ком,  который  она
сейчас держала в руке, а давно лежащим в чулане  мечом.  Удержать  эту
картину в воображении оказалось нелегко, сколько  бы  ни  рассказывали
легенд о горячих деньках Талеиной молодости. Она заглянула в альков.
   - Дорогой, тут к тебе филин.
   Джон-Том отложил книгу, над которой  уже  было  задремал,  и  потер
глаза.  Банкан  знал,  что  отцу  нужны  очки,  но   Джон-Том   упорно
предпочитал чары  для  улучшения  зрения,  хотя  они  были  далеки  от
совершенства и требовали постоянного обновления. Юноша  отправился  на
кухню перекусить на скорую руку, а главное, понаблюдать  за  прихожей,
где стоял, шелестя огромными крыльями, ученик Клотагорба. Филин что-то
сказал Джон-Тому, тот для удобства  опустился  на  колено  и  ответил.
Талея маячила рядом. Банкан без особого труда подслушал разговор.
   - Но-о господин на-астаивает, чтобы  вы-ы  пришли  сейча-ас  же,  -
упорствовал филин.
   - Да ведь поздно уже, - возразил  Джон-Том,  -  и  холодно.  Почему
нельзя подождать до завтра?
   - Господин Клотагорб это-ого не объяснил, -  проухал  филин.  -  Он
просил, чтобы вы-ы пришли сейчас. Прикажете вернуться и сказать, что-о
вы-ы не придете? Зна-аете, что он со-о мной сделает?
   - Ну, раз уж такая срочность... - Джон-Том  встал  и  повернулся  к
Талее. - Ты слышала? Надо идти. Я понимаю,  поздновато  уже,  но  это,
должно быть, важно.
   Талея не сводила с него ледяного взгляда.
   - Надеюсь, ты не  намерен  снова  отправиться  на  поиски  дурацких
приключений?
   Он шагнул к жене и положил ладони ей на плечи.
   - Талея, вспомни, когда ты была беременна, я дал слово, что со всем
этим покончено. У меня семья, дом  и  респектабельная  профессия.  Это
превыше всего. Те времена, когда мы с Маджем странствовали и  попадали
в передряги, давно уже - достояние истории.
   - Это тебе так кажется, -  возразила  Талея.  -  Но  клянусь  всеми
пертурбациями эфира: если это яйцекладущее  соблазнит  тебя  очередной
безумной экспедицией, я, конечно, противиться не стану, просто отрублю
тебе ноги и запру их в чулане. И ступай без них хоть на край света.
   - Ну что ты, любимая. - До Банкана донеслось эхо сочного поцелуя. -
Клотагорб всего-навсего хочет посоветоваться. Правда, Мальвит?
   Джон-Том оглянулся на филина.
   - Да-а, господин Джон-Том, насколько мне дозволено знать. С вами  и
еще с одним.
   Джон-Том нахмурился.
   - В этом еще кто-то участвует?
   - Об этом не зде-есь! Не зде-есь! - Подпрыгивая, филин взволнованно
забил крыльями по бокам. - Мы-ы и так слишком задержа-ались.
   - Ладно, позволь хоть плащ взять. - Джон-Том помедлил  у  открытого
шкафа. - Как думаешь, дуара мне не понадобится?
   - О-о волшебстве ре-ечи не велось, - ответил филин.  -  То-олько  о
разговоре.
   - Вот и хорошо.
   Джон-Том закутался в радужный  плащ  из  ящеричной  кожи,  еще  раз
поцеловал Талею и вместе с нетерпеливым  филином  скрылся  в  вечернем
сумраке.
   Когда  мать  вернулась  в  кухню,  Банкан  проявил  демонстративный
интерес к куску пирога.
   - Ну, и зачем он приходил?
   Стоя у мойки, Талея смотрела в овальное окно на  темную  реку.  Она
была непоколебима.
