списка в любом случае. Но  он
хотел дать Стейнджеру возможность обмануть вас, чтобы вы  подумали,  что  он
может уговорить Кинга сделать это. Так была подготовлена уловка для спасения
доброго имени самого Кинга. Я расскажу вам кое-что  еще.  Я  думаю,  что  вы
выиграли в тот самый  момент,  когда  наняли  меня.  Есть  такое  выражение:
"Всякому терпению приходит конец". Они не хотели, чтобы в это дело  вмешался
такой человек, как я. Они боятся расследования, потому что слишком  уязвимы.
Джером Кинг, Барни Райэн, даже Эрик, присутствующий здесь!  Я  сообщаю  вам,
дорогая Делла, что вы выиграли!
   Железная  рука  подняла  меня  в  воздух  и  бросила  через   комнату   с
презрительной легкостью. Я ударился о стенку и  не  мог  ничего  сообразить,
потому что удар повторился. Вторым знаком презрения была  пощечина,  которая
чуть не снесла мою голову с плеч. Затем железная рука схватила меня за плечо
и поставила на ноги.
   - Никто не выиграет, Холман, - сказал Стейнджер. Его  лицо  лоснилось  от
пота, и по этому лицу можно было понять, что  какой-то  внутренний  конфликт
уже решен. - Никто не выиграет, - повторил он  мягко,  -  пока  не  окончена
борьба!
   - Запомните, что именно вы поставили на кон в этой  борьбе,  если  будете
продолжать ее, - сказал я в отчаянии, - вашу карьеру, репутацию - все-все!
   - Это не важно, - проговорил он медленно. - Ни  одна  из  этих  вещей  не
имеет для меня больше никакого  значения.  Я  ждал  эту  женщину  в  течение
долгого времени,  Холман,  очень  долгого  времени.  Пять  минут  назад  она
согласилась выйти за меня замуж. Затем пришли вы и за две  минуты  разрушили
все, над чем я работал последние четырнадцать лет! -  Он  тряхнул  меня  так
"нежно", что мои шейные  позвонки  с  болью  хрустнули  раза  два.  -  Ждать
четырнадцать лет - это слишком большой срок для того, чтобы  в  конце  этого
срока быть обманутым. - Его голос сделался почти мягким. - Поэтому я  решил,
что не буду обманут. В моем кабинете я предупредил вас не  заходить  слишком
далеко, вы помните? - Он тряхнул меня еще раз, и опять что-то  хрустнуло.  -
Вы помните?
   - Помню, - ответил я.
   - Я очень сильный человек, - сказал он с какой-то  детской  гордостью.  -
Убить вас, Холман, не составит мне труда. Но вы даже не стоите того, чтобы я
употребил свою силу. К тому же я хочу кое-что доказать  вам,  преподать  вам
урок. - Он бросил взгляд на Деллу, которая стояла не шевелясь, как будто  ее
ноги были прикованы к полу. Она только плотно прижала тыльную  сторону  руки
ко рту.
   - Эта женщина... - сказал он и глубоко вздохнул. - Она приходит к вам  за
помощью. И что вы делаете, чтобы помочь ей?  Вы  бегаете  по  всему  городу,
беспокоите людей вопросами, оскорбляя их своими инсинуациями, ставите  их  в
глупое положение своим дешевым юмором! И что происходит после  этого?  После
этого вы снова приходите к этой женщине и говорите ей, что она выиграла!  Вы
говорите ей, что она выиграла с того самого  момента,  когда  наняла  вас  -
галантного рыцаря! И  теперь  нет  необходимости  приносить  себя  в  жертву
толстому старому немцу, не так ли? -  Он  неуклюже  покачал  головой.  -  Вы
дурак, Холман! Возможно, вы  самый  большой  дурак,  которого  я  когда-либо
встречал. Что бы случилось, если бы она вышла за меня замуж? Я был бы добр к
ней. Я могу быть по-своему добрым и мягким.
   Для вас и для меня она - женщина. Но для себя она прежде всего и  главным
образом актриса! Если  бы  я  был  продюсером  и  директором  ее  картин,  я
руководил бы ею и защищал бы ее от шакалов, работающих в кинопромышленности.
Она стала бы поистине великой актрисой. И только в этом случае она  была  бы
по-настоящему счастлива... Но теперь этого не будет, потому что вы ворвались
сюда и остановили все это, Холман. - Когда он говорил, белый шрам  шевелился
у него на лбу, как что-то живое. - Чего вы добились своими словами и делами?
Вы лишили ее возможности выйти за  меня  замуж.  -  На  его  мясистых  губах
появилась благожелательная улыбка. - И это для вас урок!
