что я уехал, размышлял Джейк. Голоса
у  него  в  голове  умолкли, заглушенные волной  нарастающей
паники.  Уехал на год в Модесто, погостить у тети с дядей...
или  в  Швецию  в  рамках программы обмена учениками...  или
отправился  на  космическую орбиту чинить там спутник.  Мама
очень  расстроится...  будет  плакать...  но  потом  все  же
смиритс. У нее есть любовники, чтобы ее развлечь...  к  тому
же,  она  всегда соглашается с ним, с отцом.  Она...  они...
я...

     Джейк вдруг почувствовал, как из горла его рвется крик, и
плотно  сжал  губы,  чтобы  тот  не  прорвался.  Опять  тупо
уставился на безумные черные штрихи --- эти пляшущие  изломы
поверх  фотографии Пизанской Башни и сказал себе: Мне  нужно
отсюда уйти. Сейчас же.

     Он поднял руку.

     ---  Да,  Джон, в чем дело? --- Мисс Авери смотрела  на
него  с  выражением мягкого раздражения, которое приберегала
специально   для  учеников, которые  прерывали  ее  в  самый
неподходящий момент.

     ---  Если  можно, я на минуточку выйду, --- пробормотал
Джейк.

     Вот вам, пожалуйста, очередной пример "Пайпер-речений".
Ученикам школы Пайпера  не "нужно в туалет", они не "ходят в
уборную" или, упаси Боже, "справляют нужду". Предполагается,
что все пайперовские питомцы --- создания столь совершенные,
что  просто  не  могут  растрачивать  себя  на  производство
побочных  продуктов  в  своем  изысканно  тихом  и   плавном
скольжении  по  жизни.  Время  от  времени  кто-то  из   них
справшивает разрешения "на минуточку выйти", и это все.

     Мисс Авери вздохнула.

     --- А тебе очень нужно, Джон?

     --- Да, мэм.

     --- Ну хорошо, иди. Но возвращайся быстрее.

     --- Да, мисс Авери.

     Он встал, закрыл папку, хотел было забрать ее, но потом
передумал.  Так не пойдет. Мисс Авери тут же заинтересуется,
зачем  ему брать с собой в туалет экзаменационное сочинение.
Надо  было  их  вынуть  из папки, эти  чертовы  страницы,  и
потихоньку  убрать в карман... но еще до того,  как  просить
разрешения выйти. А теперь уже поздно.

     Джейк направился по проходу к двери, оставив папку на парте,
а портфель на полу под столом.

     ---  Надеюсь, все выйдет нормально, Чесберс, --- шепнул
ему Дэвид Сари и фыркнул в кулак.

     ---  Прекрати болтать, Дэвид, --- едва ли  не  рявкнула
мисс  Авери, теперь уже по-настоящему рассердившись, и  весь
класс покатился со смеху.

     Джейк  на мгновение помедлил у двери в коридор, а когда
взялся за ручку, в душе его вновь затеплились уверенность  и
надежда:  Сейчас это произойдет --- обязательно  произойдет.
Стоит  мне  распахнуть  эту дверь, и  за  ней  будет  солнце
пустыни.  Его свет ворвется сюда, а в лицо мне дохнет  сухим
ветром.  Я  войду туда и больше уже никогда  не  увижу  этот
дурацкий класс.

     Он открыл дверь, но за нею был лишь коридор. Все тот же
школьный  коридор... Однако кое в чем Джейк  оказался  прав:
ему больше уже никогда не пришлось увидеть класс мисс Авери.



        4



     Кажется,  Джейк  немного вспотел. Он  медленно  шел  по
сумрачному коридору, стены которого были отделаны деревом --
-  мимо дверей. Он бы, наверное, открыл их все, если  бы  не
прозрачные  стекла,  вставленные в каждую.  Вот  французский
класс  мистера  Бизе, второй год обучения. Вот  ---  мистера
Кноффа,  Введение  в  геометрию.  В  обоих  классах  ученики
сидели,  зажав  в руках карандаши и ручки и склонившись  над
тетрадями  в  синих  обложках  для  экзаменационных   работ.
Заглянув  в  класс  мистера Харлея, Ораторское  искусство  и
культура речи, Джейк увидел, как Стэн Дофман --- один из тех
самых знакомых ребят, которые были для Джейка почти друзьями
---  встает, готовясь произнести свою Экзаменационную  Речь.
Выглядел Стэн перепуганным до смерти, хотя на самом-то  деле
он  и  понятия не имел о том, что такое страх ---  настоящий
страх,  ---  а  вот  Джейк  мог бы  много  чего  интересного
рассказать ему в этой связи.