   - Вот что я тебе скажу, сын. Если твой отец влипнет в  какую-нибудь
опасную...
   - Мам, а разве ты сама никогда не попадала в опасные переделки?
   Талея повернулась к Банкану.
   -  То  -  совсем  другое  дело.  В  молодости,  чтобы  выжить,  мне
приходилось рисковать.
   Она атаковала последние грязные  тарелки,  как  всегда  пренебрегая
волшебными  чистящими  средствами,  которые  хранились  в  чулане  под
полотенцами.
   - А что там за проблема?
   Безразличие в голосе юноши заслуживало наивысшей оценки.
   - О, дьявол, да почем я знаю? Думаешь, мне  рассказывают?  Кого  ни
возьми, все считают, что у вселенной нет от меня тайн. Как бы не  так!
Я никогда не доверяла этому черепаху.
   - Мам, волшебникам вообще нельзя верить. Они не виноваты - просто у
них натура такая.
   - Всякий раз, когда эта дряхлая рептилия зовет твоего отца,  я  жду
беды.
   Банкан отодвинул тарелку с  пирогом,  встал,  подошел  к  невысокой
женщине и положил ладони ей на плечи.
   - Перестань, мам. Если  отец  обещал  ни  во  что  не  впутываться,
значит, так и будет. Я только не пойму, зачем Клотагорб позвал  его  к
себе на ночь глядя.
   - Кто его знает, - проворчала Талея. - Может, какая-нибудь роженица
захотела изменить пол младенца за двое суток до родов, или у  толстого
мистера Твогга на том конце Линчбени опять проблемы с пищеварением. Ох
уж эта мне срочность!
   Она накинулась на сотейник с яростью, которой позавидовало бы любое
чистящее заклинание.
   - Ладно, мам, что-то я подустал. Пойду лягу.
   Талея искоса глянула на сына.
   - Не рановато ли?
   Он пожал плечами.
   - Весь вечер читал, да и уроки нынче были трудные.
   Она коснулась мокрыми пальцами его щеки.
   - Банкан, у тебя хорошая голова. Получше, чем у меня.  И  талант  у
тебя есть, но не каждый может стать чаропевцем, как твой отец.
   - Да, мам, я знаю.
   На улице стемнело. Банкан бесшумно выскользнул в окно,  с  кошачьей
ловкостью спустился вниз  и  двинулся  на  северо-запад  через  темную
лужайку. Луна светила еле-еле, и он, пробираясь узкой лесной  тропкой,
не видел ни зги. Колокольные деревья хранили молчание, закрыв на  ночь
свои звонкие листья. Банкан запыхался, но все-таки сумел добраться  до
окружавшей Дом Клотагорба поляны одновременно с Мальвитом и отцом.
   Он дождался, когда они войдут в Древо. В загоне  виднелись  силуэты
двух стреноженных серых ящериц и большого фургона - чей он, Банкан  не
разобрался.
   Юноша знал, что вокруг Клотагорбова дома установлена  сигнализация.
Но чары наверняка отключены и вновь начнут действовать не раньше,  чем
уйдет  его  отец.  Если  постараться,   можно   проникнуть   в   Древо
незамеченным.
   Банкан двигался бесшумно. Дверь легко отошла вбок. Запирать  ее  не
имело смысла - Древо представляло  собой  сложный  лабиринт.  Не  зная
расположения комнат, незваный гость сразу оказывался в глухом  тупике,
очень похожем на выжженную сердцевину обычного старого  дуба.  Банкан,
много  раз  бывавший  у  черепаха  и  запомнивший   сложные   повороты
коридоров, успешно одолел их и  вскоре  оказался  у  кабинета.  Совсем
недавно сидел он в этом самом святилище, обсуждая с Клотагорбом личные
проблемы.