   Он отпустил мое правое плечо и стал сильнее сжимать левое; я никак не мог
вырваться от него. Его правая рука проделала в воздухе движение, похожее  на
движение массивной дубинки. Затем своим железным кулаком он  ударил  меня  в
солнечное сплетение. Весь  мир  словно  взорвался,  и  я  перешел  в  другое
измерение   .   Остались   только   яркие   разноцветные   пятна,   боль   и
умопомешательство.  Он  снова  ударил  меня.  Я  почувствовал,  что  куда-то
взлетаю, а затем погружаюсь в водоворот каких-то ослепительных бликов. Потом
вокруг сгустилась кромешная тьма. Я беспомощно корчился от боли, и эта  боль
распространялась по всему телу, быстро  охватывая  все  новые  и  новые  его
участки, достигая при этом новых и новых нервных окончаний, то вытягивая, то
скручивая их.
   Виновник моих мучений, по-видимому, был не вполне  доволен  содеянным.  Я
стоял, скорчившись, а он смотрел на меня сверху вниз с  лоснящимся  от  пота
лицом.
   - Холман!
   Эта была команда, но у меня не было  сил  ей  повиноваться.  Я  попытался
сказать ему об этом.
   - Холман!
   Я не мог не повиноваться. Он вызывал меня, и я должен был идти. Я  сделал
большое усилие и заставил себя пойти ему навстречу. Калейдоскоп красок перед
моими глазами  и  темнота  вдруг  исчезли.  Головокружение  прекратилось.  Я
увидел, что на меня смотрит  лицо  Эрика  Стейнджера,  а  прямо  над  ним  -
потолок.
   - Холман? - Он внезапно улыбнулся и кивнул. - А! Ты снова пришел в  себя?
Тебе было больно, но твоей голове было еще хуже,  не  правда  ли?  Так  было
потому, что я бил тебя профессионально. Никакой травмы, только  временный  и
частичный паралич диафрагмы. Ты не  можешь  дышать,  тебе  кажется,  что  ты
тонешь, хотя вокруг тебя столько воздуха! Но ты придешь в  себя  через  пять
или десять минут. У тебя останется только ощущение  боли.  А  сейчас  ты  не
можешь двигаться  и  говорить,  но  все  видишь  и  слышишь;  что  ж,  этого
достаточно.
   Возвышавшееся надо мной громоздкое  тело  отодвинулось  и  направилось  к
Делле. Он остановился примерно в трех футах от нее и уставился на ее лицо.
   - Такое красивое лицо! - сказал он мягко. - Я помню, как увидел это  лицо
в первый раз. - Его грубые пальцы снова потерли белый  шрам.  -  Когда  я  с
таким нетерпением хотел продемонстрировать вам, как я вас люблю, вы оставили
мне  этот  постоянный  знак,  как  напоминание:  никогда   не   будь   таким
импульсивным!
   - Эрик! - прошептала она. Было видно, что произнесла она это имя с болью.
- Пожалуйста! Я прошу вас...
   - Сейчас уже слишком поздно,  -  сказал  он  резко.  -  Четырнадцать  лет
ожидания, надежд, стремления и желания  привели  меня  к  такому  состоянию,
когда, думая, что можешь управлять своими чувствами, внезапно обнаруживаешь,
что они управляют тобой. - Он медленно протянул вперед  руку  и,  вцепившись
пальцами в ее шелковое платье, собрал его в кулак. - Все жестокие  поступки,
отказы, колкости, - сказал он свирепо, - не могут остаться без наказания!
   Послышался звук разрываемого материала. Сильным рывком Стейнджер разорвал
платье Деллы сверху донизу так, что в его  сжатом  кулаке  осталась  широкая
полоса материи, а сама Делла осталась в одной белой комбинации. В  следующее
мгновение он сорвал с нее комбинацию, а  затем  и  бюстгальтер.  В  каком-то
диком безумии он сорвал с ее тела  последние  клочья  одежды,  пока  она  не
осталась совсем  голой.  Делла  продолжала  стоять  не  шелохнувшись.  Через
огромное окно комнату заливал яркий солнечный свет. Лучи солнца освещали  ее
тело, его блики падали на ее гордые  упругие  груди.  Единственным  заметным
движением было движение этих грудей, слегка поднимавшихся и опускавшихся при
дыхании. Она была похожа на статую, изваянную из белого мрамора.
   - Ты очень красива, - прошептал Стейнджер страстно. - Ты слишком красива,
чтобы я мог отдать тебя другому. - Он дотронулся до ее плеча, затем медленно
провел рукой по ее руке, потом по бедру.