     Я умер.

     Нет, я не умер.

     Умер.

     Не умер.

     Умер.

     Нет.

     Проходя мимо двери с надписью "ДЛЯ ДЕВОЧЕК", он распахнул ее,
ожидая  увидеть  там чистое небо пустыни и  синюю  дымку  на
горизонте  ---  горы, но увидел всего лишь Белинду  Стивенс.
Она  стояла  у раковины и, сосредоточенно глядя  в  зеркало,
выдавливала на лбу прыщ.

     --- Господи, ты чего? --- всполошилась она.

     ---  Прости.  Просто ошибся дверью. Думал, здесь  будет
пустыня.

     --- Чего?

     Но  Джейк уже отпустил дверь, и она плавно закрылась на
пневматической пружине. Обойдя питьевой фонтанчик, он открыл
дверь  с  надписью  "ДЛЯ МАЛЬЧИКОВ". Ту  самую  дверь...  он
уверен, он знает... дверь, через которую он вернется...

     Три писсуара блестнули безупречной, без единого пятнышка,
белизной под лампами дневного света. Последние капли  стекли
в  слив раковины, и затычка торжественно встала на место.  И
все.

     Джейк   закрыл  дверь  и  пошел  дальше  по   коридору,
сопровождаемый  стуком своих каблуков  по  кафелю.  По  пути
заглянул в канцелярию, но увидел там только мисс Френкс. Она
самозабвенно  разговаривала по телефону, раскачиваясь  взад-
вперед  на  своем  вращающемся стуле и накручивая  на  палец
прядь   волос.   На   столе  перед  нею   стоял   серебряный
колокольчик.  Джейк  подождал, пока  она  не  отвернется  от
двери,  и  тихонечко проскользнул мимо. А уже через тридцать
секунд он стоял под сияющим утренним солнцем позднего мая.

     Я  стал  прогульщиком... я сачканул.  Джейк  и  сам  не
поверил. Даже тревога, паника и смятение не смогли перекрыть
его  крайнего --- искреннего --- изумления вследствие  столь
неожиданного поворота событий. Минут через пять, когда я  не
вернусь  из сортира, мисс Авери отправит кого-нибудь,  чтобы
проверить...  и  тогда все раскроется.  Все  узнают,  что  я
сачканул, что я смылся с экзамена.

     Тут  он  вспомнил, что папка с его сочинением  осталась
лежать на парте.

     Они  прочтут его и подумают, что я спятил. Fou. Да, все
правильно.  Так они и подумают. Потому что я  в  самом  деле
спятил.

     А  потом  у него в голове зазвучал другой голос.  Голос
того  человека с глазами воина... который носил два  больших
револьвера на широких ружейных ремнях очень низко на бедрах.
Холодный, суровый голос... но были в нем утешение и тепло.

     Нет,  Джейк, говорил Роланд. Ты не спятил. Ты не можешь
понять, что с тобой происходит, тебе сейчас страшно,  но  ты
не  рехнулся, и не надо боятся ни тени своей, что  за  тобою
шагает утром, ни тени вечерней своей, что встает пред тобою.
Просто нужно найти путь обратно домой, вот и все.

     ---  Но  куда мне идти? --- прошептал Джейк.  Он  стоял
сейчас  на  Пятьдесят-Шестой  между  Парком  и  Мэдисоном  и
смотрел  на  проезжающие мимо автомобили.  Проехал  автобус,
оставив после себя едкий шлейф выхлопных газов. --- Куда мне
идти? Где эта чертова дверь?

     Но голос стрелка уже замер.

     Джейк повернул налево, к Ист-Ривер, и слепо пошел вперед. Он
понятия не имел --- куда. Ни малейшего представления. Он мог
только  надеяться,  что  ноги сами  приведут  его  в  нужное
место...  в  хорошее место... как недавно они его  завели  в
плохое.



        5



     Это случилось три недели тому назад.

     Нельзя даже сказать: "Началось три недели назад", --- потому
что,    когда   "началось",   это   предполагает   некоторое
последующее   развитие,   а  его   не   было.   Развивались,
единственно,    голоса    ---   по    нарастающей.    Крепли
ожесточенность  и  ярость, с которыми  каждый  настаивал  на
своем   варианте   реальности,  но  все   остальное   именно
"случилось" --- в одно мгновение.

     Он  вышел  из дома в восемь утра --- он всегда  выходил
пораньше, когда погода была хорошей, чтобы пройтись  пешком,
а этот май в смысле погоды был просто чудным. Папа уже отбыл
на  телестудию,  мама еще не вставала, а миссис  Грета  Шоу,
обосновавшись на кухне, пила свой кофе и читала  свою  "Нью-
Йорк Пост".