   Он подкрался, насколько  хватило  смелости,  к  двери  и  явственно
услышал голоса Джон-Тома и Клотагорба. Был и третий голос -  время  от
времени он выступал с комментариями. И  принадлежал  он  не  Мальвиту,
значит, Банкану  следовало  остерегаться  филина,  обладавшего  тонким
слухом.
   Банкан осторожно заглянул  внутрь.  Почтенный  черепах  восседал  в
своем  излюбленном  кресле,  а  Джон-Том  вольготно  расположился   на
диванчике у окна. На другом конце диванчика сидел косматый  незнакомец
из племени  ленивцев  -  в  Колоколесье  такие  не  водились.  Ленивцы
предпочитали южные, более теплые края.
   Незнакомец носил жилет из материи, очень похожей  на  жесть.  После
беглого осмотра Банкан понял: жилет - не доспехи, а всего лишь предмет
одежды, для доспехов он слишком тонок. Длинные серые штаны  из  хлопка
выглядели странно, зато сандалии с открытыми носами вполне  сочетались
с обликом ленивца. Когти на лапах  гостя,  хоть  и  были  основательно
укорочены, тем  не  менее  смотрелись  внушительно,  как  и  множество
изящных золотых украшений.
   Судя по поведению ленивца, он был вполне бодр и внимателен, но  все
равно казался сонным. Впрочем, все его племя отличала  эта  черта.  Он
тщательно подбирал слова, и природную медлительность никак нельзя было
отнести на счет тугодумия.
   Джон-Том то и дело подносил к губам кубок, а Клотагорб опирался  на
крепкую трость, полюбившуюся ему  в  последнее  время,  и  разглядывал
гостя сквозь толстые очки.
   - Путешественник Граджелут,  я  выполнил  твою  просьбу,  -  сказал
волшебник. - Очнулся от глубокого  сна  и  пригласил  своего  младшего
партнера, поскольку  ты  настаиваешь,  что  не  вправе  поведать  свою
историю менее чем двум искушенным в магии слушателям.
   "До чего же  Клотагорб  любит  словечко  "младший",  -  раздраженно
подумал Банкан.
   Волшебник едва заметно и тем не менее грозно подался вперед.
   - К этому могу лишь присовокупить, что не позавидую тебе, если твой
рассказ не будет стоить наших неудобств. Прожив несколько  сотен  лет,
волей-неволей приучаешься ценить время.
   Ленивец заметно разволновался,  но  не  проявлял  желания  идти  на
попятный.
   - Милостивый государь, поверьте, я вовсе не хочу попусту отнимать у
вас драгоценное время. - Он глянул на Джон-Тома. - Как я  уже  сообщил
вашему коллеге, я странствующий коммерсант и по роду  своей  профессии
главным образом имею дело с домашней утварью и бытовой химией.
   - Да, я видел во дворе ваш фургон, - подтвердил Джон-Том.
   Граджелут кивнул.
   - Такова моя специализация, хотя вообще-то я покупаю и продаю все.
   - Довольно биографии, - проворчал черепах. - Ближе к делу.
   - Разумеется. - Ленивец погрузился в воспоминания. - Это  случилось
довольно далеко отсюда, в северном  краю.  Когда  я  ехал  проселочной
дорогой близ Л'бора, мой взор привлекла несколько необычная картина. Я
имею в виду несчастного калеку. Он лежал всеми покинутый на обочине. -
Купец фыркнул. - Вы, безусловно, понимаете, что мне вовсе не  хотелось
останавливаться. Это обычная  и  всем  известная  разбойничья  уловка.
Кому-нибудь из шайки достается роль живца, он притворяется  увечным  и
взывает к добросердечию путников, а  его  товарищи  дожидаются  своего
часа в засаде.
   Однако я рассудил, что мой экипаж не предназначен для быстрой  езды
и вряд ли спасет от банды грабителей, если они решат настичь  меня  во
что бы то ни стало. К тому  же  раны  этого  существа  показались  мне
настоящими.  Короче  говоря,  я  решил  выяснить,  чем  смогу   помочь
несчастному.