   - Никто другой, моя дорогая, никогда не сможет владеть тобой, - прошептал
он. - Ты должна умереть, любя одного меня!
   С того момента, как Стейнджер похвастался, что он профессионально  ударил
меня, я был возмущен. В этом моем возмущении не было логики, просто  во  мне
закипала ярость, что кто-то серьезно может считать  себя  способным  достичь
невозможного. Черт бы его побрал!  В  душе  я  зарычал.  Я  докажу,  что  он
ошибается, даже если это будет последнее, что я смогу сделать в своей жизни.
   Я напрягся и почувствовал, как отреагировали мышцы моей шеи.  Внезапно  я
снова ощутил сильную боль. Затем меня будто перевернули и положили на живот.
"Лжец!" - мысленно сказал  я  Стейнджеру  и  начал  ждать,  когда  эта  боль
поутихнет, чтобы сделать следующую попытку.
   - Иди ко мне! -  услышал  я  голос  Стейнджера.  Меня  внезапно  охватила
паника, и я поднял голову, чтобы увидеть, что происходит. Он взял  Деллу  за
обе руки и повел ее тихо через всю комнату к кушетке.  Я  почувствовал,  как
внутри меня взорвался вулкан неистовой ненависти к нему. "Если бы он  только
дал мне время подняться с пола! Он не должен успеть сделать свое черное дело
так  быстро!"  -  пронеслось  у  меня  в  голове.  Ненависть  придала   мне,
по-видимому, немного сил: вдруг я встал на колени и оперся на руки. Я видел,
как с моего лица на ковер одна за другой падали крупные капли пота.
   Я очень медленно и осторожно стал поворачивать голову направо  и  налево,
чтобы увидеть, что происходит вокруг, опасаясь в то же время, что мне  снова
станет плохо. Я все еще находился рядом со стеной, о которую ударился, когда
Стейнджер в первый раз отбросил меня через всю комнату. Примерно  в  четырех
футах от меня в нише был бар. Я пополз к нему на четвереньках,  двигаясь  не
прямо, а боком,  как  краб.  Из  той  части  комнаты,  где  стояла  кушетка,
слышались  какие-то  мягкие,  успокаивающие  звуки,  и   мне   потребовалось
дополнительное усилие, чтобы не повернуть голову и не  посмотреть,  что  там
происходит. Надо было экономить энергию. Преодоление каждого дюйма,  пока  я
полз к бару, вызывало у меня чувство удовлетворения и заставляло забывать  о
боли. С моего лица продолжал литься пот.
   Еще немного, и я уже был под стойкой  бара.  С  большим  трудом  разгибая
спину, я смог встать на колени и, протянув руку вверх, ухватился  за  стойку
бара, сначала одной, а потом другой рукой.  После  больших  усилий  я  сумел
подтянуться и встать на ноги. Затем, сделав  несколько  маленьких  шажков  и
обогнув бар, решил, что пора посмотреть, что происходит в комнате.
   Распростертое голое тело Деллы лежало на кушетке. Ее глаза были  закрыты,
как будто она спала. Стейнджер  стоял  на  коленях  около  нее,  не  отрывая
взгляда  от  ее  лица.  С  его  губ  слетали  какие-то   странные,   мягкие,
успокаивающие звуки, похожие на колыбельную... Я  не  мог  понять,  что  они
означали. Мне стало  немного  лучше.  Если  это  была  колыбельная,  то  он,
по-видимому, сошел с ума. Может быть, сейчас он решил, что Делла -  ребенок,
и он укладывал ее спать? Прошло несколько  секунд,  и  я  почувствовал  себя
вполне сносно. Затем странные звуки внезапно прекратились.
   Стейнджер поднес руки к лицу и тупо уставился на  них.  Его  пальцы  были
похожи на какие-то обрубки. Вдруг он принялся сжимать и разжимать их.  Затем
он попытался встать с колен, поднимая свое грузное тело, пока не  выпрямился
во весь рост. После этого он наклонился над неподвижным телом Деллы,  и  его
все еще сгибающиеся и разгибающиеся мощные  пальцы  потянулись  прямо  к  ее
горлу.
   Я схватил за горлышко ближайшую ко мне бутылку и,  еле  передвигая  ноги,
обогнул стойку бара, а затем направился через всю комнату к Стейнджеру.  Так
бывает в кошмарном сне, когда за тобой гонятся злодеи,  а  твои  ноги  вдруг
что-то сковывает и ты не можешь сдвинуться с места. Каждый  шаг,  который  я
делал, был мучительно медленным. Когда я добрался таким образом до  середины
комнаты, пальцы Стейнджера уже легли на шею Деллы.  Прежде  чем  они  успели
частично сжать ее горло, я сделал еще три шага...