     --- До свидания, Грета, --- сказал он ей. --- Я пошел в
школу.

     Она махнула ему рукой, не отрываясь от газеты.

     --- Счастливо, Джонни.

     Все --- как всегда. Еще один день из жизни.

     И так продолжалось еще двадцать пять минут. А потом все
изменилось. Уже навсегда.

     Он шел по улице (в одной руке школьная сумка, в другой --
-  пакет  с  завтраком) и глазел на витрины.  За  двенадцать
минут  до  конца его жизни --- какой он всегда ее знал,  ---
Джейк  на  минутку приостановился перед витириной "Брендио",
где  манекены в меховых шубах и стильных костюмах застыли  в
натнутых  позах  непринужденной беседы. Думал  он  только  о
том, как днем, после школы, пойдет в кегельбан. 158 ---  его
рекорд.  Очень  неплохо для мальчика  его  возраста.  Когда-
нибудь  он  мечтал  заняться этим  профессионально  и  стать
игроком на pro tour (если бы папа узнал об этом, он бы  тоже
рассвирепел не на шутку).

     Оно  все  ближе и ближе... мгновение, когда  разум  его
неожиданно помутится.

     Он перешел через Тридцать-Девятую. До рокового мгновения
осталось  чуть  меньше  семи  минут.  На  Сорок-Первой   ему
пришлось подождать у светофора, пока не зажжется зеленый ---
"ИДИТЕ".  Осталось четыре с половиной минуты. Джейк помедлил
у  книжного  магазина,  что на углу  Пятой  и  Сорок-Второй.
Именно  в  этот миг, когда привычной размеренной  жизни  ему
осталось  чуть  более трех минут, Джейк Чемберс  ступил  под
сень той невидимой силы, которую Роланд называл ка-тетом.

     Постепенно его захватило какое-то странное, неприятное ощущение.
Поначалу  ему  показалось, что кто-то за ним  наблюдает,  но
очень быстро он понял, что это не так... или не совсем  так.
У   него  было  такое  чувство,  что  все  это  с  ним   уже
происходило... как будто ---только теперь наяву --- вернулся
давнишний сон, который почти забылся. Он думал, что странное
чувство  сейчас пройдет, но оно не прошло. Оно стало  только
сильнее,  и  постепенно  к нему примешалось  еще  кое-что...
неподдельный ужас.

     Впереди,  на  ближайшем  углу  Пятой  и  Сорок-Третьей,
возился  чернокожий торговец в смешной панаме,  устанавливая
тележку с напитками.

     Это тот самый, который сейчас закричит: "Господи, да его
же убило!" ---- подумал Джейк.

     С той стороны к переходу приближалась толстая тетенька с
блюминдейловским пакетом в руке.

     Она выронит свой пакет. Выронит его, поднесет руки ко рту
и   завизжит.  Пакет  раскроется,  и  внутри  будет   кукла,
запеленутая в красное полотенце. Я увижу ее с дороги,  когда
буду  лежать на проезжей части, а кровь просочится ко мне  в
штаны и разольется вокруг маленьким озерцом.

     Сразу за тучной женщиной шел долговязый дядька, одетый в
серый шерстяной костюм и с "дипломатом" в руке.

     Его стошнит прямо себе на туфли. Он уронит портфель, и его
стошнит прямо себе на туфли. Что со мной происходит?

     Но  ноги  сами несли его к переходу --- как раз зажегля
зеленый,  и толпа устремилась через улицу оживленным  тесным
потоком.  Где-то сзади, неуклонно приближаясь  к  нему,  шел
свщенник-убийца.  Джейк это знал, как  знал  он  и  то,  что
сейчас уже зажжется красный, и руки священника вытянуться  к
нему, чтобы толкнуть... но он даже не смог оглянуться. Как в
кошмарном сне, когда понимаешь, что тебе угрожает опасность,
но  сделать ты ничего не можешь, потому что события  во  сне
тебе не подвластны.

     Осталось пятьдесят три секунды. Впереди чернокожий торговец
открыл дверцу в боку тележки.

     Сейчас он достанет бутылочку "Йо-Хо", подумал Джейк. Бутылку
--- не банку. Встряхнет и осушит одним глотком.

     Торговец достал из тележки бутылочку "Йо-Хо", энергично ее
встряхнул и сковырнул крышку.

     Осталось сорок секунд.

     Сейчас переключится светофор.

