т... Точнее,
был аспирантом на  юридическом  факультете  Калифорнийского  университета  в
Лос-Анджелесе, пока не попал сюда.
   - В Калифорнийском университете? -  пробормотал  Маркус.  -  Гм,  будь  я
проклят...
   Маг медленно обошел  гостя,  внимательно  осматривая  его,  как  музейный
работник изучает только что полученный шедевр.
   - Ты не пудришь мне мозги, малыш? Ты это серьезно?
   - Конечно, черт побери! Ну а вы кто такой?
   - Я - Маркус Неотвратимый, вот кто. Правитель  Кваскуквы.  -  Он  помотал
головой. - Проклятье! Никак не могу выговорить "Квасеквы".
   - Да бросьте вы эту  лажу.  Скажите,  как  вас  зовут,  и  как  вы  здесь
оказались.
   Маркус кивнул.
   - Ладно.
   Он снял цилиндр и положил на ближайший столик. Взору Джон-Тома  предстала
лысая, как бильярдный шар, голова правителя.
   - Но сперва, малыш, расскажи, как ты попал сюда?
   - Не знаю, - честно признался Джон-Том. - Здешнему волшебнику  приспичило
поэкспериментировать, и почему-то попался именно я. Хотя это случилось не по
злому умыслу, но мне от этого не легче. Он не может помочь мне вернуться, по
крайней мере на данном этапе. В общем, я тут застрял, и даже очень. А вы?
   - Знаешь, малыш, это потрясающе...
   Джон-Том сел на стул и приготовился слушать.
   - Видишь ли, - начал Маркус, - я не профессиональный волшебник.
   Джон-Том предпочел это не комментировать. "Послушаем, - сказал он себе. -
Маркусу надо выговориться". Кажется, он давно этого хочет.
   - Маркус Неотвратимый - мое сценическое имя. На  самом  деле  я  -  Мэркл
Кратцмейер из Перл-Эмбой, Нью-Джерси. Я годами выступал с  одним  и  тем  же
номером по всему Восточному побережью. Конечно, мне никогда  не  удалось  бы
разбогатеть, но это все же лучше, чем разносить  салат  на  рынке,  и  можно
работать в удобное  время.  И  всегда  может  случиться,  что  тебя  заметит
какой-нибудь агент и пригласит в Вегас. Однако этого не произошло. Однажды я
выступил в неплохом кабаке на Манхэттене и еще пару раз  -  в  очень  крутом
клубе в Атлантик-Сити, но обычно мне  не  везло.  Я  работал  где  придется:
частные вечеринки, бары, детские дни  рождения.  -  Он  скривился.  -  Боже,
ненавижу выступать на детских праздниках. Маленькие сопляки  ползают  вокруг
тебя, толкаются и выпрашивают леденцы. Я работал  во  всех  забегаловках  от
Джерси-Сити до Серф-Сити. Я знаю жизнь, малыш, и не с лучшей стороны.
   Маркус глубоко вздохнул, облокотившись на один из столов.
   - Что ж, попал я как-то на завод Кона Эдиссона.  Группа  парней,  которые
там работали, организовала холостяцкую пирушку для  мастера,  так  как  этот
простак должен был на следующий день жениться. У них не  было  денег,  чтобы
снять зал, поэтому они вместе с ночной сменой устроили ее прямо  на  заводе.
Получилось неплохо. Я работал и в куда более мерзких дырах. Там было  шумно,
но, по крайней  мере,  чисто.  Я  показывал  обычную  программу,  постепенно
подходя к грандиозному финалу, и все шло хорошо, зрители были в восторге,  а
может, просто уже под мухой.
   - Грандиозный финал?
   - Ага. - Маркус гордо просиял. -  Я  должен  был  перепилить  кого-нибудь
пополам.
   - Оригинально!
   - Эй, не придирайся малыш. Может, это  старый  трюк,  но  он  по-прежнему
имеет  успех.  Кроме  того,  надо  было  сделать  еще  кое-что,  прежде  чем
отправляться домой. У них был очень большой торт; видал такой когда-нибудь?