   Стейнджер откинул голову назад, его глаза блестели в безумном ликовании.
   - Моя! - В его голосе  звучало  безумие.  -  Навеки  моя!  -  Его  пальцы
сжимались  вокруг  горла  Деллы,  в  набухших  на  его  лбу  венах  неистово
пульсировала кровь.
   Когда до Стейнджера оставалось не более полутора  метров,  я  понял,  что
времени уже нет. Крепко сжимая горлышко бутылки, я  занес  правую  руку  над
головой и, бросившись вперед, нанес ему удар  бутылкой  по  голове.  Сильный
удар наполненной виски бутылки пришелся ему по виску. После удара я не  смог
удержать бутылку в руке и сам отлетел в сторону. Беспомощно лежа на ковре, я
увидел, как огромное тело Стейнджера накренилось, и когда оно упало на  пол,
от удара задрожал весь дом. К тому времени, когда я смог встать  на  ноги  и
подойти к кушетке, Стейнджер не шевелился, но дышал.  Я  посмотрел  на  лицо
Деллы. Оно было спокойным и безмятежным. Я выкрикнул ее имя во  весь  голос,
но она не реагировала. Тогда я довольно  сильно  шлепнул  ее  по  щеке.  Она
несколько раз моргнула, затем широко открыла глаза и посмотрела на меня.
   - Рик?  -  В  ее  голосе  звучало  недоумение.  -  Я  уснула?  Что-нибудь
случилось?
   - Мне кажется, что у вас в  голове  есть  какая-то  защитная  система,  -
сказал я ей, - причем она сработала просто отлично!
   Делла быстро села, затем ее глаза расширились: она увидела, что обнажена.
Ее шея и лицо покраснели. Она повернулась ко мне, и я в полной  мере  ощутил
направленные на меня ярость и гнев, которые сверкали в ее глазах.
   - Хорошо! - Ее голос был холодным как лед и  каким-то  отчужденным.  -  Я
уверена, что вы сможете мне все объяснить, но предупреждаю, Рик Холман:  ваш
рассказ должен быть убедительным.
   - Дорогая... -  Я  внезапно  засмеялся,  но  от  этого  смеха  мне  стало
чертовски больно. - Вы не представляете, что здесь было!

Глава 9

   Делла долго в задумчивости смотрела на выдержанное  шотландское  виски  в
своем бокале, а затем медленно покачала головой:
   - Я никак не могу поверить, что все это произошло на самом деле!
   - Во всяком случае, хорошо, что обо всем этом  сейчас  можно  говорить  в
прошедшем времени, - сказал я. - Поэтому не стоит волноваться.
   - Вы уверены, что эти люди будут ухаживать за ним, Рик?
   - По характеру своей работы, дорогая, первое, что я должен знать,  -  это
названия всех лучших частных больниц санаторного типа, которые расположены в
радиусе  ста  пятидесяти  километров  от  Голливуда,  -  сказал  я.   -   Не
беспокойтесь, ребята, которые приехали за ним, - очень хорошие специалисты!
   - Что сказал доктор о повреждениях, которые он вам нанес?
   - Большого повреждения он мне не нанес. Живот поболит еще несколько дней,
и я не смогу обнажаться до тех пор, пока не рассосется кровоподтек.
   - Вы спасли мне жизнь, Рик. -  Она  легко  дотронулась  рукой  до  своего
горла. На шее у нее была припухлость, поэтому она закрыла ее легким  шарфом.
- Не знаю, как отблагодарить вас!
   - Не благодарите меня, - проворчал я.  -  Вы  мне  сказали,  в  каком  он
состоянии, перед тем как я вошел в комнату. Но я не послушал вас.
   - Просто непостижимо! - сказала она, нерешительно  улыбаясь.  -  Я  помню
каждую деталь до того момента, когда он разорвал на мне платье. После  этого
я абсолютно ничего не помню,  пока  не  открыла  глаза  и  не  увидела  вас,
наклонившегося надо мной.
   - Давайте забудем об этом, - предложил я.
   - Вы сказали, что Кинг исключит меня из списка в любом случае.  И  что  я
выиграла... - Она старалась говорить легкомысленно, но это ей не  удавалось.
- Что вы имели в виду, Рик? Это действительно так?
   - Конечно, - ответил я. - Но мне еще нужно получить от вас пару  ответов,
дорогая.
   - Что вас интересует?