     Белая надпись "ИДИТЕ" погасла. Красными вспышками замерцала
---  "СТОЙТЕ". А где-то там, менее чем в полквартале отсюда,
большой синий "кадиллак" вырулил в промежуток между Пятой  и
Сорок-Третьей.  Джейк это знал, как знал он  и  то,  что  на
водителе  ---  тучном мужчине --- будет синяя  шляпа,  точно
такого оттенка, как и его машина.

     Сейчас я умру!

     Ему так хотелось выкрикнуть это вслух --- этим прохожим,
не  подозревающим ни о чем, --- но челюсть как будто  свело.
Ноги  невозмутимо  несли  его к переходу.  Надпись  "СТОЙТЕ"
перестала   мерцать  и  загорелась  своим   ровным   красным
предупреждением. Торговец сунул пустую бутылку  из-под  "Йо-
Хо"  в урну на углу. Толстая тетка на той стороне встала  на
краю  тротуара, держа магазинный пакет за ручки.  Мужчина  в
сером   костюме   встал   сразу  за  нею.   Осталось   всего
восемнадцать секунд.

     Пора показаться фургону со склада игрушек, подумал Джейк.

     Подпрыгивая на выбоинах в асфальте, мимо проехал большой фургон с
надписью  "ТУКЕР. ИГРУШКИ ОПТОМ" и картинкой  ---  радостный
весь из себя "Джек-поскакунчик" --- на борту. Джейк знал:  у
него  за  спиной  человек в черном пошел  быстрее,  сокращая
расстояние между ними... вот он уже тянет свои длинные руки.
Но  и  теперь  Джейк  не  смог  оглянуться  ---  как  нельзя
оглянуться  в  кошмарном сне, когда что-то ужасное  начинает
хватать тебя сзади.

     Беги!  Если  не можешь бежать, то садись и  держись  за
дорожный  знак --- "Парковка запрещена"! Делай, что  хочешь,
только не стой как овца. Не дай этому произойти!

     Но он был бессилен это остановить. Впереди, на самом краю
тротуара,  стояла  девушка в белом свитере  и  черной  юбке.
Слева    от    нее   ---   парнишка-чикано   с    включенным
радиоприемником.  Как  раз  заканчивалась  композиция  Донны
Саммер.  Следующей песней, Джейк знал, будет "Доктор Любовь"
Лйуу-ов.

     Сейчас они разойдутся в сторо...

     Не успел Джейк закончить мысль, как девушка отступила на
шаг   вправо.   Парнишка-чикано  ---   влево.   Между   ними
образовалось  место для одного человека. Предательские  ноги
Джейка сами сделали шаг вперед. Осталось девять секунд.

     Отблеск ясного майского солнца сверкнул на фирменном значке
кадиллака.  Джейк знал, что это "Седан де Вилль" 1976  года.
Шесть секунд. Кадиллак несся вперед. Сейчас для машин должен
зажечься красный, и толстый мужик в "де Вилле" ---  в  синей
шляпе  с пером за лентой --- собирался проскочить, чтобы  не
ждать  потом  на  светофоре. Три секунды. За  спиной  Джейка
человек  в черном рванулся вперед. в радиоприемнике молодого
чикано  кончилась композиция "Я люблю, бэби, любить тебя"  и
началась "Доктор Любовь".

     Две секунды.

     Кадиллак перестроился в крайнюю правую полосу --- ближнюю к
тротуару --- и устремился на всех парах к переходу,  скалясь
убийственною усмешкой.

     Одна секунда.

     У Джейка перехватило дыхание.

     Сейчас.

     ---  Ой!  ---  сумел  только  выкрикнуть  Джейк,  когда
сильные руки ударили его в спину, толкая... толкая на улицу,
под машину... выталкивая из жизни...

     За одним небольшим исключением --- не было никаких рук.

     Но  Джейк  все  равно пошатнулся и стал падать  вперед,
судорожно  замахав руками. Губы сложились  в  черный  "ноль"
страха.  Парень-чикано резко подался вперед, схватил  Джейка
за руку и дернул его назад.

     ---  Осторожней, маленький герой, --- сказал он. ---  А
то размажет тебя по дороге на полквартала.

     Кадиллак пролетел мимо. Джейк еще мельком увидел водителя ---
толстого  дядьку  в  синей шляпе, --- а  потом  его  и  след
простыл.

     И  вот  тогда оно и случилось: его как будто  разорвало
надвое,  и стало два Джейка. Один лежал на проезжей части  и
умирал.  Второй стоял на углу, в тупом потрясении  глядя  на
светофор,  где  "СТОЙТЕ" переключилось опять на  "ИДИТЕ",  и
поток  пешеходов  устремился по переходу как  ни  в  чем  ни
бывало...   как  будто  вообще  ничего  не  случилось...   и
действительно ничего не случилось.