   - Видел, конечно, - кивнув, ответил Джон-Том.
   - Ага. Они наняли крошку из местного притона. - Маркус задумался, сдвинув
кустистые брови. - Мерилл или Черилл - так, кажется, ее звали.
   Во всяком случае, она выскакивала из торта в купальнике...  Трюк  в  том,
что я машу палочкой, и после того, как парни прекращают орать,  купальник  с
нее слетает. Ловко, а?
   - Очень остроумно, - осторожно согласился молодой человек.
   - Я старался сделать все, чтобы ребята не пожалели о затраченных деньгах.
Я махал палочкой туда-сюда... - Он продемонстрировал это,  взмахнув  дешевой
пластиковой палочкой. - Но не смотрел, куда иду.
   Вдруг все закричали, девица завизжала, и я почувствовал, что  лечу  вверх
тормашками. Эх ты, думаю, дурак набитый, схлопотал наконец, перестарался  на
пару шагов. Я все падал и падал. Проклятая накидка закрывала  глаза,  только
мелькнула какая-то динамо-машина, или генератор, или что там было, не  знаю.
Потом я ударился. Скажи-ка мне, парень, когда ты  был  маленьким,  ты  совал
палец в розетку?
   Джон-Том кивнул.
   - Ну, следующие десять секунд я чувствовал себя так, будто сделал  именно
это, но только сунул туда голову.  Меня  тряхнуло,  а  потом  я  отключился.
Очнувшись, увидел, что лежу в каком-то гроте,  а  здоровый  коренастый  тип,
склонившись надо мной, спрашивает, как я себя чувствую.
   Тон Маркуса был искренним.
   - Малыш, я могу тебе сказать, хотя такое трудно представить, что на  этом
мальчишнике я ничего не пил. Клянусь, ни капли. Ну, может, пару кружек  пива
и глоток водки. Тоже хорошая штука. Но  я  знаю,  что  не  был  пьян.  Итак,
стараюсь держаться спокойно, несмотря на  то  что  этот  тип,  сбежавший  из
фильма ужасов, стоит надо мной. Тут мне  пришла  в  голову  мысль  взмахнуть
палочкой и с помощью нескольких волшебных слов попытаться его отпугнуть. Как
ты думаешь, что случилось? Что-то подхватило эту тушу и швырнуло  через  всю
комнату. - Он помедлил, сделав большой глоток из оловянной кружки. - Местное
пойло не так уж плохо,  малыш.  Так  или  иначе,  я  понял,  что  эта  глыба
говорящего мяса боится меня больше, чем я его. Тогда я стал  забавляться  со
своей старой палочкой, и как ты думаешь, что я понял?
   - Что? - настороженно спросил Джон-Том.
   - Что все дешевые трюки, которыми я  занимался  двадцать  пять  лет,  вся
чушь, которую я демонстрировал избалованным детям и их тощезадым мамашам, не
дававшим мне передохнуть, - все они здесь действуют  по-настоящему.  Я  могу
творить настоящее волшебство, и не только такое, какое я делал раньше, но  и
совсем новые вещи. Ну, не клево ли?
   Итак, я переговорил с тем большим болваном, который меня нашел, и  понял,
что у него много мышц, но крыша слабовата. Потом ознакомился  с  местностью.
Узнал, что тут есть другой  волшебник,  который  всем  заправляет  на  посту
сановника. Я прощупал подходы, представил себя с лучшей  стороны  и  наконец
встретился с парой ребят, что  заседали  в  этом  Кворуме,  или  мафии,  или
Конгрессе - назови его как хочешь. Некоторые из них  почуяли,  откуда  ветер
дует, некоторые нет, и с помощью небольшого волшебства,  а  также  тех,  кто
мыслил правильно, я прибрал к рукам весь этот чертов город.