   - Агенты. Сколько времени Барни Райэн был вашим агентом-посредником?
   - Я точно не помню... Года три-четыре...
   - Кто был вашим агентом-посредником до него?
   - Джонатан Скрайбер.
   -  Хороший  человек,  -  отметил  я.  -  Это  один   из   четырех   самых
квалифицированных специалистов в этой  области.  Честен  и  неподкупен.  Что
заставило вас сменить его на Барни, Делла?
   - Я, право, не знаю. - Ее голос внезапно зазвучал неестественно бодро.  -
Просто захотелось сменить агента-посредника.
   - Ни один человек в здравом уме не сменил бы Скрайбера  на  Барни  Райэна
просто из-за того, что ему захотелось перемен! - констатировал я мрачно. - У
него было что-то на вас. Что конкретно?
   - Поскольку я иногда говорила вам не правду, хотя никогда ничего не могла
скрыть от вас, вы можете подумать, что я продолжаю рассказывать вам  сказки!
- сказала она  с  горечью.  -  Один  уик-энд  за  городом  с  очаровательным
актером... Но для этого было выбрано не то время, не то место, и у него была
не та жена. И именно тогда у меня был не тот продюсер и  контора,  выходящая
окнами на улицу.
   - А Барни получил хорошие фотографии всего этого, не так ли?
   - Да, и подписанные под присягой заявления пяти свидетелей!
   - Получили ли вы обратно эти фотографии?
   - Да, только после того  как  подписала  составленный  по  всем  правилам
контракт с ним на семь лет. - Делла внезапно рассмеялась. - Я  уверена,  что
именно благодаря мне он начал работать пресс-атташе  кинозвезд  на  законных
основаниях. И именно эта мысль  всегда  согревает  мое  сердце!  -  Раздался
телефонный звонок, и она дернулась. - Рик! Я уверена, что это  один  из  тех
телефонных звонков!
   - Я только что хотел спросить вас именно об этом, - сказал  я  быстро.  -
Сначала эти звонки раздавались примерно в три часа ночи. Затем  вы  сказали,
что они стали раздаваться после  полудня.  Были  ли  звонки  между,  скажем,
восемью часами вечера и часом ночи?
   - Никогда. - Она отрицательно покачала головой.
   - Дайте мне телефонную книгу, - попросил я, снимая трубку.
   Этот жуткий голос я узнал сразу, хотя телефонная трубка была от моего уха
примерно в пяти дюймах.
   - ..Женщина-Иуда! Иезавель! Томящийся в одиночестве Родни  Блейн  взывает
об отмщении и его голос услышан! Пока ты жива, ты никогда и нигде не найдешь
покоя. Твои грехи перед невинно погибшим будут преследовать тебя все  время!
Проститутка! Грязь! Торгующая своим...
   Делла положила на стол телефонную книгу, и я  стал  быстро  перелистывать
страницы. Тем временем голос в трубке монотонно продолжал  повторять  те  же
самые слова. Наконец я нашел номер телефона, который искал, и положил трубку
на аппарат.
   - Это был один из тех звонков, да?  -  спросила  Делла.  Ее  голос  вдруг
сделался вялым и безжизненным. - Кто бы  это  ни  был,  это  не  прекратится
теперь уже никогда!
   - Подойдите ко мне, - потребовал я. Она подошла к столу, на котором стоял
телефон, и послушно остановилась около меня.
   - Что еще?
   - Если мне повезет, я смогу показать вам очень  интересный  трюк  с  этим
телефоном, - сказал я.
   Затем набрал номер, который нашел в телефонной книге. Я услышал несколько
гудков, а затем раздался резкий щелчок. Хорошо поставленный  голос  медленно
произнес:
   - Слушаю?
   - Проститутка! - пошептал я со злостью в микрофон  телефонной  трубки.  -
Шлюха! Родни Блейн взывает к отмщению... Этот  голос  зовет  к  отмщению  из
могилы... - Я внезапно остановился.
   - Кто... - Его голос дрожал от испуга. - Кто это?
   - Это Родни Блейн, кто же еще? - прошептал я.
   - Пожалуйста! Кто это?  Я  должен  знать!  -  В  его  голосе  послышались
истерические нотки.
   - Ты не мог так быстро забыть меня, -  прошептал  я  укоризненно.  -  Так
быстро, Стив? Всего лишь через шесть месяцев после наших золотых дней?
   - О Боже! - Его голос сорвался. - Прекратите это!
   - В те последние несколько секунд в машине, Стив,  я  подумал  о  тебе  и
сильнее нажал на педаль акселератора!
   Я п