зовут твоего  отца.
Оказалось,  что  Элмер,  но я также  заметила,  что  средний
инициал в его имени --- Р.
     Я  нахожу  данный образ предельно дерзким и вызывающим.
Или,  может быть, это имя --- некий сдвоенный символ, образ,
навеянный   одновременно  фигурой  отца  и  поэмой   Роберта
Броунинга  "Чальд Роланд к Темной Башне пришел"? Большинству
наших  учеников я бы не стала и задавать этот вопрос,  но  я
знаю, как много и вдумчиво ты читаешь!
     Во  всяком  случае,  твое сочинение произвело  на  меня
неигладимое  впечатление.  Ученики  средних  классов  часто,
случается,  обращаются  к  форме  так  называемого   "потока
сознания",   но   им   очень  редко   удается   этот   поток
контролировать.   Ты  же  проделал  выдающуюся   работу   по
погружению в язык символов.
     Браво!
     Свяжись со мной, когда решишь "выйти" --- хочется обсудить с
тобой  возможность  опубликовать  твое  сочинения  в  первом
выпуске ученического литературного журнала на будущий год.

     Б.Авери
     P.S.  Если  сегодня ты ушел с экзамена из-за того,  что
тебе  вдруг показалось, будто я не способна понять сочинение
такой  неожиданно богатой образности, надеюсь,  мне  удалось
рассеять твои сомнения.



     Джейк открепил листок, открыв титульный лист поразительно
оригинального и богатого образами сочинения. Там, обведенная
красным  кружком,  стояла оценка мисс Авери:  А+.  Ниже  она
написала еще: "ЗАМЕЧАТЕЛЬНО!"

     Джейк рассмеялся.

     Весь сегодняшний день --- этот долгий, ужасный, запутанный,
опьяняющий, страшный, загадочный день --- свелся к  ревущему
взрыву  смеха. Джейк повалился на стул, запрокинув голову  и
прижав  обе  руки  к  животу. Из  глаз  брызнули  слезы.  Он
смеялся,  пока ему не становилось от смеха плохо,  прекращал
хохотать, но потом его взгляд случайно падал на какую-нибудь
строку из доброжелательного критического разбора мисс Авери,
и  он хохотал по новой. Он не заметил даже, как отец подошел
к его двери, постоял там, озадаченно и настороженно глядя на
сына, и ушел, покачав головой.

     Наконец Джейк начал осознавать, что миссис Шоу так и сидит у
него   на  кровати,  глядя  на  него  с  этакой  дружелюбною
беспристрастностью,  за  которой  проглядывало   ненарочитое
любопытство.  Он  попытался заговорить, но слова  утонули  в
новом взрыве смеха.

     Надо бы прекратить, сказал он себе. Иначе я просто умру. У
меня  будет  удар, или сердечный приступ, или  что  там  еще
бывает...

     А  потом  ему вдруг подумалось: Интересно,  а  что  она
вывела из "чу-чу, чу-чу"? --- и он опять разразился смехом.

     Наконец спазмы смеха начали потихоньку сходить на  нет,
сменяясь нервным хихиканием. Джейк вытер слезящиеся глаза  и
сказал:

     ---  Извините,  миссис Шоу --- это  просто...  ну...  я
получил за свое экзаменационное сочинение "А с плюсом".  Оно
очень богато... об... образно...

     Он  не  сумел закончить. Его опять согнуло  пополам  от
смеха.  Снова  пришлось схватиться руками за  живот  ---  он
болел нестерпимо.

     Миссис Шоу встала на ноги, улыбаясь.

     ---  Замечательно,  Джон. Я очень  рада,  что  все  так
хорошо повернулось, и я уверена, что твои папа с мамой  тоже
будут  довольны.  Уже  очень поздно...  придется,  наверное,
сказать портье, чтобы он вызвал мне такси. Спокойной ночи.

     ---  Спокойной  ночи, миссис Шоу,  ---  не  без  усилия
выдавил  Джейк, стараясь сдержать приступ смеха. --- Спасибо
вам.

     Как   только  миссис  Шоу  вышла  за  дверь,  он  снова
расхохотался.



        21



     В течение следующего получаса к нему --- по отдельности
---заглянули  родители. Они оба действительно "поутихли",  а
"А   с  плюсом"  за  сочинение,  похоже,  еще  прибавило  им
спокойствия.  Когда  они заходили, Джейк  сидел  за  столом,
якобы  глядя в открытый учебник французского. На самом  деле
он,  ясное  дело, туда не смотрел и смотреть  не  желал.  Он
ждал,  когда  папа  с  мамой уйдут,  наконец,  и  он  сможет
спокойно  рассмотреть книги, которые купил сегодня.  Ему  не
давала  покоя мысль, что настоящий экзамен еще впереди.  Ему
надо сдать его --- обязательно. Только не завалить!

     Где-то в четверть десятого к нему в комнату заглянул отец
---  минут через двадцать после того, как ушла мама, которая
пробыла  у него недолго и так ничего толком и не сказала.  В
одной  руке  Элмер  Чемберс держал сигарету,  в  другой  ---
стакан  виски. Вид у него был не просто спокойным, а  прямо-
таки  блаженным. Может быть, равнодушно подумал Джейк,  папа
сделал неслабый набег на мамины залежи валиума.