   Он развел руки в стороны и усмехнулся.
   - Вот так. Я, Мэркл Кратцмейер из Перл-Эмбой,  ныне  -  советник,  вождь,
глава. И это лишь  начало,  малыш.  Лишь  начало.  Здешние  волосатые  щетки
думают, что я - самое великое явление  природы  после  рубленой  печенки.  И
знаешь ли, это так! Существуют вещи, которые я могу делать,  но  до  которых
просто еще не додумался. Я, Мэркл Кратцмейер... После долгих  лет  унижений,
поедания отбросов, "да-сэрства" и "нет-мэмства" я - наверху. Знаешь ли,  это
приятно!
   - Звучит неплохо, - согласился Джон-Том.  -  Да,  забыл  сказать:  я  сам
немного владею магией.
   - Да ну? - Маркус внезапно насторожился.
   - О, ничего серьезного, ничего подобного тому, что делаешь ты, - поспешил
разубедить его Джон-Том. - Так, маленькие фокусы.
   Развлечения, и не более того.
   Воспользовавшись моментом, он подошел ближе. Маркус не отпрянул.
   - Я сейчас подумал,  что,  работая  вдвоем,  мы  могли  бы  найти  способ
вернуться домой.
   Маркус воззрился на него, не веря своим глазам.
   - Вернуться домой? Какого черта мне возвращаться, парень? Ты посмотри  на
мое теперешнее положение. Скажи-ка  мне  вот  что:  ты  честно  играешь,  не
передергиваешь? Тогда, может быть, ты мне и пригодишься.
   Было бы приятно иметь кого-нибудь, с кем  можно  поговорить  о  доме.  Но
вернуться? - Он обвел рукой богато обставленную комнату. - Хочешь,  чтобы  я
все это бросил и вернулся к работе в барах, на свадьбах и в дрянных  рабочих
клубах? Имей же мозги, малыш. В любом случае я не знаю, как можно вернуться,
даже если бы и хотел этого. Не пойдет!
   Видишь ли, эти щетки знают, что такое деньги и  что  такое  власть,  даже
если большинство из них, похоже, сбежало из местного зоопарка или с собачьей
площадки. Иными словами, они знают, что главное в жизни.
   Может, у некоторых из них усы растут не вниз, а вбок, а вместо рук у  них
лапы, а вместо кожи - мех, но все же они - люди. И  я  могу  ими  управлять.
Черт, я ими уже управляю! Как было сказано, это только начало.
   - Знаешь что еще? - Маркус подмигнул, и Джон-Том почувствовал отвращение.
- Здесь есть люди - такие, как мы.
   - Знаю.
   - А некоторые девицы очень даже ничего. Я видел здесь нескольких.
   Их не взяли бы в варьете, потому что они низковаты ростом,  но  меня  это
устраивает - я ведь и сам не баскетболист. Они  все  трепещут  передо  мной,
боятся! - Тут Джон-Том подумал, что глубоко посаженные глазки Маркуса  стали
походить на поросячьи более, чем обычно. - Мне это нравится. Очень нравится,
малыш. Я люблю смотреть, как все они кланяются и расшаркиваются передо мной,
съеживаясь от страха.
   Вернуться домой? - Он засмеялся коротким неприятным смехом. - Попытайся я
в Нью-Йорке пристать к девке вдвое страшнее местных, она плюнет мне в лицо и
позовет полицейского. Ты молод и хорош собой, малыш. С тобой  этого  никогда
не случалось. Ты не представляешь, каково это, когда женщина, перед  которой
ты преклоняешься, плюет на тебя. Но никто  не  посмеет  плюнуть  на  Маркуса
Неотвратимого! - прорычал он после паузы. - Вернуться домой? Лучше  я  прямо
сейчас перережу себе глотку.
   Всю жизнь мне доставалась короткая спичка. Всю жизнь меня унижали.
   Довольно! Это мой шанс восторжествовать над ними, и я  не  собираюсь  его
упускать.