     Я жив! --- ликовала одна половина его сознания.

     Нет,  я  умер! --- возражала другая. Меня сбила машина.
Они  все столпились вокруг меня, а человек в черном, который
меня толкнул, говорит: "Пропустите меня, я священник".

     Тошнотворной волной накатила слабость, обращая сознание его во
вздымающийся  парашют. Проходя мимо толстой  женщины,  Джейк
тайком  заглянул к ней в пакет и увидел ясные голубые  глаза
большой  куклы, запеленутой в красное полотенце  ---  точно,
как он предвидел. Женщина проплыла мимо. Чернокожий торговец
не  кричал:  "Господи, да его же убило!",  ---  а  продолжал
заниматься  своей  тележкой, беззаботно насвистывая  песенку
Донны  Саммер,  которая  только что прозвучала  по  радио  у
парнишки-чикано.

     Джейк оглянулся, лихорадочно высматривая в толпе священника,
который не был священником. Его там не было.

     Джейк застонал.

     Перестань! Что с тобой проиходит?

     Джейк не знал. Знал он только одно: сейчас он должен лежать
на  проезжей  части  и умирать, пока толстая  тетка  кричит,
мужчина в сером костюме "пугает" свои же туфли, а человек  в
черном протискивается сквозь толпу.

     И для одной половины его сознания так оно все и было.

     Опять накатила слабость. Джейк бросил пакет с завтраком на
тротуар  и  как можно сильнее ударил себя по лицу.  Какая-то
женщина, проходящая мимо, как-то странно на него посмотрела.
Джейк,  однако,  не  обратил на нее внимания.  Оставив  свой
завтрак лежать на асфальте, он шагнул на переход, не обращая
внимания и на надпись "СТОЙТЕ", которая вновь начала  мигать
на   светофоре.  Но  это  уже  не  имело  значения.   Смерть
подступила  к нему совсем близко... и прошла мимо,  даже  не
оглянувшись.  Так  не должно было быть  ---  и  на  каком-то
глубинном уровне своего существа Джейк знал об этом, ---  но
так оно все и было.

     Быть  может, теперь он уже никогда не умрет. Будет жить
вечно.

     От этой мысли ему опять захотелось кричать.



        6



     К тому времени, когда Джейк добрался до школы, в голове
у  него  слегка  прояснилось, и  он  погрузился  в  занятия,
пытаясь  себя  убедить,  что ничего не  случилось,  что  все
нормально  ---  на самом деле. Может быть,  что-то  такое  и
было...   немного   странное...  своего   рода   психическое
озарение,  мгновенный прорыв в одно из возможный  будущих...
ну  и  что  с того? Подумаешь, большое дело! Мысль в  чем-то
даже  крутая --- подобные штуки очень любят печатать в  этих
бульварных  газетках,  посвященных  всему  таинственному   и
потустороннему,  которыми  зачитывается  Грета  Шоу  ---  но
только тогда, когда она твердо уверена, что мамы Джейка  нет
дома, --- изданиях типа "Национальный Опрос" или "Внутренним
Оком".  Только в этих газетках все подобные озарения  всегда
сродни  боевому ядерному удару --- женщине снится  сон,  что
самолет,  на  котором ей скоро лететь,  разбивается,  и  она
обменивает  билет... или какой-нибудь парень видит  во  сне,
что какой-то ублюдок посадил брата его на иглу, и так оно  и
выходит  на  самом деле. Вот это действительно  кое-что.  Но
когда  этот психо-прорыв связан со знанием того, какую песню
Лйуу-ов будут играть по радио, что в блюминдейловском пакете
у толстой тетки лежит кукла, завернутая в красное полотенце,
а  уличный торговец собирается выпить бутылочку "Йо-Хо"  ---
бутылочку, а не банку... чего из-за этого так волноваться?

     Забудь, сказал он себе. Все уже кончилось.

     Хорошая мысль, за одним небольшим исключением: на третьем
уроке  Джейк понял, что ничего не закончилось --- все только
еще  начиналось. Он тихо-мирно сидел на алгебре, смотрел  на
доску, где мистер Кнофф решал простенькое уравнение, и вдруг
с  ужасом  осознал, что память раздвоилась, разделившись  на
два  не  связанных  между  собой потока.  Ему  было  странно
воспринимать  в себе эту новую цепь воспоминаний  ---  точно
смотришь   на  вереницу  странных  и  непонят