   - Какой благородный поступок!
   Очевидно, Джон-Том подозревал, что у торговца на уме  было  то  же,
что и у разбойников с большой дороги.
   - Звали его Джух Фит,  он  принадлежал  к  лисьему  народу,  а  его
плачевное состояние  было  следствием  отнюдь  не  боевых  ранений,  а
старости, голода и бродячей жизни. Когда я приблизился, он был еще жив
и, едва дыша, все-таки сумел вытащить меч, висевший у  него  на  боку.
Поверьте, судари мои, я вовсе не фехтовальщик, а потому счел за  благо
отступить. Увидев это, он поманил  меня  и  открыл  тайну,  которую  я
намерен передать вам.
   Шатаясь от изнеможения, Джух Фит прошел дальний путь с высоких гор,
что лежат к северо-западу от Л'бора. Но описать весь свой  маршрут  он
не мог, поскольку не был ни географом, ни навигатором. Очень  скоро  я
выяснил,  что  не  был  он  и  торговцем.  Лишь  многолетняя  привычка
запоминать  поля  сражений  позволила  ему  в  малейших   подробностях
обрисовать место, где он обнаружил нечто интересное.
   На  закате  жизни   этот   неустрашимый   профессиональный   солдат
столкнулся с тем, что напугало его до  полусмерти.  В  стремлении  как
можно быстрее уйти от опасности он потерял и скарб  свой,  и  верховое
животное  и  только  чудом  добрался  почти  до  окраины  Л'бора,   не
повстречав на пути ни одного лиходея.
   Да, милостивые государи, еще бы день -  и  Джух  Фит  вышел  бы  на
окраину этого северного города, который и был его  целью.  Но  силы  в
конце концов покинули его, тело перестало подчиняться разуму, он лежал
совершенно беспомощный и в час, когда  я  встретил  его,  был  гораздо
ближе к смерти, чем к Л'бору. Я оказал ему посильную помощь, напоил, а
принимать пищу он был уже не в силах.
   - И что же он увидел в горах на северо-западе? - В глазах Джон-Тома
появился пресловутый  блеск.  -  Сокровища?  Таинственный  заброшенный
город?
   - Ничего подобного, - возразил купец. -  Не  смею  утверждать,  что
понял все, о чем поведал Джух Фит. Скажу лишь, что он  повстречал  там
нечто невиданное и при этом столь ужасное, что  у  старого  рубаки  не
выдержали нервы и он, все бросив, обратился в слепое бегство. По  пути
к вам я разговаривал об этом со встречными, но их недоумение, пожалуй,
превосходило даже мое.
   Только  один  собеседник,  мало-мальски  сведущий   в   волшебстве,
посоветовал разыскать вас. Что  я  и  сделал,  ибо  рассказ  покойного
солдата удачи стал для меня чем-то  вроде  наваждения.  Очень  хочется
узнать разгадку. К тому же эта история в некотором смысле единственное
наследство Джуха Фита, если не считать видавший виды меч.
   - Который вы привезли с собой? - осведомился Джон-Том.
   Ленивец отвел взгляд.
   - Гм... Нет. Я его продал. Как-никак, я торговец,  и  мне  надо  на
что-то жить.
   - Так что же он там увидел? - нетерпеливо спросил Клотагорб.
   Граджелут с благодарной улыбкой повернулся к магу.
   - Он назвал это Великим Правдивцем.
   Банкан давно знал Клотагорба и навидался всякого - от сотворения из
ничего целых домов до трансмутации золота в свинец (правда,  последнее
было не бог весть каким чудом, но  черепах  ничем  не  брезговал  ради
практики). И ни разу на  памяти  юноши  волшебник  не  реагировал  так
бурно.
   Он столь резко подался назад, что  лопнули  хлипкие  чары,  которые
удерживали на клюве толстые очки. Кряхтя, черепах подобрал их с пола и
водрузил на место.