   Джон-Том слушал бред Маркуса, едва сдерживаясь, чтобы не  напомнить  ему,
что в этом мире его никогда не унижали. Джон-Том был достаточно  взрослым  и
уже повидал жизнь, чтобы понять, какие именно особенности  личности  Маркуса
Неотвратимого больше всего ему не нравятся.
   Он - один из тех  бесцветных,  незначительных,  неинтересных,  безымянных
людей, чьей единственной  целью  в  жизни  было  занять  несколько  строк  в
правительственном компьютере. Он  был  скорее  цифрой,  чем-то  неосязаемым,
имеющим человеческий облик. Существом,  в  нормальных  условиях  неспособным
делать добро и слишком некомпетентным, чтобы творить настоящее зло.
   Но  пространственно-временное  искажение,   сбой   в   последовательности
событий, ирония вечности швырнули его в этот  мир  и  дали  ему  способность
разрушать, выходя за рамки его природных возможностей. В  своем  собственном
мире Мэркл Кратцмейер просто исчез бы, в конце  концов  не  оказав  большого
влияния на развитие событий.
   Но в этом  мире  Маркус  Неотвратимый  и  его  способность  к  волшебству
представляли страшную угрозу для здешних жителей, незнакомых с его историей,
его проблемами, его скрытой завистью и ненавистью. Для такого,  как  Маркус,
верившего, что все силы Вселенной ополчились против него, все  это  было  не
важно. Он жаждал пробиться наверх, отомстить, не замечая, кто или что  стоит
у него на пути.
   Итак,  Джон-Том  оказался  одновременно  и  прав,  и  не  прав.  Человек,
узурпировавший  власть  в  городе-государстве  Квасеква,  и  в  самом   деле
происходил из его мира, но только телом. Душой он был настоящим  воплощением
зла и угрожал всем, кто входил с ним в контакт.  Теперь  насущной  проблемой
стало не возвращение домой, а спасение - свое и своих товарищей.
   Было  ясно,  что  единственным  стремлением  Маркуса  является  захватить
большую власть.
   Джон-Том понимал, что впредь нужно вести себя очень осторожно.
   Маркус неглуп. Он необразован, но у него отменная смекалка, а это опаснее
истинного интеллекта.
   - Понимаю. Знаешь, ты тут превосходно устроился. Эмигрантам вроде  нас  с
тобой - из старых добрых Соединенных Штатов Америки - следовало бы держаться
вместе. Я уже говорил, что у меня тоже есть  небольшой  талант.  Конечно,  с
тобой мне не сравняться, но кое-какие мелочи у меня получаются. Понимаю, что
мы не можем быть равны, не станем командой.
   Этого я и не жду. Но если мои способности присоединить к твоим, мы сможем
кое-что показать этим несчастным животным.
   - Ага! А знаешь, чего мне  по-настоящему  хочется?  -  помолчав,  спросил
Маркус, после того как Джон-Том  сделал  свое  предложение.  -  Хотел  бы  я
получить пару "биг-маков", немного жареного картофеля и ванильный коктейль.
   - Этого и мне хотелось бы, - с энтузиазмом поддержал его Джон-Том.
   - Почему бы тебе не позволить мне сделать это?  -  Он  огляделся  вокруг,
будто ища что-то. Мне лучше удается волшебство под музыку. Это как  с  твоей
палочкой - помогает настроиться. Ну, ты понимаешь, что я имею в  виду.  Твоя
стража забрала мой инструмент. Если бы я мог получить  его  обратно,  обещаю
организовать ежедневный мак-фестиваль. - Юноша указал на стол. - Прямо  тут.
А потом мы можем подумать о будущем.
   Маркус уставился на него, затем снова неприятно хмыкнул.
   - Что с тобой, парень? Думаешь, я вчера родился? Думаешь,  я  прожил  всю
жизнь, роясь на свалках Восточного побережья, и ничего не знаю о людях?