     --- Ты как, нормально, малыш?

     ---  Да.  --- Для папы он снова стал маленьким  славным
мальчиком, который всегда держит себя в руках. Теперь, когда
он  смотрел  на  отца, глаза его не пылали больше.  Обычные,
матовые, без блеска, глаза.

     --- Я хотел сказать, ты прости, что оно так получилось.
Не  сердись  на  меня,  хорошо?  ---  Папа  вообще  не  умел
извиняться. Он это делал нечасто, и получалось у него плохо.
Джейку даже стало немножечко его жалко.

     --- Да все нормально.

     ---    Тяжелый   день,   ---   сказал   папа,    сделав
неопределенный  жест  рукою с пустым  стаканом.  ---  Может,
просто забудем о том, что было? --- Он произнес это так, как
будто сия великая и логичная мысль только-только пришла  ему
в голову.

     --- Я уже все забыл.

     ---  Хорошо.  --- В папином голосе явственно  слышалось
облегчение.  ---  Тебе, по-моему, пора спать.  Завтра  утром
тебе предстоит об®ясняться, да и экзамены в самом разгаре.

     --- Да, --- сказал Джейк. --- Как мама?

     ---  Отлично.  Отлично. Я иду к себе в  кабинет.  Много
скопилось работы.

     --- Папа?

     Отец настороженно оглянулся.

     --- А у тебя какое второе имя?

     По  выражению папиного лица Джейк понял, что отец  лишь
взглянул на оценку, не удосужившись даже прочесть сочинение,
не говоря уже о записке от мисс Авери.

     ---  У  меня  его нет. Просто инициал, как у  Гарри  С.
Трумана. Только у меня --- Р. А чего это ты вдруг спросил?

     --- Просто так, любопытно.

     Ему удалось сохранить спокойствие, пока отец не ушел... но
как только за папой закрылась дверь, Джейк упал на кровать и
зарылся  лицом в подушку, чтобы заглушить очередной  приступ
неудержимого смеха.



        22



     Когда Джейк убедился, что приступ прошел (хотя в горле еще
щекотало,  и иной раз остатки смеха прорывались  наружу),  а
папа  вплотную засел у себя в кабинете со своими неизменными
сигаретами,  виски,  бумагами и небольшим  бутыльком  белого
порошка, он вернулся за стол, включил лампу и открыл  "Чарли
Чу-Чу".  Мельком глянув на редакционный лист, он  обнаружил,
что  в первый раз книжка вышла в 1952-ом, а он сегодня  себе
приобрел  экземпляр  четвертого издания.  Джейк  заглянул  в
конец,  но  не  нашел никакой информации  об  авторе,  Берил
Эванс.

     Вернувшись к началу, Джейк внимательно рассмотрел картинку ---
улыбающийся мужчина, блондин, с гордым видом выглядывает  из
кабины старомодного паровоза, --- и начал читать:



           Боб  Брукс  служил  машинистом в  Железнодорожной
Компании  "Срединный  Мир", на линии Сент-Луис  ---  Топека.
Такого  хорошего  машиниста не было  больше  нигде.  Он  был
лучшим, а Чарли был лучшим из поездов!
            Чарли   402  "Большой  Мальчик"  это,  к  вашему
сведению,  паровоз. И паровоз, надо сказать,  с  характером.
Только  машинист  Боб имел право сидеть у него  в  кабине  и
давать  гудок. Каждый знал, как гудит гудок Чарли ---  ВУУУ-
УУУУ,  ---  и  когда он разносился веселым эхом над  степями
Канзаса, всякий, кто слышал его, говорил:
           ---  Это едет наш Чарли и с ним --- машинист Боб.
Быстрее их нет никого между Сент-Луисом и Топекой!
           Только заслышав гудок, ребетня высыпала во  двор,
чтобы  в  который раз поглядеть, как Чарли  и  машинист  Боб
проносятся  мимо.  Машинист Боб всегда улыбался  детишкам  и
махал им рукой. Дети тоже ему улыбались и махали в ответ.
           Машиниста  Боб знал один секрет. Он, единственный
из  людей,  знал,  что  Чарли  Чу-Чу  живой.  То  есть,  по-
настоящему. Однажды, когда они возвращались из Топеки в Сент-
Луис,  машинист  Боб услышал, как кто-то поет,  очень  тихо,
почти неслышно.
           ---  А  ну кто здесь со мною в кабине? --- строго
спросил машинист.



     --- Тебе бы надо сходить к психиатру, машинист Боб, ---
пробормотал  Джейк,  переворачивая  страницу.  На  следующий
картинке   машинист  Боб,  наклонившись  над  автоматической
топкой  Чарли  Чу-Чу,  с любопытством  заглядывал  под  нее.
Интересно,  подумалось Джейку, а кто ведет поезд и  смотрит,
чтобы  коровы  (не  говоря  уже о  ребятишках)  случайно  не
выскочили  на  пути, пока Боб ловит "зайцев" в  кабине.  Как
видно, знания Берил Эванс о поездах были крайне скудны.