   А Джон-Том лишь недоуменно глядел на ленивца.
   Придя в себя, волшебник заговорил медленно и очень веско:
   - Нет никакого Великого Правдивца. Существует только  слух,  широко
разошедшийся по нашему цеху. Очень старый слух, и  тем  не  менее  это
всего-навсего слух. Великого Правдивца нет. Кое-кто  хочет,  чтобы  он
существовал, но желание и действительность редко ходят рука об руку.
   - Лично я никогда о нем не слышал, - добавил Джон-Том.
   Сощурясь, Клотагорб посмотрел на него.
   -  Ничего  удивительного.  В  практике  чаропевца  вряд  ли   можно
столкнуться с чем-нибудь подобным. Но  это  и  не  тема  для  светской
беседы.
   Граджелут не спешил с откликом, видимо, его  шокировала  горячность
великого мага.
   - Сударь, я не знаю, существует он или нет. Я всего  лишь  повторил
рассказ умирающего бродяги. Может быть. Великий Правдивец и  нереален,
но встреча с ним стоила жизни бедному лису.
   - Не так уж редко измученным путникам являются  миражи,  -  заметил
Джон-Том. - Иные очень серьезно влияют на психику.
   Ленивец  повернул  к  чаропевцу  от  природы  унылую  физиономию  и
устремил на него взгляд вечно печальных глаз.
   - Любезный сударь, готов допустить,  что  в  чародействе  я  полный
профан, зато по праву горжусь  умением  разбираться  в  людях.  Только
этому дару и обязан я преуспеванием в торговле. Не раз и  не  два  мне
случалось наблюдать, как ведут себя на краю гибели разумные  существа.
По моему глубокому убеждению, тому, кто готов покинуть  эту  плоскость
бытия, не резон лгать незнакомцам.
   В ответ на доводы купца Джон-Том раздраженно махнул рукой.
   - Ладно, ладно. Итак, по утверждению этого вашего  Джуха  Фита,  он
столкнулся с так называемым  Великим  Правдивцем.  Из  чего  вовсе  не
следует, что это произошло на самом деле.
   - Конечно, я не могу с этим спорить. - Голос купца был  мягок,  как
его мех.
   - Бывает,  даже  благонамеренные  существа  столь  часто  повторяют
выдумки, что в конце концов сами принимают их  за  правду,  -  добавил
Джон-Том. - К примеру, маклеры по торговле недвижимостью...
   - На это я могу сказать лишь одно: волею  обстоятельств  я  услышал
исповедь умирающего солдата по имени Джух Фит, и я верю ему.
   - Не может существовать  на  свете  ничего  столь  опасного,  столь
коварного,  как  Великий  Правдивец,  -  пробормотал  Клотагорб.  -  Я
содрогаюсь под панцирем при одной  лишь  мысли  о  бедах,  которые  он
способен принести, о разрухе, которую он может учинить.
   Черепах откинулся на спинку кресла, плетенка жалобно заскрипела под
его тяжестью.
   - Ну, а все-таки, что же это за слух? - поинтересовался чаропевец.
   А в коридоре с замиранием сердца, едва дыша, внимал Банкан.
   - Как  и  все  истинно  грандиозные  опасности,  Великий  Правдивец
одновременно и прост, и сложен, - пустился в объяснения  Клотагорб.  -
Чтобы охарактеризовать это  адекватно,  назову  его  неким  чудовищным
явлением, лишь для  того  и  созданным,  чтобы  заманивать  в  ловушку
любого, кто с ним столкнется. Соблазны его неодолимы по определению  и
безусловно гибельны. - Черепах глубоко вздохнул. - Друг  мой,  Великий
Правдивец - это то, о чем все благоразумные создания  предпочитают  не
упоминать. Забудь о нем. Как будто никогда и не слышал это  имя.  Ибо,
насколько известно, даже в руках самых умных, осторожных и благородных
индивидуумов он способен обернуться орудием уничтожения целых народов,
да что там - целых цивилизаций! Вот почему его нет. Даже мысль о  том,
что он существует, невыносимо ужасна.