   - Не понимаю, о чем вы говорите, - отрывисто бросил Джон-Том.
   - Черта с два, не понимаешь. Слишком уж много в тебе прыти. Готов  сейчас
же подружиться со мной, готов помочь, торопишься бросить  своих  дружков,  и
слишком уж тебе не терпится заполучить в  руки  свою  гитару,  или  что  там
забрали у тебя мои ребята?
   Маркус улыбнулся. Улыбка у него была еще неприятней, чем смех.
   - Однако хочу тебе сказать одну вещь. Я  -  честный  парень.  Помнишь,  я
говорил тебе о моем приятеле? Его зовут Пругг. Может быть,  я  позволю  тебе
побороться с ним за твою гитару. Нет, я придумал кое-что получше.
   Ты побьешь его. Тогда я возьму тебя в партнеры, и  мы  все  будем  делить
пополам. Как тебе это, малыш?
   Прежде чем Джон-Том успел ответить, Маркус посмотрел  на  что-то  за  его
спиной и свистнул.
   - Эй, Пругг! Иди сюда, к нам. Хочу представить тебя этому пай-мальчику.
   Что-то задвигалось в темноте, в глубине комнаты. Часть стены  повернулась
вокруг своей оси, после чего стал виден огромный силуэт.
   Кто-то вошел в залу. В одной  лапе  он  без  напряжения  держал  железную
дубинку, выглядевшую, как штанга тяжеловеса,  оплавленная  с  одного  конца.
Кожаные доспехи толщиной в два дюйма защищали его грудь и бедра.
   Медведь был почти девять футов высотой и весил около полутора тонн.
   - Убить сейчас? - выжидающе прорычал он.
   - Нет, не сейчас. - Маркус оглянулся на Джон-Тома.  -  Как  насчет  того,
чтобы побороться, малыш? Сможешь победить его?
   - Да ладно, - с беспокойством сказал Джон-Том. - Это не смешно.
   - Клянусь твоей задницей, совсем не смешно. - Улыбка Маркуса  испарилась,
когда он почти вплотную придвинулся к пленнику.  -  Вы,  студенты  паршивые,
думаете, что все знаете, не так ли? Мамочка и папочка платят за колледж,  за
машину и дают деньги на свидания?
   По правде говоря,  Джон-Тому  приходилось  работать  по  полдня  на  двух
работах, чтобы оплатить обучение, но Маркус не  дал  бы  ему  вставить  даже
слово.
   - А у меня все было по-другому. Когда мне было двенадцать, я таскал ящики
с овощами, чтобы  заработать  себе  на  ботинки.  Салат,  помидоры,  огурцы,
кабачки и прочая дрянь. Думаешь, я видел эти  деньги?  -  Он  злобно  потряс
головой. - Мой старик забирал их и покупал выпивку, а потом  они  с  матерью
уходили и напивались каждую субботу. Если я  ронял  один  из  ящиков  и  все
рассыпалось, у меня вычитали из заработка.  Когда  поступала  свежая  партия
овощей, учащиеся колледжей обычно приходили к нам из города покупать их  для
супермаркетов. Раз я засмотрелся на одну из  женщин,  что  сопровождала  их.
Клевая девка была - длинные ноги и все такое. Я тащил на спине  полный  ящик
помидоров и уронил его. Все побилось. Часть мякоти попала  ей  на  туфли,  и
меня заставили чистить их перед  всеми.  А  остальные  смеялись.  Мне  этого
никогда не забыть, малыш.
   Вот уж не думал, что у меня когда-нибудь появится шанс расквитаться.
   - Но то был не я, - как можно спокойнее возразил Джон-Том. - Меня там  не
было. Вероятно, я тогда еще не родился.
   - Какая разница? Все вы, ученые сопляки, одинаковы.  Думаете,  что  лучше
всех все знаете. Даю тебе шанс побороться за свободу. Твои дружки мне такого
шанса не дали.
   Пругг улыбнулся и издал рычание, громом прокатившееся по комнате.