           ---  Не  волнуйся,  --- раздался  вдруг  тихий  и
хрипловатый голос. --- Это всего лишь я.
           ---  Кто это --- я? --- переспросил машинист  Боб
все  тем же суровым, серьезным голосом. Он, потому что,  по-
прежнему думал, что кто-то решил над ним подшутить.
          --- Чарли, --- сказал тихий и хрипловатый голос.
           --- Как бы не так! --- сказал Боб. --- Поезда  не
разговаривают  человеческим голосом! Я,  может  быть,  много
чего  не знаю, но уж это я знаю точно! Если ты Чарли,  тогда
давай сам погуди в свой гудок, ты это должен уметь!
           ---  Ну  конечно! --- сказал тихий и  хрипловатый
голос,  и тут же раздался веселый гудок, прокатившийся  эхом
над простором Миссури: ВУУУ-УУУУ.
           --- Батюшки! --- воскликнул машинист Боб. --- Это
действительно ты!
          --- Я же тебе говорил, --- сказал Чарли Чу-Чу.
           --- Почему же я раньше не знал, что ты живой? ---
спросил машинист Боб. --- Почему ты со мною не разговаривал?
           И  тогда  Чарли Чу-Чу пропел Бобу  песенку  своим
тихим и хрипловатым голосом:

               Не задавай мне дурацких вопросов,
               В дурацкие игры я не играюсь.
               Я простой, чу-чу, паровозик,
               И таким навсегда останусь.

               Только мчаться вперед я хочу
               Под небом синим, как в первый раз,
               И быть паровозом счастливым, чу-чу,
               Пока не настанет мой час.

           ---  А  ты будешь еще со мной разговаривать?  ---
спросил Боб. --- Мне бы очень хотелось.
           ---  Мне  тоже,  --- сказал  Чарли.  ---  Ты  мне
нравишься, машинист Боб.
           ---  Ты  тоже  мне нравишься, Чарли,  ---  сказал
машинист  Боб  и  теперь  уже сам дал  гудок,  просто  чтобы
показать, как он счастлив.
           ВУУУ-УУУУ! Так громко и весело Чарли еще  никогда
не  гудел,  и  все,  кто слышал гудок, вышли  на  улицу  ---
посмотреть.



     Иллюстрация к этим последним словам повторяла рисунок с обложки.
На  всех  предыдущих картинках (исполненных в  грубой,  чуть
примитивной  манере, которая напоминала рисунки  из  любимой
"младенческой" книжки Джейка, "Майк Маллиган и  его  паровая
машина")  паровоз был не более чем паровозом --- безусловно,
штуковиной  интересной  для мальшичек  50-ых,  для  которых,
собственно,  и предназначалась книжка, но все  же  бездушной
машиной.А  на  этой,  последней, картинке  паровоз  приобрел
явные  человеческие черты. Глаза, рот, улыбка. Джейку  опять
стало  жутко, несмотря на улыбку Чарли и на весьма неуклюжий
слог,  которым написан был этот немного жеманный,  но  милый
рассказ.

     Он просто ей не доверял --- этой улыбке.

     Джейк  открыл свое экзаменационное сочинение и пробежал
глазами по строчкам. Блейн может быть опасным, причел он. Не
знаю,  правда  это  или нет. Он закрыл папку,  на  мгновение
задумался, барабаня пальцами по столу, потом снова взялся за
"Чарли Чу-Чу":



            Машинист  Боб  и  Чарли  провели  вместе   много
счастливых  дней, о многом успели поговорить.  Машинист  Боб
жил один, и Чарли стал ему настоящим другом --- первым с тех
давних  пор,  когда  умерла жена Боба, в Нью-Йорке,  давным-
давно.
           Но однажды, когда Боб и Чарли вернулись к себе  в
депо  в  Сент-Луисе,  на  месте стоянки  Чарли  их  поджидал
новенький дизельный локомотив. И какой еще локомотив! 5  000
лошадиных сил! Сцепки из нержавеющей стали! Моторы из Утики,
штат  Нью-Йорк,  изготовленные  на  специальном  заводе!   А
наверху,   сразу   за  генератором  ---  три   ярко   желтых
вентилятора для охлаждения радиатора.
           --- Это что? --- спросил, встревоженный, машинист
Боб,  но  в ответ Чарли только пропел свою песенку, и  голос
его был совсем-совсем тихим и хриплым как никогда:

               Не задавай мне дурацких вопросов,
               В дурацкие игры я не играюсь.
               Я простой, чу-чу, паровозик,
               И таким навсегда останусь.

               Только мчаться вперед я хочу
               Под небом синим, как в первый раз,
               И быть паровозом счастливым, чу-чу,
               Пока не настанет мой час.

          Тут подошел мистер Бриггс, начальник депо.
          --- Это очень красивый дизельный локомотив, мистер
Бриггс, --- сказал машинист Боб, --- но вам придется  убрать
его с места Чарли. Чарли нуждается в профилактике,