   Пока  звучало  это  предостережение,  лампы  Древа  потускнели.   В
коридоре они и вовсе погасли, а в кабинете  едва  тлели.  Но  Мальвиту
слабое освещение не было помехой - филин влетел через портал  напротив
Банкана.
   - Разве я тебя звал? - холодно осведомился Клотагорб.
   Филин взгромоздился на спинку свободного кресла, точно на насест.
   - Мастер, вы-ы говорили взволнованно. Я-а подумал,  мо-ожет,  нужна
моя помощь.
   - Похвальная забота, однако на сей раз она неуместна, - отчитал его
черепах. -  Но  раз  уж  прилетел,  черт  с  тобой,  оставайся.  -  Он
улыбнулся, насколько позволял жесткий клюв. -  Это  старая  шутка,  ее
должны помнить твои  предшественники.  -  Прищурясь,  он  взглянул  на
светящиеся шары. - Однако сейчас это, пожалуй, излишне.
   Краткое, но мудреное  заклинание  восстановило  прежнее  освещение.
Банкан понял, что, задерживаясь в доме  мага,  он  испытывает  судьбу.
Если не Клотагорб  или  отец,  то  Мальвит,  обладатель  великолепного
ночного зрения, обязательно его обнаружит. За сим последует  допрос  с
пристрастием, и что скажет Банкан в свое  оправдание?  Но  распаленное
любопытство удержало юношу на месте.
   Великий Правдивец - так назвал свою тайну  торговец  Граджелут.  Не
столь уж важно, реальное это явление или иллюзорное, главное, что одно
упоминание о нем здорово взбудоражило  Клотагорба.  Так  взбудоражило,
что великий волшебник упрямо не желает признать даже  возможность  его
существования. Что же могло так перепугать всемогущего Клотагорба?
   - В рассказе солдата Джуха  Фита  Великий  Правдивец  выглядел  еще
могущественнее. - Граджелут поковырял пальцем в мохнатом ухе.
   - Купец - всегда купец, - проворчал черепах.
   - По его словам, вступив во владение Правдивцем, можно  разбогатеть
сверх вообразимого. У того, кто сможет  правильно  с  ним  обращаться,
исполнится любое желание.
   - Зло всегда привлекательно, - молвил  Клотагорб.  -  Нет  никакого
Великого Правдивца, а если и есть, лучше оставить его в  покое.  -  Он
спокойно посмотрел на ночного гостя. - Убедительное подтверждение тому
- судьба твоего Джуха Фита. Разноси и дальше этот слух, и  обязательно
найдешь такой же конец. - Волшебник резко  повернулся  к  Джон-Тому  и
ткнул в его сторону пальцем. - Вот что, партнер! Я знаю, что за  мысли
бродят у тебя в голове. Немедленно их выброси. Иначе жена отрубит тебе
ноги до колен. Она слов на ветер не бросает.
   - Какие еще мысли? - проворчал Джон-Том.
   - Мало у нас дел, что ли? И вдобавок ты мне нужен здесь.  Да  и  не
был бы нужен, все равно нечего шататься по свету и  разносить  опасные
домыслы.
   - Я домыслов не боюсь.
   Банкан испытал гордость за отца.
   - Но насчет Талеи ты прав.
   Банкан слегка приуныл.
   -  Давайте  оставим  кошмары  спящим,   -   посоветовал   Клотагорб
собеседникам,  -  а  реальные  ужасы  -  безрассудным  глупцам.  -  Он
обратился к ленивцу: - Купец, ради встречи с нами ты проделал  большой
путь. С какой целью, ответь.
   - Я счел, что предсмертная исповедь Джуха