   - По крайней мере, позволь мне взять инструмент.
   - Зачем? Чтобы ты смог заняться магией? Попытался бы исчезнуть?
   Нет, малыш, не надейся. Теперь моя очередь, и я играю на  все.  Я  крепко
держу эти кости, пока судьба не вырвет их у меня из рук.  Мне  сейчас  нужно
все, и не требуется никаких умников, маменькиных сынков, пытающихся пролезть
на мою территорию. Я напущу на тебя Пругга. Может быть, он и не убьет  тебя.
Может быть.
   Маркус  посмотрел  на  дверь,   словно   Джон-Том   перестал   для   него
существовать.
   - Эй, Раздирающий Коготь, входи!
   Появился ягуар, приведший Джон-Тома сюда.
   - Да, хозяин?
   - Забери этого умника и отправь его к дружкам, но не причиняй  вреда.  Он
мне будет нужен позже - для дела.
   - Да, хозяин. - Раздирающий  Коготь  положил  мощную  лапу  Джон-Тому  на
плечо. - Пошли-ка, человек.
   Джон-Тома вывели из зала, а вслед слышались Маркусовы насмешки:
   - Что-то не нравится, малыш? Почему никаких остроумных замечаний?
   Я-то думал, у ваших на все готов ответ. Разве не так? Не так?
   Дверь плотно закрылась, но даже когда его под охраной  вывели  из  башни,
Джон-Тому казалось,  что  он  по-прежнему  слышит  напыщенный  бред  Маркуса
Неотвратимого.
   Он не чувствовал особого оптимизма,  когда  его  вели  обратно,  в  недра
Кворумата.
   Нужно каким-то образом получить обратно дуару. Единственный путь сбросить
этого дурацкого диктатора, в которого превратился Мэркл  Кратцмейер,  -  это
магия.
   Разумеется, без дуары не было шанса выстоять против медведь-горы по имени
Пругг.
   - Отопри, - приказал ягуар сторожу с  ключами.  Джон-Том  увидел  друзей,
прильнувших к прутьям решетки. Ясно, что они заметили  выражение  его  лица,
так как приветствий не последовало. Лишь Оплод, когда решетка  отворилась  и
юношу бесцеремонно  втолкнули  внутрь,  заинтересованно  взглянул  на  него.
Решетка закрылась с металлическим клацаньем, эхом прогремевшим в темноте.
   Стража и  ключник,  болтая,  ушли  вверх  по  лестнице.  Как  только  они
скрылись, выдры столпились вокруг Джон-Тома.
   - Что, приятель? Как все было?
   - Что ты узнал? - с любопытством спросил Оплод.
   -  Он  из  моего  мира,  это  точно,  но  мне  не  хочется  называть  его
соотечественником. По правде сказать, я не видел, как он занимается  магией,
но не сомневаюсь, что  этот  тип  способен  колдовать.  Его  покои  об  этом
свидетельствуют.
   - Он лично продемонстрировал мне свои возможности, - мягко сказал Оплод.
   - Ну, чего ему надо? - спросил Мадж.
   - Того же, что и любой кастрюле, метящей  в  императоры,  -  безграничной
власти. Он очень опасный, трусливый, пронырливый ублюдок,  и  это  дает  ему
сомнительные выгоды. О, он разыграл великодушие.
   Сказал, что, если я одолею его телохранителя, он вернет мне дуару.
   - Пругга? - со  знанием  дела  кивнула  Домурмур.  -  Ты  мне  нравишься,
человек, но я бы поставила на твоего противника.
   - Я тоже, - мрачно согласился Джон-Том. - У меня столько же шансов побить
его, сколько у Раздирающего Когтя устроить нам побег. Возможно, даже меньше.
- Он взглянул на Маджа. - Помнишь вышибалу в заведении мадам Лорши в Тимовом
Хохоте? По сравнению с Пруггом он - щенок.
   Усы Маджа дрогн